Сценарий к 9 мая

                                       «У войны не женское лицо»

Литературно- музыкальная композиция.

 Сцена пуста. На сцене выстроена декорация: дорожный столб с указателем, камень, палатка с красным крестом. Свет приглушен. Звучит финальная мелодия-скрипка.

  Звучит голос: «У войны не женское лицо». Всем женщинам- солдатам, солдаткам, сёстра, жёнам, дочерям, матерям посвящается.

  ( свет зажигается. На столбе надпись; «июнь 1941 год»).

 Звучит голос: Обгоняя яростные вьюги,

                          Побеждая время и простор,

                          Добрым обращением: «Подруги!»

                          Начинаю этот разговор.

                          Рубежи хочу перекричать

                          Волчий вой хочу перекричать.

                          Говорят, у женщин лучше память.

                          Женщины давайте вспоминать.

  (свет гаснет. Звучит мелодия песни: «Утомлённое солнце»)

Свет зажигается. Стоят и танцуют девушки, ещё мирная жизнь, кончились экзамены, выпускной вечер.

  Чтец: Городок провинциальный,

            Летняя жара.

             На площадке танцевальной

             Музыка с утра.

             Рио- рита, рио- рита,

             Вертится фокстрот,

             На площадке танцевальной

             41 год.

             Ничего, что немцы в Польше

             Но сильна страна,

             Через месяц и не больше

             Кончится война.

             Рио- рита, рио- рита,

             Вертится фокстрот,

             На площадке танцевальной

             41 год.

                                                                           ( Т. Шпаликов )

           (Музыка продолжает звучать. Пары танцуют. Всё это перебивается взрывом, звуки бомбёжки. Свет гаснет. Продолжает звучать фонограмма. Свет зажигается. Все девушки в военной форме. Звучит песня. Исполняют участницы композиции).

Ах, война, что же ты сделала, подлая

Стали тихими наши дворы,

Наши мальчики головы подняли-

Повзрослели они до поры,

На пороге едва помаячили,

И ушли, за солдатом - солдат.

До свиданья, мальчики! Мальчики,

Постарайтесь вернуться назад,

Нет, не прячетесь вы, будьте высокими.

Не жалейте ни пуль, ни гранат,

И себя не щадите, и всё-таки

Постарайтесь вернуться назад.

Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:

Вместо свадеб - разлуки и дым,

Наши девочки платьица белые

Раздарили сестрёнкам своим

Сапоги - ну куда от них денешься?

Да зелёные крылья погон…

Вы наплюйте на сплетников девочки,

Мы сведём с ними счёты потом.

Пусть болтают, но верить нам не во что,

Что идёте войной наугад

До свиданья девочки! Девочки,

Постарайтесь вернуться назад.

                                                      (Б. Окуджава)

(Девушки занимают места возле декораций, кто берёт винтовку, кто санитарную сумку, кто надевает шлем, пилотку. На столбе сменяется надпись: «Война» )

Чтец: У каждого из нас была своя дорога на фронт. Но побуждение одно – Родина. И желание одно – спасти Родину.

Чтец: Я ушла из детства в грязную теплушку,

           В эшелон пехоты, в санитарный взвод

Чтец: Дальние разрывы слушал и не слушал

Ко всему привыкший сорок первый год.

Чтец: я пришла из школы в блиндажи серые

От прекрасной дамы в «мать» и «пере мать»

Потому что имя ближе, чем Россия,

Не смогла сыскать…

Голос: Что заставило женщин идти на войну: я думаю, что это наша национальная черта. Не может наша женщина купать ребёнка, готовить обед, когда видит, что гибнет её страна, гибнет её народ.

 Ну а во-вторых, к началу войны уже сыграла свою роль эмансипация, управление нас в правах с мужчинами.

Чтец: У нашей матери не было сыновей, росло 5 дочерей. А когда война началась, мы добровольно пошли на фронт. Все пошли. Вся семья. Мама и 5 дочерей, а отец к этому времени уже воевал.

Чтец: А у меня была винтовка больше чем я. Когда нам их выдали, я посмотрела и думаю: «Когда я дорасту до этой винтовки?»

Чтец: Самая дорогая моя награда – первая медаль «За отвагу». Солдаты залегли, команда: «Вперёд! За Родину!», а они лежат, опять команда, они лежат. Я сняла шапку, чтобы видели, что я девчонка поднялась… И они все встали и пошли в бой. Вручили мне медаль, и в тот же день мы пошли на задание. И у меня впервые в жизни случилось… наше… женское. Увидела я у себя кровь, как заору: «Меня ранило…» В разведке с нами был фельдшер: «Куда ранило?», «Не знаю… но кровь.»  Мне он как отец всё рассказал.

Чтец: На войне самым трудным было сон побороть. Изо дня в день не досыпать приходилось, и наступал такой момент, когда владеть собой человек уже не мог. На посту ходила без остановки взад и в перёд, стихи в слух читала. Старалась, чтоб за два часа не повторяться.

Чтец: Только что пришла с передовой

Мокрая, замёрзшая и злая,

А в землянке нету никого

И конечно печка догорает (затухает).

Так устала руки не поднять, не до дров, согреюсь под шинелью.

Прилегла, но слышу что опять

По окопам нашим бьют шрапнелью.

Из землянки мне рванулось пламя,

Мне на встречу те, кому помочь

Я должна спокойными руками.

И за то, что снова до утра

Смерть ползти со мною будет рядом,

Мимоходом: «молодец сестра»

Крикнут мне товарищи в награду.

Да ещё сияющий комбат

Руку мне протянет после боя:

«Старшина, родная, как я рад,

что опять осталась ты живою!»

Чтец: Прейдя на передовую, мы оказались выносливее тех, что постарше. Я не знаю, чем это объяснить. Таскали на себе мужчин, в 2-3 раза тяжелее нас. Его самого тащить и его оружие, а на нём ещё шинель, сапоги. Взвалишь на себя 80 килограмм и тащишь, сбросишь, идёшь за следующим. И опять. И так раз 5-6 за одну атаку. А в тебе самой 48 кг – балетный вес. Просто не верится, как это мы могли.

Чтец: А однажды на ученьях, это было весной, мы отстрелялись и шли назад. И я нарвала фиалок. Маленький такой букетик. Нарвала и привязала его к штыку. Так и иду. Пришли в лагерь. Командир построил всех и вызывает меня. Я выхожу… и забыла, что у меня фиалки на винтовке. А он начал меня ругать: «Солдат должен быть солдат, а не сборщик цветов». Но я фиалки не выбросила. Я их тихонько сняла и в карман засунула. Мне за эти фиалки дали три наряда вне очереди.

Голос: Они пришли из юности, из вольной жизни, часто вели себя ещё по детски, а тут воинская дисциплина.

(Чтец: Всё для нас девчонок в армии было сложно. Очень трудно нам довались знаки отличия. Когда мы прибыли в армию, ещё были ромбики, кубики, шпалы, и вот сообрази, кто там по званию. Скажут – отнеси пакет капитану. А как его различишь? Пока идёшь, даже слово «капитан» из головы вылетит. Прихожу: «Дяденька, а дяденька, мне дяденька велел передать вам вот это…» «Какой дяденька?» «В синих штанах и зелёной гимнастерке.» )

(Звучит мирная музыка).

Чтец: Ах, какая большая стоит тишина

Приглушённые елочки к шороху чутки:

«Какая досада, что я крыл лишена!»

Я бы к маме слетела хоть на две минутки.

Мама, мама, какой я была до сих пор?

Может быть недостаточно мягкой и нежной?

Я другою вернусь, догорает костёр

Я одна остаюсь в этой полночи снежной.

Я вернусь. Я найду себе верных подруг

Стану сразу доверчивей и окровеней.

Чтец: Конечно, мы старались себя там приспособить, применить, но для нас всё это было тяжело вдвойне. Но в экстремальных условиях, женщина, это хрупкое существо, эмоциональное создание, оказывалось сильнее мужчин, выносливее. Делаем переход тридцать-сорок КМ… Лошади падают, мужчины падают, а женщина идёт, поёт песни. (идёт песня «Ох, ты степь широкая»)

Голос: Женщина на войне… Это что то такое, о чём ещё нет человеческих слов. Если мужчины видели женщину на передовой, у них лица другими становились, даже звук женского голоса их преображал.

Чтец: Как то ночью я села возле землянки и тихонько запела, я думала что все спали, никто меня не слышит. А утром мне командир сказал: Мы не спали, такая тоска по женскому голосу.

Чтец: А тут снова бой начался. Немцы атаковали нас по семь, восемь раз в день. Я ещё выносила раненых с их оружием. К последнему подползла, а у него рука совсем перебитая. Ему же нужно срочно отрезать руку и перевязывать. А у меня нет ни  ножа, ни ножниц. Сумка телепалась, телепалась у меня на боку и они выпали. Что делать? И я зубами грызла эту мякоть. Перегрызла, забинтовала… Бинтую, а раненый: «Сестра, скорее, я ещё повоюю…» Весь в горячке.

Голос: Воспоминания… воспоминания… Это не просто воспоминания. Это документ и его не перепишешь, его писали кровью, его писали жизнью на белых листах 41-го, 42, 43, 44, 45-го годов.

Чтец: Мы легли у разбитой ели

Ждём, когда же начнет светлеть

Под шинелью вдвоём тепоее

На продрогшей, гнилой земле.

Знаешь, Юлька, я против грусти,

Но сегодня она не в счёт.

Дома, в  яблочном захолустье,

Мама, мамочка моя живёт.

У тебя есть друзья, любимый.

У меня лишь она одна.

Пахнет в хате квашнёй и дымом,

За порогом бурлит весна.

Старой кажется - каждый кустик

Беспокойную дочку ждёт.

Знаешь, Юленька, я против грусти,

Но сегодня она не в счёт.

Чтец: Отогрелись мы еле-еле,

Вдруг приказ: «Выступать вперёд!»

Снова рядом в старой шинели

Светлокосый солдат идёт.

Чтец: С каждым днём становилось горше.

Шли без митингов и знамён.

В окружение попал под Оршей

Наш потрёпаный батальон.

Чтец: Зинка нас повела в атаку.

Мы пробились по чёрной ржи,

По воронкам и буеракам

Через смертные рубежи.

Мы не ждали посмертной славы, -

Мы хотели славы жить.

Почему же в бинтах кровавых

Светлокосый  солдат лежит.

Её тело своей шинелью

Укрывала я зубы сжав.

Белорусские ветры пели

О рязанских глухих садах:

«Знаешь, Зинка, я против грусти,

Но сегодня она не в счёт.

Дома, в яблочном захолустье,

Мама мамочка твоя живёт.

У меня есть друзья, любимый,

У неё ты была одна.

Пахнет в хате квашнёй и дымом,

За порогом стоит весна.

И старушка в цветастом платье

У иконы свечу зажгла.

Я не знаю, как написать ей.

Чтоб тебя она не ждала?!»

(Ю. Друнина)

Голос: Потери среди медиков переднего края занимали второе место после потерь в стрелковых батальонах.

Чтец: Какие у нас были девчонки, спрашиваете? У нас была Чернова, уже беременная, она несла мину на боку, где рядом билось сердце ребёнка. Вот и разбирайтесь с этим, что это были за люди. Нам зачем в этом разбираться? Мы такими были… История ещё сотни лет будет разбираться: «Что это такое? Вы представляете, беременная идёт с миной… Ну, ждала же она ребёнка… Любила, хотела жить… Но она шла… Как найти слова, чтобы это назвать!»

Чтец: Не рождён, не рождён в 41-й,

Не рождён, не рождён в 43-й,

Не рождён, не рождён в 45-й,

Не кричат не рождённые дети.

Не ни плит, не ни ветров над вами,

Нет ни солнечных дней, ни туманных.

Нужно тело, чтоб вспыхнуло пламя.

Нужно имя, чтобы стать безымянным.

(Д. Костюрин)

Чтец: Любовь на войне. Война могла убить одного из любящих, но она не могла убить любовь, желание любить и быть любимым.

Чтец: На фронте мужчины относились к нам изумительно, он оберегали нас, я не встречала в мирной жизни, чтобы они так относились к женщине.

Чтец: Снайпера к нам в роту прислали.

Ребёнок, Тонечкой звали.

Железной бедой зелёная каска на ней сидела.

Не дело война для девочек,

Ой, не дело!

Стопудовой казалось на ней

Лёгкая плащ-палатка.

Засуетились солдатики,

Побрились, засупонились для порядка.

Глаза у неё! Да что там глаза,

Не в них дело.

Вся она по-родному, по-деревенски глядела.

Пока мы «кто?» да «что?»

«Откуда? Куда?»

Зыков с Тонечкой не разлей вода.

Мы с ней из одной деревни.

Дом ихний за нашенским сразу.

Не обидит тебя никто,

Клянусь головой,

Пока я хожу живой.

Окоп ей вырыл, кашу добыл,

Чай согрел, всюду поспел.

Пойду поищу соломы,

Здесь сыровато.

Стал у ней вроде старшего брата.

Тут то нас под Ельнею разбомбило,

Зыкова чуть не убило.

Чуть, малость такая,

А всё решило.

Полюбила Тоня нашего Зыкова, полюбила.

Так вот, когда задулась Зыковская свеча

Слёз наших скупых не могла удержать никакая сила.

Большую душу, большую судьбу

Любовь большую война погасила.

(звучит песня «Любовь, не покидай меня»)

(На фоне музыки идёт пластический этюд «Он и она. Расставание.»)

Чтец: Война не только нашу молодость забрала, она материнство у многих вырвало, лишило девочек самого великого, женского счастья…

Голос: На войне не только стреляют, бомбят, ходят в рукопашную, роют траншеи – там ещё стирают бельё, варят кашу, пекут хлеб…

Чтец: Мы не стреляли, я не стреляла. Кашу солдатам варила. За это медаль дали. Я о ней и не вспоминаю: разве я воевала – каши варила, солдатский суп. Тягала котлы, баки, тяжёлые-тяжёлые… Командир, помню, говорил: «Я бы пострелял эти баки. Как ты рожать после войны будешь?!» И однажды взял все баки перестрелял. Пришлось в каком-то посёлке искать баки поменьше.

Чтец: А я стирала бельё. Через всю войну стирала. Бельё привезут, оно такое заношенное, чёрное, завшивленное. Халаты белые, ну эти, маскировочные. Они в крови не белые, а красные. Гимнастёрка без рукава и дырка на всю грудь. Штаны без штанины. Слезами отмываешь, слезами полощешь. И горы, горы этого белья. У многих девушек от стирки, от тяжести были грыжи, экземы рук, слазили ногти, думали, что никогда не смогут они расти…

Голос: Они не осознают того, что совершали. Живут с убеждением, что были у них «Не героические должности». Мол, и на войне занимались тем, что и испокон веков женщина делать должна: обстирывали, обшивали, кормили мужика. Только без них, великих тружениц войны, победы бы не было.

Чтец: О чём мы мечтали? Первое, конечно, победить, второе – остаться живыми.

Чтец: Кончится война, и я нарожаю кучу детей.

Чтец: А я поступлю в институт.

Чтец: А я из парикмахерской не вылезу. Буду красиво наряжаться, за собой смотреть.

Чтец: Я не хотела убивать. Я не родилась, чтобы убивать. Я хотела стать учительницей.

Чтец: Говори о звёздной ночи,

О берёзках, об осинах, –

Говори о чём захочешь,

Лишь бы только о России.

Говори о звёздной ночи,

О рязанском небе синем.

Говори о чём захочешь,

Лишь бы только о России.

(И. Бауков)

(звучит скрипка)

Чтец: А из последних дней на войне вот что запомнилось. Едем мы и вдруг от куда-то музыка, скрипка… Вот в этот день для меня окончилась война. Не в день победы, когда все стреляли в небо, обнимались, целовались, а когда я скрипку услышала. Уже недели две прошло, как сказали, что Германия капитулировала, что Победа. Это было такое чудо: вдруг музыка… Я как проснулась.

(Звучит скрипка)

На фоне музыки:

Голос: Можно ли было победить народ, женщина которого в самый тяжёлый час, когда так страшно качались весы истории, тащила (на себе) с поля боя и своего раненого и чужого раненого солдата? Можно ли поверить, что народ, женщина которого хотела родить ребёнка и верила, что у него будет другая, не её судьба, что этот народ хочет войны? Разве во имя этого женщина жизнь спасала, мир спасала –

Чтец: Была матерью…

Чтец: Дочерью…

Чтец: Женой…

Чтец: Сестрой…

Вместе: И солдатом!!!

Голос: Поклонимся низко ей до самой земли. Её великому милосердию.

(звучит «Утомлённое Солнце»)

Участницы комп. снимают с себя пилотки, берут гвоздики, спускаются в зал, дарят цветы ветеранам и приглашают их на этот вечно молодой танец.