Дедушкин урок
Не слышно в классе возни привычной
И даже шалуны прикрыли рот -
Урок начался в школе необычный,
который Гошин дедушка ведет.
Пришел он в школу в пиджаке сегодня,
На лацкане — медали и значок.
Он бодрым выглядит и очень благородным:
Горд тем, что пригласил его внучок -
Пацанчик щупленький с вихрастой рыжей челкой,
С веснушкою, присевшей на щеках...
Дед начал:
— Я таким же вот мальчонкой
В военных, да, в сороковых годах.
Сначала, помню, жизнь была усладой:
Мы жили в доме, на дворе - барбос,
Ему таскали косточки, в награду
Шершавым языком лизал нам нос.
А утром, только солнышко проснется,
Пасти бежали уток и гусей.
Купались в речке под июньским солнцем,
Не ожидая горестных вестей.
Еще вчера я, как обычно, встал с кровати,
Заправил за ночь смятую постель.
Мать на пороге проводила батю,
Одетого в колючую шинель.
Прощаясь, он смотрел протяжным взглядом
на стол, где стыла каша с молоком,
там теплый хлеб лежал, был сахар рядом.
Слезу скупую он смахнул тайком.
Класс слушал вздохи Гошиного деда.
Ловили жадно дедушкин рассказ.
Девчонки всхлипывали, ужасаясь первым бедам,
Ожившим без утайки, без прикрас:
— Свистели бомбы и рвались снаряды.
Гул самолетов. Вой в ушах стоял.
Разбившихся звон стекол где-то рядом.
Флаг, на котором свастики оскал...
Село фашисты грабили с азартом,
Жить выгоняли в баньки из домов.
Закрыли школу, печь топили партой, —
Всех злодеяний не упомнить подлецов.
Рассветы сочные сменялись на закате
Сияньем звезд и царственной луной.
Однажды утром ворвались солдаты
В наш дом и познакомили с войной:
Сестренка младшая гадала на ромашке
Придет отец с войны иль не придет...
Нам запретили во дворе держать дворняжку:
Убили пса. Зарезали наш скот.
А любопытным – вмиг устроили расправу:
Как будто уток забивая или кур,
Бросали тельце детское в канаву.
Устраивая после – перекур…
В сарай собрали стариков и слабых женщин, –
Таких, кто уже двигаться не мог,
Не пожалели пуль, пинков, затрещин.
Закрыли дверь. Устроили поджог:
Бензином бревна из канистры поливая,
Кидая сено на заброшенный сарай,
Под смех врагов от спички пламя разжигая,
Врагам прислуживал плешивый полицай...
За третьей партой, прижимаясь к стулу,
сидела Варя, прикрывая рот.
И представляла: в грудь дышало дуло
И злой фашист пинал в её живот.
Хотелось девочке кричать врагу: – Не смейте
Детей невинных, звери, обижать!
Придет Победа наша на рассвете
И вам придется, изверги, бежать!
Мальчишки в мыслях защищали деда:
Стреляли в немцев, в их вонзали грудь кинжал,
Сражались, приближая День Победы.
А Гошин дедушка неспешно продолжал:
Согнали вместе нас: мальчишек и девчонок,
Тех, кто покрепче, вызвали вперед.
Для тех, кто младше был, кто был в пеленках,
Настал последний жизни день, последний год.
Звенел звонок, не проронил ни звука,
дыханье затаивший пятый «А»:
сочувствовали дети детским мукам –
Их совесть для сочувствия чиста.
И Гошин дед смотрел в глаза ребячьи,
Читая уваженье и почет,
Рассказывал про тиф брюшной, горячку
Зимой в победный, в сорок пятый год.
Дед Гошин чуял родственные души -
Он находил смысл жизни средь внучат
И, не желая их покой нарушить,
Молчал о том, о чем все узники молчат.
Так не хотелось говорить в своей беседе
И омрачать жизнь светлую детей,
Мучительно припомнив боль и беды,
Концлагерные опыты врачей.
Невинным жертвам довелось отведать
Побои, холод, жажду, тяжкий труд.
Порой без сна, без отдыха, обеда
Кто выдохся — безжалостно убьют...
Рука рассказчика тихонечко дрожала,
И палец пуговку на рукаве крутил.
Детишки представляли тень привала
Как «Маршем смерти» Гошин дед ходил:
Освенцимский шел мальчик среди многих
Десятков тысяч пленных в Водзислав*.
Он жить хотел, хоть до костей стер ноги,
Но шел и шел, боль в кулаки зажав.
Сидели молча в пятом «А» девчонки,
Лишь изредка косички теребя,
Крутив на пальчик модненькие челки,
Жалея Гошиного деда и скорбя
О тех, кто обречен на убиенье,
Погиб на плахе. Под бичом войны
ребенок не услышит птичье пенье
Победоносной радостной весны.
Забыть беду удастся нам едва ли:
Войной задета каждая семья,
Но хочется сказать не о печали –
О том, чем славится российская земля:
О чести, стойкости сынов Святой Победы,
Доживших до морщин и до седин,
Передающих юным непоседам
Свой опыт воскресенья из руин.
Мой дед, мне горько, – не дожил он до Победы.
Но есть у русского характера черта:
Жить за себя, за брата, за соседа,
Чтоб воспитать мальчишек в пятом «А»,
Таких мальчишек ( и девчонок тоже),
Чтоб уважали, помнили свой род
И жизнь любили. Но коль враг тревожит,
Сражались смело за Россию, за народ!
Дед Гошин (он, вернее, Гоше — прадед)
В глазенки детские пронзительно смотрел
И на прощание — на праздничном параде
Быть непременно пятиклассникам велел!
* Водзислав - город в Польше. 2017 г.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.