Приёмы драматизации лирики в стихотворениях Анны Ахматовой

Приёмы драматизации лирики в стихотворениях Анны Ахматовой.

Функции диалога.

«Поэтесса долго вела свой лирический монолог. Если он порой и переходил в диалог, то главным образом в любовной лирике». Ахматова с самых ранних стихотворений,выработала глубоко своеобычную поэтическую манеру. Среди главных ахматовских открытий – «разговорность» её «стихотворений, написанных как бы с установкой на прозаический рассказ, иногда прерываемый отдельными эмоциональными возгласами», и «эпиграмматическая лаконичность словесного выражения».

Проанализируем одно из стихотворений поэтессы:

Я сошла с ума, о мальчик странный,

В среду, в три часа!

Уколола палец безымянный

Мне звенящая оса.

Я её нечаянно прижала,

И,казалось, умерла она,

Но конец отравленного жала

Был острей веретена.

О тебе ли я заплачу, странном,

Улыбнётся ль мне твоё лицо?

Посмотри! На пальце безымянном

Так красиво гладкое кольцо.

             Стихотворение представляет собой развёрнутую реплику героини в подлинном или воображаемом диалоге с героем – «мальчиком странным», которому она неожиданно для себя уподобилась ( «Я сошла с ума»). С дневниковой точностью ( «В среду,в три часа») датируется её «приключение», до того пустячное, до того обыденное, что едва ли не любая читательница или читатель может с лёгкостью поставить себя на место героини.

            Ранняя любовная лирика поэта воспринимается как своеобразный лирический дневник. Она говорит о простом челловеческом счастье и о земных, обычных горестях: о разлуке, измене, одиночестве, отчаянии –обо всём, что близко многим, что способен испытать и понять кждый.

             Ахматова необычайно сблизила обе поэтические стихии – лирическую и драматургическую. Овсянико – Куликовский утверждал :эпос и драма – в одной плоскости, лирика – в другой.

            В литературоведческих работах понятиям «драма» и «лирика» даются следующие определения:

           «Драма» - 1) один из трёх основных родов художественной литературы, представляющей собой призведения, построенные в форме диалога и обычно предназначенные для исполнения на сцене ; 2) тяжёлое событие, несчастье, переживание, причиняющее нравстеннное страдание».

          «Лирика» - один из трёх основных родов словесного искусства как правило, использующий стихотворную форму; лирика являеися прямым выражением индивидуальных чувств и переживаний».

        Очень распространена у Ахматовой коллизия несостоявшегося чувства или  безответной любви : либо «она» любит  - «он» не любит ( «Не любишь, не хочешь смотреть…»); либо наоборот ( «Прости мня , мальчик весёлый, что я принесла тебе смерть»). В подобно случае Ахматова прибегает к диалогам как средству сюжетного развития. Примером могут служить неоднократно цитированные в критической литературе стихотворения «Сжала руки под тёмной вуалью…», «Песня последней встречи» и др.

       В «Песне последней встречи» перед нами разворачивается психологическая драмагероини. По художественной форме это внутренний монолог, разговор с собой; диалог с вообрражаемым пертнёром придуман героиней, а слова его слышатся «между клёнов», и поэтессе хотелось ответить на них.

        Нельзя сказать, что в в истории изучения поэзии Ахматовой не был замечен диалог в ранних стихах, но все же это были лишь фрагментарные наблюдения. Глубоко исследован этот вопрос в книге «О поэзии Анны Ахматовой» В.В.Виноградова. Он отмечает, «большинство стихотворений Ахматовой – выдержки из монологов, в которых развивается драма её героини».

Самое первое предназначение – обозначить говорящего.Но это не значит, что без этих слов читателю не ясно было бы, кто говорит. Кроме того, что в стихах, как правило, вступают в разговор не больше трёх человек, глаголы, обозначающие слова и действия лирической героини, имеют окончания женского рода.Ахматовой эти слова нужны, чтобы предупредить о смене тональностей в стихотворении или о появлении «чужого голоса». В поэзии Ахматовой мы слышим не просто «чужой голос», а голоса природы, птиц, музыку, непосредственный голос лирического героя.Эти голоса искусно аранжированы и звучат гармонично, что делает стихи богаче.

     У Ахматовой есть группа стихотворений , где прерывистый диалог – с частым перебоем реплик – является центром художественных устремлений поэтессы. В этих стихотворениях диалог, входя органически в общую композицию стиххотворения и осуществляя формами своего отношения к тону и содержанию «сказа» сложные эстетические эффекты, в то же время строится по особым, присущим ему самому схемам и имеет свои семантические особеннности.Лучшим примером может служить строение диалога в стихотворении:

Бесшумно ходили по дому,

Не ждали уже ничего.

Меня привезли к больному,

И я не узнала его.

И вот в контраст этой трагической обстановке, близкой смерти, диалог начинает строиться в традиционных тонах «разговора» перед отъездом:

Он сказал: «Теперь слава богу,-

И еще задумчивей стал.-

Давно мне пора в дорогу,

Я только тебя поджидал».

Но затем к этой реплике приклеиваются символы «предсмертного томления», продолжающие все ту же «задумчивую» речь:

Так меня ты в бреду тревожишь,

Все слова твои берегу.

И вопрос, который должен быть вершиной трагического напряжения, звучит в том жеспокойно-задумчивом тоне и даже своей синтаксической формой создаёт иллюзию покорной примиренности:

Скажи: ты простить не можешь?»

И я скзала : «Могу»

Масштаб кардинально и решительно изменён. Однако стихотворение по-прежнему представляет собой реплику в воображаемом диалоге с собеседником, которому ведомы существенные подробности биографии лирической героини.

В следующем стихотворении на фоне монолога- повествования появляется диалог.

    …И кто-то, во мраке дерев незримый,

     Зашуршал опавшей листвой

     И крикнул: «Что сделал с тобой любимый,

     Что сделал любимый твой…»

В это стихотворении слышатся два разных голоса: голос лирической героини и кого-то, невидимого среди деревьев и тьмы.

 Таким образом, целенаправленнная диалогизация лирического высказывания, характерная для поэтики Ахматовой, становится одним из ключевых параметрв событийности в ее поэзии. Высказывние другого маркирует поворотную точку в перживаниях лирической героини и её самополагания в мире.