Конспект к занятию "Происхождение народа ненцы"

Происхождение народа ненцы.

Ненцы – народ на Европейском Севере и севере Западной Сибири. Самоназвание – ненэць, хасова, нешянг («человек»). В прошлом русские называли ненцев самоедами (на Европейском и Обском Севере) и юраками (Енисейский Север). Название «самоед» предположительно от саамского «самаэ-едне» (земля саамов), поскольку в далеком прошлом территория расселения ненцев была областью распространения саамов. Выделяются две этнографические группы ненцев: тундровые и лесные, различающиеся по фамильно-родовому составу, диалекту и некоторым особенностям культуры. Поздним этническим образованием в составе ненцев является колвинская группа ненцев, возникшая в результате смешанных браков с коми-ижемцами. Колвинцы считают себя ненцами, но говорят на ижемском диалекте коми языка.

     Ненецкий язык относится к северной ветви самодийской группы уральских языков. В диалектном отношении он достаточно однороден, хотя в нем и выделяются два наречия: тундровых ненцев и лесных. Язык тундровых ненцев подразделяется на говоры: канинский, большеземельский, малоземельский и колгуевский. В языке лесных ненцев выделяются пуровский, ляминский и нялинский говоры. Несмотря на ряд различий, все они взаимопонятны. Ненецкая письменность создана в 1932 г. на основе латинской графики. С 1937 г. на русском алфавите.

      Происхождение самодийских народов, в т.ч. и ненцев связывают с кулойской археологической культурой в среднем Приобье. Отсюда в 3-2 веках до н.э. в результате природно-географических и исторических факторов началось постепенное продвижение кулойцев в низовья Оби и среднее Прииртышье. В первых веках новой эры под натиском гуннов часть самодийцев из Прииртышья отступила в лесную зону Европейского Севера, положив начало европейским ненцам. В процессе расселения по северу Восточной Европы и Западной Сибири ненцы ассимилировали часть аборигенного населения, основным занятием которого была охота на диких оленей. Позднее в состав ненцев вошли отдельные энецкие роды и часть угорского населения. Продвижение ненцев на Восток в бассейны Таза и Енисея, начавшееся еще в XVII веке, сопровождалось военными столкновениями с энцами и нганасанами. Известны, по крайней мере, три «большие войны». Последнее сражение состоялось в середине XIX века у озера Туручедо на правобережье Енисея и закончилось оно не в пользу ненцев. Потерпев неудачу, ненцы отказались от дальнейших попыток продвижения на Восток. Этнотерриториальное размежевание в низовьях Енисея, таким образом, было завершено. Ненцы расселены на огромной территории, простирающейся с запада на восток на несколько тысяч километров. В европейской части выделяется несколько ненецких ареалов («тундр»): Канинско-Тиманская, Малоземельская, Большеземельская. За Уралом ненцы живут в низовьях Оби и Енисея, на Ямальском, Тазовском и Гыданском полуостровах. Небольшие группы ненцев живут также в северных районах республики Коми и Ханты-Мансийского автономного округа, а также на Кольском полуострове. Поселения ненцев имеются также на островах Колгуев и Вайгач.

      В 1989 г. в СССР насчитывалось 34665 ненцев. В 2002 г. в России проживало 41302 ненца. На Таймыре они концентрируются в Усть-Енисейском районе (п. Носок). Лесные ненцы (около 2 тысяч) живут в таежной зоне Ямало-Ненецкого округа по рекам Пур и Таз, на севере Ханты-Мансийского автономного округа (поселки Варьеган, Аган, Лемпино и др.), на юге и юго-западе Таймыра (поселки Тухард, Потапово и др.) Здесь они, как правило, не составляют сплошного этнического массива, живут совместно с другими народами.

    К началу XX века у ненцев, особенно сибирских, еще сохранялись пережитки родового строя. Род состоял из группы кровных родственников по мужской линии, имел свое родовое кладбище, жертвенные места, владел определенной территорией. В индивидуальном пользовании отдельных хозяйств были лишь летние рыбалки. Широко применялся коллективный труд. Для совместной охоты объединялись обычно несколько соседних стойбищ разного родового состава, но хозяевами места, где производилась охота, считались члены рода, которому эта территория когда-то принадлежала. Представители других родов участвовали в коллективной охоте в качестве «гостей», но на распределении продукции это никак не отражалось.

      Браки у ненцев были строго экзогамными. У ямальских, гыданских и тазовских ненцев роды объединялись в две экзогамных фратрии, одна из которых (Харючи) состояла из родов самодийского происхождения, вторая (Вануйта) – из родов, восходящих к аборигенному генетическому субстрату, а также энецкого и хантыйского происхождения. У ненцев преобладали небольшие семьи, но имелись и большие патриархальные семьи, ведущие общее хозяйство. Имело место многоженство. Приобретение жены было связано с уплатой калыма, практиковалась и отработка за жену. Широко бытовал обычай левирата.

      В комплексном хозяйстве ненцев на рубеже XIX-XX вв. ведущей отраслью было крупнотабунное оленеводство самодийского типа. Пасти оленей помогала оленегонная лайка, ненцы не знали доения важенок, не использовали оленей для вьючно-верховой езды, окарауливание стад производилось на оленьих упряжках. Средний размер стада составлял 200-300 голов, имелись и крупные табуны в 2-3 тысячи голов. Олени круглый год содержались на подножном корму.

    Для ненцев тундровой зоны были характерны длительные сезонные перекочевки. Зимнее время они проводили на границе леса, летом – вблизи морского побережья. Часть оленеводов Большеземельской тундры лето проводило на острове Вайгач, куда оленей перегоняли весной по льду. На материк стада возвращались в августе, переплывая пролив Югорский Шар. Кочевья ямальских и большеземельских ненцев достигали значительной протяженности – от 500 до 1000 км. Перекочевки совершались небольшими переходами по 10-15 км. в день. Ненцы лесотундровой и таежной зон сезонные перекочевки совершали обычно по круговому маршруту. Мелкие стада практически круглый год проводили в лесной зоне, откочевывая на зиму на несколько десятков километров севернее. Забой оленей на мясо ненцы вели в течение всего года по мере надобности. Осенью производился массовый забой подросших телят и выбракованных животных, но в местности, где имелись дикие олени, забивать домашних избегали.

        Основную часть времени олени находились под наблюдением пастухов. Зимой каждая семья пасла своих оленей отдельно, на лето стада объединялись для совместного выпаса. Малооленные хозяйства нередко отдавали своих оленей оленеводам, уходящим на север, а сами проводили лето около рек и озер, занимаясь рыболовством. Чтобы отличить чужих оленей от своих, животных клеймили. На боку оленя выстригали знаки собственности – тамги. Другой способ метки – фигурные вырезки на ушах. Тамги передавались по наследству от отца к младшему сыну. Другие сыновья, отделясь от отцовского хозяйства, придумывали себе новые тамги. Олени замужней женщины, данные ей в приданное, паслись в стаде мужа, но имели метки ее отца.

       Заметное влияние на оленеводство ненцев оказали их соседи – коми-ижемцы. Оленеводство они заимствовали у ненцев, но внесли в систему выпаса существенные изменения (круглосуточная охрана стад, более поздние перекочевки на летние пастбища, более раннее возвращение в лесотундру), что позволило не только значительно увеличить поголовье, но и придать оленеводству товарный характер. Огромные стада ижемцев, новая система кочевок, позволяющая занимать лучшие пастбища, нанесли большой урон ненецкому оленеводству.

      Охота на дикого оленя в дооленеводческий период истории ненцев была одним из их важнейших занятий. Не случайно дикий олень по ненецки илебць, т.е. средство к жизни. С развитием домашнего оленеводства значение этого вида промысла уменьшилось, особенно на Европейском Севере, где к началу XX века дикий олень к тому же был практически истреблен. У ямальских, енисейских, лесных ненцев охота на оленя продолжала иметь важное значение.

       Существовали различные способы добычи. Широкое распространение имела загонная охота с помощью «махалок» - шестов с привязанными гусиными крыльями, образующими коридор, в который загонялась часть дикого табуна и где его подкарауливали охотники. На оленей настораживали самострелы, их добывали с помощью оленя-манщика и маскировочного щитка, а также «поколками» на речных переправах. На полуострове Ямал и в бассейне Таза распространенной была охота гоном по насту на оленьей упряжке. На севере Ямала промысел дикого оленя продолжался круглый год, в других районах – в зависимости от его миграции.

     Основным объектом пушного промысла в большинстве районов был песец нохо. Промысел начинался в декабре, когда песцы приобретают белый мех, и продолжался до марта. Промышляли давящими ловушками: пастями пя янго, кулемами, кляпцами ладорана. Известна также и загонная охота на оленьих и собачьих упряжках. В начале XX века широкое распространение получил капканный промысел и ружейная охота. На юге ненецкого ареала, особенно у лесных ненцев важную роль в пушном промысле также играла добыча лисиц, росомахи, горностая, белки. На волков, которые были для оленеводов злейшими врагами, ненцы специально не охотились. Их убивали лишь во время волчьих набегов на стада домашних оленей. На арктическом побережье некоторые ненцы промышляли белого медведя сэр варк. Охотились на него обычно в марте-апреле, в основном из-за шкуры и медвежьего жира. Охота была индивидуальной, с ружьем. В случае неудачного выстрела охотник спасался от раненого зверя на собачьей или оленьей упряжке. Промысел бурого медведя варк был распространен мало, хотя именно с этим зверем связаны у ненцев различные запреты и обряды.

     Охота на птицу носила потребительский характер. Летом, когда оленей забивали редко, мясо птицы составляло основу пищи. В небольших количествах его заготавливали и впрок. Чаще всего добывали линных гусей ябто. Охота была коллективной. Птицу, лишенную возможности летать, сгоняли на лодках к устью реки в загоны из сетей. В случае удачной охоты число гусей, попавших в сети, достигало 1,5-2 тысяч. Аналогичным способом добывали диких уток, в небольших количествах промышляли лебедей, а также гагар, шкурки которых охотно покупали у ненцев коми.

      Важным объектом промысла на морском побережье и арктических островах были нерпа, белуха, гренландский тюлень и морж. В XVIII веке морского зверя добывали гарпуном и с помощью лука. Нерп подкарауливали у отдушин. Когда животное вылезало на лед, охотник закрывал отдушину доской с длинным ремнем, а нерпу убивал палкой или ножом. На белух охотились коллективно с лодок, загоняя животное на мелководье, где его убивали копьями. Судя по материалам зарубежных арктических экспедиций, в XVII веке ненцы подобным способом охотились и на китов. В Чешской губе в прошлом веке существовал также ненецкий дельфиновый промысел. Продукция морского зверобойного промысла носила не только потребительский, но и товарный характер. Мясо и жир использовались в пищу, из шкур морских животных изготавливали оленью упряжь, клыки моржа шли на продажу.

    Составной частью этнохозяйственного комплекса ненцев было и остается рыболовство. Тундровые реки и озера богаты рыбой. В европейской части особенно ценными объектами промысла были семга, нельма, омуль, сиг, за Уралом – муксун сюмбак, пелядь пайха, чир идюрця, осетр ехэна. Основными орудиями лова к началу XX века были невода, ставные сети, переметы и запоры. Неводами рыбачили на крупных реках, на небольших тундровых речках и озерах промышляли с помощью ставных сетей, переметов и запоров. Рыбу ловили в основном в летний период, практиковался и подледный лов.

     Основным видом транспорта служила оленья упряжка. На оленях ненцы ездили круглый год. Для них характерна много лямочная запряжка веером. В летний период запрягали 5-6 оленей, зимой – одного-двух. Первым слева впрягался специально обученный олень-передовик. На нарту садились с левой стороны, управляли упряжкой с помощью шеста тюр и одной вожжи. Имелось около 10 видов нарт в зависимости от их назначения. Ненецкая косокопыльная нарта относится к самодийскому типу. Кроме ненцев она встречается у энцев, нганасан, селькупов, ханты и манси, некоторых других народов. У лесных ненцев тип нарт и оленьей упряжи несколько отличался, сохранялись у них и элементы оленеводства вьючно-верхового типа.

    На Новой Земле, прибрежных островах и морском побережье в качестве упряжных животных использовались собаки. В небольшие  оленьего типа нарты впрягали веером от 3 до 12 собак. Ездовое собаководство было воспринято ненцами от русских. Собачьим транспортом пользовались в основном безоленные ненцы – охотники и рыбаки. На собаках развозили песцовую приманку, осматривали ловушки, выезжали на промысел морского зверя, перевозили различные грузы. Кормили собак сушенной рыбой, продуктами морского зверобойного промысла.

      В летний период по рекам передвигались на лодках двух типов: составных дощатых нано и долбленых челноках хой нано. Дощатые лодки ненцы заимствовали у ханты и русских. На них ходили не только на веслах, но и под парусом. Долбленные челноки приводились в движение двухлопастным веслом. Лыжами ненцы пользовались преимущественно в лесотундре во время охоты. Известно три типа лыж: голицы пяй, подбитые камусом пена ламба и подбитые шкурой оленя или выдры хаба ламба. Палками при ходьбе на лыжах ненцы не пользовались.

     Основной тип поселения ненцев – стойбище, состоящее из одного-трех чумов, принадлежавших родственным семьям. В летний период в стойбище объединялось большее количество семей. Стойбища рыбаков были более многолюдными, нередко они состояли из 20-30 и более жилищ. С появлением имущественной дифференциации и разложением родового строя родовой характер стойбищ стал заменяться соседским.

     Ненецкий чум мя самодийского типа. Его опорную конструкцию составляли две жерди, вершины которых соединялись веревочной петлей или с помощью развилки. К ним приставлялись другие жерди – от 30 до 50 в зависимости от размеров чума. Летом чум покрывали покрышками из вываренной бересты, зимой – двухслойными покрышками из оленьих шкур. Очаг располагался в центре чума на железном листе, по обеим сторонам от очага укладывали доски, которые укрывали циновками из сухой травы или ивовых прутьев и оленьими шкурами. Место против входа за очагом считалось священным. Здесь хранили изображения духов-покровителей. Освещался чум жировыми светильниками. При перекочевках все элементы конструкции чума перевозились на новое место. Лесные ненцы остов чума оставляли на месте стоянки. Установка и разборка чума производилась женщинами. Из временных жилищ, в которых жили на промыслах, у ненцев встречались шалаши и заслоны из веток, шкур или покрышек чумов. В районах, где ненцы тесно общались с русскими, уже в конце XIX века стали строиться рубленые избы.

        Хозяйственные постройки для большинства ненцев не характерны. Ненужные вещи, хозяйственный инвентарь хранились прямо в тундре на нартах. В лесотундре, а иногда и на тундровых маршрутах кочевок некоторые ненцы из бревен и плах сооружали амбары, в которых хранили зимнюю одежду, пушнину, продукты. С этой же целью на зимних и летних стоянках строили дощатые настилы на столбах-подпорках или козлах. Для хранения мяса и рыбы, добытой осенью, в земле устраивали ямы.

       Традиционная ненецкая одежда – малица и совик у мужчин, ягушка – у женщин. Малица мальця – длинная глухая одежда из оленьих шкур, сшитая мехом внутрь, с пришивным капюшоном и рукавицами. Малицу обычно носили с поясом из сыромятной кожи. Для защиты малицы от грязи и сырости поверх нее надевали рубашку из плотной ткани, а в сильные холода еще и меховой совик с капюшоном совак. В случае необходимости совик мог служить и спальным мешком: в нем можно было ложиться прямо на снег. В плохую погоду летом поверх малицы носили суконный совик. У ямальских ненцев известны совики из осетровой кожи, хорошо защищающие от дождя.

      Женская ягушка паны, в отличие от мужской малицы, была распашной и двухслойной: мехом внутрь и мехом наружу. Она имела вид шубы с низким воротником из песцового меха.  Головным убором  в зимний период служил меховой капор. Летом женщины носили одежду аналогичного покроя из сукна. Женский и мужской костюм дополняли меховые штаны зимой и ровдужные летом. Во второй половине XIX века штаны из ровдуги уже встречались редко, в обиход вошли покупные из сукна или хлопчатобумажной ткани. Обувью мужчинам и женщинам служили пимы пива – высокие меховые сапоги из камуса с сухой травой вместо стельки. Их надевали с меховым чулком. Женские пимы отличались от мужских лишь деталями выкройки. Для маленьких детей ненцы шили меховые комбинезоны такого же покроя как малица. С 5-6 лет дети носили обычную одежду. Праздничная одежда, особенно женская, отличалась от обычной обилием украшений и меховых аппликаций, а также цветом.

     Традиционная прическа мужчин – подстриженные в кружок волосы. Некоторые ненцы, преимущественно за Уралом, волосы заплетали в косички. Женщины расчесывали волосы на прямой пробор и заплетали их в две косы. Многие в качестве украшения носили налобные повязки судор из сукна, обильно украшенные бисером и металлическими цепочками.