Презентация на тему "Хоца Намсараев"

• 1 слайд

  .
  Хоца Намсараевич Намсараев
  

• 2 слайд

  — поэт, прозаик, драматург, один из основоположников бурятской советской литературы, родился 9 мая 1889 г. в с. Верхняя Кижинга Кижингинского района Бурятии.
  Работал в школах Кижингинского, Хоринского районов учителем родного языка, заведующим Кижингинским отделом школ, участвовал в мероприятиях по культурно-национальному строительству Бурят-Монгольской АССР. В 1928 г. становится сотрудником Буручкома, затем руководителем школы малограмотных при Национальном клубе г. Верхнеудинска. С 1929 г. работает в Госиздате, с 1930 г. по 1932 г. становится представителем Центриздата в комиссии по реализации решений конференции о монгольской письменности в Москве. Ведёт активную общественную работу как участник разных комиссий, комитетов районного и республиканского масштаба, трижды избирается депутатом Верховного Совета СССР.
  
  Намсараев Хоца Намсараевич 
  

• 3 слайд

  Один из основоположников бурятской советской литературы. Начало литературной деятельности Х. Намсараева относится к 1919 г. Художественные произведения и очерки печатались в газетах «Буряад-Монголой үнэн», «Буряад үнэн», журналах «Соёлой хубисхал», «Бата зам», «Байгалай толон», «Свет над Байкалом», «Байгал», «Байкал» и др. Творчество Х. Намсараева было разносторонним: прозаик, поэт, драматург. Как поэт он показал себя значительно раньше, чем прозаик. Исследователи отмечали улигерную интонацию его первых стихов. С годами он совершенствует своё мастерство, о чём свидетельствуют сборники стихов «Илалта» (Победа) (1942), «Зүрхэнэй ошон» (Искра сердца) (1945). Литературное творчество начал с сатиры. Народным юмором пронизаны рассказы «Норбо и Шагжи», «Шаловливый Балдан», «Ондорёон», «Старик Бодинсы» и др., опубликованные в сборниках рассказов «Тиимэ байгаа» (Так было) (1936), «Алтан хүбшэргэй» (1941).
  .
  

• 4 слайд

  Большое признание получают драмы, написанные писателем — «Харанхы» (Темнота) (1919), «Дамби жоодшо» (Оракул Дамби) (1920), «Тёмная жизнь» (1921), «Тайшагай ташуур» (Кнут тайши) (1943) , «Жаргалай түлхюүр» (Ключ счастья) (1945), «Жэгжүүритэ гурбан» (1946). На сцене Бурятского музыкально-драматического театра в 1933 г. состоялась премьера пьесы «Из искры — пламя», в 1945 г. успешно поставлена пьеса «Кнут Тайши», в 1948 г. — «Ключ счастья». В 1935 г. вышла в свет повесть «Цыремпил» — один из выдающихся произведений бурятской советской литературы. «Цыремпил» заложил основу романа «Үүрэй толон» (На утренней заре), изданный в 1950 г. В разные годы он публикует сборники повестей «Нэгэтэ hүни» (Однажды ночью) (1938), «Илалтын туяа» (Луч победы) (1942), «Алтан зэбэ» (Золотая стрела) (1946).
  
  .
  

• 5 слайд

  Ему принадлежит большая заслуга в развитии бурятской детской литературы. Написал ряд произведений для детей: рассказ «Мальчик — охотник», повести «Три друга» (1944), «Юноши» (1949). Тонкий знаток фольклора, осуществил литературную обработку и опубликовал народные поэтические щедевры «Аламжи Мэргэн», «Сагаадай Мэргэн», «Харалтуур хаан». С 1957 по 1959 гг. впервые в истории литературной жизни Бурятии выходит собрание сочинений X.Намсараева в 5 томах, переизданное в 1986-1989 гг.
  Произведения Х. Намсараева переведены на русский язык В. Ференсом, В. Авдеевым, И. Френкелем, С. Дунаевым, С. Метелицей, С. Шервинским, М. Степановым, М. Шихановым, Н. Очировым. Книги в русском переводе — «Кнут тайши» (1959), «На утренней заре» (1950,1954, 1956) «Цыремпил» (1950), «Однажды ночью» (1950) получили всесоюзное признание. Произведения писателя переведены на монгольский, калмыцкий, якутский, тувинский, узбекский языки.
  .
  

• 6 слайд

  Стремление
   
  В стремленье к свету счастья и добра
  проходят мне отпущенные годы,
  и строки из-под моего пера
  для песенной рождаются свободы.
   
  Пусть в пенье я не одарен сполна
  и голос не силен в напевах долгих,
  моих стихов хоть малая волна
  да обретет в душе народный отклик.
   
  И я хочу, чтоб помыслы мои,
  найдя в стихах достойную оправу,
  стать спутниками светлыми могли
  для славных сыновей родной державы.
   
  Пусть песнь моя избегнет грустной доли
  пустых стихов, рожденных суетой:
  они живут всего лишь день-другой,
  назавтра их уносит ветер в поле.
   
  Учиться мне не выпала судьба.
  Я сын народа, сын тысячелетий.
  Труд, жизнь сама и вечная борьба —
  мои учителя на этом белом свете.
   
  Уже не молод я, но в смене дней
  чувств не утратил и стремлений лучших.
  И счастлив, что приветствую друзей —
  Собратьев юных, вслед за мной идущих.
   
  И поколений будущих удел
  с высоким солнцем разве что сравнится.
  Что в этой жизни сделать я сумел,
  чтоб стать грядущего родной частицей.
   
  Какие ждут открытья впереди
  меня у будущего перевала.
  Какому вдохновенью по пути со мной,
  прожившим срок уже немалый.
   
  Друзья, меня простите, вам видней,
  но исходя из лучших побуждений,
  жизнь предъявляет требованья мне —
  душе моей, живой для песнопений.
   
  Мне б жить не умирая на земле,
  творить добро из золотых мгновений.
  Быть может, свет, струящийся во мне,
  дойдет и до грядущих поколений.
   
  1945
  
  .
  

• 7 слайд

  .
  

• 8 слайд

  
  «Сын нойона»
  
  

• 9 слайд

  Рассказывают, что в стародавние времена у одного важного нойона был слабоумный сын. К отцу приближалась старость, он с тоской смотрел на бестолкового наследника и тяжело вздыхал.
  Сын рос. Отец выбрал ему в жены девушку-красавицу, дочь бедняка. Та плакала, не хотела идти за нелюбимого, но что она могла сделать против власти отца-нойона?
  Здоровье старого нойона ухудшалось. Почувствовав себя на краю смерти, он позвал сына и объявил ему последнюю волю:
  - Твоя жена – умная женщина. Исполняй все ее советы.
  Старик скончался. По несправедливым законам того времени его власть перешла к  дураковатому сыну. Тот стал повелителем многих подданных.
  Вскоре произошел такой случай: подрались два пьяных. Один жестоко избил другого. Побитый решил отомстить врагу. Но как? Разве оклеветать его?.. Он так и сделал: откусил себе палец, а молодому нойону подал жалобу, будто палец ему откусил обидчик.
  Нойон рассказал эту историю жене и с самодовольным видом прибавил:
  - мне говорили, что они в этой тяжбе такой узел запутали – не разрубишь! Дай-ка мне одеться полегче, я им покажу, как нужно узлы рубить.
  - Как же ты собираешься рубить этот узел?
  - Как? А вот как: велю положить перед собой тяжбу, да как рубану с плеча по узлу… Не может быть, чтобы не разлетелся!
  - Дурачина ты, простофиля… Вспомнил бы хоть, что отец завещал перед смертью.
  - Не могу вспомнить, забыл…
  - Хорош сын, нечего сказать: забыл последнюю волю отца. Слушайся моего совета, как велел отец-батюшка… Тяжба – не ременная веревка. Ее силой не разорвешь и топором не разрубишь. – Жена вынула из сундука нарядный халат. – Оденься да иди. Лишнего не говори. Приведут спорщиков, вели поставить их перед собой, спроси строго: «Вы почему дрались-буянили?» Осмотри руку с откушенным пальцем. Если увидишь, что палец откушен ровно, по суставу, чтобы не особенно больно было, значит жалобщик сам его откусил.
  Тот сделал, как велела жена. Уселся с важным видом, поставил перед собой спорщиков, осмотрел руку. Палец был откушен по суставу. Нойон разругал жалобщика, обложил его штрафом.
   - Ты, - говорит, - сам откусил себе палец.
  Все, кто был при этом, удивились:
  - Поговаривали, что молодой нойон глуп, а он вывел на чистую воду такого хитреца!
  Весть о мудром решении нойона узнали многие подданные и стали приходить к нему за разрешением разных споров, и тот всех поражал умом и справедливостью.
  Но вот однажды жена нойона уехала погостить к родственникам.  Только она уехала, нойону доложили: какой-то мужчина поссорился со своей женой и откусил ей нос. Женщина подала на мужа жалобу.
  - Сейчас разберусь. Тут нет ничего хитрого, - ответил нойон. Он вызвал мужа и жену, велел поставить их перед собой, расспросил, как было дело. Потом осмотрел нос женщины. Нос был откушен ровно, будто ножом отрезан. Нойон, как увидел это, рассердился и закричал:
  - Ты хотела обмануть меня и оклеветать мужа! Меня не проведешь, я вижу: ты сама откусила себе нос!
  Женщина сначала подумала, что нойон шутит, а когда поняла, что он говорит серьезно, бросилась в ноги, заголосила:
  - Что вы, нойон, помилуйте! Как я могла сама себе откусить нос, подумайте…
  Все, кто был там, стали переглядываться, перешептываться:
  - И впрямь, как бы она откусила себе нос?
  Нойон услышал это и еще больше разбушевался:
  - Замолчите! Вы этой бабы не знаете… Она на любую подлость способна.
  Тут уж многие не вытерпели, рассмеялись:
  - Что вы, господин, ее рту до носа никак не дотянуться. Вы ошибаетесь…
  Нойон даже привскочил на месте.
  - Что? – закричал он. – Я говорю, что она сама откусила! Я знаю! Если не могла дотянуться, влезла на что-нибудь повыше и откусила!
  Все, кто слышал это, зажали рты, чтобы не расхохотаться.
  
  
  .
  

• 10 слайд

  «Взыскание долга»
  

• 11 слайд

  Ветхое стойбище Даши Галшинова притулилось за холмом Гонга, неподалеку от одинокой сосны. Со стороны оно кажется черным и лохматым, точно корневище упавшего дерева.
  Старый Даша долго болел. Почувствовав приближение смерти, он позвал свою жену, старую Бунжад, и с горечью сказал ей:
  - Всю жизнь мы с тобой прожили в голоде и холоде, в горе и бедности. И перед смертью я не выбрался из кабалы, не смог полностью отдать долг Цырену Улегшинову. Скверный он человек. Знаю, пока не опустошит юрту – не отвяжется. Одна у меня надежда - на сына. Мы все сделали, что бы он всегда был сыт, здоров… Должен и он позаботится о семье.
  Даша Галшинов умер.
   И вот к юрте прискакал Цырен Улегшинов.
  - Ну, здравствуй, старая! – крикнул он, не слезая с коня. - Даша сказал перед смертью про долг? Ну, то-то… Не забывай. Чем расплатишься, не знаю. Велик долг. Ежели его взвалить на душу твоего покойного мужа, она не выдержит, рухнет на самое дно ада. – Улегшинов попытался изобразить на лице сочувствие и вздохнул.
  – Отдашь долг и даже собачонки у тебя не останется – полаять на прохожего, повизжать около юрты.
  Тем же сладеньким голосом Улегшинов закончил:
   - Но ты заплатишь… Безо всего  останешься, а заплатишь. Правда?
  Вот уж будто про него сказано: шерсть у хищного зверя нежная, а повадки жестокие.
   Бунжад подняла на Улегшинова заплаканные глаза и проговорила дрогнувшем голосом:
   - Что ж делать… Заплатим, конечно. Посмотрите, может возьмете за долги что-нибудь из вещей?
  - Вот это правильно! Рассудительная старуха! – обрадовался Улегшинов. – Я, пожалуй, и в самом деле возьму кое-что…
  Старуха не успела ответить, как он вывел из-за загородки рыжую кобылу и единственную корову со сломанным рогом. Бунжад запричитала:
  - Смилуйтесь, почтенный Цырен! Дождитесь сына, он скоро вернется. Поговорите, может, он вам какую работу за долги сделает. 
  Коровёнку–то увезти никогда не поздно.
  Единственная она, кормилица-поилица наша… Я не думала, что вы ее заберете…
  - Замолчи,  карга! Как же, стану я ожидать, время тратить. Корова и кобыла не стоят и половину долга. Завтра утром приедут за остальным, заберу, что получше в юрте. Если твоему сыну охота потолковать со мной, пусть ожидает.
  Корова жалобно замычала. Улегшинов хлестнул ее бичом, дернул за повод кобылу.
  - О, боги! – простонала старуха. – Ты, Цырен, злее цепного пса.
  Она залилась слезами и упала у порога юрты.
  Сын вернулся с охоты вечером.
  - Мама, мама! Что с тобой, кто обидел тебя? – Он склонился над матерью, поднял ее на руки, уложил в постель.
  Старая Бунжад открыла глаза.
  - Цыбудей, сын мой, - сказала она слабым голосом. – Цырен Улегшинов отобрал у нас за долги корову и лошадь. Утром он заберет из юрты все, что захочет…
  И она снова заплакала. Цыбудей тоже опечалился, но постарался не показать этого и успокаивал мать:
  - Не плачь, мама. Если Улегшинов оберет нас до последнего, я и тогда прокормлю тебя. Не горюй…
  Цыбудей задумался. «У отца не могло быть большого долга, - рассуждал он. – Цырен Улегшинов просто надумал ограбить нас». Цыбудей сжал зубы и вышел из юрты. Что бы мать не заметила его волнения, он стал снимать шкуру с козы, которую принес домой.
   Настало утро. Весело щебетали птицы: им нет дела до горя старой Бунжад и ее сына. А те сидят в юрте, пьют чай. Оба молчаливые, грустные.
  Снаружи послышался шум: протарахтела телега, подкатила к юрте, остановилась. Бунжад с тревогой взглянула на сына, сказала:
  - Этот изверг явился. Оставит нас нищими. – Она отодвинула свою чашку, повернулась к божнице с бронзовыми фигурками бурханов–богов и зашептала молитву.
  Цырен Улегшинов зашел. Остановился у очага, обшарил юрту хищными глазами. Постоял молча, наслаждаясь чужим горем, потом сказал:
  - Ты, старуха, хотела, чтобы я повидался с твоим сыном? Что он отказывается платить отцовский долг? Ах, не отказывается! Умный, видать, у тебя сын, старуха!
  Улегшинов похлопал Цыбудея по плечу. Но вот он заметил висящее в изголовье ружье покойного Даши Галшинова. Все охотники знали это ружье, у него даже было имя – “Дашиевао черное”. Меткое ружье. Вороватые глаза  Улегшинова вспыхнули жадным огнем. Он сдернул ружье со стены и снова оглядел юрту: что бы еще забрать?
  Цыбудей вскипел, но сдержался, сказал спокойно:
  
  .
  

• 12 слайд

  - Почтенный Цырен, вы забрали нашу корову–кормилицу, забрали лошадь – помощника в работе, забрали ружье, без которого я не могу идти на охоту. Теперь отправляйтесь. Я бы напутствовал вас такими словами: «Да пропадает с голоду волк, да подохнет в дороге грабитель».
  Цырен Улегшинов с ненавистью взглянул на Цыбудея, вышел и юрты, положил ружье на телегу, уселся сам и неторопливо тронулся в путь.
  Цыбудей посмотрел Улегшинову вслед и понял, что тот отправился не напрямик, а в объезд. Недолго думая, парень кинулся через сопку, наперерез Улегшинову. Добежал до дороги, стащил с ноги своей стоптанный унт, положил его на виду, а сам притаился за упавшем деревом. Лежит, поглядывает -  не покажется ли подвода.
  Ждать пришлось недолго. Улегшинов лежал на телеге, опустив вожжи, и громко разговаривал сам с собою. Вот он доехал до лежащего у обочины дороги унта Цыбудея, остановил коня, нерешительно проговорил:
  - Хэ, один унт лежит. Жаль, что не пара. Пара унтов стоит, пожалуй, не дешевле ягненка. Найти бы пару… А один зачем? Даже не к добру. Говорят: «Кто найдет один унт, останется с одной ногой». Нет уж, дальше от беды.
  Улегшинов дернул вожжи.
  Как только лошадь скрылась из вида, Цыбудей выбрался из укрытия, надел унт и со всех ног пустился наперерез к своему недругу. Забежал вперед, опять снял унт и положил его на дорогу. Скоро опять подъехал Улегшинов, остановился около находки.
  - Вот это удача! – обрадованно проговорил он. – Хоть и плохонькие унтишки, но какой-нибудь оборванец купит. Глядишь, не на ягненка и выгадаю! Сбегаю-ка за первым, он тут близехонько…
  Улегшинов привязал вожжи к оглобле и побежал по дороге туда, где лежал первый унт.
  Цыбудей вылез из-за дерева, подобрал унт, сел в телегу и съехал с дороги. Он ухмылялся и весело понукал коня.
  Цырен Улегшинов бежал по дороге, всматриваясь в каждую кочку, в каждый кустик. Унта все не было.
  - Где же он? Пора бы, кажется, быть… Неужели еще дальше?
  Пошел дальше – а унта все нет. Остановился, огляделся проворчал:
  - Что за чертовщина? Неужели кто-нибудь подобрал? Да нет, не должно быть. А может никого унта и не было? Так, померещилось?
  Улегшинов постоял, почесал в затылке, потом решительно засеменил назад:
  - Провались эти унты в тартарары! Очень они мне нужны…
  Шел, шел Улегшинов и никак не мог дойти до места, где оставил коня. «Далеко я забрался, однако”, - удивлялся он. Но вот, наконец, и то место.  Но что же это такое: ни коня, ни того унта, что лежал на дороге. Улегшинов даже от испуга про усталость забыл.  Разглядел следы на пыльной траве, свернул с дороги и побрел в сторону, в гору.
  - Пропала моя рессорная телега, погиб чалый конь, лишился я ружья. Как быть, что делать? – заскулил Улегшинов и, подобрав полы халата, еще больше заторопился.
   След до поднимался в гору, то спускался в долину, то кружил по густой тайге. Улегшинов перестал соображать, где юг, где север. Наступили сумерки. Темнота сгустилась, след потерялся. Улегшинов стал на колени, попробовал нашарить его руками – не нашел.
  - Милостивый боги! – взмолился Улегшинов. Он бросился на землю, прижался к ней завопил:
  - Боги, спасите меня из лап чертей!
   Цыбудей видел и слышал все это, притаившись неподалеку за обгоревшим деревом. Когда Улегшинов вспомнил про чертей, Цыбудей усмехнулся: «Сейчас я тебя проучу!»
  Он вымазал лицо углем, пристроил к шапке два кривых сучка, выглянул из-за куста и проговорил сиплым голосом:
  - Ну-ка Цырен Улегшинов, давай потолкуем о том о сем…
  Улегшинов вздрогнул, оперся обеими руками о землю, открыл рот, будто приготовился лаять. Глаза побелели, он, не мигая, уставился на Цыбудея. А тот продолжал страшным замогильным голосом:
  - Рыжую кобылу покойного в загородку не впускай. Однорогую корову в стайку не води. Ружье старика Даши в юрту не вноси. Иначе жизнь твоя будет в опасности, скот будет в несчастии. Кобылу и корову отведи, ружье отнеси на место. Установим сроком тебе завтрашний день, установим мерой тебе завтрашней полдень.
   Цыбудей некоторое время молча смотрел на Улегшинова, потом дико захохотал и выскочил из куста. Улегшинов завопил и от страха упал без чувств. Цыбудей привел его лошадь, привязал рядом и пошел домой.
  Чуть свет к юрте Цыбудея и старой Бунжад подъехал Цырен Улегшинов. Он молча привязал к их коновязи рыжую кобылу, загнал в стайку корову, прислонил к стене ружье, вскочил в телегу и, не оглядываясь, стал нахлестывать коня.
  Скоро во всех окрестных улусах узнали эту историю. Бедняки радовались, что Цыбудею удалось обмануть богача Цырена Улегшинова.
  .
  

• 13 слайд

  «Смерть сирот»
  

• 14 слайд

  Это было давно. Жил на свете маленький мальчик по имени Дондок. Славный мальчик- красивый, с ясными черными глазами, добрый и приветливый. Его отца звали «бедный Найдан», а мать – «голодная Долгор»…
  Как-то Дондок проснулся рано, подсел к огню. Он вертел в руках какую-то щепочку и не спускал глаз с родителей. Да и те то и дело поглядывали на своего единственного сына, гладили его черные волосы. Взрослые дети у Найдана и Долгор умерли, и родители отдавали маленькому Дондоку всю свою любовь. Вот и на этот раз мать открыла сундук, долго рылась в нем- что-то искала, наконец, протянула Дондоку засохший пряник, с давних пор хранившийся для сына.
  - Кушай, сынок. Размочи в молоке и кушай.
  Дондок принялся грызть черствый пряник. Потом вышел из юрты. Как хорошобыло вокруг! Слышалось кукование кукушек. Оно то приближалось, то удалялось. Рядом спокойно струилась река – серебристая, ласковая. Ее берега покрывал молодой кустарник с нежной светло-зеленой листвой. Кусты казались легкими и воздушными, словно облака, плывущие в чистом небе.
  Мальчик прислушался: откуда-то доносилась соловьиная трель, будто мелодичные звуки призрачных волн. Дондок, как зачарованный, оглянулся вокруг. Из-за далеких гор выглянуло солнышко и приласкало его. Цветы подняли свои яркие венчики и, покачиваясь на тонких стеблях, как бы тянулись к нему.
  Маленькому Дондоку подумалось, что все вокруг стремиться, чтобы ему было хорошо.
  Прошло три года. Дондок стал еще краше. Как-то утром он сидел на мягкой степной траве, играл камушками. На холме паслись пушистые овцы. Казалось, холм был подернут дымкой… Слабый ветерок приносил запахи белой полыни и богородской травы. Мальчику вспомнились родители…  Он понурился и запел грустный мотив. На глаза навернулись слезы…
  Дети не умеют тосковать подолгу. Скоро лицо Дондока просветлело, он повернулся к овцам, позвал:
  - Щупленький сиротка!
  Серенький, невзрачный ягненок поднял голову, прислушался и вдруг шариком подкатился к Дондоку. Мальчик взял ягненка на руки, тот доверчиво прижался к нему.
  … Вот как началась их дружба. Дондок два года назад осиротел. Его увез к себе богач по имени Бата. «Ему у меня будет хорошо».
  Бата сделал маленького Дондока батраком, пастухом своих овец. С тех пор мальчик ни разу не слышал приветливого слова. Он постоянно дрожал от окриков, ругани и побоев. Дондоку было очень тяжело, но он оставался по-прежнему добрым, приветливым…
  … Стояло суровое время: весенняя гололедица с резкими, злыми ветрами. Скот обессилел. В эту пору самая слабая овца богача баты принесла ягненка. Овца не дожила до лета, ягненок остался без матери. Был он маленький, хилый, беспомощный. Дондок привязался к нему всей доброй душой. Он назвал ягненка «Щупленький сиротка».
  Сироты – Дондок и ягненок – стали неразлучными. Ягненок ходил за мальчиком по пятам. Дондок, лаская своего любимца, вспоминал обиды, нанесенные жестоким хозяином. «Для богатого Баты оба мы одинаковы. И ко мне он не ласковее, чем к скотине. Как избавиться от него?», думал Дондок.
  «Убегу»», твердо решил он.
  Время шло. Мальчик стал замечать, что голубое небо как бы поднялось выше, земля сделалась прохладнее. Зелень поблекла, и вскоре упал первый иней, будто кто дохнул на землю холодным, серебристым дыханием.
  Вечерело. Никто не думал о приближающейся беде, и вдруг батрак привез распоряжение Баты: заколоть «Щупленького сиротку». «Пока кожа у ягненка мягкая, пока мясо не огрубело», сказал Бата. Ягненка повели на убой. Он будто понял – заблеял жалобно, как бы прося: «Спасите!» Дондок не выдержал, сердце у него сжалось от жалости, со слезами на глазах он побежал к хозяину. «Злой, жестокий бата, - думал Дондок. – Зачем ему понадобился ягненок? Он весь-то не больше рукавицы, какое уж тут мясо».
  - Не велите колоть «щупленького сиротку»! – бросился в ноги Баты пастушонок Дондок. – Смилостивьтесь! Ведь он мне стал вроде младшего брата.
  Бата злобно пнул Дондока и процедил сквозь зубы:
  - А тебе мало еще, что я по своей доброте кормлю тебя? Ты скоро плату с меня потребуешь, паршивый щенок! Да я тебя в порошок сотру!
  Маленький Дондок без чувств упал навзничь. Бата вышвырнул его на кухню. С этого дня Дондок заболел и вскоре умер.
  Жизнь мальчика была для богача баты не дороже жизни ягненка. Бата выбросил худенькое тельце Дондока в лесу под корневище сухого дерева. Оно стало добычей волков.
  Так жестоко бата убил двух сирот, закадычных друзей.
  
  .
  

• 15 слайд

  Школьная постановка