План практического занятия по творчеству Н.В. Гоголя и сатириков 20-х годов

План практического занятия для углубленного изучения творческого влияния авторов 19 века на формирование сатиры начала 20 века.

«Гоголевская традиция в романе И.Ильфа и Е. Петрова

«Двенадцать стульев» »

1.     И.Ильф и Е.Петров. Возникновение творческого дуэта.

2.     Судьба дилогии про Остапа Бендера.

3.     Гоголевские мотивы в романе «Двенадцать стульев»

- схожесть манеры повествования

- текстовые реминисценции к романам Н.В. Гоголя

- общность мотивов в изображении города, дома (квартиры)

- традиционность художественной детали

- мотив дороги

- создание образа обаятельного мошенника (сравнение образов Остапа Бендера, Хлестакова и Чичиков

 4. Трансформация гоголевских образов в пространстве 20 века.

NB: проследить изменения в типичных образах: как изменилось со временем понимание дома, что теперь из себя представляет жилище героя, противопоставление уездного города и столицы, что символизирует образ дороги у Н.В. Гоголя и И. Ильфа и Е. Петрова.

Материалы для работы:

1.                 И.Ильф и Е. Петров. Роман «Двенадцать стульев». Главы: «Разговор с голым инженером», «Бриллиантовый лев», «Безенчук и нимфы»

2.                 Н.В. Гоголь. Роман «Мертвые души»

3.                 Н.В. Гоголь. Комедия «Ревизор»

4.                 Н.В. Гоголь. Повесть «Старосветские помещики».

Вспомогательная таблица с опорными понятиями

	Гоголь	Иль и Петров
Образ города	Н.В. Гоголь разделяет городское пространство своих произведений на столицу и провинцию. Под провинцией чаще всего автор понимает уездные городки, вроде «Миргорода». В эпиграф к «Миргороду» автор выбирает следующие эпиграфы: Миргород нарочито невеликий при реке Хороле город. Имеет 1 канатную фабрику, 1 кирпичный завод, 4 водяных и 45 ветряных мельниц. География Зябловского Хотя в Миргороде пекутся бублики из черного теста, но довольно вкусны. Из записок одного путешественника Нарочито сужая пространство, он создает камерный мир с особым укладом, традициями и даже типичным ми героями. Многие исследователи говорили о раздвоенности пространства Гоголя. Ю.Я. Барабаш в своей работе «Между Миргородом и Рим-городом (Гоголь: к проблеме этнокультурного пограничья)» отмечает эту раздвоенность между разными точками жизни автора. Как известно, долгое время Н.В. Гоголь прожил в Италии, причем на его географической карте путешествий находятся и Берлин, и Париж, и Вена. Римский текст- отдельный объект исследования творчества сатирика. Особенно интересен эпистолярный жанр этого периода. Рим воспринимается как сокральный топос, который стал отражением духовных исканий классика. Гоголь в одном из писем отмечал, что воспринимает Рим как свою родину, а все, что было до этого ему только снилось. Европа заиграла для автора разными красками. В свое время известные слова о Риме расстроили Д.Мережковского. Поэта удивляет, как для Н.В. Гоголя  ̨̐̏его предвечная родина не Вифлеем и Голгофа. Но не стоит делать поспешных выводов. В одном из писем Данилевскому Гоголь пишет: «Что сказать тебе вообще об Италии? Мне кажется, как будто я заехал к старинным малороссийским помещикам. Такие же дряхлые двери у домов, со множеством бесполезных дыр, марающие платья мелом…». Даже в Европе автор узнает знакомые места и образы. Исследователи отмечают, что в творчестве Гоголя можно выделить концепт пограничья. Рим- Миргород. Под Римом можно увидеть и холодный Петербург как противопоставление небольшому уездному городу.	Авторы четко проводят границу между провинциальным городом и столицей. Под провинциальным городом сатирики понимают город N и Старгород. Но столица в начале века уже не холодный Петербург, а шумная Москва. Под границами города авторы видят городские вокзалы. Везде чувствуется прогресс и разруха. При всей многолюдности гостей встречают пустые квартиры, разграбленные учреждения. В облике уездного города почти ничего не изменилось, поэтому ярко можно увидеть гоголевскую традиционность в изображении уездного города.
Образ дома	У Гоголя дом – отражение внутреннего мира персонажа. Каждое жилище олицетворяет своего хозяина. Детально описывается интерьер помещения: обращается внимание на форму, размер, цвет, предметы мебели, детали интерьера.	Дом сменяет квартира, порой опустевшая, не имеющая ничего общего со своим хозяином. Ильф и Петров почти в каждой главе указывают нумерацию московских домой, том самым лишая жилище индивидуальности, своей исторической памяти.
Образ дороги	Мотив дороги свойственен всему творчеству Гоголя. В пути мы увидим и Павла Ивановича Чичикова, и Хлестакова, и Тараса Бульбу со своими сыновьями. Гоголь не выступил новатором в раскрытии этой темы. Образ пути-дороги известен еще с древних времен и активно использовался в фольклое. В путь отправлялись князья, сказочные персонажи. Каждый раз для них это способ двигаться дальше, преодолевая препятствия, осваивая новые земли, защищая границы, борясь с испытаниями. Для фольклорного героя путь всегда символичен. Это духовный рост. В дальнейшем в литературе появляются произведения в жанре путешествия. Примером может послужить книга А. Радищева "Путешествие из Петербурга в Москву" и книга Н. Карамзина "Письмо русского путешественника", в основу которой легли его впечатления от Франции, Англии и Германии. Вместе с этим в литературе рождается образ «странника», ктивно развивал который Н.С. Лесков. Образ пути, постоянного движения можно встретить у А.С. Пушкина: в романе «Евгений Онегин», где герой «на почтовых» постоянно куда-то мчится; в повести «Станционный смотритель» мотив дороги даже активно обыгрывается автором. Подобный вектор джижения можно увидеть и в пьесе «Горе от ума», и в «Герое нашего времени», романе «Война и мир» и во многих других произведениях русской литературы.. Но особое место мотив пути занимает в романе «Мертвые души». Он становится композиционной направляющей. В поэме «Мёртвые души» существует два основных вида дороги: городская дорога и деревенская дорога. Как все путешественники, Чичиков относится к новому месту с любопытством, поэтому, приехав в город N, он сразу отправляется посмотреть его. По мнению Чичикова, этот город никак не уступает другим губернским городам. Однако читателям город N. напоминает провинциальный город, который описывается в пьесе «Ревизор»: на улице кабаки и нечистота. Дорожная ситуация в городе удручает: когда Чичиков подъезжал к городу, «гром и прыжки дали заметить, что бричка взъехала на мостовую». Чичиков не раз блуждает среди деревенских дорог. Стоит заметить, что самого начала он теряет дорогу в Маниловку; он хочет посетить Собакевича, а оказывается в доме Коробочки; потом случайно встречает Ноздрёва в трактире и получает приглашение к нему в гости. А именно Коробочка и Ноздрёв мешают делу Чичикова. В своей работе Сэ Ваньюэ отмечает, что «по сравнению с помещиками местные крестьяне лучше знают деревенскую дорогу. Они часто показывают Чичикову правильное направление. Чичиков и его ямщик не нашли деревню по указаниям Манилова, перепутали название деревни «Маниловка» с названием «Заманиловка». Причины этой дорожной неразберихи можно отыскать в детстве Павла Ивановича Чичикова, когда отец изначально задает сыну неправильный вектор движения. Дорога олицетворяет и будущий путь России. Не зря Гоголь много раз отвлекается от основной сюжетной линии к лирическим отступлениям, где задает сложный вопрос: «Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, всё отстает и остается позади. Остановился пораженный божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? Что значит это наводящее ужас движение?». Сам автор надеется на светлое будущее, заканчивая повествование на высокой ноте. Читатель ждет продолжения, что и доказывает желание Гоголя написать второй том «Мертвых душ» (см. рис.3,4)	Изначально роман «Двенадцать стульев» задуман как роман-приключение. Главный герой появляется словно из неоткуда, войдя в город : «В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошел молодой человек лет двадцати восьми». Происхождение Остапа Бендера неизвестно, он остается человеком- загадкой. Он странник, придумавший свою легенду. Знакомства Остапа случайны, он не ищет на пути чего-то конкретного. В отличие от Чичикова, он не разработал никакого плана, у него нет конкретной цели. В начале романа он больше схож с Хлестаковым, который чисто случайно попадает в удивительную историю. Правда, Бендер сам ищет эти удивительные истории. Как настоящий плут и мошенник, он готов ввязаться в любое дело, которое принесет ему выгоду. Сначала он узнает у дворника о невестах, ведь выгодная жениться или скоротечный роман могут принести ему хоть какие-то деньги. А затем волей случая знакомиться с Ипполитом Матвеевичем Воробьяниновым. Теперь его путь намечается более конкретно: где стулья – там дальнейшая точка на карте Остапа и Воробьянинова. (см. рис.1,2)
Образ обаятельного мошенника	Образ берет свое начало еще в фольклоре разных стран. Так называемый трикстер находится у истоков фольклорного творчества. Если изначально чаще в роли трикстера выступали животные или мифологические существа, наделен ные зачастую сверхспособностями, то с развитием литературы постепенно трансформирует в образ конкретного человека – хитрого мошенника и плута, имеющего под собой карнавальное начало. За пример такого трикстера можно взять Хлестакова. Из замечаний для господ актеров: «Речь его отрывиста, и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде» (ср. с внешностью Остапа Бендера)	Советская власть разделила жизнь граждан на официальную и неофициальную. Именно на такой почве и мог родиться первый трикстер советского пространства – Остап Бендер. Великий комбинатор соответствует европейской традиции 19 века. Плут, мошенник, человек с сомнительным прошлым, говорлив, насмешлив, вызывает у окружающих симпатию. Но внутреннего мира никому не открывает. Его «оживление» в продолжении дилогии как воплощение неземного начала героя.