О Катюше, Родине и чужбине

Оцените мои литературные способности . Приняла участие в создании энциклопедии "Родина у нас одна" в рамках реализации Общероссийского инновационного проекта "Моя Россия"

Собко Катьке не понравилось это маленькое село Нижнегорского района, в котором было только две улицы. Катюшка удивлялась тому, что у домов не росли фруктовые деревья. Всё казалось чужим, не таким как в Джанкойском районе, откуда приехала её большая семья. Там уж и сады, и вербы над рекой. Было странно, что все соседи-евреи, что в селе только семь русских семей. Да и называлось оно просто - 15 участок. Зато виноградников здесь - целое море. На трудодни папа получил виноград. Он был везде, даже на чердаке мама его развесила. Так виноград сохраняли до самого Нового года. Папа поговорил с друзьями и разбил возле дома сад, посадил всё, что считал нужным. Завел Антон Артёмович и пасеку. Поэтому все дети и русские, и евреи были здесь. Они лакомились фруктами и мёдом. Шло время. Все, казалось, было хорошо, но что-то нездоровилось старшей Катюшкиной сестре Любе. Мама решила поехать с ней в больницу в Джанкой.

Тот июньский день Катюша запомнила навсегда. Катя с детьми выбегала на дорогу, высматривала, не возвращается ли мама. Очень хотелось гостинцев. Наконец вдалеке замаячили родные фигуры. Мама выглядела очень странно, казалась сгорбленной. Катерина испугалась, подумала, что может быть что-то серьезное со здоровьем Любы. Но мама тихим голосом рассказала о том, что видела в Джанкое. Ее испугали эшелоны с танками, пушками и разговоры людей о начавшейся войне. Нужно сказать, что в селе в то время радио не было. Новость быстро дошла до председателя колхоза, он вызвал маму, пригрозил ей тюрьмой за распространение сплетен. А вскоре в село приехал посыльный, он подтвердил, что, действительно, началась война, и объявил мобилизацию. Евреи и русские с вещами грузились на телеги. Катька вместе с мамой, сёстрами и младшим братом, рыдала, цеплялась за отца. Их семье повезло. Папу не взяли на фронт по состоянию здоровья. Он вернулся домой.

Этим же летом в село на мотоциклах въехали эсэсовцы. Они ловили кур, собирали яйца, не брезговали фашисты и велосипедами. Катю поразило, что девять немцев с большим трудом погрузили в машину их свинью.

У села, рядом с дорогой, сельчане вырыли широкий и глубокий противотанковый ров. Не думали люди, когда его копали, какую ужасную судьбу себе готовили. В тот день в деревне страшно выли собаки. Фашисты выгнали из домов всех евреев. Здесь были мамы с детьми, старики, подростки. Стоял гул, плач. Катюшу охватил ужас. Родители закрыли двери на засов, отогнали детей от окон. Приказали прятаться. Но куда? Катька нашла себе место под кроватью. От страха стучали зубы, сердце выскакивало из груди. На следующий день она вместе с несколькими смельчаками увидела тот ров. Мертвые соседи, друзья, знакомые лежали в нем, чуть присыпанные землей.

В деревне появился полицай. Катя не запомнила, как его зовут. Ненавидели предателя все, даже собаки. Полицай всё высматривал, вынюхивал. Следил за тем, чтобы молодёжь, из оставшихся в живых семи русских семей, не сбежала.

Пришла беда - открывай ворота. Катю, её сестёр Валю и Мусю, соседских девчонок и парней погнали на станцию в поселок Нижнегорский. Погрузили в товарные вагоны и отправили в Германию.Такого ”путешествия” девушка не пожелала бы даже врагу.

Франкфурт-на-Майне встретил их холодным утром. Как животных, молодёжь осматривали на площади. Катя читала о рабах, что когда их покупали, то заглядывали в рот, осматривали зубы, но никогда не думала, что с ней будут поступать так же. Ее отобрали для работы на заводе, заставили пришить на одежду нашивку из голубой ткани с белыми буквами «Ostarbeiter». На заводе из жести девчонку учили делать коробки для крема и галет. Она хорошо запомнила Ганса-надсмотрщика, который крутил ей уши, рвал мочки до крови и называл «russischer Partisan» тогда, когда она хитрила, не работала. На заводе трудились и немки. Катя приглянулась двум: пожилой Эмме и молодой Летте, потому, что носила русые косы, хоть и не длинные, но очень толстые.Хотя с такой красотой пришлось расстаться, мыть голову было нечем. Мыло, которое выдавалось, очень плохо оправдывало своё название.

Катюша от голода часто теряла сознание. От вареной брюквы её тошнило, хлеба, величиной со спичечный коробок, не хватало на день. Катя однажды обратила внимание на то, что Эмма шепталась с парнем, по имени Тони, который постоянно забирал готовые жестяные банки, и поглядывала на Катю. В очередной приезд Тони у станка Катерины немка положила галеты и заставила голодную девчонку кушать. Кетиш, так называли немки Катюшу, немного освоила немецкий язык, и Летта жестами и словами рассказывала девушке о том, что происходит на фронте. Она говорила, что русские победят, прижимала указательный палец к губам, просила Кетиш молчать.

Жила Катя вместе с другими славянками в общежитии, где стояли трехъярусные кровати, спала на верхнем ярусе. За девушками все время присматривала старая немка с нагайкой. Била девчонок за любую провинность. На завод они шли строем, на ноги надевали деревянную обувь без задников. Между собой девчонки называли ее «кандалами». «Кандалы» стучали на всю округу, не сбежишь.

Город все чаще бомбили. На работе девушки смертельно уставали и спускаться в бомбоубежище за ночь несколько раз не хотели. Пусть лучше убьют. Но надсмотрщица била девчонок нагайкой, заставляла идти. Так было и в ту ночь. Катя затаилась на своём верхнем ярусе, но немка её нашла, отлупила и отправила в бомбоубежище. Ночью самолеты разбомбили почти весь город и их общежитие. Катя понимала, что из-за любви немцев к порядку, она продолжала жить.

В город вошли американцы. Девчонки в чем были бросились к вокзалу. Поезда шли переполненными. Цепкая, молодая Катя вместе с другими девушками вскарабкалась на крышу. Пусть так, только скорей бы увидеть маму! Каким страшным, тяжелым был путь домой! У нее не было ничего: ни еды, ни одежды. Грязная, голодная, полуживая она ехала на Родину.

Всю жизнь Катюша вспоминала Машеньку с Полтавы и жалела о том, что не разузнала её адреса. Как долго стояли поезда!Три дня, неделю, месяц! Это было в Польше. Девушки лежали на крыше. Их состав остановился рядом с вагоном с картошкой.Машенька в этот момент встала в полный рост и стала причёсывать волосы. Голодными глазами она смотрела на картошку. Раздался выстрел. Маша обмякла, ее глаза помутнели, девушка опустилась на колени. Пуля попала в живот. Катя закричала. Она ничем не могла помочь Машеньке. Единственная дочь своих родителей была убита охранником вагона с картошкой. За что?

Собко Екатерина Антоновна все же добралась живой до своего 15 участка Нижнегорского района. Для неё теперь ничего не было дороже этого исстрадавшегося, как и она, кусочка земли. Немногочисленные жители пятнадцатого участка стали для Катюши самыми родными людьми. Соседи- евреи, которые возвращались с фронта, узнавали о том, как погибли их семьи, рыдали вместе с односельчанами и покидали родные места. Пустые еврейские дома после войны заселили переселенцы со всей Украины. Село зажило по-новому, получило название - Ломоносово. Молодая девушка работала трактористкой в родном селе. Она и пахала, и сеяла. О её труде писали в районной газете того времени «Колхозная правда».

Время шло, но не лечило Катюшину душу. От Ломоносово до поселка - семь километров, она ходила семь лет пешком, каждый день, мимо страшного рва, зарастающего травой. Всё время ей чудилось, что люди в нём стонут. Она не выдерживала и бежала.

Поселок Нижнегорский расстроился, путь к селу изменился. Там, где земля выла от боли, колосится пшеница. Прошли десятилетия, из тех семи русских семей в селе давно никого не осталось.Некому было поведать людям о расстреле почти всего 15 участка. И только память свидетельницы сохранила всё. История маленького села жила, пока билось сердце Катюши.Страдания мирного населения – обычное дело на войне. И кого заинтересует боль девчонки, угнанной в Германию?Этот рассказ не о герое войны, а об искалеченных войной судьбах обычных мирных людей. Он свидетельство того, что нет ничего дороже кусочка родной земли. В июне 2018 года ушла из жизни и Борщ (по мужу) Екатерина Антоновна. Прожив 93 года, она сумела сохранить в себе огромную душевную красоту, внешнюю привлекательность и ни с чем не сравнимую силу духа.