Урок литературы в 9 классе на тему: "«Шинель» как одна из «петербургских повестей» Гоголя. Тема «маленького человека» в повести."

Предмет: литература
Место урока в изучаемой теме: первый урок по повести Н.В. Гоголя
 «Шинель»

Класс: 9 К
Тип урока: урок усвоения новых знаний
Тема урока: «Шинель» как одна из «петербургских повестей» Гоголя. Тема  «маленького  человека» в повести.

Цели урока:

       -образовательные: познакомить с повестью Н.В.Гоголя «Шинель», проследить раскрытие темы “маленького человека”;

       -развивающие: сосредоточить внимание учащихся на значимых художественных деталях текста, развивать навыки монологической речи; совершенствовать умение работать в группах;

       - воспитательные: воспитание любви и уважения к личности человека.

ХОД УРОКА

I.        Организационный момент.

II.    Сообщение целей и задач урока.

         Урок сегодня мы посвятим анализу прочитанной нами повести Н.В. Гоголя “Шинель”. Рассмотрим с вами, как раскрывает Гоголь тему «маленького человека» в повести «Шинель».

III. Реализация  домашнего  задания. Выступление подготовленных учащихся.

1)      Сообщение учащегося о Петербургских повестях Гоголя.

“Петербургские повести” Гоголя – новый шаг в развитии русской литературы. В этот цикл входят повести: “Невский проспект”, “Нос”, “Портрет”, “Коляска”, “Записки сумасшедшего” и “Шинель”. Над циклом писатель работает между 1835 и 1842 годами. Объединены повести по общему месту событий – Петербургу. Петербург, однако, не только место действия, но и своеобразный герой указанных повестей, в которых Гоголь рисует жизнь в её различных проявлениях. Обычно писатели, рассказывая о петербургской жизни, освещали быт и характеры знати, верхушки столичного общества.

           Гоголя, напротив, привлекали мелкие чиновники, мастеровые, нищие художники, “маленькие люди”, выбитые из колеи жизни. Вместо дворцов и богатых домов читатель в гоголевских повестях видит городские лачуги, в которых ютится беднота.

2)      Сообщение учащегося об истории создания повести.

«Шинель» — последняя по времени написания повесть цикла «Петербургские повести». Написана в 1841 и опубликована в 1842 г. Замысел относится к середине 30-х гг. В первой редакции повесть озаглавлена «Повесть о чиновнике, крадущем шинели». В ней герой еще не имел имени. Позднее он получил имя Акакий (греч. «незло­бивый») и фамилию Тишкевич, замененную на Башмакевич и затем — на Башмачкин.

           Один интересный факт, имеющий отношение к истории созда­ния повести, был рассказан П.В. Анненковым: «Однажды при Гого­ле рассказан был канцелярский анекдот о каком-то бедном чинов­нике, страстном охотнике за птицей, который необычайной экономией и неутомимыми усиленными трудами сверх должности накопил сумму, достаточную на покупку хорошего лепажевского ру­жья (французская фирма Лепажа) рублей в 200. В первый раз, как на маленькой своей лодочке пустился он по Финскому заливу за до­бычей, положив драгоценное ружье перед собой на нос, где он нахо­дился, по его собственному уверению, в каком-то самозабвении и пришел в себя только тогда, как, взглянув на нос, не увидал своей обновки. Ружье было стянуто в воду густым тростником, через ко­торый он где-то проезжал, и все усилия отыскать его были тщетны. Чиновник возвратился домой, лег в постель и уже не вставал: он схватил горячку. Только общей подпиской его товарищей, узнавших о происшествии и купивших ему новое ружье, возвращен он был к жизни. Все смеялись анекдоту, не исключая Гоголя, который выслу­шал его задумчиво и опустил голову. Анекдот был первой мыслию чудной повести его «Шинель».

IV.             Актуализация знаний.

1)      Герой повести  - «маленький человек». Что вам известно об этом литературном типе?

«Маленький человек» -  тип литературного героя, который возник в русской литературе с появлением реализма, в 20-30 годы XIX века. Первым образом «маленького человека» стал Самсон Вырин, герой повести Пушкина «Станционный смотритель».

«Маленький человек» – это человек невысокого социального положения и происхождения, не одарённый выдающимися способностями, не отличающийся силой характера, но при этом добрый, безобидный, никому не делающий зла.

V.                Постановка проблемного вопроса.

Д. Н. Овсянико-Куликовский, русский литературовед и лингвист:

"...никто не пожалел бедняка «по человечеству». Пожалел его только великий художник, показавший, что имя таким беднякам — легион, и обобщивший этот легион в типе Акакия Акакиевича, изображению души, печальной жизни и участи которого он и посвятил великолепную повесть «Шинель», и это был благородный, великодушный почин той гуманной проповеди в защиту «униженных и оскорбленных», которая потом составила одну из славных страниц истории русской литературы". 

(Д. Н. Овсянико-Куликовский «Гоголь в его произведениях:

к столетию рождения великого писателя»)

В.  Зеньковский, русский религиозный философ, богослов, культуролог и педагог:

 "В …«Шинели» — всюду фантастика... Большего неправдоподобия и представить себе нельзя, в «Шинели» трагический контраст налицо: ничтожность эмпирической жизни Акакия Акакиевича и неожиданное «воспламенение» души в «вечной (!) идее о шинели». ...вся бессмыслица и ничтожность жизни Акакия Акакиевича…»

(В. Зеньковский "Н. В. Гоголь")

Как мы видим среди литературоведов есть разные точки зрения на образ Акакия Акакиевича и на саму повесть. Попробуем и мы составить своё представление об этом герое.

Итак, проблемный вопрос: возмущение, сострадание или смех…

Какие чувства вызывает у вас герой повести «Шинель»?

VI.             Изучение нового материала.

А как формируется у нас представление о литературном герое? (его качества, поступки, авторская характеристика, взаимоотношения с другими людьми). Давайте попробуем найти упоминания об этом в тексте повести. Именно это и позволит нам ответить на проблемный вопрос урока.

1.      Какие детали подчёркивает автор в его  портрете? О чём свидетельствует его имя?

2.      Работа в группах с фрагментами текста повести.

Задание: проанализировать предложенные фрагменты, выяснить, какими качествами наделён гоголевский герой, как выражается в тексте авторское отношение к нему. Обратить внимание на художественные детали.

1 группа

Сколько не переменялось директоров и всяких начальников, его видели всё на одном и том же месте, в том же положении, в той же самой должности, тем же чиновником для письма, так что потом уверились, что он, видно, так и родился на свет уже совершенно готовым, в вицмундире и с лысиной на голове. В департаменте не оказывалось к нему никакого уважения. Сторожа не только не вставали с мест, когда он проходил, но даже не глядели на него, как будто бы через приемную пролетела простая муха. Начальники поступали с ним как-то холодно-деспотически. Какой-нибудь помощник столоначальника прямо совал ему под нос бумаги, не сказав даже «перепишите», или «вот интересное, хорошенькое дельце», или что-нибудь приятное, как употребляется в благовоспитанных службах. И он брал, посмотрев только на бумагу, не глядя, кто ему подложил и имел ли на то право. Он брал и тут же пристраивался писать ее. Молодые чиновники подсмеивались и острились над ним, во сколько хватало канцелярского остроумия, рассказывали тут же пред ним разные составленные про него истории; про его хозяйку, семидесятилетнюю старуху, говорили, что она бьет его, спрашивали, когда будет их свадьба, сыпали на голову ему бумажки, называя это снегом. Но ни одного слова не отвечал на это Акакий Акакиевич, как будто бы никого и не было перед ним; это не имело даже влияния на занятия его: среди всех этих докук он не делал ни одной ошибки в письме. Только если уж слишком была невыносима шутка, когда толкали его под руку, мешая заниматься своим делом, он произносил: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?» И что-то странное заключалось в словах и в голосе, с каким они были произнесены. В нем слышалось что-то такое преклоняющее на жалость, что один молодой человек, недавно определившийся, который, по примеру других, позволил было себе посмеяться над ним, вдруг остановился, как будто пронзенный, и с тех пор как будто все переменилось перед ним и показалось в другом виде. Какая-то неестественная сила оттолкнула его от товарищей, с которыми он познакомился, приняв их за приличных, светских людей. И долго потом, среди самых веселых минут, представлялся ему низенький чиновник с лысинкою на лбу, с своими проникающими словами: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?» — и в этих проникающих словах звенели другие слова: «Я брат твой». И закрывал себя рукою бедный молодой человек, и много раз содрогался он потом на веку своем, видя, как много в человеке бесчеловечья, как много скрыто свирепой грубости в утонченной, образованной светскости, и, Боже! даже в том человеке, которого свет признает благородным и честным...

2 группа

Вряд ли где можно было найти человека, который так жил бы в своей должности. Мало сказать: он служил ревностно, — нет, он служил с любовью. Там, в этом переписыванье, ему виделся какой-то свой разнообразный и приятный мир. Наслаждение выражалось на лице его; некоторые буквы у него были фавориты, до которых если он добирался, то был сам не свой: и подсмеивался, и подмигивал, и помогал губами, так что в лице его, казалось, можно было прочесть всякую букву, которую выводило перо его. Если бы соразмерно его рвению давали ему награды, он, к изумлению своему, может быть, даже попал бы в статские советники; но выслужил он, как выражались остряки, его товарищи, пряжку в петлицу да нажил геморрой в поясницу. Впрочем, нельзя сказать, чтобы не было к нему никакого внимания. Один директор, будучи добрый человек и желая вознаградить его за долгую службу, приказал дать ему что-нибудь поважнее, чем обыкновенное переписыванье; именно из готового уже дела велено было ему сделать какое-то отношение в другое присутственное место; дело состояло только в том, чтобы переменить заглавный титул да переменить кое-где глаголы из первого лица в третье. Это задало ему такую работу, что он вспотел совершенно, тер лоб и наконец сказал: «Нет, лучше дайте я перепишу что-нибудь». С тех пор оставили его навсегда переписывать. Вне этого переписыванья, казалось, для него ничего не существовало. Он не думал вовсе о своем платье: вицмундир у него был не зеленый, а какого-то рыжевато-мучного цвета. Воротничок на нем был узенький, низенький, так что шея его, несмотря на то что не была длинна, выходя из воротника, казалась необыкновенно длинною, как у тех гипсовых котенков, болтающих головами, которых носят на головах целыми десятками русские иностранцы. И всегда что-нибудь да прилипало к его вицмундиру: или сенца кусочек, или какая-нибудь ниточка; к тому же он имел особенное искусство, ходя по улице, поспевать под окно именно в то самое время, когда из него выбрасывали всякую дрянь, и оттого вечно уносил на своей шляпе арбузные и дынные корки и тому подобный вздор. Ни один раз в жизни не обратил он внимания на то, что делается и происходит всякий день на улице…

3 группа

Но Акакий Акакиевич если и глядел на что, то видел на всем свои чистые, ровным почерком выписанные строки, и только разве если, неизвестно откуда взявшись, лошадиная морда помещалась ему на плечо и напускала ноздрями целый ветер в щеку, тогда только замечал он, что он не на середине строки, а скорее на средине улицы. Приходя домой, он садился тот же час за стол, хлебал наскоро свои щи и ел кусок говядины с луком, вовсе не замечая их вкуса, ел все это с мухами и со всем тем, что ни посылал Бог на ту пору. Заметивши, что желудок начинал пучиться, вставал из-за стола, вынимал баночку с чернилами и переписывал бумаги, принесенные на дом. Если же таких не случалось, он снимал нарочно, для собственного удовольствия, копию для себя, особенно если бумага была замечательна не по красоте слога, но по адресу к какому-нибудь новому или важному лицу. Даже в те часы, когда совершенно потухает петербургское серое небо и весь чиновный народ наелся и отобедал, кто как мог, сообразно с получаемым жалованьем и собственной прихотью, — когда все уже отдохнуло после департаментского скрыпенья перьями, …— когда чиновники спешат предать наслаждению оставшееся время: кто побойчее, несется в театр; кто на улицу, определяя его на рассматриванье кое-каких шляпенок; кто на вечер — истратить его в комплиментах какой-нибудь смазливой девушке;… кто, и это случается чаще всего, идет просто к своему брату в четвертый или третий этаж, …— словом, даже тогда, когда все стремится развлечься, — Акакий Акакиевич не предавался никакому развлечению. Никто не мог сказать, чтобы когда-нибудь видел его на каком-нибудь вечере. Написавшись всласть, он ложился спать, улыбаясь заранее при мысли о завтрашнем дне: что-то Бог пошлет переписывать завтра? Так протекала мирная жизнь человека, который с четырьмястами жалованья умел быть довольным своим жребием, и дотекла бы, может быть, до глубокой старости, если бы не было разных бедствий, рассыпанных на жизненной дороге не только титулярным, но даже тайным, действительным, надворным и всяким советникам, даже и тем, которые не дают никому советов, ни от кого не берут их сами.

4 группа

1)     
Нужно знать, что Акакий Акакиевич изъяснялся большею частью предлогами, наречиями и, наконец, такими частицами, которые решительно не имеют никакого значения. Если же дело было очень затруднительно, то он даже имел обыкновение совсем не оканчивать фразы, так что весьма часто, начавши речь словами: «Это, право, совершенно того...» — а потом уже и ничего не было, и сам он позабывал, думая, что все уже выговорил.

2)      — Нет, нельзя поправить: худой гардероб! У Акакия Акакиевича при этих словах екнуло сердце.— Отчего же нельзя, Петрович? — сказал он почти умоляющим голосом ребенка, — ведь только всего что на плечах поистерлось, ведь у тебя есть же какие-нибудь кусочки...

3)      — Полтораста рублей за шинель! — вскрикнул бедный Акакий Акакиевич, вскрикнул, может быть, в первый раз от роду, ибо отличался всегда тихостью голоса.

4)      Неизвестно, каким образом в департаменте все вдруг узнали, что у Акакия Акакиевича новая шинель и что уже капота более не существует. Все в ту же минуту выбежали в швейцарскую смотреть новую шинель Акакия Акакиевича. Начали поздравлять его, приветствовать, так что тот сначала только улыбался, а потом сделалось ему даже стыдно. 

5)      Он остановился весьма неловко среди комнаты, ища и стараясь придумать, что ему сделать. Но его уже заметили, приняли с криком, и все пошли тот же час в переднюю и вновь осмотрели его шинель. Акакий Акакиевич хотя было отчасти и сконфузился, но, будучи человеком чистосердечным, не мог не порадоваться, видя, как все похвалили шинель.

6)      «...пожалел ли он о горемычной своей жизни...»

«...бедный Акакий Акакиевич...»

«...он даже задумался о бедном Акакии Акакиевиче...»

5 группа

Акакий Акакиевич имел обыкновение со всякого истрачиваемого рубля откладывать по грошу в небольшой ящичек, запертый на ключ, с прорезанною в крышке дырочкой для бросания туда денег. По истечении всякого полугода он ревизовал накопившуюся медную сумму и заменял ее мелким серебром. Так продолжал он с давних пор, и, таким образом, в продолжение нескольких лет оказалось накопившейся суммы более чем на сорок рублей. Итак, половина была в руках; но где же взять другую половину? Где взять другие сорок рублей? Акакий Акакиевич думал, думал и решил, что нужно будет уменьшить обыкновенные издержки, хотя, по крайней мере, в продолжение одного года: изгнать употребление чаю по вечерам, не зажигать по вечерам свечи, а если что понадобится делать, идти в комнату к хозяйке и работать при ее свечке; ходя по улицам, ступать как можно легче и осторожнее, по камням и плитам, почти на цыпочках, чтобы таким образом не истереть скоровременно подметок; как можно реже отдавать прачке мыть белье, а чтобы не занашивалось, то всякий раз, приходя домой, скидать его и оставаться в одном только демикотоновом халате, очень давнем и щадимом даже самим временем. Надобно сказать правду, что сначала ему было несколько трудно привыкнуть к таким ограничениям, но потом как-то привыклось и пошло на лад; даже он совершенно приучился голодать по вечерам; но зато он питался духовно, нося в мыслях своих вечную идею будущей шинели. С этих пор как будто самое существование его сделалось как-то полнее, как будто бы он женился, как будто какой-то другой человек присутствовал с ним, как будто он был не один, а какая-то приятная подруга жизни согласилась с ним проходить вместе жизненную дорогу, — и подруга эта была не кто другая, как та же шинель на толстой вате, на крепкой подкладке без износу. Он сделался как-то живее, даже тверже характером, как человек, который уже определил и поставил себе цель. С лица и с поступков его исчезло само собою сомнение, нерешительность — словом, все колеблющиеся и неопределенные черты. Огонь порою показывался в глазах его, в голове даже мелькали самые дерзкие и отважные мысли.

ВЫСТУПЛЕНИЕ ГРУПП. КОММЕНТАРИЙ УЧИТЕЛЯ.

3.       Составление кластера.

4.      Обобщение.

Итак, какие же качества героя вызывают возмущение?  Над  чем мы можем посмеяться? В чём ему можно сострадать?

Характер Акакия Акакиевича в повести "Шинель" имеет свои положительные и отрицательные черты, свои плюсы и минусы - как у всех людей. Причём, положительные черты напоминают черты житийного героя, героя-праведника. Автор не укрупняет его отрицательные качества. А положительные,  наоборот, делает более выпуклыми. 

Так чего же на ваш взгляд более достоин Башмачкин?

(На этот вопрос ответить непросто. Герой вызывает и сострадание, и возмущение  и смех. Акакий Акакиевич в повести "Шинель" Гоголя - это "маленький человек", одинокий и беззащитный. Он становится жертвой человеческого безразличия и жестокости. Акакий Акакиевич Башмачкин - это собирательный образ мелкого чиновника, забитого, униженного и оскорбленного. Чтобы понять его и посочувствовать ему,  надо быть добрым и сострадательным человеком). 

Может быть,  у писателя была другая цель? Какая?

(Привлечь внимание читателей к «маленьким» людям, показать,  что самый обыкновенный человек тоже достоин внимания, сочувствия, сострадания).

Именно в этом вечный гуманизм русской литературы. Тему «Маленького» человека продолжили в 19 веке Достоевский, Лесков, Чехов. В 20 веке к ней обращались Зощенко, Куприн, Сологуб, Платонов и другие писатели.

5.      Связь литературы  с другими видами искусства

Но образ Акакия Акакиевича  Башмачкина продолжает волновать умы творческих людей.

«Шинель» (1959 г.) художественный фильм, экранизация повести Н. В. Гоголя. Фильм стал режиссёрским дебютом Алексея Баталова и одной из первых «больших» киноролей Ролана Быкова.

«Шине́ль» — незаконченый мультфильм в кукольной и перекладочной техникe режиссёра и мультипликатора Юрия Норштейна, который он начал снимать в 1981 году.

В МХТ им. Чехова поставлен спектакль «Шинель». Его поставил молодой режиссёр Антон Коваленко. Он постарался ни в чём не отходить от текста. Роль Акакия Акакиевича Башмачкина исполняет Авангард Леонтьев, раскрывая новые грани этого образа – такого знакомого нам, не стареющего с годами и не перестающего трогать человеческие сердца.

Но, пожалуй, самой необычной является работа режиссёра Валерия Фокина, который появился в 2008 году.

Выступление подготовленного ученика с рассказом о своих впечатлениях о фильме «Шинель» с Мариной Неёловой в роли Башмачкина.

VI.             Рефлексия.  Подведение итогов урока.

Составьте в группах синквейн о Башмачкине. Обсуждение полученных результатов работы групп.

VII.          Домашнее задание.

Проанализировать сцену разговора Башмачкина со значительным лицом. Найти сцены, в которых есть упоминание о Петербурге, подумать, как рисует писатель образ города.

Приложение 1

1 группа

 Задание: проанализировать предложенные фрагменты, выяснить, какими качествами наделён гоголевский герой, как выражается в тексте авторское отношение к нему. Обратить внимание на художественные детали.

Сколько не переменялось директоров и всяких начальников, его видели всё на одном и том же месте, в том же положении, в той же самой должности, тем же чиновником для письма, так что потом уверились, что он, видно, так и родился на свет уже совершенно готовым, в вицмундире и с лысиной на голове. В департаменте не оказывалось к нему никакого уважения. Сторожа не только не вставали с мест, когда он проходил, но даже не глядели на него, как будто бы через приемную пролетела простая муха. Начальники поступали с ним как-то холодно-деспотически. Какой-нибудь помощник столоначальника прямо совал ему под нос бумаги, не сказав даже «перепишите», или «вот интересное, хорошенькое дельце», или что-нибудь приятное, как употребляется в благовоспитанных службах. И он брал, посмотрев только на бумагу, не глядя, кто ему подложил и имел ли на то право. Он брал и тут же пристраивался писать ее. Молодые чиновники подсмеивались и острились над ним, во сколько хватало канцелярского остроумия, рассказывали тут же пред ним разные составленные про него истории; про его хозяйку, семидесятилетнюю старуху, говорили, что она бьет его, спрашивали, когда будет их свадьба, сыпали на голову ему бумажки, называя это снегом. Но ни одного слова не отвечал на это Акакий Акакиевич, как будто бы никого и не было перед ним; это не имело даже влияния на занятия его: среди всех этих докук он не делал ни одной ошибки в письме. Только если уж слишком была невыносима шутка, когда толкали его под руку, мешая заниматься своим делом, он произносил: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?» И что-то странное заключалось в словах и в голосе, с каким они были произнесены. В нем слышалось что-то такое преклоняющее на жалость, что один молодой человек, недавно определившийся, который, по примеру других, позволил было себе посмеяться над ним, вдруг остановился, как будто пронзенный, и с тех пор как будто все переменилось перед ним и показалось в другом виде. Какая-то неестественная сила оттолкнула его от товарищей, с которыми он познакомился, приняв их за приличных, светских людей. И долго потом, среди самых веселых минут, представлялся ему низенький чиновник с лысинкою на лбу, с своими проникающими словами: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?» — и в этих проникающих словах звенели другие слова: «Я брат твой». И закрывал себя рукою бедный молодой человек, и много раз содрогался он потом на веку своем, видя, как много в человеке бесчеловечья, как много скрыто свирепой грубости в утонченной, образованной светскости, и, Боже! даже в том человеке, которого свет признает благородным и честным...

2 группа

Задание: проанализировать предложенные фрагменты, выяснить, какими качествами наделён гоголевский герой, как выражается в тексте авторское отношение к нему. Обратить внимание на художественные детали.

Вряд ли где можно было найти человека, который так жил бы в своей должности. Мало сказать: он служил ревностно, — нет, он служил с любовью. Там, в этом переписыванье, ему виделся какой-то свой разнообразный и приятный мир. Наслаждение выражалось на лице его; некоторые буквы у него были фавориты, до которых если он добирался, то был сам не свой: и подсмеивался, и подмигивал, и помогал губами, так что в лице его, казалось, можно было прочесть всякую букву, которую выводило перо его. Если бы соразмерно его рвению давали ему награды, он, к изумлению своему, может быть, даже попал бы в статские советники; но выслужил он, как выражались остряки, его товарищи, пряжку в петлицу да нажил геморрой в поясницу. Впрочем, нельзя сказать, чтобы не было к нему никакого внимания. Один директор, будучи добрый человек и желая вознаградить его за долгую службу, приказал дать ему что-нибудь поважнее, чем обыкновенное переписыванье; именно из готового уже дела велено было ему сделать какое-то отношение в другое присутственное место; дело состояло только в том, чтобы переменить заглавный титул да переменить кое-где глаголы из первого лица в третье. Это задало ему такую работу, что он вспотел совершенно, тер лоб и наконец сказал: «Нет, лучше дайте я перепишу что-нибудь». С тех пор оставили его навсегда переписывать. Вне этого переписыванья, казалось, для него ничего не существовало. Он не думал вовсе о своем платье: вицмундир у него был не зеленый, а какого-то рыжевато-мучного цвета. Воротничок на нем был узенький, низенький, так что шея его, несмотря на то что не была длинна, выходя из воротника, казалась необыкновенно длинною, как у тех гипсовых котенков, болтающих головами, которых носят на головах целыми десятками русские иностранцы. И всегда что-нибудь да прилипало к его вицмундиру: или сенца кусочек, или какая-нибудь ниточка; к тому же он имел особенное искусство, ходя по улице, поспевать под окно именно в то самое время, когда из него выбрасывали всякую дрянь, и оттого вечно уносил на своей шляпе арбузные и дынные корки и тому подобный вздор. Ни один раз в жизни не обратил он внимания на то, что делается и происходит всякий день на улице…

3 группа

Задание: проанализировать предложенные фрагменты, выяснить, какими качествами наделён гоголевский герой, как выражается в тексте авторское отношение к нему. Обратить внимание на художественные детали.

Но Акакий Акакиевич если и глядел на что, то видел на всем свои чистые, ровным почерком выписанные строки, и только разве если, неизвестно откуда взявшись, лошадиная морда помещалась ему на плечо и напускала ноздрями целый ветер в щеку, тогда только замечал он, что он не на середине строки, а скорее на средине улицы. Приходя домой, он садился тот же час за стол, хлебал наскоро свои щи и ел кусок говядины с луком, вовсе не замечая их вкуса, ел все это с мухами и со всем тем, что ни посылал Бог на ту пору. Заметивши, что желудок начинал пучиться, вставал из-за стола, вынимал баночку с чернилами и переписывал бумаги, принесенные на дом. Если же таких не случалось, он снимал нарочно, для собственного удовольствия, копию для себя, особенно если бумага была замечательна не по красоте слога, но по адресу к какому-нибудь новому или важному лицу. Даже в те часы, когда совершенно потухает петербургское серое небо и весь чиновный народ наелся и отобедал, кто как мог, сообразно с получаемым жалованьем и собственной прихотью, — когда все уже отдохнуло после департаментского скрыпенья перьями, …— когда чиновники спешат предать наслаждению оставшееся время: кто побойчее, несется в театр; кто на улицу, определяя его на рассматриванье кое-каких шляпенок; кто на вечер — истратить его в комплиментах какой-нибудь смазливой девушке;… кто, и это случается чаще всего, идет просто к своему брату в четвертый или третий этаж, …— словом, даже тогда, когда все стремится развлечься, — Акакий Акакиевич не предавался никакому развлечению. Никто не мог сказать, чтобы когда-нибудь видел его на каком-нибудь вечере. Написавшись всласть, он ложился спать, улыбаясь заранее при мысли о завтрашнем дне: что-то Бог пошлет переписывать завтра? Так протекала мирная жизнь человека, который с четырьмястами жалованья умел быть довольным своим жребием, и дотекла бы, может быть, до глубокой старости, если бы не было разных бедствий, рассыпанных на жизненной дороге не только титулярным, но даже тайным, действительным, надворным и всяким советникам, даже и тем, которые не дают никому советов, ни от кого не берут их сами.

4 группа

Задание: проанализировать предложенные фрагменты, выяснить, какими качествами наделён гоголевский герой, как выражается в тексте авторское отношение к нему. Обратить внимание на художественные детали.

1)      Нужно знать, что Акакий Акакиевич изъяснялся большею частью предлогами, наречиями и, наконец, такими частицами, которые решительно не имеют никакого значения. Если же дело было очень затруднительно, то он даже имел обыкновение совсем не оканчивать фразы, так что весьма часто, начавши речь словами: «Это, право, совершенно того...» — а потом уже и ничего не было, и сам он позабывал, думая, что все уже выговорил.

2)      — Нет, нельзя поправить: худой гардероб! У Акакия Акакиевича при этих словах екнуло сердце.— Отчего же нельзя, Петрович? — сказал он почти умоляющим голосом ребенка, — ведь только всего что на плечах поистерлось, ведь у тебя есть же какие-нибудь кусочки...

3)      — Полтораста рублей за шинель! — вскрикнул бедный Акакий Акакиевич, вскрикнул, может быть, в первый раз от роду, ибо отличался всегда тихостью голоса.

4)      Неизвестно, каким образом в департаменте все вдруг узнали, что у Акакия Акакиевича новая шинель и что уже капота более не существует. Все в ту же минуту выбежали в швейцарскую смотреть новую шинель Акакия Акакиевича. Начали поздравлять его, приветствовать, так что тот сначала только улыбался, а потом сделалось ему даже стыдно. 

5)      Он остановился весьма неловко среди комнаты, ища и стараясь придумать, что ему сделать. Но его уже заметили, приняли с криком, и все пошли тот же час в переднюю и вновь осмотрели его шинель. Акакий Акакиевич хотя было отчасти и сконфузился, но, будучи человеком чистосердечным, не мог не порадоваться, видя, как все похвалили шинель.

6)      «...пожалел ли он о горемычной своей жизни...»

«...бедный Акакий Акакиевич...»

«...он даже задумался о бедном Акакии Акакиевиче...»

5 группа

Задание: проанализировать предложенные фрагменты, выяснить, какими качествами наделён гоголевский герой, как выражается в тексте авторское отношение к нему. Обратить внимание на художественные детали.

Акакий Акакиевич имел обыкновение со всякого истрачиваемого рубля откладывать по грошу в небольшой ящичек, запертый на ключ, с прорезанною в крышке дырочкой для бросания туда денег. По истечении всякого полугода он ревизовал накопившуюся медную сумму и заменял ее мелким серебром. Так продолжал он с давних пор, и, таким образом, в продолжение нескольких лет оказалось накопившейся суммы более чем на сорок рублей. Итак, половина была в руках; но где же взять другую половину? Где взять другие сорок рублей? Акакий Акакиевич думал, думал и решил, что нужно будет уменьшить обыкновенные издержки, хотя, по крайней мере, в продолжение одного года: изгнать употребление чаю по вечерам, не зажигать по вечерам свечи, а если что понадобится делать, идти в комнату к хозяйке и работать при ее свечке; ходя по улицам, ступать как можно легче и осторожнее, по камням и плитам, почти на цыпочках, чтобы таким образом не истереть скоровременно подметок; как можно реже отдавать прачке мыть белье, а чтобы не занашивалось, то всякий раз, приходя домой, скидать его и оставаться в одном только демикотоновом халате, очень давнем и щадимом даже самим временем. Надобно сказать правду, что сначала ему было несколько трудно привыкнуть к таким ограничениям, но потом как-то привыклось и пошло на лад; даже он совершенно приучился голодать по вечерам; но зато он питался духовно, нося в мыслях своих вечную идею будущей шинели. С этих пор как будто самое существование его сделалось как-то полнее, как будто бы он женился, как будто какой-то другой человек присутствовал с ним, как будто он был не один, а какая-то приятная подруга жизни согласилась с ним проходить вместе жизненную дорогу, — и подруга эта была не кто другая, как та же шинель на толстой вате, на крепкой подкладке без износу. Он сделался как-то живее, даже тверже характером, как человек, который уже определил и поставил себе цель. С лица и с поступков его исчезло само собою сомнение, нерешительность — словом, все колеблющиеся и неопределенные черты. Огонь порою показывался в глазах его, в голове даже мелькали самые дерзкие и отважные мысли.

Приложение 2

Критика о повести «Шинель» Гоголя.

Д. Н. Овсянико-Куликовский

«...никто не пожалел бедняка «по человечеству». Пожалел его только великий художник, показавший, что имя таким беднякам — легион, и обобщивший этот легион в типе Акакия Акакиевича, изображению души, печальной жизни и участи которого он и посвятил великолепную повесть «Шинель», и это был благородный, великодушный почин той гуманной проповеди в защиту «униженных и оскорбленных», которая потом составила одну из славных страниц истории русской литературы. Прямым продолжателем Гоголя в этом добром деле явился Достоевский, в ранний период его «жестокого» творчества, которое тогда еще было не столько жестоким, сколько сентиментальным. У Гоголя нет и тени ни жестокости, ни сентиментальности, а есть глубокое гуманное чувство жалости и сострадания, которым проникнута вся повесть, и которое с особой силой сказалось в следующих простых и трогательных словах: «Только если уж слишком была невыносима шутка, когда толкали его под руку, мешая заниматься своим делом, он произносилъ: «Оставьте меня! Зачем вы меня обижаете?» <...> Повесть удивительно выдержана, с начала до конца, в тоне горькаго смеха и затаенной скорби, смешанной с уничтожающими сарказмами. Вспомним едкое начало повести, где идет речь об одном департаменте и далее то место, где выводится на сцену «одно значительное лицо...» Гуманная идея и глубокая скорбь, составлявшия основу творчества Гоголя-сатирика, вышли здесь наружу и получили отчетливое и задушевное выражение, исполненное силы и простоты. Мысль о попранном человеческом достоинстве играла видную роль в составе идей, одушевлявших великого писателя. Глубокий художник-психолог, он понимал, что, смотря по человеку, чувство своего человеческого достоинства, попираемаго судьбой, нищетой, людьми, холодом жизни, может иной раз зашевелиться, взбудоражиться и найти себе выход — в мечте, в игре воображения.

Известный литературный критик Ю.В. Манн в своей статье пишет: «Одно из самых глубочайших созданий Гоголя» пишет: «Нам, конечно, смешна ограниченность Акакия Акакиевича, но мы в то же время видим его незлобивость, видим, что он вообще находится вне эгоистических расчетов, корыстных побуждений, волнующих других людей. Словно перед нами существо не от мира сего».

Французскому рецензенту Э. Вогюэ принадлежит известное высказывание «Все мы вышли из гоголевской шинели».

По словам Белинского, повесть «Шинель» «одно из глубочайших созданий Гоголя». Герцен назвал «Шинель» «колоссальным произведением».

Краткое описание документа:

Урок литературы в 9 классе. Урок проводится после изучения поэмы "Мёртвые души" и является первым в ряду уроков изучения повести "Шинель". Урок построен с использованием технологии проблемного обучения. Данный урок предполагает предварительное самостоятельное прочтение повести. На уроке предполагается использование кинофрагментов.