Поэтический мир Тютчева. Рекомендации к изучению творчества

Поэтический мир Тютчева

Рекомендации к изучению творчества

Удивительной особенностью творческой судьбы ФИ Тютчева является то, что он, пребывая более 20 лет за пределами России на дипломатической службе, постоянно находясь в иноязычной среде, изъясняясь и в семье, и в обществе преимущественно по-французски, сумел не только сохранить любовь к родному языку, но и создать подлинные шедевры русского поэтического искусства. Тютчев начал писать рано. Первые его стихотворения относятся к 1813-1814 годам, когда будущему поэту было всего 11 лет. Первое печатное выступление состоялось в 1819 году стихотворение «Послание Горация к Меценату». В нем затрагиваются темы потока времени, судьбы человека, познания смысла жизни.

Блажен, стократ блажен; кто может в умиленье,

Воззревши на Вождя светил…

Все вопросы влиты в одну главную проблему – в тайну человеческого бытия. Лирический герой переведенного им стихотворения Гейне всю жизнь стремился разгадать, «что значит человек? Откуда он, куда идет, И кто живет над звездным сводом?» уже здесь отражены два героя лирики Тютчева – «мир и человек со своими вечными последними вопросами». Последними, которые несут в себе исходное предопределение жизни всех людей и одновременно каждой единичной человеческой судьбы. Примерно в 1855 году поэт написал стихотворение, через которое просматривается весь его поэтический мир. Что это означает? В восприятии поэта мир, окружающий человека, сложен и многопланов. Он представляет собой постоянное движение сменяющих друг друга и в то же время взаимодействующих, сосуществующих миров – дневного и ночного. Дневной мир – это мир матери-Земли, разнообразный в своих проявлениях, видимый и слышимый. Он не враждебен человеку и дан ему в пользу. Своей гармоничностью, постоянно обновляющейся красотой природа может спасти человека от одиночества, дать столь необходимую внешнюю поддержку, возрождая в его сердце жизненные силы, снимая усталость. Именно об этом в стихотворении «Весна». Человек с дневным миром объединяет и некая внутренняя сходность судьбы. Как и человек, определенный строй природы обречен на разрушение. Но в отличие от человеческой смерти это разрушение не есть исчезновение природы как таковой, а есть ее возвращение к своей первооснове, к своему Началу, за которым вновь следует развитие («Последний катаклизм»). К этой вечно обновляющей себя жизни  и стремится стать причастным человек («Весна»). Поэтому день у Тютчева отрадный, любезный, друг человека и богов. День скрывает за собой что-то могущественное и непостижимое.

Но меркнет день – настала ночь;

Пришла – и с мира рокового…

Именно во власти черной бесконечности космической бездны герой осознает свою бренность, человеческую обреченность и одинокость перед лицом всепоглощающей вечности. Прикосновение к темному отрезвляет человека, отрезвляет от соблазнов собственного эгоизма, заставляя постоянно переосмысливать свое отношение к земному бытию. Люди могут превратиться в разрушительную силу, если будут опираться на мнимую всесильность и вседозволенность. Будучи неспособны отзываться на зов матери-Земли, они остаются столь же глухими, безответными и к зову другого человеческого сердца. Оказываются неспособными сочувствовать, сопереживать и любить:

И чувства нет в твоих очах,

И правды нет в твоих речах…

И, наоборот, признание одухотворенности природы, открывает всю ее неповторимую красоту, всю прелесть жизненного движения.

Еще земли печален вид,

А воздух уж весною дышит…

Однако миры дня и ночи не только символизируют разные миры Бытия. В окружающей человека действительности существуют две противоположные и в то же время единые стороны: открытая и скрытая, внешняя и внутренняя, конечная и бесконечная, познанная и таинственная. В этом плане образ бездны относим не только к Космосу, но и к земному миру, ко всему неопознанному в нем («Колумб»). Дневной мир остается неисчерпаемым, загадочным, как и мир космический. И в этом проявляется приоритет Природы в отношениях между нею и человеком.

С горы скатившись, камень лег в долине.

Как он упал? Никто не знает ныне -…

В свою очередь, космическая бездна у Тютчева далеко не однородна, не монолитна. Космос – «вечная тьма» - «Послание Горация к Меценату». «День и ночь». Это черная бездна. Но есть и другая бездна. Очеловеченная, а потому близкая Тютчеву. Она гранична, предельна, почвенна. Это «горний выспренний предел». Этот мир может стать поддержкой для человеческого духа, поэтому определяется поэтом как «твердь звездная». «Лебедь». Такая бездна озарена светом звезд,  некогда ушедшие человеческие жизни, но дорогие поэту. Они не исчезли бесследно, а перешли в вечность, освободившись от всего бренного, суетного, ничтожного. «Она сидела на полу». «Прекрасный день его на Западе исчез».

То потрясающие звуки,

То замирающие вдруг…

Объединиться с космосом означает для Тютчева соединиться с канувшими в Лету душами дорогих и близких ему людей.  Этим и объясняется своеобразие состояния души его лирического героя  в минуты общения с космосом. «Проблеск» - 4-6 строфы. Анализ стихотворения «О, вещая душа моя» - означает у Тютчева постоянно подвергаться осознанному или неосознанному воздействию всего множества земных и вселенских стихий. В дневной жизни (2 строфа) человек испытывает страдания от несовершенства общества и несправедливости человеческих отношений. «Пошли, господь, свою отраду». «Русской женщине». «О, как убийственно мы любим». «Эти бедные селенья». От дисгармонии в отношениях с природой «Певучесть есть в морских волнах». От осознания происходящего на глазах духовного растления людей, того, что теперь называют потерей общечеловеческих ценностей. «Наш век». «Закралась в сердце грусть, и смутно». «Памяти МК Политковской» - 8-10 строфы. В то же время день, земная жизнь человека, дает ему отдушину, в частности, в способности чувствовать любовь к природе, к людям, женщине, благодаря чему счастье хоть на миг, но становится для человека реальностью «Еще земли печален вид». «Сей день, я помню, для меня». «Так, в жизни есть мгновенья». Поэтому день болезненный и страстный. С другой стороны, именно сон, а не ночь, как это в природе, поскольку душа сама от себя уйти не может – это ее полная погруженность в бездну неизбежной обреченности. Поэтому состояние сна, полусна, видений для Тютчева не пустая абстракция, а вторая идеальная действительность, столь же реально существующая для него на протяжении всей жизни, как и внешний объективный мир. Здесь, во сне, в видении, полузабытьи царит стихия воображения, фантазии, которая для поэта тоже обладает определенными познавательными возможностями в процессе освоения людьми бесконечно сложного мира и не бессмысленна в человеческой жизни. «Видение». «На древе человеческом высоком». «Иным достался от природы». Именно в ночном внутреннем самопогружении в себя «В душе своей, как в бездне, погружен» человек начинает слышать  «Бессонница». Это неумолимое движение жизненного потока, когда каждое мгновение очередная человеческая душа навсегда сходит с «земного круга». Здесь смысл во второй строфе стихотворения «О, вещая душа моя».

Твой сон – пророчески-неясный,

Как откровение духов…

В этом источник человеческих страданий. И сущность человеческого бытия. Поэтому поэт обращен к реальной жизни, только в ней стремясь найти отраду для себя. Отсюда и закономерность вывода, итога, содержащегося в заключительной третьей строфе анализируемого стиха, которая играет в его построении роль лирического обобщения:

Пускай страдальческую грудь

Волнуют страсти роковые…

Причем использование поэтом библейской легенды о раскаявшейся грешнице Марии Магдалине никак не противоречит призыву Тютчева к жизни, не означает проповеди безропотной пассивности и слепого смирения. В стихотворении «Два голоса» поэт говорит о полноценной жизни. Сила поэзии в том, что много романтики и реальности. А потому трагичность его подлинна и убедительна. Поэт не поучает читателя, не навязывает свой взгляд, а приглашает к откровенному, доверительному разговору о жизни, предлагает вместе искать истину. В вечных поисках грани между определяющим (важным) и суетным (призрачным) и происходит внутреннее самоопределение личности, обретение ею надежной духовной опоры, неких нравственных пределов жизни, без которых она теряет свою ценность и всяческий смысл. Мы сейчас возвращаемся к осознанию приоритета общечеловеческих ценностей, и в этом движении верным помощником нашим может стать творческое наследие ФИ Тютчева.