Что старо, то свято

Что старо, то свято. Что старее, то правее

Актуальность темы. Мы стали забывать завет предков: «Что старо, то свято. Что старее, то правее». Они соблюдали четкие нормы, касающиеся не только обрядов, но отношения к окружающему миру, флоре и фауне. В современном обществе значимость этих культурных комплексов в целом снизилась, а необходимо изыскать средства сохранения национальной самобытности и этнической идентичности. Гражданские и патриотические чувства невозможно пробудить на основе абстракции. Только конкретное знание истории своего края и народа, его традиций формируют в молодом поколении желание быть достойными славы земляков, внести свой вклад в культуру своего народа. (Обращение Председателя Общественной палаты КБР Бердова Х. А.) 
Объектом исследования является изучение легенд, преданий, литературных произведений, связанных с деревьями и лесом
Предмет и хронологические рамки исследования. В работе рассматриваются некоторые основные особенности обрядовой жизни горцев. 
Цель работы - раскрыть роль деревьев в различных сферах обрядовой жизни кабардинцев.
Научная новизна. Настоящая работа является первой попыткой комплексного исследования культурной самоорганизации адыгов.
Обзор литературы. В теоретическом плане специфическое отношение к деревьям описана в трудах многих отечественных и зарубежных этнологов. Особое место в освещении вопроса, связанного с деревьями, занимает работа Куек А.С. "Священное деревов мифопоэтических воззрениях адыгов". Автор подробно описал наиболее важные религиозные верования и обрядыадыгов, в том числе обряды, связанные с культом дерева. Большой интерес для воссоздания картины имеют издания героического  нартского  эпоса и других фольклорных материалов. Интересна книга А. Т. Шортанова  «Адыгские культы». Результатом кропотливой работы автора стала впечатляющая картина стройной системы мифологических представлений адыгов с древнейшего временив таких книгах, как: 1 Адыгский фольклор. Нальчик, 1963; Т. I. Нарты: Адыгский героический эпос. М., 1974; Сказки адыгских народов. М, 1978;2 Шортанов А. Т. Адыгские культы. Нальчик, 1992. По интересующему нас вопросу ценные сведения содержат сообщения иностранных авторов XVII-XIX веков: Бларамберга 4, Дж. Белла , Дж.Лонгворта , Т. де Мариньи , Ф. Дюбуа де Монпе-ре 8, К. Коха 9и др. В их работах имеются ценные сведения о быте, культуре адыгского народа и в том числе об обрядах, которые они исполняют. Различные стороны обрядовой жизни адыгов широко и разнообразно представлены в трудах русских кавказоведов — К. Ф. Сталя , Л. Я. Люлье , В. В. Василькова3, В основе этих трудов лежат очень богатые и ценные этнографические и фольклорные материалы, касающиеся главным образом ЗападнойЧеркесии, но они являются, в то же время, отражением общеадыгской культурной традиции (1 Сталь К. Ф. Этнографический очерк черкесского народа. // КС. М., 1900 Т. XXI Люлье Л. Я. Черкесия: историко-этнографические статьи. Краснодар. 1927.
Анализ фольклорных текстов и этнографических материалов свидетельствует о том, что в адыгском эпосе отражается целая система представлений, актуализирующих функциональную значимость и мифологическую символику дерева. Лес является живым существом. Деревья, подобно людям, дышат, говорят друг с другом и с людьми, только необходимо понимать их язык. Они чувствуют, как к ним относятся, исходит ли угроза от человека, или настроены к ним положительно. Культ священных деревьев, рощ и лесов (Тхьэч1эгъ чъыг, Тхьэч1эгъ мэз) в различных формах был известен адыгам еще с древнейших времен. Об этом свидетельствуют античные и средневековые источники, наблюдения Шильтбергера,  ИоанаЛукского, Эвлия Челеби. В нартском предании «Лъэшъ и Чъыг гуащ» представлен «мифообраз дерева в виде «мирового дерева-женщины» - некоего симбиоза мирового дерева и исконно адыгской Чъыг гуащ, древа-богини мудрости» [1: 226]. Богиню дерева вариантом Мирового дерева, неким воплощением Космоса, устойчивой структурой трех его составных частей: верха, середины и низа. Выделяется богиня дерева, олицетворяющая вертикальную модель мира: крона -небо, корни -глубь земли, а ствол -белый свет. «Образная символика Древа сочетается в адыгской  мифопоэтической  традиции также с представлениями о Мировой или Космической горе, одним из образных воплощений которой является Ошхамахо – (1уащхьэмахуэ – Гора Счастья, Сияющая Вершина) [9: 182]. Как верно отметила исследователь системы мифопоэтических воззрений адыгов С. Ж. Кудаева, «образ Богини-Дерева одновременно воплощает в себе черты и атрибуты Древа Познания, По преданию нартский кузнец Тлепш встречается с богиней дерева во время своего путешествия на край земли. Он видит огромное дерево, но оно выглядит как человек, корнями в глубь земли уходит, кроной - как туча, до поднебесья достает, «руки -человечьи и лицо - краше всех земных, из золота и серебра сделано». Чъыг гуащ обрадовалась нарту, пригласила к себе, накормила, уложила спать. Наутро богиня предложила ему остаться с ней, но нарт возразил, он искал край неба и знания, которые намеревался принести своему народу. Чъыг гуащ предложила познакомить его со звездами небесными, сделать владыкой всех сокровищ, что лежат под землей и находятся на ней. Она объяснила, что края земли искать не надо, так как его нет. Но не поверил Тлепш Чъыг гуащ и отправился в путь, долго ходил по земле и опять вернулся к ней. Богиня дерева упрекнула нартов в гордости, но тем не менее отдала Тлепшу своего сына, родившегося от него пока он искал край земли. Она вложила в него все свои знания. Здесь с образом Чъыг гуащ, «связан еще один й символ: свой плод, божественное «солнечное дитя», рожденное от Тлепша – божества кузни и властителя подземного огня, Чъыг гуащ дарит нартам, дабы передать им высшие сакральные знания» [10: 40]. Тлепш принес нартам мальчика. Когда он начал говорить, его первой фразой был вопрос: «Видите на небе тропу?». «Видим», -ответили ему. «Когда будете отправляться в поход или возвращаться домой, не теряйте ее, и вы не заблудитесь». Здесь сы Чъыг гуащ и Тлепша указывает нартам на Шыфылъагъу(Млечный путь) начертанной на небе и соотносящейся с образом Млечного Пути» [10: 40]. Сын богини дерева призван был сыграть важную роль в жизни нартов, но они не уследили за ним и он ушел. Когда никто не смог его отыскать, Тлепшотправился к Чъыг гуащ и сообщил о случившемся. «Время придет, и он вернется, -сказала она, -но когда вернется, известно лишь Тхьэ (Всевышнему – А.К.). Если вы еще будете живы, когда он вернется – ваше счастье, если нет это будет вашей трагедией» [11: т. 1, 263-265]. Но нарты не дождались сына богини дерева, и, по преданию, были вынуждены покинуть страну нартов. Чъыг гуащ, имевшая доступ к Всемирному разуму, поделилась с нартами своими знаниями, но те не смогли ими воспользоваться. В данном случае знания богини дерева следует понимать и как духовное наследие, опыт жизни предков, потеря которых ведет народ к деградации. Утрата духовного наследия – это уход от своих корней, смыслонесущихценностей человечества. Вариант данного предания в записи Аделя Хашок, также повествует о том, как нарт Тлепш искал знания и край земли, но здесь нет упоминания о «Солнечном ребенке» [12]. 
Исторический обзор 
Древние черкесские сады – одна из величайших загадок в истории Северного Кавказа. Графиня Прасковья Уварова, президент Московского археологического общества, в ходе своей кавказской экспедиции 1886 года с горечью отмечала: «На многочисленных полянах видим запущенные черкесские сады с множеством фруктовых деревьев, ныне одичалых». Сады прежних хозяев этой земли простирались на многие десятки верст, сплошь покрывали целые равнины, возвышались даже на горных склонах, среди первозданного леса, образуя грандиозную селекционную галактику. Уже в XX в академик Мичурин, написал статью с «Черкесские сады ждут своих селекционеров». «Об изумительном богатстве так называемых старых черкесских садов, – писал он, – мне известно давно. Дикие заросли плодово-ягодных растений Адыгеи представляют собой ценнейший исходный материал для селекционеров Кавказа». Это были не просто «дикие заросли», а бесчисленные остатки древних адыгских садов, обильно рассеянные по всему Северному Кавказу. Академик Жуковский, много лет посвятил изучению драгоценного садоводческого наследия адыгов пришел к выводу о том, что именно здесь находилась древняя прародина основных плодовых культур всей Евразии. Вплоть до XIX века коренное население этих мест обладало едва ли не самой совершенной технологией селекции плодово-ягодных культур на планете, методично превращая свою благодатную землю в один сплошной распрекрасный сад. Остатки старинных адыгских садов по сию пору встречаются там, где когда-то жили черкесы и родственные им народы. Этому могла способствовать приверженность адыгов селекционной традиции пращуров, которая на протяжении целых столетий развивалась здесь практически непрерывно. Представители древнего адыгского ультиэтноса разводили свои сады не только на открытом пространстве, но и сами близлежащие горные леса год за годом превращали в так называемые «лесосады». У шапсугов, например, был обычай, в соответствии с которым каждый житель аула должен был весной побывать в лесу и привить к дикорастущему дереву хотя бы один черенок из своего сада. Иной из горцев оставлял после себя по окрестным лесам до нескольких сотен новых плодовых деревьев! Как отмечали дореволюционные российские этнографы, в некоторых адыгских селениях никто не смел даже подумать о том, чтобы пойти в лес, не прихватив с собой привоя какой-нибудь плодоносной культуры. Эти и многие другие особенности традиционной северокавказской селекции подробно описаны историком Самиром Хатко в его хрестоматийном двухтомнике «Старые черкесские сады». О достижениях здешней садоводческой цивилизации с нескрываемым восхищением в свое время писала и графиня Уварова: «Другой, не менее похвальный обычай горцев, о котором хочется напомнить, состоял в том, что все престарелые люди, не могущие больше работать и не бывшие в состоянии нести остальных обязанностей, возлагаемых на граждан всяким обществом, должны были делать известное число прищепов на фруктовых деревьях. Следы этих забот видны еще и теперь, в особенности на абрикосовых деревьях – заботы, достойные высокоразвитого народа, напоминающего обязанности каждого отдельного гражданина по отношению к обществу и государству». В многовековых трудах адыгов по украшению своей родины бесчисленными садами проявилась извечная мечта всего человечества о возвращении на землю некогда утраченного им Рая. 
Когда русские войска пришли на Северный Кавказ, они были удивлены, с какой невиданной самоотверженностью адыгизащищали свои священные рощи. Если при виде противника, превосходящего их силой, они могли без промедления покинуть целый аул и удалиться в горы, то эти драгоценные пущи ни разу не были ими оставлены. Все, как один, стояли до последней капли крови, охраняя освященные религией деревья. 
Введение 
В ранних верованиях распространено священных рощ и деревьев, которые считались неприкосновенными. Культовым почитанием окружались самые разные породы деревьев. Чтобы не сглазили плодовое дерево, адыги вешали на него продырявленный камень, полагая, что «злой взгляд» таким образом будет отведен или «заворожен» Существовало поверие, что отрубленный сук лишит жизни святотатца. Срубленное дерево влекло за собой уничтожение всего рода, а истребленная роща – гибель всего племени, которому она принадлежала. Перед походом адыги исполняли вокруг священного дерева круговой танец, просили покровительства, затем устраивали пир. Вернувшись, они также приходили в святое место. В жертву приносили коров, баранов, вешали на дерево мечи, кольчуги, шлемы, позже – разноцветные тряпки. Приношения сопровождались просьбами к божествам об удаче перед весенними походами, благодарностью за мужество и силы.
У адыгов было много поверий и приемов, связанных с деревьями. В честь новорожденного обязательно дедушка по отцу сажал фруктовое дерево, но ни в коем случае - орехоплодное. Дерево должно было быть семечковым, плодоносносным, чтобы ребенок в будущем мог воспроизвести здоровое и богатое потомство. Все деревья адыги делили на положительные, приносящие человеку добро и пользу, и отрицательные, создающие негатив. В языке закрепилось понятие чъыг огъурл -благодетельное дерево. Таковыми считаются дуб, липа, ясень, плодовые деревья (груша, яблоня, боярышник, терновник, шиповник, тутовое дерево и др.). К благодетельным причисляли и ясень, считалось, что ясень приносит счастье и благополучие вырастившей его семье [5: 139-146]. Большинство деревьев мягкой породы считались вредными для здоровья человека, а некоторые деревья, как верба, дикий клен, бузина, называли чъыг дел (глупыми), имея в виду, что они не приносят плодов, растут где попало и зря. Тополиный пух, вызывающий аллергию у человека, негативно влияет и на урожай, особенно на бобовые. «Он соперничает с Богом», говорят адыги о тополе за то, что высоко устремляется в небо. Из подобных деревьев адыг не строил себе жилища, не использовал их как строительный материал. В связи с этим широко бытуют понятия «добрая усадьба» и добрый порог дома. 

Значимые деревья адыгов
Дуб. По представлениям адыгов, дуб обладает положительной энергетикой, считается, что если прислониться к нему и положить на него ладони, дерево само начинает забирать у человека отрицательную энергию и подпитывать положительной. После похорон, вернувшись домой, прикладывали руки к дереву, с просьбой забрать негативную энергию и отдать ее земле. Дубу, как долгожителю и дереву, служившему человеку добром, приписывались мудрость и особые знания. 
Самшит. Особо выделялся самшит – вечнозеленое дерево с прочной древесиной Растет он медленно, живет тысячу лет, относится к деревьям очень твердой породы. Он считается магическим, оберегающим человека и его жилище деревом. В день зимнего солнцестояния – 21 марта, адыги срывали две маленькие веточки самшита и до наступления ночи заносили в дом, вешали их на входную дверь изнутри. Считалось, что самшит защищает дом от злой силы. Из самшита изготавливали домашнюю утварь: ложки, вилки, скалки, половники, рукоятки пистолетов, сабель, кинжалов. 
Терн. Очень ценился терн. Адыги говорили, что для тех, кого некому в дорогу собрать или кто не успел взять с собой в дорогу провизию терн становился их походной пищей. 
Боярышник. Из плодоносящих деревьев, произрастающих в лесу, адыги особо выделяют боярышник, он бывает красным и черным. Обрубок из боярышника с семью сучьями олицетворял бога наездников и домашнего очага Саозэреша (Шъаозэрэщ). Он обычно хранился в амбаре, и доставали его накануне 21 марта, устанавливали в доме, наряжали сыром, сладостями. Его называют деревом от сглаза. Боярышник считается лечебным и входит в каталог лекарственных растений. Используют и ствол, и кору, и листья, плоды и цветки. Отвары и настойки из высушенных цветков и плодов боярышника фитотерапевтыприменяю в качестве лекарства и сегодня. А спиртовая настойка боярышника - аптечный препарат. Многие жители республики любят травяной чай, где кора тонких веток боярышника выступает в качестве заварки для чая. Боярышник сажали вокруг усадьбы, из него делали занозы для ярма, пастушьи посохи, подвешивали к люльке. 
В адыгских мифах и сказках палка из боярышника является помощником героя: им избивали злую Нэгъуч1ыц, мифическую старуху-колдунью с железными зубами. Гущэ - именно так называется колыбель для ребенка. Предпочтение при его изготовлении отдавалось боярышнику. Адыги верили, что это доброе дерево. По представлениям адыгов, это дерево имело силу оберега, отводило дурной глаз. Боярышник, нарубленный в лесу, через реку не переносили, чтобы он не потерял свою магическую силу. От сглаза и злых духов. колыбель украшали национальными орнаментами и родовыми тамгами. Из боярышника также делали трости для стариков, пастушьи шесты. Когда скот прогоняли через аул, чтобы на него не пал дурной глаз, пастухи шли с высоко поднятыми шестами. 
Старший научный сотрудник отдела этнологии  АРИГИ Мадина ПАШТОВА  поведала об одном предании, связанном с силой боярышника. В нём говорится, что однажды группа всадников ехала по дороге, а в это время на быках пахал старик. Его быки были очень красивыми, сильными, с огромными рогами, и один из всадников, восхитившись, сказал:«Как роскошен этот рыжий бык!». Пахарь ему ответил: «Произнеси сакральные слова, чтобы глаз твой не пал на быка!». И в этот момент ярмо на шее у быка, сделанное из боярышника, треснуло, и, тем самым, спасло быка от дурного глаза.
Орех Все адыгские субэтносы практически одинаковы в оценках полезности того или иного дерева, кроме одного - ореха. Его не принято сажать перед домом, считают, что плоды очень полезны для человека, но само дерево более вредно, чем полезно для человека. «Кто уснет под орехом, он оттуда не выйдет», -говорят в народе. Орех раз в году снимает с человека его тень, а тень в понятиях адыга очень важная его составная часть. Считается, что когда дерево в ширине достигнет размеров шеи человека, посадивший его умрет. Поэтому орех и ныне сажают только люди пожилого возраста. По воззрениямадыгов, орех следует сажать ночью, при лунном свете. 
Однако, в отличие от всех адыгских субэтносов, причерноморские шапсуги орех причисляют к особо почитаемым деревьям. То, что под орехом не бывает даже в зной ни мух, ни мошкары, они считают положительным качеством дерева, когда другие считают это следствием вредных выделений листьев, нежелательных для человека. Впрочем, многие народы мира считают орех олицетворением плодородия, воды, сверхъестественных сил, мудрости, а также и ворожбы. Дж. Трессидер считал, что «источник мистического символизма ореха можно искать как в его глубоких корнях (мистические силы загробного мира), так и в плодах (тайная мудрость). Кроме использования в колдовстве, орех был мощным символом плодородия и дождя; считалось, что он приносил удачу влюбленным и, в соотнесении со скандинавским фольклором, корова, которую погоняли ореховым прутом, давала обильные удои» [8: 258]. Дух переходил не только в дерево, он мог присутствовать даже и в предметах, изготовленных из дерева. Обряд дэелъэпсэч1эк1 (даетлепсечеч -прохождение под корнем ореха), связанный с культом дерева, до сегодняшнего дня бытует в Шапсугии. По описанию С. Раскиной, недалеко от аула находят большое ореховое дерево с толстыми горизонтальными корнями; под корнями вырывают яму так, что образуется как бы арка, под которой может пролезть человек. «В определенное время года, обычно весной, все население аула собирается около корня и проходит под ним в установленном особом ритуальном порядке. Корню приписывается магическая сила охранять от болезней здоровых и способствовать выздоровлению больных» [7: 71-81]. 
Грушевое дерево. Одним из самых почитаемых и используемых кабардинцами плодовых растений была груша кавказская. Она, по мнению А. Т. Шортанова (1961), у кабардинцев входит в состав «добрых» деревьев, приносящих богатство, добро. Более того, почитание грушевого дерева является и общеадыгским явлением (Хабекирова, Мусукаев, 2001). Черкесы считали грушу покровительницей скота. Жуковский о появлении в Европе домашней груши писал: «Вряд ли Средиземье имеет приоритет в происхождении культурных форм груши; наоборот, все данные за то, что именно Кавказ явился ареной эволюции груши – как дикой, так и культурной…». Можно вспомнить священное грушевое дерево Раубазы в Верхней Балкарии, которому поклонялись все балкарцы как божеству, называя его Иман-терек — «Дерево веры»327. В 20-х годах XX столетия, когда это дерево срубили, жители Верхней Балкарии разобрали по домам его ветви и даже щепки, считая, что это принесет им удачу и благоденствие.С таким же благоговением относились к грушевым деревьям адыги. По словам Дж. Фрэзера, они считали грушевое дерево покровителем домашнего скота и «Такая груша, пишет Фрэзер, — есть почти в каждом доме. В день осеннего праздника дерево с большой торжественностью под звуки музыки и радостные восклицания всех обитателей, которые поздравляют его с благополучным прибытием, вносится в дом. Грушу украшают свечами, а к вершине прикрепляют головку сыра. Вокруг нее едят, пьют и поют песни»328.Надо заметить, что дикие кавказские грушевые деревья могут соперничать по красоте и величию с дубами. Великий кабардинский поэт Ляша Агноков в своих стихах не зря воспел красоту, духовную силу и энергетику грушевых деревьев, сравнивая их с богинями горных рек. В одном из этих стихотворений, сокрушаясь по поводу скоротечности отпущенной человеку жизни, он просит Бога дать ему еще одну жизнь в ипостаси грушевого дерева. Когда,находясья между жизнью и смертью и долго болел, увидел цветущую грушу, великолепное зрелище цветущего дерева с блестящей изумрудной листвой вернуло его к жизни и воодушевило на написание своеобразного гимна-посвящения этому дереву: Уей-уей ди къужьеижьу / Гъуэжькуим хуэдэу къахэт1эп1а/ Уи нап1эр1эти, къызэплъ!/ Уэ упсыхъуэгуащэщ./Уищхьэцыр Бещтом къыпхурежьэк1,/ Зигъ упымык1ыххэри ди щ1алэжь ц1ык1урщ./Дыгъэм сигъажьэмэ, уэ узижьауэщ,/ Пшапэрзэхэуэмэ, удиуэршэрып1эщ./ Уи нап1эр 1эти, къызэплъ,/ Алыхьыр ф1ык1э зэплъын,/Зи унэр Алъыхьым къибгъэн,/ Бжьэминыр вууэ зэжэн,/Бжэн лъакъуэ къомыр зыгъэтхъэжын!/
Груша кавказская - крупное дерево до 30 м высотой, обильно ветвящееся, с густой кроной. Плоды груши кавказской (кхъужьц1ык1у) представляют большую пищевую ценность. Употребляют в пищу в сыром виде, после того как они полежат и подвергнутся процессам брожения, станут мягкими и потеряют терпкость; в плодах груши много сахаров и углеводов.
Кабардинцы подвергали грушу процессам брожения в домашней печи из глины. Домашнюю печь хорошо нагревали, затем убирали оттуда и огонь, и сажу. Клали в нее плоды груши и закупоривали все глиной без доступа воздуха. Плоды после этого становились мягкими и вкусными, с приятным ароматом. В таком виде употребляли их в пищу. Кабардинцы груши высушивали и над печкой. Высушенные груши размалывали домашней ручной мельницей. В полученную муку добавляли сахарный сироп и делали начинку для пирожков (хьэлывэ) и пирогов (хъыршьш). Растертые груши смешивали с пшеничной мукой и пекли лепешки или хлеб.
Высушенные плоды груши смешивали с другими сушеными фруктами и ягодами для приготовления компотов. Из свежих груш получали грушевую «воду» и ели моченые груши. Для этого плоды груши клали в деревянную бочку, заливали водой доверху, добавляли сахар, соль по вкусу и закрывали бочку с доступом воздуха. Через 2 недели можно было употреблять в пищу и плоды, и пить грушевую «воду». Грушевую «воду» употребляли как прохладительный напиток.
Древесина груши с красивой текстурой, идет на изготовление мебели и стройматериалы. Исстари кабардинцы использовали грушу в качестве подвойного материала для культурных сортов семечковых пород.
Могучие, раскидистые и действительно необычайно красивые грушевые деревья можно встретить во всех самых отдаленных уголках Нальчикского парка. Но настоящим гимном и данью огромного уважения этому дереву является знаменитая Грушевая роща, именем которой назван самый большой курортный комплекс Нальчика. Общая площадь, занятая грушей кавказской в Кабардино-Балкарии, составляет 1275 га с годовой урожайностью плодов 7000-S500 ц (Пшеунов, 1971). 
В пословицах и поговорках доказываетсяя значимость деревьев, проводятся метафоры: Отчий край что жар огня из дубовых дров /Адэ хэкужьрэжыгеижь маф1эрэ./ Псэлъэр зэмыуэм башыр еуэк1э зыри хуишэркъым./ Слово не действует-палка не поможет/  Чыр псыгъуэ щ1ык1э къэгъэш, гьум хъуам къыпхуэгъэшыжынкъым./Гни лозу пока она тонка,станет толстой – не согнешь/ Чи хъэкужьрэ  жьыгей маф1эрэ./  Лучше отчий край и тепло огня/
В кабардинских народных сказках, например как «Малыш и великан» фигурирует грушевое дерево: «Вскоре они встретили грушевое дерево со спелыми грушами. Великан остановился, пригнул дерево и стал срывать с макушки самые вкусные груши. Малыш пересел на ветку, тоже дотянулся до груши и начал её есть».
В произведениях местных писателей нередко используется образ грушевого дерева. «Грушевый сад» - драма БорисаУтижева. Символ увядающего грушевого сада, некогда посаженного умирающим отцом семейства обреченного на безжалостную вырубку, перекликается с «Вишневым садом» Чехова и восходит к мифологеме Сада, служащей напоминанием о том, как опасно для человеческой души забвение того, что заложено в ней Богом. А в произведении П. Мисакова «Груши цветут» показана жизнь сельских тружеников.
А детей порадкует стихотворение Шогенова Леонида «Лесная груша» :/Уэй, жыгыжьу/ Мэз жыгыжь,/ Мэз жыгыжьу/ Кхъужьеижь,/ Кхъужьеижьу / Угъурлыжь,/Уэгъуищ1ыгъуи/Уаполъэщ,/ Мэз жыгыжьхэм/ Янэхъ лъэщ,/Уэ уи щхьэк1эр/ Я т1ысып1эщ,/Къуалэбзухэм/ Я т1ысып1эщ,/Къуалэбзухэм/ Я усап1эщ,/ Дъыгъэр гуащ1эм,/ Ужьауап1эщ\ Уэшхыр къешхым,/ Угъущап1эщ,/Уикхъужь1эф1хэр/Яшхыныгъуэщ,/Мыши, щыхьи/Я шхыныгъуэщ,/Уэй, жыгыжьу /Мэз жыгыжь/Мэз жыгыжьу /Кхъужьеижьу/ Угъурлыжь./ 

Хорошо забытое старое

Можно взять на вооружение опыт соседней республики. С целью возрождение национальных обычаев и традиций, приобщение к ним подрастающего поколения, в Адыгее, празднуют «День черкесской груши» с 18.08 2012 г. Желающие совершают восхождение к водопаду Руфабго, в окрестностях которого, произрастают вековые плодоносные груши, лакомятся плодами прямо с дерева,дегустируют ь напитки и разнообразные блюда из груши, поучаствовать в разнообразных конкурсах и многое другое. Стартовал уникальный республиканский проект "Родовой лес" - заключающийся в выращивании у ручья Руфабго леса, в котором деревья высаживают представители адыгских династий. Сейчас здесь более 400 деревьев, 

Использованная литература 
1. Лавров Л.И. Доисламские верования адыгейцев и кабардинцев // Избранные труды по культуре абазин, адыгов,карачаевцев, балкарцев. Нальчик: Полиграфком бинат им. Революции 1905 г., 2009. 555 с. 
2.  Религиозные пережитки у черкесов-шапсугов: материалы Шапсугской экспедиции 1939 г.: сб. науч. студ. работ / под ред. С.А. Токарева, Е.М. Шиллинга. Вып. 17. Этнография. М.: Изд-во МГУ, 1940. 81 с. 
3. Люлье Л.Я. Черкессия. Историко-этнографические статьи // Материалы для истории черкесского народа. Краснодар, 1927. Вып. 4. 48 с. 
4. Ляушева С.А. Священное в религиозном сознании адыгов // Мир культуры адыгов. Майкоп: Адыгея, 2002. С. 139-146. 
5. Раскина С. Формы и виды магии в черкесской религии // Религиозные пережитки у черкесов-шапсугов: материалыШапсугской экспедиции 1939 г.: сб. науч. студ. работ / под ред. С.А. Токарева, Е.М. Шиллинга. Вып. 17. Этнография. М., 1940. С. 72-81. 
6. Трессидер Дж. Словарь символов / пер. с англ. С. Палько. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2001. 448 с. 
7. Мижаев М.И. Космогонические мифы адыгов // Мир культуры адыгов. Майкоп: Адыгея, 2002. С. 62-79. 
8. Нартхэр = Нарты. Адыгэ эпос. Т. 1-У11 / зэфэзыхьысыжьыхи зэхэзгъэуцуагьэхэр, 
9. Сталь К. Ф. Этнографический очерк черкесского народа. // КС. М., 1900 Т. XXI.