Анализ стихотворения Ф. И. Тютчева "Слезы людские, о слезы людские"

Ф.И. Тютчев

* * *

Слезы людские, о слезы людские,

Льетесь вы ранней и поздней порой...

Льетесь безвестные, льетесь незримые,

Неистощимые, неисчислимые, –

Льетесь, как льются струи дождевые

В осень глухую, порою ночной.

1849

Это стихотворение написано более 150 лет назад. Датировано 1849 годом. Но время не коснулось его: не устарели слова, не устарели мысли и чувства, живущие в них. И завораживает музыка стиха. Совершенство его формы таково, что уже и непонятно, в чем оно заключается, где его секрет, – так все естественно и просто в этом стихотворении. Настолько просто, что достаточно прочитать его раз, другой – и оно остается в вашей памяти надолго, если не навсегда.

Историю ее создания рассказал литератор и один из лидеров славянофильского движения в Российской империи Иван Сергеевич Аксаков. С Федором Ивановичем его связывали дружеские отношения. В частности, в 1866 году Аксаков женился на дочери поэта – фрейлине Анне Федоровне, в браке с которой прожил до самой смерти. Кроме того, его перу принадлежит очерк «Биография Ф. И. Тютчева», написанный в 1874 году. По словам Ивана Сергеевича, в один из дождливых осенних вечеров Тютчев вернулся домой на «извозчичьих дрожках, почти весь промокший». Вышедшей ему навстречу дочери он сказал, что по дороге сочинил несколько стихотворений. Пока его раздевали, поэт продиктовал проникновенную миниатюру «Слезы людские, о слезы людские…», состоящую всего из шести строк. [2]

В лирике Тютчева не встречается изображение социальных низов, так как Федор Иванович редко с ними сталкивался и практически ничего об их быте не знал в отличие от того же Некрасова, общепризнанного «певца народного горя». Тем не менее, это совсем не значит, что поэт равнодушно относился к страданиям простого русского народа. Достаточно хотя бы взглянуть на стихотворение «Слезы людские, о слезы людские…». Конечно, здесь напрямую ничего не говорится о Российской империи и тяжелой доле большей части населяющих ее людей, но боль за родную страну затаилась между строк. Эти шесть строчек по своей композиции соответствуют всем музыкальным и поэтическим канонам: тема – ее развертывание – кульминация – завершение.

В начало стихотворения вынесено ключевое слово – слезы, которое задает и тему, и – главное – настроение: оно ведет нас в область глубоких человеческих переживаний (характер определения людские сразу исключает ассоциации со слезами радости или благодарности); оно получает тяжелое звучание: инверсия заставляет нас произнести его с особым ударением, особой силой (сравните: людские слезы и слезы людские). К тому же ведь это – обращение, которому тоже свойственна выделительная интонация. Повтор словосочетания и коротенькая частица (о слезы людские) в пределах одной строки создают явственно ощущаемое нарастание напряжения, волнения. [3]

Потом короткая интонационная передышка во второй строке. Она начинается словом льетесь – этому единственному на все стихотворение глаголу выпала очень важная роль: он не только означает действие, состояние; его фонетика ведет главную «музыкальную» тему: подхватывает прозвучавшие в первой строчке ударные [л’jо, л’jу] – и повторяет снова и снова их вариации [л’jо, л’jу]... Этого нельзя не услышать – повторенные пять раз льетесь, льетесь... льются словно завораживают. [8]

Здесь почти нагляден для нас тот истинно-поэтический процесс, которым внешнее ощущение капель частого осеннего дождя, лившего на поэта, пройдя сквозь душу, претворяется в ощущение слёз и облекается в звуки, воспроизводя на нас впечатление дождливой осени и образ плачущего людского горя.

Художественное обаяние этих строк заключается в полном соответствии их словесного и метрико-ритмического строя лирическому содержанию стихотворения. Оно состоит из шести строк, написанных четырёхстопным дактилем, который является, если можно так сказать, самым грустным из стихотворных размеров. Интонация неизбежной грусти достигается усиленными повторами слов и созвучий, в частности введением дополнительной внутренней рифмы в четвёртом стихе: «…льётесь незримые, неистощимые, неисчислимые». [4] Функция лексических и синтаксических повторов, синтаксических параллелизмов помогает почти физически ощутить на себе как «льются струи дождевые», а душу пронизывает трагизм общего людского горя.

Другой интонацией выделены третья и четвертая строчки: каждая распадается на две симметрично построенные части с паузой-цезурой посредине. Эта пауза, выделяющая очень важные определения, почти сказуемые (льетесь безвестные, льетесь незримые), заставляет наш слух насторожиться, чтобы потом мы могли явственно услышать в следующей строке всплеск отчаяния: неистощимые, неисчислимые. Здесь нет «льющихся» звуков, здесь господствуют ст, щ, сч. Ударные гласные здесь высокие и трагические (и – и), и расстояние между ними такое (вместо четырех ударных на эту строку приходится только два), что получаются они сильными, похожими на перебои в ритме сердца.[8]

Ю. Н. Тынянов определяет художественную форму стихов Тютчева так: «Стихи Тютчева написано как бы «на случай». Работа пульсирующей поэтической мысли идет постоянно. Какое-то внешнее впечатление, жизненное событие или глубокое внутреннее переживание могут послужить толчком к созданию стихотворения».[7]

За этой кульминацией – спокойный, хотя и мрачный, завершающий аккорд – развернутое сравнение, переводящее мысль и воображение в другую плоскость, в сферу природы; словно восстанавливается дыхание стиха. Цель тютчевского сравнения не в прояснении образа, а в его углублении. [1] Так, в последних строках эмоциональную окраску определяют гласные совсем другого регистра: мрачные и «темные» у, у, у, удивительно сливаются смысл и звучание в так точно найденном определении глухую (осень).

Это и есть совершенная гармония содержания, смысла и формы, которая и втягивает нас в сопереживание автору, затрагивая не только нашу мысль, но и наши чувства, жизнь нашего сердца.

Только не надо думать, что поэт пересчитывает ударения или выбирает синтаксические конструкции. Это мы анализируем, «поверяем» алгеброй гармонию единого и неделимого целого: нам очень важно понять, что такое истинное совершенство, в чем и как оно выражается.

Гармоничность этого стихотворения поражает тем больше, что по сути оно трагическое. Ведь не о слезах оно – слезы только знак, только метонимическое обозначение человеческих страданий. Это о них –безвестные, незримые, неисчислимые. За каждым прилагательным – вечный вопрос: почему? зачем? Страдание объединяет и уравнивает всех: оно ведомо старым и молодым, добрым и злым, правым и виноватым. И перед каждым встают эти вечные вопросы, и каждый (в меру своего серьезного отношения к жизни) ищет ответа на них.

Список литературы

1.     Большой учебный справочник для школьников и поступающих в ВУЗы. – 2-е изд. – М.: Дрофа, 1999.

2.     Аксаков И. С. «Фёдор Иванович Тютчев. Биографический очерк». 1874.

3.     Касаткина В. Н. «Поэзия Ф.И. Тютчева». 1978.

4.     Кирилл Пигарев. Ф.И. Тютчев и его время. 1978.

5.     Петрова И. В. «Мир, общество, человек в лирике Тютчева». 1988.

6.     Русская литература XIX века: 10 кл.: Практикум: Учебное пособие для учащихся общеобразовательных учреждений /Авт.-сост. Г.И. Беленький, Э.А. Красновский, С.А. Леонов и др.; Под ред. Ю.И. Лыссого. – М.: Просвещение, 1997.

7.     Тынянов Ю. Н. «Поэтика. История литературы. Кино». - М., 1977.

8.     Холшевников В. Е. «Основы стиховедения: Русское стихосложение: Учеб. посо. Бие» — СПб., 1972.