Анализ стихотворения Александра Петрушкина "Орфей" (2017)

Анализ стихотворение Александра Петрушкина «Орфей» (2017).

Ты понимаешь это? – если да,
тогда не двигайся, смотри – здесь всё не ладно:
здесь женщина, в которой спит Орфей,
не возвращается, поскольку не уходит,
но вышивает лишь мужчину на себе,
который [будто смерть] её не тронет,
но станет продолжением её,
дыханием её равносторонним.

Стихотворение из сборника «Подробности. Книга стихотворений» написанное в 2017 году. Миф – это средство обобщения жизненного опыта и художественной практики на уровне мистики и в форме вымысла. Мифологическое стихотворение преподносится  читателю не как «сказка», «вымысел», «фантазия», а так, как его понимали в первобытных и примитивных обществах, где миф обозначал, как раз наоборот, «подлинное, реальное событие» и, что еще важнее, событие сакральное, значительное, первородное откровение, служащее примером для подражания. По древней мифологии  мифы объясняют мир и способ существования в мире, они оказываются способными повторить то, что боги или герои совершили вначале. Стихотворение виртуозно и беспрецедентно в отношении интенсивной пластики метафор. Если прочитав эти строки несколько раз, то можно понять, что смыслы «внутри» и «снаружи» этих стансов взаимозаменимы. То, что для нас «внутри» на самом деле оказывается наружи – Орфей спит в женщине, которая вышивает его на себе, его прорастающее бытие взаимообразно – и снаружи и внутри женщины. Только так он может быть, только так она может явить его миру и жизни. Вполне возможно, что в другой ситуации несвязанный с ней Орфей возникнет иначе, и пластика для его бытия окажется иной, но тут она такова и тут она безупречна. Читателя завораживает некая тайна мифа, хочется приблизиться к тайне происхождения вещей. Иначе говоря, человек узнает не только то, каким образом все возникло, а также и то, каким образом обнаружить это и воспроизвести, когда все уже исчезнет.

Перечитав эти стихи еще раз, не торопясь, и вы поймете разговоры про «вещь в себе» не по Канту, а к ней прикоснувшись. Просто произнесите строку – «почувствовав вину, длину и глину» и ощутите, как гудит, тянется, строит и играет это эхообразное «у». Можно  много написать об этой интереснейшей поэтике и, может быть, задержавшись, например, на влиянии русской иконы на организацию стихотворной пластики и вспомнив принципы «обратной перспективы», сформулированные Павлом Флоренским. Один из них – взгляд на предмет не с одной точки зрения, а сразу с нескольких. Такой взгляд способен двигать предмет в смысловом пространстве, распаковывая его в нелинейных полях зрения и смысла. Этот процесс мы также наблюдаем в стихах Александра Петрушкина.

Эта поэзия говорит о том, что мир не так однозначен, как о нем принято думать, что мир это то, что мы не созерцаем, а творим. И то, что сотворит каждый с этим гибким, податливым и серьезным, как жизнь и смерть, материалом идет в копилку общего творения будущей вселенной.

Та планка, которую берут стихи Александра – высока, они развиваются, у них огромный потенциал, и хочется пожелать этой замечательной поэзии в ее развитии сотрудничества с внутренним пространством стихотворения, тем самым, которое слова могут ощутить как пространство собственного возникновения, как бесконечный простор вдоха и выдоха, откуда вышли они сами.