Фрагменты дипломной работы на тему" Смоленские говоры в женских головных уборах Древней Руси"

Оглавление

Введение……………………………………………………………..3- 5
Глава I. Диалектная лексика как отражение материальной культуры русского народа
1. Диалектная лексика в системе языка и культуры……….6- 10
2. Понятие материальной культуры в научной литературе..11-14
3. Одежда как компонент материальной культуры……15- 18
Глава II Лексико-семантический анализ названий русской одежды в южнорусских говорах.
1. Лексико-семантический анализ наименований женской одежды……………………………………………………….19- 26
2. Лексико-семантический анализ наименований мужской одежды………………………………………………………………27-31
3. Территориальное распределение лексики……………32-35
Заключение……………………………………………………36-37
Список литературы…………………………………………38-39

Введение

Наметившееся в современном языковедении  обострение междисциплинарных исследований указывают нам на расширение границ лингвистических знаний.

Исследования языка в лингвокультурологическом аспекте сейчас приобрели огромную популярность.

Культура создает мышление языковой личности, языковые категории.

Так  осуществляется одна из главных функций языка – быть орудием создания, развития, хранения и передачи культуры.
Среди лингвистических дисциплин наиболее «культуроносными» являются дисциплины: социальная диалектология, семантика, этнолингвистика, лингвокультурология.

Лингвокультурология стала самостоятельным направлением гуманитарной мысли еще в 90-е годы 19века. Ознакомиться с этой наукой можно в работах таких ученых , как В.В. Воробьев, В.А. Маслова, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия и других. Центральным  вопросом становится факт вовлеченности языка в создание единых общекультурных процессов , одной из существенных форм которых является  научная деятельность лингвистов. В конкретный исторический период язык,как правило,  отражает культурное сознание общества, формирует его. Познавая языковую материю в разнообразии ее составляющих элементов, выявляя системные и структурные закономерности языка и речи, лингвисты окунаются с головой в пространство ценностей мировой и национальной культуры.
Паскаль говорил: “Мысль меняется в зависимости от слов, которые ее выражают”. Следовательно, язык устанавливает границы лингвистического познания и одновременно дает возможность его дальнейшего расширения.
В настоящее время вырос интерес к описанию языка отдельных регионов с позиции лингвокультурологии, так называемое «лингвоотечествоведение», посвящённое проблеме разностороннего познания истоков и глубин национальной истории и национальной культуры через изучение их региональных особенностей.
Язык - одно из наиболее ярких и самобытных проявлений национального духа, национального мировоззрения и национальных традиций, созданный как средство общения и выражения мыслей. В процессе своей эволюции он обретал множество других функций, необходимых для удовлетворения все возраставших потребностей общества в его общеэтническом и ареальном преломлении. Различия в истории и условиях жизни каждого народа (климата, ландшафта, характера взаимоотношений с соседними народами, внутренних отношений между различными территориями и социальными группами общества и мн. др.) накладывали и продолжают накладывать свой яркий отпечаток на особенности языка любого народа. Так что различие языков, в немалой степени, результат и свидетельство различий в истории их носителей.
Живой язык, как известно, не может стоять на месте и не развиваться. Но развивается он так, чтобы не оторваться от своего предшествующего­ состояния, развивается эволюционно, по определенным законам, что и позволяет нам находить в этом развивающемся феномене следы тех или иных исторических событий, устремлений, традиций, обычаев, выработанных и пережитых нашими предками.
Изучение национальных особенностей языка, проявляющихся в оформлении местной речи, в выборе средств и приемов номинации, в топонимике, гидронимике, ономастике и прочее, выполняя важную познавательно-воспитательную миссию, способствует углублению представлений о механизме действия языка в его различных функциях, укрепляет чувства патриотизма, любви к своему краю, к своей малой родине. Но язык может и должен воспитывать в каждом из нас любовь ко всему Отечеству, ко всему народу. Отсюда и вытекает актуальность данной классификационной работы.

Диалектная лексика как отражение материальной культуры народа Смоленского края и есть объект нашего исследования.
Предметом исследования следует рассматривать наименования одежды в смоленских говорах.
Цель работы  состоит в комплексном анализе названий русской одежды в смоленских говорах.

Для достижения этой цели можно выделить следующие задачи:
-доказать  необходимость и возможность лингвокультурологического аспекта изучения

диалектной лексики в системе языка и культуры;
- рассмотреть понятие материальной культуры в научной литературе;
- представить характеристику одежды как компонента материальной культуры;
- провести структурно-семантический анализ названий русской одежды в смоленских говорах;
- выявить территориальное распределение диалектной лексики по теме «одежда».
Эмпирическим материалом исследования послужили «Толковый словарь живого великорусского языка» В.И.Даля, научные труды современных лингвистов, монографии по краеведению.
  Основанием для работы послужила теоретическая концепция, рассматривающая диалектную лексику с точки зрения влияния на неё парадигм культуры.
В квалификационной работе использован структурно-семантический анализ, а также нашли своё применение общенаучные методы описания, интерпретации и лингвистического моделирования культуры.
Новизна проведенного исследования состоит в лингвокультурологическом подходе к изучению диалектной лексики русского языка, а именно, в использовании структурно-семантической составляющей данного подхода.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что:
обоснована необходимость и возможность лингвокультурологического аспекта изучения диалектной лексики в системе языка и культуры;
определено понятие материальной культуры в научной литературе;
выявлены структурно-семантические характеристики наименований одежды в смоленских говорах.
Практическая ценность

 работы заключается в том, что его результаты можно использовать в курсе языкознания , диалектологии, спецкурсах по лингвокраеведению и отечествоведению.

Глава I. Диалектная лексика как отражение материальной культуры русского народа
1.1. Диалектная лексика в системе языка и культуры

Диалект – «исходная и важнейшая форма существования языка, средство обиходно-бытового и производственного общения выходцев из крестьян. Он создаёт такой тип языковой личности носителя диалекта, который является первоосновой национальной языковой личности» [Пешковский А.М,,с.77].                                                                                                                                      Человек является субъектом социума культурной жизни, языковая же личность фиксирует  тип личности той или иной культуры, т.е. комплекс черт и языково-речевых навыков, проявляющихся у индивида чаще всего. Изучение языковой личности носителя данного диалекта важно для сохранения прошлого, которое предстаёт как опора для настоящего и будущего языка.
Диалекты и говоры – это часть самого народа.                                                                                                                              «Народные наречия и говоры не только не могут игнорироваться лингвистом, а напротив, они для него и составляют главный и наиболее захватывающий, наиболее раскрывающий тайны языковой жизни объект исследования подобно тому как ботаник всегда предпочтёт изучение луга изучению оранжереи» [Пшеничнова Н.Н.,с.233].
Диалектная лексика — это лексика народных говоров России, т. е. слова, употребление которых ограничено определенной территорией. Есть слова, характерные только для смоленских говоров или для какой-то их части. Конечно, в каждом конкретном говоре большинство слов — общенародные. Как бы ни отличалась речь помора или курского колхозника от речи смолянина — все же большая часть слов у них общая. Та же часть лексики говора, которая отличается от лексики общенародной, и образует диалектную (областную) лексику.
Понятие «диалектизм» в толковых и энциклопедических словарях обычно определяется упрощенно, как « ( от греч. dialektos – разговор, говор, наречие) слово или выражение, принадлежащее какому-либо местному, территориальному диалекту, а не общенародному языку» [Филин Ф.П., с.547]. Такое определение неточно, так как оно охватывает не все виды диалектизмов, более точным будет следующее определение:
Диалектизм — это слово, или оборот речи, звуковая особенность  или грамматическая черта, характерная для говора и воспринимаемая нами как нелитературная.
Понятие «диалектизм» возникает у нас тогда, когда мы, слушая чью-то  речь,  замечаем инородные слова, обороты и другие особенности языка, которые режут слух, таким образом нарушая литературную норму, и которые мы можем объяснить как влияние диалекта. Эти-то диалектные вкрапления в литературную речь мы и называем диалектизмами.
В зависимости от того, какая именно черта говора отражена в диалектизме, различают диалектизмы: фонетические, грамматические, словообразовательные, лексические, семантические и фразеологические.
Фонетические диалектизмы отражают особенности звуковой системы говора. Например, если внимательно читать стихи Сергея Есенина, уроженца Рязанской губернии, то можно заметить, что многие его рифмы отражают особенности живого, рязанского произношения поэта:
И ты, как я, в печальной требе,
Забыв, кто друг тебе и враг,
О розовом тоскуешь небе
И голубиных облаках.
Рифмы: враг — облаках, грех — снег и т. п. доказывают, что поэт произносилтак: врах, снех.[7]. Такие отраженные в рифмах фонетические диалектизмы встречаются в стихах и других поэтов.
Диалектизмы грамматические и словообразовательные передают особенности грамматики и словообразования диалектов. Например, в некоторых говорах можно наблюдать постепенное исчезновение среднего рода и перехода существительных в другие части речи.
К диалектной лексике относятся слова, являющиеся областными не в какой-то своей части ( например, в звуке,­ суффиксе и т. п.), а целиком. Это лексические диалектизмы. Среди лексических диалектизмов выделяются две основные группы: диалектизмы этнографические и диалектизмы собственно лексические.
Этнография — наука об особенностях культуры и быта народов. Следовательно, к этнографическим диалектизмам относятся слова, называющие предметы, характерные для быта и хозяйства исследуемой территории . Если  предмет или  вещь встречается только на территории распространения определенного диалекта, то название этой вещи можно отнести к этнографическому диалектизму.
Так например, в некоторых южнорусских (в том числе смоленской) областях еще носят панёвы. Панёва — разновидность юбки; шьется она из нескольких полотнищ яркой ткани. «Панева в Рязанской, Тамбовской, Тульской, а отчасти и в Курской губерниях —юбка из трех разнополосных полотнищ» (Мельников-Печерский). «В горницу торопливо вошла с крылечка суетливая старушка в паневе» (Паустовский); «пожар полосатых панев» (Пастернак).

Итак, этнографический диалектизм можно трактовать как территориальное наименование  вещи данной местности. Как правило, такое слово нельзя перевести на литературный язык, но  его возможно заменить литературным синонимом, однако это повлечет за собой искажение смысла. Таких синонимов попросту нет.Близки к этнографическим диалектизмам некоторые местные слова, которые в принципе могут иметь синонимы в общенародной речи, но существование которых в том или ином говоре связано с особенностями хозяйства, быта данной местности. Если этнографические диалектизмы — это местные названия местных вещей, то собственно лексические диалектизмы — это местные названия общенародных вещей, явлений, понятий. А поскольку собственно лексические диалектизмы называют вещи и понятия, распространенные широко, то они могут иметь синонимы в литературном языке. Возможны и синонимические ряды. Например, литературному слову очень в одних говорах соответствует дюже, в других — порато.
Семантические диалектизмы — это диалектные значения общенародных слов. Если общенародное слово в каком-то говоре употребляется в особом значении, т.е. несвойственном языку литературы, то это местное   значение. Слова эти и есть семантический (смысловой) диалектизм.
Фразеологические диалектизмы — это устойчивые сочетания слов (идиомы, поговорки), встречающиеся только в говорах, но не в литературном языке.
В диалектологии используются достаточно часто терминологические сочетания "тип диалекта", "тип говора", но определение этих понятий не сформулировано. Обычно, когда речь идет о типе диалекта, имеется в виду некоторый комплекс признаков, отличающий данную единицу диалектного членения от других его единиц. В русской диалектологии такие сочетания признаков получены для единиц диалектного членения исконно русской территории в результате анализа ее лингвогеографического ландшафта. Определение типа говора понимается как отнесение данного говора к той или иной единице диалектного членения на основании ряда признаков. При этом понятие "тип диалекта" часто употребляется по отношению к разным единицам диалектного членения: не только по отношению к наречиям и группам говоров, но и к межзональным, в том числе среднерусским, говорам.
Вследствие сложности диалектного членения русского языка для обозначения диалектов разных уровней деления в русской научной литературе­ употребляются термины "наречие",и
"поднаречие", "группа" или "подгруппа говоров". В некоторых работах "диалект" употребляется как синоним термина "говор". В цепи диалектного дробления за исходную, далее неделимую единицу принимается говор - язык, которым пользуется коллектив, ограниченный рамками одного сельского (реже - городского) населенного пункта. Именно диалектная речь говора является объектом первичного наблюдения.
Поскольку предметом нашего исследования являются говоры диалектного типа, рассмотрим их территориальное распределение. К южному наречию относят: западную группу, Верхнеднепровскую группу, Верхнеднесновскую, Курско-Орловскую, Восточную (Рязанскую), Межзональные говоры типа «А», Межзональные говоры типа «Б» (Тульская группа, Елецкие говоры, Оскольские говоры).
Данные новейших исследований характеризуют говоры, относящиеся к Смоленскому диалектному типу, как занимающие территорию, более продвинутую на север и восток, чем южное наречие диалектного членения. «Западная же граница распространения говоров южнорусского диалектного типа отступает на восток по сравнению с соответствующей­ границей диалектного членения» [Соколова Н.К,с.175]
Деление говоров Южнорусского диалектного типа является сложным, при этом группы говоров того или иного диалектного типа, близкие по территории распространения единицам диалектного членения, отличаются от последних своим классификационным рангом. Так, говоры Западного южнорусского диалектного типа занимают территорию, относящуюся по диалектному членению к следующим единицам: Курско-Орловская группа, Елецкие говоры, юго-западная часть (между Липецком и Воронежем) Рязанской (Восточной) группы. Говоры Курско-Орловского диалектного типа занимают территорию, которая примерно совпадает с Курско-Орловской группой диалектного членения, но несколько шире последней. По периферии группы говоров Курско-Орловского диалектного типа распространены говоры смешанной совокупности разнородных говоров, относящихся также к Западному южнорусскому диалектному типу. Их территория близка к южной половине межзональных говоров типа "Б" южного наречия (не входит почти вся Тульская группа). Выделившаяся из этих говоров на четвертом уровне группа говоров Среднедонского диалектного типа занимает территорию по среднему Дону: елецкие и оскольские­ говоры, а также юго-западная часть Рязанской (Восточной) группы диалектного членения.
Говоры Юго-восточного диалектного типа занимают территорию, примерно соответствующую следующим единицам диалектного членения: юго-запад Селигеро-Торжковских говоров, юг отдела "А", юг отдела "Б" и отдел ‘В’ восточных среднерусских акающих говоров, а также отдельные вкрапления в Рязанской группе. Говоры Пензенского диалектного типа по территории своего распространения приблизительно соответствуют отделу "В" среднерусских акающих говоров диалектного членения (говоры этой группы встречаются также и северо-западнее основной территории, между рекой Москвой и г. Касимовым). Между территориями говоров Западного южнорусского и Юго-восточного диалектных типов находится ареал южнорусских переходных говоров. Этот ареал почти полностью совпадает со следующими подразделениями диалектного членения: почти вся Тульская (кроме крайнего юга и узкой западной полосы) и Рязанская (Восточная) группы. На четвертом уровне из этих говоров выделились группы говоров Тульского, Рязанского и Тамбовского диалектных типов.
Говоры Тульского диалектного типа почти совпадают по территории распространения­ с Тульской группой диалектного членения. Сходство этих единиц деления типологической и ареальной классификаций состоит также и в том, что в обеих классификациях названные единицы выделяются как группы говоров из переходных южнорусских. Говоры Рязанского диалектного типа образуют достаточно компактный ареал на северо-западе Рязанской группы диалектного членения. Говоры Тамбовского диалектного типа занимают восточную часть территории, относящейся к Рязанской группе диалектного членения.
В говорах Южнорусского диалектного типа выделяется смешанная совокупность разнородных говоров, которые распространены на южной, западной и северо-западной периферии территории говоров Южно - русского диалектного типа. Почти все эти говоры показаны как переходные к смоленским на белорусской основе. В диалектном членении это говоры следующих единиц: юг Оскольских говоров, юг Курско-Орловской группы, почти все межзональные говоры типа "А", восточная и северная полоса Верхне-Днепровской группы южнорусских и юг Псковской группы среднерусских говоров. На четвертом уровне классификации в совокупности южнорусских говоров выделяются единицы, близкие по территории распространения относящихся­ к ним говоров к указанным единицам диалектного членения: верхнеднепровские говоры; группа оскольских говоров; группа говоров на территории межзональных типа "А".

1.2. Понятие материальной культуры в научной литературе

Язык тесным образом связан с культурой любого народа. Он  выражает

её сущность и всю глубину. В современной российской науке выделяется несколько областей исследования, основанных на идее взаимосвязи языка и культуры. Дадим краткую характеристику каждому из них:
1.Лингвострановедение (Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров, Г. Д. Томахин, В. В. Ощепкова и др.) является источником информации, отражающим взаимодействие языка и культуры.
2. Лингвокультурология (В. Н. Телия, В. И. Хайруллин, В. В. Воробьев, В. А. Маслова, М. А. Кулинич и др.). Объектом такой науки является “перекресток” двух фундаментальных наук: языкознания и культурологии..
Так В. А. Маслова выделяет следующие предметы лингвокультурологии:
1) безэквивалентную лексику и лакуны;
2) мифологизированные языковые единицы: архетипы и мифологемы, обряды и поверья, ритуалы и обычаи, закрепленные в языке;
3) паремиологический фонд языка;
4) фразеологический фонд языка;
5) эталоны, стереотипы, символы;
6) метафоры и образы языка;
7) стилистический уклад языков;
8) речевое поведение;
9) область речевого этикета. [Маслова В.А., с.36-37] .
3. Этнолингвистика (А. С. Герд, А. М. Копыленко, Н. И. Толстой и др.) .Для "нее существенно рассмотрение не только и не столько отражения народной культуры, психологии и мифологических представлений в языке, сколько конструктивной роли языка и его воздействия на формирование и функционирование народной культуры, народной психологии и народного творчества".

Все вышеперечисленные разделы лингвистики направлены на изучение национально-специфических особенностей одной отдельно взятой лингвокультуры.
К широко употребляемому в данных сферах относится термин «культура», толкование которого многозначно и естественно зависит прежде всего от сферы ее применения. Наиболее целостное философское определение  культуры -  все то, что создано  руками самого человека, а не то, что создано природой. Такое определение соответствует латинскому «cultura», переводимому как «возделывание, обрабатывание». В дальнейшем  под культурой стали подразумевать определенный уровень технических достижений, социальной сферой, развития литературы и искусства и т. п.
Общефилософское понятие культура понимается как совокупность материальных и духовных ценностей народа, учитывая, что целенаправленная (культурная) деятельность человеческих коллективов совершается в определенную  эпоху и в конкретных географических условиях.  

Компонентом культуры этноса выступает этническая культура.
Понятие этническая культура включает в себя совокупность культурных элементов и структур, обладающих ярко выраженными отличительными этническими чертами и выполняющих дифференцирующие функции.

Это культура  тех людей, которые связанны между собой общностью происхождения и совместной хозяйственной деятельностью. Значит к этнической культуре можно отнести : орудия труда, нравы и обычаи, ценности, постройки, одежда, пища, средства передвижения, жилища, знания, верования и даже все виды народного творчества. Она всегда локализована в географическом пространстве и однородна по своей политической, экономической и социальной структуре. Этническая культура является главной формой локального проявления культуры человечества, отражающего многообразие внебиологических форм деятельности человека, направленных на его адаптацию к окружающей среде.
Помимо этнической культуры в культуру этноса входят элементы иноэтнической и интерэтнической культуры.

Они служат основой этнической идентичности, передачи социокультурной информации, опыта деятельности от одного поколения к другому, сохранения этнической памяти народа, его самосознания». [Соколова Н.К., с.70].
Исследователи отмечают, что в  настоящее время в структуре этнической культуры развиваются два встречных процесса. С одной стороны, происходит расширение элементов материального и духовного богатства этносов, обогащение и обмен культурными ценностями. С другой

стороны, происходит усиление  самосознания, возвышение духовных ценностей этносов, стремление к сохранению традиций и защите основных элементов этнической культуры.
В структуре данной культуры принято различать материальную и духовную культуры.
Материалъная культура — это объекты, существующие  в определенные временные периоды: это  орудия труда, жилище и хозяйственные постройки, пища, одежда и украшения, средства транспорта и связи.
Духовная культура — выработанная система навыков  разумных людей, народных знаний, традиций и обычаев, связанных с хозяйственной, социальной и семейной жизнью человека, различных видов искусств народного творчества, религиозных представлений и верований.  Такая культура передается как обязательная информация от поколения к поколению через рассказ или показ, через существующие формы воспитания.
Поскольку объектом нашего исследования является материальная культура, сфокусируем наше внимание на её основных характеристиках.
Как и любая другая подсистема культуры, материальная культура представляет собой механизм привыкания общества к условиям природной и социальной среды его существования. Иными словами, в ней находят отражение как природно-географическая среда обитания данного этноса, так и уровень его общественно-экономического развития, политическая структура, окружение и другие конкретные исторические условия.
В материальную культуру « включаются, прежде всего, жилище, пища и одежда, а также утварь, мебель, и т. д., но не включаются орудия труда и средства транспорта, выделяемые в особую подсистему культуры .  [Попова И.А., с.6].
Понятие «материальная культура» охватывает не только материально объективированные явления культуры в сфере производства и потребления, но и связанные с ними формы человеческой деятельности, ориентации и опыта. Поскольку « вещи интересуют исследователя не сами по себе, а в их отношении к человеку»  [Фасмер М., с.3], постольку такие явления, как предметы обихода, утварь, пища, одежда, жилище лишь формально являются исходными объектами исследования материальной культуры. По существу усилия этнографов направлены, прежде всего, на изучение обстоятельств изготовления предметов обихода и их функций, добывания и приготовления пищи, постройки хозяйственных сооружений и жилищ, социальных обстоятельств и закономерностей их использования, т. е. на познание отношений между предметами и деятельностью человека, ее локальной и этнической специфики.
Важнейшими группами источников для исследования материальной культуры являются:
а) предметные источники, как вне рамок, так и в рамках исторической функциональной совокупности (музейные коллекции, археологические раскопки, предметы in situ и т. д.);
б) изобразительные источники (художественные, инженерно-технические, научные);
в) письменные источники (этнографические и неэтнографические заметки, литература различных жанров, юридические документы, сообщения лиц, принадлежащих к исследуемой группе, и т. д.);
г) источники, полученные изустно или визуально при обследовании этнической территории (экспедиции, интервью, наблюдения). Источниковедческие­ данные служат в основном для временной и пространственной фиксации, а также для этнической и социально-экономической атрибуции полученных материалов.
Среди используемых методов значительную роль играет типологизация. Типология, даже использующая чисто формальные критерии, должна рассматриваться как незаменимое вспомогательное средство на службе этнографии. Но наиболее желательным является увязывание формальной типологии с функциональной типологией. Типология незаменима при картографическом учете этнографических данных. Этнографическая картография, которая, естественно, подвергает учету в основном явления материальной культуры, исходит в свою очередь из следующих предпосылок: структуры распространения явлений сигнализируют о процессах передвижения людей (миграция); в географическом соседстве отражается историческая последовательность. Для выяснения историко-этнографических связей используется сравнительно-исторический метод.
Таким образом, материальная культура представлена совокупностью отдельных компонентов. Важное место среди таких компонентов принадлежит одежде. Рассмотрению данного компонента материальной культуры посвящён следующий параграф данного исследования.

1.3.­ Одежда как компонент материальной культуры

При описании материальной культуры особое внимание уделяется одежде, так как «в ее традиционном составе, материале, оформлении, покрое находят отражение особенности той или иной народности.» [Калинин А.В.,с.75] .
Рассмотрим основные дефиниции данного термина:
Одежда — “специальное средство защиты человеческого тела”.  [Калинин А.В.,с.75].
Одежда — “ специальные средства, созданные человеком для защиты своего тела от неблагоприятного воздействия окружающей природной среды.” [Соколова Н.К., с.105].
Одежда – “искусственные покровы человеческого тела”.  [Попова И.А.,с.103].
Как видно из определений, в одежде, прежде всего, подчёркивается утилитарная функция. Кроме утилитарного назначения,  одежда может обладать сигнификативными и ритуальными функциями.
В определение одежды большинство исследователей включают головные уборы и обувь. Некоторые учёные считают, что если учитывать то, что одежда является средством защиты тела, а значит и души, то по представлениям людей доклассовой эпохи, тело должно быть защищено от злых духов и могло быть защищено символам рода –украшениями,то в общей теме «одежда» должны также рассматриваться различные украшения на голом теле и типы причесок. К украшениям  можно отнести: татуировки, нашейные украшения (гривны, кольца, ожерелья), ручные и ножные браслеты, кольца, повязки.
Материалом для одежды раньше могли служить ткани, войлок, кожа и  шкуры животных, кора деревьев, даже трава и листья, рыбья кожа, птичьи шкурки, а также современные искусственные материалы. Для обуви использовались также ровдуга, камус и дерево.
По способу изготовления одежда различается как шитая и нешитая. Нешитая возникала  из одного куска материала, который просто оборачивался или перекидывался вокруг тела и скреплялся завязкой, булавкой-фибулой или придерживался поясом . Шитая одежда, части которой скреплены различными типами швов, стала результатом развития нешитой.  Некоторые исследователи выделяют так называемую комбинированную, или подкроенную одежду, которая состояла из прямоугольного куска материи с округленными углами, отверстием для головы и иногда разрезом посредине. Такой тип  одежды встречается у индейцев Мексики и Южной Америки.
 Была и нешитая обувь — это сандалии, деревянная или кожаная подошва которых закреплялась с помощью ремней,  штаны и халат у мужчин и у женщин. Их до сих пор носят монголы и др. Такой  костюм повлиял и на одежду народов Средней Азии, где он был дополнен элементами  другого костюма древнего земледельческого населения— туникообразной рубахой у мужчин и того же покроя платьем у женщин. Одежда же народов Восточной Азии при всем своем многообразном различии обладает общими чертами. Вся плечевая одежда здесь — распашная. У японцев мы видим кимоно с широкими рукавами, у китайцев — это куртка со стоячим воротником и как верхняя одежда — халат с запахом обязательно на правую сторону. Поясная одежда мужчин  — штаны.
Охотники и рыболовы Дальнего Востока выработали особый свой комплекс промысловой одежды. Она изготовлялась из рыбьей кожи, кишок морских животных, птичьих шкурок. Для народов Крайнего Севера (страшный холод) характерна глухая, сплошь меховая одежда. В таежной полосе (якуты, эвенки, ханты, манси) — одежда распашная. Одежду из дубленой кожи носят индейцы лесной полосы Северной Америки.
Очень разнообразна одежда народов Европы, ставшая сейчас  достоянием фольклорных коллективов. Основными­ частями такого женского костюма были белая рубаха, короткий лиф-корсаж, широкие юбки (иногда их надевалось несколько) и фартук. Головные уборы — различные чепцы и платки, у девушек — повязки вокруг головы, ленты. В Восточной Европе долгое время бытовала архаичная несшитая поясная одежда из двух фартуков или кусков тканей, у мужчин — рубаха с длинными рукавами, жилет, короткая куртка из темного сукна, реже — длинный кафтан. На голове здесь носили суконные или соломенные шляпы, береты, на Севере — вязаные шапочки. Штаны — короткие в Северной и Западной Европе и длинные — у народов Восточной и Юго-Восточной Европы. У шотландцев и ирландцев штаны( как и сейчас)  заменяла юбка-кильт. Белая юбка, как дополнение костюма, бытовала у греков и албанцев, обувь — кожаные башмаки, которые носили с носками или обмотками, реже — сапоги. В Голландии и Франции тогда  носили деревянную обувь.

Одежда как и в наше время была повседневная, праздничная и обрядовая. К последней сейчас относится одеяние священнослужителей, специальные платья, надеваемые при исполнении различных обрядовых

действий.
Издавна возникло деление одежды на верхнюю и нижнюю. Так, например, в Древней Греции взрослые мужчины не могли выходить на улицу или принимать гостей в одном хитоне. В таких случаях необходимо было поверх него надеть гиматий.
Особенности одежды проявляются также в том или ином ее распашном типе. По этому основанию выделяют прямозастежную, или с прямым разрезом (полы сходятся посредине), левополую (левая пола находит на правую), правополую (правая пола находит на левую).

Под влиянием различных факторов: климатических условий, географической среды и традиционных занятий населения-  в истории культуры происходили изменения в одежде.

Так, в тропической зоне обычной одеждой были набедренная повязка, передник, покрывало на плечи. У народов Южной и Юго-Восточной Азии бытует не шитая одежда — кусок ткани, обернутый вокруг нижней части тела: дхоти — у мужчин, саронг — у мужчин и женщин. Женщины Индии драпируют длинным куском ткани (сари) все тело. В зоне африканских саванн распространены шитые длинные платья из легких тканей у женщин и длинные туникообразные рубахи (галлабия, джеллаба, бубу) у мужчин. У кочевых народов сложился особый тип одежды, удобный для верховой езды: широкие штаны и халат у мужчин и женщин.
Всегда была очень важна знаковая одежда. Она отражала социальное и имущественное положение человека. Ношение  конкретной одежды назначалось законом. К примеру, тогу могли носить только свободные римские граждане. В Средневековье костюмы дворян очень резко отличались   от одежды простых сословий, низших по статусу,-  крестьян и горожан. Ритуальной одеждой, которая появилась  еще на  ранних этапах  истории, является одеяние  священника. Свадебная одежда жениха и невесты, белые платья девушек, проходящих свадебный обряд, траурная одежда, саван покойника — все это разновидности ритуальной одежды и в настоящее время.
В 20 веке многие исследователи стали  отмечать, что разнообразие традиционной повседневной одежды везде вытесняется современными типами костюма.
Описание одежды становится многоступенчатым процессом, что послужило результатом глубокого и всестороннего изучения материала.
В группах одежды в зависимости от хронологии, принадлежности и назначения того или иного вида одежды можно отметить ряд особенностей. Обследование и описание одежды проводится с учётом: 1—ткани, 2 — покроя, 3 — украшений.
Для классификации народной одежды принимается во внимание  географический фактор, так как именно такой подход обеспечивает наиболее точное разделение народной одежды.
В практике принято делить одежду на:
1. русскую народную,
2. городскую
3. одежду других народов,
4.военную (обмундирование русской армии).  [Сидохин А.П.,с.116]
Не менее важной  характеристикой является и хронологическая классификация. В определенные периоды развития общества наблюдаются яркие отличия в костюме в зависимости от семейного положения (девушки и замужней женщины); от назначения одежды (праздничная, свадебная, будничная, траурная, смертная); от профессии­ (кузнец, рыбак, крестьянин, рабочий и т. д.).
По принадлежности одежду делят на женскую/девичью, мужскую, детскую.
Правильнее классифицировать одежду и по ее принадлежности к определенным социумам. Так одежда дворянства, духовенства, крестьянства, мещанства, купечества, военного сословия имеет очень резкие отличия как в покрое, так и в применяемых тканях и украшениях.
Таким образом, в исследовании и описании одежды важными являются территориальный, хронологический принцип, социальный признак, форма и назначение одежды.
Может поэтому одежда как памятник материальной культуры представляет большой интерес для исследователей разных наук, являясь богатым и выразительным историческим источником. Уже с самого начала своего существования одежда тесно связана с историей развития производства, с социальной историей. Являясь памятником материальной культуры, одежда указывает на территориально-классовую принадлежность ее владельца, отражает возрастные различия, рассказывает нам о быте и художественном вкусе народа.
Народная традиционная одежда представляет собой ценнейший памятник материальной культуры, изучение которого даёт возможность установить этнографические особенности одежды той или другой области и в какой-то мере проследить­ происходившие  там изменения.
Многообразие и важность сведений, которые дает одежда как исторический источник, требует от исследователя тщательного и строгого подхода к этому виду памятников материальной культуры с разных точек зрения.

Глава II Лексико-семантический анализ названий головных уборов.

1. Лексико-семантический анализ названий женских головных уборов

Костюм (одежда, обувь, головные уборы, украшения) русских, украинцев и белорусов наряду с  общими чертами имеет и немало различий, причем эти различия  характерны не столько для типов общенационального костюма, сколько для локальных, областных типов одежды. Обычно за «национальный костюм» мы принимаем  крестьянскую одежду, которая сложилась в относительно устойчивые времена полунатурального крестьянского хозяйства. Именно тогда большая часть одежды создавалась силами каждой крестьянской семьи. До 19 в., сохранилась традиционная одежда у женщин.
Тематическая группа «женской одежды» является наиболее богатой и разнообразной среди других групп и представлена следующими названиями:
азиатка, вплетник, гунка, додольная (рубаха), жалоба, жерех, завой, карсет, катанка, кодман, корсетка, кирсетка, кошуля, кругляк, кунтуш, ланцуг, мутовяз, муфта, нагрудник, надивки, накавки, напузник, очапок, очеп, панёва, пельки, плахта, подчепечник, потычка, саян, сиян, снизень, снизки, сукня, сукманка, торока, чебот, черевик, чупрун, чухлавка, шлык, шуба, шушпан, шушун, юбка.
В пределах этой группы можно выделить следующие лексико-семантические подгруппы, основанные на семантической соотнесенности слов:
- общие названия женской одежды;
- нарядная, праздничная одежда;
- поясная одежда;
- плечевая одежда;
- передники;
- украшения.
Как считает исследователь К.В. Чистов, к 13-15 вв. возникло деление на два основных вида женской одежды, хорошо известных нам по материалам 19 в.: это северорусский—с сарафаном и твердым кокошником и южнорусский - с древней поневой и кичкообразным головным убором. [26].
Не менее интересными оказываются и названия женских головных уборов. Головные уборы в 18- 19 вв.­ отличались разнообразием форм и отражали ­ не только местные особенности, возрастные различия, но и социальную принадлежность.
На Руси существовал древний обычай, по которому девичий головной убор отличался от головного убора замужней женщины, также как и прическа. Девушка могла носить волосы распущенными или заплетать их в одну косу, а замужняя женщина уже должна была заплетать две косы и по обычаю не имела права показываться с непокрытой головой. Отсюда и специальные формы головного убора - у женщин покрывающие волосы, у девушек оставляющие их открытыми.
Исследователи русского костюма отмечают  непосредственное соответствие головных уборов семейному и социальному положению женщины, а также указывают на различное предназначение этих вещей. К.В.Чистов выделяет следующие виды женских головных уборов:
Полотенчатые (убрус, наметка);
Кичкообразные (рога, кичка, сорока);
Кокошники;
Повойники, сборники, чепцы;
Шапки.[Даль В.И.,с. 276]
Самый  распространенный вид русского убора – это «кокошник». В.И. Даль определял его как «народный головной убор русских женщин, в виде опахала или округлого щита вокруг головы[3, т. II, с. 135].
Его носили с сарафаном. Кокошники 18 - нач. 19 в. Были искусно расшиты речным жемчугом, украшены плетеными жемчужными и перламутровыми нитями, цветной фольгой, гранеными стразами. Головные уборы хранились в семьях, передавались по наследству из поколения в поколение и были непременной частью приданого зажиточной невесты. Формы кокошников необычайно своеобразны и самобытны: двурогие в виде полумесяца, островерхие с «шишками», маленькие плоские шапочки с ушками и другие, тесно связанные с обычаями и эстетическими представлениями народа.
Фасмер считает, что слово «кокошник» - «вид женского головного убора» - производное от слова «кокошь» - «курица» и «петух». Названо оно так по сходству с гребнем на голове птицы [Фасмер, т. II, с. 284].
Распространение этого слова было повсеместно. Как отмечает Филин, слово «кокошник» можно было встретить в следующих областях: Владимирской, Тверской, Калужской, Тульской, Рязанской, Воронежской, Саратовской, Пензенской, Курской, Оренбургской, Архангельской, Северодвинской, Псковской, Иркутской, Амурской, Костромской, Нижегородской и т.д. [Фасмер М.,с. 10].
Основное название женского головного убора — русский плат; наименование «платок» появляется уже достаточно поздно - в XVII в. Фасмер сближает слово «плат» с «полотно» — ср.-ирл. lonta «полотно» из plotna. Также можно сравнивать с лит. platus «широкий», plantu, platau, plasti «расширяться», plats «широкий». Фасмер отмечает то, что нельзя говорить о заимствовании из гот. plat cp.p. «лоскут» [Фасмер, т. III, с. 274].
Летние легкие платки, входившие в комнатный наряд женщины, назывались «убрусами».­ По мнению М. Фасмера, это название было известно большинству славянских языков и первоначально обозначало «платок, полотенце». Восходит оно к церковнославянскому «брысати» - «тереть». Убрусы отличались богатой цветовой гаммой и служили украшением женского наряда. [Фасмер, т. IV, с. 144].
Другое, весьма распространенное название головного платка - «ширинка», оно известно в диалектах и до настоящего времени. Даль толкует это слово следующим образом: «Ширинка - фата, плат, платок, т.е. не косыня, неразрезная, долгий плат» [Даль, т. 4, с. 634].
Фасмер связывает слово «ширинка» с словенским «широкий» и говорит о том, что дальнейшие родственные связи не ясны [Фасмер, т. IV, с. 441-442].
Позднее, в XVIII в. появляется еще одно общеупотребительное наименование для головного убора замужних женщин, наглухо закрывающего волосы, — повойник. В словаре Даля подчеркивается, что этот вид головного убора был характерен для женщин из простого народа: «Повойник — русский головной бабий убор; повязка; фата, плат, ширинка, носят по будням» [Даль, т. Ш,с. 143].
Изучая этимологию этого слова, Фасмер­ приходит к выводу, что «повой» связан чередованием гласных с «вить» [Фасмер, т. I, с. 322].Вообще же названия различных по своему назначению головных уборов — платков — в русском языке могут составить целый номинативный ряд: увясло, ушев, главотяг, накидка, наметка (для южнорусского названия женского и девичьего убора) и хустка (на юго-западе так назывался платок или ширинка).Русский женский комплекс одежды с сарафаном и кокошником был распространен в центральных и северных русских областях и у некоторых соседних народов (карел, венсов, коми, мордвы и др.). В ряде южных областей соседних народов (карел, венсов, коми, мордвы и др.). В ряде южных областей крестьянки продолжают носить поневу (о чем свидетельствуют рязанские и воронежские акты XVI - XVII вв.). Однако, уже в середине XIX века «русский наряд» — сарафан и кокошник — носили и в других губерниях и городах России, включая и территории распространения южнорусского говора. Об этом говорит употребление в живой речи многих наименований одежды, входящей в северорусский комплекс.

Височные кольца
- (свое название они получили «по месту» их ношения – либо на головных уборах или в прическах на уровне виска) стали характерным украшением славянских женщин. Кольца крепились на лентах или ремешках к головному убору, иногда их втыкали в ленту или ремешок, укрепляли непосредственно в волосах или даже продевали в мочку уха. Именно по ним можно было отличить женщин  из разных племен, а также возраст женщины.
Ещё не вошедшие в возраст невест,  девочки-подростки совсем не носили височных колец или носили самые простые, согнутые из проволоки. Девушки-невесты и замужние молодки нуждались в усиленной защите от злых сил. Ведь они должны были беречь не только себя, но и будущих младенцев — надежду народа. Их височные кольца были особенно нарядны и многочисленны. Переставшие рожать детей, старухи, постепенно отказывались от богато украшенных височных колец и передавали их своим дочерям меняя на очень простые, почти такие же, как у маленьких девочек. 
Височные кольца носились  по одному или по нескольку пар сразу..
К проволочным височным кольцам иногда привешивали на цепочках бубенцы и треугольные пластинки из металла, гладкие и филигранные металлические, стеклянные, янтарные, реже каменные бусин. Кольца богато украшались крупной или мелкой зернью и филигранью. Чаще всего височные кольца изготавливались из серебра, реже – из золота.
Особую группу составляют бусинные височные украшения, т.е. кольца, на проволочную основу которых надета одна или несколько бусин. Так можно выделить 3 типа украшений : однобусинные, трехбусинные и многобусинные. Отличались они между собой диаметрами кольца и  нанизанной стеклянной­ или каменной бусиной.
Трехбусинные височные кольца состоят из проволочного круглого стержня, на который надеты три бусины ,разделены скеной проволокой, спирально обмотанной вокруг стержня и укрепляющей бусины. Трехбусинные кольца являлись типично городским женским украшением 12 - середины 13 веков. Лучшими их образцами считались золотые и серебряные изделия, хорошо известные по древнерусским кладам, где они всегда встречаются с другими частями женского гарнитура и их отношение к головным или височным украшениям сомнений не вызывает, но способ их ношения до сих пор достаточно не ясен.
Бусины украшались сканью и зернью. Очень част узор креста в круге, круга с шестью радиусами (очень редко, когда с восемью). Нередко появляется крест с четырьмя точками у перекрестия, ставший знаком земли и засеянного поля. Вообще в орнаменте соединяется идея солнца с идеей засеянной земли, что на словах может быть выражено как «солнце для полей». По своей форме и семантике изображений трехбусинные кольца непосредственно­ связаны с верхним, небесным ярусом женского убора, соотнесенным с верхним миром. Если трехбусинные кольца образовывали своеобразный солнечный золотой венок в нижней части кокошника, то своим положением они отражали нижнее небо с солнцем на нем; выше находилась зона верхнего неба, представленная в самых богатых комплексах диадемами с Александром или Христом. Известные еще с бронзового века, кольца были распространены у восточных славян в Средние века. Различные племена славян носили височные кольца различной­ формы, например:  кривичи — браслетообразные. Один конец такого кольца иногда сгибался в петельку для привески, второй заходил за него или завязывался. Кольца эти так и назывались «кривичскими» и носили их по нескольку штук (до шести) на виске. 
Новгородские словене — ромбощитковые. На височных кольцах вятичей вместо лучей располагалось по семь плоских лопастей. Радимичи — семилучевые, у которых от дужки расходилось семь лучей и заканчивались каплевидными утолщениями; северяне — спиральные, и т. д. Существуют и другие типы височных колец, носимых женщинами – лопастные и бусинные.
Одно из самых красивых и необычных женских украшений,  модные в 11-13 веках - колты . Это парное украшение, которое носили на головном уборе, подвешивая у висков на сложенной вдвое цепочке или ленте.  Такое украшение состоит из двух выпуклых щитков, спаянных друг с другом, и имеющих наверху вырез, где закреплена дужка для подвешивания. Между щитками прокладывалась ткань, пропитанная душистыми маслами, аромат которых распространялся вокруг, когда колты покачивались. 
Известны колты округлой и звёздчатой форм. Округлые золотые колты украшались перегородчатой эмалью с изображениями птиц, сиринов, святых, церковных сюжетов, серебряные - черновыми изображениями. Звёздчатые колты из золота и серебра покрывались зернью и сканью. В поисках наилучшей игры­ света мастера золотых и серебряных дел оттеняли серебро чернью и позолотой, а иногда покрывали гладкую серебряную поверхность тысячами микроскопических колечек и на каждое колечко напаивали крошечное зернышко серебра. 
В 11-12 вв. широко были распространены золотые колты с перегородчатой эмалью. Насыщенные яркие эмали прекрасно сочетались с золотом, покрывая его поверхность драгоценной мозаикой синего, белого, густо-зеленого и красно-кирпичного цветов. По краю такого колта часто помещалась жемчужная нить. Встречаются круглые колты с ажурной каймой в виде арочек, с обрамлением из полых серебряных бус или колечек. 
Золотые колты с многоцветной перегородчатой эмалью были найдены преимущественно в столичных княжеских городах (Чернигов, Владимир), но главная масса их происходит из Киева, из аристократической части старого города вокруг древнего княжеского Теремного двора. Это сильно сужает социосреду бытования этих великолепных и очень дорогих (по материалу и тонкости изготовления) предметов русского узорочья. По всей вероятности, золотые колты были собственностью великих княгинь.
В 12 веке колты делают не только монолитными округлыми, но и звездчатыми, с многолучевой каймой, форма расчленяется­ и приобретает узорность очертаний. Уникальные звездчатые колты, украшенные объемной зернью, делали в Старой Рязани. Там же создавали колты, декорированные перегородчатой эмалью в сочетании с разноцветными драгоценными камнями и орнаментом из сканных завитков. 
Вместе с тем в декоре колтов на смену красочным эмалям приходит чернь. Изображение выделялось чернью по контуру (фон целиком заполняла чернь), а внутри силуэта форма намечалась штриховыми линиями. По фону делались насечки для улучшения прочности соединения черни с серебром. 
В начале 13 века в городах стали отливать из бронзы и свинца дешёвые колты для продажи на рынке. А после монголо-татарского нашествия колты не были распространены. 
Колты украшались с обеих сторон, из которых одна была лицевой, с более сложным сюжетом; на оборотной стороне преобладал растительный орнамент в разных видах. Чаще всего на колтах встречаются геральдические птицы-сирины и древо жизни. Эти изображения ученые связывают с символикой свадебного обряда, с охраной от злых духов и идеей плодородия. Птицы трактуются как символ брачной пары, а дерево или росток между ними – как символ появления новой жизни.­ Позднее на колтах появляются образы христианских святых. Были найдены золотые княжеские колты с христианским сюжетом, изображающие святых Бориса и Глеба. Им сопутствует идеограмма ростка. Плащи Бориса и Глеба покрыты сердцевидными идеограммами ростков и круглыми точками (возможно, семенами), нимбы святых почти во всех случаях зёленые.
Существует предположение, что все виды растительного орнамента на колтах, передают в стилизованном виде разные стадии роста священного у славян растения — хмеля. Колты и браслеты12-13 веков показывают, что очень многие орнаментальные мотивы воспринимались как магически – охранительные и были связаны с идеей плодородия и с русальной заклинательной обрядностью.
Рясны.
На Руси появление колтов дало толчок к созданию нескольких типов уборов, а для крепления колтов к головному убору появилось несколько вариантов подвесок – рясен, исполнившихся с колтами в одном стиле. Ряснами называют металлические височные подвески, крепившиеся к головному убору или повязке-очелью, спускавшиеся по сторонам лица и служившие или самостоятельным украшением, или драгоценными лентами для подвешивания колтов. Подвешенные вертикально, они создают впечатление­ льющихся дождевых струй, так как они разделены мелкими черточками и вдавлениями.
Рясны спускались до плеч или до пояса. Они были не только оберегом, но и своеобразным паспортом, так как фигурки животных на ряснах указывали на племенную принадлежность.
Золотые с эмалями колты крепились к золотым же ряснам, составленным из круглых или квадриофолийных бляшек, украшенных изображениями птиц и растительности или геометрическим орнаментом, или к золотым ряснам, составленным из тисненых колодочек.
Существовали рясны в виде цепочек. Золотые колты с изображениями святых и продетыми сквозь них цепочками, найдены в кладе 1911 г. в усадьбе Десятинной церкви.
Рясны, на которые подвешивали серебряные черненые колты выполнялись в серебре. Наиболее распространенным вариантом серебряных рясен является подвеска, составленная из тисненых серебряных колодочек. По количеству колодочек рясны распадаются на две группы: длинные по 25-35 колодочек и короткие 10-16 колодочек
Рясны 11-12 вв. могли быть глухими, без рисунка; таковы серебряные ленты из полых цилиндриков без орнамента. Это видимо повседневный убор. Праздничные рясны княгинь и боярынь изготавливали из золота и украшали перегородчатой­ эмалью. Изображения на них делались с таким расчетом, чтобы подвешивать рясны вертикально. Если бы владелица попыталась одеть цепи из бляшек как ожерелье, то половина птиц, изображенных на бляшках, оказалась бы стоящей на хвосте или вверх ногами; вертикальное положение бляшек продиктовано замыслом мастера.
Количество бляшек в полном комплекте – 10 или 12 (малых). Форма бляшек круглая или квадрифолийная. Последние, очевидно, более поздние; они богаче орнаментированы и на некоторых уже появляется христианский процветший крест. Длина рясен вместе с колтом на примере наиболее сохранившегося комплекса (клад 1880 г. в Киеве) такова: десять золотых круглых чечевицеобразных бляшек на шарнирах – 35 см; тонкая золотая цепочка – 10 см; колт – около 5 см.  Вся длина украшения – около 50 см. Свисая с выступающих углов кокошника, рясны доходили до плеч женщины, а колты достигали груди. [6, с. 56]. Таким образом, они защищали, оберегали женщину. На некоторых ряснах из серебряных цилиндрических колодочек очень явственно обозначаются вертикальные ряды из нескольких сотен маленьких выпуклостей, создающих общее впечатление дождевых струй. Идея оплодотворяющего дождя хорошо согласуется с общей символикой женского головного убора
Языческая символика рясен полностью соотнесена с символикой колтов, завершавших внизу эти великолепные декоративные цепи.
Орнаментика рясен очень устойчива и однородна по содержанию; здесь разработаны только две темы: тема неба и тема аграрного плодородия. Небесная, воздушная тематика представлена птицами, ходящими по земле. Единственный раз на поздних ряснах­ изображена птица в полете с широко распахнутыми крыльями.  [Калинин А.В., с. 72] .
В каждой паре рясен применялось от четырех до восьми разных сюжетов. Обязательны были птицы, прорастающие семена и опыляемое растение. Важность последнего сюжета подчеркивается тем, что на самых поздних квадрифолийных бляшках с процветшим крестом имеется только два изображения: крест и опыление четырех цветков. Все это говорит о том, что рясны, опускающиеся вниз от "небесного" головного убора, были весьма продуманно посвящены теме "воздуха у земли": семена всех видов, птицы, опыление растений.
Украшение подобного рода могло быть частью свадебного убора, так как сельскохозяйственная тема являлась как бы иносказанием темы плодородия вообще.
Мы рассматриваем прикладное искусство­ самого верхнего слоя русского феодального общества – драгоценные золотые уборы княгинь, уборы, предназначенные не только для личного обихода, но и для показа двору, духовенству и народу.
Сейчас колты, височные кольца и многие другие произведения средневекового русского ювелирного искусства собраны в музеях. Особенно богатые коллекции принадлежат Государственному историческому музею, Оружейной палате Московского Кремля.
 ­

2.Лексико-семантический анализ названий мужских головных уборов

Не менее интересными представляются и названия мужских головных уборов. Мужские головные уборы в XIX в. уже отражали сильное влияние города (картузы и т. п.), но местами сохранялись и старинные войлочные шляпы, меховые шапки, шляпы из соломы Даль т.4,с.621]. «

Русские шляпы разных видов зовутся: кучерская или прямая, ровная; с подхватом; с переломом; шпилек простой или бурлацкая; шпилек московский; шпилек ровный; кашник; верховка; шляпок, ямская; поповская.» [ Даль т.4, с.640].
В словаре Даля приводятся следующие названия головных уборов в южнорусских говорах: кабардинка, капелюх, кибалка, котрах, куяк, мордовка.
кабардинка - смущатая, высокая, четвероугольная шапка. [Даль т.2, с.70].
капелюх - малахай, ушастая шапка. [Даль т.2, с.87].
кибалка - твердо выстеганный подкапок, волосник, шапочка под повязку.[Даль т.2, с.106].
котрах - шапка. [Даль т.2, с. 179].
мордовка - зимняя шапка с откидными ушами. [Даль т.2, с.346].
Рассматривая с семантической точки зрения наименования мужской и женской одежды южнорусских говоров, мы обратили внимание на то, что большинство наименований безвозвратно исчезли из употребления.
Обращение к наименованиям старинной одежды дает возможность увидеть красоту русского народного костюма, отражение русских традиций в его исполнении, обнаружить влияние обычаев, традиций, вкусов русского крестьянства на внутреннюю суть коренного русского человека в наши дни. Особая роль при этом принадлежит лингвистическому отечествоведению, которое занимается исследованием взаимодействия языка и культуры в рамках определённой территории.
Тематическая группа «мужская одежда» представлена­ следующими названиями:
белага, балахон, балахонина, бахилы, вайчак, гайтан, гапелька, голенцы, гузик, жупан, кабардинка, кабатейка, кавнер, какаты, калигвы, калоша, капелюх, капшук, карсет, касандрейка, кибалка, киндяк, Кирея, кишень, кобеняк, ковнер, кожух, коломянка, колоша, кондырь, котрах, куяк, лохмонина, мордовка, накавки, напрядка, насовка, наухник, обужа, палик, полика, постолы, почепка, сапог, скребни, сукня, халява, чуга, чумарка, чуни, шельки, шлепаки.
В пределах тематической группы «мужская одежда» можно выделить следующие лексико-семантические подгруппы, основанные на семантической соотнесенности слов:
- общие названия мужской одежды;
- рабочая одежда;
- поясная одежда;
- плечевая одежда;
- обувь;
- головные уборы.
Традиционный комплекс мужской одежды сложился в своих основных чертах очень давно. Верхняя мужская одежда — это прежде всего, кафтаны (свиты) из сукна, овчинные шубы и полушубки, кроенные в талию. Среди наименований мужской верхней одежды выделяются наименования верхней зимней и летней одежды. Зимняя одежда представлена следующими наименованиями: балахон, белага, кожух, шуба, поддёвка. В словаре В.И.Даля приводятся­ следующие статьи:

Балахон - летняя верхняя крестьянская одежа, иными словами: китель, парусинник, полотняник, холщовик, покроя халатного или кучерского, обычно без боров;.
Балахонина - род понитка на летние балахоны. [Даль т.1, с.42].
Жупан - зипун, простой крестьянский кафтан. [Даль т.1, с.547].
Кунтуш, кунтыш - род верхней мужской одежды, иногда на меху, со шнурами, с откидными рукавами; польский верхний кафтан. [Даль Т.2, с.218].
Кожух – шуба, тулуп.[Даль т. 2,с.130].
Поддёвка – шуба, верхняя, просторная, меховая одежа. [Даль т. 4,с. 647].
Чекмень, чекменек -

крестьянский кафтан, более исподний [

Даль т. 4,с.587].
Чуга – долгий кафтан. [Даль т. 4,с.611].
Чумарка – чамарка (чемарка), кафтанчик, казакин. [Даль т. 4,с. 614].
Летняя одежда представлена следующими наименованиями: кабатейка, напрядка, чекмень, чуга, чумарка. В словаре В.И.Даля приводятся следующие статьи:
Кабатейка – куртка [Даль т.2, с.72].
Напрядка – верхняя одежда, из домотканины.[ Даль т. 2,с.456].
Чекмень, чекменек -

Лексико-семантическая подгруппа рабочая одежда представлена в южнорусских говорах согласно словарю В.И. Даля названиями: лохмонина, насовка. В словаре В.И.Даля приводятся следующие статьи:
Лохмонина - тяжелко, гуня, ветхая сермяга или рабочее верхнее платье. [Даль т. 2, с.269].
Насовка – рабочий, простой сарафан, холщовый или крашенинный [Даль т. 2,с.473].
Одним из основных элементов традиционного мужского костюма по праву считалась рубаха (относится к семантической группе «плечевая одежда»). Мужская рубаха служила в конце XIX в. в качестве нижней и одновременно выходной одежды. В словаре Даля мы находим следующую статью:
«….. рубаха, рубашка - сорочка, кошуля, тельница; одежда из числа белья, надеваемая под низ, на тело. Русская рубаха, косоворотка, с застежкой на левом плече; немецкая, круглая, хохлацкая, с запонкой или завязкой на душке». [ Даль т.4, с.106]. «Одной из особенностей мужской рубахи было наличие касандрейки. Касандрейка – (вор. тамб.) или александрейка, красная бумажная полосушка, на рубахи». [Даль т.2., с.95].
Среди наименований частей плечевой одежды в южнорусских говорах, мы находим следующие слова: балахонина (род понитка), вайчак (карман), видлога (ворот), гапелька (петелька), кавнер (ворот), капшук (капюшон), кишень (карман), кобеняк (капюшон), ковнер (ворот), кондырь.
Особое значение в традиционном мужском костюме придавалось поясу. Пояс составлял необходимую часть как мужской, так и женской одежды. Помимо утилитарного значения, по мнению многих этнографов, на ранней стадии мышления пояс имел магический смысл, он служил оберегом, способствовал благополучию и приносил  удачу тому, кто носит данный оберег. Традиция ношения пояса особенно долго соблюдалась старообрядцами. Особый смысл пояс обретал в свадебных и похоронных обрядах. Также, пояс мог символизировать принадлежность к определенному социальному статусу. Символическое значение могли иметь некоторые предметы, привязываемые к поясу. Исследователь Н.П. Гринкова пишет об обычае в бывшем Землянском уезде подвешивать к поясному гайтану косточку от куриного крыла - вставаранку, чтобы утром не просыпать.[1]. Роль такого знака долгое время сохранялась  не только в обрядах, но и даже в повседневной жизни.  Большим грехом считалось ходить без пояса, как и без креста. [Фасмер М.,с.284]
Слово «пояс» отмечено памятниками древнерусской и старославянской письменности и известно также в родственных славянских языках. По мнению М.Фасмера, оно восходит к праслав. ро-jasъ - обратному производному от ро-jasati; ср.русск. — опоясать, от jasati, откуда русск.-цслав. «пояс». Сюда же М Фасмер относит и литературное juostas «опоясанный», juosta «пояс», juosti, juosmi «опоясывать», juosmuo «бедра, пояс» [Фасмер, т. III, с. 351]. Слово имеет общенародное употребление.
Лексико-семантическая группа «пояс» включает названия, противопоставленные по дифференциальным компонентам, «пояс в виде шнурка, веревки» (гачень, гашник, гайтан, мутозок), «пояс в виде полосы ткани» (кушак, кромка, запояска, покромка).
Основной мужской поясной одеждой были штаны. В словаре­ Даля мы находим следующую статью:
«…..­ штаны - мужское исподнее платье; | обтяжные или короткие, по икра, брюки, кои носились при чулках и башмаках. | портки, подштанники. Штанные пряжки встарь застегивались под коленом. Штанина - колоша, одна половина штанов, брюк, шаровар, одна нога». [ Даль т.4, с. 645].
В южнорусских говорах употребляются следующие слова, которые относятся к данной семантической группе – голенцы, калоша, колоша, паголенки, подштанники, шельки. В словаре Даля представлены следующие статьи:
«……..голенцы - штаны, брюки, портки, т.е узкие, не шаровары. [Даль т.1, с.372]
«………подштанники - исподние штаны, исподнее белье, портки, порты, исподнички.[Даль т.3, с.217].
«…….шельки - подтяжки [Даль т.4, с.628] .
Что касается обуви, большинство мужского населения носило лапти — обувь плетеную из липового лыка или бересты. Сапоги и покупную кожаную обувь могли носить ежедневно только богатые крестьяне. Лапти были известны украинцам и белорусам, но у них большее распространение имела обувь из сыромятной кожи (опанки, постолы). «Обужа», как именуется обувь в словаре Даля, - «всякая одежа ног» подразделялась на :
- верхнюю: сапоги, бахилы, упаки, коты, башмаки, кенги; валены, катанки; лапти разных видов с оборами; поршни.
- исподнюю: носки, карпетки, чулки или обертки, подвертки, онучи.
В южнорусских говорах наименования обуви представлены следующими словами:
- верхняя: калти, калигвы, постолы,­ сапог, скребни, чебот, чуни, шлепаки.
- исподняя: подвёртки, чулок, чулочки.
В словаре В.И.Даля приводятся следующие статьи:
«………калти - коряные, берестовые домашние лапти, без обор, на босу ногу. [Даль т.2, с.75].
«……….калигвы - башмаки, чапчуры, чакчуры, выступки, черевички, обутки; | сандалии или поршни; обувь косцов, пастухов; обувь странников, лоскут кожи, затянутый по подъему ремнем; | обувь на покойников, обычно из холста. [Даль т.2.,с.78].
«…..подвёртки - онучи, лоскутья холста, сукна, понитка или ветоши, замест чулок; чем нога обмотана под лапоть, и оборы. Подвертина ж. один лоскут подвертки.[Даль т.3,с.163].
«….постолы - поршни, кожанцы, калиги, сандалии, гнутая из сырой кожи, лимарщины [Даль т.3,с.346].
«……сапог - чобот, высокая обувь, из передов, задников и голенища, с подошвою [
чулок м. чулки Даль т.4, с.137].
«…..скребни - ­ худые сапожишки(с.208)
«….чебот, чеботы и чеботья - сапоги; | мужская и женская обувь, высокий башмак [ Даль 4,с. 585].
«…. чулочки, исподняя, вязеная долгая обувь, заменяемая иногда карпетками, носками, получулками, портянками, подвертками. [Даль т.4, с. 614].
«…чуни, чуны, чунги - Даль т.4, с.615].
«…шлепаки - туфли, шаркуны, босовики; отопки, старые башмаки. [Даль т.4, с.639]
Не менее интересными представляются и названия мужских головных уборов. Мужские головные уборы в XIX в. уже отражали сильное влияние города (картузы и т. п.), но местами сохранялись и старинные войлочные шляпы, меховые шапки, шляпы из соломы «Даль т.4,с.621].
« Русские шляпы разных видов зовутся: кучерская или прямая, ровная; с подхватом; с переломом; шпилек простой или бурлацкая; шпилек московский; шпилек ровный; кашник; верховка; шляпок, ямская; поповская.» [ Даль т.4, с.640].
В словаре Даля приводятся следующие названия головных уборов в южнорусских говорах: кабардинка, капелюх, кибалка, котрах, куяк, мордовка.
кабардинка - смущатая, высокая, четвероугольная шапка. [Даль т.2, с.70]
капелюх - малахай, ушастая шапка. [Даль т.2, с.87]
кибалка - твердо выстеганный подкапок, волосник, шапочка под повязку.[Даль т.2, с.106].
котрах - шапка. [Даль т.2, с. 179].
мордовка - зимняя шапка с откидными ушами. [Даль т.2, с.346].

3. Территориальное распределение лексики

Рассматривая с семантической точки зрения наименования мужской и женской одежды южнорусских говоров, мы обратили внимание на то, что большинство наименований безвозвратно исчезли из употребления.
Обращение к наименованиям старинной одежды дает возможность увидеть красоту русского народного костюма, отражение русских традиций в его исполнении, обнаружить влияние обычаев, традиций, вкусов русского крестьянства на внутреннюю суть коренного русского человека в наши дни. Особая роль при этом принадлежит лингвистическому отечествоведению, которое занимается исследованием взаимодействия языка и культуры в рамках определённой территории. Понева – древнейший тип­ славянской одежды.
В национальном костюме сохраняются черты, несущие информацию о далеком прошлом народа, о его генетических корнях. С этой точки зрения большой интерес представляет женский народный костюм Смоленщины, сохранивший в себе черты древнеславянского. В древности в структуре одежды был заложен глубокий смысл, который, наряду с языком, мифом и обрядом, чаще всего образует цельную знаковую систему, заключающуюся в утилитарной, эстетической, социальной и моральной функциях.
В славянской этнокультуре особое внимание уделялось одежде женщины.
Детская одежда не имела половых различий. До 8-10 летнего возраста одежда мальчика и девочки состояла из рубахи, края которой были промаркированы красным цветом, являвшимся своеобразным оберегом.
С наступлением брачного возраста появлялись первые изменения в костюме, выражавшие смысл женщины- ее готовность к замужеству. Девушка считалась ритуально чистой. Для нее определялись особые нормы поведения, заключавшиеся в ограничении развлечений и обучении обрядам, рукоделию. Изменение в костюме, закрепленное обрядовыми действиями, означает новый возрастной и социальный статус.
Такого рода одеждой у славян была понева. В.Н.Добровольский­ в Смоленском областном словаре дает следующее определение: «­ Панева- юбка, состоящая из нескольких не сшитых в длину пол, употребляемая в нескольких местностях Смоленской губернии, делается из сукна тонкого прядения собственного изготовления. Панева одевается низко, рубашка выдергивается и насовывается кругом.»
Этнограф Н.И. Лебедева, изучавшая смоленскую народную культуру в 20-е годы 20века, описывает обряд посвящения девушки в совершеннолетие: « Паневу одевает на девку крестная мать на Пасху или Троицу. Девка бегает по лавке, а крестная мать приговаривает: «прынь, прынь, дитятко, в вечный хомут».
Девушка могла выражать свою волю, говоря:и» хочу скокну, хочу нет». Повторение обряда могло произойти только следующей весной.
Таким образом, понева была символом взрослой жизни, готовности к замужеству, которое влекло за собой смену головного убора.
Девичий головной убор связан с прической. Старинной прической славянской девушки считаются распущенные волосы, свисающие прядями по бокам, в более поздний период- коса, заплетенная в 3-5 прядей.
Распущенные волосы фиксировались с помощью обручей, налобников, полотенчатых головных уборов. Н.И.Лебедева приводит описание обруча, состоящего из луба, обтянутого холстом и ситцем, спереди с бахромой, которая сплетена из красного, зеленого, голубого, желтого бисера. Спереди по холсту нашиты полосы кумача, полоса из мелких стеклянных бус, стеклянные пуговицы.

 Многогранные бусы крепятся вверху обруча, который обшит шерстяными нитями.. В нижней части обруча и в месте, соответствующем вискам, пришиты 4висюльки

из бус.
У замужней женщины происходит смена не только головного убора, но и прически, заключавшаяся в том, что волосы делятся на две части и скручиваются, но не плетутся!!!!, затем укладываются вокруг головы или впереди и связываются шнуром.
Древнейшими славянскими головными уборами являются кичкообразные, состоящие из нескольких частей. Главная часть- кичка, напоминающая шапочку, закрывает волосы и является твердым основанием для «сороки». В Смоленском музее льна представлена коллекция кичек, которые делятся на рогатые, копытообразные, лопатообразные. Общее название для них- роги.
Требование рогатости в головных уборах замужних женщин обязательно у всех восточных славян.
Поверх кички одевается «сорока», которая состоит из налобной части с отходящими от него крылышками, крылышек, из макушки и задней части- хвоста. Сорока – нарядная часть головного убора. Как правило, она обильно декорировалась золотым шитьем, позументом, блестками, бархатом, бисером. Завершало сложный головной убор полотенце, которым сверху окутывали всю голову.
На рубеже 19-20 веков такие сложные головные уборы носили лишь пожилые женщины, молодежь стала переходить на более­ упрощенные: сборники, повойники, чепцы, косынки, платки.
Но «сорока» все еще сохранялась как обрядовый, свадебный головной убор.
Одежда передавала также душевное состояние людей. К таким типам костюма относится «кручинный». В словаре В. Даля слово «кручиниться» означает «заботиться, принимать близко к сердцу». Человек , носивший такую одежду, пребывал в состоянии духовной близости с умершим.
Каждая крестьянка имела по 3-5 комплектов кручинной одежды. Первый комплект носила дома, второй, с одеждой получше, предназначался для выхода в село, третий- для праздников, четвертый- для посещения церкви и в большие праздники.
В день смерти все родственники покойного надевали белые одежды. На сороковой день дальние родственники белую кручинную одежду меняют на кручинную одежду другой степени. Близкие родственники- отец, мать, сын, дочь, муж или жена- первую кручинную одежду носят целый год. Через год одежда меняется на вторую кручинную. В основе ее также белый цвет, но уже с небольшим количеством узора. Комплект второй кручинной одежды близкие родственники носят не менее полугода. Время ношения кручины третьего типа от четырех до шести­ месяцев. В течение второго и третьего этапов кручины на поминальной рубахе как бы постепенно вырастают узоры.
Так мы видим, что траурный цвет у славян- белый.
Но кручинная одежда носилась не только в связи со смертью близкого человека. Костюм с небольшим количеством узоров женщина надевала с появлением первого внука. И когда жизненный путь человека завершается, он уже постоянно носит белую одежду.
Итак, костюм человека содержал информацию о его семье, семейном положении, возрасте, а также родоплеменной принадлежности. Вернемся к древнейшей общеславянской одежде поневе, являвшейся набедренной одеждой девушек, готовящихся к замужеству, и замужних женщин. В основе поневы лежало два или три полотнища черной, синей, красной шерстяной клетчатой ткани домашнего производства. Полотнища сшивались частично или полностью, верхняя часть собиралась под обшивку на вздержку- гашник или крепилась на талии при помощи пояса. При надевании распашной поневы оставался открытым нижний край рубахи, что требовало обильных украшений подола рубахи вышитым, тканым орнаментом или аппликацией из ярких фабричных тканей.
В Смоленском музее- заповеднике хранятся поневы из разных мест нашей области,­ отличающиеся цветом, кроем, характером клеток.
Н.И.Лебедева отмечала, что многие старые женщины очень щепетильно относятся к клетке поневы своего села, отличая ее от соседних сел. Это говорит о присутствии в данном виде одежды родоплеменных черт, которые женщины Смоленской губернии помнили вплоть до начала 20века.
В пограничных с Брянщиной деревнях бытовала архаичная понева, сшитая из трех полотнищ шерстяной клетчатой ткани синего цвета, верхняя часть собиралась на вздержку с помощью плетеного пояса- гашника. На территории современных Ершичского и Рославльского районов бытовала панева красного цвета, состоящая из четырех полотнищ и пятого составного переднего. Понева пришита к кобату из хлопчатобумажной ткани. В верховьях Днепра была распространена панева- плаха. В верховьях Десны бытовала синяя понева из трех полотнищ домотканой шерстяной ткани с прошвой.

Заключение

В настоящее время возрастает интерес к описанию языка отдельных регионов с позиций лингвокультурологии, так называемое «лингвоотечествоведение», посвящённое проблеме разностороннего познания истоков и глубин национальной истории и национальной культуры через изучение их региональных особенностей.­ В нашем исследовании мы предприняли попытку провести комплексный анализ названий одежды в южнорусских говорах. В ходе нашего исследования мы обосновали необходимость и возможность лингвокультурологического аспекта изучения диалектной лексики в системе языка и культуры, рассмотрели понятие материальной культуры в научной литературе, представили характеристику одежды как компонента материальной культуры, провели лексико-семантический анализ названий мужской и женской одежды в южнорусских говорах, выявили территориальное распределение лексики.
В ходе анализа литературы по теме и проведении комплексного анализа наименований одежды южнорусского говора на материале словаря великого русского языка В.И.Даля, мы пришли к следующим выводам:
Обращение к наименованиям старинной одежды дает возможность увидеть красоту русского народного костюма, отражение русских традиций в его исполнении, обнаружить влияние обычаев, традиций, вкусов русского крестьянства на внутреннюю суть коренного русского человека в наши дни, поскольку народная традиционная одежда представляет собой ценнейший памятник материальной культуры.
Многообразие и важность сведений, которые дает одежда как исторический­ источник, требует от исследователя тщательного и строгого подхода к этому виду памятников материальной культуры с разных точек зрения, в том числе и с позиции лингвистического исследования.
На основе материала словаря живого великорусского языка В.И. Даля нами было выявлено около ста наименований одежды южнорусского говора.
Тематическая группа «женская одежда» является наиболее богатой и разнообразной среди других диалектно - лексических групп.
В пределах этой группы можно выделить следующие лексико-семантические подгруппы, основанные на семантической соотнесенности слов:
- общие названия женской одежды;
- нарядная, праздничная одежда;
- поясная одежда;
- плечевая одежда;
- передники;
- украшения.
В пределах тематической группы «мужская одежда» можно выделить следующие лексико-семантические подгруппы, основанные на семантической соотнесенности слов:
- общие названия мужской одежды;
- рабочая одежда;
- поясная одежда;
- плечевая одежда;
- обувь;
- головные уборы.
Анализ территориального распределения лексики показывает, что около половины наименований южнорусского говора имеют узко-территориальное­ употребление, т.е. употребляются в одной или нескольких областях, остальные являются широко распространёнными на всей территории распространения южнорусского говора. Часть наименований одежды обнаруживает близкородственную связь, например, когда наименования одежды различаются лишь одной гласной в словообразующей лексеме.
Материалы данного исследования могут найти применение в курсах по общему языкознанию, диалектологии, спецкурсах по лингвокраеведению и отечествоведению.

Список литературы

1.Гринкова Н.П. Женская одежда в бывших однодворческих селах Задонского и Землянского районов Воронежской области // Советская этнография. – 1937. - № 1.
2.­Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. – Т.I. - М.: Русский язык, 1978.
3. Древняя одежда народов Восточной Европы: Материалы к историко- этнофафическому атласу. - М., 1986.
4. Итс Р.Ф. Введение в этнографию: Учебное пособие. – Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1991.
5. Калинин А. В. Диалектизмы в стихотворениях Сергея Есенина.— В кн.: Вопросы стилистики. М., 1966.
6. Калинин А.В. Лексика русского языка. – М.: Изд-во Московского университета, 1978.
7. Маслова В. А. Лингвокультурология.— М.: Изд. центр "Академия", 2001.
8. Материальная культура. – Вып.3. – М.: Наука. 1989.
9. Пешковский А.М. Объективная и нормативная точка зрения на язык // Исследования языка IX и ХХвв. В очерках и извлечениях. / Под ред. В.А.Звегинцева. – М., 1960.- ч.2.
10. Попова И.А. Изучение и описание одежды. // Изучение и научное описание памятников материальной культуры / Под ред. Поспеловой И.М.– М., 1972.
11. Пшеничнова Н.Н. Типология русских говоров. – М.: Наука, 1996.
12. Сидохин А.П. Этнология: Учебный словарь. – М.: Гардарики, 2002.
13. Слово: внутренняя и внешняя система: сборник статей по материалам докладов и сообщений международной научной конференции/ Мин- во образования и науки РФ;­ Смоленский гос. Унт.-Смоленск: Изд- во СмолГУ,- 2005.- 476с.
14. Соколова Н.К. Обиходно-бытовая лексика в языке воронежских грамот XVII в. Дисс... канд. филол. наук. - Воронеж, 1953.
15. ­Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. — М.: Языки русской культуры, 1996.
16. Токарев С. А. К методике этнографического изучения материальной культуры//СЭ. 1970. № 4.
17. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка . В 4т. – Т.1. / Пер. с нем. О.Н. Трубачева. – 2-е изд., стер. – М.: Прогесс, 1987.
18. Словарь русских народных говоров в 42-х томах. М.-Л.-СПб «Наука», 1965-2013 и др.- т.8.
19. Энциклопедический словарь в 3-х томах. - т. 1. М., 1953.
20. Этнография восточных славян. Очерки традиционной культуры / Под ред. К.В. Чистова. - М.: Наука, 1987.
21. Этнография: Учебник / Под ред. Ю.В. Бромлей и Г.Е. Маркова. - М.: Высшая школа, 1982.