"Своядоля пользы": первые шаги земской школы

Агапова И.А.,

кандидат культурологии

 

«Своя доля пользы»

   

         Начало второй половины 19 века в России характеризовалось великим обновительным движением, всколыхнувшим общество. Вслед за реформой 1861 года об освобождении крестьян от крепостной зависимости наметились и другие реформы: судебная, земская, просветительная. К этому времени вопросы воспитания и образования стали пониматься как «вопросы жизни».

Началось оживленное обсуждение в прессе проблемы воспитания человека и других педагогических вопросов: какой должна быть школа? Какова должна быть ее программа? Сословная или бессословная школа? Чему учить в школе? Как готовить учителя? – и многих других.

         Главное внимание общества было привлечено к народной школе, которой в империи, можно сказать, не было. Приходские училища обязаны были содержать сами крестьяне и помещики, поэтому они развивались очень слабо. Деревенских жителей по-прежнему учили грамоте дьячки, богомолки и тому подобные люди.

         Народные училища подчинялись разным ведомствам: Министерству государственных имуществ, Министерству двора, Министерству внутренних дел, Святейшему Синоду (больше половины всех училищ), Министерству народного просвещения (на него приходилось около 20% училищ). В 1864 году выходит «Положение о народных училищах». Согласно этому документу народные училища могли открываться различными правительственными ведомствами, обществами, частными лицами, которые сами решали вопрос о платности или бесплатности их. Цель народных училищ – «утверждать в народе религиозные и нравственные понятия и распространять первоначальные полезные знания».

         Предметами преподавания в народных училищах были следующие: Закон Божий, чтение (книги гражданские и церковные), письмо, четыре действия арифметики, церковное пение.

         Народные училища были в ведении (т.е. под контролем) уездных и губернских училищных советов.

         В развитии народной начальной школы было заинтересовано все общество, что выразилось в большом общественном движении в 80-90-е г.г. 19 века. За открытие народных школ принялись с энтузиазмом земства, общественные организации, частные лица.

         Министерство народного просвещения выбирает в этих условиях свою линию поведения – всемерной поддержки церковной школы. Это была, прежде всего, материальная поддержка. В то же время земская школа не только не ощущала заботы о себе правительства, но всячески притеснялась им. Так, с 1900 года земствам не разрешалось расширять свои расходы на образование более чем на 3% в год.

         Правительством был также поставлен вопрос о передаче всех начальных школ в ведение Министерства просвещения и Святейшего Синода и отстранения земств от влияния на школьную работу, но осуществить это не удалось.

         Земства же продолжали активную деятельность по развитию народной школы, они принимали во многих губерниях их обеспечение на себя.

         А что же обозначала эта политика, направленная на поддержку церковно-приходской школы? Об этом можно составить представление из знакомства с ее учебным планом. На чисто религиозные предметы отводилось 46%  времени, но и все остальное содержание обучения было пронизано религией, так как учителями были священнослужители.

         Картина обучения в земских школах отличалась тем, что наряду с религиозным обучением в ней был расширен объем научных знаний по географии, истории, естествознанию.

         Земства с самого начала своего существования обратили на школу особое внимание. Но с 70-х г.г. началась борьба за народную школу между земствами и правительством. Последнее стремилось взять в свои руки руководство школьным делом, возлагая при этом на земство расходы на общественные заведения. Органы же земского самоуправления стремились отстоять свою независимость в школьном деле. Они добивались права на расширение учебных планов и программ, изменения методов обучения.

         В этот период наблюдается исключительно высокая активность педагогической общественности. В разных уголках, городах России создаются на средства самой общественности: педагогические общества, комитеты грамотности (Москва, Санкт-Петербург, Харьков), различные курсы, комитеты содействия образованию. Деятельность этих обществ и комитетов была разнообразна. Они занимались открытием и содержали бесплатные учебные заведения, библиотеки и читальни, музеи и выставки, изданием общедоступной художественной и популярной литературы, учебных книг и пособий для учащихся, проводили различные опросы и т.п.

         Вся эта общественная деятельность имела огромное влияние на развитие школы и педагогики России конца 19 – начала 20 века.

         Первые шаги земств в Нижегородской губернии в сфере народного образования были слабы и нерешительны. Вначале господствовала точка зрения, что развитие начального народного образования должно идти по инициативе самого крестьянского населения, а земства должны только оказывать содействие и помощь. Отсюда и плачевное состояние народного образования в 60-х г.г. 19 в. По Нижегородской губернии данные таковы: детей школьного возраста насчитывалось 1412 тысяча, а обучалась едва 1/24 часть. В Арзамасском уезде дела с обучением обстояли несколько лучше.

         Трудно и медленно шло создание системы народного образования в губернии. С 1870 года Нижегородское уездное земство занимается устройством педагогических курсов и собирает съезды учителей. Земства поднимают жалование учителям, увеличивают ассигнования на содержание учебных заведений, улучшают школьные библиотеки. Характерна такая деталь: губернское земство все организационные хлопоты по созданию народной школы переложило на уездные земства.

         В десятилетие с 1895 по 1905 г.г. земства изменили принципиально свое отношение к народному образованию. Они стали инициаторами и практическими исполнителями идеи о всеобщем начальном обучении, открывая школы повсеместно. С 1898 года Министерство просвещения начинает выделять средства на жалованье учителям за счет казны. Все прочие расходы по постройке и хозяйственному содержанию школ, училищ были отнесены на счет земств. Сельские общества от всяких расходов по школам освобождались.

         Забота об увеличении числа школ сопровождалась со стороны губернского и уездных земств заботой о подготовке кадров для них. В течение трех лет (1898, 1900, 1902 г.г.) были организованы  губернские учительские курсы для педагогического состава. В них прошли переподготовку почти тысяча человек. Для повышения образовательного уровня учителей при уездных управах открывались учительские библиотеки.

         Вам приходилось когда-нибудь рассматривать фотографии, сделанные лет сто назад? Не правда ли, люди, запечатленные на них, кажутся особенными: выразительные лица, умные глаза, не наигранные, естественные  позы, достоинство во всем облике. Таков и портрет моей героини. Ее зовут Александра Алексеевна Штевен, и родилась она в 1865 году. Она открыла в Нижегородской губернии более полусотни народных школ, в которых училось около тысячи крестьянских детей. Историю одной из них – Яблонской  школы – она описала в своей книге «Из записок сельской учительницы», которая вышла дважды в конце 90-х годов девятнадцатого века и вызвала отклик не только в России, но и за рубежом. Для того, чтобы обеспечить свои школы учителями, она открыла у себя в имении учительский институт.

         Александра Алексеевна Штевен отстаивала идеи народного образования на земских съездах, переписывалась с известными педагогами, писателями, общественными деятелями: Сергеем Рачинским, Владимиром Короленко, Николаем Чеховым, Владимиром Вернадским, Петром Струве, Дмитрием Шаховским. Она вступила в  переписку, а затем и лично познакомилась со Львом Николаевичем Толстым.

         Прежде чем вести рассказ о педагогической деятельности Александры Алексеевны, познакомимся поближе с ее семьей, в которой она выросла, сформировалась.

         Семья Штевен владела небольшим имением Яблонка в Арзамасском еузде (ныне село Яблонка Вадского района). Это была замечательная семья со своей историей, традициями и огромным стремлением принести пользу Отечеству. Предки Александры Алексеевны по отцу – выходцы из Скандинавии. Имя рода – Стевен или Штевен – происходит от названия части корабля. Глава семьи – Христиан Вильгельмович Штевен – поступил на русскую военную службу и сражался с Наполеоном. В награду за храбрость он получил золотую саблю. Его сын, Христиан Христианович, известный в России и за ее пределами, основал знаменитый Никитский  ботанический сад. Его брат Федор Христианович учился в Царскосельском лицее и был одного выпуска с Пушкиным. Отец нашей героини Алексей Христианович Штевен также получил образование в Царскосельском лицее. Он служил в Собственной Его Величества Канцелярии, где в эпоху царствования Александра II разрабатывались проекты великих реформ.

         Предки Александры Алексеевны по материнской линии происходили из старинного дворянского рода Ульяниных. В их семье хранилась грамота первого царя из дома Романовых Михаила Федоровича, который после Смуты 1613 года наградил «служилых людей Ульяниных поверстанием их поместий в вотчину за успешное усмирение разбойников». Ульянины находились в родстве с другой известной дворянской фамилией – Львовы. Один из них, Алексей Федорович, известен как композитор, автор гимна «Боже царя храни». М.Ф.Ростовская, урожденная Львова, писала прекрасные детские рассказы. Леонид Федорович Львов был знатоком сценического искусства, директором  Императорских театров. Федор Федорович Львов окончил жизнь директором Строгановского училища живописи, ваяния и зодчества. Вот эту львовскую одаренность и унаследовала Александра Алексеевна. А цель своей жизни она определила так: помочь обделенным жить лучше, жить достойно. Для этого она открывает народную школу.

         В своей книге «Из записок сельской учительницы» Александра Алексеевна Штевен запишет об этом событии как о чем-то простом, обыденном: «Так как школы у нас в селе еще не было, я, от нечего делать, стала учить читать нескольких крестьянских ребят».

         Александра Алексеевна подробно описывает свою учебную систему, успехи и недостатки своего дела. «Я решилась учить крестьянских ребят тому, что им хотелось знать, и избавлять их от пороков». Пороков она видела немало: «шаткие представления о собственности», привычку детей вместе с родителями напиваться по престольным праздникам, привычку врать, употреблять бранные слова. Все это не заслонило от нее главного – тягу крестьянских детей к знаниям, способность их чувствовать прекрасное, умение «очаровательно краснеть, когда похвалишь, и плакать от стыда и с восхищенными лицами слушать».

Из дневника А.А.Штевен

«22 мая 1886 года.

  Сегодня ребята совсем меня развеселили. Смотрю на их живые открытые лица, и не верится, чтобы из них не вышли хорошие люди.

29 июня 1885 года.

  Спрашиваю себя, все ли я делаю для ребят, что нужно. Не знаю. Делаю, что могу, и очень люблю их, вот и все».

         Новому для себя делу Александра Алексеевна Штевен отдается со всей душой. Ее дневник и письма полны раздумий не только о правильности своих поступков в отношении ребят, сообщениях о событиях сиюминутных, но и размышлений о вечном: о смысле жизни, об истории Руси, ее будущем.

         Вот что рассказывает Александра Алексеевна в письме подруге по гимназии Елене Шатровой: «Ребятишками увлечься не трудно. Они дети великой русской народности, сумевшей при всех прелестях татарщины, бироновщины и немчины сохранить эту чудную силу и свежесть чувства. И разве это не прелесть? В такой среде, в такой глуши, невежестве, среди пьянства и воровства…»

         Не все одобряют это ее увлечение, и, в первую очередь, мать, сестры, да и окружающее уездное дворянство недоумевает. Но для Александры Алексеевны Штевен важнее другое: правильно ли она учит ребят, сумеет ли дать им то, что нужно, удержать от дурного.

Из дневника А.А.Штевен

«18 февраля 1866 года.

  Читала статью Льва Толстого про Яснополянскую школу. У него всего было вдоволь – учителей и книг, и, впрочем, такой же был кавардак, как у меня. И то, что он рассказывает о своих ребятах, так живо напомнило мне моих, что я пришла в восторг. Ходила по комнате и воображала, что пишу Толстому и спрашиваю его: почему он бросил школу? Не потому ли, что из милых ребят вышли плохие мужики? Но ведь он даже не воспитывал их, они нравились ему такие, как были. Может быть, никого нельзя перевоспитать в два-три года школьного учения? Но ведь Толстой мог завести еще и вечерние классы для подростков, и библиотеки, и чтения. Он мог продолжать влиять на своих учеников…

         Что-то выйдет из моих? Вечно колеблешься между страхом и надеждой. Жутко делается, когда узнаешь, что Андрей напился пьян на свадьбе, или что Вася говорил, что ему смешно, когда в школе читают Евангелие… Или что пропала какая-нибудь вещь, или кто-нибудь солгал.

         Но увижу их всех, веселых, простодушных, доверчивых, как хорошо они стоят в церкви и как вообще стали вежливее, внимательнее, умнее,- и весело станет, и твердо надеешься, что если не все, то многие станут лучше и человечнее от ученья».

         Основной принцип педагогики Алксандры Алексеевны Штевен предельно ясен: «Каждому из ребят я на тысячу ладов повторяю все то же возглашаемое и религиозными, и гуманитарными, и утилитарным учением наставление: живи честно!» Александра Алексеевна считает, что русским «крестьянским мальчикам, здоровым, способным, живым, растущим почти без призора и без хороших примеров, нужны идеалы». Каковы же эти идеалы? По ее мнению, главное – приверженность к православной вере и чувство национального достоинства. Она сетует на то, что нет нужных пособий. В уже упоминаемом письме подруге находим неожиданно актуальные и по сей день сетования: «Всякий книгопродавец пришлет тебе кучу учебников грамматики и географии, а учебников веры и любви к Отечеству что-то мало…»  Поэтому Александра Алексеевна Штевен воспитывает своих учеников на рассказах из русской истории (как когда-то и ее саму обучал отец), читает им главы из Евангелия, ведет длинные беседы «о доблестях, о подвигах, о славе», и даже ходит с ними пешком на богомолье в Муром!

         Ученики отвечают благодарностью своей учительнице. В уголках тетрадей она находит трогательные признания, написанные мелкими буквами: «Моя милая Александра Алексеевна…» А стоило любимой учительнице приболеть и навещать ее запретили, ребята завалили трогательными письмами. Вот одно из них: «Александре Алексеевне посылает письмо Андрей. Ты гоже учишь, за тебя Богу молиться должно. У тебя можно понимать хорошо. За это тебе Бог дает здоровья, ты нас не покидаешь, Закону Божьему научаешь. Это Андрей Афанасьев написал письмо февраля 9 дня».

         Письма учеников Александре Алексеевне Штевен и после окончания учебы – нормальное явление. Ученики рассуждают не только о событиях своей жизни, но и о том, что прочли, что удалось узнать нового, интересного, поддерживают связь годами. Ведь во многом благодаря именно Александре Алексеевне, ее науке, они обретали профессию, находили смысл в жизни.

         Не все шло гладко. Александра Алексеевна признавалась, что подчас была вспыльчива, раздражительна, ей поначалу было трудно поддерживать в классе дисциплину. Не получалось и систематических занятий, так как ученики постоянно отвлекались на сельские работы – ведь детские руки не были лишними на поле, в лесу, на сенокосе. Но постепенно Александра Алексеевна «выработала себе известную систему и стала придерживаться известной программы, а весной 1889 года школа моя официально была объявлена земской школой, и с тех пор в ней ежегодно стали происходить экзамены».

         От самых первых уроков яблонской учительницы до официального признания прошло шесть лет. За это время Александра Алексеевна Штевен дала первоначальное образование сорока-пятидесяти яблонским ребятишкам. Но ее деятельная натура требовала большего. К тому же и в окрестных селах многие крестьяне понимали необходимость образования для своих детей. Опираясь на поддержку таких крестьян, Александра Алексеевна помогала открывать школы в округе. На сельских сходах решались вопросы о найме помещения для школ, об оплате труда учителя.

         С открытием новых школ перед Алексанрой Алексеевной встал вопрос о кадрах учителей. Первые учителя были выпускниками Яблонской школы, но их не хватало. Тогда к Александре Алексеевне и пришло решение об основании своеобразного учительского института.

 Из книги А.А.Штевен «Из записок сельской учительницы»:

         «…я собираю их в свою школу недель на шесть весною, после окончания занятий в школах, и осенью, до начала их, во время, относительно свободное от полевых работ… Люблю я эти быстро пролетающие шесть недель ревностных умственных занятий с уже подрастающими и мужающими молодыми силами. Недалеко мы еще ушли вперед, много нам еще хлопот с правописанием и знаками препинания, со связной речью и логическим объяснением арифметических задач. даже те общие идеи, которыми мы одушевляемся, идея христианской любви к людям и обязанностей относительно церкви и государства, представляются нам еще только в самой первой и простой своей стадии…

         Хорошее это бывает время: дни долгие, отрываться мне никуда не надо, и в классе у нас простор и тишина, окна открыты, и в них широкой волной вливается свежий воздух, солнечный свет, вся безмятежная красота и могучая жизнь природы. И живо чувствуется, что эти молодые ребята, занятые славянским переводом или русской историей, составляют нераздельную часть этой природы, но что они дороже и лучше солнца и неба, зелени и птичьего щебетания, потому что призваны внести другую, высшую духовную красоту в равнодушно сияющее всевозможными красотами царство».

         Вначале Александра Алексеевна финансировала школы из своих средств. Но когда число их стало расти, и достигло тринадцати, содержать их одной стало затруднительно. Но она и тут проявила мудрость и нашла благотворителей. Ими выступили частные лица, а также Московский и Санкт-Петербургский Комитеты грамотности. Александра Алексеевна Штевен получила поддержку даже от такого влиятельного лица, как обер-прокурор Святейшего Синода Победоносцев.

         К 1893 году усилиями «барышни» была открыта 31 школа грамотности. Александра Алексеевна обращалась за помощью к Земствам: Арзамасскому, Нижегородскому, Княгининскому, Лукояновскому. Благодаря их финансовой поддержке открываютяс еще 20 новых школ ( вселах Аносове, Васильевом Враге, Кичанзине, Чапарах, Чуфарове, Трянгушах). Всего под ее неустанным призором стало более 50 школ. Находятся люди и средства для организации летних занятий в Яблонке с учителями школ грамотности. Благодаря подвижничеству Александры Алексеевны открываются сельские библиотеки в селах Смирнове, Ревезени, Шутилове, Яблонке. В своей книге Александра Алексеевна много пишет об удовлетворении «духовной жажды»  народа с помощью книг:

         «Я убеждена, что и великие уроки истории, и знакомство с явлениями природы, и наслаждение произведениями искусства – все это действует на сельских людей и нужно, и дорого им также, как и нам. И все это возможно дать народу.»

         Не все складывалось легко. В Арзамасском архиве хранятся любопытные документы: доклад А.А.Штевен Арзамаскому Училищному Совету о необходимости введения всеобщего начального обучения в уезде ( с подробным расчетом, сколько потребуется средств от Земства и крестьян, где необходимо открыть школы, а где – отделения) и протокол заседания Совета от 2 ноября 1895 года, обсуждающего этот доклад.

         Любопытно проследить, как от неприятия проекта («совершенно излишне отдавать теперь на дело народного образования скудные земские средства, необходимые на помощь больным и немощным» - это реплика одного из гласных) мнение обсуждающих меняется до полного ее одобрения двадцатью одним голосом против двух. Таким образом, Арзамасское Земство еще в 1895 году приняло решение о желательности введения  в уезде всеобщего начального обучения. (Для справки: В России лишь в 1911 году введено всеобщее начальное обучение). Несомненна здесь заслуга Александры Алексеевны Штевен, словом и делом сумевшей убедить Училищный Совет.

         Как видим, эта удивительная женщина шла не только в ногу со временем, но и впереди него. Сама Александра Алексеевна так видела свой жизненный путь: «Радуясь успеху личного своего скромного дела, я вместе с тем горячо верю, что настало время быстрого и всестороннего роста всего вообще дела народного образования, и вера эта вполне мирит меня со многими отдельными неудачами и затруднениями»,

         Однако Нижегородский Епархиальный Училищный Совет нашел, что Александра Алексеевна Штевен не оправдала доверия, возложенного на нее «духовным начальством» и запретил ей «всякую деятельность по открытию и организации школ грамотности в Нижегородской епархии». И это при том, что чуть ранее – в 1894 году – Александра Алексеевна Штевен была награждена Библией за рвение «в наставлении детей в вере и благочестии»!

         Суть этого конфликта – отражение дискуссии, шедшей на  страницах периодики того времени. Как известно, существовала две точки зрения на народную школу: официальная ориентировка на церковно-приходские школы и школы грамоты под начальством духовенства, а передовая педагогическая общественность выступала за земские школы при Министерстве образования. Александра Алексеевна Штевен активно участвовала в этой дискуссии. В газетных, журнальных статьях она смело высказывалась в пользу земской школы. К тому же у нее  вышло несколько конфликтов с церковными служителями, которые бывали порой невежественны, необразованны и, случалось, били учеников. «Мне остается еще от глубины души поблагодарить за оказанное мне доверие тех, кто так или иначе поддержал дорогое мне дело, - напишет Александра Алексеевна в редакцию газеты «Русские ведомости», - Несмотря на внезапное и насильственное прекращение начатого… можно надеяться… что каждый день учения, и каждая прочитанная учениками хорошая книжка, и каждая запавшая в молодые души добрая мысль принесут свою долю пользы».

         Позднее Александра Алексеевна сожалела о том, что увлеклась теоретическими рассуждениями, позволила втянуть себя в дискуссионную перепалку, в результате чего живое дело пострадало. Но, как говорят, нет худа без добра. У нее завязалась переписка с известными людьми: князем и земским деятелем Дмитрием Шаховским, народными педагогами Сергеем Рачинским, Николаем Чеховым, писателем Владимиром Короленко. Она осмелилась написать Льву Николаевичу Толстому!

         Кем Толстой был для нее до личного знакомства? Воплощением человеческого идеала, кумиром! Все свои понятия, чувства и вкусы она почерпнула из «Войны и мира». Впервые Александра Алексеевна Штевен увидела Толстого на съезде естествоиспытателей в Москве на святках 1893-94 г.г. Тогда здесь собрались многие мыслящие люди России. В день закрытия съезда появился Лев Николаевич. Вот как описывает настроение свое и публики Александра Алексеевна Штевен: «Все взволнованы, все потрясены, все невероятно счастливы».

         Вскоре Александре Алексеевне довелось лично познакомиться со Львом Николаевичем. Ее привел к Толстому знакомый: «Толстой принял нас в небольшом, просто меблированном, низеньком кабинете своего дома в Хамовническом переулке. Мы уселись за стол перед диваном, и Лев Николаевич стал меня расспрашивать о моих школьных делах. В первые только мгновения я немного стеснялась, а затем уже можно было говорить с ним горячо и открыто, как с давним мудрым, все понимающим другом».

         И она говорила о первой своей школе в собственной усадьбе и поездках в любую погоду по округе, об уроках чтения и письма, играх и развлечениях, о подготовку учителей для земских школ, делилась самыми задушевными мыслями. «Лев Николаевич расспрашивал меня и сам рассказывал про сельские школы, про деревенских ребят и жизнь крестьянскую, и улыбался, и добродушно шутил». Надо ли говорить, что Александра Алексеевна Штевен ушла от него счастливая, воодушевленная новыми идеями! Она обрела друга, единомышленника.

         И еще несколько встреч было у А.А.Штевен с Толстым. Они беседовали не только о школах, особенностях крестьянской жизни, но и о времени, Человеческих судьбах. Толстой был убежден, что в деревенских усадьбах есть большие возможности заниматься разнообразной благородной деятельностью, в отличие от городов, где суета и суесловие мешают людям.

         Искренность, трудолюбие, простоту и сердечность Александры Алексеевны Штевен очень ценили крестьяне Яблонки и других окрестных сел и деревень. Да что там ценили! Ей верили, ее любили, уважали безмерно.

Из дневника А.А.Штевен

  «4 марта 1886 года.

  Было уже несколько совсем весенних дней. Выйдешь из школы – все залито солнцем, а под вечер – небо алое, снег розовый и уже тает…

   Люблю я говорить при виде любознательных детских глаз. Это точно окошечки, через которые глядит душа человеческая.

   Смешно это, но очень люблю, когда меня называют не «барышня», а «Александра Алексеевна». И сколько раз на дню слышу я свое имя! Недавно зашел прежний наш садовник Дмитрий, такой же, как и раньше, улыбающийся и светлолицый. Посидел при уроках и все повторял, ласково поглядывая на ребят: «Дай вам Бог доброго здоровья, Александра Алексеевна».

         Вклад А.А.Штевен в дело образования народа отмечала и пресса. Газета «Новое время» от 5 апреля 1894 года писала о ней:

         «Все русские люди, которым дорога их родина, которые желают ей блага, должны снять шапки перед этой барышней и поклониться ей».

Список использованной литературы и источники

Источники:

Государственное учреждение Центральный Архив Нижегородской области. Ф.639 оп. 125 д.6547,л.л.201об.-202, д.6522, л.л.61об. –62,ф.2 оп.1 д.65.

Арзамасский филиал: ф.2 оп.1 д.223.

Литература:

         Агапова И.А. Своя доля пользы // Арзамасская сторона, 2002, №1(3), с. 50-53.

         Агапова И.А. Земская школа: очерк //Нижний Новгород, 2002, №4,с.210-220.

         Выписка из журнального определения Нижегородского Епархиального Училищного Совета при Братстве св. Георгия от 18 мая 1895 года за №18, утвержденного Его Преосвященством, Преосвященнейшим Владимиром, Епископом Нижегородским и Арзамасским.

         Ершова А.А. О моих писаниях // Поиск: Науч.-пед. альманах  УВК «Измайлово», №1811, вып.8. – М., 1997, с.54 –59.

Латышина Т.И. История педагогики ( История образования и педагогической мысли): Учебное пособие.- М.: Гардарики,2003.-603 с.

Нижегородское Земство во второй половине 19- начале 20 веков: Историко-краеведческие материалы. - Н.Новгород, 1996.

         Нижегородское Земство во второй половине 19 – начале 20 веков: Историко-краеведческие материалы. – Н.Новгород, 1996.

Счастливее многих: Отрывки из дневника русской женщины // Нескучный сад, 2004, №1(8), с. 64 – 71.

Штевен А.А. Из жизни деревни и молодого ея поколения: очерк // Вестник Европы, 1895, авг.

Штевен А.А. Из записок сельской учительницы. - С.-Петербург, Тип. И.Н.Скороходова,1895.

Штевен А.А. Летние занятия при Яблонской школе в 1894 году: очерк // Вестник Европы,1895, авг.

Штевен А.А. Пешком в Муром: очерк // Вестник Европы, 1895, авг.

Штевен А.А. По поводу школ грамотности  //  Вестник Европы, 1895, март.

Краткое описание документа:

Статья посвящена развитию школы и педагогики России конца 19 – начала 20 века, в частности. в Нижегородской губернии. Характеризуется вклад в дело народного просвещения нижегородской просветительницы, педагога, писателя А.А. Штевен (Ершовой) (1865-1933), которая открыла в конце 19 века около 50 школ в Нижегородской губернии.