Конспект урока "Принципы и классификации тропов"

Начало формы

Тропы и фигуры речи.

Принципы классификации тропов

Тропы

Троп  — риторическая фигура, слово или выражение, используемое в переносном значении с целью усилить образность языка, художественную выразительность речи. Тропы широко используются в литературных произведениях, ораторском искусстве и в повседневной речи.

Отграничение тропов от фигур не всегда однозначно, классификация некоторых фигур речи (таких как эпитет, сравнение, перифраз, гипербола, литота)  вызывает в этом вопросе разногласия. М. Л. Гаспаров рассматривает тропы в целом как разновидность фигур — «фигуры переосмысления».Общепринятой классификации тропов не существует.

Начиная со второй половины XX века, тропы активно исследуются в рамках структуралистской парадигмы и неориторики такими учёными, как Р. Якобсон, Р. Барт, Ц. Тодоров, представителями Льежской школы и др. Было выделено три основных тропа: метафора, метонимия и синекдоха. Попытки выявить из них один первоисходный троп, к которому можно было бы свести два других, дали разноречивые результаты. Так, Льежская школа и Ц. Тодоров усматривают такой первичный троп в синекдохе, а У. Эко — в метафоре.

Основные виды тропов:

Метафора

Метонимия

Синекдоха

Эпитет

Гипербола

Дисфемизм

Каламбур

Литота

Сравнение

Перифраз

Аллегория

Олицетворение

Ирония

Пафос

Сарказм

Эвфемизм

Фигуры

Фигура (фигура речи в узком смысле слова, риторическая фигура, стилистическая фигура) — термин риторик и и стилистики, обозначающий приёмы синтаксической (синтагматической) организации речи, которые, не внося никакой дополнительной информации, придают речи художественные и экспрессивные качества и своеобразие.

В отличие от тропов, представляющих собой употребление слов в переносном смысле, фигуры — это приёмы сочетания слов. Вместе с тропами фигуры называют «фигурами речи» в широком смысле слова. При этом отграничение фигур от тропов в некоторых случаях вызывает разногласия.

Фигуры известны со времён античности. Древнегреческий софист Горгий (V век до н. э.) настолько прославился новаторским использованием в своих речах риторических фигур, особенно изоколона (ритмико-синтаксическое подобие частей периода), гомеотелевтона (созвучие окончаний этих частей, т. е. внутренняя рифма) и антитезы, что на долгое время они получили название «горгианских фигур».

• Адинатон 

• Аллюзия 

• Амплификация 

• Анадиплосис 

• Анаколуф 

• Анафора 

• Антитеза 

• Антитетон 

• Апокопа 

• Апострофа 

• Аттракция 

• Бессоюзие 

• Гипербатон 

• Гомеотелевтон 

• Градация (Климакс, Антиклимакс)

• Дистинкция 

• Зевгма 

• Изоколон 

• Именительный темы 

• Инверсия 

• Коррекция 

• Мезархия 

• Многопадежность (Полиптотон)

• Многосоюзие 

• Оксюморон 

• Параллелизм 

• Парономазия 

• Парцелляция 

• Перифраз 

• Плеоназм 

• Пролепсис 

• Ретардация 

• Риторический вопрос 

• Риторическое восклицание 

• Риторическое обращение 

• Симплока 

• Солецизм 

• Тавтология 

• Точный повтор 

• Умолчание 

• Хиазм 

• Экзергазия 

• Эллипсис 

• Эмфаза 

• Эпифора

Принципы классификации тропов

Общепринятой классификации тропов по прежнему не существует.

В современной стилистике к тропам безусловно относят только метафору и метонимию.

Синекдоха часто определяется  как разновидность метонимии, а именно как количественную метонимию. Более обоснованным представляется выделение синекдохи в самостоятельный троп – на основании принципа «соподразумевания, совключения», на чем настаивал А.А. Потебня: «значение А вполне заключено в х, или, наоборот, х обнимает в себе все А без остатка; например, человек (А) и люди (х)». Названный предмет здесь «включен» в другой (подразумеваемый), чего принцип смежности не требует. Согласно Потебне, поэтический эпитет (Epitheton ornans), в отличие от логического («прозаического») определения, - синекдохичен, поскольку «производит не устранение из мысли видов, не заключающих в себе признака, им обозначенного, а замещение определенным образом одного из многих неопределенных». С логической точки зрения, поэтический эпитет тавтологичен, избыточен: «Мои малые пташечки, ах вы, свет мои носатые» (пример, приведенный Потебней).

К метафоре, метонимии, синекдохе  близки другие приемы иносказания: гипербола, литота, перифраз, сравнение, эпитет (перечень можно продолжить). Об условности, нечеткости границ между собственно тропами и родственными им стилистическими приемами  свидетельствует рассогласованность между перечнями тропов, предлагаемыми в учебниках и терминологических словарях.

Если обратиться к истории вопроса, к классификации «фигур переосмысления» в старинных «риториках»,  то здесь эти фигуры делятся на две группы – в зависимости от протяженности контекста, необходимого для понимания переносного смысла выражения. Разграничиваются  тропы речений и тропы предложений. Так, в авторитетном «Словаре древней и новой поэзии» Н.Ф. Остолопова (1821) к тропам речений, состоящим «в перенесении одного слова от собственного знаменования к другому», отнесены метафора,метонимия, синекдоха, антономаcия, катахрисис [т.е. катахреза] и металепсис. Тропы же предложений «состоят в перенесении целого предложения от собственного знаменования к другому»; таковы аллегория, перифразис, гипербола, емфазис, ирония; эти тропы «называются иначе фигурами». Те  же тропы речений и предложений перечислены М.В. Ломоносовым в его «Кратком руководстве к красноречию» (1748), к которому явно восходят дефиниции  в Словаре  Остолопова.

Принцип, положенный в основу данного деления, остается продуктивным. Он узнаваем и в современных классификациях, хотя терминология изменилась: различаются  контексты:ближайший и широкий, в которых раскрывается смысл иносказания.Метафора («перлы дождевые», «солнце смотрит на поля», «отдыхающее поле» – Ф.И.Тютчев),метонимия («любовь пространства», «будущего зов» – Б.Л. Пастернак), синекдоха («пел ее голос», «белое платье пело в луче» – А.А. Блок) опознаются в словосочетании. Говоря по-старинному, это «тропы речений».

В то же время понимание художественного произведения не только как языковой, но и как предметной, образной картины мира,  побуждает пересмотреть статус аллегория, а также родственного ему символа, традиционно рассматриваемых в ряду приемов  речевой  иносказательности (по Ломоносову и Остолопову, аллегория – «троп предложений»).

Между иносказательностью слова и иносказательностью образа (изображаемого предмета) – разница принципиальная. Аллегорию и символ правильнее отнести, как считает Е.Фарыно,  «не к сфере языка, а к сфере  «мира» произведения: это «не слова, а значащие элементы мира (персонажи с их жестами и костюмами, предметы с их свойствами и многие другие явления)».

Ведь один и тот же предмет можно назвать, используя разные номинации, в том числе косвенные, в частности тропеические. «Погружался я в море клевера...» (Блок ) – метафора выявляет сходство между полем клевера и морем, но ясно, что предмет речи – поле клевера. В случае же иносказательности образа назван один предмет, но подразумевается или мыслится наряду с ним другой.

Так, в басне часто используется аллегория: ее персонажи – животные, но наделены они человеческими пороками. «Мораль» прямо говорит о людях, как, например, в басне Крылова «Лебедь, Щука и Рак»: «Когда в товарищах согласья нет, // На лад их дело не пойдет, // И выйдет из него не дело, только мука». Басенная аллегория  — прием не случайный: представляя зверей вместо людей, баснописец упрощает, делает предельно наглядной ту или иную житейскую ситуацию; в большой мере  благодаря аллегории «мораль» иллюстрируется столь убедительно.

Изначально басня была риторическим приемом,  и аллегория  помогала склонить слушателей к тому или иному мнению, решению. А.А.Потебня подчеркивал, что для успешного выполнения риторической функции басня «не должна останавливаться на характеристике действующих лиц»; отсюда «практическая польза» введения персонажей-животных. Ученый уподобил их  шахматным фигурам, каждая из которых «имеет определенный ход действий: конь ходит так-то; король и королева так-то; это знает всякий приступающий к игре, -  и это очень важно, что всякий это знает, потому что в противном случае приходилось бы каждый раз условливаться в этом, и до самой игры дело бы не дошло».

И тем не менее:

ТРОПЫ (согласно традиционной классификации) делятся на:

– словесные;

– грамматические.

В основе словесных тропов лежит использование слов в переносном значении. Словесные тропы принято делить на четыре группы в зависимости от того, какие отношения между соединяемыми в них образами лежат в их основе:

1. сходство;

2. смежность;

3. контраст;

4. тождество.

Тропы сходства:

Метафора. Она предполагает замену одного означающего другим означающим на том основании, что соответствующие означаемые похожи. Например, Тит Ливий писал, что Катон постоянно лаял на Сципиона. В данном случае в основе переносного употребления глагола «лаять» лежит сопоставление Катона с собакой. При метафоре, как и при других тропах, замене подвергается не все предложение целиком, а только некоторые его части. Данный пример интересен тем, что он позволяет, не произнося этого прямо, фактически отождествить человека с собакой. Следовательно, метафора в некоторых случаях может служить для более мягкого и приемлемого выражения мысли, которая, будучи высказана прямо, могла бы оказаться очень грубой.

Заметим, что в аргументативной риторике, которая является предметом нашего рассмотрения, фигуру речи и тропы определяют (В.П. Москвин) как акт использования или образования номинативной единицы в целях усиления действенности речи. В результате фигуры речи в процессе эристической аргументации используются в двух основных функциях:

В манипулятивных целях, поскольку и логические и психологические уловки чаще всего получают языковое выражение, а нередко даже опираются на определённые особенности языкового знака (например, на полисемию, на особенности внутренней формы, на близкозвучие или созвучие слов, на их омонимию).

В игровых целях. Если понимать игру как «взаимодействие сторон, интересы которых не совпадают», причём «в условиях несовпадения интересов сторон (игроков) каждая сторона стремится воздействовать на развитие ситуации в собственных интересах». Поскольку аргументация представляет собой род игры, она «всегда содержит в себе риск провала, подобно тому как игра содержит в себе риск поражения. Например, небольшой фрагмент из речи адвоката П.А. Дроздова в защиту человека, обвиняемого в изнасиловании:   «Опять пошёл дождь, и наша пара, чтобы укрыться от дождя, встала под густое дерево. Кадуев снова пытается обнять Нину, он прижимает её к себе, и тут блеснула молния – нет, фактически никакой молнии не было, но Олега ударило электрическим током. Это Нина его поцеловала». Адвокат умело обыгрывает тот факт, что события происходили во время дождя. На этом основании он называет молнию поцелуем (а все знают, что в грозу нельзя стоять под высоким деревом, в вершину которого может ударить молния).

Метафора – не единственный случай тропа, основанного на сходстве. На том же принципе строятся и другие тропы: гипербола, мейозис, олицетворение, овеществление, катахреза.

2. При олицетворении неживое толкуется как живое: «Скажи, что делал твой обнажённый меч, Туберон, в сражении под Фарсалом? Чью грудь стремилось пронзить его остриё?» (Цицерон).

При овеществлении живое уподобляется неживому:

      Расступись, о старец-море,

      Дай приют моей волне (М.Ю. Лермонтов).

Возможны случаи, когда живое уподобляется живому, или неживое уподобляется неживому. Но данные метафоры не получили особых названий. Например:«Десятки лет сосал их силы управляющий, десятки лет с сатанинской хитростью опутывал их сетью условий, договоров и неустоек» (Ф.Н. Плевако). Очевидно, что в этом  случае оратор сравнивает человека с пауком.

4.Гипербола – троп, в котором в результате переименования объекту приписывается свойство в преувеличенном количестве: «Если бы я захотел скорбеть об этом событии и оплакивать его не в присутствии римских граждан, тех или иных друзей нашего государства, людей, слышавших имя римского народа, если бы я обращался не к людям, а к диким зверям или даже – чтобы пойти дальше – если бы я глубине пустынь обратился к скалам и утёсам, то даже вся немая и неодушевлённая природа была бы потрясена такой страшной, такой возмутительной жестокостью» (Цицерон).

Мейозис (литота) – троп, противоположный гиперболе. Если в гиперболе свойства объекта преувеличиваются, при мейозисе они, наоборот, преуменьшаются. Например, «это стоит копейки», «в двух шагах отсюда», «дело займёт всего одну минуту» и т.п.

Катахреза – троп, в котором сближение между объектами осуществляется на основании самого общего свойства. Когда мы называем ножку стола ножкой, мы используем катахрезу.

Тропы смежности:

В основе метонимии лежит перенос значения по смежности. Смежность при этом понимается очень широко: это и пространственное соседство, и близость во времени, и связь между частью и целым, и соседство в пространстве идей. Метонимия – очень распространённое явление («съел тарелку», «выпил чашку»). Иногда говорят об авторе вместо произведения:

                  Бывает так: с утра скучаешь

                  И словно бы чего-то ждёшь,

                  То Пушкина перелистаешь,

                  То Пущина перелистнешь (Саша Соколов «Между собакой и волком»).

В группе метонимий выделяют особый случай – синекдоху, к которой относят перенос значения с части на целое (или наоборот), а также с абстрактного на конкретное (или наоборот): «Перед ним сидела юность» (Ильф, Петров), «Копейка рубль бережёт».

Следует заметить, что функция метонимии не сводится к упрощению речевого акта. Она также способна оказывать воздействие и передавать самые разные оттенки оценок. Так, когда говорят «корочки» о дипломе, эти подчёркивается выхолощенность самого образования: только корочки – содержания нет.

Тропы контраста:

1.     Антифразис. В этом случае слово употребляется в противоположном значении. Естественно, такое употребление мы также должны считать переносным, поскольку оно отличается от типичного прямого значения.  Особенность антифразиса состоит в том, что мы можем употребить в противоположном значении практически любое слово; возможности слов с точки зрения других тропов в этом отношении более ограничены. Например: «Обвинительное заключение… механически перечисляет показания всех без исключения свидетелей, и вне зависимости от того, имеют ли эти показания отношение к делу, уличают или не уличают они обвиняемого, – показания эти, без сколько-нибудь серьёзного аналитического разбора, приводятся в качестве доказательства якобы «виновности» обвиняемого» (И.М. Кисенишский).
 

Астеизм – разновидность антифразиса, при котором слово, обозначающее нечто отрицательное, употребляется в положительном значении: «… Черт так не сыграет, как он, проклятый, играл на контрабасе, бывало, выводил, шельма, такие экивоки, каких Рубинштейн или Бетховен, положим, на скрипке не выведет. Мастер был, шельма» (А.П. Чехов). Различие между астеизмом и перифразисом только в том, какое значение – положительное или отрицательное – является исходным, а какое – переносным. В остальном эти тропы тождественны.

Тропы тождества:

Перифразис представляет собой определение предмета, явления или человека через выделенный признак, на основании которого формируется новое наименование. Например, Петербург можно назвать «городом на Неве», «колыбелью русской революции», «криминальной столицей» или «градом Петра».

Разновидностью перифразиса является эвфемизм. Эвфемизмом называют такое употребление, при котором грубое или даже ругательное слово заменяется более мягким или приемлемым. А.С. Пушкин славился своими эпиграммами и неприличными стихами:

                                   В Академии наук

                                   Заседает князь Дундук.

                                   Говорят, не подобает

                                   Дундуку такая честь.

                                   Отчего ж он заседает?

                                   От того, что есть чем сесть.

Дисфемизм (какофемизм) – использование грубого слова или выражения вместо приемлемого и естественно ожидаемого более мягкого выражения.

Антономазия – ещё одна разновидность перифразиса, которая представляет собой замену имени собственного или обычного существительного описательным выражением, как правило, более или менее поэтическим (например, «покоритель Сибири» вместо имени собственного Ермак, «берег туманного Альбиона» вместо Англии).

Существует и обратное явление – прономинация: имя нарицательное заменяется именем собственным, которое принадлежит одному лицу, воплощающему в себе все качества группы: «Русскую психологию характеризуют не художественные вымыслы писателей, а реальные факты исторической жизни. Не Обломовы, а Дежневы, не Плюшкины, а Минины, не Колупаевы, а Строгановы, не «непротивление злу», а Суворовы, не «анархические наклонности русского народа», а его глубочайший и широчайший во всей истории человечества государственный инстинкт» (И. Солоневич).

– В основе грамматических тропов лежит переносное использование не слова, а грамматической формы.

Самый яркий пример грамматического тропа – это риторический вопрос. Вопросительная фраза вообще предполагает реакцию в виде ответа.   Особенность риторического вопроса состоит в том, что он не требует ответа. В этом случае конструкция (вопросительное предложение), которая имеет типичное предназначение (побуждение к ответной реплике), используется нетипично, не так, как это делается обычно.

2.Ещё один грамматический троп, стоящий близко к риторическому вопросу, – это гипофора. Так называли вопрос, который оратор произносит не для того, чтобы не отвечать, а для того, чтобы представить ход своей мысли: «О чем же мне раньше взывать? Или откуда начать свою речь? Какой или чьей просить помощи? Бессмертных богов или римский народ о заступничестве? Или вас, от которых сейчас все зависит?» (Цицерон). 

3. Грамматические тропы, связанные с формой числа. Здесь можно выделить несколько разновидностей: 

– Множественное поэтическое. «Программа Виктору Степановичу не понравилась настолько, что оне позволили себе передать свои чувства руководству телекомпании» (В. Шендерович).

– Множественное скромности широко применяется в научном дискурсе: «Мы полагаем».

– Множественное величия («Мы, Николай I…»)

4. Глагольные грамматические тропы:

– Повелительное наклонение в значении сослагательного: «Не пожалей он денег, все сложилось бы иначе».

– Сослагательное наклонение в значении повелительного: «Шёл бы ты отсюда!»