МИРОВОЗЗРЕНИЕ ТОМАСА СТЕРНЗА ЭЛИОТА КАК ПОЭТА И ЛИТЕРАТУРНОГО КРИТИКА

МИРОВОЗЗРЕНИЕ ТОМАСА СТЕРНЗА ЭЛИОТА

КАК ПОЭТА И ЛИТЕРАТУРНОГО КРИТИКА

Нурмухамедова Д. Ф.

(ГулГУ, Узбекистан)

           Аннотация.  Данная  статья  посвящена  Томасу  Стернзу  Элиоту,  известному  поэту-модернисту  и  литературному  критику.                            Творчество  Т.  С. Элиота представляет огромный интерес не только для специалистов в сфере  литературы,  но  и  для  более  широкого  круга  людей.  В  статье  делается попытка  подчеркнуть  величие  писателя,  идейно-эстетическое  богатство его произведений, ценность идей поэта как литературного критика. 

           Ключевые слова: имажисты, кризис духа, деперсонализация, прин-

цип историзма, неоклассицизм.

           Слава Т. С. Элиота давно перешагнула границы англоязычного мира.  1948 году ему была присуждена Нобелевская премия. Сочинение критических статей о нем, по верному определению А. Мортона, стало крупной отраслью литературной индустрии Запада: написанное об Элиоте в сотни раз превосходит его собственное литературное наследие [1]. Причины огромного и до сих пор неослабевающего интереса к Элиоту разнообразны. Главная в том, что он оказался великим обновителем английской поэзии. Семидесятилетний  Иетс,  не  будучи  поклонником  музы  Элиота,  признал его наиболее революционным поэтом своего времени, имея в виду стилистический  переворот,  который  произошел  в  английской  поэзии  в  10-20-e годы, и в котором Элиоту принадлежала ведущая роль. Выступив  одновременно  с  имажистами,  солидаризируясь  с  ними  в ряде требований, Элиот действовал смелее и решительнее. Он смог избегнуть камерности имажистов, в его поэзии выразились масштабность и накал  современной  жизни.  Даже  если  он пишет  о  чем-то  частном  или  личном, за всем видится облик его времени. Созидательных сил своего времени  Элиот  постичь  не  сумел  [2].  Он  сосредоточился  на  катастрофических процессах,  направляющих  жизнь  буржуазного  мира  и  передал  ее  трагичность с поразительной по тем временам силой.

           Центральная  проблема  творчества  Элиота  –  кризис  духа.  Подобно Валери и Шпенглеру, он остро ощутил симптомы смертельной болезни современной  буржуазной  цивилизации.  Будучи  настроен  враждебно  по  отношению к ней, Элиот, однако, не испытывает удовлетворения от сознания ее заката, ибо в нем он прозревает возможную гибель европейской культуры, не измельчавшей буржуазной, которую он оценивал не иначе, как суррогат, а подлинной культуры, пришедшей от эллинов, обогащенной веками (Шпенглер именовал ее фаустовской). Подыскивая точку опоры для спасения  культуры,  Элиот  остановился  на  христианской  религии  и  вере.  Это «откровение» и последовавшее «обращение» произошли не сразу. По мере того как перед Элиотом прояснялась его «истина», поэзия его меняла лицо.

           Отчаяние, ужас бездуховности, жажду человечности и любви, обре-

тение их в лоне христианства, голгофу сомнений и пафос смирения он вы-

разил не в экспрессионистском крике, а в более сдержанных, но внутренне

более напряженных формах. Разрабатывая их, Элиот в отличие от Паунда,

новации  которого  ему  импонировали,  не  увлекается  экспериментом  ради эксперимента. Найденные им формы свидетельствуют о большой эмоциональной  силе  поэта  и  6  способности  передать  сложность,  противоречивость не только его мироощущения, но и того действительного мира, в котором он жил.

           «Слова – возможно, самый трудный для искусства материал, – заме-

тил Элиот в начале пути, – ибо ими надо пользоваться так, чтобы передать

и зримую красоту, и красоту звучания, а кроме того выразить в граммати-

чески  оформленном  предложении  какую-то  мысль».  На  протяжении  всей жизни он размышлял над тайнами поэтического образа, обращался к опыту многих  европейских  поэтов  различных  эпох,  пытаясь  определить  уже  не раз определенные и от века к веку, от мастера к мастеру меняющиеся закономерности поэтического творчества. Прочным  фундаментом,  на  котором  возводилось  стройное  здание поэзии Элиота, явилось его литературно-критическое творчество (Элиот – автор  более  400  литературно-критических  работ).  Впрочем,  возможен  и другой подход, при котором теоретические работы оказываются надстройкой. Не имеет смысла спорить по поводу первичности поэзии или критики, важно осознать и признать, что искания Элиота-теоретика, критика и поэта взаимопересекались и отделять их друг от друга, а тем более противопос-

тавлять,  как  это  иногда  делалось,  никак  нельзя.  Каковы  были  открытия Элиота, в чем смысл его «стилистической революции» – ответ на эти вопросы может быть дан в процессе анализа его творчества. Если всерьез принимать заявление Элиота о том, что ощущения первых  двадцати  лет  определяют  все  творчество  художника,  то,  судя  по  его

поэзии, детство и юность его были порой безрадостной и мучительной. Он

рос  последним,  седьмым  ребенком  в  состоятельной  респектабельной  семье,  где строго  соблюдались  фамильные  традиции  и  не  только  дух,  но  и буква  церковных  догматов.  До  семнадцати  лет  Элиот  жил  и  обучался  в Сент-Луисе, на берегу Миссисипи.  Пуританское воспитание оставило неизгладимый след в душе и сознании Элиота. С ним связаны особенности его творчества – «специфические для него сочетания страсти и мысли при преобладании  последней...  особая  сосредоточенность  на  вопросах  веры  и полное  доверие  к  минутам  озарения,  сухая,  столь  неожиданная  проницательность  ума,  осознание  природы  зла...  полное  понимание  мрачных  последствий одиночества и самоподавления, строгая самодисциплина, нарушаемая вспышками пронзительной нежности» [3].

Ранние  поэтические  упражнения  Элиота,  по  его  собственному  признанию, носили следы подражания Байрону, Шелли, Китсу, Россетти, Суинберну. Ни один из них не оказал серьезного воздействия на его поэзию, более того, романтическая традиция станет постоянным объектом нападок Элиота.

        Ранний период творчества – это не только пора создания стихов, но

время растущей литературно-критической активности Элиота, и разговор о

его поэзии следует начать с рассмотрения, пусть в самом общем виде, наи-

более существенных аспектов его теоретико-эстетических концепций. В 1919 году вышло программное эссе Элиота «Традиция и индивидуальный талант». В нем определился круг идейно-эстетических проблем, которые сохранят свою значимость для него на протяжении  всей творческой жизни. Здесь он изложил свое понимание традиции, выдвинул идею ее пересмотра как условия ее жизненности, наметил основы своей теории «деперсонализированной» поэзии [4]. Литературная  теория  Элиота  выросла  из  необходимого  по  тем  временам противодействия субъективизму и психологизму поздневикторианской  и  георгианской  критики.  Требование  «исторического  осмысления» как традиции, так и отдельно взятого произведения – одно из плодотворных положений элиотовской теории. Несомненная заслуга его состояла  в том, что, осознав начало нового литературного этапа, он одновременно понял  важность  и  остроту  проблемы  взаимоотношения  с  предшественниками. В век повсеместного ниспровержения традиций он подал голос за их сохранение и развитие, что выгодно отличало его от многих ретивых экспериментаторов.

         Общеизвестно,  что  Элиот  чрезвычайно  высоко  ценил  в  художнике «чувство своей эпохи». Он обнаруживал его развитым в различной степени у  Данте  и  Шекспира,  Вийона  и  Блейка,  Стендаля  и  Флобера,  Бодлера  и Джойса. «Когда великий поэт пишет о себе, он пишет и о своей эпохе», – заявлял он. Однако связь  художника с  временем мыслилась  Элиотом как бессознательная, и подлинным историзмом он считал тот, что позволяет за «суетой,  политическими  программами  и  платформами,  научным  прогрессом,  филантропическими  начинаниями  и  ничего  не  улучшающими  революциями» видеть более глубинные, изначальные и извечные формы борьбы добра и зла. Неверие в прогресс ослабляет позицию Элиота, идеалистическое понимание времени искажает его представления об историзме. Элиот  одним  из  первых  стал  подменять  принцип  историзма  традиции  идеей  ее  пересмотра.  Наиболее  полно  развил  он  эту  мысль  в  работе «Назначение  поэзии  и  назначение  критики»  (1933),  где  указал  на  желательность  пересмотра  литературного  наследия  не  менее  раза  в  столетие.

        Пересмотр  должен  сопровождаться  переоценкой  и  перегруппировкой  поэтов  по  отношению  друг  к  другу  в  связи  с  меняющейся  во  времени  перспективой. Перестройка диктуется, по мысли Элиота, изменением подхода и  требований  к  искусству  со  сменой  поколений.  Тем  самым  историзм  – важнейшее завоевание романтизма и критического реализма – оказался оттесненным новым критерием оценки, а именно «изменением горизонта эстетического        опыта» [5].

         Идейно-эстетические позиции Элиота также определены его эпохой,

в переломном характере которой он сумел различить лишь катастрофиче-

ские тенденции. Защита Элиотом неоклассицизма, приверженность тради-

ции, требования деперсонализации поэзии – все эти принципы есть  в из-

вестной мере проявление его идеологической программы  (реакционной  и

элитаристской)  в  сфере  эстетики.  И  все  же  именно  в  сфере  поэтической теории его мысль, чуждавшаяся штампов буржуазного сознания, оказалась по-своему  плодотворной.  Влияние  Элиота  как  теоретика  было  связано  с тем, что он потеснил «чистый лиризм» и восстановил мысль как значащий элемент в поэзии. Элиот острее других в Англии ощутил, что и выбор поэтических тем, и их словесная инструментовка, и поэтический синтаксис, и ритмика должны в данный период времени быть связаны с отходом от романтического стиля. Тем самым он понял и выразил тенденцию, объективно  наметившуюся  в  развитии  европейской  поэзии  и  искусства  в  целом.

      «Изучая критику поэзии, исходящую от критика, который сам является поэтом, мы можем понять и оценить ее – ее требования, достоинства и ограниченность – лишь  в свете той  поэзии, которую он сам создает». Считая это  суждение  Элиота  глубоко  справедливым,  предоставим  слово  Элиоту-поэту.

ЛИТЕРАТУРА

1. Вейман, Р. История литературы и мифология / Р. Вейман. – М. : Просвещение, 2006. – 63 с.

2. Морозова, Т. Л. Типология героя / Т. Л. Морозова // Литература США XX века. – М. : Наука, 2008. – 453 с.

3. Елистратова, А. А. Отношение романтиков к классическому литературному наследству / А. А. Елистратова // Европейский романтизм. – М. : Знание, 2003. – 45 с.

4.  Ross, R.  The  Technique  of  T.  S.  Eliot.  Mouton  /  R.  Ross.  – The  Hague  – Paris, 1994. – 47 с.