Презентация к исследовательской работе " Да разве об этом расскажешь..."

Краткое описание документа:

« Да разве об этом расскажешь, в какие ты годы жила, какая безмерная тяжесть на женские плечи легла ...»

                                                          Введение

    Наша страна готовится к 70-летию окончания Великой Отечественной войны. Этот день занимает особое место среди отмечаемых праздников в нашей стране.

    На уроках истории, литературы и географии мы изучали историю нашей Родины. Немало времени уделяли изучению материала, связанного с Великой Отечественной войной. И только чуть-чуть коснулись темы « Узники концлагеря». Меня заинтересовала данная тема, и я взяла ее для своей работы. Хотелось больше узнать о военном времени, о людях, судьба которых была связана с пленом.  О людях, которые живут рядом с нами, об их судьбах, о жизни в довоенные и военные годы мы почти ничего не знаем. Этим было продиктовано мое желание узнать от живых свидетелей того времени о жизни народа в годы Великой Отечественной войны, познакомить со своими исследованиями как можно больше людей. В этом заключается практическое значение моей работы.

     В художественной и научной литературе имеются работы волгоградских и других авторов по данной проблеме, которые я использовала. Еще я просмотрела и перечитала много книг о войне. Особенно мне понравились книги: Н.Доризо «День нынешний и день вчерашний» и Н.М.Олещенко  «Во имя победы». В этих книгах, в стихах показана вся Великая Отечественная война, жизнь в военные годы. Мне понравилось стихотворение Майи Румянцевой «Баллада о седых». Многие стихи переложены на песни. Эти песни пели в военные годы на фронтах и в тылу. Их пели и поют сейчас. Например: «Враги сожгли родную хату» на стихи М.Исаковского. Эти книги о мужестве и героизме людей, которые сражались за нашу Родину, о страданьях по погибшим родным и друзьям, о тяжелых испытаниях, которые легли на плечи детей и взрослых в военные годы.

     После чтения этих книг, газет я почувствовала благодарность поколению ветеранов, которых осталось уже немного

     Изучив и проанализировав литературу,  я  составила план своей работы. Несколько раз встречалась с Чеботаревой Ольгой Петровной, которая много рассказывала о своей жизни. Ее судьба, судьба ее семьи - яркое отражение истории нашей страны. В приложении подобраны материалы, показывающие отражение ее жизни. Научное значение работы заключается в выявлении условий жизни, годы войны и послевоенное время людей, проживающих рядом с нами, что позволит проанализировать их жизнь и цену победы.

     Цель работы: доказать через изучение литературы, через воспоминания живых свидетелей военных лет, что судьба каждого человека есть отражение судьбы страны.

     При выборе методов исследования использовала встречи и беседы с Чеботаревой Ольгой Петровной, изучала художественную и научную литературу, изучала  архивы, материалы школьного музея.

    Исходя,  из выше изложенного определились этапы работы:

1. Знакомство и встречи с  Чеботаревой Ольгой Петровной.

2. Изучение литературы и периодической печати.

3. Работа с архивными материалами.

4. Анализ вклада военнопленных в Победу.

5. Оформление работы.

     Для достижения цели были поставлены задачи:

1. Изучить условия жизни народа в военные годы (из литературных источников и бесед) и в настоящее время.

2. Показать, как отразилась война на судьбе бывшего узника концлагеря

     В ходе работы я познакомилась с Чеботаревой Ольгой Петровной, бывшим узником концлагеря. Встречаясь с ней, я отметила нежелание  вспоминать о тех страшных годах. Объясняет она это тем, что вспоминать  тяжело и больно. Она как бы заново переживает то время. Ведь во время она потеряла своего брата, сама была в лагере, ничего не зная о судьбе своих родителей.

      Самое главное я поняла, что все уходит в историю. Страдания людей, разруха, голод в военные и послевоенные годы. Наше поколение имеет возможность прикоснуться к прошлой войне в воспоминаниях живых свидетелей того времени. Это я и хочу показать в своей работе.

                                                              I Глава

    22 июня... Когда листок календаря с этим числом, невольно вспоминается уже далекий 1941 год, быть может, самый трагический, но и самый героический не только в Советской, но и многовековой истории нашего Отечества. Кровь и боль, горечь потерь и поражений, гибель родных, людей, героическое сопротивление и горестный плен, самоотверженный, до изнеможения труд в тылу и, наконец, первая победа над страшным врагом - все это было в 1941 году. Тяжелые годы 1941-1945 гг. Весь народ - и стар, и млад, встали на защиту своей Родины.

    9 мая - День Победы нашей страны, сокрушившей фашизм и освободивший не только свою страну, но и всю Европу. Нелегок был путь к этому дню. Не все вернулись с дымных полей войны.

История моей собеседницы начинается в  далеком 1925году.

                                                              Коммуна

         Чеботарева Ольга Петровна, родилась в селе Добротово Кролевецкого района Сумской области 28 июля 1925 года в крестьянской семье. В семье была корова, лошадка, всякая мелочь и кусок земли, на котором выращивали хлеб. Когда началась коллективизация, недалеко от их села организовали Коммуну имени Калинина. Это раньше было поместье какого-то помещика. Большой дом, хорошие большие хозяйственные постройки, небольшой сахарный завод, своя мельница. В Коммуну принимали только те семьи, которые не верили в бога, согласны были отдать всю живность на общее пользование и честно работать в Коммуне. Отец ее был ярым патриотом Советской власти и сразу согласился стать членом Коммуны, хотя мама была противницей, ей очень жаль было отдавать корову. В Коммуне было всего 30 семей. Каждая семья жила в одной комнате большого дома и в построенных новых домах. При Коммуне была своя конюшня, молочная ферма, свиноферма, птицеферма и многое другое. Общая кухня, столовая, пекарня –все  свой. В квартире ни кастрюль, ни чашек, ни ложек, только ведро с водой. Работали так: подъем -  в 6часов  утра на работу, в 9 часов -  завтрак (благо поля были недалеко) и опять в поле. Обед в 12 часов, после обеда 2 часа отдыха и опять на работу, в 4 часа полдник, который привозили  в поле, а кто работал рядом – ел в столовой. Вечером – ужин, сон.

     Все дети - дошкольники   ходили в ясли – сад. Собирали их воспитатели под звуки горна. С питанием проблем не было. В столовой всегда на столе лежал  хлеб, его можно было брать и есть, а еще    школьники  бегали на пасеку лакомиться мёдом.

      Шёл 33 год. Страшный голод. Исчез хлеб на столах, давали его только во время еды, ибо посторонние люди приходили в Коммуну и не уходили , пока их не накормят, а всех накормить было просто невозможно. Но члены Коммуны не голодовали, у них было достаточно запасов. Были случаи, когда люди, наевшись, погибали на пороге  столовой Коммуны. Летом, когда созревали хлеба, люди срезали колосья, а чтоб охранять поля , ребятам построили небольшую вышку и они зализали на неё и искали «воров».

      В 1934 году Коммуна распалась. Мелочь раздали по дворам, а всё крупное пошло в колхоз села Добротово.

       Отца  Ольги Петровны перевели председателем колхоза в соседнее село и они переехали жить в село Ревутинцы.

      В 1935 году было большое переселение народа. В этом году Житомирская область, как и другие западные области  СССР  были приграничными: в лесах располагались воинские части, различные «точки» доты и дзоты (их  видели  жители села когда ходили в лес по грибы и ягоды)

     В этом  году с «верху» было дано распоряжение, убрать с этих областей всех подозрительных людей вместе с семьями и переселить их  вглубь страны, а на их места переселить надежных советской власти коммунистов. В селе, где жила семья Ольги Петровны, ее отцу нужно было найти три такие семьи , при чем сугубо добровольно. Две семьи согласились, а третья -   нет, тогда  родители решили ехать сами. Везли  их в специальном отдельном эшелоне  с прицепленными товарными вагонами,  в которых находился скот и всякая домашняя утварь, продукты питания и всё, что нужно для хозяйства, чтоб все семьи, которые ехали на новое жительство ни в чем не нуждались. Ехали через Киев, где их  торжественно встречали , детям дарили подарки от Постышева ( после его признали «врагом народа») -  карандаши, ручки, тетради и альбомы для рисования, кому что попало, особенно дети обрадовались связкам с сушкой.

      На весенних каникулах 1935 года семья Ольги Петровны  прибыла  в село Сушки Коростеньского района Житомирской области. Их поселили в тех домах, из которых выселяли «неблагонадежных». В селе был голод , люди приходили и просили дать им хоть немного муки и картошки для детей.

      Семья  Ольги Петровны состояла из папы, мамы, брата Вани, ее  и маленькой сестренки Наденьки (она умерла, едва ей исполнилось год).

      «Отец работал сначала председателем колхоза, потом налоговым инспектором, мама секретарем сельского совета, которая до 20 лет жила с семьей в Киеве и окончила 4 класса,  а отец окончил 2 класса, но потом на разных курсах повышения еще получил нужные для того времени знания, вот и все образование моих родителей » -  рассказала Ольга Петровна. Там же у них родился  братик Павлуша, но он умер, не дожив до двух лет. В селе Сушки семья  прожила до самой войны. Ольга Петровна  окончила восемь классов, а брат Ваня Коростыньковский  педагогический техникум. Жизнь стала налаживаться. В 1939 году  к СССР была присоединена Западная Украина. Граница отодвинулась. Жить стало свободнее и лучше во всех отношениях.

Глава II

Война

      22 июня 1941 года  было воскресенье, каждый занимался своим делом. Как и кто принес страшную весть - началась война, Ольга Петровна  не помнит. Хотя с самой ранней весны уже чувствовалась какая-то тревога: ведь семья  жили недалеко от границы и в их лесах стояли военные части.

Все сразу бросили свои дела и собрались в колхозном клубе. Начался митинг. Люди плакали, зная, что мужчинам надо готовиться на отправку на фронт.                                                                                                В девяти километрах от села был аэродром и уже вечером над их селом появились страшные с черными крестами немецкие самолеты. Они снижались над селом и бомбили аэродром. Было очень страшно. Немцы быстро продвигались, началась срочная эвакуация скота и всего, что можно было вывезти  глубь страны. Брат Ваня  после выпускного вечера приехал домой, привез документы об окончании техникума и уехал обратно на призывной пункт. Больше они его не видели.

       На их семью  «переселенцев- коммунистов», многие смотрели, очень косо и им пришлось «убираться» оттуда. Маму  Ольги Петровны оставляли на месте для работы в «лесу», но потом поступил приказ всем работникам «леса» уйти на левый берег Днепра. Отца ее не взяли в Армию из-за «белого билета» - он был инвалидом по зрению.

     И вот они  втроем погрузили свои пожитки на папин велосипед (ему его продали по разнарядке, так как он по работе обслуживал четыре села) и отправились в путь, убегая от немцев. Транспорт весь был в подчинении фронта, так, что надеяться можно было только на свои ноги.

     Днем семья  шли вперед, а на ночь просились к кому-нибудь в дом, переночевать. Благое дело, люди в то время были добрее и приютят, и накормят. Все, что они брали с собой, поменяли по дороге на продукты и  надеялись только на доброту людей. Дорогой их семья  попросились к людям, которые гнали скот, с ними  стало проще продвигаться вперед. Днем гнали скот, пасли его, а вечером Оля с мамой доили коров и все вместе погонщики садились ужинать. Скот догнали до Днепра, передали его по назначению и семья Ольги Петровны опять осталась одна на пути . Она не помнит, в какой области они остановились, надеясь, что уже далеко убежали от немцев. Родители  пошли работать в колхоз, Оля с папой ездила рыть противотанковые рвы, а потом  с молодежью села уехала строить аэродром. «Ребята на повозках возили землю, а мы  -  нас было три девчонки -  варили и кормили их. Спали в скирде клевера , сделаешь углубление и спишь. В двух- трех километрах от нас располагался блиндаж с военными. Однажды  днем над нами пролетел истребитель и улетел. На второй день прилетел бомбардировщик и сбросил бомбы на блиндаж военных, но их там уже не было, они ночью ушли в другое место. Мы же от испуга, попрятались в скирде, за что нас военные очень долго ругали, потому что рядом со скирдой были вырыты для нас окопы» - вспоминает Ольга Петровна.

     А немец  все ближе и ближе приближался. Был дан приказ и с этого села угонять скот. И так,  вместе с этим скотом семья Ольги Петровны ушла дальше от фронта. Люди села не хотели угонять скот и путались вокруг да около села, везде был лес: гонят - гонят, а к вечеру оказывалось, что они отошли от села всего 5-6 километров. Отец  Оли с ними ругался-ругался, но это не помогало, а потом сказал: « Вы отвечаете за скот с вас и спросят. Я здесь для вас чужой, дайте мне пару бычков и телегу, мы уйдем от вас.» Селяне обрадовались, дали им,  что просили и еще  в придачу продуктов , чтоб только они им не мешали решать свои вопросы. Так семья  доехала  до хутора Харьков Талалаевского района  Полтавской области. Здесь  быки,  на которых приехали, заболели ящуром, не смогли дальше идти,  их сдали в колхоз , а на утро увидели на дороге мотоциклы, вслед за которыми ехали грузовики с солдатами. Так Оля со своей семьей  и не убежали от немцев.

     Идти больше некуда, был сентябрь месяц, нужно было думать, как жить дальше, ведь впереди осень с дождями, а не за горами и зима. Семья  попросились к женщине с двумя маленькими детьми на квартиру, пошли  все работать в колхоз: копали картофель, морковь, свеклу. Кругом была голая степь, ни одного деревца. Хату топили соломой, спали на русской  печи – единственное теплое место в избе.

    Зимой пришел муж хозяйки из плена: худой, грязный, оборванный. Хозяйка жаловалась,  что никак не может вывести вши,  будто они из  кожи вылезают. Но радость  у нее одна была - вернулся живой. Рассказывал, как их там кормили: держали в кошарах как скотину, кормили как скот – сырой капустой, свеклой. Люди  из села ходили и ездили по таким лагерям,  если находили там своих, то любой ценой старались выкупить их.

     Так семья Ольги Петровны  пережили зиму на хуторе. Весной староста сказал им: « Вы люди чужие, я вас не знаю, езжайте туда, где вас знают, а иначе я заявлю на вас в полицию». И они опять тронулись в путь.

     Вместо пары быков староста дал им лошадь – клячу, которая и пустой-то воз не могла тянуть, ну и за это спасибо. С горем пополам добралась семья  до села Краснополье Черниговской области, где жила мамина родная тетя,       пожив у нее некоторое время, отправились в родное село Добротово Сумской области.

    Прибыв в село Добротово, поселились  в арендованном  заброшенном домике  и на этом наше путешествие закончилось. Было лето 1942 года. Война продолжалась.

    Как жили? Отец  с мужиками построил сельскую баню на берегу речки, сам таскал ведрами воду и топил баню, иногда  ему помогала и Оля, если с мамой не работали на  огороде. Отец Оли  был хорошим плотникам, помогал людям восстанавливать их разрушенные строения, но все время жили в страхе за свою жизнь. Ведь люди знали, что родители Оли  были коммунары-коммунисты, боялись, что их кто-то выдаст. Но как говорится, бог миловал, никто их не сдал полиции. Жили  они очень тихо.

       Германия задыхалась от нехватки рабочей силы и усиленно агитировала молодежь ехать к ним на работу, обещая:  и сладкую жизнь, и хорошие заработки. Добровольцы находились, даже с их села уехало три человека. Но вскоре оттуда дошли слухи о «настоящей жизни» и добровольцев не стало.

     Четыре раза Ольге Петровне  удавалось спрятаться от набора в Германию. Они жили на границе с Черниговской областью, если в их области была облава, то она  убегала в соседнюю деревню к маминой тете. Но весной 1943 года, когда наша Армия громила немцев на всех фронтах, озверелые полицаи хватали всех, кто попадался им на улицах и огородах, даже хватали детей местных полицаев, и отправляли в Германию, конечно в первую очередь  молодых и здоровых. В одной из облав была отправлена в Германию и Ольга Петровна.

      На станции, где их грузили в вагоны, одна женщина кричала до потери сознания, так как у неё дома осталось двое маленьких детей, одних. Но её не пожалели и только в Киеве, девочки из вагона собрали деньги какие были  и подкупили полицая, который их охранял, соврали ему, что она попала случайно , провожала подругу, их вместе и погрузили, и он её отпустил. Она вернулась домой к своим детям.

     Везли их в товарных вагонах, сидели и лежали на голом полу. В одной половине вагона битком набили девушек, в другой – десять – пятнадцать немецких солдат для охраны и ехавших по своим делам. Был месяц май, в вагоне было душно,  вагон немножко открывали, но в  этом пролете всегда сидели немецкие солдаты с автоматами.

    Были случаи, когда из других вагонов ребята убегали, но спасались только те, кто падал рядом путями, а кто убегал от вагонов в сторону, были застрелены немцами из других вагонов.

    «У меня перед глазами до сих пор стоит картина, как одна девочка в красном платьице на ходу выпрыгнула из вагона, отбежала и упала в канаву, надеясь, спрятаться и тут же из всех вагонов, которые проезжали мимо, раздавались выстрелы. Что же от нее осталось?» - рассказывает Ольга Петровна со слезами на глазах.

     Ночью, подъезжая к Фастову, их  эшелон резко остановился и пошел в обратном направлении, через некоторое время остановился и  простоял до утра. Утром поехали назад на  то место, где останавливались вечером. Эшелон вновь остановился, их  всех выгнали из вагона, перед глазами предстала ужасная картина: на путях лежали убитые ребята. Переводчик сказал, что  «они подорвали пути, поэтому эшелон не смог дальше следовать, но  смерть настигла их  и так будет со всеми, кто против новой власти».  Но все заметили, что рядом  лежали  вещи ребят, было понятно, что это были ребята с другого эшелона, который направлялся в Германию, и  которые под шумиху хотели сбежать.

       На следующий день эшелон  прибыл в Германию. Первый раз пленных покормили жидкой баландой в разовых стаканчиках, а потом всем скопом погнали в баню. После карантинных дней за нами приехал наставник Тучек. Он обрадовался, что они с Украины, он сам был с Западной Украины или с Польши, обещал хорошую жизнь  в лагере, новую одежду и новое жильё. И пленные ее получили: деревянные чуни (деревянные колодки с ремешками), синтетическую форму и дощатый барак с двухярусными кроватями на десять человек. Но ужасы на этом не закончились, через некоторое время они увидели шеренги людей- скелетов, идущих на обед, все сразу  заголосили не человеческим голосом, что очень не понравилось Тучеку. У него сразу изменилось отношение к  приезду, и он стал смотреть на их барак косо. На работу и обратно ходили строем, работали в две смены, за работой следили пристально контролеры, что б  работали без брака. И все же  его делали, а бракованные и не бракованные  детали опускали в унитазы.

      Случались большие травмы: девушке  крутящей проволокой вырвало с кожицей большую прядь волос (во время остановили станок, а то бы всю голову втянуло в аппарат), у одного мальчишки оторвало пальцы на руке, а у другого – ногу. Его увезли в лазарет и вернулся после лечения уже на протезе, продолжал работать на равнее со всеми. Таких случаев было множество.

     С Олиного села было в лагере семь девушек. Одна из них сильно заболела, её никто не лечил, она умерла. Разрешили её похоронить на немецком кладбище, в уголке. Кормили  три раза в день: утром - кусочек хлеба (  на вкус в нем больше опилок было, чем муки), в обед – черпак «варева» уже погуще, но без хлеба, вечером – то, что не доели днем, значит ничего. Пища состояла из картошки, капусты, брюквы, кольраби, шпината. «Одни витамины».

     Однажды в ночную смену девушки пришли в столовую и им подали по несколько картошек в мундире и горстку вареного противного шпината. Сговорившись между собой, они перевернули чашки с едой и ушли на работу. Когда в обед подошли к кухне, их ждал Тучек и с криком «русиш швайне» выгнал  из очереди, долго ругался.

       Конечно, этой порции никто  не наедался, да еще и без хлеба. Девчонкам приходилось идти на разные хитрости: становились на одинаковом расстоянии от кухни в соседних очередях, получив содержимое, шли в барак, переливали в одну чашку, вытирали другую, одна из девушек шла в барак, а другая опять становилась в очередь за порцией. Но это удавалось, если не заметит Тучек, но он как ястреб все видел и слышал, тогда уже никому не поздоровилось.

     Полтора черпака «варева» было положено только фолыдайчам,                          у кого один из родителей был немец или мама, или папа. Пленные  все время были голодны. В воскресенье им привозили бочки горького пива, набирали полные чашки, что б утолить голод. Очень  радовались, когда кого-то из их группы, после ночной смены звали  на кухню помогать чистить овощи, надеясь, что они что-нибудь принесут, например, кусок капусты. Некоторые девчонки, по разрешению Тучека, после ночной смены уходили в местные немецкие семьи для выполнения различных домашних дел: уборки, уход и многое другое, за кусок хлеба и чашку супа. Этим занималась и Ольга Петровна. Все это они делали  за счет сна и отдыха  после работы. «Как мы выживали,  я удивляюсь нашему терпению. И оно кончилось»  - вспоминает Ольга Петровна.

    «Три девочки: я, Катя из Николаевской области  и Нюра из Курской решили бежать из этого лагеря, куда глаза глядят, надеясь попасть к такому хозяину, где  можно было не голодать. Я уже не помню, как мы выбрались из лагеря. Лагерь находился далеко в  горах. Кругом леса, но, помню, как мы шли полем, к вечеру пришли в неизвестную  деревню. Пошел дождь, стало темно и очень страшно, но мы пошли в деревню. По дороге встретили парней поляков, которые спросили нас « откуда мы». Естественно мы им соврали, сказав, «что наш поезд разбомбило,  и мы не знаем, куда нам идти». Они завели нас в дом к своему хозяину. Вечером все окна в домах закрывались плотными шторами, чтоб свет не проникал на улицу, но,одно, окно было не плотно закрыто и полиция зашла в дом, чтоб предупредить хозяина об этом. Увидев нас, они сразу поняли, кто мы и попросили следовать за ними. Так мы оказались у одного из полицаев в сарае под замком, где переночевали на соломе вместе с мышами.

      Утром, не взирая на наше вранье (Катя немного говорила по на   немецком языке) полицай  отвез нас в Ганновер, сдал полиции. Сначала нас посадили в тюрьму, где просидев два дня, мы попали в гестапо. У меня и сейчас перед глазами коридорная стена, увешанная вещами для пыток, наверное, это было для устрашения попавших в гестапо. В подвальной комнате, где нас поместили, все стены были исписаны теми, кто здесь побывал, их фамилии и откуда они родом. Нас допрашивали, мы врали про поезд, тогда, они забрали Катю в свой кабинет, и там она созналась, откуда мы убежали. Уж это делать они умели. С гестапо нас отправили в штрафной лагерь в Ганновере, где мы пробыли две недели»-  вспоминает Ольга Петровна.  

                                                                                                                                                             Жили пленные в большом бараке человек на тридцать, но собирались в нем все только вечером. Днем были на работе, кто где. Олю  определили подсобником на кухню, машина чистила картофель, а она подчищала ее огрехи. Лагерь был пересыльным пунктом: кого куда послать, в какую тюрьму после суда.

      Из лагерной жизни  запомнилось два случая.                                                                                                         Две девочки работали у хозяина, недалеко о них был лагерь советских  военнопленных, так они воровали продукты и носили им. Их выследили, жестоко избили и отправили в гестапо, а оттуда в лагерь. Ольге Петровне  запомнились их черные спины и лохмотья одежды после пыток.  

                                                                                                                                                    Другой случай – полька, по – национальности, родила ребенка , ее мужа  сразу же отправили в другой лагерь. Из-за того, что она посмела поехать к нему, ее отправили в штрафной лагерь. Весь день она была на работе, приносили ей ребенка только на час вечером. С ней были еще ее подруги-полячки, все они очень громко плакали над этим ребенком, а вместе с ними плакали и наши русские девчонки. Не возможно было смотреть  без слез на этот маленький скелет.

    Суд присудил Ольге Петровне с девчонками  за побег два с половиной месяца   штрафного лагеря  и  отправили  их отбывать  срок в лагерь №21 километров, который находился в ста двадцати километрах  от Ганновера. Везли их в «черном вороне» как настоящих преступников. В этом лагере находились люди разных национальностей, жили  по разным штубам. Одно утешало девчонок, что все заключенные были равны, всех били и кормили одинаково, невзирая, на национальность и пол, среди них были и неугодные правительству немцы. Дисциплина была очень строгой. Никто  не имел права разговаривать между собой, сидеть ни на нарах, ни на табурете, только когда ели. Спали под замками. Утром в шесть часов,  вахманша открывала замок и кричала: «До мыття»( она была полька).Все бегом бежали мыться и обратно, строились возле своей штубы. Весь плац занимали четко выстроенными рядами. По очереди кухня - штуба и опять построение. Стояли до прихода машин, которые отвозили  в поле на уборку редиса, гороха, капусты и т.д. Обедали тем, что собирали на полях. Если хозяин был добрым, он  привозил  бидон молока или похлебки. По возвращению в лагерь, пленных  обыскивали с ног до головы, боясь, чтоб они не пронесли ничего на территорию лагеря,