Анализ рассказа
И.Бабеля "Гедали"
Этот рассказ из сборника “Конармия” менее других изобилует
кровавыми подробностями и жуткими в своей обыденности преступлениями. Но он
весь пропитан такой щемящей грустью, такую боль приносит за всех обманутых в
своих надеждах простых людей, чьим именем творится беззаконие и злодеяние, что
нельзя его читать без боли в сердце. Где правда? С кем она? Правилен ли твой
выбор жизненного пути? Сам писатель страстно мечтал о новой жизни и приходил в
ужас от тех способов, которыми её пытались построить. Это противоречие
художественно воплотилось в сборнике “Конармия”.
Детей надо подвести к мысли об ответственности каждого человека
перед отдельным человеком и перед человечеством. И о том , что главным
критерием твоего жизненного выбора должны быть не отвлечённые идеи
насильственного “осчастливливания” всего мира, а судьба каждого единичного
человека. Без этого нет справедливости, нет всеобщего счастья, когда кто-то
один несчастлив.
Главные вопросы урока: есть ли оправдание кровавой цене революции?
Все ли средства оправдываются великой целью?
– Какое чувство вызывает у вас начало рассказа?
(Начало рассказа переносит нас вместе с
рассказчиком в волшебный мир детства. Там свято хранились традиции народа, там
царствовала гармония, там было счастье, и “детское сердце раскачивалось в эти
вечера, как кораблик на заколдованных волнах…”. Это воспоминание проникнуто
тонким лиризмом и светлой печалью, как любое дорогое воспоминание из той
прекрасной поры, которую уже нельзя никогда вернуть…)
– Далее мы возвращаемся с Лютовым в
реальное время, в вечер перед святой для каждого еврея субботы. Как меняется
тон повествования и настроение?
(Внезапно, но очень настойчиво входит в
повествование и развивается мотив смерти. “…Смертьбазара. Убита жирная
душа изобилия. Немые замки висят на лотках, и гранит мостовой
чист, как лысина мертвеца.” Даже святая вечерняя предсубботняя
звезда “мигает и гаснет”, словно тоже умирает в
объятиях всеобъемлющей смерти.)
– Перед самым заходом солнца Лютов
натыкается на странную лавку. Что он там находит и почему он называет встречу
со старым евреем Гедали удачей?
(В местечке, разорённом погромами – их
учиняли то белые, то красные – лавка Гедали действительно вызывает недоумение.
Среди всеобщего хаоса, разрухи и смерти – “золочёные туфли и корабельные
канаты, старинный компас и чучело орла, охотничий винчестер с выгравированной
датой “1810”, что напомнило Лютову неисправимого романтика и мечтателя
Ч.Диккенса. И от этого воспоминания тоже веяло детством и приключениями. Но
совсем не войной и смертью. В те страшные дни встреча со всем человеческим
действительно казалась большой удачей.)
– Каким предстаёт перед нами хозяин этой
странной лавки?
(Это “крохотный” старик в дымчатых очках, с
сивой бородёнкой, с маленькими белыми ручками, одетый в потешный зелёный сюртук
до полу и в цилиндр, похожий на чёрную башенку. Его вещи для него, кажется,
больше, чем только вещи. Это сама История. Это само Время, покоящееся в
пуговицах, глобусах и прочих сокровищах; он слышит “невидимые голоса”, слетающиеся
к нему. Он – Хранитель Памяти среди всеобщего беспамятства и безумия, вопреки
всему, вопреки вселенскому Хаосу. Но страшное время не обойдёт лавку
древностей, оно неумолимо, оно будет уничтожать Память, уничтожать человеческое
в человеке. И снова мотив смерти не даёт нам надежды, настойчиво напоминая о
себе: черепа, мёртвая бабочка, мёртвые цветы… “Небо
меняет цвета. Нежная кровьльётся из опрокинутой бутылки там,
вверху, и меня обволакивает лёгкий запах тления.”) Спасения нет…
– Прочитаем разговор Лютова и Гедали. В чём
заключается философия Гедали?
(Старик-еврей Гедали – “маленький человек”,
трагический тип русской классической литературы. Его мечты о счастье просты и
незатейливы, как и мечты других “маленьких людей”. Веками униженные,
оскорблённые, отброшенные на задворки не только истории, но и самой жизни, они
мечтали о справедливости и избавлении от ежедневных страданий. Революция
провозгласила, что она совершается для простого человека, во имя простого
человека, имеет целью утверждение его счастья. И он поверил ей, поверил
“сладкой” Революции! – “Поляк злая собака. Он берёт еврея и вырывает ему
бороду, – ах, пёс! И вот его бьют, злую собаку. Это замечательно, это
революция!” – Но в результате именно к нему она оборачивается своим самым
страшным лицом, несёт ему гибель и насилие. – “Да”, кричу я революции, “да”,
кричу я ей, но она прячется от Гедали и высылает вперёд только стрельбу…”
“…Гедали, я стрелять в тебя буду… и я не могу не стрелять, потому что я –
революция…”
Поляки стреляют, потому что они –
конрреволюция, свои стреляют – это революция. Как же отличить тогда
контрреволюцию от революции, когда они так похожи, когда у них одинаковые
методы, когда они обе несут страдания и убийства?! И где же тогда обещанная и
долгожданная справедливость?! – “Хорошие дела делает хороший человек. Революция
– это хорошее дело хороших людей. Но хорошие люди не убивают. Значит, революцию
делают злые люди. Но поляки тоже злые люди. Кто скажет Гедали, где революция и
где контрреволюция?”
Гедали хочет увидеть много хороших людей.
Добрых людей. Он, маленький одинокий мечтатель, хочет другой революции,
“сладкой”, справедливой. он хочет “Интернационала добрых людей”, который не
“кушают с порохом … и приправляют лучшей кровью”, а того, который придёт к
людям с добром, с Богом на устах и в душе. Сам Гедали сдаваться не собирается,
революция не может отменить “субботу”, она не может отменить добро, не может
отменить Бога. И снова и снова идёт “основатель несбыточного Интернационала” в
синагогу, потому что только там остаётся ещё вера во что-то хорошее.
– Чем отвечает на философию старика Лютов?
(Лютов, на первый взгляд, отвечает старому
еврею твёрдо и по-революционному правильно: – “ В закрывшиеся глаза не входит
солнце… но мы распорем закрывшиеся глаза…” ; “ Она [революция] не может не
стрелять, Гедали … потому что она – революция…”.
Но странное дело, мы всё-таки не чувствуем
сильной убеждённости в его словах, и в конце беседы он произносит то ли с
болью, то ли с завистью к этому старику, который так твёрд в своей вере: “ –
Гедали, – говорю я, – сегодня пятница, и уже настал вечер. Где можно достать
еврейский коржик, еврейский стакан чаю и немножко этого отставного бога в
стакане чаю?..” Но “нету…нету” . И в харчевне, где раньше торговали хорошие
люди, “уже не кушают, там плачут…”
– А звезда всё-таки пробивалась вдоль
Млечного Пути. Может, как надежда на то, что люди опомнятся, что впустят в души
изгнанного оттуда Бога?
Но последние слова Бабеля отнимают эту надежду: удаляется в свою
синагогу “крохотный, одинокий, мечтательный” Гедали –
“основатель несбыточного (!) Интернационала…” Интернационал
добрых людей неосуществим…
Трагичны и страшны были некоторые места из дневника И.Бабеля, но
они как нельзя лучше объясняют содержание сборника и рассказа “Гедали”, в
частности: “Почему у меня непрекращающаяся тоска? Потому что далёк от дома,
потому что разрушаем. Идём, как вихрь, как лава, всеми ненавидимые, разлетается
жизнь, я на большой непрекращающейся панихиде”.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.