1
ВВЕДЕНИЕ
Певцом голубой Руси, поэтом золотой деревенской
избы, алых зорь называют С. Есенина. И действительно, мир поэзии Есенина
удивительно многоцветен.
"Вопрос о С. Есенине,- замечал В. Маяковский,- это
вопрос о подходе к деланию стиха, так чтобы он внедрялся в тот участок мозга,
сердца, куда иным путем не влезешь, а только поэзией". Нас привлекает
многие особенности художественной системы Есенина. Это и своеобразная
многоступенчатость, сложность метафорических построений.
Поздняя лирика Есенина наиболее ярко
представлена в цикле "Персидские мотивы". Анализ этих стихотворений
дает возможность проследить не только идейно-психологическую эволюцию поэта, но
и оттенить некоторые особенности эволюции его поэтики.
Как и многие другие произведения Есенина
1924-1925 годов, цикл "Персидские мотивы" был противоречиво оценен
современной поэту критикой. В печати тех лет не появилось ни одной серьезной
работы, в которой бы стихотворения эти подвергались специальному
литературоведческому анализу. Оценки возникали под впечатлением, вызванным
первым ознакомлением с текстом или чтением его поэтом. Чаще всего это были
субъективные заметки и высказывания.
"Особенно сильное впечатление, - писал С.
Фомин, - произвели на слушателей "Персидские мотивы"(1). В письме к
поэту от 20 января 1925 года Г. Бениславская сообщает: "Персидские
стихи" я сдала в "Красн. Новь" Раскольникову..., а, кроме
"Персид.", ничего не было... У Раскольникова был Либединский и
Никифоров и все трое в восторг пришли от персид. стихов. Раскольников заявил,
что он Вас в каждом номере будет печатать" (2).
Называя "Персидские мотивы" в числе
других поздних стихотворений Есенина, А. Воронский заметил: "Они в самом
деле покоряют. В них, может быть, нет полной отшлифовки, попадаются не
выношенные, не выверенные строки, но все это искупается заразительной
душевностью, глубоким и мягким лиризмом и простотой. Вместе с тем в них есть
эмоциональная напряженность и подъем, нет вялости, нет поэтических будней, что
наиболее опасно для художника. Слово звучит, как туго натянутая струна, не
громко, но высоко и чисто. В образ всегда вложено большое чувство"(3).
Подобных высказываний немало содержится в
статьях и воспоминаниях других современников поэта. Они, однако, не дают
полного представления об отношении литературных кругов России к
"персидским стихам" Есенина. И в печати и в частных отзывах уже в то
время появлялись противоположные оценки.
"Персидские мотивы" - красивы, но,
конечно, меньше трогают... Вы как-то перестали отделывать свои стихи. Такое
чувство у меня появилось и, кроме того, мне говорили об этом другие"(4).
Отрицательно был встречен и оценен цикл в указанных нами ранее брошюрах А.
Крученых.
В статье "Рожденные столицы" В.
Маяковский противопоставил стихотворения персидского цикла задачам советской
культуры(5). Имея в виду это высказывание В. Маяковского, С. Гайсарьян вполне
уместно заметил: "Мы хорошо понимаем, что многие из взаимооценок
Маяковского и Есенина появились в пору жестоких столкновений различных
групповых интересов, в горячке литературной борьбы. Явно предвзято, ошибочно,
например, отношение Есенина к стиху Маяковского. Несправедлив был и Маяковский
в оценке, скажем, "Персидских мотивов", когда
2
усматривал в этом замечательном лирическом
цикле всего лишь экзотику, "восточные сладости..."(6).
В современном отечественном литературоведении
и критике последнего десятилетия стихотворения персидского цикла неизменно
получают высокую общую оценку. Она содержится в названных нами работах К.
Зелинского, В. Перцова, Е. Наумова, А. Дымшица, А. Жаворонкова, И. Эвентова, С.
Кошечкина, А. Кулинича, В. Белоусова, С. Гайсарьяна и других исследователей
творчества поэта.
Правда, эта общая и в целом правильная оценка
не всегда вытекает из глубокого анализа текстов стихотворений. Специальных
работ о цикле очень мало. В критической литературе наиболее внимательно он
рассмотрен пока что в двух статьях М. Вайнштейн (7), написавшей интересное и
содержательное исследование о творческой истории и поэтике "Персидских
мотивов" С. Есенина. Оно, к сожалению, не опубликовано полностью.
Некоторые частные особенности поэтики
стихотворений персидского цикла отмечены в работах Е. Херасковой, А. Кулинича,
С. Кошечкина. А. Кулинич высказал также предположение о том, что "интерес
к Востоку и восточным мотивам побудил в Есенине его старший современник и друг
Александр Ширяевец". Имея в виду стихотворения А. Ширяевца "Бирюзовая
чайхана", А. Кулинич пишет далее: "Этот цикл очень близок к
"Персидским мотивам", непосредственно предваряет их. Ширяевец
плодотворно применил те же приемы, к которым позднее обратился Есенин, наполнил
музыкой и яркими восточными красками свою "Бирюзовую чайхану".
Отдельные стихотворения этого сборника не только заставляют нас думать о
преемственной связи "Бирюзовой чайханы" и "Персидских
мотивов", о творческой перекличке поэтов, но и о том, что Есенин мог позаимствовать
опыт своего товарища"(8). И хотя этот последний тезис исследователя слабо
аргументирован, он тем не менее интересен.
Приступая к анализу поэтики цвета в творчестве
С. Есенина, мы стремимся, прежде всего, выяснить его значение в творческой
эволюции поэта.
Замысел создания "Персидских
мотивов" созревал у Есенина постепенно и имеет свою историю. Прежде чем
приступить к его осуществлению, поэт ознакомился в переводах с лирикой
восточных авторов, в разное время и много раз беседовал с людьми, хорошо
знавшими Персию.
Современники неоднократно отмечали большой интерес
поэта к Востоку, который привлекал его своею загадочностью, красотой южной
природы, строем духовной жизни, который с таким глубоким и проникновенным
лиризмом выражен в поэзии Фирдоуси, Хайяма, Саади. Знавший поэта Матвей Ройзман
пишет в своих воспоминаниях, что Есенин увлекался восточной лирикой еще в 1920
году: "Когда я уходил, увидел, что он, взяв с полки какую-то книгу в серой
обложке, собирается лезть наверх. Я заглянул на обложку: это были
"Персидские лирики", вышедшие в издании Сабашниковых в 1916 году. Эту
даже по тем временам редкую книгу я видел у Есенина и дома, в Богословском
переулке. Он сказал мне: "Советую почитать. Да как следует. И запиши, что
понравится"(9).
О знакомстве Есенина с персидскими лириками
пишет в своих воспоминаниях и Н. Вержбицкий(10).
3
Интерес к Востоку, как это подмечено А. В.
Кулиничем, возникал и из общения с Александром Ширяевцем, с которым Есенин был
тесно связан, особенно после переезда Ширяевца в Москву из Средней Азии, где он
проживал до 1922 года. Стремлением ближе познакомиться с жизнью Востока, можно
объяснить и поездки Есенина в Баку, Ташкент, Бухару в течение 1920-1921 годов,
а также неудавшуюся попытку выехать на Кавказ в 1922 году.
Все это позволяет утверждать, что не поездка
на Кавказ вызвала в поэте желание обратиться к мотивам восточной лирики, а,
наоборот, знакомство с нею обострило его внимание к Востоку и, в частности, к
Персии. Сам поэт связывал пребывание на Кавказе с наиболее удобной возможностью
приблизиться к Персии и побывать в ней.
"Сижу в Тифлисе, - пишет он 17 октября
1924 года Г. А. Бениславской, - дожидаюсь денег из Баку и поеду в Тегеран.
Первая попытка проехать через Тавриз не удалась". А 22 октября того же
года вновь, обращаясь к Г. А. Бениславской, замечает: "Мне кажется, я
приеду не очень скоро. Не скоро потому, что делать мне в Москве нечего. По
кабакам ходить надоело. Несколько времени поживу в Тегеране, а потом поеду в Батум
или в Баку". В письме П. И. Чагину 14 декабря 1924 года из Батума поэт все
еще не теряет надежды попасть в Персию: "Я должен быть в Сухуме и Эривани.
Черт знает, может быть, я проберусь к Петрув Тегеран" (11) .
Даже в апреле 1925 года, когда было уже создано
много стихов персидского цикла, поэт писал Г. А. Бениславской из Баку:
"Главное в том, что я должен лететь в Тегеран... Поймите и Вы, что я еду
учиться. Я хочу проехать даже в Шираз и, думаю, проеду обязательно. Там ведь
родились все лучшие персидские лирики. И недаром мусульмане говорят: « Если он
не поет, значит, он не из Шушу, если он не пишет, значит, он не из Шираза».
Теперь уже доказано, что в Персии Есенину
побывать не пришлось, хотя желание посетить ее, как это видно из переписки,
было у него большое.
Стихотворения персидского цикла написаны между
октябрем 1924 и августом 1925 года. Большинство из них создано до мая 1925 года
на Кавказе.
Впечатления, полученные от чтения восточной
лирики, от пребывания в Средней Азии, от долгих бесед о Персии, от природы и
быта Кавказа позволили поэту уловить и передать существенные краски колорита
некоторых сторон восточной жизни.
Вместе с тем "Персидские мотивы"
нельзя считать простым подражанием восточным авторам. Почувствовав глубокий
лиризм и внутреннюю красоту персидской поэзии, Есенин средствами родного ему
языка стремится передать ее неувядаемую прелесть. Поэта интересует, прежде
всего, мир чувств восточной лирики, тона и краски их воплощения в поэтическом
творчестве.
В поэзии персидских авторов Есенин находил
близкие ему темы и те оттенки в их художественном решении, которые все больше
привлекали его самого. Но чтобы они возобладали в лирике поэта, необходим был
отказ от настроений, получивших выражение в "Москве кабацкой". Без
этого давнишний замысел не мог быть осуществлен.
К началу работы над циклом поэт обрел так
необходимое ему душевное равновесие, которое и сам он считал важнейшей
предпосылкой дальнейшей поэтической деятельности. "Я чувствую себя
4
просветленным, не надо мне этой глупой
шумливой славы, не надо построчного успеха. Я понял, что такое поэзия".
"Так много и легко пишется в жизни очень редко. Это просто потому, что я
один и сосредоточен в себе. Говорят, я очень похорошел. Вероятно, оттого, что я
что-то увидел и успокоился... Назло всем не буду пить, как раньше... Боже мой,
какой я был дурак. Я только теперь очухался. Все это было прощание с
молодостью. Теперь будет не так".
Это свое состояние Есенин и выразил в первых
же строках персидского цикла:
Улеглась моя былая рана -
Пьяный бред не гложет сердце мне.
Синими цветами Тегерана
Я лечу их нынче в чайхане.
На смену терзавших
поэта кошмаров пришли иные чувства, жизнерадостное настроение, ожидание чего-то
светлого, большого, чистого. "Незадаром мне мигнули очи, приоткинув черную
чадру".
Уже в этом первом стихотворении, созданном в
октябре 1924 года, чувствуется тот поэтический колорит, который окрашивает весь
цикл в целом. "Вместо крепкой водки и вина" появляется "красный
чай", вместо кабака - чайхана. Поэта окружают розы, сады, "воздух
прозрачный и синий". Он ощущает себя в обществе девушки, "что лицом
похожа на зарю", и за одно движение прелестного стана готов подарить ей и
шаль из Хороссана и ковер ширазский. Теперь он далек и от поцелуев за деньги и
от кинжальных хитростей и драк.
Если раньше поэт спрашивал себя "отчего
прослыл я шарлатаном, отчего прослыл я скандалистом", то теперь он
спрашивает у менялы: "Как сказать мне для прекрасной Лалы по-персидски
нежное "люблю"? Как далеко это от таких, например, строк: "Что ж
ты смотришь так синими брызгами? Иль в морду хошь?". Теперь любовь для
поэта не "зараза" и не "чума", и он подбирает самые нежные
слова, чтобы рассказать о ней.
Задумав написать персидский цикл, Есенин в
письме из Батуми к Г. А. Бениславской от 20 декабря 1924 года сообщал: «
"Персидские мотивы" это у меня целая книга в 20 стихотворений» . И
хотя двадцать стихотворений написано не было, книга оказалась завершенной. В
ней отчетливо заметна эволюция новых настроений автора.
Радость жизни, устойчивый оптимизм пронизывают
многие стихотворения цикла. Теперь поэт опьянен "иною кровь отрезвляющею
влагой". Даже само слово "пить", так часто встречающееся в
"Москве кабацкой" в значении напиваться пьяным, приобретает в
"персидских" стихотворениях иной смысл. Уже не спирт, а красный чай
пьет поэт, а пьянеет от ароматов южной природы.
5
Я сегодня пью в последний раз
Ароматы, что хмельны, как брага.
Непривлекательная богемная обстановка
"Москвы кабацкой" ("Снова пьют здесь, дерутся и плачут")
сменилась романтическими картинами Востока.
И хотя Есенин не смог побывать в Персии,
обычаи и нравы этой страны были ему хорошо известны. Поэтому во всем цикле,
начиная с первого стихотворения "Улеглась моя былая рана" и кончая
последним "Голубая да веселая страна", чувствуется восточный колорит,
уносящий читателя в мир иных чувств и переживаний.
Поэт достигает нужной ему колоритности и
специфическим построением самого цикла, и изображением картин природы и
ситуаций, и употреблением характерных для Востока слов и выражений. Экзотика
юга представлена в цикле таинственными, прикрытыми чадрами девушками, шумом
морских волн, шепотом садов, пением соловьев, цветом роз и общей романтической
настроенностью, которой проникнут весь цикл.
Поэтическая одухотворенность сквозит во всем:
мы слышим нежные звуки флейты Гассана, тихий голос пери, песни Саади, видим
взгляд девушки, с которым сравнится лишь "желтая прелесть месяца",
вдыхаем ароматы роз, олеандров и левкоев. Всюду тишина и спокойствие,
нарушаемые только таинственным шепотом, шорохом, шелестом.
Все больше в "Персидских мотивах"
появляется сказочных элементов, оттеняющих восточную экзотику. Вторжением в мир
Шахразады начинается стихотворение "Золото холодное луны". Визуальные
ощущения в нем, как и во всем цикле, слиты с обонятельными. Видится золото
луны, чувствуются запахи цветов. Состояние спокойствия и умиротворенности
подчеркивается, например, следующими строками:
Хорошо бродить среди покоя
Голубой и ласковой страны.
В вечерних сумерках представлен Шираз в
стихотворении "Свет вечерний шафранного края"(12), в котором,
освещенный лунным светом, "кружит звезд мотыльковый рой".
Такое дремотное спокойствие вдохновляет поэта
на творчество и вызывает в нем чувство восхищения красотой, для выражения
которого Есенин находит все новые и новые оттенки.
Романтический пейзаж Востока был бы неполным
без органического слияния его с темой любви. Этой теме уделяется большое
внимание в "Персидских мотивах", но раскрывается она иначе, чем это
было сделано Есениным раньше, в "Москве кабацкой". Там он мог
обратиться к женщине с жестокими в своей грубости и вульгарности словами:
"Пей, выдра, пей".
6
Теперь глубокое нежное чувство охватывает
поэта при виде девушки с блестящими очами, которые "мигнули, приоткинув
черную чадру". Любовь обрамлена самыми нежными оттенками. Это уже не
грубое физическое чувство "Москвы кабацкой". Это и не "любовь
хулигана", нашедшего свое успокоение среди "златокарего омута".
В "Персидских мотивах" Есенин создал
гимн чистой, романтической любви. Здесь она - совсем иное чувство. Для его
выражения у поэта находятся самые нежные слова, поцелуй он сравнивает,
например, с красными розами:
Поцелуй названья не имеет,
Поцелуй не надпись на гробах.
Красной розой поцелуи веют,
Лепестками тая на губах.
Девушка, несущая чистоту и радость любви,
ассоциируется у Есенина с белоснежной птицей-лебедем:
И меня твои лебяжьи руки
Обвивали, словно два крыла.
Это же сравнение повторено и в стихотворении
"Руки милой - пара лебедей", где лебедь является символом грации,
плавности движений.
Романтическая настроенность цикла требует
гармонически слаженного образа. Поэтому девушки, представленные в цикле,
красивы не только внешне, но и полны изящества, обаяния, хрупкой прелести и
окружены каким-то ореолом таинственности. В Хороссане живет задумчивая пери,
порог ее дверей осыпан розами, Лала настолько прекрасна, что поэт ищет для нее самые
нежные и ласковые слова. О любви и поцелуях пела сказочная Шахразада, ставшая
сейчас далеким призраком.
Чувственному, физическому нет места в
"Персидских мотивах". В этом отношении характерно стихотворение
"Ты сказала, что Саади...". Прекрасное в нем берет верх над
чувственным. Даже розы - символ свежести и красоты - не могут соперничать с
обликом девушки. На слова: "За Ефратом розы лучше смертных дев" он
возражает:
7
Я б порезал розы эти,
Ведь одна отрада мне -
Чтобы не было на свете
Лучше милой Шаганэ.
Образ персиянки Шаганэ - центральный в
"Персидских мотивах". Ей посвящено замечательное стихотворение
"Шаганэ ты моя, Шаганэ!". Как к верному другу, обращается поэт к
девушке, полный желания рассказать много прекрасного о своей рязанской земле с
ее неповторимыми полями, необозримыми лугами, ширью и раздольем:
Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.
Во многих стихотворениях цикла встречается ее
имя иногда названное уменьшительно - Шага.
Прообразом есенинской героини была учительница
Шаганэ Нерсесовна Тальян. Это достоверно установлено исследователем творчества
Есенина В. Белоусовым (13). Литературный образ Шаганэ привлекает читателя своим
обаянием и душевной чистотой. С ее именем связаны у Есенина самые лучшие
воспоминания и ассоциации:
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Там, на севере, девушка тоже,
На тебя она страшно похожа.
Любовь вдохновляет поэта, и ему ясно, что без
нее нет поэзии:
Все на этом свете из людей
Песнь любви поют и повторяют.
Пел и я когда-то далеко
И теперь пою про то же снова,
8
Потому и дышит глубоко
Нежностью пропитанное слово.
Умиротворенность и спокойствие под сенью
восточной природы оказались непрочными и непродолжительными. К концу цикла
поэта все больше тяготит разлука с Родиной и все меньше верит он в постоянство
любви персидских красавиц: "Шаганэ твоя с другим ласкалась, Шаганэ другого
целовала".
Так завершается эта тема в цикле. И хотя поэт
благословляет "сиреневые ночи", в душе его снова нет спокойствия.
Здесь уже содержится предпосылка возвращения к мотивам о скоротечности жизни,
которыми будут заполнены многие стихотворения последних лет.
Характерно, что тема любви у Есенина в
"Персидских мотивах" тесно связана с темой Родины. В словах,
обращенных к Шаганэ, слышна грусть, тоска по "рязанским раздольям",
прелесть которых он не может сравнить даже с красотой восточной экзотики:
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Перекличка темы любви с темой Родины наблюдается
и в других стихотворениях цикла. В стихотворении "Никогда я не был на
Босфоре" в общей атмосфере умиротворенности и спокойствия, которые
испытывает поэт, звучат все усиливающиеся нотки тоски по родному краю. Они
настолько сильны, что, даже смотря на южную луну, поэт слышит лай собак в своей
деревне:
У меня в душе звенит тальянка,
При луне собачий слышу лай.
А к персиянке он обращается с такими словами:
Разве ты не хочешь, персиянка,
Увидать далекий синий край?
Еще явственнее эта тоска выражена в
стихотворении "В Хороссане есть такие двери". Не удержала поэта
Персия с ее садами, ароматами роз, пеньем соловьев, южным теплым морем и
9
прекрасными девушками. Любовь к "голубой
Руси" пересилила все блага Персии, которую поэт твердо решил покинуть:
Мне пора обратно ехать в Русь.
Персия! Тебя ли покидаю?
Навсегда ль с тобою расстаюсь
Из любви к родимому мне краю?
Кровно связан поэт со своей родной страной.
Персия, хотя и дала ему временное успокоение, полностью все же его не
удовлетворила. Ее нравы, обычаи остались ему чужды. На многое он смотрит
"русскими" глазами, критически оценивая. Чужды поэту "кинжальные
хитрости" с воровством девушек, осуждение вызывает варварский обычай, по
которому женщины должны прикрывать лицо чадрой. Есенин прямо заявляет:
Мне не нравится, что персияне
Держат женщин и дев под чадрой.
Искренность чувств, свободу выбора русскими
девушками противопоставляет поэт фальши отношений и рабскому поклонению
традициям персов. С гордостью за свободолюбивые обычаи своей страны он
восклицает:
Мы в России девушек весенних
На цепи не держим, как собак...
Воспевая Персию, Есенин всей душой был в
России. Изображая восточную экзотику, он сознательно сравнивает ее с русскими
просторами. Песни Хайяма и Саади его не удовлетворили. В стихотворении
"Свет вечерний шафранного края" встречаются такие строчки:
Сердцу снится страна другая.
Я спою тебе сам, дорогая,
То, что сроду не пел Хаям.
10
Это уже отход от "Персидских
мотивов" в сторону все увеличивающегося интереса к Советской Руси.
Знаменательно, что в то же самое время, когда
пишется персидский цикл, создаются Есениным стихотворения, в которых тема
Родины звучит в полный голос. Всем существом поэт хочет воспеть "шестую
часть земли с названием кратким "Русь". Возникает "Русь
советская", "Русь уходящая", "Русь бесприютная",
историко-революционные поэмы, пробуждается интерес к образу В. И. Ленина, к
коммунистам, пролетарской революции.
В "Персидских мотивах" не обошел
Есенин и еще одной важной для него темы - о назначении поэта и поэзии и решил
ее для себя с предельной четкостью и откровенностью. Теперь для него нет
сомнений, что главное в художественном творчестве - правда жизни, а поэт тем и
ценен, что способен сказать ее всегда, даже тогда, когда это очень больно,
когда правда неприятна и горька.
В стихотворении "Быть поэтом..."
наиболее отчетливо и концентрированно выражена эта мысль:
Быть поэтом - это значит то же,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души.
Прежде чем приступить к исследованию поэтики
цвета в творчестве Есенина, необходимо выяснить значение термина
"поэтика", определить круг проблем, стоящих перед нами.
Поэтика (греч. творческое искусство) - наука о
системе средств выражения в литературных произведениях, одна из старейших
дисциплин литературоведения. (14)
Само понятие для
него, "поэтика" не имеет на сегодняшний день однозначного
общепринятого толкования. Издавна поэтика понималась и как обозначение науки о
поэзии, о родах, видах и жанрах поэтического искусства, законах их развития.
Два различных
значения этого понятия отмечает С.С. Аверинцев: "...Во- первых, это
научная теория словесного художественного творчества или хотя бы система
методически разработанных
11
рекомендаций для
него, во- вторых, это система рабочих принципов какого- либо автора,
литературной школы или целой литературной эпохи". (15)
В работах
отечественных литературоведов рассматриваются различные аспекты поэтики.
Например, В.И. Журмунский, отмечая наиболее оживленный научный интерес к
исторической и теоретической поэтике, обозначает метод сближения поэтики с
общей наукой о языке - лингвистикой. Особенности исторической поэтики
раскрываются в работах Д.С. Лихачева и И.М. Мелетинского . В своей работе мы
будим придерживаться определения В.В. Виноградова: "Поэтика - это наука о
формах, видах, средствах и способах словесно-художественного творчества, о
структурных типах и жанрах литературных произведений. Одна из важнейших задач
науки - изучение принципов, приемов, и законов построения
словесно-художественных произведений разных жанров в разные эпохи; разграничение
общих закономерностей или принципов такого построения и частных, специфически
типичных для той или иной национальной литературы; исследование взаимодействий
и соотношений между разными видами и жанрами литературного творчества; открытие
путей исторического движения различных литературных форм. Методы такого
изучения могут быть структурно- описательными, историко- генетическими,
сравнительно- историческими и сравнительно- топологическими" (16).
В настоящее время
изучение поэтики ведется по следующим направлениям (17):
1.
Создание всеобщей исторической поэтики национальных
литератур.
2.
Изучение поэтики выдающихся художников слова,
исследование их вклада.
3.
Изучение эволюции отдельных видов и средств
художественного воплощения.
Таким образом,
необходимость исследования поэтики цвета цикла "Персидские мотивы" в
творчестве С. Есенина, обусловлена во- первых, тем, что этот цикл не стал
предметом специального научного осмысления (отсутствие обобщающих работ, посвященных
его изучению), во- вторых, недостаточной изученностью особенностей поэтики и
мировоззрения С. Есенина.
12
Цель: доказанная нами выше новизна и актуальность темы данной работы обусловливает
цель данного исследования поэтики цвета цикла «Персидские мотивы».
Задачи: так как
данная работа является групповым исследовательским проектом, для достижения поставленной цели необходимо решить следующие
задачи:
1.
Прослеживание
употребления эпитетов цветовой гаммы в некоторых стихотворениях из «Персидских
мотивов» С.Есенина. Рассмотрение ряда стихотворений
цикла «Персидские мотивы» ….. для выявления наиболее употребляемых в них
Есениным цветовых тонов, как важнейшего средства выражения авторской позиции.
Анализ стихотворений и цветовых эпитетов- Бубнов Даниил, Пилипенко Антон,
Слепокурова Виктория (эта задача решается в первой главе).
2.
Рассмотрение Символики
цвета в психологии для выявления наиболее
употребляемых в них Есениным цветовых тонов, как важнейшего средства выражения
авторской позиции, так как цвета в психологии имеют как
позитивное, так и негативное значение(эта задача решается
во второй главе).
3.Рассмотрение цветовых
символов в славянском язычестве и славянской мифологии (эта задача решается в третьей главе).
При
этом в изучении и анализе данных стихотворений из цикла «Персидские мотивы» мы
будем использовать следующие термины: «традиционное употребление цвета»,
«мажорная», «минорная» функции. Данные термины использовались С.М. Соловьёвым в
работе «Исследовательские средства в творчестве Ф.М. Достоевского».
Материал исследования: цикл «Персидские
мотивы» С. Есенина.
Структура данной исследовательской работы
обусловлена целью и задачами.
Методы: структурно- описательный,
сопоставительный.
13
Методология: С.М. Соловьев в работе
«Изобразительные средства в творчестве Ф.М. Достоевского» (М. 1979 г.)изучает
на примере «Анны Карениной» процентное соотношение различных цветовых тонов в
романе Толстого и сравнивает результаты с процентным соотношением
цветообразований в творчестве Достоевского.
Следует
отметить, что сегодня существует целый ряд исследовательских работ, посвященных
поэтике цвета в художественном произведении: А.И. Белецкий «В. Мастерской
художника слова» (М. 1989г.); А. Белый «Мастерство Н.В. Гоголя» (М. 1934 г.);
Н.П. Люлько «Цвет в пейзажах К. Паустовского»; Е.А. Некрасов «Синее, голубое у
С. Есенина» (Русская речь, № 4, 1979 г.); С.М. Соловьев «Изобразительные
средства в творчестве Ф.М. Достоевского» (М. 1979г.); Н.Б. Бахилина «История
цветообразований русском языке» (М. 1975г.) и другие работы.
С.Е.
Шаталов выделял два основных аспекта изучения: лингвистический и собственно-
литературоведческий при рассмотрении поэтики цвета в произведениях различных
писателей и поэтов. При этом собственно- литературоведческие исследования
палитры литературных произведений немногочисленны и посвящены творчеству
немногих русских писателей и поэтов, в частности, Ф.М. Достоевскому и С.А.
Есенину.
При
Лингвистическом анализе (обычно эпитетов) изучение палитры именно как
совокупность слов- цветоносителей неизбежно оттесняет идейно- образное значение
на второй план или заставляет игнорировать эстетическую сторону произведения.
В
«Толковом словаре русского языка» обращается внимание на зрительное ощущение и
дается такое определение цвета: Цвет – это свойство тела вызывать определенное
зрительное ощущение в соответствии с составом отражаемого или испускаемого им
светового излучения.
14
ГЛАВА
ПЕРВАЯ
Прослеживание
употребления эпитетов цветовой гаммы в некоторых стихотворениях из «Персидских
мотивов» С.Есенина.
Бубнов
Даниил стихотворения из цикла
«Персидские мотивы» С. Есенина: «Письмо к сестре»; «Не вернулся я в отчий дом»;
«Синий май. Заревая теплынь»; «Прощай Баку! Тебя я больше не увижу».
|
цвет
|
Стихотворение «Письмо к сестре» 1925г.
|
словосочетания
|
|
рыжий
|
|
Рыжая
кобыла
|
|
синий
|
|
Синий
день
|
|
сиреневый
|
|
сиреневой
порошей
|
|
цвет
|
Стихотворение «Не вернуся я в отчий дом» 1925г.
|
словосочетания
|
|
синий
|
|
В
синий вечер
|
|
цвет
|
Стихотворение «Синий май. Заревая теплынь…» 1925г.
|
словосочетания
|
|
синий
|
|
синий
май
|
|
белый
|
|
В
белой накидке
|
|
голубой
|
|
голубая
прохлада
|
|
цвет
|
Стихотворение «Прощай Баку! Тебя я не увижу…» 1925г.
|
словосочетания
|
|
синий
|
|
синь тюркская
|
|
золотой
|
|
роза
золотая
|
|
сиреневый
|
|
в
сиреневом дыму
|
15
Пилипенко Антон: стихотворения из цикла «Персидские
мотивы» С. Есенина: «Никогда я не был на Босфоре…»; «Свет вечерний шафранного
края…»; «Воздух прозрачный и синий…»; «Золото холодной луны…»
|
цвет
|
Стихотворение : «Никогда я не был на Босфоре…» 1924 г.
|
словосочетания
|
|
голубой
|
|
голубым
огнем
|
|
синий
|
|
синий
край
|
|
цвет
|
Стихотворение: «Свет вечерний шафранного края…» 1924г.
|
словосочетания
|
|
лунный
|
|
Лунным
светом ( спокойный желтый цвет)
|
|
цвет
|
Стихотворение: «Воздух прозрачный и синий…» 1925г.
|
словосочетания
|
|
синий
|
|
воздух
синий
|
|
желтый
|
|
Желтая
прелесть
|
|
цвет
|
Стихотворение: «Золото холодной луны…» 1925г.
|
словосочетания
|
|
голубой
|
|
Голубой
страны
|
|
золотой
|
|
Лунном
золоте
|
16
Слепокурова
Виктория: стихотворения
из цикла «Персидские мотивы» С. Есенина: «Улеглась моя былая рана…»; «Я
спросил сегодня у менялы…»; «Ты сказала, что Саади…»
|
цвет
|
Стихотворение: «Улеглась моя былая рана…»1924г.
|
словосочетания
|
|
синий
|
|
Синими
цветами
|
|
красный
|
|
Красным
чаем
|
|
черный
|
|
Черную
чадру
|
|
цвет
|
Стихотворение: «Я спросил сегодня у менялы…» 1924г.
|
словосочетания
|
|
красный
|
|
Красной
розой
|
|
черный
|
|
Черную
чадру
|
|
цвет
|
Стихотворение: «Ты сказала, что Саади…» 1924г.
|
словосочетания
|
|
голубой
|
|
Голубым
огнем
|
|
синий
|
|
Синий
край
|
17
ГЛАВА
ВТОРА
Символика цвета в психологии.
Говоря о значении цвета,
важно учитывать тот факт, что в различных обществах существуют разные точки
зрения. Но с другой стороны, различные общества приписывают одному и тому же
цвету схожие свойства. Это говорит о том, что каждому цвету присущи
определённые качества, которые лежат глубоко в его природе.
Цвета в психологии имеют как позитивное, так и негативное значение.
Жёлтый и золотой, по мнению ряда психологов, являются символом духа, святости, с
древности воспринимаются как застывший солнечный свет, означают богатство, мечту,
смелость, добро, радость, юность. Это цвет осени, зрелых колосьев и увядающих
листьев. Люшер считал, что жёлтый является «символом активности». Чаще всего
этот цвет производит тёплое и приятное впечатление. Нередко жёлтый цвет служил
отличительным признаком знатных особ и высших сословий. Например, монгольские
ламы носят жёлтую одежду с красным поясом.
По мнению Клессмана, этот
цвет также олицетворяет «зависть и ревность, жадность и лживость». Негативная
символика жёлтого и золота – грех, предательство, увядание, грусть, тление,
отчаяние, болезнь, смерть, потусторонний мир. Общеизвестны такие выражения, как
жёлтая пресса, жёлтые профсоюзы, Жёлтый дом; «Йеллоу Джек» – флаг, который
поднимали на кораблях в знак карантина. В средневековой Испании одевали в
жёлтое еретиков, сжигаемых на кострах инквизиции. Иуду Искариота изображали в
жёлтом плаще, как христопродавца. Во Франции жёлтый цвет был знаком обманутых
мужей, рогоносцев. Ряд негативных значений жёлтого связан с цветом осенней
умирающей листвы и грустным настроением по поводу конца лета. У славянских
народов жёлтый цвет считается цветом ревности, измены, а на Тибете ревность
называют буквально «жёлтый глаз». Жёлтая карточка – недоверие, предупреждение;
«жёлтая акация» в языке цветов означает «ушла любовь». «Жёлтый билет» –
удостоверение личности продажных женщин. В Англии ХIХ века – жёлтые шляпы
несостоятельных должников, жёлтые кольца на плащах евреев из гетто.
Синий цвет у многих народов символизирует небо и вечность, верность, доброту и
честность, мудрость и открытость. По Э.Клессману, он выражает «покой, верность,
однако может
18
означать безумие». Гегель
считал, что «синий цвет соответствует кротости, уму и сентиментальности». В
средневековой Европе синий был цветом костюма рыцаря, желающего продемонстрировать
своей даме верность в любви; «синий чулок» – прозвище женщины, занимающейся
наукой (возникло в Венеции в ХV веке). В Англии, России ордена и награды
подвешивали на синих лентах – «Орден Подвязки», награды на скачках, призы за
скорость и т.д. (знаки доблести, превосходства). Знак высокого происхождения –
«голубая кровь».
Кроме того, синий цвет
близок к чёрному и получает сходные с ним символические значения. Он считался
траурным в Древнем Египте. Французы называют ужас «синим страхом». У славянских
народов синий служил цветом печали, горя, ассоциировался с бесовским миром.
Старинные предания описывают чёрных и синих бесов.
Голубой цвет – цвет женственности, прочности семейных уз, душевного отдыха, но
иногда может вызывать тревогу. Он притягивает нас к себе, настраивает на
созерцательность. По мнению ряда психологов, этот цвет даёт ощущение простора,
он немного печальный, но мудрый. По И.В.Гете, «он углубляет действительность и
создает воздушную перспективу, как бы одухотворяя зримое».
Белый – духовный хранитель. Основным качеством
белого цвета является равенство. В нём заключена вера, но не слепая. Это цвет
добра, удачи, исцеления и очищения, невинности, радости и добродетели.
Клессманн считал, что «белый символизирует чистоту, однако он может вызывать
ассоциации с грустью, трауром». Он никого не отталкивает, нравится людям разных
характеров. «В христианстве белое обозначает родство с божеством». В белом
изображаются ангелы, святые и праведники. У некоторых народов белую одежду
носили цари и жрецы, что символизировало торжественность и величие. «Белые
воротнички» – знак интеллигентности, белые костюмы, автомобили, интерьеры –
знак принадлежности к обеспеченному классу.
Однако белый цвет может
получать и противоположное значение: обозначать смерть, болезнь, зло,
страдание. По своей природе он как бы поглощает все остальные цвета и
соотносится с пустотой, ледяным молчанием и в конечном итоге – со смертью.
Славяне одевали умерших в белую одежду и покрывали белым саваном. У некоторых
племён Африки и Австралии принято раскрашивать тело белой краской после кончины
кого-нибудь из близких. В Китае белый является цветом траура. В старину белый
траур использовался и у славян.
В русской поэзии начала
века белый связан с негативными эмоциями и с мыслями, обращёнными в
потусторонний мир.
19
Красный цвет – цвет мудрости и власти, всего
мистического, таинственного, прежде всего, ассоциируется с кровью и
огнём. Его символические значения очень
многообразны и, порой, противоречивы. По мнению Э.
Клессманна «красный олицетворяет страсть и вдохновение, но также может
вызывать агрессию и ненависть». «Красный символизирует
могущество, огонь и порыв, часто вызывает волнение, беспокойство». Люди
с древности проявляли особый интерес к красному цвету. Во многих языках одно и
то же слово обозначает красный цвет и вообще всё красивое, прекрасное. У
полинезийцев слово «красный» является синонимом слова «возлюбленный». В
Китае об искреннем, откровенном человеке говорят «красное сердце», тогда как
сердце дурного, коварного человека черно.
Красный является основным
геральдическим цветом. На знамени он символизирует бунт, революцию, борьбу. С
точки зрения Андрея Белого, «красный цвет был эмблемой Россию губившего хаоса. Интересно,
что у многих племён Африки, Америки и Австралии воины, готовясь к схватке,
раскрашивали тело и лицо в красный цвет. Карфагенцы и спартанцы носили во время
войны красную одежду. В древнем Китае повстанцы называли себя «красные воины»,
«красные копья», «красные брови». Красное обозначает также власть, величие. В
Византии только императрица имела право носить красные сапожки.
По большинству народных
примет чёрный цвет ассоциировался с тёмной ночью, временем, когда
властвуют силы зла. В Древней Мексике при ритуальном жертвоприношении лицо и
руки у жрецов были окрашены в чёрный цвет. Чёрные глаза и поныне считаются
опасными, завистливыми. В чёрное одеты зловещие персонажи, появление которых
предвещает смерть. В русском народном языке слово «чёрный» обозначает нечто
старое, грязное, лишённое блеска: чёрная старуха, чёрный ход, чёрный пол,
черновик; а также мрачное и невеселое: чёрный юмор, «пить по-чёрному»…
Чёрное может иметь и
благоприятное значение. Оно воспринимается так, например, в засушливых районах
Африки, где мало воды и чёрные тучи сулят плодородие и изобилие.
Духам-хранителям, посылающим дождь, приносят в жертву чёрных быков, коз или
птиц, а жрецы при этом тоже облачаются в чёрное.
Зелёный цвет - цвет травы и листьев. У многих народов он символизировал юность и
веселье, хотя порой и незрелость, недостаточное совершенство. По Клессману
зелёный олицетворяет «надежду и, напротив, болезнь». Зелёный цвет предельно
материален и действует успокаивающе, но может производить и угнетающее
впечатление (не случайно тоску называют «зелёной», а сам человек «зеленеет» от
злости).
20
У иранцев зелёный цвет
ассоциируется как с бурным ростом и свежестью, так и с несчастьем, печалью,
скорбью, поэтому о злополучном человеке говорят «зелёная нога», а о кладбище –
«зелёный дом». В средневековой Европе шуты носили зелёную с жёлтым одежду, а
банкроты в Германии должны были надевать зелёные шапки.
С. Эйзенштейн пишет о
символике зелёного: «…цвет возрождения души и мудрости, он одновременно означал
моральное падение и безумие». Шведский теософ Сведенборг описывает глаза
безумцев, томящихся в аду, зелёными. Один из витражей Шартрского собора
представляет искушение Христа; на нём сатана имеет зелёную кожу и громадные
зелёные глаза…
Древняя символика красок и
их интерпретация в различных культурах находит своё подтверждение в современных
теориях взаимосвязи цвета и эмоционально-волевых состояний не только отдельного
человека, но и целых общностей. Соответствие цвета и доминирующего
психологического состояния изучали М. Люшер (швейцарский психолог),
И. Гете и другие психологи. Исследования, проведенные российскими
психологами В.Ф. Петренко и В.В. Кучеренко, подтверждают имеющуюся
взаимосвязь между эмоциональными состояниями человека и выбором им определенных
цветов в качестве предпочитаемых. Так, в ситуациях радости, веселья особое
предпочтение вызывают энергонасыщенные цвета (жёлтый и красный), одновременно
отрицаются цвета покоя и расслабленности (синий и коричневый), а также цвет
небытия (чёрный). Для ситуаций, когда человек испытывает чувство вины за
различные поступки, характерно, наоборот, отрицание энергонасыщенного красного
и жёлтого и предпочтение серого и синего цветов. Синий, таким образом, отражает
не только безмятежный покой и отдых, но в сочетании с серым соответствует
состоянию пассивной подавленности.
В ходе психолингвистического
анализа исследователи пришли к выводу, что все цвета по их свойствам и по их
воздействию на читателя делятся на две группы. К первой группе относятся цвета,
отличающиеся двойственным характером воздействия: красный, синий, жёлтый
и зелёный. Это те цвета, которые могут выполнять либо мажорную,
жизнеутверждающую, либо минорную, жизнеразрушающую функции в зависимости от
словесного окружения цвета (например, красный может быть и цветом
здоровья, молодости, веселья, и цветом крови, страданья, гибельного огня).
Вторую группу образуют цвета голубой и розовый, которые указывают
на явления только положительной красоты. Однако при употреблении этих цветов
автор для достижения самого разнообразного психологического воздействия на
читателя изменяет условия использования одного и того же цвета.
21
В этой главе мы дали
негативные и позитивные характеристики цвета, показали соответствие цвета и
доминирующего эмоционального состояния человека. Последовательность изложения
обусловлена частотностью употребления данных цветов в лирике С.А.Есенина.
22
ГЛАВА ТРЕТИЯ
ЦВЕТОВЫЕ СИМВОЛЫ
В СЛАВЯНСКОМ ЯЗЫЧЕСТВЕ И СЛАВЯНСКОЙ МИФОЛОГИИ.
Славяне
очень ответственно относились к выбору в своей жизни того или иного цвета. Для
повседневной жизни славяне выбирали одни цвета, для религиозно – обрядовой -
другие. Также и костюм был выполнен в соответствии с полом, социальным статусом
и даже настроением.
В
Славянской мифологии цвета тоже обладают чётким значением.
Но всё
это разнообразие цветовых значений достаточно просто выстроить в логическую
цепочку, и сразу начинает прорисовываться вся многозначность и занимательность
трактовок того или иного цвета.
Немного
символами цвета занимался исследователь мировоззрения древних Славян М. В
.Попович. Нам интересны не только символы цвета, используемые в одежде древними
Русичами, но и цветовая символика, используемая в мифах, былинах, сказках.
Белый
Белый цвет – это солнце, воздух, прозрение, чистота, невинность, непорочность,
святость, священность, спасение, духовная власть. Зима. Этот цвет обозначает
светлое время суток. Время труда и благих дел.
Белый
цвет – абсолютная свобода от всех препятствий, свобода для всех возможностей.
Белый – также разрешение проблем, новое начало.
В
пантеоне богов присутствовал Белбог, как олицетворение всех светлых сил.
Символом
Святовита является белый цвет. Это связано с тем, что Белбог и Святовит в
традиции - одна и та же сила, только в разных воплощениях, соответственно и
значение у них одинаковое.
В мифах
часто встречаются фразы: «бел шатёр» – для обозначения славянского воинства,
«белые руки» – для отмежевания славянина от печенега. Эпитет реки Дунай –
«белая река». Так же эпитет «белый» связан с «живой водой». «Белая уточка» –
всегда в сказке положительный герой, восходящий к уточке - прародительнице из
мифа о сотворение мира. «Белая берёза» – постоянный эпитет в мифологии -
называет одно из славянских священных деревьев.
«Бел –
горюч камень» (Алатырь) – в мифологии священное чистое место.
23
«Палаты
белокаменные» – чистое, светлое, надежное жилое место.
В
народном календаре «белые» дни – это масленичные дни у сербов и македонцев
(«белая неделя»); святочные дни (когда нет поста) в Сербии и Поморавье («белые
дни»); Страстная неделя у украинцев и белорусов (Бiлий тиждень, Бiела няделя);
Страстная суббота у хорватов, словенцев, чехов и словаков («Белая суббота»).
Рубаха
белого цвета использовалась Славянами в религиозно – обрядовых целях, например,
одевалась перед битвой под кольчугу или без оной, просто на чистое тело.
Черный
Черный почти повсеместно предстает как цвет негативных сил и печальных событий.
Черный цвет – это и отрицание земного тщеславия и великолепия.
Черный же
цвет, как антагонист белого, выражает идею “ничто”, ничто как абсолютный отказ,
как смерть или как “нет” в боевом протесте (как концентрированный сгусток
агрессивного упорства). Чёрный цвет символизирует ночь. Это время тёмных сил.
Это время сна, временного небытия.
Наиболее
конкретной и однозначной символикой обладает черный цвет, который ассоциируется
с мраком, землей, смертью (выступает как знак траура; ср.: в семьях, где был
траур, пасхальные яйца красили в черный или другие темные – зеленый,
фиолетовый, синий – цвета).
Черного
цвета обычно персонажи Пекельного мира (появляются также в виде черного животного
или предмета): банник, овинник, полевой дух «удельница» (рус.). В черного коня
превращается волкодлак (серб.), вампиры мучают людей, обратившись в черную
курицу (словен.), ведьмы превращаются в черных кошку, собаку, свинью
(о.-слав.). Появление черного животного после смерти чародея – свидетельство
того, что из него вышел Вий (серб.).
В
магической практике (апотропейной, любовной, лечебной) использовались предметы
черного цвета, например: нож в черных ножнах как защита от испуга (серб.), от
моры (словен.); черный терновый шип забивали мертвецу под ноготь, чтобы не
ходил (серб.); кость черной собаки отпугивала вештицу (серб.); черную курицу
обносили вокруг посевов от града (серб.)
Символом
Чернобога является чёрный цвет. Он олицетворяет совокупность всех тёмных сил
Пекельного царства.
В
мифологии эпитетами чёрного цвета обозначали: «Чёрная рать» – вражеское войско,
«Чёрная река» – несущая смерть, «Чёрный камень» – вход в Пекельное царство,
«Чёрный ворон» – предвестник смерти и т.п.
«Чёрный
бархат», «Чёрные соболя» – чёрный цвет здесь выступает как показатель
богатства, дородности персонажа.
Обережная
тесьма, как в прочем и одежда чёрного цвета, не использовалась в обрядовой
деятельности. В быту же символического цвета не имела.
24
Красный
Вообще красный цвет считается агрессивным, жизненным и исполненным силы,
родственным огню и обозначающим как любовь, так и борьбу не на жизнь, а на
смерть. Также это цвет солнца (Владимир Красно солнышко). Красный цвет на Руси
– синоним красоты. Красный цвет - это кровь – символ жизни, но одновременно и
символ смерти.
Богатыри
на Руси обычно предпочитали красные одежды (штаны, сапоги, кафтан, плащ и т.
д., только рубаха обычно – белая) отсюда былинный «красный молодец», а в
значение «красна девиц» – красивая.
Красный –
цвет жизни, огня, плодородия, здоровья и вместе с тем – хтонических персонажей
(красную одежду или шапку носят домовой, водяной, шуликуны; красные глаза,
зубы, волосы у ведьмы, шуликунов, русалок). Особо значимы в народных
представлениях красная нить, красное полотно, красное (пасхальное) яйцо,
которые наделяются защитными свойствами и используются в качестве оберега.
Цвет
Ярилы, солнца - красный в первую очередь связан с весной, плодородием, жизнью и
конечно, возрождающим природу к жизни весенним солнцем.
«Весна
красна»- в былинах и сказках обозначает приход Весеннего солнца Ярилы.
Выбор
одежды красного тона характеризует тот факт, что хозяин уверен в себе.
Синий
Синий цвет наиболее часто рассматривается как символ всего духовного. В отличие
от энергичного красного цвета, синий цвет воздействует “сдерживающе” и
настраивает большинство людей на задумчивость. Это цвет мудрости.
Бесконечность, вечность, истина, преданность, вера, чистота, целомудрие,
духовная и интеллектуальная жизнь. Синий цвет неба – наиболее спокойный и в
наименьшей степени «материальный» из всех цветов.
Синий
цвет связан с «мёртвой водой». Загадочные «синие молнии» и «синее вино» также
имеют символический смысл и соотносятся с половцами. Черные тучи, идущие с
моря, – это полчища половцев, надвигающихся на русских, а синие молнии – это
сверкающие половецкие сабли. Синий - это цвет моря. «Глубокое синее море» – там
водится чудо – юдо рыба кит.
Остров Буян.
И этот эпитет обозначает задумчивую, мудрую бесконечность.
Синюю
тесьму на рубахах используют люди, вставшие на путь духовного
самосовершенствования.
Зеленый
Зеленый цвет неоднозначен по смыслу. Это жизнь в ярко-зеленом цвете и смерть,
25
выраженная
мертвенным серо-зеленым флуоресцирующим светом. Юность, надежда и радость, но,
вместе с тем – изменение, непостоянство и ревность. Зеленый – это весна,
воспроизведение, радость, уверенность, природа, рай, изобилие, преуспевание,
мир.
Зелёным
обозначалось Древо мира. Также это цвет лешего. Но самое главное – это символ
Леса. Также символ засеянного поля, молодых всходов всегда наносился зелёным
цветом.
Зеленый
цвет соотносится с растительностью, изменчивостью, незрелостью, обладает
продуцирующей символикой (у сербов преобладание зеленого цвета в радуге
означает урожай злаков; в Родопах вечнозеленые растения использовались на
помолвках и свадьбах).
В то же
время зеленый цвет – атрибут «чужого» пространства, где обитает нечистая сила:
в южнославянских заговорах на «зеленую гору», «зеленую траву», «зеленое дерево»
изгоняются злые духи. Зеленый цвет характеризует персонажей народной мифологии:
зеленые волосы у лешего, русалки, водяного; зеленого цвета водяной; зеленые
глаза имеют леший, русалки, вилы, водяные.
«Зелёный
сад» – в мифологии обычно употребляется в метафорическом значении «цветущая
жизнь».
«Глухоморья
зелёного» – обычно этот оборот близок по значению с таким как «В тридевятом
царстве» то есть очень далеко.
«Зелено
вино» – хлебное молодое вино. Близко по семантическому значению «зелёный змей»
– сильное, до галлюцинаций опьянение.
В
Белоруссии в национальной одежде преобладает зелёный цвет.
Символ
вечнозелёной природы.
Желтый
(золотой)
Желтый – это свет солнца, интеллект, интуиция, вера, мёд. Темно-желтый означает
предательство, измену, ревность, амбиции, скупость, скрытность, обман, неверие,
воровство. Золотисто-желтый является символом солнца и божественности. Это цвет
Благородства и достоинства.
Золото
есть образ света, оно символизирует свет солнца и в связи с этим является
атрибутом русских князей. Солнце, золото, русские князья – все они излучают
свет: солнце «светлое» и «тресветлое».
Желтый
цвет имеет и негативное значение, часто осмысляется как символ смерти
(появление желтого пятна на руке предвещает смерть; в желтый цвет окрашивают
яйца, предназначенные для поминовения). Для мифологических персонажей
характерны желтые волосы (домовой, женские лесные духи – «повитрули»); душа
вештицы может превращаться в желтую бабочку. Растения с желтыми цветами
(корнями, соком) и предметы желтого цвета используются при лечении «желтых»
болезней (желтуха, лихорадка).
26
Цветовой
Символ Дажьбога – золото. Это связано с тем, что Дажьбог – это образ малого
солнцеворота (день). Многие художники изображают его в золотых тонах.
«Желтые
кудри» в мифологии используются для обозначения такого персонажа, как Славянин.
Выбор
одежды жёлтых тонов характеризует свободу. М. В. Попович считает, что в одежде
золотой цвет связан с идеей сакральности, с блеском и славой. Белый
близок золотому, как его смысловой нюанс.
Серебро
Серебряный – цвет умеренности, цвет старости, знания и мудрости,
приобретённой многими летами. Многие атрибуты волхвов делались из серебра, тем
самым, подчёркивая их значимость, да и владельца они характеризуют
соответствующим способом. Серебрили бороду Перуну, то есть – старили.
Серебро
обладает мощным обеззараживающим свойством, поэтому Славяне, прекрасно
осведомленные об этом свойстве, использовали посуду из серебра.
Именно
серебро – металл богини Лели. Он символизирует любовь, которая, по определению,
истинная и, соответственно, мудрая.
По
преданиям, серебряного оружия боялись существа, относящиеся к Дасуням по своей
сути.
На одежде
серебряную тесьму часто носили волхвы, проводящие праздники.
Серый
Это нейтральный цвет, обладающий утонченной красотой. Цвет неприметности,
скрытности. Серый цвет практически так же хорошо сочетается с другими цветами,
как черный или белый, но при этом является зачастую более выразительным. Цвет
некрашеного льна. Такие одежды носили Славяне в быту, и замарать не страшно, и
неприметно. Такой цвет одежды подчёркивал повседневность.
В
мифологии эпитетом «серый» могут наделить и зайца и волка.
С одной
стороны – трусливый зверёк, а с другой – хищник, и обоих наделяют одним и тем
же эпитетом. Это связано с умением зверей сливаться с окружающим их миром.
Серый –
цвет Стрибога. Он максимально точно характеризует нейтралитет, цветовую
незаметность ветра.
Серые
цвета в одежде предпочитают те, кому присуща повышенная чувствительность или
грубость.
Голубой
Голубой – день, небо, жизнь.
27
Сварог –
небесно-голубой. Здесь всё понятно, Сварог – это поднебесный князь.
Выбор
одежды голубого тона характеризует тот факт, что человек достиг удовлетворения
или стремится не выделяться. Часто девушки используют в своих нарядах голубые
цвета.
По
голубому цвету глаз Славяне выделялись из других народностей.
Коричневый
Ассоциировался у Славян, прежде всего с Матерью Сырой Землёй – кормилицей. Мать
Сыра Земля даёт и отнимает жизнь. И второй, не менее важный образ, связанный с
этим цветом – это бурый медведь, который входит в круг культовых тотемных
животных Славянского народа. Зачастую, с этим зверем олицетворяли славянских
витязей.
В одежде
данный цвет использовался редко и поэтому не приобрел чёткой символики.
28
Заключение
Использование цвета в поэзии является
средством выражения чувств, и по палитре используемых цветов можно воссоздать
образ поэта.
Есенин, поэтическое сердце
России, своим читателям оставил богатое наследие. Большой художник, Сергей
Есенин привлекает яркоцветностью. Как справедливо заметил Сельвинский, «такого
глаза наша поэтическая живопись ещё не знала».
Наиболее употребляемые цвета, которыми поэт
умело окрашивал своё поэтическое творчество, – жёлтый и золотой. . В
послереволюционных стихах преобладает негативная символика жёлтого – грех,
предательство, увядание, грусть, отчаяние, болезнь, смерть. Пристрастие к
жёлто-золотому психологи трактуют цвет, как желание свободы, независимости от
реальности, стремление к снятию напряжения.
Любимые цвета поэта – синий и голубой- они
усиливают ощущение необъятности просторов России. Синий
цвет и его оттенки не были для Есенина обыденной палитрой, так как выражали
нечто божественное, недосказанное, романтическое. Синее – это цвет неба,
чистоты. Поэт даже саму Россию ассоциировал с этим цветом, говоря, что в имени
«Русь» есть «синее что-то». Синева, разлитая в поэзии Сергея Есенина,
действительно напоминает древнерусскую фресковую живопись. «Эта синяя дымка
полюбилась Есенину, стала его ведущей красочной тональностью.
Образ белой берёзы вызывает
ощущение радости, сияющего света, чистоты, начала новой жизни.
Как только пейзаж становится чересчур
однообразным, Есенин вводит красный цвет – цвет богатства,
царственности, красоты.
Использование контраста белого и чёрного было
очень характерно для древнерусской литературы, где «чёрный» олицетворял
силы зла. Символика этого цвета негативна. В чёрном небе, в глубине пещер, ям,
в глубокой тени скрывается нечто опасное.
Есенин доказал, что
цветовой образ … может быть «тучным», то есть вобравшим в себя сложное
определение мысли, не переставая при этом быть образом, не превращаясь в
абстракцию. С помощью слов, соответствующих краскам, он сумел передать
тончайшие эмоциональные оттенки, изобразить самые интимные движения его души.
Действительно по палитре наиболее употребляемых цветов можно определить
настроение С.А.Есенина в различные периоды жизни.
В цикле "Персидские мотивы" и в
других стихотворениях этих лет Есенин полностью освобождается от усложненной
имажинистской образности. Из его поэзии исчезают надрывные и вызывающие
интонации и связанные с ними грубые слова и выражения.
29
Мир новых, высоких чувств, переживаемых
поэтом, воплощается теперь в спокойных и мягких тонах. Поэзия Есенина обретает
свойственную ей плавность и мелодичность, глубокий проникновенный лиризм,
задушевность. Громоздкие и тяжеловесные уподобления вытесняются яркими и
оригинальными эпитетами и сравнениями, емкими, колоритными и в то же время
вполне доступными широкому читателю метафорами: "Руки милой - пара
лебедей", "Я в твоих глазах увидел море, полыхающее голубым огнем",
"Свет вечерний шафранного края", "Воздух прозрачный и
синий", "Золото холодное луны", "Голубая родина
Фирдуси", "Отговорила роща золотая березовым, веселым языком".
Поэт приходит к той содержательной реалистической простоте, которая была
характерна для национальной русской поэзии, особенно расцветшей в творчестве
Пушкина.
В "Персидских мотивах" удачно
передан аромат восточной лирики. Ее тона, мотивы, колорит Есенин воссоздает
средствами родного русского языка без насыщения его иностранной лексикой, к
которой он обращается лишь изредка для обозначения главным образом названий и
имен (Хороссан, Шираз, Фирдуси, Саади, Хаям, Лала, чадра, чайхана и др.).
Как и прежде, в стихотворениях 1924-1925 годов
отчетливо выражено тяготение поэта изображать мир внутренних, интимных переживаний.
В поэзии тех лет, когда еще живо ощущались тенденции обезличивания героя,
подмены его абстрактным пафосом безликой массы, особенно в стихотворениях
поэтов пролеткульта, творчество Есенина выгодно отличалось своей человечностью.
Лирика Есенина проникала в самые глубины психологии, ей доступны были самые
сокровенные мысли и чувства. Этим поэт вносил свой вклад в советскую
литературу, искавшую пути изображения советского человека в условиях
послереволюционной действительности. А обращение его к традициям Пушкина, к
опыту национальной русской поэзии и успешное их использование в своей
творческой практике противостояло нигилистическим наскокам на культурное
наследие прошлых эпох.
Он, как будто чародей,
Превращал зарю в котенка,
Руки милой – в лебедей,
Светлый месяц в жеребенка.
Говорить учил леса,
Травы, рощи в брызгах света.
И слились их голоса
С чистым голосом поэта. (Николай Кутов)
30
Примечание к введению.
1. Семен Фомин. Из воспоминаний. В сб.: "Памяти Есенина". М.,
1926, стр. 135.
2. ЦГАЛИ, ф. 190, он. 1, ед. хр. 105.
3. А. Воронский. Сергей Есенин. Литературный портрет. В кн.:
"Литературно-критические статьи". М., "Советский писатель",
1963, стр. 269.
4. . Бениславская. Письмо к С. Есенину от 5.XII.1924. ЦГАЛИ, ф. 190, оп.
1, ед. хр. 105.
5. В. Маяковский. Поли. собр. соч., в тринадцати томах, т. 9. М., ГИХЛ,
1958, стр. 431
6. С. Гайсарьян. Высоты поэзии. "Литературная газета", 30
сентября 1965 г.
7. См. М. Вайнштейн. К творческой истории "Персидских мотивов"
С. А. Есенина. "Вестн. Моск. ун-та", сер. VII, № 1, 1962; ее же. О
времени и месте создания "Персидских мотивов", С. А. Есенина.
"Научные доклады высшей школы". Филологические науки, 1962, № 2.
8. А. В. Кулинич. Сергей Есенин. Изд-во Киевского университета, 1959, стр.
60.
9. Матвей Ройзман. Книжная лавка. "Литературная Россия", 1
октября 1965 г.
10. См.
Н. Вержбицкий Встречи с Сергеем Есениным. "Звезда", 1958, № 1; Н.
Вержбицкий. Встречи с Сергеем Есениным. Тбилиси, 1961.
11. Поэт
имеет в виду брата П. И. Чагина - Василия Ивановича Болдовкина, который служил
тогда комендантом советского посольства в Тегеране.
12. Первая
строка стихотворения имеет и другую редакцию: "Свет шафранный вечернего
края". Мы процитировали ее по пятитомному собранию сочинений С. А.
Есенина.
13. .
В. Белоусов. Сергей Есенин. М., "Знание", 1965.
14. Литературный
Энциклопедический словарь. М., 1987г. С.240.
15. С.С.
Аверинцев Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977г. С. 14.
16. В.В.
Виноградов. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963г. С. 210.
17. Д.П. Николаев Смех Щедрина: очерки сатирической поэтики.
31
Список используемой
литературы к 1 главе.
1.Стихотворения; Поэмы. / Составитель и вступительная
статья А.Козловского. – М.: Художественная литература, 1985.- 495 с. /Классики
и современники. Поэтич. б – ка/
32
Список
используемой литературы к 2 главе.
1. Бельская Л. Л.
Песенное слово: поэтическое мастерство С. Есенина. – М.: Просвещение, 1990.
1.
Бердникова К., Петренко В. Цвет в поэзии С. Есенина и А. Блока как проекция их жизненного
пути и творчества. //Творчество в искусстве – искусство творчества.- М.: Наука,
2000.
3. Есенин С.А. 1, 2
том. – М.: Правда, 1970.
4. Марченко А.М.
Поэтический мир Есенина. М.: Сов.писатель, 1972.
5. Мусатов В.В.
Поэтический мир Сергея Есенина // Литература в школе, 1995. № 6
6. Петренко В.Ф.,
Кучеренко В.В. Взаимосвязь эмоций и цвета. – Вестн. Моск. ун-та –1988.
– №3.
7. Прокушев Ю. Л. Сергей Есенин: образ, стихи, эпоха. – М.: Сов. Россия, 1979.
8. Психологические тесты п/ред.
Карелина А.А. – М.: Владос, 2001.
9. Соловьева Т.А.,
Рогалева Е.И. Первоклассник: адаптация к новой социальной среде. – М.:
Вако, 2008.
33
Список используемой
литературы в 3 главе.
1. Литературный Энциклопедический словарь. М., 1987г. С.240.
2. С.С. Аверинцев Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977г. С. 14.
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ____________________________________________стр.1
ГЛАВА ПЕРВАЯ. Прослеживание употребления эпитетов
цветовой гаммы в некоторых стихотворениях из «Персидских мотивов» С.Есенина._______________стр.14
ГЛАВА ВТОРАЯ. Символика цвета в психологии.___________стр17
ГЛАВА ТРЕТИЯ. ЦВЕТОВЫЕ
СИМВОЛЫ В СЛАВЯНСКОМ ЯЗЫЧЕСТВЕ И СЛАВЯНСКОЙ МИФОЛОГИИ.___________________________стр.22
Примечание
к введению.____________________________стр. 30
Список используемой литературы к 1 главе.____________стр.31
Список используемой литературы к 2 главе.____________стр.32
Список используемой литературы к 3 главе.____________стр.33
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.