Разработка туристско-краеведческого маршрута "Дорога Победы" - Сагателян С.Т., Цыба В.В.

Миус-фронт: неизвестный, недооцененный, несломленный

Елена Мотыжева 

1941 год. Мальчишки-курсанты против генерала Клейста

В начале октября 1941 года фашистские войска подошли к границам Ростовской области, откуда открывался прямой путь к двум главным стратегическим целям – к богатому нефтью Кавказу и к Сталинграду – фактическим воротам в Сибирь и на Урал.

Участок Миуса от Успенки и до берега Азовского моря к началу октября 1941 года оказался практически полностью открытым. Главные силы Южного фронта – 9 и 18 армии, были окружены севернее Мелитополя, и кроме беспорядочно отступающих групп бойцов, никаких других боеспособных войск здесь не было. Для закрытия бреши под Ростовом из местных жителей начинают формироваться две стрелковые дивизии, необученные и недовооруженные, и еще одна, ранее предназначавшаяся для обороны Москвы, укомплектованная всем необходимым дивизия из Армении. В эти силы также включили около 900 человек мотоциклетного и мотострелкового полков НКВД.

Пять дней эти войска шли из Ростова до Миуса без остановок, пешком, по дождю и бездорожью. Многие солдаты пришли к месту боев совершенно измотанными, около 1000 человек заболели. А в это время, все эти долгие пять дней, задерживая до прибытия подкрепления бронетанковые соединения генерал-полковника Клейста, здесь стояли еще ранее переброшенные сюда части, сформированные из курсантов и преподавателей военных училищ Ростова: военно-политического, пехотного и артиллерийского. Всего около 7 – 10 тысяч человек.

9 октября курсанты, 16-18 летние мальчишки, вступили в бой с танками и мотопехотой. Четыре дня не утихал бой на линии Малокирсановка – Марьевка (Неклиновского района) – Носово, обеспечивая время для развертывания на восточном берегу Миуса наших соединений, подходящих из Ростова. С 13 по 17 октября переброшенные к Покровскому остатки Пехотного училища сражались уже в окружении, отражая атаки танков и мотопехоты, и практически все погибли. 17 октября остатки артиллерийского училища сложили свои головы под немецкими танками у сел Латоново и Николаевка. С 17 по 23 октября у села Курлацкое сражались и погибли под танками курсанты высших кавалерийских курсов. О подвиге этих мальчиков напишет потом в своих мемуарах только один немецкий танкист, очищавший после боя полностью забитые человеческой кровью и мясом гусеницы танка. А в истории России об этих боях и об этих мальчиках практически ничего не известно…

Кровь на снегу: 8 марта 1942 года

Весной 1942 года советское командование провело по всему фронту ряд наступательных операций. Таганрогская наступательная операция мало известна в истории войны, о ней почти нет упоминаний. Советским войскам была поставлена задача ударом от Матвеева Кургана по обеим сторонам Миуса в сторону Таганрога разгромить таганрогскую группировку противника и освободить наш город.

Выполнять этот план было поручено 56-й армии. Для нанесения удара были дополнительно подтянуты несколько дивизий, бригады морской пехоты, танковые батальоны. Таганрог планировалось освободить в течение недели. Немецко-фашистские войска же к этому времени смогли создать на высотах вдоль Миуса прочную оборону с большим количеством ДОТов и ДЗОТов. И у них за плечами была большая практика в Европе.

Час истины настал 8 марта 1942 года.

Первоначально утро было тихим, ясным и слегка морозным. После часовой артподготовки пехота со стороны Матвеева Кургана поднялась в атаку на западные склоны миусской поймы. Танки опоздали, и стрелки без бронеподдержки короткими перебежками двинулись к проходам в минных полях и проволочном заграждении. Моряки же 68-й и 76-й бригад тремя ровными цепями, в черных бушлатах, во весь рост бросились в атаку, кричали «Полундра», добавляли «фрицам» ядреных слов.

Как оказалось, артподготовка не подавила немецкие пулеметы, и с миусских высот понеслась в сторону наших солдат свинцовая метель. Вскипели взрывы мин и снарядов. А черные бушлаты моряков ведь так четко выделялись на снегу, и смерть стала пожинать свою обильную жатву.

Заградительный огонь отсек от моряков тяжелое вооружение бригад – расчеты станковых пулеметов и минометов, противотанковых ружей и орудий ПТО. Поэтому основным оружием атакующих были только винтовки и гранаты Потери моряков были огромны, но краснофлотцы были страшны в своем порыве и желании добиться победы. Краснофлотцы забросали бушлатами «колючку», перемахнули через проволочные заграждения и достигли немецких траншей. Захлопали взрывы гранат. В окопах вспыхнул беспощадный и страшный рукопашный бой. Высота 101,0 была взята!

К полудню моряки овладели всеми высотами западнее Матвеева Кургана. Почти пятьсот фашистов было уничтожено. Казалось, еще рывок, еще чуть-чуть – и оборона противника рухнет и рассыпается под неудержимым натиском морской пехоты. И немецкое командование бросило в бой резерв – двенадцать танков и роту автоматчиков.

Взревели моторы, и, разбрасывая комья снега, танки выползли из укрытий и открыли огонь из пушек и пулеметов. Большинство наших орудий осталось на той стороне Миуса, а у тех, что смогли двигаться вместе с атакующими, закончились снаряды. С винтовкой против танка воевать тяжело, гранаты к тому времени кончились. Моряки стреляли по смотровым щелям, но это было бесполезно, и они гибли, а их тела беспощадно наматывались на гусеницы фашистских танков.

Началось уничтожение наших частей. Потери были огромными. Почти все командиры погибли, управления не было. Батальоны, отстреливаясь последними патронами, отходили назад, через более чем километровую полосу предполья, сплошь покрытую телами их павших и раненых товарищей. Атака необстрелянных, необученных ближнему пехотному бою моряков завершилась истреблением двух стрелковых бригад. В каждой бригаде было по три батальона, в батальонах до наступления было по 700 человек. После окончания боя в батальонах в строю оставалось по 100 или чуть больше человек. Остальные погибли или были ранены. Бригады морской пехоты после этого страшного боя просто перестали существовать как боевые единицы. Снег везде был грязен от пыли и крови.

Таких «попыток прорыва» за несколько дней было произведено три: у Матвеева Кургана, у села Курлацкое и у кургана Соленый в Неклиновском районе. Только по официальным данным, во время операции погибло более двенадцати тысяч человек Двадцать тысяч было ранено или обморожено. Таганрогская наступательная операция в марте сорок второго осталась темной, страшной и неизвестной страницей в истории войны.

Столбовский М., Хруцкий В, Столбовская О.И.

ИСТОРИЯ АТАКИ 8 МАРТА 1942 ГОДА

Вспоминает Надежда Ивановна Панченко: «У нас стоял в доме штаб, ко мне хорошо офицеры относились, даже учили стрелять из пистолета. На чердаке сделали наблюдательный пункт — далековато от окопов, правда? Оттуда смотрели в бинокль на атаки. Мне тоже давали в бинокль посмотреть. 8 марта было хорошо видно, как морячки в черных бушлатах по белому снегу бегут на пулеметы. Очень много их погибло. Обещанные танки не пришли. Пойма долго была нейтральной полосой, убрать оттуда всех было нельзя, а когда наши отступали к Сталинграду, те, кто косил там сено, рассказывали, что трупы лежат очень густо».

Петр Егорович Журенко вспоминает: «Мы с друзьями видели, как морячки бежали в атаку. Они прорвали фронт, но не смогли до конца удержать. Все поле было черным от погибших морячков. Мы сидели на трубах сгоревших домов и оттуда наблюдали».

Из записок Антонины Григорьевны Шелковниковой: «В начале марта в поселок прибыли моряки-черноморцы. Красивые, молодые, уверенные в себе. Мама смотрит на них и плачет. Они говорят маме:

— Чего вы плачете, мы же моряки, мы победим! 
А она им говорит:
— Эх, детки, немец вооружен до зубов.

Рано утром, почти рассвело, моряки переправились через Миус и пошли пешком по снегу в атаку на Волкову гору. До горы два километра. Я побежала к двухэтажному дому (бывшее общежитие механизаторов МТС). На втором этаже смотрел солдат в подзорную трубу и говорит мне:

— Посмотри, как моряки в атаку идут!

Я посмотрела в трубу, шли моряки в шахматном порядке. Их отлично было видно, ведь вокруг был белый снег. Ноги увязали в снегу и в грязи под ним, идти было трудно. Смотрю я в трубу и говорю:

— Ой, уже убитые лежат?

— Нет, это моряки свои бушлаты поснимали и идут в тельняшках. На фоне белого снега их фигуры казались серыми.
— Почему выстрелов нет, снаряды не рвутся? — спрашиваю у солдата.

— А немцы утром не стреляют. Солдаты на ночь уезжают спать в село Латоново, остаются одни патрули на огневых точках. К обеду приедут, и завяжется бой. Мы это проверяли.

Так и получилось. К обеду прибыли не только солдаты, но и танки, и новые силы врага. К ночи бой утих. На поле боя остались лежать раненые и убитые».

Николай Иванович Бондаренко, 1937 года рождения, вспоминает: «Когда наших морячков побило на берегу, мы с другом (нам было лет по шесть-семь) возили на тачках мертвых на кладбище. Найдем где в поселке или за рекой мертвяка, погрузим на тачку — сначала голову грузим, потом ноги — и везем на кладбище… За один рейс давали рубль, хоть одного привези на тачке, хоть двух. Могли заработать за день пять-семь рублей, на четверть булки хлеба. А вшей на мертвых было! Крупные такие. Мать придет с работы (ее тоже куда-то посылали), выварит одежонку от вшей, высушит, а утром опять идем. Голодные были, а тут какой-то заработок». Трудно представить современного первоклашку за таким занятием — собирать мертвых и отвозить на кладбище за рубль под бомбежкой и обстрелами. Как тяжело и страшно было это делать маленьким детям!

Поэт-фронтовик Юрий Билаш

 «Неудачный бой»: 

Мы идем и молчим, ни о чем говорить нам не хочется... 
Да и что говорить, если мы четверть часа назад
Положили у той, будь она трижды проклята, рощицы
Половину ребят. И каких, доложу вам, ребят!!! 

Что там вышло не так, разберутся начальники сами. 
Свое дело мы сделали. Нам приказано
было вперед - Мы — вперед!!! 
А как шли ! Это надобно видеть своими глазами
Как пехота, царица полей, в наступленье в охотку идет. 

Трижды мы выходили на ближний рубеж для атаки. 
Трижды мы поднимались с раскатистым русским «Ура!!!», 
Но швыряла на землю разорванных цепей остатки
Возле самых траншей пулеметным огнем немчура. 

И остались лежать тут и там бугорочками серыми
На нейтральной меже в посеченных шинелках тела... 
Кто-то где-то ошибся. Что—то где—то не сделали. 
А пехота все эти ошибки оплачивай кровью сполна. 
Мы идем и молчим… 

Редько, Борис Федотович

Огнем и словом

От Миуса до Днепра

Мне вспомнилось мое первое знакомство с Миусом в марте 1942 года. Тогда я служил рядовым в 1-м гвардейском полку 2-й гвардейской стрелковой дивизии. Наш взвод сосредоточился за железнодорожным полотном. Задача состояла в том, чтобы, преодолев около 200 метров открытой местности, ворваться в деревню Ряжено, затем форсировать Миус и выбить немцев с господствующих [51] высот. Это была моя первая в жизни атака, боевое крещение.

Утро выдалось морозное. Командир полка гвардии майор А. X. Бабаджанян, в черной бурке, проскакал на серой, в яблоках, лошади, восклицая:

— Вперед, гвардейцы!

Мы преодолели обледенелую насыпь и вышли на открытую снежную равнину. С тыла время от времени била артиллерия — снаряды летели за Миус, в расположение противника. Но он молчал. Мы бежали что было сил, казалось, еще пять-шесть минут — и зацепимся за первые домики села Ряжено.

И тут произошло то, чего мы более всего опасались: пули преградили нам путь. Значит, огневые точки врага не были подавлены. В снег падали убитые и раненые. Но все мы, живые, продолжали ползти к хатам: только они могли нас укрыть. Даже раненые, истекая кровью, ползли к ним. В те минуты особенно хотелось, чтобы наши пушки и самолеты поддержали нас огоньком.

Под прикрытием хат и сарайчиков сделали передышку. Санитары оказали помощь раненым, поместили их в погреба. А мы — снова вперед. По огородам и садам ползти было легче, хотя мы понимали, что враг, занимавший оборону на высоком правом берегу реки, хорошо видит нас.

Приблизились к камышам. И опять перед нами сплошная стена огня. По команде изготовились к броску и штыковому бою. Но что это? На реке не лед, а шуга. И хотя река неширокая — каких-нибудь 30–40 метров, вброд не перейдешь — глубина метра три. Пришлось отходить к селу.

Дождались ночи и снова поползли к Миусу, но уже с досками, плотиками, палками. Гитлеровцы ракет не жалели — освещали реку. Они вели массированный огонь. В этом бою я был ранен. После госпиталя, как уже знает читатель, я попал в 72-й гвардейский. [52]

Обработка «Миус-фронта» продолжалась. Эскадрильи «илов» волна за волной сбрасывали смертоносный груз на тылы фашистских войск. Невольно подумалось: имей мы в марте 1942 года столько авиации и артиллерии, как сейчас — да разве удержался бы враг на Миусе?..

Артиллеристы перенесли огонь в глубину вражеской обороны. В небе вспыхнули красные и зеленые ракеты — сигнал к атаке.

Тот, кто хотя бы раз ходил в атаку, знает, как тяжело оторваться в эти секунды от земли. Но усилием воли ты выбросишь тело на бруствер, пробежишь десять — пятнадцать шагов — и чувство страха преодолено: все существо твое охвачено яростью и злостью.

Вместе с Тихомировым и его бойцами я бросился в воду. Мы легко преодолели обмелевшую речку и выскочили на крутой правый берег. А через две-три минуты уже ворвались во вражескую траншею. По существу, это уже была не траншея, а одни развалины.

Не задерживаясь ни на минуту, бежим дальше, вслед за огневым валом. Он как бы звал нас вперед, помогал побороть и усталость и страх. Над «Миус-фронтом» все шире и шире разрасталось многоголосое «ура».

Перед нами вторая траншея. Но по мере удаления огневого вала эта траншея постепенно начинала оживать. Гитлеровцы вели из нее стрельбу.

Первым упал ординарец командира взвода Василий Ходунков, за ним Виктор Руденко — взводный запевала. Справа от меня, будто споткнувшись, упал пулеметчик Яков Петелин.

Командир взвода Тихомиров, бежавший впереди, вдруг остановился, прижал правую руку к сердцу и медленно опустился на землю. Его лицо перекосилось от боли.

— Что с вами? — спросил его гвардии старший сержант Виктор Борисенко.

Не дождавшись ответа, Борисенко опустился на колено, [53] приподнял голову младшего лейтенанта. Тот чуть слышно прошептал:

— Не о-ста-нав-ли-вай-тесь. Вперед...

Бережно опустив на землю отяжелевшее тело командира, Борисенко выпрямился и бросился во вражескую траншею. Был он страшен в эту минуту. Глаза горели, черные волосы прилипли ко лбу. Гвардеец прикладом автомата бил фашистов.

С правой стороны по траншее к нам пробивался Федор Стренин. На его груди виднелись полоски морской тельняшки: гимнастерка была разорвана до пояса. Огнем ручного пулемета он косил фашистов.

При прорыве «Миус-фронта» гвардейцы полка проявили массовый героизм. И в первых рядах, атакующих находились коммунисты и комсомольцы, наши агитаторы. Дивизионная газета «Сталинская гвардия» свидетельствовала: «В последнем бою в горячей схватке с немцами выбыли из строя командиры взводов и командир роты. Агитатор, командир отделения гвардии старший сержант Иван Костыря принял на себя команду и, руководя ротой в бою, организовал так ее действия, что она отбила три контратаки врага, удержала захваченный рубеж, а затем снова перешла в наступление.

Отлично действовал и агитатор гвардии рядовой Сергей Бездетный. Он, отличный наводчик миномета, только в последнем бою уничтожил около десяти немецких захватчиков. Агитатор второго взвода гвардии рядовой Ишбеков во время отражения контратаки под сильным огнем врага бесперебойно доставлял мины. Пот катился с него градом, но гвардеец, оставшись в одной тельняшке, бегом таскал мины, пока вражеская контратака не была отбита»{5}.

Беспримерные подвиги совершили и воины других частей дивизии, в частности 71-го гвардейского полка, с которым [54] мы взаимодействовали. На пути этого полка, наступавшего справа от нас, оказались сильно укрепленные опорные пункты, сооруженные противником в хуторах Ново-Бахмутский и Бишлеровка. Фашисты отчаянно сопротивлялись, используя каждый дом. А когда их вышибли из опорных пунктов, они трижды переходили в контратаки, но успеха не добились. Бойцы, сержанты и офицеры полка с честью выполняли заповедь советской гвардии — сокрушали врага и в наступлении, и в обороне. Особенно отличились гвардии сержанты Алексей Болотский и Александр Метелица. Оба являлись агитаторами и пулеметчиками, оба люто ненавидели фашистов.

Алексей Болотский — уроженец Курской области. Его деревню враги сожгли, мать убили, сестру угнали в рабство в Германию. В боях на Миусе пулеметчик уничтожил около ста гитлеровцев. Его друг Александр Метелица — свыше пятидесяти.

Миус - фронт. Штрафбат

Сергей Галиев

"Последний бой" - сказал комбат нам:
"Взять над Миусом* высоту,
Под пулемёты,  с автоматом,
Под шквал огня и в темноту.

"Заткнуться в пору этим дзотам,
Что скалят зубы,  с  «Высоты»
Крутись, меж ангелом и чёртом 
По грани жизни но,  дойди."

Команда: "Взять", что "Фас" собакам.  
На вас в штабах, сошёлся клин, 
Сломать хребет, прорвать - нахрапом,
Пробить дорогу на Берлин!

"В бою сегодня, всё  скоститься*,
Ведь ты "должник", ты к нам попал.
Ведь  вам братки,  свобода снится
Ваш выбор - "Взять, или пропал."

Назад – расстрел! Заград  отряды*
Покрошат  наших,  как лапшу,
Вперёд лететь, как  птицы  надо,
У Бога крылья  попрошу!

И я летел, уже со смертью,
Над минным полем к высоте
Земля кружилась - круговертью
И кровь, и взрывы: - Господи!

Ты спас меня, Владыка, всё - же,
У смерти вырвал, у огня, 
На стол, под лампами положил, 
Полуживого, штрафника...

Идут штрафные батальоны,
Отборный мат, что гром летит,
Без орденов и без пагонов,
Идут на дзоты,  штрафники!

Часовые памяти 

Геннадий Вершинин

(Посвящается отцу и другим воинам Миус-фронта)*

В Донецком кряже есть родник, 
Здесь началась река Миус,
Война пришла и фронт возник,
Тогда стрелял здесь каждый куст.

Горячий в алой крови снег,
Примета времени того,
И только Бога оберег,
Огнём бойцов нещадно жгло.

Смертельно раненый отец,
В пехотном взводе командир,
Казалось, вовсе не жилец,
Он бредил, к небу уходил.

Был всполох огненной зари,
В огнях и вспышках горизонт,
Молитвы матери спасли,
Он ей явился в тяжкий сон.

Сегодня жить досталось нам,
Судьбою выпала печать,
В своей душе построить храм,
За память павших — отвечать!

Живу я в устье той реки,
Красив лиман, уходит в море,
Вот на Миусе огоньки
От тех, кто раньше был в дозоре!

На берегу и у дорог
Стоят навек они в граните,
Их лица — памяти урок,
Эпохи знаки — наш учитель.

Я слышал все о той войне.

Мне много мама рассказала.

Еще мне мама рассказала,

На той войне, кровавой, страшной,

Хамзет, мой прадед, воевал…

Из выступления Мурида, правнука Хамзета Капова,

на праздновании 70-летия Победы в Великой Отечественной войне

Личность ХамзетаКапова.

Капов Хамзет Лялуович, абазин по национальности, родился в 1917 году в Карачаево-Черкесской республике. В ряды Красной Армии призван в 1940 году Черкесским РВК. С начала Великой Отечественной войны участвовал в боях на Южном фронте у города Николаев (с августа 1941 года), у посёлка Матвеев-Курган (с марта 1942 года). На момент конца 1941 - начала 1942 гг. числился снайпером-автоматчиком 1137-го стрелкового полка339-й стрелковой дивизии.

Солдатское дерево Хамзета Капова. Остаться человеком в бесчеловечное время.

         Изда­ли в поле у села Рясное видно дерево-«Зеленый памятник». Оно стоит у заплывшего старого окопа, окружено оградкой. На ограде - табличка: «Солдатское дерево снайпера 1137 стрелкового полка Хамзета Капова».

         Восточнее этого села до войны была камено­ломня. Весной и летом сорок второго года в ней занимала оборону рота автоматчиков, ко­торой командовал Анатолий Тимофеевич Голузов. Тут часто завязывались схватки с гитлеровцами. Всё вокруг было разво­рочено, перепахано сна­рядами и минами. Сре­ди бурого каменного крошева зеленел лишь один ветвистый куст, он рос левее окопа бойца-абазина Хамзета Капо­ва. По листьям Капов определил: это шелко­вица. Неведомо, каким ветром занесло в карь­ер её семечко, как оно укоренилось среди кам­ней. Но шелковица упрямо тянулась к солнцу.

        - В моём ауле рас­тут такие деревья, - говорил Капов.

Ночами Капов проби­рался к ручью, проте­кавшему в балке, кото­рая         простреливалась. Возвращался всегда с котелком воды и выли­вал её на куст. Сму­щённо объяснял: «Без воды ему худо. Растёт-то среди кам­ней». А на рассвете, по­кинув свой окоп, неред­ко залегал у шелкови­цы с винтовкой. Капов в роте был снайпером. Лучшей позицией счи­тал он бугорок у ку­ста: с него хорошо про­сматривались брустве­ры немецких окопов. Свыше двух десятков гитлеровцев вывел Ка­пов из строя, получил благодарность командования полка, был награждён именной снайперской винтовкой. Но однажды возле шелко­вицы разорвалась мина: противник обнаружил позицию снайпера. С то­го дня бугорок буквально за­сыпали минами. Куст как бы притягивал к ним вражеский огонь.А. Голузов решает убрать этот ориентир для противни­ка.   Приказ: подрезать сапёрной лопаткой шел­ковицу. А на рассвете обнаруживает: куст цел, только чуть меньше стал. Капов, исполнительный Капов, приказание не выполнил! В сердцах командир его отчитал, напомнил, что куст вредит обороне роты.

-  Теперь не будет вредить, - спокойно ответил Капов, - при­смотритесь...

         Командир роты автоматчиков А. Голузов пригляделся. Шел­ковица пригнута в нашу сторону, а от противни­ка заложена камнями, плитками известняка,вроде как в нише. Для фашистов теперь она скрыта.

-  Прости, коман­дир, - виновато прого­ворил Капов. - Не смог я из-за гадов по­губить живое. Может, она ещё вырастет, яго­дами дети будут лакомиться.

В настоящее время учащиеся Комбайновской школы с. Рясное продолжают хранить традиции прошлого. Всё так же они ухаживают за «живым памятником». Это символ, который показывает, как на войне остаться человеком, ценить свою землю, природу, не жалея при этом своей жизни!

Подвиги Хамзета Капова на Миусской земле

В октябре 1941 г. шли бои в районе Волошина. Красная Армия то наступала, то отходила назад и держала оборону. Однажды Хамзет, сам того не заметив, отбился от своих товарищей. Оглянувшись, увидел большую приближающуюся группу фашистов. Открыть по ним огонь - обречь себя на гибель. Хамзет увидел полуразваленный погреб и прыгнул туда. Но немцы заметили его. Один из них встал над погребом и дал очередь из автомата. Не удовлетворившись этим, еще бросил туда и гранату. Только немцы отошли, Капов целый и невредимый вылез из погреба, стряхнул с себя пыль и направился к своим. Как уцелел?

«Там в погребе стояли огромные бочки с соленьями, - рассказывал Хамзет друзьям, - за ними не то, что граната – бомба не достала бы…»

Мужественного бойца командиры любили. Особенно близко он подружился с капитаном Анатолием Голузовым. Если возникала какая-то сложная задача, на ее выполнение всегда вызывался Хамзет. Каждый раз ротный Голузов провожал его со словами: «Ты только живым вернись, брат. Это и просьба, и приказ».

История со спасением от немцев в погребе имела продолжение. Однажды солдаты отправились за «языком». Спрятавшись в кустарнике на берегу Миуса, долго ждали «жертву». Когда стемнело, с ведрами за водой пришел высокий немец. Хамзет не мог разглядеть его лица, но, глядя на его рост, отчего-то решил, что это и есть тот самый немец, который бросилгранату в погреб, когда онсидел там за бочками. Врядли это был он, но какая разница? Оба они фашисты.Только немец наклонился, чтобы зачерпнуть воду, Хамзет, как лев, кинулся на него, скрутил ему руки, уложил и заткнул рот кляпом. Тот даже не успел пикнуть.

         Известен подвиг Капова на ферме у Волковой горы. Из воспоминаний Анатолия Голузова: «…Помню автоматчика черкеса Хамзета Капова. Молчаливый, расчётливый, он одинаково мастерски владел и «ППШ», и снайперской винтовкой. С ней днями просиживал в заброшенном помещении фермы, находившейся между нашими и немецкими позициями. Однажды там его застала очередная вылазка немцев. Он пропустил их мимо, а когда те пустились в атаку, стал бить им в спину. Стрелял без промаха, 19 гитлеровцев упали на снег, прежде, чем враг понял, где укрывается русский снайпер. С Волковой горы по ферме ударили миномёты. Они сравняли ферму с землёй. Мы уже попрощались с Хамзетом. Но спустя сутки он приполз в посёлок в изорванном осколками ватнике с окровавленной головой. На него тяжело было смотреть. И я приказал санитару немедленно отправить его в госпиталь. Хамзет взмолился:

- Что хотите делайте, не пойду. Винтовка исправна, а рука заживет и здесь, в роте…»

Во многом благодаря этому подвигу у Волковой горы Хамзет Капов был удостоен именной снайперской винтовки и медали «За Отвагу».

В наградном листе значится следующее:

«Красноармеец Капов Х.Л. – наиболее активный снайпер в полку. Каждый день с рассветом он уходит в боевое охранение, выбирает себе замаскированную позицию и метким огнём уничтожает каждого замеченного немца.

На его боевом счету 29 уничтоженных немецких фашистов.

В боевых операциях товарищ Капов показал образцы самоотверженности и преданности делу партии Ленина-Сталина, находясь всегда в передовых рядах и увлекая своим примером остальных бойцов».

Так же из воспоминаний Капова известно о подбитом им танке. Так он вспоминал о танковой атаке немцев на позиции:

«Батальо-о-о-н! Слушаймой приказ!!! – донесся сквозь годы и эхо далеких выстрелов голос комбата Зайцева. – Ни один танк не должен пройти здесь! Вы живем или поляжем – отступать некуда!»

И вот уже 10 танков мчатся на позиции роты капитана Голузова, неся смерть. В нескольких метрах от Хамзета из густого дыма вырастает серый танк. Он огромный, страшный. Но Хамзет не из тех, кого можно  испугать. Он встает во весь рост и бросает на танк приготовленную бутылку с горючей смесью. «Ай, не туда попал!» - сокрушается боец и, глядя на объятый с одной стороны пламенем надвигающийся танк, правой рукой нащупывает вторую бутылку. «Погоди, я сейчас тебя уничтожу», - мысленно произносит он, но в спешке роняет бутылку: она разбивается у его ног, откуда сразу же взмывает пламя огня. Начав тушить загоревшуюся шинель, Хамзет успевает краем глаза заметить, как немецкий танк, словно нехотя, останавливается у окопа, а выскочившие из него фашисты попали под пули наших бойцов. В этот день Хамзет и его товарищи не пропустили ни один танк.

Уже после боя Голузов с улыбкой подошел к Хамзету и, шутя, сказал: «Ну, ты даешь, парень! Из-за какого-то несчастного танка чуть себя не сжег! Он и так уже горел и никуда бы не делся – чего ты к нему привязался?»

         В Ростовской области Хамзет Капов совершил ещё один подвиг – спас своего командира, капитана Анатолия Голузова.

В июле 1942 года рота автоматчиков участвовала в тяжёлых боях под Ростовом. Голузов А. пишет об этих событиях: «Мы окопались на склоне балки. Перед нашими позициями появились немецкие танки. Кручу ручку телефонного аппарата, пытаясь дозвониться до артиллеристов. Неожиданно на меня наваливается мой связной Хамзет Капов, прижал к стенке окопа. В этот момент над нами пронёсся «Мессершмидт», и рядом грохнул взрыв. Хамзет сразу обмяк, пальцы разжались. Выгоревшая гимнастёрка покрывалась алыми пятнами. Кровь сочилась из ран на шее, плече, голени.

Когда Анатолий понял, что Хамзет закрыл его от атаки «Мессершмидта», самолет уже пролетел, а истекающий кровью Капов лежал на нем.

         «Хамзет, брат! Очнись! Ты меня слышишь?» – кричал капитан.

Но потерявший сознание боец его не слышал. Анатолий стремглав бросился наперерез мчавшейся повозке, схватил вожжи и остановил лошадей.   Повозочный стал кричать: «Отойди, мне не до тебя. Сейчас нам будет конец!» 

         «Я сейчас устрою тебе конец, заорал на него капитан, вытаскивая пистолет, хочешь один спастись? Если тебе дорога жизнь, сейчас же доставь моего друга в госпиталь! Если с ним что-нибудь случится, тебе не жить…»

         Таким образом, однозначно можно утверждать, что Хамзет Капов внёс огромный вклад в общее дело борьбы с немецкими захватчиками. Его смелые действия поднимали дух солдатам его роты, спасали их жизни. Снайпер-автоматчик не жалел своей жизни, вступал в бой с превосходящими силами противниками. Это настоящий пример мужества и героизма на фронте.

Миус-фронт

Елизавета Викторовна Охрименко

"Миус, Миус, рубеж великой славы, 
Среди огня, цветов и мертвых трав, 
Ты встал навек, простой 
и величавый, 
Для вечной жизни смертью смерть 
поправ." 
А. Софронов

Подготовка к прорыву Миус-фронта началась лишь в мае 1943 года. В наступлении участвовали соединения 5-й ударной армии Южного фронта. Особенно упорные бои происходили летом 1943 года за плацдарм в районе села Степановка. 17 июля советские войска прорвали фронт на 2-6 километров, а на следующий день заняли рубеж Степановка — Мариновка. К концу июля в контратаку пошло 100 немецких танков со стороны Снежного, затем из-под Харькова на Миус-фронт были переброшены три танковые дивизии СС, хотя за Харьков в это время велись бои.

18 августа 1943 года было начато наступление войск Южного фронта. Предварительно была проведена 70-минутная артподготовка, в которой участвовали 1500 артиллерийских орудий и миномётов. После артподготовки части 5-й ударной армии стали наступать. Атаковали танки, перед ними шли сапёры, которые показывали проходы в минных полях, так как из-за пыли и дыма обзор был затруднён и танкисты не видели вешек, установленных сапёрами. За танками шла пехота. С воздуха атаку поддерживали «Илы» — штурмовики 7-го авиационного корпуса. Миус-фронт был прорван на глубину 8-9 километров.

19 августа у села Куйбышево 4-й гвардейский механизированный корпус под командованием генерал-лейтенанта И. Т. Танасчишина выдвинулся за линию фронта на 20 километров. Их танки подошли к Амвросиевке. В последующие дни в результате контратак немцев советские войска немного отступили. 22-26 августа германское командование перебросило из Крыма танковую дивизию. Собрав подразделения с соседних участков фронта, немцы попытались фланговыми ударами окружить наступавших. В ночь на 24 августа советские войска пошли в атаку и заняли сёла Артёмовка, Кринички, хутор Семёновский. Была занята дорога на Таганрог, что лишило германские войска возможности перебрасывать резервы.

Штурм Саур-Могилы – очень важный этап в борьбе за прорыв Миус-фронта, был начат 28 августа 1943 года. В нем участвовали части 96-й гвардейской стрелковой дивизии, которой командовал гвардии полковник Семён Самуилович Левин. 29 августа после артналёта советские войска почти захватили вершину, но контратака немцев в направлении хутора Саурмогильский оттеснила нападавших. Высота окончательно была взята утром 31 августа. В ходе этих сражений, только в течение нескольких дней погибло 18 тысяч советских воинов. В этих боях участвовали части, оборонявшие и освобождавшие в свое время Сталинград. Так вот они называли свой участок прорыва на Миусе «Маленький Сталинград». И говорили, что ни по ярости атак, ни по интенсивности боя, ни по количеству жертв на единицу площади «Маленький Сталинград» ничем не уступал своему большому собрату.

Миус-фронт

Наталья Романова Луганск

Мне сегодня сон приснился: 
Я был на войне.
Рядом пули, словно птицы, 
Жарились в огне.

Друг солдат, кривясь от боли, 
Громко прокричал:
Наши воины - шахтёры
Красного Луча!
Мы врагам ещё поставим
Тысячи преград! 

Речка Миус приласкала
Раненых солдат.

То, что в небе появилось,
Поразило всех:
Прямо к солнцу проложилась
Лестница наверх.

Двести шестьдесят ступеней
Засияли вдруг.
Враг поставлен на колени.
Но убит мой друг. 

Перед смертью крикнул в небо 
Храбрый командир:
 – Берегите, берегите, 
берегите мир!

Наименование объекта: Братская могила неизвестных солдат

Место расположения: Гражданское кладбище, с. Рясное, 30 м. на восток от ул. Степная 7а.

Фото:

Краткое описание:  Захоронение неизвестных солдат, павших в боях за родину в 1917 - 1919 гг., в 1941 - 1945 гг.

Наименование объекта: Мемориал ВОв

Место расположения: Ряженское с/п, с. Рясное 30 м. на юг от ул. Первомайская 8а

Фото:

Краткое описание: площадь – 35,2 кв.м. На мемориале установлены мемориальные плиты, на которых высечены фамилии погибших. Мемориал открыт в начале 90-х гг. при директоре подсобного хозяйства Комбайнового завода Кузнецове И.Н. Жители ещё с 80-х гг. собирали средства на перенос захоронения дальше от ж/д.

Наименование объекта: Обелиск  воинам Великой Отечественной войны

Место расположения: Ряженское с/п, с. Рясное, 50 м. на запад от ул. Победы 2

Фото:

Краткое описание: обелиск (захоронение) установлен 5 мая 2010 года. Посвящен павшим в боях 8 марта 1942 года.

Наименование объекта: Обелиск «Вечная Слава Героям»

Место расположения: с. Рясное, от остановки на трассе Самбек – Успенское 500 метров на восток

Фото:

Краткое описание: Обелиск посвящён воинам 2-го гвардейского механизированного корпуса, 2-й стрелковой дивизии, 34-й гвардейской стрелковой дивизии, 30-й Иркутско-Чонгарской стрелковой дивизии, 96-й Винницкой стрелковой дивизии имени Я. Фабрициуса, 130-й стрелковой дивизии, 156-й отдельной стрелковой бригады, 159-й отдельной стрелковой бригады сражавшимся у села Рясного в 1941 – 1943 гг.

Установлен в 2013 г. при активном содействии ДОСААФ Матвеево-Курганского района.

Наименование объекта: Обелиск «Три автомата»

Место расположения: с. Рясное, трасса «Самбек - Матвеев Курган», пересечение с ул. Советской

Фото:

Краткое описание: установлен в месте, с которого в августе 1943 года советские войска прорвали немецко-фашистскую оборону на реке Миус.

Наименование объекта: Солдатское дерево Хамзета Капова

Место расположения: с. Рясное, 3 км. на восток от остановки у с. Рясное на трассе Успенская - Самбек

Фото:

Краткое описание: «Живой» памятник посвящён мужеству сражавшихся у села Рясного воинам, подвигу Хамзета Капова, спасшего шелковицу от уничтожения.

1. Братская могила солдат Первой Мировой войны и Великой Отечественной войны

2. Стела, посвященная атаке 8 марта 1942 г.

3. Мемориал Великой Отечественной войны

4. Стела, посвященная армейским соединениям СССР, воевавшим на Миусе

5. Живой памятник «Щелковица»

6. Обелиск «Три автомата»

Технологическая карта туристического маршрута «Дорога Победы»

Маршрут	Место остановки и объект показа	Продолжительность показа	Наименование темы и основные вопросы	Организационные вопросы и методические рекомендации
Сбор на перекрестке ул. Таганрогской и ул. Гагарина	Братская могила неизвестных солдат	15 мин.	1. Доклад учащегося «Миус-фронт: неизвестный, недооценённый, несломленный» (автор Мотыжева Е.») 2. Возложение цветов	Закрепление доклада за учащимся, подготовка иллюстрационного материала (карточки с изображениями)
ул. Таганрогская – ул. Победы	Обелиск  воинам Великой Отечественной войны	20 мин.	1. Доклад учащегося «Кровь на снегу: 8 марта 1942 года» 2. Отрывки из работы Столбовской О.И., Столбовского М., Хруцкого В. «Мы находимся в зале ожидания смерти» об истории атаки 8 марта 1942 г. (воспоминания очевидцев) 3. Стихотворение поэта-фронтовика Ю. Билаша «Мы идём и молчим» о тех событиях. 4. Возложение цветов	Закрепление учащихся за докладом, воспоминаниями, стихотворением, подготовка иллюстрационного материала (карточки с изображениями)
ул. Железнодорожная – ул. Первомайская	Мемориал ВОв площадью 35,2 кв.м	20 мин	1. Зачитывание отрывка «От Миуса до Днепра» из книги фронтовика Редько Б.Ф. «Огнём и Словом» 2. Стихотворение С. Галиева «Миус-фронт. Штрафбат» 3. Возложение цветов	Закрепление учащихся за отрывком из книги и стихотворением, подготовка иллюстрационного материала (карточки с изображениями)
ул. Таганрогская – ул. Кооперативная, 500 м. на восток от остановки на трассе Успенская - Самбек	Обелиск «Вечная Слава Героям»	15 мин.	1. Зачитывание отрывка об освобождении с. Ряженое из книги Пужаева Г. (стр. 184 – 185) 2. Стихотворение Г.Вершинина «Часовые памяти», посвященное павшим воинам на Миус-фронте 3. Возложение цветов	Закрепление учащихся за отрывком из книги и стихотворением, подготовка иллюстрационного материала (карточки с изображениями)
2 км. на северо-восток от Обелиска «Вечная Слава Героям»	Солдатское дерево Хамзета Капова	30 мин.	1. Доклад учащихся по работе Цыба В.В., Воронцовой Е.Е., Гёлецян С.А. «История боевого пути и подвигов снайпера 339-й с.д. Х. Капова» 2. Возложение цветов 3. Привал	Закрепление учащихся за докладом, стихотворением, подготовка иллюстрационного материала (карточки с изображениями
Возвращение к остановке, 500 м. на север по трассе Успенская - Самбек	Обелиск «Три автомата»	15 мин	1. Доклад по статье «Миус-Фронт» (Автор Охрименко Е.В.) 2. Стихотворение Луганск Н. «Миус-фронт» 3. Возложение цветов	Закрепление учащихся за докладом, стихотворением, подготовка иллюстрационного материала (карточки с изображениями)

МБОУ Комбайновская оош имени воина-афганца Алексея Демяника

Тел. 3 – 39 - 43

Эл. почта: [e-mail]

Номинация: «Экскурсовод по объектам культурного и природного наследия»

Маршрут Победы

Разработала учащаяся 9 класса

Сагателян Сюзанна

Руководитель: Цыба Владислав Владимирович,

учитель истории, тел. [phone]