Архетипы как универсалии кросс-культурной психологии

 «Архетипы как универсалии кросс-культурной психологии»

Тема этого доклада была выбрана не случайно. Так как она тесно переплетена с психологией человека, которая увлекает, наверное, каждого.

Даже на фоне других блистательных учителей жизни фигура Карла Юнга не перестает удивлять – прежде всего своей фантастической энциклопедичностью и продуктивностью. Сделанное Юнгом за его долгую жизнь просто не укладывается в голове – не столько по объему, сколько многообразию, широте и глубине диапазона исследований. Юнг опередил сильно свое время, что оно до сих пор его не догнало.

На сегодняшний день существует множество подходов к изучению архетипов в разных контекстах, в том числе в контексте кросс-культурной психологии. В современной науке архетипы понимаются преимущественно как базисные элементы культуры формирующие константы модели духовной жизни. В каждой национальной культуре доминируют свои этнокультурные архетипы, которые и определяют особые черты народа[1].

Поскольку в основе коллективного бессознательного лежат архетипы, тесно связанные с базовыми этническими ценностями, то эти архетипы и являются главным фундаментом, детерминантом жизни (истории) того или иного этноса[2]. Архетипы коллективного бессознательного этносов играют роль генов культуры, которые в совокупности образуют генокод или геном культуры того или иного этноса. Этот геном лежит в основе идентичности этноса, его уникальной судьбы. Как и в биологических организмах геном культуры данного этноса под влиянием генов культуры других этносов подвержен мутациям и изменениям, в силу чего может наступить или рассвет, симбиоз родственных этносов в суперэтносе, или гибель этноса[3]. Совокупность генов культуры можно назвать культурным генофондом Земли. Поскольку архетипы тесно связаны с базовыми этническими ценностями, то, изучая ценности, мы изучаем и архетипы. Из многочисленных систем кросс-культурных измерений наиболее разработанной и признанной является система ценностных индексов нидерландца Гирта Хофстеде. Г. Хофстеде на основе изучения многочисленных теорий кросс-культурных измерений, выработал шесть индексов культур, которые применимы к культурам стран и народов и к культурам (субкультурам) отдельных социальных групп и организаций. Вот эти индексы[4].

• Индекс дистанции власти связан с различными решениями основной проблемы социума — неравенством.

• Индекс индивидуализма–коллективизма связан с интеграцией людей в основные группы.

• Индекс принятия–непринятия неопределенности (открытости–закрытости) связан с уровнем напряжения в обществе перед лицом неизвестного будущего.

• Индекс мужественности–женственности связан с разделением гендерных ролей между женщинами и мужчинами.

• Индекс долгосрочной–краткосрочной ориентации связан с выбором того, где находится временной фокус деятельности людей: в будущем, настоящем или прошлом, а также с преобладанием прагматичности или нормативности.

• Индекс снисходительности– сдержанности связан с удовлетворением или сдерживанием основных человеческих желаний и имеет отношение к наслаждению жизнью[5].

Поскольку индексы дистанции власти и индивидуализма-коллективизма, по утверждению самого Хофстеде, значительно коррелируют друг с другом, то эти индексы были объединены в один, который можно назвать индекс индивидуализма-коллективизма[6]. Далее к индексам Хофстеде можно добавить еще один индекс — экстравертности-интровертности, который определяет самый общий тип культуры того или иного народа — западный или восточный[7]. По К. Юнгу, западным авраамическим религиям характерна экстравертность, преобладание внешних факторов (Бог), а для восточных неааврамических религий — интровертность, преобладание внутренних факторов[8]. Таким образом, культуры с преобладанием западных религий (христианство, ислам, иудаизм) будут обозначены индексом экстравертности, а восточных (буддизм, индуизм и др.) — интровертности.

Эти кросс-культурные индексы должны быть соединены с системой архетипов, поскольку только такое соединение даст целостное описание культуры того или иного народа. И на наше счастье, система архетипов коллективного бессознательного существует и называется она «Канон (Книга) перемен»[9]. «Канон перемен» был составлен в Шанскую эпоху (ок. 1600 до н. э.) на основе трещин, образуемых в панцире черепахи, и афоризмов, которые повторяли прорицатели шаманы в процессе транса. Таким образом, эта книга предназначалась для проникновения в коллективное бессознательное с целью предсказания будущих событий. В дальнейшем трещины черепахи стали прерывистыми и цельными линиями, а афоризмы обросли комментариями. Важно отметить, что «Канон перемен» явился одним из истоков концепции архетипов коллективного бессознательного Юнга[10]. Сам Юнг рассматривал символы «Канона перемен» — 64 гексаграммы, образованные шестью целыми и прерывными линиями (ян и инь), как визуальное выражение архетипов коллективного бессознательного. Напомним, что ян обозначает мужское начало, свет, твердость, энергию, силу, творчество и т. д., а инь — женское начало, тьму, мягкость, материю, исполнение и т. д.

До последнего времени архетипы коллективного бессознательного, выраженные в символах «Канона перемен» (И цзин), рассматривались исключительно по отношению к отдельным личностям. В книге «Геополитика Книги перемен» впервые было предложено соединить гексаграммы (И цзин) с национальными культурами. В результате мы получаем 64 генокода культур, которые разделены на 8 групп (царств). Два царства, которые не совпали с индексами Хофстеде, будут принадлежать к царствам стихий Воды (Мирового океана) и Воздуха (Пространства). Из остальных шести царств четыре отнесены к Западу и два к Востоку[11].

В основе царств Запада лежат следующие генокоды:

• Глобальный индивидуалистический — Царство Цянь (Небо, Творчество). США, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Ирландия, Дания, Норвегия, Исландия, Польша.

• Глобальный коллективистский — Царство Дуй (Озеро, Радость). Страны Латинской Америки, Африки и Ближнего Востока.

• Европейский индивидуалистический — Царство Ли (Солнце, Сияние). Западноевропейские страны.

• Евразийский коллективистский — Царство Чжэнь (Молния, Возбуждение). Россия, некоторые страны восточной Европы и Средней Азии.

К восточным генокодам относятся:

 • Азиатский коллективистский — Царство Кунь (Земля, Исполнение). Индия, Китай и страны ЮВА.

• Азиатский индивидуалистический — Царство Гэнь (Гора, Сосредоточение). Япония[12].

В заключении хотелось бы сказать, что синтез архетипов коллективного бессознательного с кросс-культурными измерениями стал возможен ввиду следующих факторов.

1. Существует уникальная система архетипов коллективного бессознательного, которая выражается двузначными цифрами (Канон перемен), то есть с самого начала эта система имеет качественное и количественное измерение.

2. В основе и системы архетипов, и кросс-культурных измерений лежат ценности. Именно ценности и являются мерой количественного и качественного анализа.

 3. В системе архетипов каждый архетип связан с другими, что позволяет говорить о взаимосвязи — симбиозе или конфликтности архетипов. Поэтому движущей силой развития национальных культур и цивилизации в целом является комплементарное или конфликтное взаимодействие ценностей — ян и инь-архетипов[13].

Используя матрицы «Канона перемен», можно строить долгосрочные стратегии развития национальных культур, знать место каждой культуры во всемирной культуросфере и, таким образом, находить пути к всеобщему процветанию и гармонии. Не случайно главной целью всех восточных учений, в том числе и «Канона перемен», является гармония — гармония внутри каждого человека, внутри семьи, государства, мирового сообщества. На основе синтеза социологических измерений национальных культур и архетипов «Канона перемен» можно поставить вопрос о необходимости образования нового научного направления — генетики культуры, которое бы объединило многочисленных исследователей в философии, этнологии, культурологии, психологии, истории, социологии[14].

Литература:

1.     Патраков В. П. Геополитика “Книги перемен”. Время Евразийского меридиана / В. П. Патраков. — М. – Берлин: Директ-Медиа, 2015. — 441 с.

2.     Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1991. – 304 с.

3.     Hofstede G., Hofstede G. J., Minkov M. Cultures and Organizations: Software of the Mind. — McGraw-Hill, 2010. — 576 р.

4.     Патраков В.П. Генокоды национальных культур. Концептуальные основы // Публичное управление, 2016. - №1. – С.194 – 203.

5.     Монина П. Н.  Культурный архетип: современные подходы к осмыслению феномена // Мир науки, культуры, образования, 2010. - № 6. - С. 248-249.

---

[1] Монина П. Н.  Культурный архетип: современные подходы к осмыслению феномена // Мир науки, культуры, образования, 2010. - № 6. - С. 248.

[2] Патраков В.П. Генокоды национальных культур. Концептуальные основы // Публичное управление, 2016. - №1. – С.194.

[3] Там же. С.195.

[4] Патраков В.П. Генокоды национальных культур. Концептуальные основы // Публичное управление, 2016. - №1. – С.197.

[5] Hofstede G., Hofstede G. J., Minkov M. Cultures and Organizations: Software of the Mind. — McGraw-Hill, 2010. — 347 р.

[6] Патраков В.П. Генокоды национальных культур. Концептуальные основы // Публичное управление, 2016. - №1. – С.198.

[7] Патраков В.П. Генокоды национальных культур. Концептуальные основы // Публичное управление, 2016. - №1. – С.201.

[8] Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1991. – 132 с.

[9] Патраков В. П. Геополитика “Книги перемен”. Время Евразийского меридиана / В. П. Патраков. — М. – Берлин: Директ-Медиа, 2015. — 212 с.

[10] Там же. С.213.

[11] Патраков В. П. Геополитика “Книги перемен”. Время Евразийского меридиана / В. П. Патраков. — М. – Берлин: Директ-Медиа, 2015. — 217 с.

[12] Там же. С.218.

[13] Патраков В.П. Генокоды национальных культур. Концептуальные основы // Публичное управление, 2016. - №1. – С.202.

[14] Там же. С.203.