Тексты Н.Долининой и Д.Гранина для написания сочинения - рассуждения в формате ЕГЭ.

      (1)Любовь – трудная душевная работа, её не каждый осилит. (2)Но каждый мечтает о ней, ищет её. (3)Чего мы ищем в любви? (4)Мы ищем в ней ухода от одиночества, душевной опоры. (5)Нам важно знать, что любящему человеку важно и дорого всё, что происходит с нами, всё, что касается нас. (6)И с другой стороны, этот человек нуждается в нас, в нашей заботе, помощи, в нашем понимании. (7)Друзья – даже самые близкие – могут только любить нас. (8)А мы ищем того, кто разделит нашу жизнь, с кем у нас будут общими не только радости, но и боли, и обиды…

(9)Но когда рождается любовь, как растить её, чтобы она выжила? (10)Чем удержать себя, чем держать того, кого любишь, чтобы оставаться одной-единственной среди всех женщин, как роза Маленького принца осталась одной-единственной в саду, где было пять тысяч таких же роз?

     (11)Много лет назад, когда я была ещё подростком, немолодая женщина открыла мне тайну: завоевать любовь нетрудно, трудно её удержать. (12)Тогда я не могла понять житейскую мудрость этого секрета: мне виделось что-то постыдное в слове «удержать». (13)Я ведь читала Пушкина: «Кто в силах удержать любовь?» и Блока: «О да, любовь вольна, как птица».

     (14)А на самом-то деле есть, существуют тайны и законы любви, и Сент-Экзюпери был одним из тех, кто знает эти тайны.

     (15)Когда Маленький принц только начал своё путешествие, он посетил планету, на которой жил старый король. (16)Увидев, что его гость устал и потому зевает, правитель не обиделся, а приказал ему зевать. 
«(17)С каждого надо спрашивать то, что он может дать. (18)Власть должна быть разумной», – сказал король.

     (19)В молодости мы не задумываемся о пределах нашей власти над любимым и любящим человеком и очень часто нарушаем мудрый закон старого короля: «власть должна быть разумной». (20)Молодые жёны, вчерашние девочки, ощутив на пальце кольцо – символ абсолютной власти, – вдруг начинают требовать от ошарашенных мужей ничуть не меньше, чем знаменитая старуха требовала у золотой рыбки.

(21)А в любви никто никому ничего не должен. (22)Главный и неоспоримый закон любви – её добровольность: я стою здесь, под твоими окнами, не потому, что ты мне приказала, а потому, что не могу иначе. 
     (23)И с другой позиции: я варю тебе суп и глажу твои рубашки, потому что для меня радость служить тебе.

     (24)Когда знаешь, что всё перетерпишь и выдержишь ради того, кого любишь, тогда и начинается любовь. (25)Когда знаешь, что твоя власть над ним терпелива, ты не станешь приказывать ему обернуться морской чайкой, ты будешь терпеливо приручать его, а он будет приручать тебя, пока вы не станете друг для друга единственными в целом свете.

(По Н. Долининой*)

* Наталья Григорьевна Долинина (1928–1979) – филолог, педагог, писатель.

(I)     Из всей нашей компании после войны остались только мы с Веней. (2)Вадим пропал без вести, Миша погиб, Борис умер в блокаду Ленинграда, Ира умерла от тифа, Люды не стало несколько лет назад, Инна уехала в Москву. (3)Мы и не заметили, как остались с ним вдвоём.

(4)  Он пришёл ко мне в воскресенье, часов в двенадцать. (5)Просто шёл мимо и зашёл, без звонка, без причины. (б)Обычно мы виделись в праздники, дни рождения. (7)Мне не хотелось говорить, мы сели, сгоняли две партии в шахматы.

—     (8)Пойдём погуляем, — предложил он.

(9)  Падал редкий снег; небо, низкое, серое, висело, как сырое бельё.

—     (10)Ладно, — сказал я без охоты, — я тебя провожу.

(II)       На улице мы поговорили с ним про Китай, про наши болезни, я довёл его до остановки и вдруг сказал:

—     Пойдём к Вадиму.

12)  Он не удивился, только долго молчал, потом спросил:

—     Зачем? (13)Ты думаешь, Галине Осиповне это будет приятно?

(14)               Нет, я так не думал.

—     (15)А нам? (16)Стоит ли?

—     (17)Как хочешь.

(18)               Хотя подошёл его трамвай, мы сели на другой номер, доехали до цирка и пошли по Фонтанке. (19)Всю дорогу мы обсуждали гибель американских космонавтов. (20)Шагов за сто до парадной Вадима я остановился:

—     А что мы скажем?

—     (21)Скажем, что давно собирались, да всё думали — неудобно.

—     (22)А теперь стало удобно? (23)Находчивый ты парень.

—     (24)Ну не пойдём, — терпеливо согласился Веня.

—     (25)Лучше скажем, что вот случайно были поблизости.

(26)Так мне казалось легче, может быть, потому, что это была неправда. (27)Обречённо мы переставляли ноги. (28)Малодушие и страх томили нас. (29)Сколько раз за эти годы мне случалось миновать этот серый гранитный дом на Фонтанке.

(30)        Я убыстрял шаг, отводил глаза, словно кто-то наблюдал за мной. (31)Постепенно я привыкал. (32)Почти машинально, лишь бы отделаться, я отмечал — вот дом Вадима. (ЗЗ)Всё остальное спрессовалось в его имени, и чувства тоже спрессовались.

(32)        В самом деле, почему мы не заходили к его матери, самые близкие друзья его?

(33)     Нас встретила Нина Ивановна, тётя Вадима:

—     Галина Осиповна умерла, тринадцать лет назад...

(34)    Это была такая давность, что я ощутил только запоздалую жалость. (37)Мы и впрямь сильно, сильно запоздали с визитом.

(38)               Тринадцать лет... (39)Я и понятия не имел. (40)Выходит, она умерла через несколько лет после того, как я перестал заходить. (41)Не обязательно было связывать эти события. (42)По-видимому, я тогда уверял себя, что жестоко заставлять её бередить раны. (43)Я ничем не мог помочь ей — для чего ж было приходить?

(44)        Нужно ли навещать жён и матерей наших погибших товарищей — вот вопрос... (45)Всегда чувствуешь себя виноватым. (46)А в чём? (47)Что остался жив?

(48)        Виноват, что здоров, что смеюсь. (49)Галина Осиповна, конечно, не понимала, почему к ней не приходят, что же случилось. (50)А случилось то... (51)Впрочем, ничего не случилось, всё обстояло весьма благополучно, в том-то и дело...

(52)               Мы стояли, не зная, как уйти. (53)Потому что это было труднее, чем прийти сюда.

—     (54)Вы простите, нам пора, — хрипло произнёс Веня.

—    (55)Ну что вы, мальчики, я была рада, — Нина Ивановна церемонно наклонила голову. — (56)Кто бы мог подумать...

(57)Невский проспект оглушил шумом воскресного многолюдья. (58)Стучали быстрые каблуки, неслись машины, звуки сталкивались, разбегались, тревожные, как будто кого-то искали.

—    (59)Растревожили, разворошили, — сказал Веня. — (60)И ей тяжело, и нам тяжело. (61)Странно, чего нас потянуло?

—     (62)Жалеешь?

—     (63)Нет, — сказал он. — (64)Когда-нибудь мы должны были прийти.

(По Д. А. Гранину*)

* Даниил Александрович Гранин (род. в 1919 г.) — русский советский писатель, общественный деятель.