Реформизм в начале XX века. Национальные отношения и национальные вопросы

Реформизм в начале XX века. Национальные отношения и национальные вопросы

Рост выступлений рабочих и других групп трудящихся в большинстве стран Европы и Северной Америки, события российской революции 1905— 1907 гг. подталкивали власть имущих к некоторым уступкам, преобразованиям в социальных и политических отношениях. Во многих европейских государствах первое десятилетие XX в. стало временем реформ, которые проводились пришедшими к власти либеральными силами.

Один из ярких примеров социального реформизма — деятельность либеральных правительств в Великобритании (1906—1916 гг.). Идеологом этого курса был популярный общественный деятель и незаурядный политик Д. Ллойд Джордж.

Дэвид Ллойд Джордж (1863—1945) родился в семье бедного учителя в Уэльсе, рано лишился родителей. Не имея возможности платить за образование, самостоятельно изучил юридическое дело и начал работать в адвокатской конторе. Получив определённую популярность, добился избрания в парламент, стал известным деятелем Либеральной партии. В декабре 1905 г. вошёл в состав либерального правительства. В 1916—1922 гг. являлся премьер-министром Великобритании.

Левое крыло Либеральной партии, к которому он принадлежал, пыталось выступить в роли посредника между предпринимателями и рабочими. В 1906 г. был принят новый закон о компенсации работникам, пострадавшим при несчастных случаях на производстве, в 1908 г. установлен 8-часовой рабочий день для шахтёров. Вводились пенсии для отдельных групп рабочих по достижении 70-летия. Сами рабочие называли их «пенсиями для покойников», поскольку дожить до этих лет тяжело работавшим людям было трудно. Позже появился закон о социальном страховании рабочих по болезни, инвалидности и безработице. В 1909 г. Д. Ллойд Джордж в качестве министра финансов предложил новый бюджет (распределение доходов и расходов) страны, который сам назвал «народным». В нём выделялось около 10 млн фунтов на социальные расходы, планировалось увеличение налогов с зажиточных слоёв населения. Однако в этом же бюджете почти в четыре раза больше средств, чем на социальные нужды, отводилось на усиление военно-морского флота. «Сын народа», как представлял себя Ллойд Джордж, служил империи и ставил на первое место её интересы.

В Италии в первое десятилетие XX в. проводился курс «прогрессивного либерализма», идеологом которого стал Джованни Джолитти (1842—1928 гг.). Он считал, что революционный натиск «народных классов» может быть предотвращён, если принять прогрессивные социальные законы. Либеральные правительства восстановили отменённые ранее политические свободы, право создания профсоюзов, усилили ограничения на использование детского и женского труда в промышленности, ввели обязательное 6-летнее школьное обучение. Совершенствовалось трудовое законодательство. В то же время либералы провели законы, отменявшие право железнодорожников, государственных служащих на забастовку.

Попытки урегулирования экономических и социальных противоречий предпринимались в этот период и в США. Президент Теодор Рузвельт (занимал этот пост в 1901—1909 гг.) провозгласил кампанию против злоупотреблений монополий. Были приняты законы в области охраны природных богатств страны, против бесконтрольного использования земель и водных ресурсов. Специальными постановлениями вводился контроль за качеством пищевых продуктов и медикаментов, чтобы предотвратить злоупотребления компаний-производителей.

Преобразования, проводившиеся в названных странах, касались разных социальных проблем. Общим было то, что они стали возможны благодаря многолетней, настойчивой борьбе многих людей. Реформы нередко оказывались половинчатыми, реальные результаты не всегда соответствовали обещаниям. Но всё же они расширяли права трудящихся и демократические права в целом.

Национальные отношения и национальные вопросы. Важной  проблемой для многих европейских стран в начале XX в. были отношения между населявшими их народами. Это касалось, прежде всего, многонациональных империй, сложившихся в течение столетий и основывавшихся на подчинении господствовавшей нацией других, как иногда говорили, «малых» народов. Но малых народов не бывает, каждый из них значителен тем, что неповторим и хочет жить на своей земле в соответствии со своим историческим опытом, ценностями и устремлениями.

XIX век стал столетием пробуждения национального сознания народов, входивших в империи. Это касалось как господствовавших, так и подчинённых наций. Во многих европейских странах эти процессы получили название «национальное возрождение». Они нашли яркое выражение в развитии национальных языков, литературы и истории, художественной культуры. Подъём духовной жизни сопровождался заметным продвижением в социально-экономическом развитии. В европейских революциях 1848—1849 гг. национальный вопрос прозвучал отчётливо и сильно, здесь были свои герои и свои жертвы.

Идеи гражданских прав и свобод, социальной справедливости, которые распространялись и отстаивались в XIX в. различными социальными движениями, не могли не отразиться и на национальных отношениях. Национальный вопрос стал всё чаще обсуждаться в парламентах и политических партиях. Однако стремление обосновать и защитить права народа нередко строилось на идее его национальной исключительности, превосходства над другими. Такая позиция вела к крайнему национализму. История XX в. показала, что он может проявиться как у «великих», так и у «малых» народов. Усиление националистических настроений в начале XX в. стало порождать острые и затяжные конфликты.

Рассмотрим несколько ситуаций, в которых отражалась сложность национальных отношений в Европе в тот период. Крупнейшим многонациональным государством в Центральной Европе являлась Австро-Венгрия. В австрийской части государства в конце XIX — начале XX в. особенно обострился «чешский вопрос». Чехия была одной из наиболее развитых в экономическом и социальном отношении частей империи. Естественное стремление чешской буржуазии обеспечить себе прочные позиции в экономической и политической жизни страны дополнялось широким общественным движением чехов за национальное равноправие. В отличие от Венгрии чешские земли в XIX в. не сумели добиться признания своей самостоятельности в рамках империи. В результате многие чешские буржуазные политики (так называемые «младочехи») перешли в оппозицию к венскому правительству. А поскольку в имперском парламенте — рейхсрате — австро-немецкие депутаты составляли меньшинство (43 % голосов), то оппозиционные силы имели возможность практически парализовать его работу.                                                                             

Вопрос о двуязычии. В конце XIX — начале XX в. камнем преткновения в немецко-чешских отношениях стал вопрос о двуязычии. Бурную реакцию вызвала попытка австрийского правительства ввести в 1897 г. в чешских землях, где до этого официальным языком был немецкий (он использовался в государственных учреждениях, армии и т. д.), второй официальный язык — чешский. Националистически настроенные немецкие организации в Австрии и в самой Чехии (здесь особенно активными были немцы, проживавшие в пограничной с Германией Судетской области) выступили против этого решения. Во многих городах проводились демонстрации сторонников и противников двуязычия. В парламенте происходили стычки между депутатами, так что приходилось вмешиваться полиции. Премьер-министр К. Бадени, подписавший решение о введении двуязычия, был вызван на дуэль немецким националистом и ранен в руку. В результате этих событий правительство ушло в отставку, парламент был распущен. Но «чешский вопрос» остался.

Иной была ситуация в польских землях империи. Галиция, часть населения которой составляли поляки, имела собственный сейм, польский язык был признан здесь официальным. Аристократы и шляхта поддерживали центральную власть, занимали высокие посты в имперских органах управления. Польское население Галиции имело более благоприятные условия для национального развития, чем поляки, проживавшие в Германии и России. Вместе с тем украинское население Галиции оказалось под двойным гнётом — со стороны австрийских властей и польских помещиков.

В Венгрии, добившейся в 1867 г. статуса самостоятельной части «двуединого» государства, существовали свои национальные проблемы. С одной стороны, венгерский сейм (парламент) выступал за расширение независимости Венгрии, введение самостоятельной армии, учреждение венгерского национального банка, за таможенное отделение от Австрии и т. д. С другой стороны, сохранялось неравноправное, угнетённое положение невенгерского населения — словаков, румын, русинов, хорватов, словенцев и др. Оно особенно осложнялось в связи с провозглашением «единой венгерской политической нации».

В школьном образовании применялся тезис: «В Венгрии живут только венгры». Власти стремились сокращать число невенгерских национальных школ и культурно-просветительных учреждений. В 1907 г. венгерский язык был введён как язык обучения в большинстве «народных школ» (в средних школах это было сделано ещё раньше). В результате постепенно «мадьяризировались» школы словаков и закарпатских украинцев. Национальное неравноправие, политика мадьяризации вызывали разное отношение у людей невенгерских национальностей. Одни предпочитали приспособиться к существовавшему положению, другие решались на борьбу против него. Особенно острая ситуация сложилась в Хорватии, население которой всё активнее выступало против подчинения Венгрии. В начале века Хорватия постоянно находилась на «чрезвычайном положении». В 1912 г. в ответ на подъём освободительного движения венгерское правительство распустило хорватский сейм и приостановило действие конституции на территории Хорватии.

Национальные противоречия, пронизавшие австро-венгерское государство сверху донизу, часто отодвигали на задний план другие проблемы. Даже социал-демократическая партия Австрии в конце XIX в. раскололась на шесть национальных партий: австрийскую, чешскую, польскую, украинскую, южнославянскую и итальянскую. В чешских землях нередки были случаи, когда на одном предприятии действовали две профсоюзные организации — чешская и немецкая. Национальные проблемы, с трудом улаживаемые в мирное время, могли оказаться серьёзной угрозой целостности империи при малейших потрясениях.

Ареной национального противостояния становились в этот период не только многонациональные империи. В Великобритании в начале XX в. с новой остротой дал о себе знать ирландский вопрос. Камнем преткновения здесь служило требование о гомруле (самоуправлении) Ирландии. Отношение к нему было разным, часто взаимоисключающим. За достижение самоуправления законодательным путём выступала Ирландская парламентская партия. Другую позицию занимала партия «Шин фейн» (в переводе — «Мы сами»), основанная в 1905 г. группой ирландских политических деятелей во главе с А. Гриффитом. Она призывала к ненасильственному сопротивлению угнетателям, включая отзыв ирландских парламентариев из палаты общин и созыв народной ассамблеи, к бойкоту английских товаров и т. д. За независимость Ирландии выступала Ирландская социалистическая партия. Наиболее решительные позиции занимало возродившееся в эти годы Ирландское республиканское братство, которое стремилось к освобождению Ирландии вооружённым путём. Против предоставления Ирландии самоуправления выступали английские консерваторы и часть протестантского населения в самой Ирландии. Это были в основном крупные землевладельцы и предприниматели, потомки англо-шотландских завоевателей Ирландии. Они предлагали сохранить в составе британского королевства если не всю Ирландию, то её северо-восточную часть — Ольстер. Сторонников этой позиции называли юнионистами (от слова union — союз). В 1912 г. либеральное правительство попыталось провести через парламент закон о гомруле. Ирландские юнионисты заявили, что не подчинятся этому закону, и собрали хорошо вооружённый добровольческий корпус. Офицеры правительственных войск отказались выполнить приказ направиться в Ольстер для подавления мятежа юнионистов (1914 г.). С другой стороны, силы, выступавшие за гомруль, также создали свои вооружённые отряды. Столкнувшись с угрозой гражданской войны в Ирландии, правительство отказалось от введения в действие закона о самоуправлении. Ирландский вопрос остался открытым.

Карта 1