Подготовка
к единому государственному экзамену
по литературе
Особенности творчества Ф.М.Достоевского
Вариант № 1
Прочитайте приведённый ниже фрагмент текста и выполните задания 1 – 7;
С1 – С2.
В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек
вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С — м переулке, на улицу и
медленно, как бы в нерешимости, отправился к К — ну мосту…
… Кстати, он был замечательно хорош собою, с прекрасными темными
глазами, темно-рус, ростом выше среднего, тонок и строен. Но скоро он впал как
бы в глубокую задумчивость, даже, вернее сказать, как бы в какое-то забытье, и
пошел, уже не замечая окружающего, да и не желая его замечать. Изредка только
бормотал он что-то про себя, от своей привычки к монологам, в которой он сейчас
сам себе признался. В эту же минуту он и сам сознавал, что мысли его порою
мешаются и что он очень слаб: второй день как уж он почти совсем ничего не ел.
Он был до того худо одет, что иной, даже и привычный человек,
посовестился бы днем выходить в таких лохмотьях на улицу. Впрочем, квартал был
таков, что костюмом здесь было трудно кого-нибудь удивить. Близость Сенной,
обилие известных заведений и, по преимуществу, цеховое и ремесленное население,
скученное в этих серединных петербургских улицах и переулках, пестрили иногда
общую панораму такими субъектами, что странно было бы и удивляться при встрече
с иною фигурой. Но столько злобного презрения уже накопилось в душе молодого
человека, что, несмотря на всю свою, иногда очень молодую, щекотливость, он
менее всего совестился своих лохмотьев на улице. Другое дело при встрече с
иными знакомыми или с прежними товарищами, с которыми вообще он не любил
встречаться... А между тем, когда один пьяный, которого неизвестно почему и
куда провозили в это время по улице в огромной телеге, запряженной огромною
ломовою лошадью, крикнул ему вдруг, проезжая: «Эй ты, немецкий шляпник!» — и
заорал во всё горло, указывая на него рукой, — молодой человек вдруг
остановился и судорожно схватился за свою шляпу. Шляпа эта была высокая,
круглая, циммермановская, но вся уже изношенная, совсем рыжая, вся в дырах и
пятнах, без полей и самым безобразнейшим углом заломившаяся на сторону. Но не
стыд, а совсем другое чувство, похожее даже на испуг, охватило его.
«Я так и знал! — бормотал он в смущении, — я так и думал! Это уж
всего сквернее! Вот эдакая какая-нибудь глупость, какая-нибудь пошлейшая
мелочь, весь замысел может испортить! Да, слишком приметная шляпа...
При выполнении заданий В1 —В5 дай ответы на вопросы в виде сочетания слов или предложения.
1. Назовите фамилию героя, о котором идет речь в данном
фрагменте.
2. Против кого был направлен «замысел» героя?
3. Как называются развернутые высказывания, передающие мысли героя?
4. Укажите название термина, которым в литературоведении
обозначают изображение внешности героя?
5. Как называются художественные определения, которые
использует Достоевский, изображая внешность героя: «прекрасные глаза», «то нок
и строен»?
6. Какая деталь одежды, подчеркивающая нищенское
положение Раскольникова, дважды повторяется Достоевским, подчеркивая нищенское
положение героя?
7. Первый абзац приведенного текста знакомит читателя со
временем и местом действия. Как называется этот элемент сюжета литературного
произведения?
Для выполнения
задания С1—С2 дайте связный ответ на вопрос в объем 5—10 предложений.
С1. Сформулируйте
главную тему данного фрагмента и кратко прокомментируйте слова исследователя:
«Одной из основных отличительных черт романа является то, что его герой —
человек идеи...».
С2. Каковы
основные особенности психологизма Достоевского и кого из русских писателей XIX века можно назвать писателями-психологами?
Ф.М. Достоевский. Художник К.
Васильев. М.Д Исаева — первая жена Ф.М. Достоевского. Обряд казни
петрашевцев на Семеновском плацу
1973 Фото
1850
22
декабря 1849. Неизвестный художник
Подготовка
к единому государственному экзамену
по литературе
Особенности творчества Ф.М.Достоевского
Вариант № 2
Прочитайте приведённый ниже фрагмент текста и выполните задания 1 – 12.
В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один
молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С — м
переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К — ну мосту.
Он благополучно избегнул встречи с своею хозяйкой на лестнице.
Каморка его приходилась под самою кровлей высокого пятиэтажного дома и походила
более на шкаф, чем на квартиру. Квартирная же хозяйка его, у которой он нанимал
эту каморку с обедом и прислугой, помещалась одною лестницей ниже, в отдельной
квартире, и каждый раз, при выходе на улицу, ему непременно надо было проходить
мимо хозяйкиной кухни, почти всегда настежь отворенной на лестницу. И каждый
раз молодой человек, проходя мимо, чувствовал какое-то болезненное и трусливое
ощущение, которого стыдился и от которого морщился. Он был должен кругом
хозяйке и боялся с нею встретиться.
Не то чтоб он был так труслив и забит, совсем даже напротив; но
с некоторого времени он был в раздражительном и напряженном состоянии, похожем
на ипохондрию. Он до того углубился в себя и уединился от всех, что боялся даже
всякой встречи, не только встречи с хозяйкой. Он был задавлен бедностью; но
даже стесненное положение перестало в последнее время тяготить его. Насущными
делами своими он совсем перестал и не хотел заниматься. Никакой хозяйки, в
сущности, он не боялся, что бы та ни замышляла против него. Но останавливаться
на лестнице, слушать всякий вздор про всю эту обыденную дребедень, до которой
ему нет никакого дела, все эти приставания о платеже, угрозы, жалобы, и при этом
самому изворачиваться, извиняться, лгать, — нет уж, лучше проскользнуть
как-нибудь кошкой по лестнице и улизнуть, чтобы никто не видал.
Впрочем, на этот раз страх встречи с своею кредиторшей даже его
самого поразил по выходе на улицу.
«На какое дело хочу покуситься и в то же время каких пустяков
боюсь! — подумал он с странною улыбкой. — Гм... да... всё в руках человека, и
всё-то он мимо носу проносит, единственно от одной трусости... это уж
аксиома... Любопытно, чего люди больше всего боятся? Нового шага, нового
собственного слова они всего больше боятся... А впрочем, я слишком много
болтаю. Оттого и ничего не делаю, что болтаю. Пожалуй, впрочем, и так: оттого
болтаю, что ничего не делаю. Это я в этот последний месяц выучился болтать,
лежа по целым суткам в углу и думая... о царе Горохе. Ну зачем я теперь иду?
Разве я способен на это? Разве это серьезно? Совсем не серьезно.
Так, ради фантазии сам себя тешу; игрушки! Да, пожалуй что и игрушки!»
На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду
известка, леса, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная
каждому петербуржцу, не имеющему возможности нанять дачу, — всё это разом
неприятно потрясло и без того уже расстроенные нервы юноши. Нестерпимая же вонь
из распивочных, которых в этой части города особенное множество, и пьяные,
поминутно попадавшиеся, несмотря на буднее время, довершили отвратительный и
грустный колорит картины. Чувство глубочайшего омерзения мелькнуло на миг в
тонких чертах молодого человека. Кстати, он был замечательно хорош собою, с
прекрасными темными глазами, темно-рус, ростом выше среднего, тонок и строен.
Но скоро он впал как бы в глубокую задумчивость, даже, вернее сказать, как бы в
какое-то забытье, и пошел, уже не замечая окружающего, да и не желая его замечать.
При выполнении заданий 1 —12 дай ответы на вопросы в виде сочетания слов или предложений.
1. Укажите жанр произведения, из которого взят фрагмент.
2. Каким элементом сюжета является приведенный фрагмент?
3. Назовите фамилию героя, о котором идет речь в данном фрагменте.
4. Как в литературоведении называется одно из средств создания образа:
«Кстати, он был замечательно хорош собою, с прекрасными темными глазами,
темно-рус, ростом выше среднего, тонок и строен»?
5. Укажите название элемента композиции, являющегося описанием части
реальной обстановки, в которой разворачивается действие: «На улице жара
стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса, кирпич, пыль
и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имеющему
возможности нанять дачу».
6.
Как называется воспроизведение речи героя,
обращенной к самому себе и не произнесенной вслух: «На какое дело хочу
покуситься и в то же время каких пустяков боюсь! — подумал он с странною
улыбкой»?
7. Каким термином в литературоведении обозначается изображение внутренней
обстановки помещения: «Каморка его приходилась под самою кровлей высокого
пятиэтажного дома и походила более на шкаф, чем на квартиру»?
8. Какие средства психологической характеристики персонажа помогают
Достоевскому раскрыть образ героя и каков этот образ?
9. Каковы главные гуманистические идеи Достоевского и кто из русских
писателей воплощал в своих произведениях те же идеи?
10. На
чем основывается утверждение Ф.М. Достоевского, мастера реалистического романа,
что «самую сущность действительности» для него составляет «почти фантастическое
и исключительное»?
11.
Почему главный герой романа
Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание», в основе которого детективный
сюжет, преступник, а не следователь?
12.
Согласны ли вы с точкой зрения
Д.И. Писарева, что причина преступления Раскольникова таится «не в мозгу, а в
кармане»? Обоснуйте свою точку зрения.
Ф.М. Достоевский. Фото 1880 А.Г. Достоевская.
Фото 1863 Анна Григорьевна Достоевская и
дети писателя Любовь и Федор. Фото 1880-х
Ф.М. Достоевский в Оптиной пустыни. Художник А. Смолин
Подготовка
к единому государственному экзамену
по литературе
Особенности творчества Ф.М.Достоевского
Вариант № 3
Прочитайте приведённый ниже фрагмент текста и выполните задания 1 – 11.
Часть первая
I
В
начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел
из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С — м переулке, на улицу и
медленно, как бы в нерешимости, отправился к К — ну мосту.
Он
благополучно избегнул встречи с своею хозяйкой на лестнице. Каморка его
приходилась под самою кровлей высокого пятиэтажного дома и походила более на
шкаф, чем на квартиру. Квартирная же хозяйка его, у которой он нанимал эту
каморку с обедом и прислугой, помещалась одною лестницей ниже, в отдельной
квартире, и каждый раз, при выходе на улицу, ему непременно надо было проходить
мимо хозяйкиной кухни, почти всегда настежь отворенной на лестницу. И каждый
раз молодой человек, проходя мимо, чувствовал какое-то болезненное и трусливое
ощущение, которого стыдился и от которого морщился. Он был должен кругом
хозяйке и боялся с нею встретиться.
Не
то чтоб он был так труслив и забит, совсем даже напротив; но с некоторого
времени он был в раздражительном и напряженном состоянии, похожем на
ипохондрию. Он до того углубился в себя и уединился от всех, что боялся даже
всякой встречи, не только встречи с хозяйкой. Он был задавлен бедностью; но
даже стесненное положение перестало в последнее время тяготить его. Насущными делами
своими он совсем перестал и не хотел заниматься. Никакой хозяйки, в сущности,
он не боялся, что бы та ни замышляла против него. Но останавливаться на
лестнице, слушать всякий вздор про всю эту обыденную дребедень, до которой ему
нет никакого дела, все эти приставания о платеже, угрозы, жалобы, и при этом
самому изворачиваться, извиняться, лгать, — нет уж, лучше проскользнуть
как-нибудь кошкой по лестнице и улизнуть, чтобы никто не видал.
Впрочем,
на этот раз страх встречи с своею кредиторшей даже его самого поразил по выходе
на улицу.
«На
какое дело хочу покуситься и в то же время каких пустяков боюсь! — подумал он с
странною улыбкой. — Гм... да... всё в руках человека, и всё-то он мимо носу
проносит, единственно от одной трусости... это уж аксиома... Любопытно, чего
люди больше всего боятся? Нового шага, нового собственного слова они всего
больше боятся... А впрочем, я слишком много болтаю. Оттого и ничего не делаю,
что болтаю. Пожалуй, впрочем, и так: оттого болтаю, что ничего не делаю. Это я
в этот последний месяц выучился болтать, лежа по целым суткам в углу и думая...
о царе Горохе. Ну зачем я теперь иду? Разве я способен на это? Разве это
серьезно? Совсем не серьезно. Так, ради фантазии сам себя тешу; игрушки! Да,
пожалуй что и игрушки!»
На
улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса,
кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу,
не имеющему возможности нанять дачу, — всё это разом неприятно потрясло и без
того уже расстроенные нервы юноши. Нестерпимая же вонь из распивочных, которых
в этой части города особенное множество, и пьяные, поминутно попадавшиеся,
несмотря на буднее время, довершили отвратительный и грустный колорит картины.
Чувство глубочайшего омерзения мелькнуло на миг в тонких чертах молодого
человека. Кстати, он был замечательно хорош собою, с прекрасными темными
глазами, темно-рус, ростом выше среднего, тонок и строен. Но скоро он впал как
бы в глубокую задумчивость, даже, вернее сказать, как бы в какое-то забытье, и
пошел, уже не замечая окружающего, да и не желая его замечать. Изредка только
бормотал он что-то про себя, от своей привычки к монологам, в которой он сейчас
сам себе признался. В эту же минуту он и сам сознавал, что мысли его порою
мешаются и что он очень слаб: второй день как уж он почти совсем ничего не ел.
Он
был до того худо одет, что иной, даже и привычный человек, посовестился бы днем
выходить в таких лохмотьях на улицу. Впрочем, квартал был таков, что костюмом
здесь было трудно кого-нибудь удивить. Близость Сенной, обилие известных
заведений и, по преимуществу, цеховое и ремесленное население, скученное в этих
серединных петербургских улицах и переулках, пестрили иногда общую панораму
такими субъектами, что странно было бы и удивляться при встрече с иною фигурой.
Но столько злобного презрения уже накопилось в душе молодого человека, что,
несмотря на всю свою, иногда очень молодую, щекотливость, он менее всего
совестился своих лохмотьев на улице. Другое дело при встрече с иными знакомыми
или с прежними товарищами, с которыми вообще он не любил встречаться... А между
тем, когда один пьяный, которого неизвестно почему и куда провозили в это время
по улице в огромной телеге, запряженной огромною ломовою лошадью, крикнул ему
вдруг, проезжая: «Эй ты, немецкий шляпник!» — и заорал во всё горло, указывая
на него рукой, — молодой человек вдруг остановился и судорожно схватился за
свою шляпу. Шляпа эта была высокая, круглая, циммермановская, но вся уже
изношенная, совсем рыжая, вся в дырах и пятнах, без полей и самым
безобразнейшим углом заломившаяся на сторону. Но не стыд, а совсем другое
чувство, похожее даже на испуг, охватило его.
«Я
так и знал! — бормотал он в смущении, — я так и думал! Это уж всего сквернее!
Вот эдакая какая-нибудь глупость, какая-нибудь пошлейшая мелочь, весь замысел
может испортить! Да, слишком приметная шляпа... Смешная, потому и приметная...
К моим лохмотьям непременно нужна фуражка, хотя бы старый блин какой-нибудь, а
не этот урод. Никто таких не носит, за версту заметят, запомнят... главное,
потом запомнят, ан и улика. Тут нужно быть как можно неприметнее... Мелочи,
мелочи главное!.. Вот эти-то мелочи и губят всегда и всё...»
Идти
ему было немного; он даже знал, сколько шагов от ворот его дома: ровно семьсот
тридцать. Как-то раз он их сосчитал, когда уж очень размечтался. В то время он
и сам еще не верил этим мечтам своим и только раздражал себя их безобразною, но
соблазнительною дерзостью. Теперь же, месяц спустя, он уже начинал смотреть
иначе и, несмотря на все поддразнивающие монологи о собственном бессилии и
нерешимости, «безобразную» мечту как-то даже поневоле привык считать уже
предприятием, хотя всё еще сам себе не верил. Он даже шел теперь делать пробу
своему предприятию, и с каждым шагом волнение его возрастало всё сильнее и
сильнее.
С
замиранием сердца и нервною дрожью подошел он к преогромнейшему дому,
выходившему одною стеной на канаву, а другою в — ю улицу. Этот дом стоял весь в
мелких квартирах и заселен был всякими промышленниками — портными, слесарями,
кухарками, разными немцами, девицами, живущими от себя, мелким чиновничеством и
проч. Входящие и выходящие так и шмыгали под обоими воротами и на обоих дворах
дома. Тут служили три или четыре дворника. Молодой человек был очень доволен,
не встретив ни которого из них, и неприметно проскользнул сейчас же из ворот
направо на лестницу. Лестница была темная и узкая, «черная», но он всё уже это
знал и изучил, и ему вся эта обстановка нравилась: в такой темноте даже и
любопытный взгляд был неопасен. «Если о сю пору я так боюсь, что же было бы,
если б и действительно как-нибудь случилось до самого дела дойти?..» — подумал
он невольно, проходя в четвертый этаж. Здесь загородили ему дорогу отставные
солдаты-носильщики, выносившие из одной квартиры мебель. Он уже прежде знал,
что в этой квартире жил один семейный немец, чиновник: «Стало быть, этот немец
теперь выезжает, и, стало быть, в четвертом этаже, по этой лестнице и на этой
площадке, остается, на некоторое время, только одна старухина квартира занятая.
Это хорошо... на всякой случай...» — подумал он опять и позвонил в старухину
квартиру. Звонок брякнул слабо, как будто был сделан из жести, а не из меди. В
подобных мелких квартирах таких домов почти всё такие звонки. Он уже забыл звон
этого колокольчика, и теперь этот особенный звон как будто вдруг ему что-то
напомнил и ясно представил... Он так и вздрогнул, слишком уже ослабели нервы на
этот раз. Немного спустя дверь приотворилась на крошечную щелочку: жилица
оглядывала из щели пришедшего с видимым недоверием, и только виднелись ее сверкавшие
из темноты глазки. Но увидав на площадке много народу, она ободрилась и
отворила совсем. Молодой человек переступил через порог в темную прихожую,
разгороженную перегородкой, за которою была крошечная кухня. Старуха стояла
перед ним молча и вопросительно на него глядела. Это была крошечная, сухая
старушонка, лет шестидесяти, с вострыми и злыми глазками, с маленьким вострым
носом и простоволосая. Белобрысые, мало поседевшие волосы ее были жирно смазаны
маслом. На ее тонкой и длинной шее, похожей на куриную ногу, было наверчено
какое-то фланелевое тряпье, а на плечах, несмотря на жару, болталась вся
истрепанная и пожелтелая меховая кацавейка. Старушонка поминутно кашляла и
кряхтела. Должно быть, молодой человек взглянул на нее каким-нибудь особенным
взглядом, потому что и в ее глазах мелькнула вдруг опять прежняя
недоверчивость.
—
Раскольников, студент, был у вас назад тому месяц, — поспешил пробормотать
молодой человек с полупоклоном, вспомнив, что надо быть любезнее.
При выполнении заданий 1 —5 дай ответы на вопросы в виде сочетания слов или предложения.
1. Каким элементом композиции является данный фрагмент?
2. Какая мысль в наибольшей степени беспокоит героя?
З. Такое окончание фразы героя: «Это я в последний месяц выучился
болтать, лежа по целым суткам в углу и думая... о царе Горохе» доказывает, что
Раскольников...
4.Какие чувство и настроение становятся преобладающими в отношении
героя к самому себе и окружающему миру?
5. В чем заключалась «безобразная мечта» Раскольникова?
6.Петербург в романе Ф. М. Достоевского в полной мере можно считать...
При выполнении заданий 7 - 11 дай развернутые ответы на поставленные
вопросы.
7.Докажи примерами из этого фрагмента романа, что мир, в котором живут
герои, безобразен и несправедлив.
8. Какой элемент композиции в романе позволяет автору создать яркий
образ процентщицы: «Это была крошечная, сухая старушонка, лет шестидесяти, с
вострыми и злыми глазками, с маленьким вострым носом и простоволосая.
Белобрысые, мало поседевшие волосы ее были жирно смазаны маслом. На ее тонкой и
длинной шее, похожей на куриную ногу, было наверчено какое-то фланелевое
тряпье, а на плечах, несмотря на жару, болталась вся истрепанная и пожелтелая
меховая кацавейка»?
9. Приведи примеры художественных определений, которые помогли автору охарактеризовать
отношение к городу героя и автора. Как называются эти определения в
литературоведении?
10.Укажи термин, которым в литературе называют развернутое высказывание
героя, обращенное к самому себе.
11.В каком выражении автор передает волнение героя, приближающегося к
дому старухи-процентщицы. Найдите его в этом фрагменте романа.
Достоевский-каторжанин.
А.Г. Достоевская. Фото 1863 Ф.М. Достоевский.
Художник К. Трутовский. 1847
Художник В. Домогацкий. 1956
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.