Статья"Из истории лезгинского языка..."

Из истории лезгинского языка…

Лезгинский язык в плане генеалогии является одним из дагестанских языков самурской группы. Исторически он известен как кюринский и вместе с другими самурскими языками образует лезгинскую группу дагестанских языков. В свою очередь, по степени генетического родства самурские языки (их десять) существенно разнятся. Внутри самурской (лезгинской) группы обособленно стоят хиналугский, арчинский и удинский языки. Их самостоятельное употребление имеет более 3-х тысячелетнюю историю. У ряда исследователей дагестанских языков взгляды на генезис хиналугского (Алексеев М.Е) и арчинского (Ибрагимов Г.Х) языков расходятся. В частности, хиналугскому языку в системе дагестанских языков отводят отдельное место, а арчинский язык рассматривают как переходное звено между самурскими и аваро-андо-цезскими языками. Более того арчинский язык не вписывается в термин самурские языки – арчинцы проживают в Чародинском районе, непосредственно контактируют с аварцами и лакцами.

Собственно лезгинский, агульский и табасаранский языки в составе самурских языков образуют восточную подгруппу  лезгинских языков; рутульский, цахурский, крызский и будухский языки образуют юго-западную подгруппу языков. Тем не менее, большинство кавказоведов придерживается мнения, что в лезгинской группе с их ареальными единицами представлено десять дагестанских языков: табасаранский, собственно лезгинский, агульский (восточная подгруппа), крызский, будухский, рутульский, цахурский (юго-западная подгруппа), хиналугский, удинский и арчинский представляют отдельные ареальные единицы. В генеалогии лезгинских языков удинский из этой группы ближе стоит к юго-западной и восточной группам лезгинских языков.

          Итак, собственно лезгинский (в прошлом, включая и перепись в СССР 1926г, кюринский) в составе дагестанских языков (их 26) и вместе с восточно-кавказскими (нахско-дагестанскими) и западно-кавказскими (абхазо-адыгскими) языками входит в состав северо-кавказской семьи.

См. генеалогическое древо лезгинских языков

Общелезгинский-пралезгинский  язык

                                                                 

Арчинский

Удинский

Хиналугский

Общесамурские языки

Восточная подгруппа

Юго-западная подгруппа

-

 

Цахурско-мухадская

Табасаранский   

Будухско-крызская

Лезгинский        Агульский        

 

                          Цахурский

Будухский       Крызский

Рутульский

Идея о кавказской (иберийско-кавказской) семье языков не получила научного обоснования, хотя между северокавказскими и картвельскими языками имеется много схождений. Они могут оказаться как генетическими, так и обусловленными и ареальными контактами. Проблема общего генезиса восточно-кавказских, западно-кавказских и картвельских языков пока еще остается реальной в современном кавказоведении.

Среди дагестаноязычных  народов собственно лезгины (кюринцы) по численности занимают заметное место. По переписи 1989 г. официально общее число лезгин составляло 474 тыс. чел.: в Республике Дагестан – 208.000, в Азербайджанской Республике – 166.000. По неофициальным данным число их значительно больше. 

По переписи 2002 г. население Республики Дагестан составляло 2,6 млн. человек. Из территориально представленных народов РД (их 28: дагестаноязычных – 22, нахских – 1, тюрских – 3, индоевропейских – 2) по численности составляют: аварцы – 758438 (в это число входят 8 андийских этносов, 5 цезских этносов и арчинцы – один из лезгино-язычных этносов), даргинцы – 510156, кумыки – 422409, лезгины – 411535, лакцы – 139732, азербайджанцы – 111656, табасаранцы – 110152, чеченцы – 87867, ногайцы – 38000, рутульцы – 24298, агулы – 23314, цахуры – 8000 человек. Общая численность лезгино-язычных народов в РД (лезгины, табасаранцы, рутульцы, цахуры) –  577299 чел. [Совр. проблемы 2007: 10-11].

Исторически лезгины (кюринцы) имели общую территорию по Самурской долине Большого Кавказа и к югу к реке Кура от Большого Кавказа. Собственно этнос «кюринцы» и название «кюринский язык» связаны с названием реки «Кура» и «Куринской долиной», где исторически и в последующем обитали предки собственно нынешних лезгин. Историческая территориальная общность расселения лезгин-кюринцев и ныне сохраняется в определенных административных границах, образованных при царской администрации (1861г.) и в годы Советской власти, а также после распада СССР (1991г.). Лезгины, один из крупных дагестаноязычных  народов, уже в годы Советской власти оказался разделенным между республиками Азербайджан и Российской федерации (Даг АССР). С этого времени изменился статус лезгинского языка и его развитие пошло по разным направлениям.

Носители лезгинского языка в Российской Федерации занимают юго-восточную часть Республики Дагестан, в Азербайджанской Республике – северо-восточную часть. Исторически лезгины-кюринцы жили компактно на юго-востоке  Большого Кавказа и его

южных отрогах с выходом на Каспий. В современном административном делении в результате переселения с гор на плоскость былая территориальная общность нарушена. В частности лезгины-кюринцы, проживающие в Хасавюртовском и Кизилюртовском районах, являются переселенцами в 40-е и 50-е годы ХХ века.

Итак, ныне лезгины-кюринцы проживают в Республики Дагестан: Дербентском, Хивском (в соседстве с табасаранцами), Сулейман-Стальском, Курахском, Магарамкентском, Ахтынском, Рутульском районах; о переселенцах в  Кизилюртовском и Хасавюртовском районах сказано выше; в Азербайджанской Республике – Кусарском, Кубинском, Хачмазском, Исмаилинском, Куткашенском (ныне он переименован в Кабалинский район) и Варташенском (ныне Огузском) районах.

За последние десятилетия большая часть лезгин-кюринцев проживает в городах  Российской Федерации (Москва, Санкт-Петербург, Ставрополь, Волгоград, Махачкала, Дербент, Каспийск, Хасавюрт и др.), и  Азербайджанской Республики (Баку, Сумгаит, Куба, Хачмаз, Шеки, Гянджа и др.). Исторически лезгины-кюринцы граничили по направлению с востока на запад с табасаранцами, даргинцами, агульцами, рутульцами, крызцами, будухцами, хиналугцами, удинами. Это соседство и сейчас сохраняется.

Лезгины-кюринцы довольно обширные контакты в течение ряда столетий имели (IV–VI вв.н.э.) с гуннами, тюрко-язычными племенами. Естественно, эти контакты оставили свой след. К сожалению, гуннский период взаимодействия тюрок и дагестаноязычных народов остается неисследованным. Исключение составляют работы: Гмыря Л.Б. Страна гуннов у каспийских ворот. Махачкала, 1995г.; Ибрагимов Г. Христианский мир Кавказской  Албании // Альфа и Омега. №1 (57). Москва, 2010. С.190-198.

О языке гуннов в научной литературе отсутствуют какие-либо сведения. В плане истории известно, что гунны – кочевой народ, который сложился во 2– 4 вв. в Приуралье из тюркоязычных хунну и местных угров и сарматов. Массовое передвижение гуннов на запад (IV-V вв.) вызвало Великое переселение народов. Им удалось победить ряд германских и других племён. Наибольшего могущества союз гуннских племен достиг при Аттиле (434–453). Гунны  совершали опустошительные войны в Византию (443, 447–448), Галлию (451), северную Италию (452). После смерти Аттила и поражений на Каталаунских полях (451) союз гуннов распался [СЭС. 1981: 355]. Гуннские племена, как и на Кавказе, растворились, не оставив особого следа в контактах с другими народами.

В лезгинском языке практически не выявлены следы контактов с гуннами (IV–VI вв.). Обширные контакты кюринского (собственно лезгинского) языка с тюркским языком огузской ветви начались в ХI в., когда сельджуки создали огромную империю от Тихого океана до Средиземного моря, которые активно продолжаются и по настоящее время. Этому способствовали экономические, этнокультурные, духовные и другие контакты между тюрками (азербайджанцами) и народами Дагестана (исторической Кавказской Албании). Лезгинский язык и собственно лезгины имеют непосредственное отношение к кавказской албанистике. Письменные традиции албанской письменности, как правило, кавказоведы связывают с удинским, одним из лезгинских языков. Параллельно существуют попытки связать албанскую письменность конкретно с одним из дагестанских языков, в частности с кюринским, т.е. современным лезгинским [Абдурагимов 1995:

28-36; Яралиев 1995 и др.], аварским [Умаров 2003], даргинским [Арсланбеков 1970] и др.

Находка З.Алексидзе на Синае албаноязычного текста (300 стр.) – лекционария годичных литургических чтений из Библии (Ветхого и Нового завета), относящегося к 4–5вв., обогатил албанистику [см. Алексидзе 1999]. Однако история письма Кавказской Албании (агвании) пока еще остается загадкой [Ибрагимов 2009: 115-130]. Естественно, собственно лезгинский (кюринский) язык в плане собственной истории лишь косвенно может опираться на материалы кавказской албанистики.

Ни один из дагестанских языков пока не располагает письменными памятниками, связанные с кавказской албанистикой, они по ряду объективных и субъективных причин оцениваются как утраченные. История лезгинского языка, её изучение в настоящее время может быть реализовано лишь сравнительным анализом его ареальных единиц и родственных языков. Но такая работа лишь частично проведена.

Как самостоятельный язык, заслуживающий научного изучения, лезгинский язык давно привлёк к себе внимание русских и зарубежных исследователей. В ХVIII в. учёные Гюльденштедт и Паллас стали собирать лексические данные для обширных глоссариев, составление которых было задумано тогда Академией наук. Так, Гюльденштедт привёл следующий перечень языков: «Лезгинские: анцугский, джарский, хинсагский, дидойский» [Гюльденштедт 1791]. Ныне известно, что первые три являются диалектами аварского языка, а дидойский один из 14 аваро-андо-дидойских языков. Классифицируя лезгинские языки, Гюльденштедт сразу же встал на ошибочный путь. Списки слов, составленные по материалам Гюльденштедта и Палласа, вошли в «Сравнительный словарь» [1790 – 1791].

Позже, в первой четверти ХIХ в., кавказскими языками занимался Генрих Юлий Клапрот – адъюнкт Российской Академии наук. В двухтомном сочинении «Путешествий по Кавказу» Клапрот, как и Гюльденштедт, под названием «лезгинские языки» перечисляет аварский, акушинский, казикумухский и другие языки [Клапрот 1812, 1814].    

В конце ХIХ в. выходят в свет работы Р.Эркерта о дагестанских народах и их языках [Эркерт 1887, 1896]. Первая его работа содержит некоторый этнографический материал, в котором лезгинам (в основном их быту) посвящено несколько страниц. К работе приложены сравнительные списки слов по некоторым кавказским языкам и этнографическая карта Кавказа. Другая его работа содержит больше материала по описанию языков дагестанских народов. В ней дан краткий словарь из 545 слов по 30 дагестанским языкам. В числе этих слов даны некоторые слова из гюнейского и яркинского диалектов лезгинского языка. Таким образом, у Эркерта мы находим первые замечания по лезгинским диалектам, хотя он сам не делит язык на диалекты и не называет их.

Началом подлинно научного изучение лезгинского языка, так же как и ряда других дагестанских языков, считается 2-я пол. ХIХ в., время работы над ними П. К. Услара. Завершив работу над описанием хюркилинского (дарг.) языка, П. К. Услар в 1867г. приступил к исследованию кюринского (лезгинского) языка. Результаты 4-х летней работы (1867–1871гг.) были опубликованы им  в Тифлисе в 1896 г. под названием «Кюринский язык». Его книга «Кюринский язык» [1896] фактически основана на данных одного из говоров яркинского диалекта. В работе даны историко-этнографические сведения о кюринцах (лезгинах) и их языке. Автор впервые высказал мысль о существовании 3-х наречий кюринского языка, которые «мало различествуют между собой», довольно точно описал ареал распространения каждого наречия кюринского языка, а также впервые упомянул о кубинских  кюринцах (лезгинах). В частности, он описал: «В полосе страны (Кубинского ханство – Г. Н), сопровождающей справа течение Самура, шириною почти до самого города Кубы, господствующее народонаселение есть кюринское, говорящее тем самым языком, которым говорят в бывшем кюринском ханстве» [1896: 6]. П. К. Услар пытается установить лингвистические взаимоотношения 3-х наречий (кубинского, кюринского, ахтынского), отмечает ряд принципиальных особенностей ахтынского наречия в области фонетики и грамматического строя по отношению к кюринскому и в общих чертах характеризует близость кубинского наречия к описываемому им самим кюринскому.

Как показали следующие исследования (А.Н.Генко, М.М.Гаджиев, Ш.М.Саадиев и др.), данное утверждение П.К.Услара справедливо только в том смысле, что речь кубинцев не входит в ахтынское наречие. Что же касается того, что это то же самое кюринское наречие, П.К.Услар, видимо всецело поверив  своему информатору Казанфару Зульфугарову, не стал сравнивать его с кюринским наречием. Дальнейшие исследования показали, что речь кубинских лезгин составляет особое наречие лезгинского языка. 8-13 параграфы книги П.К.Услара посвящены фонетике лезгинского языка. В последующих 300 параграфах (11–311) дан грамматический (морфологический) очерк лезгинского языка, более углубленно рассмотрены вопросы имени и глагола. Анализ подкрепляется богатыми иллюстративными материалами, с многочисленными примерами местоимений и союзов.

После грамматического очерка, к работе П.К.Услара приложено несколько текстов по описанному им говору, а также два небольших текста на ахтынском  диалекте с грамматическими комментариями  к ним.

Являясь зачинателем научного изучения кюринского языка и его диалектов, П.К.Услар поместил в своей книге специально для сравнения один и тот же текст («Лиса и волк») на двух диалектах (ахт. и кюр.). В работе дан кюринский словарь (1500 кюринских слов с переводами на русский язык). 

Названные усларовские записи стали для нас не только первыми, подлинно документированными по времени записями лезгинской речи, но также ценными документами, позволяющими установить в каких областях и в каком направлении наметился общий путь развития лезгинского языка за последние 1,5 – 2 века. Несмотря на ограниченность раздела по фонетике и полное отсутствие в нём характеристики основных лексических особенностей исследуемого языка и разработки вопросов синтаксиса, названный труд Услара имеет большое значение для дальнейшего изучения лезгинского языка, а приложенные к нему тексты Р.И.Гайдаров назвал «Золотым фондом лезгинской диалектологии» [Гайдаров 1963: 30]

В 1930–40-е годы по дагестанским языкам было опубликовано несколько монографий. Среди них следует указать работу Л.И.Жиркова, который создал грамматику по пяти основным дагестанским языкам, дал общую характеристику грамматического строя и определил «стадиальный тип» лезгинского языка. По определению автора, его грамматика является нормативной, так как она излагает все нормы лезгинской грамматики и орфографии какие нашли отражение в постановлениях орфографических конференций и совещаний и были утверждены правительственными органами [Жирков 1941: 3]. При этом, как указывает автор, он опирается на весь материал, существующий по лезгинскому языку в научной литературе, а также на непосредственные наблюдения над фактами этого языка [1941: 15].

Л. И. Жирков  в своём труде  «Грамматика лезгинского языка» отмечает, что главнейшие диалекты лезгинских языков: гюнейский (лежащий в основе

литературного языка), ахтынский, курахский, кубинский.

С 1945 г. начинается новый период в изучении лезгинского языка: расширяется тематика научных исследований, разрабатываются проблемы, имеющие большое значение, исследования приобретают плановый и непрерывный характер. В 1949 г. вышла в свет работа Е. А. Бокарёва «Краткие сведения о языках Дагестана», ставшая справочником по дагестанским языкам. В этой работе Е. А. Бокарёв излагает свои мысли и о классификации языков лезгинской группы, даёт краткие сведения по фонетике и морфологии лезгинского языка, а также о его диалектном дроблении. Основой же лезгинского литературного языка Е. А. Бокарёв считает один из говоров кюринского диалекта, а именно – гюнейский говор [1949: 28].

С жизнью лезгинской школы неразрывно связана и деятельность  М.М. Гаджиева. М. М. Гаджиев – составитель «Русско-лезгинского словаря» (35000 слов) [1950], ставшего настольной книгой для многих ученых, учителей и учащейся молодежи, работников средств масcовой информации. Работу по лексикографии М. М. Гаджиев продолжал до последних дней жизни: составив программу, он приступил к написанию лезгинско-русского словаря, работу над которым, после его смерти, продолжил Б.Б. Талибов [1966].

  М. М. Гаджиев занимался изучением лезгинских говоров, находящихся на территории Азербайджана; является автором монографии «Кубинский диалект лезгинского языка» [1955].

          Большой вклад в изучение диалектов и говоров лезгинского языка внесла У. А. Мейланова. Она первой из исследователей лезгинского языка сделала большую работу по описанию диалектов и говоров лезгинского языка, опубликовала 1-ю диалектологическую карту лезгинского языка [Мейланова 1964]. Она дала подробное описание особенностей гюнейского диалекта, лежащего в основе лезгинского литературного языка; результаты исследования гюнейских говоров автор опубликовал в виде монографии под названием «Гюнейский диалект – основа лезгинского литературного языка» [1970], которая стала своеобразным практическим пособием для учителей и работников средств массовой информации.

У. Л. Мейланова делит лезгинский язык на 3 наречия: кюринское, самурское, кубинское.  В кюринском наречии У. Л. Мейланова выделяет 3 диалекта: а) яркинский, который по её мнению сохранил многие архаичные черты свойственные языку – основе; б) гюнейский, лёгший в основу лезгинского литературного языка; в) курахский, имеющий в области фонетики некоторые черты самурского наречия. В самом наречии, по мнению У. А. Мейлановой, представлены 2 диалекта: ахтынское и докузпаринское. Докузпаринский диалект носит переходный характер; в нём переплетаются черты, свойственные как для кюринского наречия, так и для наречия самурского типа.  И третье наречие – это кубинское, диалектное дробление которого пока, окончательно, неизвестно по причине незавершения исследования этой языковой единицы в целом. Отдельные языковые единицы, которым присущи черты разных диалектов У. А. Мейланова называет «смешанными говорами».

Значительное место в исследовании лезгинского языка занимали труды Р. И. Гайдарова. В таких работах, как «Лезгинский язык. Фонетика, графика и

орфография» [1959], «Фонетика лезгинского языка» [1982], «Морфология лезгинского языка» [1987], «Лексика лезгинского языка (основные пути развития и обогащения). Спецкурс» [1966], «Лексика лезгинского языка (Особенности слова и словообразовательного состава)» [1977], «Основы словообразования и словоизменения в лезгинском языке»[1991] др. дано научно достоверное систематическое описание фонетики, морфологии, лексики и словообразования лезгинского языка.

Фонетический материал лезгинского языка находит отражение и в исследованиях Е.А.Бокарёва (см. [Бокарёв 1961; 1965; 1981 и др.], С.А.Старостина [1975].

Немаловажное значение имеет работа Б.К.Гигинейшвили [1977], где исследуется фонетическая система лезгинского языка в сравнительно – историческом аспекте.

В новом ключе даётся сравнительный анализ фонетики лезгинского языка и в работах Б.Б.Талибова [1872, 1976, 1977]. Особо следует отметить монографическое исследование «Сравнительная фонетика лезгинского языка» [Талибов 1980].

Вопросы фонетики рассматриваются и С.В.Кодзасовым. Специальная статья его посвящена фарингализованным согласным дагестанских языков, где лезгинский материал рассматривается с учётом диалектных различий [1976].

В работе Н.Трубецкого «Система согласных в восточно-кавказских языках», лезгинским консонантам посвящён небольшой очерк [Трубецкой 1987].        

Лабиализованные комплексы и звук [ф] в лезгинском языке исследуется в специальной статье О.И.Кахадзе [1992].

Вопросы фонетики лезгинского языка освещаются и в сводных работах, где лезгинский материал входит как один из компонентов сравнения с материалами других дагестанских языков [Кибрик, Кодзасов 1990].

Список использованной литературы

1. Бокарёв Е.А.  Введение в сравнительно-историческое изучение дагестанских языков. – Махачкала, 1961.

2. Бокарёв Е.А. Опыт реконструкции вокализма общелезгинского языка // Тезисы докладов научной сессии по сравнительно-историческому изучению иберийско-кавказских языков Северного Кавказа. – Махачкала, 1965.

3. Бокарёв Е.А.  Сравнительно-историческая фонетика восточно-кавказских языков. – М., изд. «Наука», 1981.

4. Гаджиев М. М. Русско-лезгинский словарь. – Махачкала, 1950.

5.Гайдаров Р.И. Ахтынский диалект лезгинского языка. – Махачкала: Дагучпедгиз, 1961.

6. Гайдаров Р.И. Из истории становления лезгинского литературного языка и письменности // Уч. зап. Даг. гос. ун-та. – Т.8, филологическая серия, 1962.

          7. Гайдаров Р.И. Лексика лезгинского языка (основные пути развития и обогащения), спецкурс. – Махачкала: Дагучпедгиз, 1966.

8. Гайдаров Р.И. Лексика лезгинского языка (Особенности слова и словарного состава). – Махачкала: Дагучпедгиз, 1977.

          9. Гайдаров Р.И. Фонетика лезгинского языка. – Махачкала: Дагучпедгиз, 1982. (на лезг.яз.).

          10. Гигинейшвили Б.К. Сравнительная фонетика дагестанских языков. –Тбилиси, 1977.

11. Жирков Л.И. Грамматика лезгинского языка. – Махачкала, 1941.

          12. Кибрик А.Е., Кодзасов С.В. Сопоставительное изучение дагестанских языков. Имя. Фонетика. – М., изд. «МГУ», 1990.

          13. Мейланова У.А. Гюнейский диалект – основа лезгинского литературного языка. – Махачкала, 1970.

           14. Талибов Б.Б. О процессе делабиализации лабиализованных согласных в лезгинских языках // Сборник статей по вопросам дагестанского и вайнахского языкознания. – Махачкала, 1972.

15.Талибов Б.Б. Редукция согласных в лезгинском языке // ВЯ, 1976. – № 6

16. Талибов Б.Б. О процессе оглушения звонких согласных в лезгинских языках // ЕИКЯ. – Тбилиси, 1977. – Т. IV.

17. Талибов. Б.Б. Сравнительная фонетика лезгинских языков. – М., изд. «Наука», 1980.

18. Список народностей СССР. Под редакцией И.И.Зарубина. – Л., 1927.

19. Старостин С.А. О реконструкции пралезгинской фонологической системы (консонантизм) // Тезисы конференции аспирантов и молодых сотрудников: Литературоведение, текстология, лингвистика. – М., 1975 б.

          20. Услар П.К. Этнография Кавказа. Языкознание. Т.6. Кюринский язык. –Тифлис, 1896.

          21. Erckert R. Der Kaukasus und seine Volker. – Leipzig, 1887.

          22. Erckert R. Die Sprachen des kaukasischen Stammes. – Wein, 1896.

          23. Guldenstadt J.A. Reisen durch Russland und in Caucasischen Geburge. Auf Befehl der Russisch – Kauserlicher Akademie der Wissenschaften herausgegeben von P.S. Pallas, Teil 11. – St. – Pb., 1791.

          24. Trubetzkoy N. Die Konsonantensysteme der ostkaukasischen Sprachen. Caucasica, fasc. 8. – Leipzig, 1931.