Братство
прерафаэлитов
В первой
половине XIX века господство академической традиции в изобразительном
искусстве начало подвергаться осмеянию и критике. Это происходило по всей
Европе. Академическое искусство начало казаться застывшим, усредненным,
слишком гладким и замкнутым на себя. Отход от традиций начинается и во
Франции, и в Германии – там возникает движение"назарейцев". Они отвергали классику, пытались
вернуться к наивности, чистоте и духовности, присущей искусству раннего
итальянского Возрождения - их вдохновляли Фра Анджелико, Джотто,
Боттичелли и т.п.
|
|
Братство прерафаэлитов (the Pre-Raphaelite Brotherhood) было
основано в 1848 г. Основателями были семь человек: художники и
поэты, среди которых наиболее знамениты Данте
Габриэль Россетти, Джон
Миллес, Уильям
Хольмен Хант и Уильям
Моррис. Само
название этого общества, которые поначалу было тайным, многое говорит об
идеалах и целях его члены. Не зря они назвали свой кружок
"Братство" – как некий монашеский или рыцарский орден, выразив свое
стремление к чистоте и духовному напряжению средневекового искусства, а из
определении "прерафаэлиты" ясно, на какой именно период они
ориентировались – до Рафаэля. Эти художники хотели преобразить английское искусство.
Они считали, что нужно вернуться к благочестивому, простому, естественному и
натуралистическому стилю художников XIV-XV вв. и, что еще важнее, вернуться к
самой природе. Они не копировали средневековый стиль, а пытались воспроизвести
дух Средневековья и раннего Возрождения. Мы уже видели, что интерес к средним
векам возрождался и помимо них, в литературе (готический
роман) и
романтической архитектуре; интерес к готике в немалой степени
поддерживал принц Альберт, немец, коему северный европейский стиль готики был
близок. Таким образом, с самого начала прерафаэлиты были и против своего века,
и вместе с ним.
Между 1848 и
49 гг. прерафаэлиты произвели множество картин, легко отличимых по яркому
колориту и множеству тщательно выписанных деталей. Обращались они к сюжетам,
которые не были свойственны академикам: библейские сцены, средневековая поэзия
(баллады, Чосер), Шекспир, народные баллады, творчество
современных им поэтов (например, Джон Китс) и пр. Каждую картину помечали секретным
знаком PRB. Их картины можно назвать натуралистичными, но в это слово они
вкладывали не современный смысл, а ту идею, что нужно писать просто, без
правил, без теории.
На самом деле, у Братства не было четко выраженной программы или
целей, они просто стремились отойти от академизма и воссоздать ранний
итальянский Ренессанс, а также писать очень близко к правде. Можно сказать, что
"движения" как такового в сущности не существовало. В 1850
прерафаэлиты издавали журнал "Росток" (The Germ), где печатали
литературные опыты, свои и своих друзей – собственно, через этот журнал о них и
узнали. Но у них никогда не было формальной программы, и все художники,
объединенные общей идеей, были совсем разными.
Первые работы Братства – это две картины, Изабелла (1848-9,
Миллес) и Детство Марии (1848-9, Россетти). Обе совершенно необычны
для того времени. Например, в Изабелле нет перспективы: все фигуры,
сидящие за столом, одного размера. Использован нетрадиционный сюжет (довольно
мрачная новелла Боккаччо, пересказанная Китсом, о двух влюбленных, Лоренцо и
Изабелле: Лоренцо был слугой в доме, где Изабелла жила со своими братьями, и
когда братья узнали о том, что Лоренцо и Изабелла влюблены друг в друга, они
убили юношу; его дух явился девушке и указал, где зарыли тело, и Изабелла
отправилась туда, выкопала голову возлюбленного и спрятала в горшок с
базиликом; впрочем, и его братья у нее отняли, и в конце концов она умерла) и
многочисленные символы (на окне стоит горшок с тем самым базиликом, а около
него переплелись две пассифлоры, "цветка страдания"; Лоренцо подает
Изабелле апельсин на тарелке, на которой изображена библейская сцена с
обезглавливанием). В Детстве
Марии тоже нет
перспективы: фигуры девы Марии и ее матери Анны на первом плане фактически
такого же размера, как фигура Иоакима, отца Марии, на втором. Интересно, что
священный сюжет представлен как достаточно будничный, и если бы не присутствие
ангела и нимбов над головами, мы могли бы и не понять, что перед нами сцена из
жизни Богоматери. Эта картина тоже наполнена символами, которые Россетти вообще
очень любил: на решетке сидит голубь, символ Святого Духа и будущего
Благовещения; книги – символ добродетели, лилия – чистоты, переплетенные ветви
пальмы и шиповника символизируют семь радостей и семь печалей Богородицы,
виноград – причастие, светильник – набожность. Многие символы, особенно у
Россетти, не были традиционными, поэтому художникам приходилось разъяснять их
для зрителей; здесь, например, на раме написан сонет.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.