Исследовательский проект "История забытых деревень"

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

 «Угловская средняя общеобразовательная школа»

Исследовательская работа

 по теме:

«История забытых деревень»

Выполнил: ученица 11«А» класса

МОУ «Угловская СОШ»

Вишнякова Татьяна

Сумарокова Екатерина

Руководитель:

Казакова Ирина Николаевна

МОУ «Угловская СОШ»

учитель истории

с. Угловское 2011 год

Актуальность

История русского государства  наполнена и радостными, и трагическими событиями. Современники и потомки по-разному их оценивают, спорят о них. Но все эти события не прошли бесследно. В разные периоды формировался характер народа, его обычаи, культура, традиции.

На территории нашего района существовали различные населенные пункты, но спустя годы они  бесследно исчезли и только воспоминания старожилов помогают воссоздать картину прошлого времени.

Цель

Изучить историю возникновения населенных пунктов в Угловском районе и выяснить причины их исчезновения .

Научно-исследовательская часть

К концу 18 века все горнорудные заводы Алтая, а также леса, озера и равнинные земли стали принадлежать царскому кабинету Её императорскому величества Екатерине II.  Наряду с изъятием горнорудных заводов и земель к царскому Кабинету отошли весь мастеровой люд и приписные крестьяне из числа коренного населения. В это же время из России для работы на горнорудных заводах Алтая выселяли политических ссыльных, каторжников, другой бродячий люд. Часть их направлялась на работу в дремучие леса на постоянное жительство и занималась выжигом древесного угля и гонкой древесной смолы для нужд Змеиногорского и Локтевского горнорудных заводов. Примерно, в 1840 году, одна из таких групп приписного работного люда была доставлена в глухомань Барнаульского ленточного бора, на западную его кромку, где стояли вековые сосны. Среди приехавших были Нефед Георгиевич Бирюлин, Самуил Дмитриевич Бирюлин, Кузнецов, Тумашов. Было облюбовано место для стоянки и производства смолы и угля.

Место, выбранное для постройки жилья (где сейчас маслозавод), было очень удачное в углу полуострова, окруженного озером, лесом и только на северо-запад простиралась нетронутая ковыльная степь. На первый взгляд, место, где обосновалось поселение, в котором жили только мужчины, казалось необжитым. Но, как оказалось, у первопоселенцев были соседи: кочевники-казахи из рода Сакпая. Они пасли многочисленные табуны крупнорогатого скота, лошадей, отары овец на другой стороне озера, в степи. Поселения горнозаводских рабочих и кочевников-казахов в то время официально нигде не были зарегистрированы. О поселении заводского люда знали только в приказной конторе завода.

Может быть, эти первые жители и назвали деревню Угловой. Работа была изнурительной: валили в лесу вековые деревья, - рыли ямы, в которых и сжигали их. Получался древесный уголь, который увозили на горнорудные заводы.

Постепенно налаживался быт углежогов: построили себе небольшие избы, приехали семьи, у казахов приобрели коров. Женщины вручную возделывали огороды, собирали в лесу ягоды, грибы, некоторые научились ловить рыбу и ставить силки на мелкую дичь.

Так продолжалось до 1862 года, т.е. вплоть до отмены крепостного права. И только в 1863 году, когда из Центральной России и других мест царским указом было разрешено вольное поселение в Сибири, в наших местах появились первые поселенцы-крестьяне, ссыльные и беглые каторжники.

Летом 1863 года в этих местах появились первые ходоки крестьян из Тобольской губернии - Курганского, Ишимского и Тюкалинского уездов. Первыми из них с группой крестьян был Сергей Кириллович Новиков.

Увидев несколько рубленых изб и суровых бородатых мужиков - заводских углежогов, селиться рядом они не стали, а выбрали место в степи, на берегу нынешнего озера Ляпуниха, где и были потом построены деревянные избы, примерно до 60 дворов. По примеру соседей, деревню тоже стали называть Угловой. В 1864 году, деревня Угловая была официально зарегистрирована в Томской губернской канцелярии и приписана к Алтайскому округу Змеиногорского уезда.

У деревушки углежогов пересохло озеро, и они решили также переехать на новое место. Но место у воды было занято, а на бугор селиться не хотели. Поэтому углежоги и часть семей крестьян переселились на место у ручья, что протекал за селом в 2-3 километрах и соединял два озера, а часть людей поехала еще дальше, к озеру. Так стали заселяться Березовый остров и Новая Нива.

Название Березовый остров, видимо, произошло от множества берез, растущих вдоль ручья. С одной стороны деревушки находилось небольшое озеро (на север), а ближе к бору протекал ручей. Одним из первых на остров поселились Тумашовы, Дроздовы, Смолины, Пивоваровы, Кашеваровы, Дуровы.

Дома - пятистенники с земляным полом и обмазанными глиной накатными крышами, ставили таким образом, чтобы огороды выходили к ручью. Для удобства забора воды делали мостки. С которых ловили рыбу в ручье, поливали огороды. Огороды были большими, ведь с них кормились семьи. Сажали капусту, лук, свеклу, брюкву, огурцы, помидоры. На земельных наделах сеяли овес, пшеницу, коноплю, подсолнечник и арбузы. Из конопли ткали холст, который отбеливали и шили одежду.

Массовое заселение Березового острова началось в 1904 году, когда шло плановое переселение крестьян, из центральной России. Многим прибывшим в Змеиногорский уезд для поселения была отведена деревня Угловая. Но поскольку деревня разрасталась, и улицы отходили от озера, то прибывшие предпочитали селиться на Березовом острове и Новой Ниве.

На Березовом острове жил свой пимокат и скорняк.

За покупками ходили в Угловую, возили зерно на ветряную мельницу. Туда же ребятишки бегали в церковно-приходскую школу. Занятия шли целый день с января по март, а 3 класс учился по май. Изучали письмо, арифметику, Закон Божий и старославянский язык.

Село разрослось почти до нынешнего поста ГАИ. С двух сторон улицы жили Аким Кашеваров с семьей, справа - Павел Гончаров (его тесть), Сидор Гончаров (сын Павла), Егор Пивоваров. Ближе к Углам - Зинаида Дроздова, Мария Дроздова, их отец Николай Дроздов с семьей, на выезде в село со стороны Новой Нивы – притулилась  избушка Ильи Семина, а на выезде – Субочевы, Маланья Бобенко, Катерина Бутарева.

Сильно богатых мужиков в селе не было, но крепкие хозяйства составляли примерно четверть. В них было несколько лошадей и коров, множество свиней, овец, птицы. Будто чувствуя приближение смутного времени, хоромы не возводили. На весь Березовый остров было всего несколько крестовых домов. А вот бедняков хватало, даже таких, кто не просто нанимался, а как Маланья Бобенко – просто побирался.

У многих старожилов Острова в памяти осталась даже не пимокатня, а чесалка – приспособление  для чесания шерсти, приводимое в действие руками. А еще помнят, как в зачет налога носили на коромыслах в ведрах молоко на маслозавод, открытый в Углах в 1912 году. В любую погоду, каждый – день женщины несли туда молоко.

Достопримечательностью деревни были о приспособление для выгонки дегтя, установленное во дворе одного из мужиков. Всей деревней ходили смотреть, как из бересты березы получается деготь.

К началу 20-х годов на Березовом острове уже насчитывалось около 80 дворов. С установлением Советской власти повсеместно образовались ТОЗы, коммуны, но березовцы с этим спешили: еще не известно, чем это все обернется, да и налаженное хозяйство и быт жалко было рушить.

Когда всерьез заговорили о коллективизации, раскулачивании, то крепкие мужики стали спешно покидать деревню: вечером еще все в доме, а утром и дом пустой, и скотины  нет. А кто-то ради спасения жизни бросали и хозяйство, и дом, и утварь. Другие же, веря в возвращение, разбирали веялки, сноповязалки, смазывали их дегтем, заворачивали в кошму и закапывали в огородах. Старожилы говорят, что одно из таких захоронений и сейчас есть в районе верб.

В 1926 году в деревне был организован колхоз «Красный остров». Во двор свезли всю имеющуюся технику – бороны, плуги, веялки, лобогрейку.

В 1930 году началась сплошная коллективизация и колхоз «Красный остров» опустел. Жители отдали свое жилье сельсовету в счет уплаты долгов по налогам, а сами в Углах, занимали раскулаченных и уехавших. Дома же березовцев так и остались в брошенной деревне (только несколько перевезли на бригадные станы). Еще лет семь угловчане не ездили в бор за дровами - топились с Острова.

С 1930 года о жилье на Березовом острове напоминают только ветлы у Водопоя, да сохранившиеся березы. Ручей обмельчал и стал почти невидим.

Деревушка Новая Нива была совсем маленькая – около десятка дворов. Основным занятием поселенцев было землепашество, огородничество, рыболовство. Бор изобиловал грибами, пушными зверями, целебными ягодами – боярышником, калиной, смородиной, земляникой, травами подорожником, тысячелистником. Ягоды заготавливали впрок и применяли не только как лакомство, но и в лечебных целях – при простудах,  воспалениях.

Массовое заселение деревни датируется 1904 годом за счет переселенцев из Центральной России.

Село стало разрастаться. Улицы не множились, по-прежнему была одна, но она становилась все длинней. Начиналась деревня (со стороны Углов) домом –пятистенником Шараповых, рядом полуизбушка - полуземлянка Ивана и Ольги Шишкиных. Так и стояли: то пятистенники, то землянушки. Богатых, крестовых домов на всю деревню, которая к началу 30-х годов насчитывала уже почти сотню дворов,  было 2-3.

До установления Советской власти, жили единолично. На землях, выделенных только на мужское население, сеяли пшеницу, овес, коноплю, подсолнечник. В степи сажали арбузы (их нарастало великое множество). И все же, основным поставщиком пищи были огороды и озеро. Огороды были огромными, чего только на них не росло: огурцы и помидоры, тугие кочаны капусты, редька, репа, морковь. А на озере (на свободных «выпасах») тучнели утки и гуси. В загонах хрюкали свиньи, блеяли овцы, мычали коровы. В этом благодатном месте только больной да ленивый испытывали нужду. Другое дело, что большая часть полученного уходила на налоги, и семьям оставалось немного, как раз столько, чтобы дотянуть до нового урожая. Трудно приходилось тем, у кого в семье были дочери: на них землю не выделяли и, своего хлеба, после уплаты налогов,  практически не оставалось.

В 1927 году деревню настигло бедствие – засуха. Не было хлеба, сгорели травы и пришлось пускать под нож скотину – ее поголовье резко сократилось, меньше стало птицы. И когда через год заговорили о создании колхоза, многие восприняли это с радостью - вместе легче пережить нужду. Очень немногие единоличники покинули село.

Колхоз «Великий Октябрь» был создан в 1929 году. Работы в колхозе всегда хватало, и на каникулах школьники помогали взрослым. Пололи пшеницу от колючего осота и полыни, осенью собирали колоски, дергали горох, катали арбузы, собирали дыни. Привлекали их и к поливу колхозного огорода «Ефремовское», что находится в километре от Новой Нивы.

Купаться детвора бегала на озеро Ивановское. Здесь же колхоз «Великий Октябрь» разводил гусей и уток, был построен добротный птичник. И стоило глянуть в сторону озера – виделось большое белое облако.

Но старшие школьники не часто могли сбегать на озеро. Юноши и девушки помогали колхозу косить сено, собирали его граблями. Во время уборочной страды подрабатывали зерно на току, лопатили его,  чтобы не горело,  веяли.

    

Праздники селян…

Клубов, конечно, никаких не было. Молодежь вечерами собиралась на посиделки. Откупали какую-нибудь избу у старушки и проводили там вечера. Девушки приходили с различной работой: то с вязанием, то с вышиванием. Пели за работой песни. Потом приходили парни, начинались игры, звучала гармошка, пели частушки. По воскресениям ходили обязательно в церковь. Праздновали различные религиозные праздники. Большими праздниками были рождество и пасха.

1954 год старожилы называют переломным. На колхозных полях вырос урожай, какого давно не видывали. По 18 центнеров зерновых получили с гектара. На трудодни получили столько, что не знали, что делать с зерном. Его привозили на машине и сваливали во дворе. И хозяева мастерили лари и сусеки. Излишки сдавали государству. На вырученные деньги приобретали одежду, обувь, предметы домашнего обихода.

Но даже материальное благополучие не могло удержать людей от миграции. И причина была одна: отсутствие хотя бы восьмилетней школы. С одной стороны, для ее открытия было мало детей, с другой, - родители не хотели, чтобы дети жили вне дома или ходили в райцентр пешком.

А потом в стране началось укрупнение в сельском хозяйстве. И колхоз «Великий Октябрь» присоединили к колхозу им. Ленина, образовав совхоз «Ленинский».  На новой Ниве ухудшилось и торговое и культурное обслуживание, уменьшился объем работ доярок и свинарок. И люди стали переезжать. Первыми уехали имеющие детей-школьников, за ними снимались и другие. Долго держались Мария Глебова, Надежда и Константин Акинины, семья Орловых, но и они покинули обжитое место. Село Новая Нива в 1972 году перестало существовать.

Еще одна деревня из числа забытых –  Лединка. В 80-х годах 19 века из-под Киева в Сибирь на вольные земли приехали братья Ледины – Кирилл и Андрей. У каждого было по три взрослых сына, а у Андрея еще и дочь. В семьях сыновей росло по 4-6 детей.

В 1909 году Ледины получили надел земли. Она тогда нарезалась на пятидворье и только на мужчин. И беда тому хозяину, у которого в семье дочери,  на них земельного надела не давали.

Шестеро братьев (сыновей Кирилла и Андрея) получили землю по соседству с живописной кромкой соснового бора. На лето семьи выезжали на свои наделы – пахать, сеять, убирать урожай, а на зиму возвращались в село. В 1911 году решили обосноваться на наделах на постоянное место жительства.

Но по-настоящему хозяевами Ледины почувствовали себя с весны 1918 года.

Построили братья каждый себе добротные дома, амбары, притоны, усадьбы огородили заборами.  У каждого во дворе колодец,  баня.

Незаметно множился род Лединых. С каждым новым поколением расширяется география рода Лединых, основательнее уходят корни в родную землю. Так, в 1929 году, в деревне насчитывалось уже около 30 дворов, из них 18 с фамилией Ледины, остальные – родственники по линии дочерей: Громовы, Лесовы, Щиголевы, Подскрипкины и другие.

В основном все жители Лединки занимались хлебопашеством. Но были среди них свои пимокаты,  плотники,  пасечники.

  На небольшом расстоянии между Лединкой и Симоново располагалось еще две заимки – Зябровка и Кубарево.

В 1931 году мелкие артели и коммуны, в том числе и лединскую коммуну, объединили в одну крупную сельхозартель, которую назвали «Красное поле». Жители Лединки, Зябровки и Кубарево переселились на постоянное жительство в Симоново. Первым председателем сельхозартели был Василий Андреевич Ледин.

Огромную помощь в становлении артели, а затем и колхоза «Красное поле» оказал московский рабочий, 25-тысячник Песнев. В том же, 1931 году, в артели появилась сначала простая конная, затем полусложная молотилка, чуть позже – 12–сильный движок. Вскоре была построена вальцовая мельница. В животноводстве насчитывалось 300 голов овец, чуть больше ста коров.

На всех участках производства трудились Ледины: Иосиф Васильевич был бригадиром, дед Свирид Кириллович – шорником (лучше него никто не шил для колхоза хомуты, седла, постромки), на всю округу славился зять Лединых – Григорий Лесов. Это про него говорили: «Гриша Лесов блоху подкует». Он для детей сделал велосипед собственной конструкции,  чем удивил всю округу.

На разных участках трудились в колхозе Ледины. Но это уже другая история.

Заимка Кубарево названа по фамилии ее первого поселенца, который, получив здесь земельный надел, переехал сюда из Озерно-Кузнецово. Заимка находилась между заимками Лединкой и Симоново (от нынешнего Симоново примерно в 3 — 4 километрах в сторону Озеро –Кузнецовского  лесхоза). Недалеко, в полуторах километрах от заимки Кубарево, находились казахские могилы. Напротив них – заливные  луга. Вода на них притекала из озера Ракит Чернокоровниковских весной, во время таяния снега и льда, и все время стояла здесь. На этом месте пасли гусей, уток.

Старожилы вспоминают рассказы своих отцов и дедов. Выходит, что сам Кубарев и другие жители заимки – в основном переселенцы из Центральной России. Первоначально они поселились в Озерно - Кузнецово. Но земля там была вся поделена, и переселенцам выделяли наделы у самого бора. Туда и уезжали семьи.

Заимка начиналась в 1911-1912 годах с одного дома, а к коллективизации здесь уже было дворов 70. Они стояли на одной улице. На заимке не было ни мельницы, ни магазина, ни школы, ни церкви, ни общей кузницы. Каждый для себя делал небольшую кузницу, но чаще - одну на несколько дворов. Были кузницы у Ахапкиных, Шишкиных. Кириченко.

В каждом дворе был вырыт колодец.

Крестьяне на своих землях в основном сеяли пшеницу, овес, коноплю. Сажали бахчи: арбузы, дыни, тыквы. Зерно сеяли вручную: разбрасывали зерно на землю с последующей пахотой и боронованием.

Из конопли ткали ткань, которая шла на пошив одежды, платков, полотенец. Они — то и становились предметом обмена с другими крестьянами.

Во время страды хлеб косили литовками, жали серпами и вязали в снопы, которые на гумне складывали в скирды. Зимой снопы молотили или цепами, или обтаптывали конями. Покладут снопы на укатанный ток, и гоняют по ним связанных друг за другом лошадей. Потом соберут в сторону солому, уберут вымолоченное зерно, и вновь гоняют по снопам лошадей. И так до тех пор, пока все зерно не вымолотят из колосьев.

А веяли зерно при помощи лопат: подкинут кверху зерно лопатой, а ветер отдувает мякину в сторону. Веялки были только у Кубаревых и Коптеловых самых зажиточных крестьян на заимке. У них было много скота, особенно дойных коров. Чтобы управляться с хозяйством, богатеи держали батраков, которые и пахали, и сеяли, и убирали. Были даже наемные доярки.

Кроме Кубаревых и Коптеловых зажиточно жили Шаменко, у которых была своя пасека, Лопаревы. Но эти семьи считались ближе к середнякам, хотя тоже держали батраков. Когда началась коллективизация, Коптеловы и Кубаревы спешно с заимки исчезли, спрятав часть нажитого в укромном месте. Кто-то из них приезжал на заимку через несколько лет. Люди видели, как кто-то ночью выкопал из земли бочку, которую искали щупом, погрузили на телегу ее содержимое, и уехали. Что было в бочке - молено только гадать. Остановить же копателей побоялись.

Большинство кубаревцев не хотели сразу вступать в колхоз, сопротивлялись: страшно было в одночасье лишиться того, что наживалось годами. Но когда началось раскулачивание, то (кто не уехал) быстро согласились и на вступление в колхоз и на переезд в Симоново. Было это в 1932 году.

Между Павловкой и Алексеевкой было село не село, Мигули, всего одна улица на 80 домов, которые стояли в один ряд. Деревня до Алексеевки не доходила с километр, а до Павловки и того меньше.

Избушки были удивительно похожи друг на друга — все без тесовых крыш, с глинобитными потолками и полами. Из обстановки - только столы да стулья. Спали на деревянных кроватях, застеленных досками. Вместо матрацев и подушек перьевых – матрасовки, набитые соломой. В сильный дождь потолки часто обваливались, забрызгивая все вокруг глиной. Приходилось их ремонтировать, смазывать глиной полы.

Возле каждого домика стояли скотные дворы с сараями, в которых держали скот и птицу. Рядом находились и огороды, огороженные частоколом. Здесь выращивали немудреные овощи, которые поливали из колодцев. Колодезной водой поили и скотину, использовали ее и для приготовления пищи. Большим подспорьем были коровы: они кормили семьи. А вот кони не у всех имелись.

На все селение стоял один крестовый дом на три комнаты с деревянными полами. Дом был крыт самопильным тесом. Во время коллективизации хозяина дома раскулачили и с семьей выслали.

Семья Нужных из Тобольской губернии поселились в Мигулях в 1925 году.

Федор Данилович Нужных первое время после приезда никак не мог наладить быт. Нужно было время, чтобы получить земельный надел, засеять его, вырастить хлеб. Голод доставал и здесь. Поэтому пятилетней дочке Наде частенько приходилось побираться по богатой Павловке. Только несколько месяцев спустя Федору Даниловичу удалось устроиться пастухом в Павловке, вместе с ним пасла коров и Надя. Стало немного легче: хозяйки утром собирали еду на день пастуху, кормили и вечером.

Так прошло несколько лет, пока не перешел Федор Данилович в сторожа магазина.

Мигули существовали до 1928 года, когда Иртыш вышел из берегов и затопил не только казахстанские степи, но и до алтайских добрался. Тогда пострадали Алексеевка, частично Павловка, полностью – Мигули. Люди успели спасти скотину, отвести на пригорки, а вот куры утонули. Сначала жили на бугре в шалашах, скот держали в одном загоне.

Когда вода спала, жители стали разбирать свои домишки и перевозить их в Павловку. Совсем немногие остались на старом месте, да и то переставили жилье на бугор.

Возле живописного места у озера и осиной рощи возникло село Букур. Старожилы вспоминали, что среди стройных осин затесалась корявая береза, из-за которой село и получило такое название. «Букур» означает — «корявая». А другие говорят, что село получило название из-за бугра, который скрывал село со стороны Лаптева Лога. Но к концу 19 века село уже стояло.

По воспоминаниям жителей села Лаптев Лог, село Букур появилось раньше села Лаптев Лога, так как переселенцам — лаптевцам из Воронежской, Пензенской губерний помогали первое время обустраиваться жители села Букур. Они занимали лошадей для вспашки земель, давали взаймы семена. Эта помощь переросла в дружбу между жителями соседних сел, хотя люди были разных национальностей. Молодежь летом встречалась на игрищах, где звучала гармошка, играли в лапту.

Жители села Букур занимались земледелием и огородничеством — сажали картофель и выращивали тыкву. Заготавливали древесный уголь, как для продажи, так и для себя. В лесу недалеко от села, сохранились курганы углежогов. Этот уголь возили даже в Семипалатинск. В каждом дворе держали по многу лошадей. Но в 30-е годы, когда началась коллективизация, многие мужики лишились тягловой силы, а некоторые скрывались в лесу.

В деревне была своя мечеть, свой мулла. Соблюдались все обычаи и ритуалы мусульманской веры, потому что здесь жили одни татары, выходцы из Заволжья и Казанской губернии. Позже появились переселенцы из Тюмени.

Каждую весну талые воды затопляли село. Но особенно бурной была весна 1927 года. Вода пришла со стороны степей. Большое и малое озера вышли из берегов, и вода затопила село. Никто не ожидал такого наводнения, не думал, что беда близка: Наоборот, молодежь на плотах ездила смотреть, как красиво, волнами, идет вода. Женщины и дети, взяв кое-какие вещи, продукты, кур, овец, переселились на крыши домов и сараев. Мужики, соорудив плоты, возили зерно, картофель. Коровы и лошади спасались сами.

Вода долго не отходила. Люди решили переселиться на новое место, подальше от озера. Новое место оказалось сплошь заросшим кустарником. Каждой семье был отведен участок, вбит колышек с фамилией хозяина.

Большую помощь жителям оказали тополяне. К лету 1928 года уже выросли дома, перевезли мечеть. Строились и селились по-родственному. Особенно многочисленными были семьи Багавиевых, Абдулиных, Хайбулиных, Вахриевых, Габитовых, Измайловых, Файзулиных. Были построены риги, амбары, сараи, кузница, небольшая мельница, позже появилась пекарня. Мельница работала под руководством Шакура Хамитова.

В 1928 году в здании мечети была открыта начальная школа, где учительницей работала Газиза Беляева. Ее направил Алтайский губком комсомола. Газиза-апай обучала не только детей, но и взрослых. В это же время организовался колхоз «Нацмен», председателем которого был А. Беляев, тоже попавший к вам по направлению Алтайского комитета ВКП(б). Это были самые грамотные люди в селе, они пользовались огромным авторитетом. Они вырастили, воспитали трех сыновей. Но когда дети выросли, супруги уехали в Казань. Долгое время от них шли письма, в которых они интересовались жизнью села, которое стало назваться Беленькое.

Заимка Комариха была так названа из-за огромного количества комаров. Она начиналась от нынешней заправки колхоза «Знамя коммунизма» (СПК «Степное») и тянулась от бригады в два ряда вдоль болота Ракитов.

Первыми на заимку приехали Данил Семенович Евзютин с женой Прасковьей Андреевной (в девичестве Ларина). Это случилась в 1911 году.

Выделили им 10 десятин земли. На новом месте построили дом. Перевезли хозяйство. Жили Евзютины зажиточно: в зиму держали 25 овец, 12 лошадей, 6 дойных коров, были подтелки, телята, свиньи, куры, гуси, утки.

Землю пахали плугом и бороной: сначала разбрасывали руками зерно по целине. А затем запахивали боронами.

Осенью убранные зерновые связывали в снопы, которые свозили в овин. И всю зиму молотили цепами. Сушили и засыпали в ригу

Другие жители заимки жили победнее Евзютиных. Ходили в «середняках». Бедных почти не было.

Улица (одна в два ряда) была одна. Но красивая. Вся в зелени. Она насчитывала примерно 50 дворов. Посередине стоял колодец. Куда по вечерам стекалась молодежь: пели песни, играли. Жители Комарихи по выходным дням и праздникам ходили и ездили в Озерно – Кузнецово и Кроликово на церковные службы – там стояли церкви.

А вот зерно мололи в Кормихе. На водяной мельнице. Школы и магазина тоже не было. Кто мог – отправляли ребятишек в церковно – приходскую школу в Озерки. Туда же ездили за покупками – в магазин Журавлевых. Выручали и коробейники, которые часто бывали на заимке со своим товаром. Каждый их приход был настоящим праздником для девушек, которые покупали ленты, бусы и другие наряды.

Гражданская война стороной обошла Комариху, только иногда на заимку заворачивали конные разъезды белогвардейцев.

Жили на этой заимке Кичигины, Смоляковы, Турбаевы, Григории Ледин, Константин Федоров, Большаковы, Кострагановы, Пузиковы, Драгины,      Калиниченко,  Антиповы,  Карпейкины.

Ваулины, Кирилл Рябов, Елисовы, Санковы, Балябины, Крохины, Бородины, Ольга Пономарева, Максим Горкунов и другие.

Просуществовала заимка до образования колхоза «Красное поле» в Симоново. Поля колхоза вплотную подошли к Комарихе и скот жителей заимки часто забредал в них. Жителям было предложено переехать в Симоново и вступить в колхоз. Вроде бы дали право выбора: вступать или нет. Но все решил голод. Колхозников в тот год хоть как-то поддерживали, спасая от голодной смерти, а единоличники были лишены этого. И бедные семьи единоличников просто вымирали. Богатые же покинули село.

(По воспоминаниям родителей Нины Константиновны Алексинцевой).

Во многих публикациях возникновение села Ново-Михайловка датируется 1928 годом. Когда в результате дождей и подъема грунтовых вод, часть Ляпуново оказалась под угрозой затопления, и жители перебрались на новое место. За их переезд был и тот факт, что летом стоило большого труда проехать из Ляпуново на пашню. Переезд на новое место ляпуновцы осуществляли сплавом. Но прибыли они не на новое место, а поселились почти рядом с деревней Михайловка, что находилась на берегах озер со стороны степи. Из-за поселения на гриве (гривне) село назвали Грюновкой.

Старая же деревня Михайловка - была местом поселения ссыльных, переселенцев. Среди первых жителей называют фамилии Сауриных, Паньковых, Есиных, Овчаровых, Лебедевых, чуть позже приехали Бердюговы. Было это в конце 19 века. Люди в селе жили разные. Были и крепкие семьи, и бедные.

Ново-Михайловка…Что же представляла собой деревня к концу 20-х годов?

Ново-Михайловка была степным селом, с четырьмя широкими улицами, хорошими крестьянскими дворами. У каждого двора были посажены деревья, в основном клены. Но зелеными улицы были не только от деревьев, а также от сплошной травки-муравки на земле.

На озерах водилась всякая птица. Гуси, журавли, выпь, кряковые утки. А также чернеди, чирки, серяки, лысухи, кулики, чибисы. Осенью останавливалась северная птица.

В степи тоже кипела своя жизнь. Было много жаворонков, перепелов, рябчиков, тетеревов. Из грызунов водились суслики, хомяки, хорьки, тушканчики.

В лесах было полно дятлов, скворцов, ворон, сорок, кукушек и других птиц. В лесных чащобах бродили волки, лисицы, рыси.

В селе было весело от гомона скворцов, воробье, голубей и других пичуг.

По утрам в селе в весеннюю и летнюю пору слышался крик чаек, уток, курлыканье журавлей, в вышине пели жаворонки. А из леса слышалось кукование кукушек, песни скворцов - казалось, все живое радовалось восходу солнца. Вода озер кишела рыбой - окунем, карасем, линем.

Жизнь в селе начиналась с восходом солнца. Первое дело - обиходить скотину и отправить в табун. Этим занимались девчонки и старухи, так как все трудоспособное население находилось в поле, где жили в шалашах от сева до уборки. Пахали землю плугами и букорями, а вот сеяли в основном вручную. Повесят торбы с зерном, выстроятся в шеренгу и пошли считать метры под взмах руки. Раскидают благодатно е зерно и новую порцию берут. А к вечеру ни ног не рук не чувствуют.

Какую пору не возьми в селе - труд всегда тяжек.

Достопримечательностью села была паровая мельница. На мельницу ездили люди из окрестных сел.

Другая достопримечательность - кузница. Одно время кузнецом работал Егор Камардин. Кузнец был почитаем на селе и без работы не сидел.

Еще до коллективизации, крепкие семьи тайком покинули село, а кто не успел, попал под раскулачивание. Их, как говорили, сослали в Нарым.

Где-то в 1930 году в селе образовался колхоз «Путь социализма». Бедняки вошли в него не раздумывая: какая разница, на кого работать?

Дома раскулаченных и сбежавших михайловцев разбирали, растаскивали, пилили на дрова.

Тогда же посылали на разборку церкви в Ляпуново. Ее раскатали по бревнышку и увезли в Углы. Старушки разбирали по дворам и прятали кресты, иконы, церковную утварь.

С образованием колхоза «Путь социализма», первые годы жили трудна, хотя особой нужды колхозники не чувствовали. Земля родила не плохой хлеб, скотины было предостаточно. Год от года колхоз набирал силу, хотя пахали на лошадях, быках и коровах.

Заметно облегчилась жизнь колхозников, когда в селе появилась техника.

А в 1936 году в Михайловке была открыта машинно-тракторная станция. Село разрослось, и Михайловка соединилась с Грюновкой. Новое село, насчитывающее более 300 дворов, назвали Ново-Михайловка

В селе работал сельсовет, магазин, почта, клуб, был открыт фельдшерский пункт. Но на первом месте была МТС, государственная организация, которая обслуживала южные села района.

Начальная школа состояла из коридора, вечно заваленного дровами и четырех комнат. В двух из них находились классы, в третьей - учительская, четвертую отдали под курсы трактористов. По вечерам, механик Сергей Никитович Черников, обучал будущих механизаторов. В учительской находились коллекция камней, гербарий, чучела белки, картины по природе. Со временем школу, из разряда начальной, перевели в семилетку, здание расширили. Если в начале здесь работали всего две учительницы, то, в последствии, количество педагогов увеличилось от 4-5 в 1942 - 47 гг., до 7 - 10 в последующие. В разные годы здесь трудились Мария Александровна Алешкова, Татьяна Николаевна Дроздова, Николай Кириллович Дьяченко, Федор Федорович Ходько.

Известие о войне застало людей в поле. Телефона и радио в селе не было, поэтому из Углов прибыл на лошади нарочный. Многие колхозники, впервые в жизни были призваны на фронт, а механизаторов МТС отправляли вместе с имеющимися гусеничными тракторами. Мужей, сынов и братьев заменили женщины. Как в первые годы коллективизации, пахали на лошадях и коровах. Доярки переселились на бригады и после смены здесь же доили коров. Впрочем, сколько его было - молока - у отпахавшей день коровы? Мальчишки гоняли в ночное лошадей, а бригадир Демьян Григорьевич Брагин все наказывал: - Не проспите, не растеряйте лошадей, иначе быть беде.

В селе собирали вещи для фронта, сушили сухари и все жили ожиданием вестей от бойцов.

Но жизнь брала свое. В селе играли скромные свадьбы, но год из года их становилось все меньше и меньше. Если в 42-м году зарегистрировали брак 8 пар, то в 44-м - всего две. Снижалась рождаемость (от 37 до 20), и в то же время детская смертность (два года). Колхозных дворов снизилась до 445, а вот семей рабочих увеличилось до 83. А в 1945 - достигло 157 дворов.

МТС в годы войны руководил Иван Хананов, бригадиром был Сергей Никитович Черников.

После окончания войны, жизнь постепенно налаживалась. Где - то в 1945 - 46 гг. в село провели радио. На столбе у конторы висела «тарелка», которая вещала на все село. Электричества не было долго, пока не началась полная электрификация сел. Правда, в МТС имелся движок, но он обслуживал только эту территорию и мастерскую. Дома же, освещались керосиновыми лампами с 5 - 7 литейными стелами или лампами коптушками. А то и лампами «летучая мышь». Мотористом работал Егор Камардин.

После войны, на бригаде и в селе появились артезианские колодцы, воду из которых возили домой в бочках. Большим событием стало проведение телефона в сельсовет и МТС. Это произошло в 1947-48 гг.

Уже в 1945 году, в селе сыграли 36 свадеб, родилось 39 детей. В это время в колхозе работало 1533 человека и 227 - в МТС. Увеличился Машинотракторный парк до 30 тракторов и 3 автомашин. Комбайны «Сталинец-1», «Сталинец-6», «Коммунар» - были прицепными к тракторам. Помимо тракториста и комбайнера, работали еще штурвальный и копнильщик. Как правило, весной отсеивались до 1 мая, а осенью, в сентябре, полностью заканчивали уборку. Хлеб с полей на машинах доставляли на ток, где его подрабатывали на веялках и отправляли в Углы в заготзерно. На току работы не прекращались и ночью. Для освещения использовали фонари «летучая мышь»

На автомашинах ЗИС-5, работали Иван Иванович Севальнев, Семен Новак, Владимир Татьянин. А где - то в 47-м, на уборку прибыли американские машины «Шевроле», «Форд» и «Студебекеры». И мощностью, и грузоподъемностью они превосходили советские машины. Тогда же в МТС пригнали трактор С-80 и самоходный комбайн С-4.

Колхоз «Путь социализма», тоже расширялся: увеличивалось поголовье КРС, в том числе дойного стада, овец. Преображались улицы села, на которых появились деревья, цветы. Цветы были и в домах - в основном герань и «Ванька мокрый».

После уборки картофеля и перед пасхой к повседневным запахам примешивался запах белой глины. Это хозяйки приводи в порядок дома: белили внутри (а кто и снаружи), отшаркивали до желтизны ножами или проволочными терками некрашеные полы, сушили постель и «ковры». «Коврами» называли размалеванные масляными красками холсты и клеенки. Тема картин повторялась: плывущие по озеру лебеди, воркующие голуби, цветы. Но и таким «коврам» были рады. На праздники старались сшить обновки, которые гладили по-старинке Врубелем или угольным утюгом. А после собрания, вся семья собиралась за самоваром. Чай в угольном самоваре был особенно вкусен.

Для приготовления летом во дворах складывали небольшие печки, керогазы и примусы были не у всех. Да и обращения они требовали осторожного. Для топки печей использовали дрова и кизяк, который летом готовили на кошаре и сушили.

В связи с тем, что колодцы были не в каждом дворе, то и бань не было. Их на все село насчитывали 4-5. Топили бани по очереди почти каждый день, чтобы успели помыться все жители.

Жители Ново-Михайловки, 50-60е годы

Всколыхнуло жизнь новомихайловцев поднятие целины, когда прибыло много новой техники, людей. Забурлило село.

Именно тогда в колхоз имени Карла Маркса (село Павловка) приехал Яков Михеевич Семенюта. А вскоре он уже руководил тракторной бригадой Угловской МТС. В первую целинную весну 1955 года, бригада Семенюты распахала более трех тысяч гектаров земли. (Позже, Якова Михайловича назначили управляющим Павловским отделением совхоза «Угловский», а в 1957 году ему присвоили звание – Героя Социалистического труда с вручение ордена Ленина и Золотой медали «Серп и Молот»).

А в 1958 году все МТС были ликвидированы. Имущество Угловского МТС перевезли в Павловку: производственные помещения, технику, оборудование. Механизаторы с семьями переехали туда же, другие - в Мирный, третьи - в Углы.

В 1965 году, после восстановления Угловского района, началось укрупнение совхозов и колхоз «Путь социализма» был присоединен к совхозу «Угловский». Вскоре у конторы, теперь уже отделения, и на ферме пробили колонки, из которых воду качали моторами. Решилась проблема поения скота. Однако люди продолжали уезжать. Свои дома кто продавал, кто перевозило, а кто и просто бросал.

И к осени 1972 года, в Ново-Михайловке оставались чабан Пирогов с женой да тракторист Иван Субочев. Первые, отработав после подачи заявления, два месяца, уехали в октябре. А Ивана Николаевича упросили доработать до Нового года. Так и жил один, подвозил и раздавал корма на две отары овец, которых должны были перевезти в Бор-Кособулат. 30 декабря 1972 года овец увезли, уехал и Иван Николаевич Субочев.

Село Ново-Михайловка перестала существовать. О ней напоминают только развалины да деревья.

В 1954 году веками нетронутая ковыльная степь огласилась гулом десятков тракторов.

С разных уголков  Советского Союза в наш район на освоение целины прибыли посланцы партии и комсомола. Они приехали, чтобы растить хлеб, строить поселки, создавать новые целинные совхозы.

И вот на месте колышка появились первые домики: так начиналась история совхоза «Угловский», с поселения под названием «Степное».

Бытовые условия целинников удовлетворительными назвать было трудно. Тонкие стенки вагончиков не удерживали тепло, и кое-кто предпочитал жить в землянках, вырытых своими руками. Воды не было. Для варки использовали ту же воду, что привозили для заливки в тракторы, да делали снежники. (Это специальные ямы для накопления снега и воды - такие ямы раньше делали на заимках).

Однако бытовые трудности не могли сломить дух парней и девчат. Тон задавали комсомольцы во главе с Михаилом Хабаровым - их комсоргом. Они организовывали соревнования не только по выработке, но и сохранности техники, которая все прибывала и прибывала, качеству сбора урожая. А вечерами, свободные от смены целинники пели песни, плясали - молодость не знала усталости.

Да, молодость брала свое: парни и девчата дружили, влюблялись, создавали семьи. Остро встал жилищный вопрос и в Степное доставили около десятка сборных щитовых домиков. Их заселяли по три семьи - по одной комнате каждой.

На полях бригады сеяли пшеницу, овес. Бесперебойную работу техники обеспечивал Иван Филиппович Крылов, который работал на «летучке», снабженной запчастями. В те годы в Степном работали Валентина Ивановна и Василий Сергеевич Саватеевы, Иван Александрович Калоша, Виктор Арсеньевич Сергеев, Александр Алексеевич и Нина Афанасьевна Давыдовы, Матрена Григорьевна Шутенко, Николай Иванович Надеин и другие. Впрочем, состав механизаторов и прицепщиков менялся по необходимости.

Частичное решение жилищного вопроса не избавило от проблем: культурных, торговых. Автолавка не могла в полной мере обслужить «степняков». Не было медпункта, школы, а у многих уже росли дети. Люди потихоньку стали перебираться в Мирный.

1 января I960 года совхоз «Угловский» был разделен на два хозяйства. Площадь четвертой бригады, где находилось и Степное, отошла к  совхозу «Авангард».

В тот же год в Степное завезли щитовые домики, пробили скважину, чем расширили вопрос водоснабжения, открыли медпункт и магазинчик. Вскоре построили свою электростанцию. Жить стало светлее и веселее.

Особую радость «степняков» вызвало открытие начальной школы. Уже 1 сентября 1961 года, первые ученики сели за парты. Учителя менялись часто. Но больше всего запомнились Галина Васильевна Некрасова, рубцовчанка Ангелина Андреевна (фамилия забыта) и последняя учительница Антонина Константиновна Похольчик. Под школу отвели трехкомнатный домик. В одной комнате находился класс, в другой - столовая, в третьей музей. Еду готовила Татьяна Юдовна Блинова, она же убирала домик, топила печи, летом с детьми ухаживала за пришкольным участком, где выращивали овощи для школы и цветы. В музее за 10 лет был накоплен богатый материал по истории целины, особое место занимала переписка с космонавтом Шаталовым. Детей в школе становилось меньше и в 1971 году, когда осталось всего три ученика, ее закрыли.

Хоть и была в Степном школа, но она не решала вопрос обучения  старших  ребят.  Уже  с  пятого  класса  родители  были вынуждены отправлять детей в Павловку на весь учебный год. Даже на выходные не всегда удавалось детям побывать дома, мешали весенняя распутица и метели.

И семьи, имеющие детей-школьников, постепенно стали перебираться в Шадруху, Павловку, а то и вообще уезжать из района. Село стало пустеть, дома – рушатся и к 1975 году Степное исчезло совсем.

Вывод

Люди во все время искали более лучшие места для жительства. Образовывая хутора, заимки. После этого соединялись в более крупные населенные пункты. В этих населенных пунктах открывались  школы, церкви и другие общественные заведения. Люди из маленьких сел постепенно переселялись в крупные населенные пункты, что приводит к исчезновению неперспективных населенных пунктов.

Список литературы:

1.     Л. Крицких, ст. научный сотрудник Угловского краеведческого музея;

Обобщенные материалы по истории района.

2.     Н. Мазалова, хранитель фондов Угловского краеведческого музея;

Обобщенные материалы по истории Угловского района.

3.     Л. Федяева, « …Родина моя», 2009 год

4.     «Угловский район в 20-ом веке», с.Угловское,2007 год 

Использованы воспоминания:

1.   Моисея Афанасьевича Кузнецова,

2.   Галины Саитовны Хасановой,

3.   Павла Сергеевича Полянина,

4.   Александра Алексеевича Игнашкина,

5.   Антонина Константиновны Похольчик,

6.   Егора Филлиповича Колосова,

7.   Степана Ивановича Комарова,

8.    Ульяны Николаевны Бирюлиной,

9.    Анатолия Акимовича Кашеварова,

10.   Матрены Акимовны Фатьяновой,

11.   Алексея Михайловича Жестерова,

12.   Анны Андреевны Орловой,

13.   Анастасии Сергеевны Потаповой,

14.   Марии Андреевны Шуляковой,

15.   Анисьи Тимофеевны Шишкиной.