Варианты общей теории систем: учебное пособие для вузов

Институт экономики и права

И.Г. Амрахов, С.В. Овчарова

ВАРИАНТЫ ОБЩЕЙ

ТЕОРИИ СИСТЕМ

Учебное пособие

Воронеж 2007

УДК   14

ББК   87 в

Печатается по решению Учёного Совета ИЭП

                     Рецензенты:

Канд. философ. наук, доцент С.П. Сайко

Канд. пед. наук, доцент В.М.Даринская

Амрахов И.Г., Овчарова С.В.   Варианты общей теории систем: Учебное пособие. – Воронеж, ИЭП, 2007. – 94 с.

ISBN 978 – 5 – 94638 – 042 – 3

В данном учебном пособии приводятся наиболее известные и проверенные временем варианты общей теории систем (ОТС): теория открытых систем и ОТС Л. фон Берталанфи, Тектология или Всеобщая организационная наука А.А.Богданова, теория иерархических многоуровневых систем и ОТС М.Месаровича и Я.Такахары, логико-методологические основания ОТС по В.Н.Садовскому, параметрический вариант ОТС А.И.Уёмова, ОТС как системная философия Ю.А.Урманцева.

Пособие может быть использовано студентами, аспирантами и преподавателями вузов в ходе проведения научно-исследовательской работы. Материал пособия применим в процессе изучения философии науки.

                                                                                УДК  14

                                                                                ББК  87 в

ISBN 978 – 5 – 94638 – 042 – 3          © Институт экономики и

права, г. Воронеж, 2007

© Амрахов И.Г., Овчарова С.В., 2007

ВСТУПЛЕНИЕ

Наш мир представляет собой единство систем, находящихся на разном уровне развития, причём каждый уровень служит средством и основой существования другого, более высокого уровня развития систем. Данное относится не только к природе, но и к обществу, где мы наблюдаем ряд организационных форм, наиболее грандиозные из которых получили название «общественно-экономические формации».

Сыгравшие свою роль системы уходят, другие же продолжают существовать. Одним из основных законов существования Вселенной является существование одних систем за счёт других. Скажем, кристаллы возникают на материале базовой породы, раствора или сплава; растения преобразуют минералы, животные развиваются за счёт растений и других животных; человек для своего существования преобразует и животных, и растения, и системы неживой природы.

Итак, мир, будучи системой систем, сложнейшим материальным образованием, находится в процессе непрерывного движения, возникновения и уничтожения, взаимоперехода одних систем в другие, причём одни системы изменяются медленно и длительное время кажутся неизменными, другие же изменяются настолько стремительно, что в рамках обыденных человеческих представлений фактически не существуют. Чем обширнее система, тем медленнее она изменяется, а чем меньше, тем быстрее она проходит этапы своего существования. В этом простом соответствии скрыт глубокий смысл ещё не до конца понятой связи пространства и времени. И здесь можно увидеть одну из закономерностей развития материи: от меньшего к большему и от большего к меньшему, осознание которой привело к пониманию развития и качественного изменения систем слагающих мир, и мира как системы.

Системное мировоззрение находит своё отражение в трудах многих учёных. Разработано достаточно много вариантов общей теории систем (ОТС): Акофф Р., Берталанфи Л. фон, Богданов А.А., Винограй Э.Г., Гудмен Н., Заде Л., Казаневская В.В., Клир Дж., Купер У., Ланге О., Ласло Э., Людвиг Ф., Майхилл Дж., Месарович М., Рапопорт А., Садовский В.Н., Такахара Я., Уёмов А.И., Урманцев Ю.А., Чарнс А., Черчмен Ч., Чжулонг Д., Эллис Д. и др.

Наиболее значимые из них это: теория открытых систем  и ОТС Л. фон Берталанфи, Тектология или Всеобщая организационная наука А.А.Богданова, теория иерархических многоуровневых систем и ОТС М.Месаровича, Я.Такахары, логико-методологические основания ОТС по В.Н.Садовскому, параметрический вариант ОТС А.И.Уёмова, ОТС и системная философия Ю.А.Урманцева.

Рассмотрение данных вариантов позволяет выявить их индивидуальную специфику и найти общие точки соприкосновения. Ожидаемая многими учёными единая общая теория систем может сложиться со временем сама. Чем больше будет вариантов ОТС, тем чаще будут происходить повторы, которые станут очевидными для всех и будут свидетельствовать о закономерностях всеобщего характера. Чем больше отраслей включится в строительство ОТС, тем содержательнее будет всеобщность варианта единой общей теории систем.

В перспективе появятся новые способы представления объекта в качестве системы. Открытия придут, скорее всего, из естественных наук. Однако искусство (музыка, живопись) способно опередить время (за счёт опоры на чувства, интуицию).

Сегодня наиболее актуален неформализованный системный анализ, позволяющий при расчленении не утратить целое. Дело в том, что метод расчленения, используемый в современной науке, существует ещё со времён Галилея и Ньютона (XVII век). Такой метод хорошо описан у Гёте [14]:

«…живой предмет желая изучить,

Чтоб ясное о нём познанье получить, -

Учёный прежде душу изгоняет,

Затем предмет на части расчленяет

И видит их, да жаль: духовная их связь

Тем временем исчезла, унеслась!»

Проблема сочетания и взаимодействия формальных и неформальных методов пока ещё не решена. Надеемся, отрасль, связанная с искусством, сделает свой вклад в построение общей теории систем, предлагая специфические средства, язык, образы.                  

ТЕОРИЯ ОТКРЫТЫХ СИСТЕМ И ОТС 

Л. ФОН БЕРТАЛАНФИ

٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭

Людвиг фон Берталанфи (1901-1972) – австрийский учёный и методолог науки, сыгравший важную роль в становлении и развитии системных исследований в XX веке, биолог-теоретик, создатель «общей теории систем» (ОТС). В 1934-1948 годах – доцент, затем профессор Венского университета, в 1949-1961 годах работал в различных университетах США и Канады, с 1961 года – профессор теоретической биологии университета Альберта (Канада).

Подходя к биологическим объектам как к организованным динамическим системам, Л. фон Берталанфи дал развёрнутый анализ противоречий механицизма и витализма ((от франц. vitalisme, vital - «жизненный»; лат. vitalis, vita – «жизнь») – доэволюционная теория, согласно которой развитие органического мира происходит под воздействием т.н. vis vitalis, «жизненной силы»)), возникновения и развития организмических идей о целостности организма и на основе последних – формирования системных концепций в биологии. Берталанфи принадлежит ряд попыток применить организмический подход (т.е. подход с т.зр. целостности) при исследовании тканевого дыхания и соотношения метаболизма и роста у животных. Предложенный Берталанфи метод анализа открытых эквифинальных (т.е. как бы стремящихся к некоторой цели) систем дал возможность широко использовать в биологии идеи физики, химии, кибернетики.

Идеи Берталанфи нашли применение в медицине, психиатрии и др. прикладных дисциплинах. Будучи одним из пионеров системного подхода, Берталанфи выдвинул обобщённую системную концепцию, задачами которой, по Берталанфи, являются разработка точного аппарата описания разных типов систем, установления изоморфизма законов в различных областях знания и поиск средств интеграции науки. Эти задачи, однако, нашли реализацию лишь применительно к некоторым типам открытых (т.е. обменивающихся со средой веществом, энергией и информацией) биологических систем [10].

Л. фон Берталанфи – один из организаторов «Общества по исследованиям в области ОТС» (1954) и его ежегодника «General Systems». Его ближайшие коллеги – А.Б.Рапопорт, с которым они вместе, а также в сотрудничестве с К.Боулдингом и Р.Джераром основали в 1954 году «Общество по разработке проблем общей теории систем», активно функционирующее вплоть до настоящего времени, а также известный европейский специалист по ОТС Э.Ласло [33]. 

٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭

ОРАНИЗМИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ И ТЕОРИЯ

ОТКРЫТЫХ СИСТЕМ

До выдвижения идей «ОТС», что произошло во второй половине 30-х годов, системно-целостные и мировоззренческо-методологические установки Берталанфи проявились в предложенной им концепции организма и в активном участии в разработке проблем теории открытых систем [33].

Основу организмической концепции Берталанфи, разрабатывавшейся им в 20-е – 30-е годы, составляет представление о том, что живой организм – не конгломерат отдельных элементов, а определённая система, обладающая организованностью и целостностью. Причём эта система находится в постоянном изменении – «организм напоминает скорее пламя, чем кристалл или атом» [50, c.1]. Для познания таких объектов необходимо, считает Берталанфи, изменение метода мышления. Старая биология, по Берталанфи, использовала аналитико-суммативный подход к своему предмету (организм – агрегат отделённых друг от друга элементов). Биология XX века стоит на точке зрения рассмотрения своего предмета – живого организма, на признании первичности динамического подхода к исследованию биологических явлений и важности анализа организма как первично-активного [51].

Отмечая тот факт, что наука ХХ века всё более сталкивается с необходимостью исследования систем разных типов, Берталанфи утверждает, что «наука о целостности и организмическом par exelence – биология – призвана играть в нашем мировоззрении роль, которую она не играла раньше» [57, c.5]. Сформулированные принципы во многом определили последующую эволюцию взглядов Берталанфи. Разработка методологических принципов исследования систем была осуществлена в 30-е годы в рамках теории открытых систем. В соответствии с принципами мышления начала XX века, как их сформулировал Берталанфи, он стремился выразить на строго научном языке (аналогичном языку физики) понимание организма как системы (его прежде всего динамический и активный характер). Для того чтобы объяснить факты биологических исследований, Берталанфи занимается проблемами теории открытых систем.

Первая задача, которую требовалось разрешить в этой связи, состояла в выборе точного аппарата. Берталанфи использовал статистический аппарат термодинамики. Исследуемые с помощью этого аппарата объекты представляют собой множества элементов (системы особого типа), которые по своей сложности значительно превосходят объекты классической физики [33].

Берталанфи создаёт теорию открытых систем. Охарактеризуем основные понятия этой теории. Под системой Берталанфи понимает «комплекс элементов, находящися во взаимодействии» [49, c.9], [54, c.32]. Система является закрытой, если в неё не поступает и из неё не выделяется вещество (учитывается лишь возможный обмен энергией). Система называется открытой, если в неё постоянно происходит ввод и вывод вещества. Стационарным состоянием системы называется устойчивое состояние системы, при котором все характеризующие эту систему величины не зависят от времени. Равновесием называется не зависящее от времени состояние закрытой системы, при котором остаются неизменными все величины и прекращаются все процессы. Подвижным равновесием называется не зависящее от времени состояние открытой системы, при котором все величины остаются неизменными, хотя и продолжаются непрерывные процессы ввода и вывода вещества. Открытая система может перейти в состояние подвижного равновесия – противоположность закрытой системы, которая, будучи предоставлена сама себе, должна перейти в состояние равновесия [50]. 

Закрытая система, находящаяся в состоянии равновесия, не нуждается в притоке энергии для сохранения своего состояния покоя: в системе происходят превращения, направленные таким образом, что, например, количество образовавшихся молекул или ионов равно количеству исчезнувших. Общим для равновесного состояния закрытой системы и химического равновесия является то, что и в том, и в другом случаях система не способна к работе. Для того чтобы система могла совершить работу, она должна выйти из состояния равновесия. Поскольку закрытая система всегда стремится к достижению равновесного состояния, в ней нельзя получить длительной работы. Это возможно только в открытой системе, находящейся в состоянии подвижного равновесия. (Так как организм является открытой системой, он способен производить работу, но для своего отклонения от состояния равновесия он нуждается в постоянном притоке энергии и вещества) [33].

Берталанфи обращает внимание на характерную особенность открытых систем: для сохранения подвижного равновесия открытых систем необходима точная согласованность протекающих в них процессов. Анализируя формализм, с помощью которого описываются открытые системы, Берталанфи обнаружил такие характеристики этого формализма, которые при его биологической интерпретации оказываются сходными со свойствами организмов, находящихся в состоянии подвижного равновесия.

Возьмём для примера свойство эквифинальности, т.е. способность живых организмов достигать заранее определённого конечного состояния независимо от нарушения начальных условий (из различных начальных состояний и различными путями). (Экви… от лат. aequus «равный» - часть сложных слов, обозначающая равнозначность, равенство). В закрытых системах их конечные состояния (например, распределение концентраций вещества) полностью зависят от начальных состояний, что и находит своё выражение в соответствующем «механическом» формализме [там же].

Иное дело – живой организм. Его конечные состояния не определяются характером начальных условий, а детерминируются его структурными, целостными свойствами, и независимо от модификаций начальных состояний (в определённых пределах) организм по истечении некоторого времени приобретает конечное состояние, «предопределённое» его структурой. Организм как бы стремится к некоторому конечному состоянию (как правило, наиболее для него благоприятному). Именно эти свойства живого организма и выражает формальный аппарат теории открытых систем. С его помощью удаётся описать постоянное сохранение субстрата организма при изменяющихся условиях, динамическую упорядоченность его процессов, восстановление динамического равновесия, эквифинальности и т.п.        

В теории Берталанфи достаточно строгое определение дано лишь понятию «закрытая система». Открытая система определяется им как нечто дополнительное по отношению к закрытой системе [31]. При этом Берталанфи по сути дела рассматривает лишь особый класс открытых систем. В качестве такового у него выступают открытые системы, стремящиеся к состоянию подвижного равновесия (эквифинальные системы – частый вид таких систем).

Каждая система такого вида имеет некоторое начальное состояние, которое может варьироваться в значительных пределах, определённый структурный механизм и конечное состояние, которое для каждой системы является постоянным. Согласно принятой теоретической позиции, структура системы определяет её поведение и развитие, но в рамках теории открытых систем структура и механизм её воздействия на систему не анализируются. Примечательно в этой связи то, что, рассматривая эквифинальность, Берталанфи говорит не о том, что конечное состояние системы зависит от её структуры, а о том, что оно «определяется исключительно параметрами системы» [52, c.7], [17]. Теория просто не располагает средствами для этого. Она может лишь – исходя из постоянного и известного в каждом конкретном случае значения конечного состояния – выразить поведение системы как «стремление» к этому конечному состоянию.

Эту задачу в теории открытых систем выполняют так называемые телеологические уравнения.  (Теле…от греч. telos «вдаль, далеко»; род падеж – teleos  «результат, завершение»). В таких уравнениях изменения системы выражаются не в понятиях актуальных условий, а в понятиях удалённости системы от состояния равновесия. Иначе говоря, анализируемые системы описываются таким образом, как будто бы актуальные изменения зависят от конечного состояния, которое будет достигнуто только в будущем [54].

Учитывая дальнейшую эволюцию теоретических взглядов Берталанфи, можно сделать следующий вывод: теория открытых систем, в разработке которой он принял участие, явилась важным шагом к построению общей теории систем. (Хотя  теория открытых систем ещё не давала возможности проводить структурный анализ систем).

ОБЩАЯ ТЕОРИЯ СИСТЕМ Л. ФОН БЕРТАЛАНФИ

Впервые основные идеи общей теории систем (ОТС) были изложены Л. фон Берталанфи в лекциях, прочитанных в 1937-1938 годах в Чикагском университете [49], [52], [54], а первые публикации по этому поводу относятся только к послевоенному периоду – к 1947-1950 годам [59], [60].

Концепция ОТС возникла у Берталанфи как обобщение принципов теории открытых систем. Модели, применяемые в теории открытых систем, а также используемый для их построения аппарат, давали возможность анализировать – уже в момент создания теории – не только биологические объекты, но и явления психологии, социологии и некоторых других дисциплин. Развитие теории открытых систем в 30-40-е годы обнаружило дополнительные свидетельства в пользу обобщённого характера её моделей и аппарата. Возникла необходимость осознанного и развёрнутого изложения этой общности [33].

По замыслу Берталанфи, ОТС представляет собой выражение существенных изменений в понятийной картине мира, которые принёс с собой XX век. При этом он опирается на У.Уивера [71], различавшего три этапа развития предметов научного анализа: на первом рассматривалась организованная простота (мир классической механики), на втором – неорганизованная сложность (мир классической статической физики), на третьем, в который вступила наука ХХ века – организованная сложность.

Выдвижение организованной сложности, организации систем в качестве предмета исследования повлекло за собой постановку новой познавательной задачи. Построение теории организации требует, согласно Берталанфи, решения проблем со многими переменными, что означает необходимость введения новых понятийных средств. Характерное для XIX века стремление свести все уровни реальности к физическому сменилось пониманием мира как множества разнородных сфер реальности, хотя и теснейшим образом связанных друг с другом, но не сводимых друг к другу. Наконец, в противоположность редукционизму (от лат. reductio «возвращение, отодвигание назад»; сведение сложного к более простому) возникла идея построения единой науки на пути перспективизма. Эта концепция исходит из факта глубокой дифференциации современного научного знания и невозможности построения унифицированной науки на основе физики. В основании перспективизма лежит мысль о том, что общие категории мышления сходны в самых различных отраслях современной науки; отсюда возникает возможность построить  единую науку на базе изоморфизма законов (изо…от греч. isos «равный, одинаковый, подобный») в её различных областях. Это означает, что можно говорить о структурном сходстве теоретических моделей, которые применяются в различных научных дисциплинах [33].

Таким образом, основными задачами ОТС Берталанфи являются [55]:

•        формулирование общих принципов и законов систем независимо от их специального вида, природы составляющих их элементов и отношений между ними;                                                                                                          

•        установление путём анализа биологических, социальных и бихевиоральных объектов как систем особого типа точных и строгих законов в нефизических областях знания;

•        создание основы для синтеза современного научного знания в результате выявления изоморфизма законов, относящихся к различным сферам реальности.

Рассмотрим пути решения задач ОТС [54].

Исходным здесь является понимание системы как комплекса взаимодействующих элементов p1, p2… , pn, которые характеризуются количественными мерами Q1, Q2… , Qn. Взаимодействие между элементами означает, что между ними имеет место некоторое отношение Ri. Понимаемая таким образом система может быть описана с помощью уравнений. При таком описании абстрагируются от реальных пространственных и временных условий в системе и возможностей зависимости актуального функционирования системы от её предшествующей истории. Если в системе в некоторое время t прекращаются все изменения, то f1=f2=…=fn=0; это означает, что в качестве решения выступают константы и что система достигла стационарного состояния.

В каждой системе, которая движется в направлении к стационарному состоянию, актуальные изменения могут описываться как отклонения от ожидаемого состояния равновесия, к которому система стремится (свойство эквифинальности).

Для характеристики и описания систем Берталанфи использует также следующие формальные системные свойства.   

Целостность – изменение любого элемента оказывает воздействие на все другие элементы системы и ведёт к изменению всей системы, и, наоборот, изменение любого элемента зависит от всех других элементов системы.

Суммативность – изменение любого элемента зависит только от него самого, и изменение всей системы является суммой изменений независящих друг от друга её элементов (взаимодействие в этом случае равно нулю).

Механизация – процесс перехода системы от состояния целостности к состоянию суммативности. При этом коэффициенты взаимодействия каждого отдельного элемента системы уменьшаются и при t →∞ приближаются к нулю.

Централизация – процесс увеличения коэффициентов взаимодействия у части или отдельного элемента системы. В результате незначительные изменения этой части (ведущая часть системы) приводят к существенным изменениям всей системы.

Иерархическая организация системы – отдельные элементы системы представляют собой системы низшего порядка и (или) рассматриваемая система выступает в качестве элемента системы более высокого порядка.

Приведённые определения и способы описания систем [54] дают возможность ввести понятия закрытой и открытой систем. Различие между ними относительно. Так, организм является типичным примером открытой системы, однако организм совместно с соответствующей ему средой может рассматриваться как закрытая система.

В рамках ОТС применяются обобщённые принципы – например, уравнения диффузии (физическая химия) используются в социологии для анализа процесса распространения слухов – это изоморфизм законов, управляющих поведением систем в разных областях реальности [33].

Одной из проблем ОТС является классификация систем. Акцентируя внимание главным образом на открытых системах, Берталанфи предложил различать следующие типы систем [54]:

1)                            системы, основанные на динамическом взаимодействии частей (эквифинальные системы);

2)                            системы, в основании которых лежит схема обратной связи;

3)                            системы типа гомеостата (от греч. homois «одинаковый» + statos «стоящий» - устройство, моделирующее способность живых организмов поддерживать некоторые свои характеристики в физиологически допустимых пределах).

 По Берталанфи задачей ОТС является исследование общих законов организации закрытых и открытых систем, а кибернетическая схема обратной связи характеризует только определённый вид открытых систем. «Обратная связь, - пишет Берталанфи, - базируется на круговой причинной цепи и механизмах, управляемых посредством информации, фиксирующей отклонение от состояния, которого нужно достичь, или от цели, которой нужно добиться» [54, c.45]. (В этом описании схемы обратной связи легко узнать общий механизм «телеологических» уравнений Берталанфи).

Схема обратной связи, подчёркивает Берталанфи, носит довольно специальный характер. В живых организмах существует много регуляций другой природы: это те регуляции, которые связаны с динамическим взаимодействием процессов. (Например, эмбрионные регуляции, когда целое восстанавливается из частей в эквифинальном процессе). Берталанфи считает, что первичные регуляции в органических системах (которые наиболее важны в эволюции) имеют как раз природу динамического взаимодействия. Позднее на них накладываются вторичные регуляции, контролирующие поведение посредством некоторого фиксированного устройства. К ним, в частности, относится и обратная связь. Это положение дел – следствие общего принципа организации. Поначалу биологические, нейрофизиологические и психологические системы управляются динамическим взаимодействием их компонентов, позднее возникает некоторое фиксированное «устройство» и накладываются определённые принудительные условия, которые делают систему и её части более эффективными, но одновременно постепенно уменьшают и в конце концов сводят на нет её эквифинальность [52], [54].

Динамическое взаимодействие оказывается, таким образом, основополагающим признаком открытых систем, исследуемых Берталанфи. Схема обратной связи рассматривается им как производная от динамического взаимодействия, и она реализуется лишь в ходе процесса динамического взаимодействия системы. Берталанфи всё время подчёркивает определённое родство схемы обратной связи с машинным представлением организма, характерным для XIX и первой половины ХХ веков. (В этой связи Берталанфи критикует кибернетиков за отождествление системы с обратной связью с открытой системой вообще [58]).

В более поздних работах, опубликованных в 60-х годах, Берталанфи развивает эту мысль. В основании представления об организме как машине лежит, по его мнению, концепция робота – понимание психофизического организма как реактивного по отношению к биологическим стимулам, сведение высших функций к первичным биологическим факторам и попытка объяснения сложного поведения как комбинации элементарных биологических «единиц». Несостоятельность этой точки зрения применительно к психологии человека была убедительно доказана психологией развития и генетической эпистемологией Ж.Пиаже, а также различными теориями личности. В результате удалось установить, что схема гомеостатизма неприменима: 1) к динамическим регуляциям; 2) к спонтанной деятельности организма; 3) к процессам роста, развития, творчества и т.д., т.е. к тем формам активности, которые имеют не только одну биологическую ценность [55].

Общий вывод, к которому приходит Берталанфи, формулируется им следующим образом: «…В развитии и эволюции динамическое взаимодействие (открытая система), по-видимому, предшествует механизации (структурным механизмам главным образом типа обратной связи). В этой связи ОТС логически может рассматриваться как более общая теория: она включает системы с обратной связью как особый случай, но это утверждение не является истинным vice versa» [52].

Таким образом, основной акцент в ОТС Берталанфи сделал на анализе открытых систем и динамического взаимодействия внутри системы. Основной способ построения ОТС, согласно Берталанфи, состоит в установлении изоморфизма законов, действующих в различных областях. (Вокруг этого пункта вот уже несколько десятилетий не стихает острая дискуссия [33]).

Отвечая на критику, Берталанфи отрицает существенную научную ценность аналогий и настаивает на большом научном значении логических гомологий, исследование которых представляет собой основное содержание ОТС [51]. Установление гомологии он называет объяснением в принципе и утверждает, что «объяснение в принципе лучше, чем отсутствие объяснения» [49].

Берталанфи подчёркивает то обстоятельство, что установление изоморфизма даёт возможность вскрыть «определённые общие принципы» [56], приложимые к системам, что целью ОТС является не выявление «более или менее неопределённых аналогий, а установление принципов, пригодных для объяснения явлений, не учитываемых обычной традиционной наукой» [52, c.9]. Обнаружение гомологии даёт возможность сформулировать некоторый общий структурный принцип, который может оказаться полезным в дальнейшем исследовании и, кроме того, сам может подвергаться анализу. Берталанфи особо обращает внимание на то, что любой общий закон по сути дела подразумевает определённую аналогию между объектами, подпадающими под его действие, и использование оправданных аналогий представляет собой один из фундаментальных методов науки [там же]. Следует, однако, отметить, что ответы Берталанфи на критику не во всём достаточно убедительны [33].

Конечно, суждение об изоморфизме законов в некоторых научных областях не может быть априорным. Установление подобного изоморфизма требует эмпирического исследования и играет важную эвристическую роль. Во-первых, благодаря этому возрастает ценность аналогии между объектами: достаточно выявить такие аналогии, и принципиальный факт возможности изоморфизма определяет выбор направления исследований. Во-вторых, установленный изоморфизм законов и понятий даёт возможность избегать дублирования – детализированные следствия для исследуемой области объектов могут быть получены с большой вероятностью путём переноса с соответствующей модели. И, наконец, в-третьих, суждения теоретика систем о совокупности вскрытых им изоморфизмов характеризуют некоторый концептуальный каркас современной науки (на достаточно высоком уровне абстракции), что, несомненно, также обладает эвристической ценностью [33].  

Вместе с тем необходимо признать, что сами по себе установленные изоморфизмы дают немного в понимании системного и структурного строения объектов исследования. Описывая в лучшем случае макроструктуру определённых фрагментов мира, они по существу ничего не говорят относительно микроструктуры и системных свойств рассматриваемых объектов. Собственно системный анализ требует более разветвлённых и совершенных средств исследования, чем принцип изоморфизма законов и аппарат телеологических уравнений, которыми располагает ОТС Берталанфи [23]. В концепции Берталанфи пределы системному анализу ставит принципиально эмпирический путь исследования, что даёт возможность получить лишь чисто феноменологическое описание объектов и процессов.

Одним из стимулов разработки ОТС для Берталанфи было стремление объединить науки. Берталанфи прекрасно осознал неудачу логических позитивистов в создании «унифицированной науки» и пытался подойти к этой проблеме с помощью ОТС [53].

Природа и наука столь сложны и многообразны, что, как правильно отметил А.Рапопорт [27], невозможно дать категорического обоснованного ответа на вопрос: подход гарантирует «успех» в объединении науки? Есть все основания предполагать, что решение этой проблемы пойдёт многими путями. В их ряду своё место занимает и путь Берталанфи.

Стремясь получить более адекватные представления о системах и осознавая ограниченность ОТС Берталанфи, не следует забывать чёткого вывода, сделанного Берталанфи в 1962 году, - различные варианты системного анализа «не являются и не должны рассматриваться как монопольные. Один из важных аспектов современного развития научной мысли состоит в том, что мы более не признаём существования уникальной и всеохватывающей картины мира. Все научные построения являются моделями, представляющими определённые аспекты, или стороны, реальности» [52, c.4]. «Различные теории систем…являются моделями различных аспектов мира… Это, конечно, не исключает, а скорее предполагает возможность последующих синтезов, в которые войдут и будут объединены различные современные исследования целостности и организации» [17, c.32].   

ТЕКТОЛОГИЯ ИЛИ ВСЕОБЩАЯ

ОРГАНИЗАЦИОННАЯ НАУКА

А.А.БОГДАНОВА

Исторически первой системно-методологической концепцией, выдвинутой в XX веке, была тектология, или «Всеобщая организационная наука» Александра Александровича Богданова (1873-1928). Впервые идеи тектологии были опубликованы в 1913-1917 годах [6], [7]. В Советском Союзе на протяжении 70 лет «Тектология» была забыта. И только в 1989 году появилось новое издание «Тектологии» [9].

В 30-40-е годы значительную известность приобрела системно-методологическая концепция польского философа и методолога науки Тадеуша Котарбиньского (1886-1981) праксеология [20], [65], задачей которой является построение общесистемной теории рациональных человеческих действий.

Время первых публикаций по кибернетике практически совпадает со временем первых публикаций по ОТС, это конец 40-х годов. Основополагающее сочинение по кибернетике – одноимённая книга Норберта Винера (1894-1964) «Кибернетика» вышла в свет в 1948 году [72], а в 50-70-е годы кибернетические исследования приобрели очень широкую популярность [11].

Как известно, историческая последовательность научных событий часто не совпадает с последовательностью влияния этих событий на научное сообщество. Именно такая ситуация имела место с системным мышлением [33].

Действительно, системность тектологии А.А.Богданова – это её неотъемлемое и наиболее существенное свойство. Законы организации комплексов, считал её автор, едины для любых объектов. «Комплекс» - это богдановский вариант современного понятия «система», к тому же проинтерпретированного не просто как множество взаимосвязанных элементов, а как процесс изменения их организации, обусловленный структурной связанностью комплекса и его окружения.

В «Тектологии» Богданов выделил универсальные типы систем, подверг анализу основные организационные механизмы подбора, который может быть положительным или отрицательным, причём, взаимодополняя друг друга, эти две формы подбора организуют весь мир. Богданов исследовал ряд других аспектов организационного развития: проанализировал расхождения и схождения форм, дал оценку путей реализации подбора, описал типы системных кризисов, возникающих в процессах организации и дезорганизации и т.д. К этому необходимо также добавить, что в «Тектологии» предвосхищена идея обратной связи (биорегулятор по терминологии Богданова), по существу сформулирована идея изоморфизма систем, на которой базируется кибернетика Н.Винера и ОТС Л. фон Берталанфи. Примечательно, что ещё до создания тектологии в своей философской работе «Эмпириомонизм» (1904-1906) Богданов достаточно подробно рассмотрел основные принципы метода моделирования (в его терминологии – подстановки).

И вот, несмотря на глубокое системное содержание «Всеобщая организационная наука» Богданова не оказала – в историческом контексте – практически никакого влияния на формирование системного мышления вплоть до 60-х годов XX века. Винер и Берталанфи никогда, судя по их работам, не ссылались на Богданова [33].

Не больше в этом плане повезло и праксеологии Т.Котарбиньского [20], [65], которая была задумана и реализована как общая теория рациональной деятельности. Её общесистемная ориентация не вызывает никаких сомнений, но воздействие на формирование системного мышления было практически нулевым. Только в последнее время благодаря усилиям нынешнего лидера праксеологических исследований в Польше В.Гаспарского и его коллег, «праксеологически-системный подход» был по достоинству оценён как один из исторических источников формирования современного системного мышления [33].

Говоря об исторической независимости системных программ тектологии, праксеологии, кибернетики и ОТС, вместе с тем с полным правом можно утверждать глубокую теоретическую общность этих концепций.      

٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭

Александр Александрович Богданов (настоящая фамилия Малиновский), (1873-1928).

Окончив гимназию с золотой медалью, поступил на естественное отделение Московского университета. За участие в народовольческом Союзе Северных землячеств был исключён из университета и выслан в Тулу, где был привлечён к занятиям в рабочих кружках. Опираясь на «Капитал» Маркса, составляет специальные лекции, из которых вырос «Краткий курс экономической науки».

Богданов был арестован за социал-демократическую пропаганду. Принимал участие в первой российской революции. Во время первой мировой войны Богданов был мобилизован в действующую армию и год пробыл на фронте врачом. В Октябрьской революции участия не принимал, но принял её.

Работал профессором политической экономии 1-го МГУ. На первой Всесоюзной конференции по научной организации труда (1921г.)  Богданов высказал идею разграничения организационного искусства и организационной науки, близкую современным представлениям о соотношении науки и искусства управления [8]. Пользовалась популярностью беллетристика Богданова: «Красная звезда», «Инженер Мэнни».

В последние годы жизни Богданов работал директором основанного им в 1926 году первого в мире Института переливания крови. Метод трансфузии (переливания крови) он рассматривал как возможность применения в медицине положений, развиваемых «всеобщей организационной наукой», как средство повышения жизнеспособности организма, продления человеческой жизни. Богданов ставил научные эксперименты на себе. Двенадцатый эксперимент закончился для него трагически. Государственному научному институту переливания крови было присвоено имя А.А.Богданова [9].

٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭

«Всеобщая организационная наука» или «Тектология» А.А.Богданова – памятник русской теоретической мысли начала XX века. По своему содержанию «Тектология» намного обогнала своё время и в момент публикации оказалась непонятой научным и философским сообществом. «Тектология» неотделима от времени её создания: уровень развития марксисткой философии, характерные для начала XX века дискуссии среди философов-марксистов – всё это нашло выражение в тектологических идеях А.А.Богданова. Эта работа во многом противоречива. Богданов не избежал искушения универсализации значения тектологических принципов. 

Время «Тектологии», которая долго не переиздавалсь, наступило только в середине XX века. Развитие современных дисциплин показало, что многие положения кибернетики и общей теории систем предвосхищены в «Тектологии» [9].

В буквальном переводе с греческого – тектология – «учение о строительстве». По мнению Богданова, «строительство» – наиболее широкий, наиболее подходящий синоним для современного (Богданову) понятия «организация». Исходным пунктом «Тектологии» является признание необходимости подхода к изучению любого явления с точки зрения его организации. Принять организационную точку зрения – значит изучать любую систему с точки зрения как отношений всех её частей, так и отношений её как целого со средой, т.е. со всеми внешними системами. Законы организации систем едины для любых объектов, самые разнородные явления объединяются общими структурными связями и закономерностями: «…структурные отношения могут быть обобщены до такой же степени формальной чистоты схем, как в математике отношения величин, и на такой основе организационные задачи могут решаться способами, аналогичными математическим. Более того, отношения количественные я рассматриваю как особый тип структурных, и самую математику – как раньше развившуюся, в силу особых причин, ветвь всеобщей организационной науки: этим объясняется гигантская практическая сила математики как орудия организации жизни» [9, кн.2, c.309].

В соответствии с организационной точкой зрения мир рассматривается Богдановым как находящийся в непрерывном изменении, в нём нет ничего постоянного, всё суть изменения, действия и противодействия. В результате взаимодействия изменяющихся элементов наблюдатель может выделить некоторые типы комплексов, различающихся по степени их организованности.

Организованный комплекс определяется в тектологии на основе принципа «целое больше суммы своих частей», при этом, чем больше целое отличается от суммы самих частей, тем более оно организовано. В неорганизованных комплексах целое меньше суммы своих частей. И наконец, в нейтральных комплексах целое равно сумме своих частей [9].

Среди множества организационных форм А.А.Богданов выделяет два универсальных типа систем – централистический (эгрессия) и скелетный (дегрессия). Для систем первого типа (эгрессия – от лат. «выхождение из ряда») характерно наличие центрального, более высокоорганизованного комплекса, по отношению к которому все остальные комплексы играют роль периферии. Системы второго типа, напротив, образуются за счёт организационно низших группировок, выделяемых сложноорганизованными пластичными комплексами. Здесь мы видим единство и различие пластичности и прочности. Дегрессия (от лат. «схождение вниз») имеет важнейшее положительное значение с организационной точки зрения: лишь она делает возможным развитие пластичных форм, охраняя нежные комбинации от грубой их среды.

Специальному анализу подвергаются основные организационные механизмы формирования и регулирования систем. К формирующим механизмам относятся конъюгация (соединение комплексов), ингрессия (вхождение элемента одного комплекса в другой) и дезингрессия (распад комплекса). Универсальный регулирующий механизм обозначается термином «подбор»: это понятие Богданов заимствует из биологии и распространяет его на процессы сохранения и разрушения всех видов систем.

Кроме биологии, важным источником идей и образов был для Богданова язык. Во «Всеобщей организационной науке» и других работах он многократно возвращался к одному из своих любимых тезисов об исторической роли языка как фактора, организующего общественное сознание, полагая, что «слово предшествует мышлению». Не менее увлекало его присутствие в языке «скрытой системности» - регулярных звуковых и смысловых соответствий между словами различных, но связанных общим происхождением языков.

  Основное внимание в «Тектологии» уделяется прогрессивному отбору («подбору»), поскольку, с точки зрения автора, действительное сохранение форм в природе возможно лишь путём их прогрессивного развития. Отбор может быть положительным и отрицательным – он действует при развитии комплексов и в процессе их относительного упадка. В совокупности положительный и отрицательный отборы охватывают всю динамику мирового развития. Положительный отбор, усложняя формы, увеличивает разнородность бытия, доставляет для неё материал, всё более возрастающий; отрицательный отбор, упрощая этот материал, устраняя из него всё непрочное, нестройное, внося в его связи однородность и согласованность, упорядочивает последний. Взаимодополняя друг друга, оба процесса стихийно организуют мир [9, кн.1].

Сказанного достаточно, чтобы отнестись с пониманием к мнению ряда отечественных и зарубежных учёных о глубоком родстве «Тектологии» с такими современными общенаучными направлениями, как кибернетика, системный подход, структурализм и т.п. По существу Богданов высказал идею изоморфизма различных организационных структур. Целый ряд понятий, разработанных в тектологии («цепная связь», «закон наименьших», «принцип минимума»), оказывается верным с кибернетической точки зрения. Наконец, Богданов не только предвосхищает одну из основных идей  кибернетики – идею обратной связи (в его терминологии – биорегулятора), но и иллюстрирует её теми же примерами, что и некоторые основоположники кибернетики.    

«Общенаучные концепции» - это важный феномен науки XX века, который может помочь объяснению исторической судьбы тектологии. Именно близость тектологии к так названным современным общенаучным направлениям объясняет глубинные причины «возрождения» тектологии во второй половине XX века.

Характерная особенность общенаучных концепций состоит в том, что разрабатываемое в их рамках знание применимо в принципе к любым областям науки, но не может претендовать на философскую, мировоззренческую значимость. Напротив, его функцией как раз и является обеспечение более эффективной и тесной связи категориального аппарата философии со специально-научным познанием. Однако такое понимание специфики общенаучных понятий и концепций сформировалось относительно недавно. Для самих авторов таких концепций их общенаучные теоретико-методологические построения могли выступать как всеобщие схемы, столь же универсальные, как и философские понятия и концепции, выполняющие те же функции и поэтому претендующие на замену «устаревшей» и «непрактичной» философии. Ошибочность такой установки очевидна, но она едва ли не решающим образом сказалась на отношении к тектологии, вытеснив её на долгие годы из кругооборота перспективных научных идей.

Для возрождения «Тектологии», для восприятия такого рода идей и концепций должна быть создана соответствующая обстановка. Не случайно идеи кибернетики и общей теории систем получили широкий научный резонанс в период, когда в науке на первый план выдвинулись такие задачи, как преодоление узкодисциплинарной разобщённости, интеграция наук, синтез научных знаний, организация междисциплинарных исследований и т.п. Необходимы также формирование определённого сообщества учёных, профессионально занимающихся исследованиями в данной области, организация соответствующих научных коммуникаций. Всех этих условий не существовало в период написания «Всеобщей организационной науки», поэтому можно сказать, что эта книга опередила своё время.

Г.Н.Поваров отмечает, что «сам Богданов отделял тектологию от своих философских теорий. Он определял её как „всеобщую организационную науку“, но нередко толковал её как некую теорию систем; термин „комплекс“ у него в тектологии значит просто „система“. Многочисленные параллели с кибернетиками бросаются в глаза, хотя, в отличие от позднейших кибернетиков, Богданов пользуется исключительно качественными методами» [29, c.24].

Следует отметить, что о «Тектологии» А.А.Богданова в своё время стали писать и зарубежные авторы. Так, в 1975 году в ежегоднике «General Systems» была опубликована статья Дж. Горелика (Университет Британской Колумбии, Канада) под названием «Основные идеи „Тектологии“ А.А.Богданова: универсальная организационная наука» [64]. Автор показывает сходство задач созданного в 1954 году Общества по разработке проблем общей теории систем и задач тектологии, появившейся на 40 лет раньше, и приходят к выводу о том, что «„Тектология“ является исторически первым развёрнутым вариантом общей теории систем и предшественником кибернетики» [там же, с.3].

Позднее Дж. Горелик уточняет своё понимание значения всеобщей организационной науки. Теперь он склонен считать, что хотя «тектология содержит все исходные идеи, позднее развитые и популяризируемые общей теорией систем и кибернетикой», она – нечто большее, её специфическая область – «все формы организации в природе и человеческой деятельности», и она представляет собой «предельное расширение любой теории систем» [63, c.157, 171-172].

«Создателем действительно обобщённой теории систем» называет А.А.Богданова другой канадский учёный Р.Маттесич. В его книге «Инструментальное рассуждение и системная методология» [68] имеется специальный параграф, озаглавленный «Кто отец теории систем – Богданов или Берталанфи?». Р.Маттесич решает этот вопрос в пользу А.А.Богданова и более того, выражает крайнее недоумение, как Л. фон Берталанфи, размышляя в 20-е годы над системными проблемами, смог пропустить немецкое издание «Тектологии» А.А.Богданова, опубликованное в 1926 году (кстати, сразу же оно было отрецензировано в немецкой научной литературе), а впоследствии во всех своих многочисленных работах ни разу не упомянуть имени А.А.Богданова.

Думается, эти оценки  «Тектологии» Богданова справедливы, однако сами по себе они ещё не решают задачи развёрнутого определения её научного значения. Эту задачу ещё предстоит решать.

Достаточно много проблем связано с оценкой методологического значения и содержания всеобщей организационной науки. Сам Богданов понимал тектологию как «развитую и обобщённую методологию науки», как «науку всеобъемлющего масштаба, общую методологию всякой практики и теории» и т.п. Методологическая природа тектологии, т.о., была для него несомненной. В 20-е – 60-е годы сложилась такая интерпретация: тектология – это вариант механицизма. Во многих критических работах, посвящённых Богданову, говорится о том, что он «отождествлял социально-экономические процессы с процессами энергетическими и биологическими» и предлагал взамен диалектики «механистическую теорию развития», считавшую равновесие естественным и нормальным состоянием, а движение, изменение – временным и преходящим [9].   

Насколько справедливы эти оценки? Думается, что в главном они ошибочны. Критики тектологии основывают свои рассуждения, по сути дела, на фактически выраженной во «Всеобщей организационной науке» идее изоморфизма физических, биологических и, социальных законов. Однако изоморфизм законов, действующих в различных сферах реальности, - это хорошо установленный научный факт, который Богданов чётко сформулировал и который подробно исследуется в кибернетике и ОТС. Но изоморфизм говорит только о структурном подобии различных сфер реальности, да к тому же лишь в той мере, в какой этот изоморфизм имеет место. Приходить на этом основании к выводу о тождестве этих сфер на основе законов механики нет никаких оснований [там же].

Что же касается теории равновесия Богданова, то на этот вопрос ответил сам автор «Тектологии»: «Возьмём, например, такой строго научный, по-видимому, термин, как „равновесие“. Он на самом деле научный; но это не мешает ему применяться в нескольких совершенно различных смыслах. Под ним может подразумеваться и простое отсутствие изменений в положении или состоянии тела; но когда говорят о „подвижном равновесии“, то имеется в виду другое понятие, уже не статического, а динамического содержания: равенство двух потоков противоположных изменений, чему самым наглядным примером служит равновесие формы водопада. А когда дело идёт о „системах равновесия“, о „законе равновесия“, тогда термин означает ещё иное – динамику ещё гораздо более сложную, а именно тенденцию к устранению порождаемых внешними воздействиями изменений системы; это, собственно, „уравновешивающая тенденция“, которая может даже временно выводить тело из равновесия в первых двух смыслах, что легко видеть на колебаниях весов, когда на чашку кладётся груз. И я не ручаюсь, что это все главные значения термина, не говоря уже о менее важных оттенках» [9, кн.2, с.243]. Богданов использует в «Тектологии» понятие «равновесие» в этом «ещё гораздо более сложном» динамическом смысле, который, очевидно, ничем не отличается от динамического понимания равновесия. Механицизму здесь, полагаем, нет места.

Богданова можно упрекнуть в преувеличении методологического значения тектологии и в том, что создание «Всеобщей организационной науки» связано с идеей Богданова об отмирании философии вообще.

Богданов сформулировал принципы ведения хозяйства; выражающиеся в следующем: целостности экономики и единства плана, прямых и обратных связей в управлении и планировании, слабого звена (закон наименьших), равновесия плана, пропорциональности, сбалансированности, удовлетворения человеческих потребностей как исходного пункта планирования. Отметим, что это особенно относится к балансу народного хозяйства, в основе которого лежала центральная идея Богданова о динамическом равновесии системы.

Устойчивость равновесия всех организационных форм, по Богданову, определяется, лимитируется крепостью самого слабого звена (закон наименьших), что имеет особое значение для обеспечения пропорциональности и сбалансированности различных сторон, сфер и отраслей народного хозяйства. Необходимость учёта слабых звеньев, их подтягивания и достижения соответствия между различными частями и показателями плана в своё время являлась общепризнанной в теории и практике планирования. Этот метод получил распространение и за рубежом (сетевое планирование и управление (PERT) в США).

Экономическую систему Богданов рассматривал не в статическом состоянии, а в динамическом, в условиях постоянно меняющегося равновесия, что, согласно его концепции, обеспечивается столь же меняющейся нормой равновесия. В своё время баланс народного хозяйства в СССР строился фактически на тектологических идеях Богданова, хотя его составители по обстановке того времени находили более целесообразным ссылаться не на А.А.Богданова, а на Н.И.Бухарина, который довольно упрощённо воспринял тектологическое объяснение универсальных явлений природы и общества. Однако после обвинения Бухарина в правом уклоне началась резкая критика его теоретических позиций, и его вульгарная интерпретация тектологии стала основанием для негативной оценки последеней. Время показало неправомерность отрицания научного значения «Тектологии» [9].

Богданов уделил большое внимание проблеме системной целостности общества и его отдельных подсистем различного рода. Рассматривая такие системы, Богданов указывает, с одной стороны, на «организмичность» политических систем, организационных структур, их отдельных звеньев и т.д., наличие у них собственных интересов (в сохранении и укреплении своей стабильности, своего положения, влияния и т.д.) и средств для их реализации, в чём выражается консервативное начало структуры. С другой стороны, структуре присущи лабильность, изменчивость, способность к развитию, выражающие функциональную сторону организации. Этот подход позволяет изучать и объективно оценивать влияние организационных структур на процессы общественной жизнедеятельности. Представляют интерес и соображения Богданова о том, что государство является более устойчивым и общественно эффективным, если оно имеет слитную, централизованную структуру [там же].

По мнению Богданова, система, находящаяся в равновесии, в процессе развития постепенно утрачивает это качество, переживает «кризис», а преодолевая его, приходит к новому равновесию. Богданов различает системы уравновешенные и неуравновешенные, пишет о возможности перехода из одного состояния в другое. Структура любой системы рассматривается Богдановым как результат непрерывной борьбы противоположностей, сменяющей одно состояние равновесия системы другим [9].

Богданов полагал, что «возрастание различий между элементами системы ведёт ко всё более устойчивым структурным соотношениям внутри неё» [9, кн.2, c.17]. «Системное расхождение заключает в себе тенденцию развития, направленную к дополнительным связям» [там же, с.27]. Одновременно системное расхождение заключает в себе и другую тенденцию, развивающую определённые условия неустойчивости – обострение системных противоречий. Противоречия эти на известном уровне их развития способны перевешивать значение дополнительных связей.

Любая система путём дифференциации элементов развивается прогрессивно до известного предела, когда части целого становятся слишком различны в своей организации [9, кн.2]. На этой стадии дезорганизующий момент – следствие накопившихся системных противоречий – перевешивает силу дополнительных связей между частями и ведёт к разрыву этих связей – дезингрессиям, к общему крушению организационной формы целого. «Результатом должно явиться или преобразование структуры, или простой распад» [там же, с.34].

В теории Богданова о механизме расхождения и дезорганизации любых систем анализируются возникновение, развитие и разрешение системных противоречий.

Охарактеризуем кратко содержание «Тектологии» в авторской последовательности [6], [7].

Богданов показывает историческую необходимость и научную возможность тектологии. Здесь он высказывает организационную точку зрения, рассматривает единство организационных методов, путь к организационной науке и прообразы тектологии.

Богдановым подробно излагаются основные понятия и методы. В частности, такие как: организованность и дезорганизованность (организованные комплексы, активности – сопротивления и типы их сочетаний, относительность организационных понятий). А также: методы тектологии и отношение тектологии к частным наукам и философии.

Богданов рассматривает основные организационные механизмы. Это механизм формирующий, сюда относятся: конъюгация, цепная связь, ингрессия ( - метод «вводных» или «посредствующих» комплексов, например, клей, в жидком виде легко конъюгирующий с поверхностью дерева, а затем твердеющий, не теряя приобретённой связи), дезингрессия, отдельность комплексов, кризисы, роль разностей в опыте, познавательные значения ингрессии, социальная и мировая ингрессия. Это, также, механизм регулирующий: консервативный подбор, подвижное равновесие, прогрессивный подбор.

В разделе, посвящённом устойчивости и организованности форм, содержатся рассуждения о количественной и структурной устойчивости, выводится закон относительных сопротивлений (закон наименьших), рассматривается закон наименьших в решении практических задач, анализируются структуры слитная и «чёточная» и системы равновесия.

Данные положения излагаются Богдановым в первой части «Тектологии» [6]. Вторая часть [7] посвящена механизму расхождения и дезорганизации. Здесь Богданов анализирует организацию и дезорганизацию, дезингрессию, разрыв ингрессии, излагает принцип расхождения, рассматривает отдельность комплексов, системную дифференциацию, тектологическую роль системной дифференциации. Богданов выявляет внутренние противоречия дифференцированной системы, определяет понятия дифференциации и конъюгации, описывает разрыв связи дифференцированных систем, дезорганизацию и подбор. Достаточно внимания Богданов уделяет иллюстрации применения выясненных схем.     

ТЕОРИЯ  ИЕРАРХИЧЕСКИХ МНОГОУРОВНЕВЫХ СИСТЕМ И ОТС

М.МЕСАРОВИЧА, Я.ТАКАХАРЫ

Важным направлением исследования «больших» и «сложных» систем является рассмотрение их как многоуровневых систем, или систем с иерархической структурой. «Теория иерархических многоуровневых систем» М.Месаровича, Д.Мако, Я.Такахары [25], [69] – систематическое изложение и формализация теории управления в больших системах, построенных по иерархическому принципу. Идеи, полученные в результате, представляют интерес с точки зрения построения автоматизированных систем управления производством, кибернетического моделирования сложных систем любой природы.

В работе систематически исследуются модели иерархических структур управления и анализируются преимущества, которые может дать применение иерархического подхода в различных случаях. Основная цель – показать возможности и вскрыть особенности иерархического построения систем управления различными процессами, понимаемыми в широком смысле этого слова (к таким процессам относятся производственно-технологические, экономические процессы, процессы управления множеством движущихся объектов и т.п.).

В предлагаемых авторами моделях иерархических систем управления широко используется формальный язык ОТС, основанный в свою очередь на теоретико-множественных концепциях. Введённая формализация даёт возможность достигнуть (для рассматриваемого класса задач) необходимой точности описания, применять методы оптимизации и проводить структурные исследования. Центральное место в работе занимает проблема координации действий (принятия решений) в двухуровневой системе, содержащей  n  подсистем нижнего уровня, ответственных за управление  n  подпроцессами некоторого общего процесса и подчинённых единственной высшей системе управления. Такие двухуровневые системы могут использоваться как основные элементы (модули) при синтезе более общих многоуровневых систем. Подробно исследуются стратегии координации при различной степени децентрализации управляющих систем.

Авторы особо останавливаются на характеристиках, важных для систем управления как технологическими процессами, так и процессами в организационных системах, и принципиальных с точки зрения иерархической соподчинённости, в каком бы виде она ни проявлялась. Такими характеристиками являются: вертикальная декомпозиция, сложность принятия решений на разных уровнях, приоритет действий и право вмешательства верхних уровней по отношению к нижним. 

«Теория иерархических многоуровневых систем» [25], [69] состоит из двух частей, разделённых на восемь глав. В первой части даётся описание различных иерархических систем, вводятся основные понятия и определения, даётся формальная постановка задачи координации. Вторая часть посвящена теории координации двухуровневых систем.

В первой главе на трёх конкретных примерах (сталилитейная промышленность, нефтехимическое производство, энергетические системы) излагаются основные проблемы многоуровневых иерархических систем. Рассматриваются некоторые причины образования иерархических структур в организационных и экономических системах.

В последующих двух главах излагается содержательный аспект теории. Во второй главе – «Концептуализация» - вводятся структурные понятия, которые в дальнейшем становятся объектом исследований. Удачно используются следующие аспекты рассмотрения иерархических структур: уровни описания, уровни последовательных стадий выработки решений и организационные уровни. Цель третьей главы – «Формализация» - представить в рамках теории систем различные концепции иерархии.

В заключении первой части в четвёртой главе авторы переходят к формализации центральной проблемы развиваемой ими теории – проблемы координации элементов иерархической структуры (на примере двухуровневых систем). Даётся общесистемное описание двухуровневой системы, имеющей  n  органов управления (блоков принятия решений) нижнего уровня, подчинённых единственному органу управления (блоку принятия решений) верхнего уровня. Вся система управления или принятия решений состоит, таким образом, из элементов, принимающих решения на своём уровне, и средств осуществления принимаемых ими решений. Двухуровневая система, разбираемая здесь, имеет три вида целей: 1) цели органов нижнего уровня; 2) цели вышестоящего органа (координатора) и 3) цель всей системы. При этом глобальная цель системы и цели координирующего органа формируются, как правило, по-разному.

Важную в методологическом аспекте роль играет вводимый авторами «постулат совместимости» (согласованности) целей, на достижение которых направлена деятельность органов управления вышестоящего и нижестоящего уровней. Выполнение этого постулата эквивалентно правильному выбору целей и постановке задач перед всеми органами управления, входящими в систему. Он гарантирует также возможность разумного сочетания централизованного и децентрализованного управления большой системой. В этом случае продвижение к глобальной цели, стоящей перед всей системой, может быть осуществлено за счёт соответствующей координации деятельности подсистем, в значительной степени «автономных» с точки зрения выбираемых ими способов действий. При совместимости целей в двухуровневой системе глобальная цель системы и цели координатора не противоречат друг другу и последний формально координирует решения, принимаемые нижестоящими органами управления, не по отношению к глобальной цели, а по отношению к своим целям, что тем не менее не мешает продвижению к глобальной цели, стоящей перед всей системой.

Вторая часть работы (с пятой по восьмую главы) посвящена изложению собственно теории координации. Основное внимание уделяется трём возможным «принципам координации»: 1) прогнозированию взаимодействий; 2) оценке взаимодействий и 3) «согласованию» взаимодействий.

Рассматриваемые проблема «разрешения конфликтов» в двухуровневой системе и проблема модификаций целевых функций для элементов нижестоящего уровня, которые допускали бы координацию ранее некоординируемой системы, представляются важными.

В восьмой главе излагаются два возможных способа улучшения характеристик работы системы в целом. Поднимаемые здесь вопросы сводятся к следующему. 1) Как координатор должен влиять на принятие решений элементами нижележащего уровня с тем, чтобы те, получив от него координирующее указание, выбирали свои локальные управляющие воздействия на ход процесса уже без дальнейшего вмешательства координатора и притом таким образом, чтобы их выбор способствовал улучшению общей характеристики системы? 2) Если задан интервал наблюдения за ходом процесса в двухуровневой системе и существует  m  моментов времени, в которые координатор может влиять на принятие решений на нижнем уровне, то какова в этом случае должна быть стратегия координатора, чтобы его вмешательство (в каждый разрешённый момент координации) приводило к улучшению характеристики работы всей системы? Здесь излагаются возможные подходы к решению этих вопросов и показывается применимость ранее развитого формального аппарата к решению таких задач.

Проблемы формулируются на очень высоком уровне общности, поэтому получить для них конструктивное решение можно лишь для простейших систем.

«Теория иерархических многоуровневых систем» [25], [69] является пособием по теоретическим принципам построения управляющих систем с иерархическими структурами.

В «Общей теории систем» М.Месаровича, Я.Такахары [26], [70] рассматриваются проблемы, связанные с введением понятия состояния системы, с управляемостью и реализуемостью системы, с возможностями её структурной декомпозиции. Обсуждаются также проблемы устойчивости и возможности использования аппарата теории категорий.

ОТС М.Месаровича и его последователей излагается именно так, как они её понимают. Главным образом рассматриваются результаты формализованного плана; направленность исследований продиктована в неявном виде традициями теории  регулирования.

Хотелось бы подчеркнуть, насколько широки возможности предлагаемых оснований теории. Благодаря этому удалось с единых позиций, опираясь по существу на единую структуру, используемую для описания систем, рассмотреть такие различные проблемы, как проблема существования и минимальности системы аксиом, гарантирующих возможность представлений в пространстве состояний, необходимые и достаточные условия управляемости многомерных систем, проблема минимальной реализации закономерностей, связывающих входные воздействия с выходными величинами, необходимые и достаточные условия устойчивости для динамических систем, теорема Гёделя о непротиворечивости и полноте, проблема автономности многомерных систем, проблема декомпозиции и классификации систем, основанная на теории категорий.

Всякую систему, согласно ОТС М.Месаровича, Я.Такахары [26], [70], можно описать либо как некоторое преобразование входных воздействий (стимулов) в выходные величины (реакции) – в этом состоит феноменологический подход (называемый иногда ещё причинно-следственным или терминальным), либо с позиций достижения ею некоторой цели или выполнения некоторой функции – в этом заключается подход с точки зрения целенаправленности или принятия решений. В данном случае создатели ОТС ограничиваются лишь феноменологическим подходом.     

ОТС. ЧТО ТАКОЕ И ДЛЯ ЧЕГО ЭТО НУЖНО? (Точка зрения М.Месаровича, Я.Такахары)

Теория систем представляет собой научную дисциплину, которая изучает различные явления, отвлекаясь от их конкретной природы, и основывается лишь на формальных взаимосвязях между различными составляющими их факторами и на характере их изменений под влиянием внешних условий. При этом результаты всех наблюдений объясняются лишь взаимодействием их компонент, например характером их организации и функционирования, а не с помощью непосредственного обращения к природе вовлечённых в явление механизмов (будь они физическими, биологическими, социологическими или чисто концептуальными). Для теории систем объектом исследования является не «физическая реальность», не, скажем, химическое или социальное явление, а «система», т.е. формальная взаимосвязь между наблюдаемыми признаками и свойствами. В силу ряда принципиальных соображений язык, используемый для описания поведения систем, - это язык теории обработки информации и теории целенаправленного действия (принятия решений, управления).

ОТС интересуется самыми фундаментальными понятиями и аспектами систем. ОТС занимается основными вопросами, общими для всех более специальных дисциплин. Для действительно сложных явлений, изучаемых в социологии и биологии, язык классических теорий не позволяет адекватно описать происходящее в реальности. Из-за несоответствия между характером событий и имеющимися возможностями описания, многие действительно сложные проблемы можно сформулировать лишь в самых общих терминах, имеющих часто просто лингвистический характер. Поэтому другая цель ОТС состоит в том, чтобы описать и объяснить сложные явления.    

ОТС заведомо должна быть простой, элегантной, общей и строгой (исключающей всякую возможность разночтения). Поэтому в ОТС М.Месаровича, Я.Такахары [26], [70] выбран формализованный и предельно общий подход. Перечислим основные характеристики подхода, основания которого развиваются в обозначенной ОТС.

▪ Излагается формализованная ОТС, все основные понятия вводятся аксиоматически и все свойства систем и их поведение исследуются самым строгим образом.

▪▪ Данная теория в равной степени относится и к описанию систем, основанному на предположении о целенаправленности их поведения (и использующему понятия принятия решений и управления), и к их феноменологическому описанию, фиксирующему характер (причинно-следственных) преобразований входных воздействий в выходные величины.

▪▪▪ Структуры, необходимые для формализации основных понятий теории, вводятся таким образом, чтобы обеспечить строгость утверждений и не потерять при этом их общности. ОТС можно считать определённой научной программой, не отрицая, конечно, значения для неё достижений философии науки в целом и эпистемологии в частности. Встав на путь формальных методов, можно делать логические заключения о поведении систем. И действительно, изучение логических следствий из того, что системы обладают определёнными свойствами, должно быть основным содержанием любой ОТС, которая никогда не сможет ограничиться лишь дескриптивной классификацией систем.

Возможность изучать поведение системы, исследуя протекающие в ней процессы принятия решений или механизмы, обеспечивающие целенаправленность её поведения, представляет исключительную важность. ОТС не сводится к обобщению теории цепей – точка зрения, вызвавшая путаницу и приведшая в своё время к отказу от использования теории систем и системного подхода в областях, где целенаправленность поведения играет основную роль, например в биологии, психологии и т.п.

Применение формализованной ОТС может сыграть существенную роль для решения следующего круга важных задач.

ИЗУЧЕНИЕ СИСТЕМ В УСЛОВИЯХ НЕОПРЕДЕЛЁННОСТИ

Весьма часто информация об интересующей нас системе и её функционировании оказывается недостаточной для построения её детальной модели (даже если нам известны основные причинно-следственные связи, реализуемые этой системой в целом). Тем не менее, в такой ситуации иногда удаётся построить модель на языке ОТС, а модели такого типа вполне могут служить прочной основой для дальнейшего изучения или более подробного анализа поведения изучаемой системы. В этом смысле ОТС существенно расширяет область применения формальных методов и открывает возможности для их использования в разнообразных областях знаний и для самых различных целей.

ИЗУЧЕНИЕ КРУПНОМАСШТАБНЫХ И СЛОЖНЫХ СИСТЕМ

Сложность описания системы с большим числом переменных может быть связана с тем, каким образом описываются эти переменные и взаимосвязи между ними, или с тем, какое число деталей принимается во внимание, даже если не все они обязательно играют первостепенную роль для цели конкретного исследования. В подобных случаях, разрабатывая менее структуризированную модель, опирающуюся лишь на ключевые факторы, мы можем существенно повысить эффективность анализа поведения системы или же просто обеспечить возможность такого анализа. Для описания больших, сложных систем следует использовать более абстрактное и менее структуризированное описание. На этом уровне можно решать многие структурные вопросы, например проблему декомпозиции, координации и мн. др.

Здесь хотелось бы отметить существенную разницу между классическими методами приближённого анализа и подходом, основанном на использовании более абстрактных моделей. В первом случае упрощение достигается за счёт отбрасывания той части модели, которая признаётся менее важной. При втором подходе можно использовать более абстрактные формализованные структуры, которые, тем не менее, позволяют рассматривать систему в целом, но на менее детализированном уровне. В этом случае упрощение достигается не за счёт решения не рассматривать некоторые переменные, а за счёт отказа от деталей, которые мы считаем несущественными.

СТРУКТУРНЫЕ СООБРАЖЕНИЯ ПРИ РАЗРАБОТКЕ МОДЕЛЕЙ

Структурные соображения играют первостепенную роль как при анализе, так и при синтезе систем самого разного типа. Действительно, наиболее важный этап процесса разработки модели как раз состоит в выборе структуры модели интересующей нас системы. И вряд ли можно считать целесообразным начинать исследование сразу с подробной формализованной модели ещё до того, как проверены основные гипотезы и достигнуто более глубокое понимание механизма работы системы. Гораздо эффективнее, особенно для систем, состоящих из большого числа взаимосвязанных подсистем, вначале наметить основные подсистемы и установить главные взаимосвязи между ними, а затем уже переходить к детальному моделированию механизмов функционирования различных подсистем. Обычно используются принципиальные схемы для выявления общей структуры системы, а также для упрощения работы по дальнейшей структуризации и построению аналитических моделей. При этом основная притягательная сила принципиальных схем заключается в их простоте, а их главный недостаток – в отсутствии строгости. Модели ОТС устраняют этот недостаток, внося в описание строгость, и в то же время сохраняют их достоинство, т.е. простоту принципиальных схем. Роль ОТС в системном анализе можно пояснить следующей схемой:

Словесное     Принципиальная      Модель→ Машинная модель

описание  → схема                    →   ОТС   → Детальная

задачи                                                                 формализованная

                                                                             модель

Модели ОТС лежат где-то посередине между описанием системы с помощью её принципиальной схемы и её формализованной (или машинной) моделью. И особенно для сложных систем модели ОТС вполне могут оказаться совершенно необходимым этапом исследования, т.к. именно в этом случае пропасть между языком принципиальных схем и языком детального моделирования часто оказывается слишком глубокой. А тот факт, что методы и результаты ОТС позволяют решить некоторые из проблем на весьма общем уровне, открывает возможность осуществлять это промежуточный этап на практике.

СТРОГОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЙ И ВОЗМОЖНОСТЬ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОГО ОБМЕНА НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИЕЙ

ОТС предоставляет язык для междисциплинарного обмена научными результатами, поскольку она достаточно обща для того, чтобы не вносить своих собственных ограничений, и в то же время в силу своей строгости она устраняет возможность весьма опасных разночтений. (Например, различные толкования термина «адаптация» в психологии, биологии, технике и других областях знаний можно было бы сначала формализовать на языке ОТС, а уже затем сравнивать между собой). Нередко утверждают, что теория систем должна отражать «инвариантные» структурные аспекты различных систем, встречающихся в реальной жизни, т.е. те аспекты их поведения, которые остаются неизменными в аналогичных явлениях из разных областей знания (дисциплин). Но подобное сходство можно по-настоящему установить только тогда, когда соответствующие понятия определены достаточно аккуратно и строго. В противном случае опасность путаницы становится слишком большой. Поэтому представляется вполне оправданным рассматривать формализованную ОТС как основу для формализации любых системных понятий. И в этом смысле ОТС образует фундамент для применения «системного подхода» и теории систем практически к любой ситуации. В процессе использования ОТС для определения понятий необходимо иметь в виду, что решающим фактором является не то, «правильно» ли это определение при каждой из возможных интерпретаций, а то, определено ли это понятие настолько строго, что его можно ясно и недвусмысленно понять и как таковое исследовать дальше и использовать в других дисциплинах. Именно в этом смысле ОТС может служить языком междисциплинарного обмена. Конечно, подобное применение ОТС может показаться тривиальным с чисто формальной точки зрения, но это отнюдь не так, если речь идёт об управлении усилиями коллектива, в котором специалисты по различным областям знаний работают совместно над решением некоторой сложной проблемы, как это часто бывает в задачах экологического характера, связанных с развитием городов и регионов, и в других крупномасштабных проектах.     

УНИФИКАЦИЯ И ПОСТРОЕНИЕ ЕДИНОГО ФУНДАМЕНТА ДЛЯ БОЛЕЕ УЗКИХ РАЗДЕЛОВ ТЕОРИИ СИСТЕМ

Многие вопросы, касающиеся основных проблем теории систем и исследуемые во многих более узких разделах этой теории (например, вопрос о существовании представлений в пространстве состояний), можно успешно решить на уровне ОТС. Проблема построения оснований теории систем особенно важна в связи с тем, что эта теория должна всё более широко и правильно использоваться на практике, играть всё большую роль в педагогике и служить фундаментом для последующей организации фактов и наблюдений, полученных в широких областях системных исследований.

СОСТАВЛЯЮЩИЕ ПОДХОДА К ОТС М.МЕСАРОВИЧА, Я.ТАКАХАРЫ

Подход, с помощью которого М.Месарович, Я.Такахара строят ОТС [26], [70], состоит в следующем.

▼ Основные системные понятия вводятся с помощью формализации. Это значит, что исходя из словесного описания некоторого интуитивного понятия, даётся точное формализованное определение этого понятия с использованием для этого минимальной структуры, например, минимум аксиом, допускающий его правильную интерпретацию.

▼ Опираясь на основные понятия, полученные в результате формализации, развивается формализованная ОТС, добавляются новые структуры, необходимые для исследования различных свойств систем. Подобная процедура позволяет выяснить, насколько действительно фундаментальным является какое-то конкретное свойство, а также каково минимальное множество предположений, необходимых для того, чтобы система обладала этим свойством или  чтобы для неё выполнялось данное соотношение.  

Отправной точкой исследования М.Месаровича, Я.Такахары служит понятие системы, определённое в теоретико-множественных терминах.

Идея построения ОТС на теоретико-множественном уровне согласуется с принципом начинать с наименее структуризированных и наиболее широко применяемых понятий и на их основе аксиоматическим образом развивать дальнейшую теорию.

М.Месарович и Я.Такахара [26], [70]  рассматривают вопросы, связанные с причинностью изменений состояний системы во времени. В этой связи вводятся два следующих понятия:

▪ система называется неупреждающей, если существует такое семейство объектов состояний, что будущие значения любых выходных величин системы определяются исключительно состоянием системы в предшествующий момент времени и входными воздействиями на рассматриваемом отрезке времени;

▪▪ система называется предопределённой, если по прошествии некоторого начального периода времени значения любой выходной величины определяются исключительно прошлыми значениями пары «вход – выход».

Система определяется в терминах её наблюдаемых свойств или, точнее говоря, в терминах взаимосвязей между этими свойствами, а не тем, что они на самом деле собою представляют (т. е. с помощью физических, биологических, социальных или других явлений). И это вполне согласуется с самой природой системных исследований, направленных на выяснение организации и взаимосвязи элементов системы, а не на изучение конкретных механизмов в рамках данной феноменологической реальности.

Излагая ОТС, М.Месарович и Я.Такахара [26], [70] вводят основные понятия (общие временные и динамические системы, классы систем, причинность). Развивается общая теория реализации, рассматриваются такие понятия как: предопределённость; стационарность и инвариантность во времени; управляемость; минимальные реализации; устойчивость; соединения, декомпозиция и автономность; вычислимость, непротиворечивость и полнота; категории систем и связанные с ними функторы.

ЛОГИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ОТС ПО В.Н.САДОВСКОМУ

٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭

Садовский Вадим Николаевич. Родился в 1934 году. Специалист по философии и методологии науки; доктор философских наук, профессор. Действительный член Международной академии наук информации, информационных процессов и технологий (1996). Окончил философский факультет МГУ (1956), аспирант по кафедре философии МОПИ (1960). В 1958-1962 годах – младший научный сотрудник ИФ АН СССР, в 1962-1967 годах консультант, затем заведующий отделом в журнале «Вопросы философии». В 1967-1978 годах – старший научный сотрудник ИИЕТ АН СССР. С 1978 года по настоящее время – в ИСА РАН: старший научный сотрудник, заведующий лабораторией, с 1984 года – заведующий отделом. Одновременно с 1993 года – заведующий кафедрой философии, логики и психологии Московского института экономики, политики и права.

Кандидатская диссертация – «Аксиоматический метод как проблема логики и методологии науки» (1967). Докторская диссертация – «Логико-методологические основания общей теории систем» (1974).

Один из основателей наряду с И.В.Блаубергом и Э.Г.Юдиным (в конце 60-х годов) и руководитель (с 1996) российской научной школы «Философия и методология системных исследований». Член редакционной коллегии и заместитель главного редактора (с 1979) ежегодника «Системные исследования».

В трудах В.Н.Садовского раскрывается логико-методологическая структура аксиоматического метода, выделяются исторические этапы развития этого метода и показывается его роль в научном познании, обосновывается относительная независимость моделей научного знания от философских концепций, в рамках которых они создаются и используются. Им приведён систематический анализ ряда важнейших проблем философии и методологии науки. Обоснована методологическая природа системных исследований и проанализирован концептуальный аппарат системного подхода, разработаны логико-методологические основания общей теории систем, предложена концепция ОТС как метатеории, сформулированы системные парадоксы, раскрыты взаимоотношения философского принципа системности, системного подхода и ОТС; В.Н.Садовский разрабатывает основания целостной концепции исследований по искусственному интеллекту. Им проведён цикл аналитических исследований по современным концепциям философии науки, системному подходу и ОТС.

В последние годы В.Н.Садовский, наряду с дальнейшей разработкой философско-методологических проблем системных исследований, значительное внимание уделяет анализу эмпириомонизма и тектологии А.А.Богданова, исследованию различных аспектов философии К.Поппера, истории философии России XX века [1].   

٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭

Мы не будем подробно рассматривать труды В.Н.Садовского, так как их содержание достаточно наполнено логико-методологическим анализом, требующим изучения в первоисточнике. Охарактеризуем кратко только одну из его работ – монографию «Основания общей теории систем. Логико-методологический анализ» [34].

В обозначенной монографии предпринята попытка систематического изложения проблематики общей теории систем. Эта теория представляет собой одну из форм методологического осознания широко распространённых в современной науке системных методов исследования. Автор развивает концепцию общей теории систем как метатеории системного исследования. Большое внимание в книге уделено проблемам определения понятия «система», анализу типов связи элементов системы, классификации систем, формализации отношения «часть-целое», описанию способов поведения элементов и системы и другим вопросам.

При изложении содержания общей теории систем автор последовательно переходит от теоретико-множественной к обобщённой системной концепции. Излагаются основные результаты общей теории систем, полученные отечественными (советскими) и зарубежными учёными. Дан анализ парадоксов системного мышления.

Итак, общая теория систем как метатеория. Задачи ОТС, полагает В.Н.Садовский [34], могут рассматриваться в контексте метатеоретического исследования специализированных системных теорий и разработок. Отсюда следует, что ОТС отличается от специальных или конкретных системных теорий не только и не столько своим уровнем общности, сколько специфическим предметом исследования: специальные теории систем суть теории различных классов реальных систем, ОТС есть общая теория системных теорий. Очевидно, что в таком понимании ОТС опирается на результаты специальных системных теорий, и её задачи имеют много общего с задачами логики и методологии системных исследований.

В ОТС – специфическая проблематика – построение метатеории системных исследований. В рамках метаматематики и металогики выработаны специфические средства метатеоретического исследования, получены важные результаты относительно принципов построения, непротиворечивости, полноты и т.п. формальных систем.

Метатеория включает два аспекта – синтаксический, т.е. изучение формальной структуры предметной теории, и семантический, т.е. анализ интерпретаций формализованного языка. В.Н.Садовский рассматривает предметную теорию как не полностью формализованную. Системная метатеория рассматривается В.Н.Садовским содержательно, что соответствует практике исследований, где метатеория подвергается формализации только после завершения содержательного построения.              

СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД И

ОТС А.И.УЁМОВА

٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭

Уёмов Авенир Иванович. Родился в 1928 году. Специалист по логике и методологии науки; доктор философских наук, профессор. Окончил философский факультет МГУ (1949), аспирант кафедры логики (1952). Работал преподавателем, заведующим кафедрой философии Ивановского государственного педагогического института (1952-1964); заведующий кафедрой философии Одесского государственного университета (1964-1973); с 1973 по 1996 – заведующий отделом теории управления и системного анализа Одесского отделения Института экономики (ныне Институт проблем рынка и экономико-экологических исследований) НАН Украины.

В настоящее время работает профессором кафедры философии естественных факультетов на философском отделении Одесского государственного института (курсы истории философии, неклассической логики, метафизики).

Кандидатская диссертация – «Аналогия в современной технике» (1952). Докторская диссертация – «Вещи, свойства, отношения и теория выводов по аналогии» (1964).

А.И.Уёмов разработал оригинальную онтолого-методологическую концепцию, применяемую в системном анализе. Основные положения этой концепции состоят в следующем: вещи, свойства и отношения образуют базисную триаду категорий, каждая из которых представляет собой особый частный случай противоположности категорий. С помощью категорий «вещь», «свойство», «отношение» можно обобщить предлагавшиеся различными авторами определения познания системы в виде двойственных друг другу систем. Различным классам систем соответствуют значения особых величин системных параметров, между которыми имеют место корреляционные связи – общесистемные закономерности. На основе таких закономерностей строится параметрическая ОТС. Аппаратом параметрической ОТС является язык тернарного описания.

В трудах А.И.Уёмова также выдвигались и обосновывались идеи о существовании логических условий, делающих выводы по аналогии вполне достоверными; о кибернетике; об одновременности причины и действия; о существовании нескольких десятков различных структур выводов по аналогии, каждая из которых имеет свои условия правомерности. А.И.Уёмов – академик Академии истории и философии науки, промышленности, образования и искусства (Калифорния, США) [1].

٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭

В монографии А.И.Уёмова «Системный подход и общая теория систем» [38] рассматриваются философские проблемы системных исследований, значение системного подхода для изучения сложных явлений действительности, для практики, излагается один из вариантов системного построения – так называемая параметрическая теория систем. Метод построения такой теории основан на применении положений материалистической диалектики, в частности метода восхождения от абстрактного к конкретному. В работе даётся анализ фундаментальных понятий этого подхода: понятия системы и основных её закономерностей, системных параметров и свойств; разрабатывается специальный формальный язык системных исследований, с помощью которого формулируются основные положения теории.

А.И.Уёмов [38] сопоставляет материалистическую диалектику и системный подход к исследованию. Рассматривает принцип взаимосвязи как методологическую основу системного подхода. Анализирует понятия «системный подход» и «системная теория». Остановимся подробнее на анализе этих понятий.

Для того, чтобы разобраться в предмете исследования, часто бывает необходимо предварительно разобраться в словах, определяющих его, ибо обилие слов с близким значением нередко запутывает предмет исследования. Кроме терминов «системный подход» и «системный анализ» употребляются также термины «системная теория», «общая теория систем» и «системология», а кроме них также: «системные исследования», «структурные исследования», «системно-структурные исследования», «методология системных исследований», «логика системных исследований» и т.д.

Обозначают ли все эти и им подобные словосочетания такие понятия, которые на самом деле являются различными? Этот вопрос может вызвать возражение как неправильно поставленный. В самом деле, слова языка, в том числе и научного, не обладают раз навсегда данным, фиксированным значением. Тот или иной учёный может вкладывать в термин тот смысл, который для него представляется наиболее существенным. Можно привести немало примеров того, как какое-либо, даже привычное нам слово вдруг приобретает в науке значение, никак не связанное с первоначальным. Например, употребление в математике слов «поле», «идеал». Однако в методологии науки дело обстоит иначе. Методология науки не является областью, которая существует наряду с другими науками и вправе вырабатывать свою терминологию. Задача методологии науки – анализ и экспликация – разъяснение того, что делается и что должно делаться в науке. Если в методологии науки мы употребляем термин «система», то значение этого термина должно согласоваться с тем, в каком смысле этот термин понимается в практике научного исследования.

«Системные исследования» - это исследования объектов именно с системной точки зрения, исследование их как систем. Это совсем не то, что исследование систем. Чтобы пояснить различие между понятиями «исследование систем» и «системное исследование», приведём такой пример. Самолёт – несомненно система. И исследование самолёта поэтому – это исследование системы. Но если в результате этого мы определим, скажем, вес самолёта, это не будет системным исследованием. Ибо для этого определения системное представление самолёта совершенно не существенно. Если же исследование не может вестись вне такого системного представления, то такое исследование будет действительно системным.      

Однако в выражении «системное исследование», по мнению А.И.Уёмова [38], есть некоторая двусмысленность. Его можно понимать так, что это исследование предмета как системы, и в таком случае оно будет синонимично «системному подходу», и так, что само исследование представляет собой систему. Если всякий объект – система, то и любое исследование – также система. Вопрос будет заключаться лишь в типе этой системы. Даже исследование по методу проб и ошибок является своего рода системой. Поэтому мы можем не беспокоиться по поводу второго смысла термина «системное исследование» и использовать его лишь в первом смысле.       Термин «методология системного исследования» отличен от термина «системное исследование». «Методология системного исследования» - это по крайней мере совокупность методов системного исследования.

Выясним соотношения между «системным подходом» и «системными теориями». Этому вопросу большое внимание уделяется в полемике В.Н.Садовского с И.В.Блаубергом и Э.Г.Юдиным. Последние ставят вопрос так: «…выступает ли и должен ли выступать системный подход только как совокупность методологических принципов и понятий, т.е. как методологическое направление, или он должен выступать в форме теории (в достаточно строгом смысле этого понятия), говоря более конкретно в форме общей теории систем» [5, c.84]. И отвечают: «Методологический подход как таковой, в том числе, конечно, и системный подход, может вполне успешно функционировать в науке, не выступая в форме теории» [там же, с.86].

В.Н.Садовский возражает против этого: «По нашему мнению, против этой концепции можно выдвинуть соображение, связанное с тем, что любое знание для того, чтобы быть адекватным своему предмету, вскрыть его существенные особенности и т.д., должно быть развито теоретически, построено в форме теории. Этот философско-методологический тезис подтверждён всей практикой развития научного познания, и оспаривать его вроде бы нет никаких оснований. Почему же системный подход оказывается в этом отношении в особом положении?» [34, c.35].

В своё время были созданы специальные системные теории. Например, специальные теории биологических, социальных систем, теория больших технических систем и т.д. Будучи ограниченными по предмету и используемым средствам анализа, эти теории в практике своего построения нуждаются в использовании обобщённых представлений о системах.  Такие представления могут быть даны метатеорией системного исследования. Эта метатеория должна удовлетворять обычным принципам теоретического построения. Её утверждения необходимо представить в строгой теоретической форме. Эта метатеория и будет общей теорией систем. ОТС, понимаемая в таком смысле, рассматривается не как формальная, а как содержательная.

Развитие системного подхода требует не только метатеории, не только предметных специальных теорий систем, но и предметной ОТС.

В.Н.Сагатовский пишет: «В.Н.Садовский прав, защищая необходимость построения ОТС. Однако мы не можем согласиться с тем, как он понимает задачи этой теории… ОТС выступает у него только как логико-методологическая метатеория по отношению к конкретным системным исследованиям. Таким образом, хотя это и теория, но теория лишённая всякой онтологической основы. Мы же глубоко убеждены в том, что логико-методологический анализ системных исследований никогда не превратиться в нечто большее, чем несистемную совокупность более или менее интересных фрагментов, если в его основе не будет лежать категориальная модель системы, как объективного среза любых явлений действительности, обнаруживаемого при определённом типе взаимодействия субъекта и объекта» [32, c.70].

По мнению А.И.Уёмова [38], здесь содержится правильная мысль о недостаточности чисто методологического подхода и о необходимости дополнить его подходом онтологическим.

Теперь кратко охарактеризуем значение термина «системология». Этот термин предложен В.Т.Куликом [18] для обозначения общей науки о системах. Для того, чтобы системология существовала как единая наука, необходима консолидация. Этот процесс предполагает прежде всего установление логических связей между общими и специальными теориями систем.

Итак, мы выяснили соотношение между «системным подходом» и другими родственными понятиями. Из сказанного выше становится понятной важность ОТС для развития и практического применения системного подхода.

А.И.Уёмов рассматривает различные методы уточнения понятия системы [38], полагая, что, когда тот или иной термин входит в моду и сфера его употребления существенно расширяется, его содержание обычно становится всё более неопределённым. Несмотря на общность словесной оболочки, содержание, ассоциируемое с этим термином различными авторами, зачастую имеет между собой очень мало общего.   

А.И.Уёмов полагает, что структура-вещь значительно более устойчива, чем содержание, поэтому, гораздо вероятнее, что в будущем изменится содержание понятий, чем структура их определений.

АНАЛИЗ СУЩЕСТВУЮЩИХ ОПРЕДЕЛЕНИЙ ПОНЯТИЯ СИСТЕМЫ

Воспользуемся здесь подбором, который дан в книге специалиста, исследующего различные определения понятия «система» [34, с.93-99]. (Все дальнейшие цитирования определений относятся к этим страницам).

Первое определение В.Н.Садовский приводит из словаря Вебстера: «Система – сложное единство, сформулированное многими, как правило, различными факторами и имеющее общий план или служащее для достижения общей цели».

Возьмём другое определение из словаря Вебстера: «Система – это собрание или соединение объектов, объединённых регулярным взаимодействием или взаимозаменяемостью».

Третье определение из того же словаря характеризует систему как «упорядоченно действующую целостность, тотальность».

Далее В.Н.Садовский приводит определение Г.Бергман: «…достаточно рассматривать систему как группу физических объектов в ограниченном пространстве, которая остаётся тождественной как группа в поддающемся оценке периоде времени».

Согласно известному определению Л.Берталанфи, «Система может быть определена как комплекс взаимодействующих элементов».

«Теория систем исходит из предположения, - пишет Т.Бус, - что внешнее поведение любого физического устройства может быть описано соответствующей математической моделью, которая идентифицирует все критические свойства, влияющие на операции устройства. Получающаяся в результате этого математическая модель называется системой».

По мнению К.Черри, система есть целое, составленное из многих частей; это ансамбль признаков. 

Приведённое В.Н.Садовским определение Дреника: «Система в современном языке есть устройство, которое принимает один или более входов и генерирует один или более выходов» - по характеру своему кибернетическое.   

Д.Эллис и Ф.Людвиг дают такое определение: «Система – устройство, процесс или схема, которое ведёт себя согласно некоторому предписанию; функция системы состоит в оперировании во времени информацией и (или) энергией и (или) материей для производства информации и (или) энергии и (или) материи».

А.Холл и Р.Фейджин определяют систему как «множество объектов вместе с отношениями между объектами и между их атрибутами».

Определение Р.Кершнера: «Система – собрание сущностей или вещей, одушевлённых или неодушевлённых, которое воспринимает некоторые входы и действует согласно им для производства некоторых выходов, преследуя при этом цель максимизации определённых функций входов и выходов» - также является кибернетическим.

По определению Дж.Клира, «система S – данное множество величин, рассматриваемых на определённом уровне анализа. Формально система S есть данное множество, содержащее как внешние величины x1, x2,…xn , так и значение параметра времени t ; все эти величины рассматриваются на уровне анализа.

             a = { x1, x2, …xn, T} ;

отсюда

       S = { x1, x2, …xn, t, x1, x2, …xn, T } = {x, t, L} ».  

Рассмотрим определения М.Месаровича, чьи работы по ОТС достаточно популярны. М.Месарович даёт несколько определений.

• Лингвистическое определение – абстрактной системой называется множество реальных высказываний (формул).

Это определение у М.Месаровича играет роль вспомогательного.

• Явное определение – абстрактной системой называется собственное подмножество  Xs  множества  X, т.е. X3 Ì X, или некоторое отношение, определённое на произведении X, т.е.

X = X1 • X2 ...• Xn, R = { R1, R2, … , Rj }.

В явном виде здесь не фиксируется никакого ограничения, накладываемого на отношение. Любое отношение, определённое на произведении X, оказывается системой.

Таким образом, схема «явного» определения системы, по М.Месаровичу, будет иметь вид:

{ ( JA ) Система } = def {و A }.

 Каждый объект может рассматриваться как подмножество объектов. Значит, каждый объект есть система по определению.

А.И.Уёмов полагает, что дефиниция М.Месаровича не даёт возможности отличить системное представление объекта от несистемного.

Здесь следует сделать несколько замечаний по поводу теоретико-множественной трактовки систем вообще. Такая трактовка получила широкое распространение. Здесь сказывается стремление к формализации знания. А «в математике объёмный подход полностью себя оправдывает. Хорошо известно, что средств объёмной теоретико-множественной логики достаточно для обоснования большей части современной математики» [4, c.540]. Именно благодаря тому, что математика, во всяком случае в её элементарном виде, прочно вошла в быт современного человека, многим кажется, что идея множества должна лежать в основе всех систематизируемых понятий.

С точки зрения А.И.Уёмова [38], такие пожелания лишены основания. Прежде всего следует обратить внимание на то, что в естественном языке, скажем в русском, отсутствуют синтаксические средства дифференциации множеств индивидуальных объектов. Различие между множественным и единственным числом не выполняют этой роли. Как единственное, так и множественное число в равной мере могут обозначать и множества, и индивидов. Когда мы говорим, что сооружения обошлись в такую-то сумму денег, то все эти сооружения рассматриваются как единое целое, как неделимый индивид, поскольку ни к одному из его элементов вся сумма капиталовложений не относится. В то же время выражение «автомобиль – средство передвижения», несмотря на единственное число существительного «автомобиль», означает, что имеется в виду класс, множество автомобилей.

В языках, использующих артикли, например английском, различие между словами с определённым и неопределённым артиклем выражает не различие между множествами и единичными объектами, а различие между разными типами единичных объектов по степени их определённости.

Различие между индивидами и множествами выражается в естественных языках, во всяком случае рассматриваемого типа, лишь с помощью контекстуальных и семантических средств, и оно не выходит, таким образом, в категориальный базис этих языков, что указывает на относительную несущественность понятия множества, которому придаётся такое значение в некоторых типах формализованных языков науки. С этим обстоятельством, по мнению А.И.Уёмова [38], связано наблюдавшееся в истории философии с древнейших времён до настоящего времени стремление исключить понятие множества из числа философских категорий.

Под влиянием древнеиндийской философии Э.Шредингер пишет: «…существует только единичное, а то, что кажется множественностью, является лишь рядом различных аспектов этого единичного, который нам создаёт иллюзия (индийская Майя)» [47, c.126].

На самом же деле множество, полагает А.И.Уёмов,  - это не иллюзия, а один из аспектов мироздания, который был выдвинут на первый план в европейской культуре благодаря определённым конкретно-историческим условиям. Значение его порой абсолютизируется. Это создаёт многочисленные трудности. Поэтому, несмотря на широкое распространение теоретико-множественного подхода в теории систем, высказываются мнения о его ограниченности. Так, в статьях Э.Р.Раннап [30] и Ю.А.Шрейдера [48] отмечается весьма существенный дефект теоретико-множественного подхода. Язык такого подхода предполагает множества элементов заданными заранее. Поэтому, если их слишком много, возникают известные трудности, обычно называемые «проклятием размерности». Суть их в том, что при специфическом системном подходе элементы вычленяются в процессе анализа системы, целостность которой выступает как нечто первичное. При этом каждая система допускает возможность различных членений.

А.И.Уёмов отмечает, что в самой математике наблюдается тенденция к преодолению узости теоретико-множественных представлений с помощью перехода к более общим, чем множество, понятиям.

Вернёмся к определениям системы, данным М.Месаровичем. Неявное (синтаксическое) определение абстрактной системы М.Месарович формулирует так:

• Абстрактная система определяется: 1) Некоторым множеством неявно определённых формальных объектов. 2) Некоторым множеством элементарных преобразований Т. 3) Некоторым множеством правил P образования последовательностей из элементов T. 4) некоторым множеством высказываний, определяющих исходный вид формальных объектов; эти высказывания используются для построения новых, производных объектов.

Определение Дж.Миллера: «Система – это ограниченная в пространстве и во времени область, в которой части-компоненты соединены функциональными соотношениями».

По определению А.Рапопорта, «Система – это некоторая часть мира, которую в любое данное время можно описать, приписав конкретные значения некоторому множеству переменных». 

С.Сенгутта и Р.Акофф определяют систему как «множество действий (функций), связанных во времени и пространстве множеством практических задач по принятию решений и оценке, т.е. задачу управления».

М.Тода и Э.Шуфорд считают системой в широком смысле «всё, что можно рассматривать как отдельную сущность… Расчленимой системой является такая система, для которой существуют средства, позволяющие расчленить её на части или подсистемы». 

Г.Крёбер определяет систему как «непустое множество элементов, содержащее по крайней мере два элемента, причём элементы этого множества находятся между собой в определённых отношениях, связях».

Определение В.И.Вернадского: «Система – совокупность взаимодействующих разных функциональных единиц (биологических, человеческих, машинных, информационных, естественных), связанная со средой и служащая достижению некоторой общей цели путём действия над материалами, энергией, биологическими явлениями и управления ими».

Таково же и определение О.Ланге: «Система – это множество связанных действующих элементов».

По определению В.С.Тюхтина, «Система есть множество связанных между собой компонентов той или иной природы, упорядоченное по отношениям, обладающим вполне определёнными свойствами; это множество характеризуется единством, которое выражается в интегральных свойствах и функциях множества».

А.Д.Урсул полагает, что «система – это разнообразие отношений и связей элементов множества, составляющее целостное единство».

По мнению П.К.Анохина, «Системой можно назвать только такой комплекс избирательно вовлечённых компонентов, у которых взаимодействие и взаимоотношение приобретают характер взаимодействия компонентов на получение фокусированного полезного результата».

Л.А.Блюменфельд даёт целый набор определений, который можно рассматривать как одну интегральную определённость. «Системой называется совокупность любым способом выделенных из остального мира реальных или воображаемых элементов. Эта совокупность является системой, если: 1) заданы связи, существующие между этими элементами; 2) каждый из элементов внутри себя считается неделимым; 3) с миром вне системы система взаимодействует как целое; 4) при эволюции во времени совокупность будет считаться системой, если между её элементами в разные моменты времени можно провести однозначное соответствие. Соответствие должно быть именно однозначным, а не взаимно-однозначным… Упорядоченность во времени не является обязательным признаком; если есть дивергенция, можно считать одной системой, а можно выделить в системе подсистемы». 

И.В.Блауберг, В.Н.Садовский, Э.Г.Юдин считают, что, исходя из целостного характера систем, можно определить понятие системы через следующие признаки: 1) система представляет собой целостный комплекс взаимосвязанных элементов; 2) она образует особое единство со средой; 3) обычно исследуемая система представляет собой элемент системы более высокого порядка; 4) элементы любой исследуемой системы в свою очередь обычно выступают как системы более низкого порядка.

Определение В.Н.Садовского: «Системой мы будем называть упорядоченное определённым образом множество элементов, взаимосвязанных между собой и образующих некоторое целостное единство».

Далее А.И.Уёмов предлагает своё определение системы: «Можно дать определение системы как множества объектов, на котором реализуется определённое отношение с фиксированными свойствами. Двойственным ему будет определение системы как множества объектов, которые обладают заранее определёнными свойствами с фиксированными между ними отношениями. Символически оба определения можно выразить следующим образом:

(m) S = def (R)PΛ→R(m); (m)S = def R(P)Λ→(m)P.

Здесь S означает свойство „быть системой“, Λ→ - символ „направленной конъюнкции“, т.е. такой конъюнкции, когда предполагается фиксированным порядок её компонентов» [38, c.117].

А.И.Уёмов делает реляционное (от лат. relativus – относительный) обобщение определений понятия системы. Опираясь на логическую структуру определений, выводит основные типы, к которым сводятся рассмотренные определения. Рассмотренные определения А.И.Уёмов использует для разъяснения не только понятия системы в целом, но и отдельных сторон системного представления предметов, таких как структура, субстрат, концепт системы. Проводит метатеоретическое (метатеоретический – значит относящийся к исследованию теории) исследование определения понятия «система».

КАТЕГОРИАЛЬНЫЙ АППАРАТ И

ПУТИ ПОСТРОЕНИЯ ПАРАМЕТРИЧЕСКОГО ВАРИАНТА

ОТС А.И.УЁМОВА

КАТЕГОРИАЛЬНЫЙ АППАРАТ ОТС

А.И.Уёмов [35], [36], [37], [38], [39] рассматривает категориальные основы языка системного подхода; даёт формальные определения категорий «вещь», «свойство», «отношение»; выводит правильно построенные формулы языка тернарного описания.

Обратимся к проблеме категориальной основы языка системного подхода. Определяя задачи ОТС как этапа развития системного подхода, В.Н.Сагатовский пишет: «ОТС…должна строиться как теория среднего уровня, выступающая опосредующим звеном между философией, как общей стратегии деятельности, и областями предметного знания» [32, c.69].

Каким же требованиям должен удовлетворять категориальный аппарат системного подхода? Во-первых, полагает А.И.Уёмов [38], с помощью этого аппарата должны быть выражены все понятия системного подхода, и прежде всего понятие системы. Во-вторых, этот аппарат должен быть таким, чтобы с его помощью можно было конструировать по мере надобности новые понятия. И наконец, он должен быть оперативным, т.е. категории, входящие в состав этого аппарата, должны быть связаны определёнными операциями. Эти операции должны быть такими, чтобы с их помощью был возможен переход категориального аппарата в аппарат формальный. Или, иначе, чтобы сам категориальный аппарат, при достаточном его развитии и символизации, выступал в качестве формального аппарата.

А.И.Уёмов считает, что можно объединить категориальный и формальный аппарат системного подхода в одном общем понятии «язык системного метода».

КАТЕГОРИАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ ЯЗЫКА СИСТЕМНОГО ПОДХОДА

Построение категориальной основы языка системного подхода следует начать с рассмотрения пары категорий, выдвинутых ещё древними мыслителями. А.И.Уёмов имеет в виду «бытиё» и «ничто». Как известно, Гегель пытался из двух понятий «бытие» и «ничто» сконструировать третье – «становление». «Их истина есть, следовательно… - писал он, - становление» [12, c.141].

Но что при этом он понимал под «бытием»? Разъяснения Гегеля на этот счёт непосредственно связывают это понятие с категорией «определённость».  «Бытие есть неопределённое непосредственное. Оно свободно от определённости по отношению к сущности, равно как и от всякой определённости, которую оно может обрести внутри самого себя» [там же, с.139].     

И далее Гегель показывает, что единство бытия и ничто, дающее становление, проистекает именно вследствие неопределённости, заключённой в категории бытия: «Бытие, неопределённое непосредственное, есть на деле ничто и не более и не менее, как ничто» [там же, с.140].

Здесь, по мнению А.И.Уёмова, ошибка Гегеля. Чистое бытие у Гегеля превратилось в ничто. Но если всё – ничто, то это значит – конец всему. Но Гегель не хочет допустить этого. И вот как результат становления у Гегеля появляется другое бытие – «наличное бытие». «Наличное бытие, - пишет он, - есть определённое бытие; его определённость есть сущая определённость, качество». «Наличное бытие, рефлексированное в этой своей определённости внутрь себя, есть налично – сущее нечто» [там же, c.169]. Гегель называет наличное бытие Dasein. Это определённый предмет. Уёмов обозначает его первой буквой ангийского определённого артикля (the) t. «Чистое бытие» - неопределённый предмет – обозначается α (английский неопределённый артикль). Он не ничто. Как известно, в квантовой механике элементарная частица имеет неопределённую координату. И эта координата реальна, как и определённая.

Итак, мы имеем элементарную ячейку формального аппарат ОТС. Она состоит из двух «объектов» - определённого и неопределённого (t,α). Во избежание недоразумений обратим внимание на отсутствие в этой базовой ячейке категории «множество»; «t» и «α» - это просто вещи, а не множество вещей. Этим данный подход отличается от подхода таких разработчиков ОТС как Л.Заде [73], В.Т.Кулик [19]. Они понимают системологическую роль понятия неопределённости, но связывают неопределённость с понятием множества. Так, Л.Заде говорит о «размытых множествах», В.Т.Кулик – о «небулярных множествах».

Для Уёмова «неопределённость – определённость» относится не к множествам, а к предметам. Категория же множества не является исходной и может быть сконструирована лишь на более поздних стадиях развития аппарата. Однако эта категория может быть использована в том языке, с помощью которого строится данный аппарат. Для иллюстрации диалектики перехода неопределённости в определённость Уёмов приводит такой пример [38]. На горизонте моря виден дымок. Мы угадываем, что это – корабль. Какой? Неопределённый. Это не неопределённое, не размытое или небулярное множество кораблей, а именно корабль – неопределённая вещь. Затем, приближаясь к нам, неопределённая вещь может стать определённой. Это не означает, что мы «фиксировали элемент множества», как утверждают некоторые логики. Множества у нас и не было.      

Неопределённость, равно как и определённость, нельзя связывать лишь с особенностями восприятия внешнего мира субъектом, ибо это различие имеет и объективное основание. Уёмов определяет фундаментальное отношение между t,α.  t,α – это некоторые объекты. Отношение между неопределённым и определённым объектом можно выразить так: «если есть один из них (скажем, определённый), то тем самым есть и другой – неопределённый». «Если есть одно, то тем самым есть и другое».

ФОРМАЛЬНЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ КАТЕГОРИЙ «ВЕЩЬ», «СВОЙСТВО», «ОТНОШЕНИЕ»

Рассмотрим систему определений исходных категорий ОТС, начиная с определения вещи [38]. Возьмём два определения вещи: онтологическое («вещь есть система свойств») и логическое («вещь – то, чему приписывается свойство»). По-видимому, такое противопоставление их не оправдано, ибо каждое из этих определений имеет свою онтологическую и логическую сторону. Более существенно иное. Первое из определений – «онтологическое» имеет ближайшим родом понятие «система». Ближайшим родом второго, «логического» определения является то же понятие «вещи». В самом деле, какое слово скрывается за местоимением «то»? В рассматриваемом плане у нас нет более общих категорий, чем категории «вещи», «свойства» и «отношения». Следовательно, под «то» подразумевается одна из них. Но не «свойство» и не «отношение». Значит «вещь».

Если более откровенно сформулировать это определение, то получится: «Вещь – это такая вещь, которой приписывается свойство». Но вещи можно приписать не только свойство. В ней можно установить и отношение. Тогда мы получим такое определение: «Вещь – это такая вещь, у которой устанавливается отношение». Здесь подчёркнут логический аспект. Но эти дефиниции можно сформулировать и в чисто онтологическом плане: «Вещь – носитель свойств»; «Вещь – носитель отношений».

Термин «носитель» опять-таки определяется через категорию вещи. Первая из приведённых дефиниций определяет вещь через вещь и свойство. Вторая – через вещь и отношение. Можно определить вещь только через вещь. Например, «Вещь – это относительно отдельное, самостоятельное бытие». В открытой форме это будет: «Вещь – это вещь». Ибо бытие иначе, чем через вещь определить нельзя. Это, конечно, тавтологическое определение, но оно не лишено смысла, поскольку указывает на способ употребления символов. Свойство «отдельности», использованное при определении вещи, можно выразить в формализованном языке с помощью отдельного написания символа. Тогда мы получим такую запись приведённого выше тавтологического определения:

      (JA) Вещь = defو A.

Объект, перед которым находится символ و (повёрнутая в другую сторону греческая буква йота), называется конкретой объекта. В дефиниендуме в скобках то, чему приписывается свойство «быть вещью». 

Принимая условие, что свойства записываются справа от скобки с обозначением вещи, а отношение – слева, два других определения вещи выразим следующим образом:

     (JA) Вещь = def  ( و A ) α,

    (JA) Вещь = def  α ( و A ).

Делая вместо А любые подстановки, получаем различные частные случаи определения вещи.

Приведённые схемы можно использовать и для определения свойств и отношений. Только в этом случае необходимо менять местами α и А. Ибо определяться будет не любая вещь, а любое свойство. И любое свойство присуще не любой, а какой-то вещи! То же – mutatis mutandis – можно сказать и об отношении. Таким образом, формальное определение свойства:

    (JA) Свойство = def (α) و A

и соответственно отношения:

    (JA) Отношение = def  و A (α).

Приведённые определения дают возможность отличить свойства и отношения, с одной стороны, и вещи – с другой. Свойства и отношения не существуют отдельно от вещей. Мыслимые отдельно, они тут же превращаются в вещь. Например, в предложении: «Мэри – красива». «Красива» - свойство. Но как только мы отделим красоту от Мэри, она тут же превращается в вещь. Естественный язык очень чутко улавливает подобные метаморфозы. Если мы отделяем «красоту» от вещи, то мы употребляем это слово как имя существительное, и оно обозначает предмет, вещь. В этом сказывается выразительная мощь натурального языка. Как видно, здесь нет непереходимых границ между вещами, свойствами и отношениями, какие создаются метафизическим складом мышления. Они отсутствуют и в данном формализованном языке.

Но как в этом языке различить свойства и отношения? Если исходить из содержания, то можно сказать, что свойство характеризует вещи, отношение существует в вещах, устанавливается в них. Но такое различение требует уточнения. Когда мы даём характеристику вещи, то в соответствии с требованиями закона тождества она должна относиться именно к данной вещи, а не к какой-нибудь иной. Иными словами, характеризуя вещь, мы не меняем её. В результате того, что мы приписали вещи то или иное свойство, у нас никакой новой вещи не образовалось. Например, говоря, что Обломов был ленив, мы не изменили его. Этот момент нашёл своё отражение в теории суждений С.Джевонса [15], который каждое суждение рассматривал как выражение тождества вещи – в субъекте и предикате.

При установлении отношений между вещами мы имеем иную ситуацию. Пётр и Мария – это две «вещи». Образованные Пётр и Мария – то же. Но когда между ними устанавливается некоторое отношение, то мы получаем третью вещь – пару, состоящую из Петра и Марии. Если отношение между ними выражается словом «женат», то мы получаем супружескую пару. Этой паре в свою очередь можно приписать различные свойства. Например, вначале она была дружной, потом стала недружной, вначале была молодой, а потом справила золотую свадьбу.

Возьмём другой пример: если трём числам (1,2,3) приписать свойство «быть простым числом», то опять-таки останется три числа. Но если между ними будет установлено отношение «второе больше первого, но меньше третьего», то мы получим новый предмет – тройку чисел. Этой тройке можно найти свойство – быть первой тройкой простых чисел. Таким образом, установление отношения приводит к образованию новой вещи. Это означает, что в рассматриваемом плане можно провести чёткое различение между свойством и отношением. Это различие можно включить в определение свойства. Тогда мы получим: «Свойство есть то, что, характеризуя вещи, не образует новых вещей». Что же касается отношения, то оно есть то, что, будучи установлено между вещами, образует новые вещи.

Приписывание свойства и установление отношения выражается в виде соответствующих суждений, обладающих значениями истины и лжи, но эти суждения относятся лишь к отражению объективных фактов в голове человека, не входя в само их определение.

Что касается упорядоченности множества объектов, вступающих в отношение, и определённости их числа, то всё это в рассматриваемом определении не существенно. Например, число людей, образующих толпу, и их порядок являются неопределёнными, однако это не мешает тому, чтобы толпа, как целое, была объединена соотношением. Тот случай, когда число элементов, вступающих в отношение, является определённым, можно рассматривать как особый вид отношений – как определённоместные отношения.

Другой частный случай охватывает отношения, предполагающие определённый порядок соотносимых вещей. При этом число этих вещей может быть как фиксированным, так и неопределённым.

В разобранных определениях в качестве ближайшего рода для определения понятия свойства выступает свойство, а для отношения используется отношение. Это видно из словесных формулировок и символической записи, которая приведена в данном формализованном языке. Определяя свойство как свойство, мы отграничиваем его от вещей и отношений, определяя отношение как отношение, мы отличаем его от вещей и свойств.

В связи с этим возникает вопрос: нельзя ли определить свойство как отношение и отношение как свойство? Известно, что ещё Гегель подчёркивал мысль о том, что «свойства вещи представляют собой её определённые соотношения с другим; что свойство – это некоторый способ отношения друг к другу» [13, c.581]. Но это значит, что свойство можно определить через отношение. Это можно сделать так: «Свойство вещи – это отношение, существующее в той вещи, в которую включается данная вещь».

В свою очередь и отношение можно определить как свойство. В самом деле, любое отношение как-то характеризует вещи, в которых оно существует. Например, отношение Петра к Марии как к жене является характеристикой, т.е. свойством этой супружеской пары. Таким образом мы получаем следующее определение: «Отношение вещи – это свойство, характеризующее ту вещь, в которую включается данная». Как видно, оба определения – свойства как отношения и отношения как свойства – двойственны по отношению друг к другу, т.е. получаются друг из друга путём замены термина «свойство» термином «отношение» и наоборот. 

Каждое из этих определений отграничивает определяемую категорию от категории вещи. Таким образом, вместе с приведёнными выше определениями, отграничивающими категории «свойства» и «отношения» друг от друга, мы получили достаточно полную характеристику этих категорий. Недостатки отдельных определений преодолеваются в их системе [38].

ПРАВИЛЬНО ПОСТРОЕННЫЕ ФОРМУЛЫ ЯЗЫКА ТЕРНАРНОГО ОПИСАНИЯ

Поскольку излагаемый язык основан на формализации отношений между тремя разобранными выше исходными категориями вещи, свойства, отношения и выражение сущности системного подхода на этом языке будут даны в плане именно этих построений, можно назвать этот язык языком тернарного описания (от лат. – «тернарный» - троичный). Необходимо исследовать выразительные возможности такого языка. Это можно сделать на примере анализа допустимых в этом языке, т.е., используя общепринятую в логике терминологию, правильно построенных формул.

Уёмов даёт их общую характеристику [38], начиная с напоминания, что на протяжении всей истории логики её разъедал концептуально-пропозициональный дуализм: одни формулы выражают суждения, другие – понятия, и между ними пропасть. Стремление преодолеть этот дуализм приводит к тому, что логические проблемы пытаются решить исходя лишь из анализа суждений. В философском плане такая тенденция обосновывается тем, что только суждения в отличие от понятий могут быть охарактеризованы как истинные и ложные.

Абсолютизация роли суждений представляется Уёмову необоснованной. В его ранее опубликованных работах [35], [39] уже делалась попытка преодолеть концептуально-пропозициональный дуализм. В них обосновывалась применимость категорий истины и лжи к мыслям, имеющим логическую форму понятия, и в связи с этим исследовалась возможность получения дедуктивных выводов из понятий. Показано, что суждения и понятия на первом уровне могут быть выраженными одной и той же формальной схемой и что различие между обеими формами мысли возникает на более высоком уровне. 

Эти идеи Уёмов использует при рассмотрении языка тернарного описания. Понятия и суждения у него находят равноправное выражение в виде разнотипных, преобразуемых друг в друга формул. Понятия выражаются закрытыми, или замкнутыми формулами, поэтому Уёмов называет их также концептуальными. Суждения – открытыми, разомкнутыми формулами. Их предлагается называть пропозициональными.

Уёмов поясняет само понятие правильно построенной формулы (ППФ), которое является основой современной логики и излагаемого здесь формального аппарата ОТС. ППФ определяет структуры, допустимые в данном языке, т.е. правильные с точки зрения его грамматики независимо от их истинности самих по себе. Например, «Все S суть P», но не «P все S суть».

Подобно тому, как в исчислении высказываний ППФ считается любое отдельное высказывание, у А.И.Уёмова ППФ является любой отдельный символ данного формализованного языка. А.И.Уёмов приводит 20 ППФ [38, c.91-97]. Этого достаточно, чтобы выразить в этом языке определение понятия системы и основную информацию о системах. 

ОБЩЕСИСТЕМНЫЕ ПАРАМЕТРЫ

Любая теория, относящаяся к явлениям окружающего мира, даже самая формализованная, предполагает кроме определения основных понятий также и некоторый эмпирический базис. В качестве такого базиса в ОТС обычно рассматриваются закономерности системного характера, которые уже установлены в различных конкретных науках. Наиболее известные ныне варианты ОТС основаны на исследовании структурных свойств систем. Несмотря на то, что системы могут быть совершенно различными по своему субстрату, их структура часто оказывается одинаковой. Это особенно заметно, когда системы описываются уравнениями. Однако действительно общую теорию систем таким образом создать не удаётся.

Существуют варианты ОТС, которые не связаны с определённой математической формой описания общности структур. В них исследуются аналогии между системами из самых различных сфер окружающего нас мира, как материального, так и идеального. К числу первых работ такого рода можно отнести «Тектологию» А.А.Богданова [6], [7], [9]. В исследованиях Ю.А.Урманцева [40], [41], [42], [43], [44], [45] одни и те же соотношения определяются применительно к биологическим, физическим, и социальным явлениям.

Тип ОТС, опирающийся на конкретные виды отношений, А.И.Уёмов [38] предлагает называть аналогическими теориями систем. Одна из теорий такого вида принадлежит Л. фон Берталанфи [2], [3], [49-60].

Проведение аналогий между различными по своему субстрату системами не является единственно возможным способом построения ОТС. Другой, принципиально отличный метод используется в так называемом параметрическом варианте ОТС, который предлагает А.И.Уёмов [36], [38]. Здесь в качестве исходного эмпирического материала берутся не данные о существовании интересующей нас закономерности в готовом виде, в той или иной конкретной системе, а данные, относящиеся к возможно большему массиву систем, хотя в этих данных непосредственно не усматриваются интересующие нас закономерности. Такие закономерности должны быть выявлены в результате логического анализа эмпирического материала. Эти закономерности будут иметь общесистемный характер, если исходная информация будет выражаться с помощью особого типа отношений – реляционных системных параметров или особых типов свойств – атрибутивных системных параметров.

Сущность понятия системного параметра А.И.Уёмов разъясняет на таком примере. Допустим, мы выяснили, что одна система находится левее другой или что одна система имеет положительный электрический заряд, а другая – отрицательный. Такого рода информацию нельзя использовать для установления общесистемных закономерностей, ибо такого рода отношения или свойства имеют смысл не для любых систем, а лишь для систем определённого типа, и изучаться они должны не в ОТС, а, например, в физике.

Конечно, не про любые системы имеет смысл спрашивать, находится ли одна из них левее другой. Так, нет смысла ставить такой вопрос о силлогистике Аристотеля по отношению к логике высказываний. Столь же нелепо выяснять электрический заряд силлогистики. Причина этого заключается в том, что и пространственное взаимоположение, и наличие того или иного заряда не являются специфическими системными характеристиками объектов. Специфические системные характеристики отношения и свойства присущи всем системам.

Реляционный системный параметр – это набор отношений, таких, что любые системы находятся в каком-либо отношении из этого набора. Например, таким параметром может быть, полагает Уёмов, следующий набор отношений: «полностью совпадать по субстрату», «частично совпадать по субстрату» и «полностью исключаться по субстрату». Каждое из отношений такого набора будет значением реляционного системного параметра.

Атрибутивный системный параметр – это набор таких свойств, одним из которых обладает любая система. Любое это свойство является одним из значений атрибутивного системного параметра. (Уёмов рассматривает примеры таких параметров). Атрибутивный системный параметр можно рассматривать как основание деления понятия системы на виды.

 Общесистемные закономерности могут быть выражены в качестве отношений между значениями разных системных параметров. Уёмов подробно рассматривает [38] различные типы системных параметров: реляционные общесистемные параметры, атрибутивные системные параметры. Разрабатываются эмпирические методы установления связей между бинарными атрибутивными системными параметрами. (Для этого Уёмов определяет значения атрибутивных системных параметров на конкретных объектах и устанавливает связь между значениями атрибутивных бинарных системных параметров).

Уёмов рассматривает элементы дедуктивной ОТС. Достаточно подробно анализируются проблемы системно-параметрического описания и объяснения в народном хозяйстве и науке; применение ОТС к проблемам оптимизации охраны окружающей среды; теоретико-системные аспекты; системный подход и проблема ритма жизни; использование ОТС для выбора способов изучения иностранных языков; параметр «простоты-сложности» и проблема истинности теоретических систем.

٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭

В 2001 году вышло учебное пособие «Общая теория систем для гуманитариев» под общей редакцией А.И.Уёмова [36]. В учебном пособии излагаются основы оригинальной концепции общей параметрической теории систем, её основные понятия, закономерности, особенности использования в разных областях деятельности, особенно, в гуманитарном познании. Показан путь повышения уровня строгости, обоснованности, доказательности рассуждений в тех областях, которые не поддаются описанию традиционными математическими средствами. Определены такие понятия как целостность, простота и сложность, система и модель и др.

Это – не обычный учебник. Помимо того, что в нём имеются определения, доказательства, задачи и упражнения, он написан в диалогах героев «Трёх мушкетёров» А.Дюма, за масками которых легко угадываются абитуриент, аспирант, студенты вузов разного профиля. В их шутках слышны споры «физиков» и «лириков» об актуальных проблемах современности – от угрозы фашизма до вопроса регулирования своего здоровья.

Приведём цитату из этой книги для того, чтобы проиллюстрировать особенность изложения материала в ней.

▲    ▼    ▲    ▼    ▲    ▼   ▲    ▼    ▲    ▼    ▲    ▼    ▲     ▼     ▲     ▼    ▲    ▼    ▲  ▼  ▲  ▼

ОБЛАСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ ПАРАМЕТРИЧЕСКОЙ ОТС

                 КОШМАРНЫЕ СНЫ МУШКЕТЁРОВ

Ночью мушкетёрам снились…системы. Портосу система привиделась в виде пышной блондинки с распущенными волосами, которая являлась то в виде тела, то в виде должности секретаря деканата, то в виде совокупности общественных отношений. «К чему бы это?» - спрашивал себя Портос, проснувшись среди ночи в холодном поту.

Арамис увидел во сне Пегаса и на утро долго думал, какое свойство t , т.е. какой именно концепт определил столь странную структуру, соединившую лошадь с крыльями птицы.

Атосу приснилась богиня истории Клио, которая, как сладкоголосая сирена, шептала ему, что существует бесчисленное множество способов представить историю как систему: каждый историк волен искать в истории реализацию своей идеи: движение к свободе личности, удовлетворение материальных потребностей, стремление к реализации творческого начала и т.п. Но что даёт историку системное видение эволюции человечества?

Рошфор, хотя и не был мушкетёром, тоже видел сны: система предстала ему вначале в виде двуликого Януса: одно лицо было с реляционным концептом и выглядело как улыбка без прочих частей физиономии, а другое – с атрибутивным концептом – было прорисовано ясно, зато его выражение невозможно было уловить [36, c.47-48].

      ЗАДАЧИ И УПРАЖНЕНИЯ [там же].

а) Определите дискрипторы блондинки как системы из сна Портоса.

б) Какой всё-таки концепт реализует Пегас как система (сон Арамиса)?

в) Если вы историк, то какие ещё Вам известны способы рассмотрения истории как системы (сон Атоса)? Чётко фиксируйте системные дискрипторы. Если же у Вас другая специальность, попробуйте сделать то же самое на близком Вам материале.

▼  ▲   ▼   ▲   ▼   ▲   ▼   ▲   ▼   ▲   ▼   ▲   ▼   ▲   ▼   ▲   ▼   ▲   ▼   ▲   ▼   ▲   ▼   ▲

ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ ОТС КАК

СИСТЕМНОЙ ФИЛОСОФИИ

Ю.А.УРМАНЦЕВА

Сорок лет – время, в течении которого дискурсивно-логическими, теоретико-множественными, инвариантно-групповыми, собственно системными методами Ю.А.Урманцевым [40], [41], [42], [43], [44], [45],  разрабатывался оригинальный вариант ОТС.

«Выходом» этой теории является всё увеличивающийся в ходе времени перечень ответов всего лишь на три вопроса: «Что должно быть?», «Что может быть?», «Чего быть не может у систем любой природы?».

В мировой – научной и философской – литературе разрабатываемый Ю.А.Урманцевым вариант общей теории систем кратко обозначается аббревиатурой ОТСУ, теперь уже, пожалуй, общепринятой.

В настоящее время ОТСУ состоит примерно из 45 разделов и она получила широкое признание и многочисленные приложения – у нас и за рубежом – в самых различных областях науки, техники, искусства, философии, религиоведения, а также в системной организации практической деятельности. ОТСУ – это не закончившая своё развитие теория, а теория на марше. Становится всё более и более очевидным, что относительным завершением, своего рода венцом ОТСУ должна стать системная философия, о которой в своё время писали ещё Л.фон Берталанфи [2], и Э.Ласло [66], [67]. Их предшественники: Н.Гудмен [62], который ещё в 1951 году высказался о возможности развития научной философии на основе ОТС; Д.Эллис и Ф.Людвиг, выпустившие в 1962 году книгу под примечательным названием «Системная философия» [61]. Критический обзор этих и других работ, в том числе Л.фон Берталанфи и Э.Ласло – в статье Е.Л.Чертковой [46]. 

Сокровенный замысел этюдов Ю.А.Урманцева [40] – предложение такого мировоззрения, которому можно было бы безбоязненно следовать при оптимальном построении системы «Человек – Общество – Природа». Каждый этюд, кроме последнего, - предварение последующего; все десять этюдов – Этюд нового мировоззрения, Системной философии (СФ), своего рода ориентира и плана Нового мироустройства в XXI столетии.

٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭

Урманцев Юнир Абдуллович. Родился в 1931 году. Выдающийся учёный – энциклопедист современности; действительный член РАЕН, МАИ, других научных организаций России, Англии, США; имеет научные номинации «Человек года», «Человек выдающихся достижений», «Интеллектуал XX века».

            ВОСЕМЬ ЖИЗНЕЙ В НАУКЕ

Ю.А.Урманцев – философ, биолог, математик. В 1954 году окончил философский, в 1955 году – биолого-почвенный факультеты МГУ. В 1963 году окончил аспирантуру Института физиологии растений им. К.А.Тимирязева АН СССР.

Кандидатская диссертация – «О проявлениях и значении правизны и левизны в мире растений» (1963г.); докторская диссертация – «Симметрия природы и природа симметрии» (1974г.).  

В последующие годы учёным было проведено множество исследований в разнообразных областях науки, основные результаты которых следующие:

          В ОБЛАСТИ СИММЕТРОЛОГИИ:

открытие создающих правизну и левизну (объектов природы, общества и мышления) факторов; разработка математической теории таких факторов; доказательство возможности существования правого или левого объекта в виде двух, трёх, в пределе – бесконечного числа модификаций; разработка общесистемных теорий изомерии и симметрии; вывод 54 структурных и 64 фундаментальных классов последних; обнаружение части этих классов в социологии, лингвистике, кристаллографии, геологии, биологии, медицине.

            В ОБЛАСТИ БИОЛОГИИ:

создание биосимметрики (науки о симметрии и её нарушениях в живой природе).

          В ОБЛАСТИ ЭКОЛОГИИ:

математический вывод всевозможных – от глобальных до локальных – стратегий сохранения и преобразования эко – и неэкосистем в связи с оказываемыми на них и (или) ими самими воздействиями; экспериментальная и теоретическая разработка системного подхода к проблемам повышения, сохранения, понижения устойчивости фитосистем.

        В ОБЛАСТИ СИСТЕМОЛОГИИ:

разработка (в течении 40 лет) – мощными дискурсивно-логическими, теоретико-множественными, инвариантно-групповыми, системными методами оригинального варианта общей теории систем – ОТСУ. В настоящее время она состоит из 45 разделов и по признанию многих исследователей и практиков является самым используемым вариантом ОТС. Важнейшие разделы ОТСУ – Эволюционика (общесистемная теория развития), Алгебра отношений противоречия и непротиворечия, Учения о С-принципе, С-идеале, С-методе, С-парадигме.

          В ОБЛАСТИ МАТЕМАТИКИ:

разработка теории факторов, создающих левизну и правизну систем природы – общества – мышления, развитие общей теоретико-системной математики.

         В ОБЛАСТИ ФИЛОСОФИИ:

системная философия, явлённая 9+1 этюдом [40]. Системная философия – это, пожалуй, и первый случай разработанной в нашем Отечестве за всю его историю оригинальной философии и, одновременно, предложение многообразного мировоззрения для многообразного мироустройства.

      В ОБЛАСТИ ИСТОРИИ НАУКИ:

Книги и статьи об истории исследований симметрии, диссиметрии, системы, о научном творчестве.

В ОБЛАСТИ ПОПУЛЯРИЗАЦИИ НАУКИ:

статьи о пространстве и времени, симметрии и диссимметрии, правизне и левизне, золотом сечении в БС, Философской и других энциклопедиях и журналах.

Ю.А.Урманцев ежегодно читал лекции в ВУЗах нашей и других стран (МГУ, Кембридж, Оксфорд, Норвич и др.). Посредством ОТСУ защищены более 60 докторских и более 130 кандидатских диссертаций, созданы новое научное направление и особая – системономическая школа [1], [40].

٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭٭

О ПРИЧИНАХ ВОЗНИКНОВЕНИЯ, ПРЕДПОСЫЛКАХ, ОСНОВНЫХ ПОНЯТИЯХ, КАТЕГОРИЯХ, ЗАКОНАХ СИСТЕМНОЙ ФИЛОСОФИИ

    ПРИЧИНЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ СИСТЕМНОЙ

                     ФИЛОСОФИИ

Причины возникновения системной философии (СФ) – те же, что и системного движения в целом. Важнейшие из них [40]:

1. Внутренняя логика развития Постижения, приведшая к необходимости представления и исследования Мира как Системы систем, а в этой связи и системы вообще, проблемы во многом сугубо философской.                                                                                      

2. Экспоненциально растущая дифференциация форм Постижения – науки, техники, искусства, философии, религии, мифологии, демологии, политологии, эзотерики, образования – и вызванная этим обстоятельством мощная угроза потери единства, распада и каждой отдельной формы постижения, и охватывающей их все Большой Системы – Системы Постижения, или Культуры, что привело к поиску путей глубинной интеграции этих форм на философски единой онтолого-гносеологической основе.             

3. Информационно-дезинформационный взрыв, который привёл, с одной стороны, к поиску эффективных способов свёртывания очень большого числа сложных знаний в очень небольшое число простых утверждений; к необходимости изобретения рациональных видов хранения и быстрой выдачи нужной информации; к задаче создания единого, междисциплинарного – системного – языка, понятного для представителей различных форм постижения бытия; с другой стороны, к поиску эффективных способов борьбы с дезинформацией, к критериям отличения Знания от Псевдознания.                               

4. Труднейшие задачи рационального управления современным сверхсложным обществом.                    

5. Всепланетный кризис – экологический и неэкологический, поставивший человечество перед задачей определения стратегий преодоления этого кризиса, способов устойчивой коэволюции биосферы и ноосферы.      

В первую очередь две последние причины – причины возникновения фундаментальной проблемы установления путей развития цивилизации в XXI веке, лика её будущего мировоззрения и согласующегося с ним мироустройства.

Обращает на себя внимание также то обстоятельство, что человечество в целом никогда не развивало и не проповедовало лишь одно какое-либо мировоззрение: в этом отношении оно всегда было плюралистичным. И одна из задач нового воззрения на мир, полагает Ю.А.Урманцев [40] – быть адекватным философски полиморфичному Человечеству.

Всё сказанное [там же] привело к острому социально-духовному спросу – во всём мире – на новое мировоззрение, причём в идеале на такое, которое, с одной стороны, отвечало бы всегдашнему философскому (и нефилософскому) плюрализму человечества, с другой, тем не менее, не разъединяло, а объединяло бы его на глубинно единой, архетипной – системной – основе и в принципе оказалось бы способным преодолеть стратегически и практически возникшие опасности. Предлагаемая Ю.А.Урманцевым  [40], [41], [42], [43], [44], [45] философия, пожалуй, первый случай в нашей стране за всю её историю разработанного «от А до Я» нового мировоззрения.

ПРЕДПОСЫЛКИ СИСТЕМНОЙ ФИЛОСОФИИ

Исходя из требований необходимости и достаточности, всеобщности и интегративности, для творения системного мира Ю.А.Урманцевым были отобраны пять предпосылок – философских категорий:

1.                                                         Существование.

2.                                                         Множество объектов.

3.                                                         Единое.

4.                                                         Единство.

5.                                                         Достаточность.  

                 СУЩЕСТВОВАНИЕ

Это – первое, с чем приходится сталкиваться в мире (в том числе собственном), и первое, что вынуждено приходится учитывать при творении системного космоса или всего лишь отдельного объекта-системы как мира, объекта-системы существующего. А существующего – значит покоящегося или изменяющегося. Покоящегося – значит длящегося, переходящего в самого себя, настоящего; изменяющегося – значит устраняющего настоящее (существующий мир) и творящего прошедшее (существовавший мир) и будущее (мир, который будет).

Таким образом, в пределах каждой точки зрения возможно абсолютное выделение существующего и несуществующего, которое мгновенно становится относительным при переходе от одной точки зрения к другой, переводящим бытие в небытие, а небытие в бытие. Однако возможна и третья точка зрения существования, позволяющего и прошедшее, и настоящее, и будущее – Время – классифицировать как его формы.

Классификация существования по основанию «Что существует?» приводит к четырём его видам – к материи (объективной реальности), духу (субъективной реальности), материи и духу (объективно-субъективной реальности), ни к материи, ни к духу – к ничто (пустой реальности, миру значимых отсутствий).

Существовать без того, чтобы быть, а быть без того, чтобы простираться, двигаться, такое существование без этого – пустой звук, несуществование, потому что дление, простирание, движение материи, духа, материи-духа, значимого отсутствия – виды, формы и одновременно маркеры – отличительные признаки и свидетельства – существования.

Но дление – бренность, простирание, движение – это Время, Пространство, Движение и наоборот. Получаем:

1. Время, Пространство, Движение – формы, виды существования (материи и (или) духа и (или) ничто). Именно из-за этого, заметив, что «нечто» длится или (и) двигается, мы уверенно заключаем: «нечто» существует.                                                        

2. Возможна классификация существования по его видам – пространству, времени, движению – не только по 1, но по 2, по 3, что в сумме приводит к 7 сочетаниям и к 15 размещениям: к 3 основным и соответственно к 4 и 12 производным (комбинированным) формам существования.

Итак, видим: «Существование» - интегрально-общая категория; оно много богаче, содержательнее и каждого его вида и арифметической суммы этих видов. В то же время оно – необходимая предпосылка ОТСУ: с одной стороны, как атрибут любой системы, с другой стороны, как представляющее в наше распоряжение системы материальные, идеальные, материально-идеальные, пустые; пространственные, временные, динамические, субстанциональные, другими словами, вместе с «существованием» мы получаем в наше распоряжение и необходимое условие и предметную область. Но этого недостаточно для творения «системного мира».

      МНОЖЕСТВО ОБЪЕКТОВ

Эту предпосылку приходится принимать во внимание потому, что невозможно построить систему, не имея нужных для этого объектов как своего рода строительных материалов. При этом под термином «множество» понимается «совокупность», «собрание», «группа», а под термином «объект» - абсолютно любой предмет мысли. Поэтому «объектом» может быть не только «вещь» - дом, минерал, растение, но и «свойство» - электропроводность, прозрачность, жаростойкость; «отношение» - больше, меньше, равно; «процесс» - строительство, рост, развитие; «явление» - преломление света в жидкой среде, призрак тривиальности; «закон» - всемирного тяготения, классовой борьбы и т.д. Стало быть «объектом» может быть всё, что угодно, в том числе заблуждение и мысль о мысли. Таким образом, «множество объектов» - это предельно общая категория.

              ЕДИНОЕ

 Онтологически – это нечто одинаковое,  повторяющееся, неделимое, входящее во «всё»; строящее другое первоначало. Гносеологически – это величайшая философская категория: вспомним, в частности, учения древних атомистов об атомах – неделимых вещества, хрононах – неделимых времени, амерах – неделимых пространства, кинемах –   неделимых движения (атомистика античная: Левкипп, Демокрит, Эпикур, Лукреций Кар). В современной атомистике мы оперируем делимыми атомами вещества и неделимыми движения - квантами действия. Антикам было известно также, что деление амеры на хронон приводит к универсальной скорости – гомологу скорости света в пустоте. О философски-содержательном статусе «единого» свидетельствуют также высказывания Гераклита: «И из всего одно, и из одного – всё!»; Ксенофана: «Всё едино, единое же есть бог»; Анаксагора: «Во всём есть часть всего»; и особенно, конечно, великих неоплатоников – Плотина и Прокла, согласно которым единое – начало всякого множества, всякого бытия и нуса (ума), предшествующее им и предвосхищающее их. Являясь конечной причиной всякой вещи, единое в то же время не есть та или иная вещь, хотя именно благодаря единому всякая вещь есть то, что она есть, а не что иное.

Одновременно неоплатоники создали развёрнутое учение, которое через философию и религию, в том числе монадологию и теодицею Лейбница, дожило до наших дней.

В русской религиозно-философской мысли учение о всеединстве особенно подробно во второй половине XIX – начале XX веков развивали в виде всеедино-софийного мировоззрения В.Соловьёв, Л.П.Карсавин, С.Л.Франк, братья Трубецкие, Павел Флоренский, С.Н.Булгаков – в связи и вне связи со славянофильством, евроазийской идеей, соборностью, православием, а в первую очередь в связи с представлением о Софии как премудрости божьей. Отсюда и название этого течения мировой философской мысли - софиология. Новый этап в развитии софиологии, в конце XX столетия – представлен исследованиями А.В.Иванова (МГУ).

Необходимость введения «единого» в предпосылки СФ объясняется тем, что системы строятся или их приходится строить не просто из объектов вообще, а из объектов, обладающих вполне определёнными – едиными – признаками, логически выступающими основанием классификации (разбиения множества объектов на определённые подмножества). Так, атомы строятся из атомостроящих элементов – протонов, нейронов, электронов; концептуальное пространство – из точек, прямых, плоскостей (геометрических элементов); футбол – из игроков, судьи, поля, пары ворот, мяча; музыка – из звуков, в записи – из нот и т.д.

«Неделимые», строящие те или иные объекты, в ОТСУ называются «первичными элементами».

                  ЕДИНСТВО

Для того, чтобы первичные элементы определённого сорта «составили» объект также определённого сорта, для этого необходимо ещё, чтобы они реализовывали отношения единства, в частности взаимодействия. Так, для того, чтобы протоны, нейроны, электроны образовали атом, необходимо, чтобы они реализовали между собой квантово-механические взаимодействия. В случае футбола отношения единства материализуются в виде отношений игрового соперничества между противоборствующими командами, взаимопомощи – внутри команд.

Множество разного рода «связей», посредством, благодаря которым «первичные» элементы образуют целостный объект, «единство», в СФ называется множеством отношений единства. Кстати говоря, рассматривавшееся всеединство понималось и как всёсвязность, посредством и благодаря которой создаётся, существует Всё как Всёленная (Вселенная). Философско-категориальный статус «единства» очевиден.

Как видим, в СФ термин «единство» понимается двояко: и как отношение (в частном случае взаимодействие) между «первичными» элементами, благодаря которому возникают объекты-системы, и как результат такого отношения – отдельный объект, объект-система. Из сказанного видна необходимость, неизбежность привлечения «единства» для построения системного мира.

             ДОСТАТОЧНОСТЬ

«Существование», «множество объектов», «единое» (множество «первичных» элементов), «единство» (множество отношений единства) – необходимы, но всё ещё недостаточны для построения или однозначного представления какого-либо объекта в виде объекта-системы.

В самом деле. Из точек, линий и плоскостей можно построить и эвклидову и неэвклидову (Лобачевского-Больяи, Римана, Вейля и др.) геометрии. Игроки, мяч, судья на поле и т.д. могут реализовывать и европейский и американский футбол.

Чего же не достаёт для однозначного построения, представления, определения фиксированного данного объекта-системы: только и только эвклидовой геометрии, только и только европейского футбола?

Не хватает, по мнению Ю.А.Урманцева, законов композиции, законов, согласно, подчиняясь которым отношения единства, связи, реализуются, а элементы компонуются именно в эту и только в эту систему. (Действительно, для однозначного построения, представления, определения европейского футбола «не достало» правил игры в европейский футбол).

Право на введение в СФ понятия о законах композиции даёт последняя, пятая предпосылка – философская, логическая, математическая категория «достаточность». В сущности, пятое условие совпадает с «принципом достаточного основания», сформулированным Г.В.Лейбницом. Согласно этому принципу «ни одно явление не может оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение справедливым без достаточного основания, почему дело обстоит так, а не иначе…» [22, c.347].

Как видим, сформулированному им принципу Лейбниц придавал не только гносеологический, но и онтологический статус как принципу мышления, природы и общества. Пятая предпосылка СФ – «достаточность» и связанный с нею закон композиции – также имеют гносеологический и онтологический статусы. Поэтому «достаточность», «законы композиции» в СФ интерпретируются очень широко – вплоть до самых обыденных утверждений, в частности, о необходимости достаточного количества материала и условий для сооружения какого-либо здания или реализации процесса обучения и т.д. Видно, что без достаточного количества «первичных» элементов, их единства и достаточных условий построение какой бы то ни было системы невозможно.

Таковы пять предпосылок Системной философии, обозначенные Ю.А.Урманцевым [40]. Они принципиально не формализуемы из-за их некоторой неоднозначности вследствие их различной интерпретации в истории философии и науки. Это обеспечивает СФ открытость, гибкость; через различные интерпретации оснований – возможность её развития в различных направлениях, в том числе в почти полностью формализованных.

Полнота предпосылок доказывается теоретическим охватом всей предметной области – существовавшей, существующей, возможной в будущем – и называемой системной. Подобластями этой области являются хорошо формализованные ОТС М.Месаровича [26] и ОТС А.И.Уёмова [37], [38].

Независимость предпосылок доказывается логической невыводимостью их друг из друга; их непротиворечивость – выводимостью из них непротиворечивых арифметики и теории групп (симметрии). Это означает, что если непротиворечивы арифметика и теория групп, то СФ Ю.А.Урманцева также непротиворечива.

Всё это приводит к пяти предпосылкам, полностью отвечающим требованиям всеобщности, интегративности, необходимости, достаточности и минимаксности (минимальности по числу и максимальности по содержанию).

Предпосылки плюс правила логики позволяют получить все определения и предложения СФ и, в частности, все её основные понятия, категории, законы, С-принцип, С-идеал, С-метод, С-парадигму (С – от слова «система»).

ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ СИСТЕМНОЙ ФИЛОСОФИИ

Основные понятия СФ это: 1) объект, 2) пустая система, 3) объект-система, 4) система объектов-систем одного и того же рода, или Р-система (Р – от слова «род»), 5) абстрактная система [40].

Эти понятия выводятся посредством построения – только из предпосылок! – цепочки утверждений вида: «существует множество объектов → существует множество объектов единых → существует единство множества объектов единых → существует достаточное единство множества объектов единых или, что то же, - существует объект-система, ибо достаточное единство множества объектов единых – это объект-система, а объект-система – это достаточное единство множества объектов единых». Так, эксплицируется понятие объект-система – через его «первичные» элементы, связи между ними, законы композиции.

Цепочка же вида «объект-система существует → существует – значит покоится или изменяется → покоится – значит объект-система тождественным преобразованием переходит сам в себя → изменяется – значит нетождественными преобразованиями (всего

7-ью) он переходит в другие объекты-системы – одного и того же или разных родов» позволяет, с одной стороны, эксплицировать понятие Р-системы (системы объектов-систем одного и того же рода), с другой, понятие о С-преобразованиях (1-ом тождественном и 7-ми нетождественных).

Р-система – центральное понятие ОТСУ и СФ. Её примеры: натуральный ряд чисел; периодическая система химических элементов; система точечных, линейных, плоских, пространственных групп симметрии; матрёшки в матрёшках.

Определение Р-системы инвариантно (сохраняет свою справедливость) при переходе от одного уровня общности к другому. Поэтому этой дефиниции отвечают и отдельные индивидуумы и множества объектов одного и того же вида, рода. В пределе определение Р-системы переходит в определение абстрактной системы или системы вообще. Абстрактная система образует «верхний» полюс Р-системы. «Нижний», противоположный, её полюс образует пустая, или нуль-система, т.е. система, не содержащая ни одного элемента или, точнее, содержащая одни значимые отсутствия.

В итоге, полагает Ю.А.Урманцев, мы приходим к предельно богатому ряду систем: пустой объект-системе, Р-системе (к системам объектов данного вида, рода и т.д.), абстрактной системе.

Понятие о каждом виде систем по-настоящему содержательно! Например, понятие пустой, или нуль-системы является обобщением любых случаев значимого отсутствия: нуля в арифметике, паузы в музыке, пробела между словами в тексте. Отменный пример значимого отсутствия представляет слово «ма» японского языка, «для которого нет подходящего эквивалента в европейских языках и которое означает паузу, интервал. Это слово используется в качестве знака препинания, оно не произносится. Но оно читается. Там, где оно встретилось в тексте, необходимо остановиться, подождать, осмыслить прочитанное. Это действие японского слова „ма“ обычно иллюстрируется началом известного японского стихотворения:

         Весна (ма) – это заря.

„Ма“ после „весны“ означает большую паузу, в течение которой можно представить, почувствовать, пережить образ весны, прежде чем сказать „заря“» [16, с.105].

Посредством значимых отсутствий нередко давали определения (например, точки, плоскости в геометрии), создавали учения о них (асимметрии, дисгармонии в науке и искусстве, ничто и небытии в философии, пустой системе в системологии), разрабатывали религиозные заповеди, нормативы жизни человека. Древнейший мир – Ветхий завет: по крайней мере восемь из десяти заповедей Моисею на горе Синай изречены ему Богом с явным использованием значимых отсутствий.

Подчас, отмечает Ю.А.Урманцев, словами о значимых отсутствиях (бездушный, некрасивый) мы характеризуем предмет ярче, образнее, точнее, чем терминами о значимых присутствиях.

Значимые отсутствия – это «небытийные» свойства объекта-системы. «Небытийные» свойства – это буквально отсутствующие свойства данного объекта-системы. Таких свойств у каждого из них – бесчисленное множество. Значимые отсутствия вполне реальны, поэтому слово «небытийные» взято в кавычки. Совокупность значимых отсутствий образует пустую систему данного объекта-системы. Понятие «пустая система» эксплицировано пока только в рамках ОТСУ.

То, что небытийно – значимо отсутствием – у одних объектов-систем, это бытийно – значимо присутствием – у других объектов-систем. В ходе времени бытийные свойства могут стать небытийными, а небытийные – бытийными: как молодой и незрелый юноша становится немолодым и зрелым старцем. Таким образом, в ходе времени реализуются процессы «опустошения» и (или) «заполнения» системы небытийных и бытийных свойств данного объекта-системы, «переход» свойств из одной системы в другую, их «обмен».

«Небытийным» свойствам объекта-системы противостоят свойства бытийные: целостные, нецелостные, целостно-нецелостные. С точки зрения принадлежности-непринадлежности свойств фиксированному объекту-системе в целом или/и его «первичным» элементам возможны только 4 соотношения. Одни свойства принадлежат объекту-системе в целом, но не принадлежат его элементам. Это – целостные свойства. Другие свойства принадлежат «первичным» элементам, но не принадлежат объекту-системе в целом. Это – нецелостные свойства. Третьи свойства принадлежат и объекту-системе в целом и его элементам. Это целостно-нецелостные свойства. Наконец, четвёртые свойства не принадлежат ни объекту-системе в целом, ни его элементам. Это – «небытийные» свойства [40], [42], [44], [45].

КАТЕГОРИИ – ОБОБЩЕНИЯ ОБОБЩЕНИЙ

          СИСТЕМНОЙ ФИЛОСОФИИ

Их 32, так что можно говорить о «Большом категориальном взрыве – Big Categorial Beng», индуцированном развитием СФ [40], [45]. Одни из них, например, «система и хаос», известны с древних времён; другие, например, «системная противоречивость» и «системная непротиворечивость», - существенные видоизменения древних категорий «противоречивость», «непротиворечивость»; наконец, третьи из них, например, «формы: изменения, сохранения, развития, действия, отношения материи и/или духа» предложены впервые в рамках ОТСУ.

ЗАКОНЫ СИСТЕМНОЙ ФИЛОСОФИИ

Пока их 17. В рамках СФ даны их выводы, определения, доказательства [40]. Таковы следующие всеобщие законы:

1. Закон системности, согласно которому:    любой объект – объект-система и любой объект-система принадлежит хотя бы одной Р-системе.          

2. Закон системных (эволюционных и неэволюционных) преобразований. Это основной закон СФ. С ним связаны все важнейшие её обобщения. Согласно этому закону: объект-система в рамках Р-системы благодаря своему существованию и/или дву-, одно-, нольсторонним связям со средой будет переходить по фиксированным законам. z Î {Ζ}: А – либо в себя посредством тождественного преобразования; Б – либо в другие объекты-системы посредством одного из 7 и только 7 различных преобразований, именно изменений: 1) количества, 2) качества, 3) отношений, 4) количества и качества, 5) количества и отношений, 6) качества и отношений, 7) количества, качества, отношений всех или части его первичных элементов.                                                                                                  

     Вне рамок ОТСУ и СФ вопрос о числе и виде системных преобразований и их инвариантов в прямой форме не ставился. Это привело, полагает Ю.А.Урманцев, к неполноте – на 1/8 или 2/8 – некоторых учений (диалектики), к необходимости их достроения на 7/8 или 6/8.   

3. Закон «перехода» количества в своё другое, именно: количества в тождество, а также в количество и/или качество и/или отношение.

Таким образом, этим законом конструируется существование не 1-го, как в гегелевском законе, а 8-ми «переходов» количества в своё другое. Гегелевский закон «перехода» количества в качество – частный случай (именно 1/8 часть) нового системного закона.                                 

  4. Закон системной полиморфизации, согласно которому: любой объект есть полиморфическая модификация и любая полиморфическая модификация принадлежит хотя бы одному системному полиморфизму.                           

С точки зрения ОТСУ полиморфизм – это множество объектов, построенных частью или всеми 7 способами из первичных элементов одного и того же множества таких элементов и различающихся либо по числу, либо по отношениям, либо по числу и отношениям их первичных элементов.

Частным случаем полиморфизма является мономорфизм: в этом случае либо m=1, либо условия среды не позволяют существовать другим полиморфическим модификациям.

С содержательной точки зрения «полиморфизм» - это «многообразие» объектов одной и той же сущности. (Полиморфическая модификация человека – это человек в разном возрасте – так называемый «возрастной полимофизм». Существуют и другие, например сезонный, генетический).

Из закона полиморфизации следует, что полиморфизм нельзя ограничить даже «подавляющим большинством веществ». Полиморфизм – особенность общесистемная, а системность – свойство всеобщее. Поэтому везде, где есть системы, обнаружится многообразие «явлений» одной и той же сущности.

Одно из фундаментальных следствий этого закона, которое отмечает Урманцев, - идея всеразличия, противоположность неоплатоновской идеи всеединства. В результате мы приходим к диалектической паре – «всеразличие – всеединство».            

5. Закон системной изоморфизации, согласно которому: любой объект есть изоморфическая модификация и любая изоморфическая модификация принадлежит хотя бы одному системному изоморфизму.      

  СФ имеет дело с системным изоморфизмом. Системный изоморфизм понимается как обладающее свойствами рефлексивности и симметричности отношение между объектами-системами одной и той же или разных Р-систем. Термины «системный изоморфизм» и «системное сходство» в СФ рассматриваются как взаимозаменяемые.

Превосходной степенью системного сходства будет тождество, единое, а его наиболее распространённой формой – неполное сходство; частным случаем будет «эквивалентность». С содержательной точки зрения «изоморфизм» - равноправие, равномерность, однообразие объектов разных сущностей.

Следствие этого закона, полагает Урманцев, - идея всеединства, антипода и логического дополнения идеи СФ всеразличия.

В СФ (ОТС Урманцева) всего 32 категории. Парных – 16. Важнейшие из них – система и хаос, полиморфизм и изоморфизм, симметрия и асимметрия, устойчивость и неустойчивость, системная противоречивость и системная непротиворечивость, формы изменения и формы неэволюционного сохранения, формы развития и формы эволюционного сохранения, формы действия и формы отношения.

Эти категории общесистемны, фундаментальны, двойственны, сложны по природе, диалектичны.

6, 7, 8. Законы соответствия, межсистемного сходства и межсистемной симметрии, согласно которым: между произвольно взятыми системами С1 и С2 возможны соотношения эквивалентности, системного сходства и системной симметрии лишь одного из 3-х видов. Соотношение 4-ое такое, что система С1 никак не эквивалентна, системно не сходна и системно не симметрична С2 и наоборот, также соотношение невозможно.

Основной вывод, следующий из законов соответствия, межсистемного сходства, межсистемной симметрии и системной изоморфизации – это вывод о системном сходстве всего со всем, всеситемном сходстве [40]. Современная экспликация старой идеи всеединства не тождественна ей потому, полагает Урманцев, что единое – частный случай системного сходства.

9, 10. Законы системной симметрии и системной асимметрии, согласно которым: любая система симметрична в одних и асимметрична в других отношениях.     

   С точки зрения СФ симметрия – это свойство системы «С» совпадать по признакам «П» как до, так и после изменений «И». Асимметрия – необходимое дополнение и противоположность симметрии. Асимметрия – это свойство системы «С» не совпадать по признакам «П» после изменений «И». (Признаки принадлежат системе лишь до изменений).

Диалектика этих «атрибутов системности», по мнению Урманцева, такова, что любая симметрия в ряде отношений… асимметрична – из-за существования неизоморфных групп, а любая асимметрия также в ряде отношений… симметрична – из-за существования изоморфных группоидов.

11, 12. Законы системной противоречивости и системной непротиворечивости, согласно которым: любая система обладает подсистемой противоречий-систем и подсистемой непротиворечий-систем.

Самое замечаемое здесь – дополнение закона системной противоречивости («ядром» которого является закон «единства и борьбы противоположностей» старой диалектики) равноправным ему законом системной непротиворечивости.

13, 14. Законы системной устойчивости и системной неустойчивости, согласно которым: любая система устойчива в одних и неустойчива в других отношениях.

При этом под устойчивостью понимается свойство системы «С» сохранять признаки «П» благодаря обстоятельствам «О» как до, так и после изменений «И», вызванных факторами «Ф». Под неустойчивостью же понимается свойство системы «С» не сохранять признаки «П» благодаря обстоятельствам «О» после изменений «И», вызванных факторами «Ф». Видно, что ядрами определений устойчивости и неустойчивости являются соответственно симметрия и асимметрия, отличаясь от них лишь указаниями на причины сохранения, несохранения, изменения – обстоятельства «О» и факторы «Ф».

15. Закон количественного преобразования объектов-систем, согласно которому: количественное преобразование может реализовываться только тремя способами: либо прибавлением Δ1, либо вычитанием Δ2, либо прибавлением Δ1 и вычитанием Δ2 «первичных» элементов (Δ1 >< Δ2,  Δ1 = Δ2,  Δ1, Δ2³1), формами реализации которых (соответственно тем или иным случаям) являются: процессы «входа» и «выхода», «деления» и «слияния», «роста» и «редукции», «синтеза» и «распада», «обмена» и «одностороннего тока» элементов; структуры «прибавления», «вычитания», «обмена», «превращения» (моно- или энантиотропного); системы «открытые» (со входом и выходом), «полуоткрытые» (со входом, но без выхода – типа «чёрных» дыр), «полузакрытые» (без входа, но с выходом – типа «белых» дыр), «закрытые» (без входа и выхода). 

Данные процессы, структуры и системы ранее (до появления ОТС Урманцева) в науке рассматривались как  изначально данные, а нередко и разрозненно.

Существует глубокая связь этих процессов, структур и систем друг с другом, образование ими особой надсистемы. (Существование такой надсистемы и её связь с количественными преобразованиями объектов-систем ранее не подозревалась, отмечает Урманцев, даже смутно).

Закону количественного преобразования объектов-систем – из-за его неспецифичности для какой бы то ни было области Природы или реальности Бытия – отвечают все формы материи и/или духа и все формы их существования: и субстанция, и движение, и пространство, и время, и все их виды. Поэтому без особого труда можно выявить реальные системы, законом требуемые.

16. Закон взаимодействия и одностороннего действия материальных и материально-идеальных объектов-систем, согласно которому:  в мире реализуются не отношения всеобщей связи и всеобщей взаимообусловленности, а отношения взаимодействия или одностороннего действия между любым фиксированным материальным или материально-идеальным объектом-системой и материальными и/или материально-идеальными объектами-системами лишь ограниченного в пространстве и во времени подмножества множества таких систем Бытия.    

Таким образом, связь (взаимодействие и одностороннее действие) всеобща в смысле каждого отдельно взятого материального или/и материально-идеального объекта-системы, но не всеобща в смысле «всёсвязности».

17. Закон взаимонедействия материальных и материально-идеальных объектов-систем, согласно которому: для любого материального или материально-идеального объекта-системы существует бесчисленное множество других подобных объектов-систем, с которыми в течение своей «жизни» - он в принципе не может вступать в какие бы то ни было отношения взаимодействия или одностороннего действия.

Таким образом, несвяь (взаимонедействие) всеобща с точки зрения каждого отдельно взятого материального или материально-идеального объекта-системы, но она не всеобща в смысле всёнесвязанности.

В результате, полагает Ю.А.Урманцев [40], Мир, Бытие, Вселенная предстают как некая всеразлично-всеединая, полиморфично-изоморфичная, связно-несвязная, в высшей степени диалектичная Система систем.   

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ, ПРОТИВОРЕЧИЯ И НЕПРОТИВОРЕЧИЯ, РАЗВИТИЕ В

РАМКАХ ОТС Ю.А.УРМАНЦЕВА

          О СИСТЕМЕ И ХАОСЕ

Происхождением термина хаос мы обязаны древним грекам. Они различали два произношения этого слова: 1. хáос (с ударением на «а»); 2. хаóс (с ударением на «о»). Хáосом они называли зияющую бездну, наполненную туманом и мраком, из которой впоследствии возникло всё существующее. Хаóсом же они обозначали полный беспорядок, путаницу, мешанину.

Современные исследователи, полагает Ю.А.Урманцев [40], не различают эти тонкости и по существу, не осознавая, используют оба понимания: первое – при констатации перехода «хаос → система», второе – при констатации перехода «система → хаос». Ниже будет использоваться в основном понятие «хаóс».

Если применять к паре «система → хаос» диалектику, мы придём к следующим трём утверждениям:

1. система и хаос – противоположности и неизбежные дополнения друг друга;      

2. каждая из них «в зародыше» содержится в другой, и поэтому идеи о каждой из этих противоположностей выводимы друг из друга;    

3. при некоторых условиях возможны взаимные превращения и тождество этих противоположностей.    

«Превращение и тождество» системы и хаоса возможно, например, при фиксации, выделении не Sф, а другой системы - S'ф (Sф – штрих). В этом случае Sф может стать хаосом или членом хаоса, а хаос – системой или членом системы S'ф, при третьей фиксации – и Sф и не Sф могут предстать в качестве системы или хаоса.

Дело в том, отмечает Ю.А.Урманцев, что хаос (не Sф) – всё-таки однопараметрическая система, именно множество таких объектов данной реальности, которые выделены по основанию Ах – «не быть системой Sф или „частью“ этой системы». Не трудно продолжить эту линию и перейти к идее хаоса как 2-параметрической системы: и со случайным набором «первичных» элементов и со случайным набором отношений единства; более того – даже как 3-параметрической системы: со случайным набором и элементов, и связей, и законов композиции.

Фиксация связана с предварительным выбором некоторого основания Аф. Поэтому при изменении основания фиксации – «точки зрения» - может измениться и квалификация одного и того же объекта. Это очень выпукло демонстрирует пример А.И.Уёмова с «образцовой квартирой» до и после разгрома её грабителями: до разгрома квартиры она для домохозяйки – система, а после разгрома – хаос, но… не для работников уголовного розыска.

С точки зрения воззрения на мир, полагает Ю.А.Урманцев [40], неизбежны следующие выводы:

1. любые объекты – вплоть до Вселенной – единство системности и хаотичности;       

2. не может быть объектов только системных или только хаотичных, потому что они всегда системны в одних и хаотичны в других отношениях и при изменении одних отношений (систем отсчёта, точек зрения, моментов времени) на другие возможны переходы Система → Хаос, Хаос → Система, Система → Система, Хаос → Хаос.

Как известно, в последние десятилетия древняя проблема системы и хаоса, порядка и беспорядка, закономерностей их перехода друг в друга стала центральной проблемой синергетики (Пригожин, Хакен, Стенгерс, Курдюмов и многие другие) – современной «теории самоорганизации». К сожалению, отмечает Ю.А.Урманцев, «этой теории присущ ряд очень крупных недостатков: например, в ней до сих пор не сформулированы её предпосылки, но самое главное – она совершенно не учитывает открытий последнего десятилетия: глубочайшей и разносторонней симметрии развития; столь же глубокой и многосторонней (на порядки больше, чем учитывается в синергетике) его асимметрии, тонкой связи симметрии развития с его же асимметрией» [40, c.30]. (Подробнее о симметрии развития см. [41], [42], [45]).

ОБ ОТНОШЕНИЯХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ, ОДНОСТОРОННЕГО ДЕЙСТВИЯ, ВЗАИМОНЕДЕЙСТВИЯ, КОН- И ДИСРЕЛЯТИВИЗМА

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ, ОДНОСТОРОННЕЕ ДЕЙСТВИЕ, ВЗАИМОНЕДЕЙСТВИЕ МАТЕРИАЛЬНЫХ И МАТЕРИАЛЬНО-ИДЕАЛЬНЫХ ОБЪЕКТОВ-СИСТЕМ

Исследование природы отношений единства, механизмов системных преобразований, взаимоотношений объектов-систем приводит к необходимости развития особого раздела Системной философии [40] – учения о действиях. Действия – атрибуты материальных и материально-идеальных систем. Идеальным и пустым системам, считает Ю.А.Урманцев [там же], такие атрибуты не присущи.

Двусторонние действия, односторонние действия, нольсторонние действия – это особого рода действия-системы. Как и любой объект-система, любое действие-система принадлежит Р-системе, в данном случае – Р-системе действий. Р-системе действий присуща определённого рода симметрия, в частности, симметрия противоположностей: эта система состоит из пяти пар действий-противоположностей (всего девять видов), и только одно действие противоположно самому себе. Строгое доказательство симметричности пространственно-временной Р-системы действий дано в ряде работ Ю.А.Урманцева, в частности, в специальной публикации [43].

КОН- И ДИСРЕЛЯТИВНЫЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ

ОБЪЕКТОВ-СИСТЕМ

Такие взаимоотношения реализуются в процессе и посредством 2-, 1-, 0- действий и они не могут быть сведены к последним, поскольку одно и то же действие может реализовывать один и более видов взаимоотношений (например, отношения политического сотрудничества или антагонизма государств, реализуемые посредством одного и того же вида действия – взаимодействия), а одно и то же взаимоотношение может быть реализовано посредством одного и более видов действий (например, отношения политического нейтрализма, реализуемые посредством взаимодействия или взаимонедействия).

Р-система взаимоотношений представлена двумя противоположными подсистемами.

Первая подсистема состоит из пар объектов, согласно (одинаково) относящихся друг к другу. Такая подсистема называется конрелятивной (от лат. con – согласный, relativus – относительный), и она состоит из трёх пар: +А+В, −А−В, АВ. Объекты таких пар называются изоидами (от греч. isos – равный, одинаковый, подобный). Примеры конрелятивизма – взаимный политический нейтралитет (АВ), экономическая конкуренция (−А−В), содружество государств (+А+В).

Вторая, противоположная, подсистема состоит из пар объектов различно – несогласно – относящихся друг к другу. Такая подсистема называется дисрелятивной (от лат. dis – несогласный, relativus – относительный). Дисрелятивная подсистема, в свою очередь, состоит из двух взаимопротивоположных подподсистем.

Первая подподсистема состоит из двух пар объектов +А−В, −А+В. Она называется контрдисрелятивной (от лат. contra – против) – различной и противоположной. Объекты таких пар называются антиоидами (от греч. anti – против). Примеры контрдисрелятивизма – известные в экологии отношения типа «жертва – хищник», захватнические войны и т.д.

Вторая подподсистема состоит из четырёх пар объектов +АВ, −АВ, А+В, А−В. Она называется нонконтрдисрелятивной (от лат. non – не) – различной и не противоположной. Объекты таких пар называются гетероидами (от греч. heteros – другой). Примеры нонконтрдисрелятивизма (односторонние – положительные, отрицательные, нейтральные) действия при детерминации прошедшим настоящего, настоящим будущего, но не наоборот; случаи односторонней любви, ненависти и безразличия; известные в экологии явления только одностороннего, и только положительного (комменсализм - +АВ, А+В) или только отрицательного (аменсализм  - −АВ, А−В) влияния одних видов на другие.

Картины мира, которые строятся на признании только взаимодействия, несмотря на несомненную фундаментальность последнего, всё же односторонни. Что есть и не следствие, и не причина; и не акцептор, и не донор? Взаимонедействие, полагает Урманцев. Для полноты картин мира необходимо учитывать не один, а все девять видов действий-систем и все девять видов взаимоотношений, реализующихся в этих действиях (См.: таблица – Качественная Р-система взаимоотношений А и В [40, c.35]). Только в совокупности эти действия и взаимоотношения образуют полностью гармоничные системы. (Этим подтверждается с неожиданной стороны справедливость высказывания В.И.Ленина о том, что «только» «взаимодействие» - «пустота» [24, c.146]).

Экспликация Урманцевым 9 форм действия и 9 форм отношения позволяет по-новому раскрыть природу системы «объект – система – среда». При выделении какого-либо объекта-системы совершается две фиксации: 1 – выделение данного объекта-системы; 2 – выделение его среды обитания. 9 форм не ограничивается тривиальным взаимодействием. Есть объекты, к которым причинно-следственное объяснение неприменимо - например, стороны треугольника: всёсвязность – лишь в известном смысле, всёзависимости нет. (Н.Ф.Овчинников объясняет через структуру [28]).

ОБ ОТНОШЕНИЯХ ПРОТИВОРЕЧИЯ И

НЕПРОТИВОРЕЧИЯ

Противоречия и непротиворечия – это фундаментальные философские, логические, математические категории. Диалектическая пара категорий СФ – «системная противоречивость» и «системная непротиворечивость» - эксплицируется из следующих утверждений [40]:      

1. Любая система «С» симметрична в бесконечном ряде отношений (закон системной симметрии), но не в любых отношениях, потому что в другом – также бесконечном – ряде отношений она асимметрична (закон системной асимметрии), так что произвольная система «С» в целом всегда симметрична в одних и асимметрична в других отношениях, что доказано в рамках ОТСУ.                     

2. Точная экспликация симметрии – алгебраическая группа.               

3. Любая группа состоит из взаимообратных и взаимонеобратных элементов.      

4. Следовательно, любой системе «С» присуща подсистема противоречий-систем – между взаимообратными элементами и подсистема непротиворечий-систем – между взаимонеобратными элементами.           

Два последних утверждения п.4 называются соответственно законом системной противоречивости и законом системной непротиворечивости, а их синтез и «борьба» законов – законом системной противо-непротиворечивости, согласно которому любая система «С» противоречива в одних и непротиворечива в других отношениях.

Подсистему противоречий-систем «образуют» взаимообратные, а подсистему непротиворечий-систем – взаимонеобратные элементы группы (системы «С»).

Законы С-противоречивости и                              С-непротиворечивости в сущности утверждают, что (соответственно):

1. Противоречие есть – противоречие-система, непротиворечие – непротиворечие-система.   

2. Противоречие-система принадлежит подсистеме противоречий-систем, а непротиворечие-система – подсистеме непротиворечий-систем.   

3. Обе подсистемы принадлежат одной и той же системе «С».                      

Ю.А.Урманцев обращает внимание на два чрезвычайно замечательных и новых в истории философии обстоятельства: во-первых, на не философский, а теоретико-групповой вывод философского (!) закона С-противоречивости, лишь приблизительным и очень неполным аналогом которого является известный в традиционной диалектике закон «единства и „борьбы“ противоположностей»; во-вторых, на вывод не только закона С-противоречивости, но и законов С-непротиворечивости и С-противо-непротиворечивости (чему в традиционной – идеалистической и материалистической – диалектике не было даже аналогов). Всё это приводит к более гармоничной диалектике, а тем самым к более гармоничной Картине Мира, «ядро» которой составляет закон С-противо-непротиворечивости и, стало быть, не только закон С-противоречивости, но и противоположный ему закон С-непротиворечивости.

Ю.А.Урманцев подробно анализирует [40], [45] – с точки зрения приведённых утверждений 3-х законов – сами отношения противоречия и непротиворечия.

ПРОТИВОРЕЧИЕ

Согласно первому положению закона С-противоречивости любое противоречие есть противоречие-система. Действительно, противоречие – это такой объект-система, в качестве первичных элементов которого выступает пара противоположностей (+, −, частицы в физике, ассоциация и диссоциация в химии, конкуренты, антагонисты в экологии, индукция и дедукция в логике); в качестве отношений единства выступают отношения единства и «борьбы» (взаимообусловливания и взаимоотрицания) противоположностей, а в качестве законов композиции – условия, подчиняясь которым реализуются именно это «единство», эта «борьба», эта целостность.

Ю.А.Урманцев особо отмечает две нетрадиционные для традиционной диалектики экспликации:

а) представление противоречия в виде противоречия-системы;     

б) указание в этой связи на закон композиции противоположностей в систему и результаты такой композиции.         

Это неизбежно, поскольку, несомненно, что единство и «борьба» противоположностей в неживой, живой природе и обществе каждый раз реализуются согласно своим специфическим законам (например, квантово-механическим в мире элементарных частиц или фундаментально от них отличным социальным – в обществе). И каждый раз завершаются своими результатами.

Следование второму положению закона С-противоречивости требует от исследователя: экспликации (с должным вниманием к её полноте) хотя бы одной системы противоречий того рода, который присущ и данному противоречию; описания принадлежащих этой системе разных пар противоположностей (множества первичных элементов), отношений единства и «борьбы» (множества отношений единства) и условий, определяющих эти отношения (множества законов композиции).

В приводимом примере Урманцев приходит к выводу о:

1. резком превосходстве чисел отношения непротиворечия над числами отношений противоречия в произвольной системе «С» или Р-системе, состоящей из раздельно существующих взаимообратных элементов. Этот вывод Урманцев получает и формально. Об огромной роли отношений непротиворечия для развития и изменения говорят полученные Урманцевым [45, c.52-57] численные оценки. В частности, сравнивая числа отношений противоречия с числами отношений непротиворечия эволюционных и неэволюционных групп симметрии (а посредством теории групп можно вычислительно точно определить состав – число и вид всех отношений противоречия и непротиворечия данной системы), Урманцев приходит к убеждению, что числа отношений противоречия резко уступают числам отношений непротиворечия.                                                      

Таким образом, в системах природы, общества и мышления, состоящих из раздельно существующих взаимообратных элементов, число отношений противоречия действительно в общем случае должно резко уступать числу отношений непротиворечия.

Получается так, что мир главным образом непротиворечив. Но отсюда никак не следует, что для человека он главным образом хорош, полагает Урманцев, так как могут быть плохие непротиворечия (например, злу) и хорошие противоречия (тому же злу).

2. Из примера с системой (который Урманцев приводит [40, c.47]) видно, что любой объект-система в общем случае может быть раздвоен не на одну, а на       n-пар противоположностей. В частности на 4 пары.     

3. Гносеологическая рефлексия содержания и объёма закона С-противоречивости приводит к требованию представления любого противоречия в виде противоречия-системы в системе противоречий одного и того же рода. Это совершенно новые для традиционной диалектики положения и они резко выводят за её рамки и, в частности, её «ядра» - закона «единства и „борьбы“ противоположностей».                

4. Из примера Р-системы (преобразования, осуществляемые Урманцевым [40, c.47]) следует, что противоположность каждой пары относительно противоположностей других пар также противоречива, но лишь частично (например, преобразование противоречит одному из трёх подпреобразований). Это обстоятельство позволяет эксплицировать новые понятия о частичных противоположностях (а тем самым и о частичных непротивоположностях), о частичных противоречиях (а тем самым и частичных непротиворечиях). Частичные противоположности и непротивоположности Урманцев обозначает древнегреческими терминами диаантиоиды или диаантиподы (от диа – раздельно, через; анти – против, антипод – противоположность), а частичные противоречия и частичные непротиворечия – терминами диаантиоидия (диаантиоидизм) или диаантиподия (диаантиподизм).                       

5. Дальнейшее следование по этому пути приводит к фундаментальному вопросу о необходимых и достаточных критериях определения, представления двух произвольно взятых объектов А и В как взаимно противоположных, или непротивоположных, взаимно противоречивых или непротиворечивых. В сущности, экспликация таких критериев, условий была бы равносильна дефиниции понятий «противоположность», «непротивоположность», «противоречие», «непротиворечие». Найдённый в рамках ОТС Урманцева и пока удовлетворительный ответ на этот трудный вопрос сводится к следующему.     

Для того, чтобы два произвольных объекта А и В были бы взаимно противоположны и между ними реализовывались бы отношения противоречия – единства и «борьбы», для этого необходимо, чтобы:

1 – А и В были одного и того же качества;    

2 – объекты совпадали по сопоставляемым уровням;                                                             

3 – оба имели наборы признаков (данного уровня) – таких, что:                                             

4 – признаки набора А были бы противоположны и равночисленны признакам набора В;                      

5 – в процессе взаимоотношения (реального, мыслимого) признаки набора А «уничтожали», «нейтрализовали» бы признаки набора В и наоборот;       

6 – итогом взаимной нейтрализации, аннигиляции был бы специфический результат;      

7 – сама взаимная аннигиляция реализовывалась бы лишь при определённых условиях.               

                   ПОЯСНЕНИЕ

Специфический результат взаимной нейтрализации – тождественное преобразование. Условие взаимной нейтрализации – закон композиции группы (абстрактная схема).   

                   ПРИМЕЧАНИЕ

В качестве взаимопротивоположных и взаимопротиворечивых объектов могут выступать и так называемые самообратные элементы системы, т.е. не два, а один объект.

                НЕПРОТИВОРЕЧИЕ

Согласно первому утверждению закона С-непротиворечивости любое непротиворечие есть непротиворечие-система. Действительно, непротиворечие есть такой объект-система (непротиворечие-система), в качестве первичных элементов которого выступают пара непротивоположностей – взаимонеобратных элементов (нейтралы, комменсалы в экологии и политике, взаимонеобратные элементы в алгебре, друзья, сотрудники в обществе); в качестве отношений единства – отношения: согласия вида +А+В, АВ, а в ряде случаев – и вида −А−В; (аналогично предшествующему изложению здесь А и В – обозначения партнёров данных отношений; знаки  +,−, отсутствие знака – обозначение соответственно положительного, отрицательного, нейтрального отношения одного партнёра к другому или их обоих – к третьему партнёру; отношение же −А−В действительно в одних случаях может выражать непротиворечие -  например, союзников к агрессору, в других – противоречие, в частности конкуренцию в природе и обществе); несогласия и в то же время взаимного непротивоположения вида +АВ, −АВ, А+В, А−В (таковы известные в экологии отношения комменсализма и аменсализма); в качестве законов композиции – условия, определяющие вид именно данного единства, данного непротивоположения, данной целостности.                   

Следование второму положению закона С-непротиворечивости приводит к необходимости экспликации с должным вниманием к полноте хотя бы одной системы непротиворечий того рода, который присущ и данному непротиворечию.

                        ПРИМЕР

Пусть нам дано непротиворечие вида +АВ, где А и В – партнёры данного отношения, +А – обозначение положительного (+) отношения А к В, В – обозначение нейтрального или «нулевого» отношения В к А. В биологии отношения вида +АВ демонстрируют разные случаи «нахлебничества», когда один организм живёт за счёт другого, не причиняя ему какого-либо вреда (сравните акулу (+А) и рыбу-прилипалу (В), передвигающуюся вместе с нею и питающуюся остатками её корма).

Отвечая требованию второго утверждения закона С-непротиворечивости, укажем хотя бы на следующую Р-систему непротиворечий-систем-пар непротивоположных, но различных партнёров: +АВ, −АВ, А+В, А−В.

В экологии, отмечает Урманцев, отношения вида +АВ, А+В, называются комменсализмом – сотрудничеством (от лат. com – совместно, mensa – стол), а отношение вида −АВ и А−В – амменсализмом (от греч. a – не, лат. mensa – стол).

Пример комменсализма (в частности «нахлебничества») уже приводился. Что касается амменсализма, то в живой природе, отмечает Урманцев, его демонстрируют случаи одностороннего отрицательного действия, когда один из видов пары в биоценозе оказывает отрицательное воздействие на рост (плотность популяции) другого, сам при этом не испытывая существенного влияния со стороны своего «партнёра» (таковы микроорганизмы – продуценты антибиотиков, подавляющие рост других микроорганизмов без заметного какого-либо воздействия на них со стороны последних).

Наконец, следование третьему, последнему положению закона С-непротиворечивости требует от исследователя фактически распространения действия закона С-противо-непротиворечивости на само отношение непротиворечия и открытия в нём не только подсистемы непротиворечия (что выше продемонстрировано на примере Р-системы из +АВ, −АВ, А+В, А−В пар непротивоположностей), но и подсистемы противоречия, что наглядно демонстрируется, например, существованием в данной Р-системе подсистемы противоречий вида +АВ и −АВ, А+В и А−В.

ПРОТИВОРЕЧИВОСТЬ – НЕПРОТИВОРЕЧИВОСТЬ −

                                РАЗВИТИЕ 

Общеизвестно, какое фундаментальное значение в  диалектической концепции развития придаётся отношениям противоречия – единства и «борьбы» противоположностей – как побудительным силам любого изменения и развития. Далее эта традиция будет продолжена и расширена [40], [45]. Для этого будут исследованы взаимоотношения уже не двух, а трёх категорий в «связке» «противоречие – непротиворечие − развитие». Это позволит получить новые знания как об отношениях противоречия и непротиворечия, так и о процессе развития, но лишь в пределах троицы «противоречие – непротиворечие – развитие».

В брошюре Урманцева «Эволюционика или общая теория развития систем природы, общества и мышления» [45] развитие было представлено в виде особого рода объекта-системы (развития-системы) с детальной экспликацией его «первичных» элементов, отношений единства и законов композиции. Но если развитие – развитие-система, то оно, следуя законам С-противоречивости и С-непротиворечивости, должно обладать подсистемами противоречия и непротиворечия, а сами эти законы должны предстать в виде законов С-противоречивости и С-непротиворечивости развития. Это обстоятельство, в свою очередь, приводит к представлению противоречий и непротиворечий развития в виде противоречий-систем и непротиворечий-систем в системах противоречий и непротиворечий одних и тех же родов; к открытию в подсистемах противоречия подподсистем непротиворечия, а в подсистемах непротиворечия – подподсистем противоречия.

По отношению к развитию противоречия могут выступать положительно (+), отрицательно (−), нейтрально (Н). Положительно, если приводят к восходящему развитию; отрицательно, если приводят к нисходящему развитию; «нейтрально», если приводят к одноуровневому развитию.

Сказанное позволяет Урманцеву эксплицировать новые понятия о + противоречиях, − противоречиях,     «Н» противоречиях.

Точно также – положительно, отрицательно, нейтрально – по отношению к развитию могут выступать и непротиворечия. Конкретные примеры таких +, −, «Н» действий непротиворечий – это положительная (+) роль согласия в научном сообществе по отношению к становлению истинной концепции; отрицательная (−) роль согласия – по отношению к становлению ложной концепции и нейтральная (Н) роль – по отношению к развитию «серой» идеи.

Указанные обстоятельства также позволяют эксплицировать новые понятия о +, −, «Н» непротиворечиях. Отсюда следует, что не только отношения противоречия, но и отношения непротиворечия могут выступать и выступают в роли «двигательных сил», «источников», «мотивов» развития.

Этот вывод Урманцева – совершенно новый для традиционной диалектической и любой другой концепции развития.             

Очевидно, в зависимости от условий в качестве главных побудительных сил развития и изменения могут выступать то отношения противоречия, то непротиворечия, то противоречия и непротиворечия. Весьма наглядно сказанное Урманцевым подтверждает опыт истории развития человеческого общества, поступательное движение которого вперёд достигалось не только, а иногда и не столько благодаря социальным противоречиям, но и благодаря социальным непротиворечиям – единству, согласию в действиях тех или иных классов.

Фундаментальное значение отношения непротиворечия имеют и при построении логически непротиворечивых теорий каких бы то ни было объектов природы, общества и мышления. Наконец, об огромной роли отношений непротиворечия для изменения и развития говорит и приводившееся выше доказательство Урманцевым резкого превосходства (в общем случае) чисел непротиворечия над числами противоречия данной системы «С» (очень подробно это доказательство продемонстрировано Урманцевым в «Эволюционике» [45] не примере целого ряда конкретных групп симметрии). +, −, «Н» непротиворечия образуют порознь или вместе соответственно две или одну Р-систему.

В «Эволюционике» [45] и ещё в публикации «Симметрия и асимметрия развития» [41] +, −, «Н» противоречия и +, −, «Н» непротиворечия впервые представлены в виде группоидов, что позволяет Урманцеву доказательно утверждать:

а) о симметрии и диссимметрии отношений противоречия, о симметрии и диссимметрии отношений непротиворечия;                              

б) о взаимопротивоположных и взаимонепротивоположных отношениях противоречия; о взаимопротивоположных и взаимонепротивоположных отношениях непротиворечия (вспомним взаимообратные и взаимонеобратные элементы группы);               

в) о превращениях каждой противоположности (+ или − противоречия; + или − непротиворечия) при определённых обстоятельствах в свою собственную противоположность (соответственно в − или + противоречие; в − или + непротиворечие).

Инверсия триады «противоречия и непротиворечия развития» в триаду «развитие противоречий и непротиворечий» автоматически приводит, полагает Урманцев, к возникновению, сохранению, преобразованию, развитию всех противоречий и всех непротиворечий системы, к преобразованию при некоторых условиях каждой противоположности в её собственную противоположность, а в конечном счёте – к оборачиванию развития противоречий и непротиворечий противоречиями и непротиворечиями развития уже как его «двигательными силами».

О ПРИРОДЕ РАЗВИТИЯ, ИЗМЕНЕНИЯ, СОХРАНЕНИЯ

В рамках ОТСУ было разработано учение о развитии – эволюционика – общесистемная теория развития [45]. (Термин «эволюционика» предложил Ю.С.Ларин [21]). В этом разделе впервые в истории мировой науки и философии были представлены:

1. Принципиально новая экспликация природы развития – системная: представление развития в виде развития-системы в Р-системах форм развития, изменения, сохранения;                                          

2. развёрнутая информация о всех тех фундаментальных «атрибутах» системности развития, которые коротко перечислены в утверждениях С-принципа применительно к любому объекту;            

3. разработка системной (полностью алгоритмизованной) организации практической деятельности в любых областях – экологической и неэкологической – с целью сохранения и преобразования систем той или иной природы в связи с оказываемыми на них и/или ими самими воздействиями, прогрессивными, изогрессивными, регрессивными формами развития эко- и неэкосистем.

              РАЗВИТИЕ КАК РАЗВИТИЕ-СИСТЕМА

Представить какой бы то ни было объект в виде объекта-системы, полагает Урманцев, – это значит выявить:

а) его первичные элементы;                           

б) связи – отношения единства – между ними;      

с) законы композиции – условия, согласно которым связи реализуются, а элементы образуют целостность.                                                    

Множество первичных элементов развития – включает в себя «носителей развития» - А, В, С, D…; системные преобразования и антипреобразования, инварианты и факторы («делателей») развития.

Носители развития А, В, С, D… - это первое подмножество множества элементов. Оно состоит из объектов и одновременно «результатов» (фаз, стадий) развития. Ими могут быть объекты самой различной природы: элементарные частицы, человек, категории добра и зла, научные системы. Носители развития во времени могут быть упорядочены в виде самых различных, в т.ч. спиралеобразных, графов; между носителями развития могут реализовываться как диахронические, так и синхронические отношения.

Системные преобразования и антипреобразования образуют второе подмножество множества первичных элементов развития. Урманцев отмечает, что следует выделять «изменения» и «развитие» (неэволюционные и эволюционные преобразования) как отдельные сущности.

ПРИМЕРЫ РЕАЛИЗАЦИИ ОДИНАРНЫХ, БАЗОВЫХ, С-ПРЕОБРАЗОВАНИЙ И С-АНТИПРЕОБРАЗОВАНИЙ

Т-преобразование. Его примеры – принцип тождества в философии, закон тождества в логике.

Стасигенез – явление длительного сохранения в ходе развития на Земле некоторых видов организмов, сохранение канонических «форм», канонического содержания религий; тождество Я ≡ Я, осознаваемое многократно на протяжении онтогенеза любым психически нормальным человеком.

Кл-преобразование. Оно может быть реализовано в двух взаимопротивоположных формах (+Кл, −Кл). Существуют многочисленные и разнообразные примеры +, −Кл-преобразований в связи с законом количественного преобразования объектов-систем. В случае выделенного здесь Кл-преобразования эффекты, порождаемые его реализацией, суть: процессы «входа» и «выхода», «деления» и «слияния» и т.п.; структуры «прибавления», «вычитания», «обмена» и т.п.; системы «открытые», «закрытые» и т.д.

Квантигенез – гомолог Кл-преобразования. «Эволюция не безобидна, - замечает Урманцев, - так как приводит к отказу от „древа жизни“ с его единственным стволом и только расходящимися ветвями» [40, c.63].

Прогресс и регресс, связанные соответственно с усложнением и упрощением объектов-систем в ходе их исторического – восходящего или нисходящего – развития, также могут рассматриваться в качестве модусов (видов) количественного развития. Количественное развитие может осуществляться как в виде плоской эволюции (развитие без перерывов постепенности), так и в виде неплоской эволюции. По отношению к тем или иным признакам (вещам, свойствам, отношениям…) объектов-систем прогресс и регресс могут проявлять себя трояко – положительно, отрицательно, нейтрально.

Кч-преобразование – это преобразование только качества элементов при сохранении их числа и отношений между ними. Например, зеркальные преобразования фигур: левых в правые, а правых в левые.

Квалигенез – это качественное развитие, способное реализовываться в форме «+» или «−» квалигенеза. Примеры квалигенеза – социальные перевороты в обществе, смены парадигм в науке, канонов красоты в искусстве.

О-преобразование (относительное) – это преобразование, связанное с изменением одних отношений (связей) между «первичными» элементами на другие при сохранении состава последних. Например, в лингвистике слов «сон, нос…». Существуют «+» и «−» О-преобразования. Например, открывания и закрывания цветков.

Изогенез – эволюционный гомолог                               О-преобразования.

Экспликация эволюционных и неэволюционных С-преобразований и С-антипреобразований есть ответ на вопрос: «Посредством каких преобразований одни носители развития превращаются в другие?».

Выявление Урманцевым точного количественного и качественного состава С-преобразований и С-антипреобразований отдельного объекта-системы и совокупностей последнего позволило обнаружить существенную неполноту – обычно на 6/8 или на 23/27 – основных концепций развития (диалектики, учений об эволюции).

Существуют инварианты изменения и развития. Их совокупность образует третье подмножество множества первичных элементов. Некоторые инварианты – косвенные свидетельства симметрии изменения и развития.

Факторы изменения и развития образуют четвёртое (последнее) подмножество множества первичных элементов развития. «Фактор» (от лат. – делающий, производящий). Обычно, говоря о факторах, имеют в виду факторы только среды. Здесь дело обстоит сложнее с точки зрения принадлежности/непринадлежности факторов объекту-системе и/или среде его обитания, возможны 4 соотношения и 3 класса факторов: собственные («внутренние»); несобственные («внешние»); собственно-несобственные (например, общественное мнение, в формировании которого участвуют и каждая отдельно взятая личность и сообщество личностей); «небытийные» факторы (например, не доходящий при жизни данных систем свет удалённых от них звёзд). Различаются «+», «−», «Н» классы факторов.

Представляя развитие в виде системы, Урманцев выявляет множества первичных элементов, отношений единства, законов композиции развития. Неразвивающихся объектов, в частности эко- и неэкосистем, утверждает Урманцев, просто быть не может из-за атрибутивного характера развития и его зародышевой формы – изменения.  

В рамках ОТСУ также излагаются понятия о С-принципе, С-идеале, С-методе, С-парадигме – обобщениях основных понятий, категорий, законов СФ; о системной онтологии – Системе бытия и Бытии системы; о системной гносеологии (теории постижения) – Системе постижения и Постижении системы; о Системе философии и Философии системы; анализируются Всеединство – всеразличие: их природа и соотношение.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ

САМОКОНТРОЛЯ

1.                             Какой вид системного анализа представляется вам наиболее перспективным?

2.                             Охарактеризуйте теорию открытых систем Л.фон Берталанфи.

3.                             Что представляет собой концепция общей теории систем Л.фон Берталанфи?

4.                             Каковы основные положения «Тектологии» А.А.Богданова?

5.                             Какие идеи ОТС М.Месаровича и Я.Такахары могут быть полезными для гуманитария, проводящего системное исследование?

6.                             В чём сущность метатеоретического подхода к построению ОТС по В.Н.Садовскому?

7.                             Что представляет собой системный подход с точки зрения А.И.Уёмова?

8.                             Проанализируйте определения понятия «система», приводимые А.И.Уёмовым.

9.                             Охарактеризуйте категориальный аппарат ОТС А.И.Уёмова.

10.                        Каковы пути построения параметрического варианта ОТС А.И.Уёмова?

11.                        Назовите основные причины возникновения системной философии по Ю.А.Урманцеву.

12.                        Перечислите основные понятия, предпосылки, категории и законы системной философии по Ю.А.Урманцеву.

13.                        Что такое взаимодействие по Ю.А.Урманцеву?

14.                        Охарактеризуйте системные противоречия и системные непротиворечия.

15.                        Выявите примеры проявления противоречий и непротиворечий в учебном процессе, представленном в качестве системы.

16.                        Какова природа системного развития?

17.                        Попробуйте в игровой форме предложить свой вариант ОТС: подумайте о возможных предпосылках, определите категориальный аппарат, средства, язык, сформулируйте основные понятия и законы.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА:

1.                             Берталанфи Л.фон. Общая теория систем – критический обзор // Исследования по общей теории систем. – М.,1969.

2.                             Берталанфи Л.фон. Общая теория систем – обзор проблем и результатов // Системные исследования. Ежегодник 1969. – М.,1969.

3.                             Богданов А.А. Тектология: Всеобщая организационная наука. В 2-х кн. – М.,1989.

4.                             Садовский В.Н. Людвиг фон Берталанфи и развитие системных исследований в ХХ веке // Системный подход в современной науке. – М.,2004.

5.                             Садовский В.Н. Основания общей теории систем: Логико-методологический анализ. – М.,1974.

6.                             Уёмов А.И. Системный подход и общая теория систем. – М.,1978.

7.                             Урманцев Ю.А. Девять плюс один этюд о системной

     философии: Синтез мировоззрений. – М.,2001.          

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА:

1.                             Богданов А.А. Всеобщая организационная наука (Тектология). Часть 1. – СПб.,1913.

2.                             Богданов А.А. Всеобщая организационная наука (Тектология). Часть 2: Механизм расхождения и дезорганизации. – М.,1917.

3.                             Богданов А.А. Очерки всеобщей организационной науки. – Самара,1921.

4.                             Каган М.С. Наследие Л.фон Берталанфи и проблема применения системного подхода в сфере гуманитарного знания // Системный подход в современной науке. – М.,2004.

5.                             Ласло Э. Основания трансдисциплинарной единой теории // Вопросы философии. – 1997. - №3.

6.                             Лекторский В.А., Садовский В.Н. О принципах исследования систем (В связи с «ОТС» Л.Берталанфи) // Вопросы философии. – 1960. - №8.

7.                             Месарович М.,Такахара Я. ОТС: математические основы / Пер.с англ. Э.Л.Наппельбаума. Под ред. С.В.Емельянова. – М.,1978.

8.                             Моисеев Н.Н. Тектология А.А.Богданова – современные перспективы // Вопросы философии. – 1995. - №8.

9.                             Уёмов А.И. Логический анализ системного подхода к объектам и его место среди других методов исследования // Системные исследования. – М.,1969.

10.                        Уёмов А.И., Портнов Г.Я. Анализ систем и способов их задания. – Исследование систем. – М.,1971.

11.                        Урманцев Ю.А. Единство и многообразие мира с точки зрения общей теории систем // Единство и многообразие мира, дифференциация и интеграция знания: Тезисы выступл. к III Всесоюз. совещ. по филос. вопросам естествознания/ Вып.2. – М.,1981.

12.                        Урманцев Ю.А. Общая теория систем об отношениях взаимодействия, одностороннего действия и взаимонедействия // Проблема связей и отношений в материалистической диалектике. – М.,1990.

13.                        Урманцев Ю.А. Системная философия (пять этюдов) //Вестн. Моск. ун-та, Сер.7 / Философия. – 1999. - №5.

14.                        Урманцев Ю.А. Эволюционика или общая теория развития систем природы, общества и мышления. – Пущино,1988. 

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ

ЛИТЕРАТУРЫ

1.                             Алексеев П.В. Философы России XIX-XX столетий: Биографии, идеи, труды. – 4-е изд. перераб. и доп. – М.,2002.

2.                             Берталанфи Л.фон. Общая теория систем – критический обзор // Исследования по общей теории систем. – М.,1969.

3.                             Берталанфи Л.фон. Общая теория систем – обзор проблем и результатов // Системные исследования. Ежегодник 1969. – М.,1969.

4.                             Бирюков Б.В. Теория смысла Готлоба Фреге. – Применение логики в науке и технике. – М.,1960.

5.                             Блауберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. – М.,1973.

6.                             Богданов А.А. Всеобщая организационная наука (Тектология). Часть 1. – СПб.,1913.

7.                             Богданов А.А. Всеобщая организационная наука (Тектология). Часть 2: Механизм расхождения и дезорганизации. – М.,1917.

8.                             Богданов А.А. Очерки всеобщей организационной науки. – Самара,1921.

9.                             Богданов А.А. Тектология: Всеобщая организационная наука. В 2-х кн. – М.,1989.

10.                        Большая Советская энциклопедия. В 30 томах /Гл. ред. А.М.Прохоров. Т.3.-1970. Изд. 3-е. – М.,1970-1978.

11.                        Винер Н. Кибернетика или управление и связь в животном и машине. – М.,1958, 1968, 1983.

12.                        Гегель Г. Наука логики. Т.1. – М.,1970.

13.                        Гегель Г. Соч. Т.V. – М.,1937.

14.                        Гёте И.В. Стихотворения. Фауст. – М.,1997.

15.                        Джевонс С. Основы науки. – СПб.,1881.

16.                        Жарков Е.Д., Маковеев П.С. Прикладная психология и культурологические аспекты организационного управления. Часть 1. – Одесса,1985.

17.                        Исследования по общей теории систем. Сб. переводов / Под ред. В.Н.Садовского, Э.Г.Юдина. – М.,1969.

18.                        Кулик В.Т. Алгоритмизация объектов управления. – Киев,1968.

19.                        Кулик В.Т. Небулярные множества // Промышленная кибернетика. – Киев,1971.

20.                        Котарбиньский Т. Избранные произведения. – М.,1963.

21.                        Ларин Ю.С. Системный подход и эволюционика // Система. Симметрия. Гармония / Под ред. В.С.Тюхтина, Ю.А.Урманцева. – М.,1988.

22.                        Лейбниц Г.В. Монадология. Избр. филос. соч. – М.,1908.

23.                        Лекторский В.А., Садовский В.Н. О принципах исследования систем (В связи с «ОТС» Л.Берталанфи) // Вопросы философии. – 1960. - №8.

24.                        Ленин В.И. Философские тетради. – М.,1969.

25.                        Месарович М., Мако Д., Такахара Я. Теория иерархических многоуровневых систем / Пер.с англ. под ред. И.Ф.Шахнова. – М.,1973.

26.                        Месарович М.,Такахара Я. Общая теория систем: математические основы / Пер. с англ. Э.Л.Наппельбаума. Под ред. С.В.Емельянова. – М.,1978.

27.                        Общая теория систем. Сокращённый перевод с английского // Сб. ст. / Под ред. В.Я.Алтаева. – М.,1966.

28.                        Овчинников Н.Ф. Структура и симметрия // Системные исследования. – М.,1969.

29.                        Поваров Г.Н. Норберт Винер и его «Кибернетика» // Винер Н. Кибернетика или управление и связь в животном и машине. – М.,1968.

30.                        Раннап Э.Р. Системный анализ изобретений // Научно-техническая информация. Серия 2. Информационные процессы и системы. – 1972. - №6.

31.                        Рапопорт А. Различные подходы к общей теории систем // Системные исследования. Ежегодник 1969. – М.,1969.

32.                        Сагатовский В.Н. Опыт построения категориального аппарата системного подхода // Философские науки. – 1976. - №3.

33.                        Садовский В.Н. Людвиг фон Берталанфи и развитие системных исследований в ХХ веке // Системный подход в современной науке. – М.,2004.

34.                        Садовский В.Н. Основания общей теории систем: Логико-методологический анализ. – М.,1974.

35.                        Уёмов А.И. Выводы из понятий // Логико-грамматические очерки. – М.,1961.

36.                        Уёмов А.И., Сараева И., Цофнас А. Общая теория систем для гуманитариев. Учебное пособие / Под общ. ред. А.И.Уёмова. Wydawnictwo Uniwersitas Rediviva. – 2001.

37.                        Уёмов А.И. Системные аспекты философского знания. – Одесса,2000.

38.                        Уёмов А.И. Системный подход и общая теория систем. – М.,1978.

39.                        Уёмов А.И. Элементарные ячейки и атрибутивные формы развития знания // Проблемы исследования структуры научного познания. – М.,1965.

40.                        Урманцев Ю.А. Девять плюс один этюд о системной философии: Синтез мировоззрений. – М.,2001.

41.                        Урманцев Ю.А. Симметрия и асимметрия развития // Сознание и физическая реальность. Т.2. – 1997. - №2.

42.                        Урманцев Ю.А. и др. Система. Симметрия. Гармония. – М.,1988.

43.                        Урманцев Ю.А. Общая теория систем об отношениях взаимодействия, одностороннего действия и взаимонедействия // Проблема связей и отношений в материалистической диалектике. – М.,1990.

44.                        Урманцев Ю.А. Целостные, нецелостные, целостно-нецелостные, «небытийные» свойства объектов-систем // Междунар. форум по информатизации. Сб.5. – М.,1996.

45.                        Урманцев Ю.А. Эволюционика или общая теория развития систем природы, общества и мышления. – Пущино, 1988.

46.                        Черткова Е.Л. Системный подход в современной философии // диалектика познания сложных систем. – М.,1988.

47.                        Шредингер Э. Что такое жизнь с точки зрения физики? – М.,1947.

48.                        Шрейдер Ю.А. К определению системы // Научно-техническая информация. Серия 2. Информационные процессы и системы. – 1972. - №6.

49.                        Bertalanffy L.von. Allgemeine  Systemtheorie // Deutsche Universitatszeitung,1957. - N5-6.

50.                        Bertalanffy L.von. Biophysik des Fliessgleichgewichts. – Braunschweig,1953.

51.                        Bertalanffy L.von. Das biologische Weltbild. Bern, 1949.

52.                        Bertalanffy L.von. General System Theory – A Critical Review // General Systems, vol.VII, 1962.

53.                        Bertalanffy L.von. General System Theory as Integrating  Factor in Contemporary Science and in Philosophy // Akten des XIV. Internationalen Kongresses fur Philosophie, Bd.II. Wien, 1968.

54.                        Bertalanffy L.von. General System Theory. Foundations, Development, Applications. London, 1971.

55.                        Bertalanffy L.von. General Theory of Systems: Application to Psychology // Social Science. Information sur les Sciences Sociales, vol.VI, 1967. – N6.

56.                        Bertalanffy L.von., Hempel C.G., Bass E.R., Jonas H. General System Theory: A New Approach to Unity of Science // Human Biology, vol.XXIII, 1951.

57.                        Bertalanffy L.von. Theoretische Biologie. Bd.I. Berlin, 1932.

58.                        Bertalanffy L.von. Towards a Physical Theory of Organic Teleology // Human Biology, vol.XXIII, 1951.

59.                        Bertalanffy L.von. Vom Sinn und der Einheit der Naturwissenschaften // Der Student, Bd.II, 1947. – N7-8.

60.                        Bertalanffy L.von. Zu einer allgemeinen Systemlehre // Biologia Generalis, Bd.XIX, 1949.

61.                        Ellis D., Ludwig F. Sustems Philosophy. – N.Y., 1962.

62.                        Goodman N. The Structure of Appearance. – N.Y., 1966.

63.                        Gorelik G.  Bogdanov’s  «Tektology», General Systems Theory and Cybernetics // Cybernetics and Systems: An International Journal, vol.XVIII. – N2.

64.                        Gorelik G. Principal Ideas of Bogdanov’s «Tektology» // General Systems, vol.XX, 1975.

65.                        Kotarbinski’s Praxiology. Edited by Dudley P. Centre for Systems Studies. The University of Hull, 1995.

66.                        Laslo E. Introduction to Systems Philosophy: Towards a New Paradigm of Contemporary Thought. – N.Y., London, 1972.

67.                        Laslo E. Systems Philosophy: Survey of Evolving Paradigm of Contemporary Thought // Proceedings of the 15^th World Congress of Philosophy, vol.I. – Warna, 1973.

68.                        Mattessich R. Instrumental Reasoning and Systems Metodology. Dodrecht., Boston, 1978.

69.                        Mesarovic M.D., Macko D., Takahara Y. Theory of Hierarchical, multilevel, systems. – N.Y., London, 1970.

70.                        Mesarovic M.D., Takahara Y. General Systems Theory: mathematical foundations. – N.Y., San Francisco, London, 1975.

71.                        Weaver W. Science and Complexity // American Scientist, vol.36, 1948.

72.                        Wiener N. Cybernetics. – Paris, 1948.

73.                        Zadeh I.A. Fuzzy sets // Information and control. – 1965. – N3.        

СОДЕРЖАНИЕ

Вступление...................................................................................................... 3

Теория открытых систем и ОТС Л. фон Берталанфи................................. 5

Тектология или Всеобщая организационная наука А.А.Богданова........ 15

Теория иерархических многоуровневых систем и ОТС М.Месаровича, Я.Такахары.................................................................................................... 25

Логико-методологические основания ОТС по В.Н.Садовскому............. 34

Системный подход и ОТС А.И.Уёмова..................................................... 36

Категориальный аппарат и пути построения параметрического варианта ОТС А.И.Уёмова.......................................................................................... 46

Основные понятия ОТС как системной философии Ю.А.Урманцева.... 56

Взаимодействие, противоречия и непротиворечия, развитие в рамках ОТС Ю.А.Урманцева............................................................................................ 71

Вопросы и задания для самоконтроля....................................................... 86

Рекомендуемая литература......................................................................... 87

Список используемой литературы............................................................. 89

Содержание................................................................................................... 93

Учебное издание

Амрахов Ислам Гаджиевич, Овчарова Светлана Владимировна

ВАРИАНТЫ ОБЩЕЙ ТЕОРИИ СИСТЕМ

Учебное пособие

В авторской редакции

Подписано в печать

Формат 60х84/16. Бумага офсетная. Гарнитура Таймс. Ризография.

Усл. печ. л. 5,46     Тираж 100 экз.  Заказ № 344

«Институт экономики и права», г. Воронеж

394000, г. Воронеж, ул. К.Маркса, 43

Типография Воронежского ЦНТИ,

394730, г. Воронеж, пр. Революции,30