«Дело, взятое из души» («Выбранные места из переписки с друзьями» как духовное завещание Н.В. Гоголя) 10 кл.

«Дело, взятое из души»

(«Выбранные места из переписки с друзьями» как  духовное завещание  Н.В. Гоголя)

Сердце моё говорит, что книга моя нужна и что она может быть полезна.

                        Н.В. Гоголь

Мы опять стоим перед этой книгой: она скоро пойдёт в жизнь и в дело.

                        А. Блок

Блестит вдали какой-то луч спасенья: святое слово ЛЮБОВЬ.

                                                                                                          Н.В. Гоголь

Никак не в силах я писать мимо меня самого.

Н.В. Гоголь

Проблемный вопрос:  «Выбранные места…» - это падение, прозрение или подвиг Н.В. Гоголя?

         Начну наш урок с небольшого диалога:

            « - Что вы можете рассказать о роковых заблуждениях Николая Васильевича Гоголя?..

            - Мистические настроения Гоголя, навеянные ему отцами церкви с их мрачной и отсталой философией, привели и не могли не привести к духовному краху великого русского писателя. В результате этого краха он сжигает второй том «Мёртвых душ», который, впрочем, был слабее первого тома, оттого, что он оказался пропитан растленным духом церковников, скрывающихся в катакомбах и мрачных закоулках Оптиной пустыни и прочих притонах воинствующих мракобесов…

            - Так-так. Вы, конечно, прочли второй том и оттого так уверенно его отрицаете?

            - Нет. Всё это нам рассказывала ещё в селе учительница литературы».

            Этот эпизод из «Печального детектива» В. Астафьева – грустное свидетельство того, как долгие годы наша школа «проходила» «Выбранные места из переписки с друзьями» Н.В. Гоголя. Но жизнь всё расставляет по своим местам. И мы опять, по словам А. Блока, «стоим перед этой книгой» и верим: «она скоро пойдёт в жизнь и в дело».

У нас сложная задача – за один  урок познакомиться с великой (не по объёму, по значению!) книгой. Сразу встаёт вопрос: как нам это сделать? Но мне кажется, что важнее понять – зачем? Какой цели мы хотим достичь? Я долго думала над этими вопросами. Ключ к решению этой проблемы нашёлся неожиданно.

Вспомните наши уроки по роману И.С. Тургенева «Отцы и дети». Мы пытались разобраться в сложных отношениях Базарова и народа, всё шло по плану, пока не прозвучали слова:

      «Да вот, например, ты сегодня сказал, проходя мимо избы нашего старосты Филиппа, - она такая славная, белая, - вот сказал ты, Россия тогда достигнет совершенства, когда у последнего мужика будет такое же помещение, и всякий из нас должен этому способствовать… А я возненавидел этого последнего мужика, Филиппа или Сидора, для которого я должен из кожи лезть вон и который мне даже спасибо не скажет… И на что мне его спасибо? Ну, будет он жить в белой избе, а из меня лопух расти будет; ну, а дальше?»

      Эти слова, как вы помните, произносит не Павел Петрович и даже не Аркадий, а Базаров. Как же у самого Базарова, представителя революционной демократии, могли вырваться такие слова в адрес народа? А ведь тирада главного героя – отголосок бурного спора о народе, о путях развития общества, которым жила вся мыслящая Россия и истоки которого надо искать не в 60-х годах Х1Х века, а на полтора-два десятилетия раньше.

            Именно на этот период приходится расцвет критической деятельности В.Г. Белинского, которого тот же И.С. Тургенев называл «вождём и учителем» будущих революционных демократов. Именно в конце 40-х годов выходят в свет «Выбранные места из переписки с друзьями» Н.В. Гоголя.

            Поэтому сегодня я ставлю  задачу – не просто дать обзор содержания и выявить особенности жанра этого произведения, но и показать ту полемику, которая развернулась вокруг книги, а её автора – как участника «спора» о путях переустройства русского общества.

            Итак, одно из самых «загадочных» творений Н.В. Гоголя.

            Я приглашаю вас к разговору. Давайте обозначим основную проблему нашего обсуждения. Но вначале прошу процитировать отрывок из Х1 главы «Мёртвых душ»:

            «Русь! Русь! Вижу тебя, из моего чудного прекрасного далека тебя вижу: бедно, разбросанно и неприютно в тебе; не развеселят, не испугают взоров дерзкие дива природы, венчанные дерзкими дивами искусства, города с многооконными высокими дворцами, вросшими в утёсы, картинные дерева и плющи, вросшие в дома, в шуме и в вечной пыли водопадов; не опрокинется назад голова посмотреть на громоздящиеся без конца над нею и в вышине каменные глыбы; не блеснут сквозь наброшенные одна на другую тёмные арки, опутанные виноградными сучьями, плющами и несметными миллионами диких роз, не блеснут сквозь них вдали вечные линии сияющих гор, несущихся в серебряные ясные небеса. Открыто-пустынно и ровно всё в тебе; как точки, как значки, неприметно торчат среди  равнин невысокие твои города; ничто не обольстит и не очарует взора. Но какая же непостижимая, тайная сила влечёт к тебе? Почему слышится и раздаётся немолчно в ушах твоя тоскливая, несущаяся по всей длине и  ширине твоей, от моря до моря, песня? Что в ней, в этой песне? Что зовёт, и рыдает, и хватает за сердце? Какие звуки болезненно лобзают, и стремятся в душу, и вьются около моего сердца? Русь! чего же ты хочешь от меня? какая непостижимая связь таится между нами?

• Что побудило Гоголя взяться за работу над «Выбранными местами…»?

Индивидуальное сообщение

«Душа заняла меня всего».

• Каков был замысел писателя?

«Она нужна, слишком нужна всем; вот что покамест могу сказать; всё прочее объяснит сама книга».

            Чтение учителем заключительных строк первого тома «Мёртвых душ»:

            «Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо всё, что ни есть на земле, и, косясь, постараниваются и дают ей дорогу другие народы и государства…»

            Откуда этот лирический пафос? Ответ на этот вопрос читатели-современники хотели найти в последующих томах. Однако Гоголь не спешит с продолжением, он будто специально останавливается и заставляет читателей вновь и вновь задуматься о настоящем:

            «Стоит только попристальней вглядеться в настоящее, будущее вдруг наступит само собой. Дурак тот, кто думает о будущем мимо настоящего… Позабыли все, что пути и дороги к этому светлому будущему сокрыты именно в этом тёмном и запутанном настоящем, которого никто не хочет узнавать; всяк считает его низким и недостойным своего внимания».

            Именно заботами о настоящем и продиктованы «Выбранные места из переписки с друзьями».

«Русь! Чего же ты хочешь от меня?  Какая непостижимая связь таится  между нами?»

• Как понять  эти слова Гоголя?

Замысел писателя проясняют его собственные высказывания: «душа заняла меня всего», «поэт имеет право на просвещение», «всего насквозь высветлить человека во всех его силах», «пронести всю природу его сквозь очистительный огонь».

Работа с оглавлением книги:

Но возникает вопрос: как совместить эту высокую цель с его смехом, с его даром иронии, насмешки над человеком, над его несовершенством, в котором тот, впрочем, не виноват? Как возвести в эти горния Акакия Акакиевича, или Хлестакова, или Чичикова?

Гоголь видит только один путь – это путь любви.

В записных книжках писателя есть такие строчки: «Боже. Дай полюбить ещё больше людей. Дать собрать в памяти своей всё лучшее в них, припомнить ближе всех ближних и, вдохновившись силой любви, быть в силах изобразить».

• Что необычного вы заметили в названиях глав?

Часть  заголовков носит императивный характер («Надо проездиться по России», «Надо любить Россию»), другие обозначены как вопрос («Что такое губернаторша?», «В чём же наконец существо русской поэзии и в чём её особенность?»), третьи содержат подзаголовки («Два письма к Н.М. Языкову», «Письма к графу А.П. Толстому», «Письмо к В.А. Жуковскому»).

Честный труд на своём месте – одна из сквозных идей «Выбранных мест…». Тем более что составлена эта книга из писем, обращённых к людям, каждый из которых профессионально занимается каким-то делом: один пишет стихи, другой руководит губернией, третий создаёт картины, четвёртый  священствует, пятый ведёт хозяйство в деревне.

• Каких проблем касался писатель в своей книге?

Вопросы искусства и литературы, размышления о призвании каждого отдельного человека или целого сословия, объяснение своим сочинениям.

«Не было такой клетки русской жизни, которой бы он не коснулся. Всё – от управления государством до управления отношениями между мужем и женой – стало объектом его пересмотра, его неравнодушного интереса, его  неприкрытого вмешательства» (И. Золотусский)

• Какие слова чаще всего встречаются в названиях глав?

«Россия», «русский», «наш», «национальный».

Главная тема книги – тема России, и основное внимание писателя направлено на духовные начала национального характера.

Когда говорят и пишут о Гоголе, то всякий раз восхищаются его поэтическими творениями, его даром живописца, сатирика, юмориста, но при этом стараются умолчать о другой стороне его таланта, стороне пророческой, учительской, проповеднической.

Даже В. Набоков, этот тонкий знаток и чтец текстов Гоголя, в своём знаменитом эссе «Николай Гоголь» признаёт творческий феномен писателя, но отрицает его духовный феномен.

• Как бы вы определили жанр этой книги?

Духовная проза.

Сочетании публицистической страстности с высокой художественностью.

С появление «Выбранных мест…» русская литература круто повернула от эстетики к религии, сдвинулась с пути Пушкина на путь Достоевского.

Все черты, характеризующие «великую русскую литературу», ставшую мировой, были намечены Гоголем:

религиозно-нравственный настрой,

гражданственность и общественность,

боевой и практический характер,

пророческий пафос,

мессианство.

• Как была встречена книга в России?

«На меня рассердились все до единого в России  … восточные, западные … все огорчились».

Отклики современников (работа с карточками):

С.Т. Аксаков: «Я написал сильный протест к Плетнёву, чтобы не выпускал в свет новой книги Гоголя, которая состоит из отрывков писем его к друзьям и в которой есть завещание к целой России… Если Гоголь не послушает нас, то я предлагаю Плетнёву и Шевырёву отказаться от исполнения его поручения. Пусть он находит себе других палачей».

П.А. Плетнёв: «Вчера совершено великое дело: книга твоих писем пущена в свет… она, по моему убеждению, есть начало собственно русской литературы. Всё, до сих пор бывшее, мне представляется как ученический опыт на темы, выбранные из хрестоматии. Ты первый со дна черпнул мысли и бесстрашно вынес их на свет… Будь непреклонен и последователен. Что бы ни говорили другие, - иди своей дорогой.

Н.Ф. Павлов:  «Книга Ваша есть плод потребности человека, но потребности, искажённой таким странным образом, что нельзя даже узнать даже её первоначального вида… Нет ни малейшей трудности указать на добро и на зло; но трудно настроить душу к гневу и любви, которых Вы справедливо советуете кому-то молить у Бога. В этом-то смысле искусство, рассматриваемое с наставительной точки зрения, выше многих поучений и «Мёртвые души» выше Ваших писем. Всё поучает человека: искусство, наука, жизнь, и часто меньше всего поучает поучение. Обязанность писателя-художника ограничивается художеством: напишет он произведение, проникнутое художественной истиной, его дело сделано».

К.С. Аксаков:  «Во всём, что вы написали, в письмах и в книге вашей особенно, виду я прежде всего один главный недостаток: это ложь… самые мысли ваши ложны… В подробности вдаваться не стану, а укажу ещё на один великий поступок ваш: на презрение к народу, к русскому простому народу, к крестьянину… Книгу вашу считаю я полным выражением всего зла, охватившего вас на западе. Вы имели дело с западом, с этим воплощённым лгуном, и ложь его проникла в вас».

А.М. Вильегорская:  «И отчего, любезный Николай Васильевич,  вы так хотите узнать мнения других? Вы ведь пишете по своему убеждению и не можете переменить его по воле других? Конечно, критика может быть во многом вам полезна, но мне кажется, что вы недолжны слишком заниматься ею и что довольно, ежели вы её спокойно примете, не искавши её сами с такой ревностью».

А.И. Герцен:  «Гоголь, кумир русских читателей, мгновенно возбудил к себе глубочайшее презрение».

В.Г. Белинский:  «…нельзя перенести оскорблённого чувства истины, человеческого достоинства; нельзя умолчать, когда под покровом религии и защитою кнута проповедуют ложь и безнравственность как истину и добродетель».

А.А. Иванов: «Не знаю, за что на него так нападают, - там есть превосходные места».

В.А. Жуковский:  «Теперь принялся за твою книгу, и если удастся сделать сколько-нибудь путных замечаний, то они вместе с написанным прежде всего будут напечатаны под титулом: ОТРЫВКИ ИЗ ПИСЕМ К ГОГОЛЮ, ПИСАННЫХ К НЕМУ О ЕГО КНИГЕ. Работа привлекательная».

• Как восприняли книгу Гоголя современники?

Книга вызвала острую реакцию: кто-то воспринял её как личное оскорбление, а кто-то горячо приветствовал. Не было только равнодушных.

В письме к В.А. Жуковскому Н.В. Гоголь сообщает: «Появление книги моей разразилось точно в виде какой-то оплеухи: оплеуха публике, оплеуха друзьям моим и, наконец, ещё сильнейшая оплеуха мне самому. После неё я очнулся, точно как будто после какого-то сна, чувствуя, как провинившийся школьник, что напроказил больше того, чем имел намерение. Я размахнулся в моей книге таким Хлестаковым, что не имею духу заглянуть в неё».

• Что в реакции на это произведение было неожиданным для писателя?

«Для меня упрёк Белинского был тяжелее всех упрёков»

• Почему же Гоголь так болезненно реагировал на критику Белинского и вступил в спор-переписку?

Индивидуальное сообщение о «Письме гоголю» Белинского.

Мы должны попытаться понять, почему спор-переписка двух центральных фигур литературы: Гоголя и Белинского - в литературе 40-х годов стал историческим.

• В чём суть их  разногласий?

Основной вопрос в «Выбранных местах…» - это вопрос о поэте и власти, о власти гражданской и власти духовной.

Составление сопоставительной таблицы (основных положений «Выбранных мест…» Н.В. Гоголя и «Письма к Гоголю»  В.Г. Белинского).

Н.В. Гоголь	В.Г. Белинский
«писатель есть что-то высшее»	вождь защитников от русского самодержавия
Цивилизация, прогресс нужны ли России? Каков путь спасения?
изменение человека	изменение государственных учреждений (на парламентский образец)
сначала просветить грамотных	принятие Конституции
нравственное усовершенствование	просвещение народа
духовное просвещение	гуманность
высший свет человека	пробуждение в народе чувства человеческого достоинства
Чтобы привести в порядок «земное гражданство», надо в первую очередь изменить человека, а не общество	Чтобы привести в порядок человека, надо изменить общество

Основные вопросы спора:

1. О роли поэта.

Что был тогда поэт в России? В глазах людей политики, людей правительства он был ничто. Он был тот же чиновник, стоящий на невидимой нижней ступени лестницы и глядящий наверх в ожидании указаний.

Гоголь в своей книге указывает на истинную роль поэта. И именно поэтому его книга не понравилась ни при дворе, ни в царском доме. И именно поэтому целые главы из неё были выброшены цензурой.

Сама идея издания такой книги, где поэт брал бы на себя обязанность человека, судящего обо всех сторонах государственной жизни, о деятельности губернатора, министра, царя и при этом подавал бы им советы (гл. «Советы»), казалась в то время дерзостью.

Но возникает вопрос: как совместить эту высокую цель с его смехом, с его даром иронии, насмешки над человеком, над его несовершенством, в котором тот, впрочем, не виноват? Как возвести в эти горния Акакия Акакиевича, или Хлестакова, или Чичикова?

Гоголь видит только один путь – это путь любви.

В записных книжках писателя есть такие строчки: «Боже. Дай полюбить ещё больше людей. Дать собрать в памяти своей всё лучшее в них, припомнить ближе всех ближних и, вдохновившись силой любви, быть в силах изобразить».

Пушкин для Гоголя был святыней, единственным человеком в России, авторитет которого он признавал над собой. В «Выбранных местах…» Пушкин стоит на втором месте после Христа.

Разве могли не смутить царя обращённые ему в главе «О лиризме наших поэтов» строки: «Там только исцелится вполне народ, где постигнет монарх Того на земле, который сам есть любовь».

Гоголь считал поэзию незримой ступенью к христианству.

1. О цивилизации, о её необходимости для России.

Белинский: «Поэтому вы не заметили, что Россия видит своё спасение не в мистицизме, не в аскетизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности. Ей нужны не проповеди (довольно она слышала их), не молитвы, а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, столько веков потерянного в грязи и навозе, - право и законы, сообразные не с учением церкви, а с здравым смыслом и справедливостью, и строгое по возможности их исполнение».

Гоголь возражает: «Вы говорите, что спасение России в европейской цивилизации. Но какое это беспредельное и безграничное слово… Тут и фаланстерьен, и красный, и всякий, и все друг друга готовы съесть и все носят такие разрушающие, такие уничтожающие начала, что уже даже трепещет в Европе всякая мыслящая голова и спрашивает невольно, где наша цивилизация».

2. О просвещении народа.

Белинский настаивает на просвещении народа.

А Гоголь настаивает на том, чтобы сначала просветить грамотных: « Но в них нет протеста противу грамотности, а разве лишь протест развращения народа русского грамотою, наместо того, что грамота нам дана, чтоб стремить к высшему свету человека. Отзывы ваши о помещиках вообще отзываются временами Фонвизина. С тех пор много, много изменилось в России, и теперь показалось многое другое. Что для крестьян выгоднее, правление одного помещика, уже довольно образованного, который воспитался в университете и который всё же, стало быть, уже многое должен чувствовать, или быть под управлением многих чиновников, менее образованных и заботящихся о том только, чтобы нажиться? Да и много есть таких предметов, о которых следует каждому из нас подумать заблаговременно, прежде нежели с пылкостью невоздержанного рыцаря и юноши толковать об освобождении, чтоб это освобожденье не было  хуже рабства».

Отголоски этой полемики словно слышатся на страницах романа «Отцы и дети», написанного десятилетие спустя, слышатся в спорах Базарова с Павлом Петровичем Кирсановым: «Мы увидали, что умники наши, так называемые передовые люди и обличители, никуда не годятся … когда грубейшее суеверие нас душит, когда все наши акционерные общества лопаются единственного оттого, что сказывается недостаток в честных людях, когда самая свобода, о которой так хлопочет правительство, едва ли пойдёт нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке».

По мысли Гоголя, просвещение – это нечто большее, чем грамотность, ибо оно несёт свет

людям: «Образование черпается из самого же народа… просвещение должно быть в такой степени заимствовано, сколько может оно помогать собственному развитию …  развиваться народ должен из своих же национальных стихий» - эта сокровенная мысль, высказанная в статье «Аль-Мамун», нашла своё развитие как на страницах «Выбранных мест..», так и в переписке с Белинским.

В делах просвещения Гоголь видит первой обязанностью просветить «прежде грамотных, чем безграмотных», просветить сначала тех, кто поставлен просвещать народ. Строить надо на базе, основе.

Он прозрел, что понятие «свет» будет заменено понятием «просвещение», что свет науки, свет учебников, свет формул погасит сияние света души, света любви.

Гоголь предупреждал, что неимоверная вера в науку приведёт лишь к гордыне ума. Ещё до Достоевского он сказал: «Поразительно: в то время, когда уже было начали думать люди, что образованьем выгнали злобу из мира, злоба другой дорогой, с другого конца входит в мир … дорогой ума…». Человек, уверовавший в превосходство своей идеи, готов ради её воплощения  погубить полчеловечества.

Мы помним жалостливый возглас Акакия Акакиевича: «Я брат твой». Так вот этих слов не признаёт гордый ум. «Всё человечество готов он обнять, как брата, а брата не обнимет».

Не курсом наук и не учебниками можно приблизить человека к свету, а внушением любви к такому же, как он, человеку. Легко любить дальнего и нелегко любить ближнего. «Просветить, - пишет Гоголь, - не значит научить, или наставить, или образовать… но всего насквозь высветлить человека во всех его силах, а не в одном уме, пронести всю природу его через очистительный огонь».

Вопрос о свете – коренной вопрос для Гоголя. Вспомним, как Левко в «Майской ночи» по отсутствию внутреннего света безошибочно находит среди русалок ведьму.

Тема черноты душевной – тема и «Страшной мести», и «Вия», и «Записок сумасшедшего», и «Портрета», и «Мёртвых душ». Во 2 томе Чичиков говорит: «Полюби нас чёрнинькими, а белинькими нас всякий полюбит». Полюбить людей «чёрнинькими» для Гоголя значит спасти их от черноты, изгнать её из их душ.

Как это сделать? Поучением, смехом или личным примером? Для Гоголя – личным примером.

Отсюда особое отношение писателя к религии.

Индивидуальное сообщение «Гоголь и религия»

3. Изменение общественного порядка в России.

            Бездеятельность и пустота жизни, по Гоголю, - это универсальное состояние, в котором находится «всё человечество в массе». Из-за этого люди не могут найти правильной дороги.

            Сегодня уместно вспомнить рассказ В. Шукшина «Забуксовал».

            Герой произведения, слушая, как сын зубрит заданный на дом отрывок о птице-тройке из «Мёртвых душ», невольно задумывается над вопросом:

            Выразительное чтение наизусть

            «А кого везут-то? Кони-то? Этого… Чичикова? Роман даже привстал в изумлении. Прошёлся по горнице. Точно, Чичикова везут. Этого хмыря везут, который мёртвые души скупал, ездил на краю. Ёлкина мать!.. вот так троечка!

            - Валерик, - позвал он. – А кто на тройке-то едет?

            - Селифан.

            - Селифан-то, Селифан! То же  - кучер. А кого он везёт-то, Селифан-то?

            - Чичикова.

            - Так… Ну? А тут – Русь-тройка… А?

            - Ну. И что?

            - Как что? Как что? Русь-тройка, всё гремит, всё заливается, а в тройке – прохиндей, шулер…»

И Гоголь, и Белинский недовольны общественными порядками в России, но выход из создавшегося положения они видят по-разному:

Великий критик (Белинский) – за изменение государственных учреждений на

парламентский образец. Единственный путь развития для России он видел в принятии Конституции:  «Самые живые, современные, национальные вопросы в России теперь: уничтожение крепостного права, отменение телесного наказания, введение по возможности строгого выполнения хотя бы тех законов, которые уже есть. Это чувствует даже само правительство».

Великий писатель (Гоголь) – за изменение человека: «Человека нельзя

ограничить человеком; на следующий год окажется надобность ограничить и того, который поставлен для ограничения, и тогда ограничениям не будет конца … нужно напирать на то, чтобы каждый держал сам себя в руках, а не на то, чтобы его держали другие». «Брожение внутри не исправить никакими конституциями. Общество образуется само собою, общество слагается из единиц. Надобно, чтобы каждая единица исполнила должность свою. Нужно вспомнить человеку, что он вовсе не материальная скотина, но высокий гражданин высокого небесного гражданства. Покуда он сколько-нибудь не будет жить жизнью небесного гражданина, до тех пор не придёт в порядок и земное гражданство».

            В первом томе «Мёртвых душ» Гоголь стремился воссоздать страшные, безнадёжные, уродливые картины современной России, обнаружить со всей беспощадностью «пошлость пошлого человека»? Для чего?

            Чтобы ответить на этот вопрос, вспомним мудрую сказку Евгения Шварца «Дракон». Воспроизведём диалог Дракона и странствующего рыцаря Ланцелота, вызвавшего чудовище на бой.

Инсценирование:   

Дракон.          Мои люди очень страшные. Таких больше нигде не найдёшь. Моя работа. Я их кроил.

Ланцелот.    И всё-таки они люди.

Дракон.          Это снаружи.

Ланцелот.    Нет.

Дракон.          Если бы ты увидел их души – ох, задрожал бы.

Ланцелот.    Нет.

Дракон.          Убежал бы даже, не стал бы умирать из-за калек. Я же их, любезный мой, лично покалечил. Человеческие души, любезный, очень живучи. Разрубишь тело пополам – человек околеет. А душу разрубишь – станет послушной, и только. Нет, нет, таких душ нигде не подберёшь. Только в моём городе. Безрукие души, безногие души, глухонемые души, легавые души, цепные души, окаянные души. Знаешь, почему бургомистр притворяется душевнобольным? Чтобы скрыть, что у него и вовсе нет души. Дырявые души, продажные души, прожжённые души, мёртвые души. Нет, нет, жалко, что они невидимы.

Ланцелот.    Это ваше счастье.

Дракон.          Как так?

Ланцелот.    Люди испугались бы, увидев своими глазами, во что превратились их души. Они на смерть пошли бы, а не остались покорённым народом.

            У Шварца речь идёт о «невидимых» душах. Гоголь создавал их видимыми. Чтобы люди испугались, чтобы пробудились от мертвящего сна и постарались спастись, вернуть себе живые человеческие души. В этом и состоит сверхзадача первого тома поэмы.

Гоголь считал: чтобы привести в порядок «земное гражданство», надо в первую

очередь изменить человека, а не общество. Вспомним фразу из его письма: «Душа заняла меня всего».

Главный тезис книги: не революциями и разрушениями преобразуется общество, не переменой внешних обстоятельств, а переменами во внутреннем мире человека. Гоголь писал Белинскому: «… Общество слагается из единиц. Надобно, чтобы каждая единица исполняла должность свою..  Нужно вспомнить человеку, что он не материальная скотина, но высокий гражданин высоко небесного гражданства».

Спор Гоголя с Белинским предвосхищает споры Достоевского и Лескова с нигилистами, споры Л. Толстого с революционерами. Тут на одной позиции бомбометатели и приверженцы изменения основ общества, на другой – философы самопожертвования, противники крови и насилия.

Итоговые вопросы:

• Так в чём суть спора Белинского и Гоголя?

Начатый этими великими сынами России спор остался незаконченным. Он приглашает и нас к размышлению.

• На чьей стороне в споре стоите вы?

Нельзя определить однозначно, на чьей стороне истина. Этот спор был словно завещан всей последующей русской литературе. Именно поэтому свой роман «Отцы и дети» И.С. Тургенев посвящает памяти Белинского, а самого героя, явного сторонника революционной демократии, заставляет сомневаться в них. Ведь не случайно же не оставляет Базарова ни на секунду мысль о том, является ли грядущая реформа благом, «дорос» ли русский мужик до свободы и сумеет ли правильно распорядиться ею.

А «новый Гоголь», будущий всемирно известный писатель Ф.М. Достоевский, за присутствие на чтении «Письма» Белинского в кружке Петрашевского привлекается к суду, переживает казнь, затем отправляется на каторгу и возвращается из Сибири с замыслом романа «Преступление и наказание», за которым последуют «Идиот» и «Бесы».

Вывод:

«Сердце моё говорит, что книга моя нужна и что она может быть полезна» (Н.В. Гоголь).

            Русская литература услышала голоса Белинского и Гоголя. Она точно «выполнила» наказ, прозвучавший в статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года», одной из последних статей великого критика: «Пусть каждый выскажет своё мнение, не беспокоясь о том, что другие думают не так, как он. Надо иметь терпимость к чужим мнениям. Нельзя заставить всех думать одно. Опровергайте чужие мнения, не согласные с вашими, но не преследуйте их с ожесточением только потому, что они противны вам: не старайтесь выставлять их в невыгодном для них свете не в литературном отношении. Это плохой расчёт: желая выиграть больше простору вашим мнениям, вы, может быть, этим самым лишите их всякой почвы».  И вина, и беда наша, нас, читателей-потомков, что не услышали мы этих «призывов» русской литературы и начинаем постигать их только сейчас.

            А русские писатели вспомнили и слова Н.В. Гоголя: «Литератор существует для другого. Он должен искусству, которое вносит в души мира высшую примиряющую истину, а не вражду, любовь к человеку, а не ожесточение или ненависть» - и следовали им по мере сил и возможностей.

Вернёмся к проблемному вопросу: «Выбранные места…» - это падение, прозрение или подвиг Н.В. Гоголя?

(Ответы учеников).

Оценка Белинского и Герцена: «Выбранные места…» - падение Гоголя.

Оценка П. Чаадаева, Л. Толстого, А. Блока – прозрение Гоголя.

Игорь Золотусский считает, что эта книга – подвиг писателя.

Эта книга трудна для чтения. Но, «имея ухо слышать вперёд», писатель в ней прозрел многие «страхи и ужасы России», которые потрясли её в ХХ веке.

Какие бы излишества и преувеличения ни присутствовали в этой книге, это книга праведная. Гениальный писатель, которого общество признало своим вождём, своим духовным учителем, вдруг покидает воздвигнутое для него возвышение и просит у людей прощения за свои грех: «…Я вижу свои «мерзости», своё самолюбие и объявляю об этом открыто». Гоголь не рисуется, не юродствует, а искренне отворяет дверь своей душевной кельи, чтобы в ответ получить такое же искреннее исповедание.

Гоголь умер, не оставив после себя никакого состояния, ничего, кроме книг, портфеля с бумагами и, по словам С.Т. Аксакова, того облика «мученика высокой мысли», который запечатлел в памяти его современников.

 Когда он оставил этот свет, оставил сознательно, а не по велению какой-то болезни, оставил, потому что считал, что «сослужил свою службу» и исполнил всё, что мог, сомкнувшаяся над его гробом Россия поняла, что он и был тот прекрасный человек, которого, казалось бы, тщетно пыталась изобразить его кисть.

На надгробии Гоголя выбиты строки, взятые из книги пророка Иеремии: «Горьким словом моим посмеются».

А сам Гоголь восклицал: «Никак не в силах я писать мимо меня самого».

            Поэтому по праву «Выбранные места…» мы можем считать духовным завещанием Гоголя потомкам, «Делом, взятым из души».