Рассказы "Деньги", "Одинокий", "Срыв"

Нургалеев Эдуард, 8 класс,

ученик 8 класса МКОУ СОШ с.Угузево.

Рассказы.

Деньги.

На улице смеркалось. Вера Ивановна сидела за столом и читала книгу. Её слуга Гаврила Афанасьевич запер дверь и уютно устроился в кресле. Вера Ивановна многое повидала на своем веку, ведь ей было под семьдесят, а Гаврила Афанасьевич был молод.  Интерес у него  вызывали деньги, власть, также он имел тягу к прекрасному  полу. У него было немало подруг. Ну а что касается денег, власти, то он рассчитывал на свою хозяйку, у которой не было и уже не могло быть наследников в силу преклонного возраста.   Она обещала кому-нибудь из своих слуг завещать своё имущество. Вся надежда Гаврилы Афанасьевича была на хозяйку. Чтобы получить наследство, Гавриле Афанасьевичу нужно было очень постараться,  и он играл роль доброго, послушного слуги. Никто и не догадывался , что за ним   стоит злой, бесчувственный эгоист. Всё, что ему нужно было от  Веры Ивановны, - это деньги.

Вернемся к вечеру. Вера Ивановна закрыла книгу. Посмотрела на своего слугу и сказала:

-Гаврила Афанасьевич, я открою вам один секрет, только вы должны будете никому про него не говорить.

-Конечно, - тут он внимательно начал слушать и следил за каждым её движением.

-Слушай и не перебивай! А то я знаю тебя (иногда она любила обращаться к нему на ты). Когда я была молода, мой отец сказал мне, что скоро умрет, и отдал свои деньги  мне. Он умер через три дня после этого разговора. Я пошла в Михайловский лес и закопала их ночью, семнадцатого июля. Возле высокого дуба. Отсчитала от него пять шагов на восток. Эти деньги мне не понадобились, теперь всё переходит в ваши руки.

Она закончила свой рассказ, подошла к кровати, легла и уснула  Гаврила Романович не мог уснуть, то и дело ворочался, вставал, ходил по комнате. Как бы Гаврила Афанасьевич ни старался выдать себя, Вера Ивановна чувствовала, что слуге нужны только деньги. Она понимала это, ей самой в голову приходили мысли, что в молодости она сама была такой. И Вера Ивановна старалась простить его.

Пока  Гаврила Афанасьевич дошел до Михайловского леса, прошёл час. По дороге он думал о богатстве, деньгах, могуществе. Долго он шёл по лесу, пока не увидел дуб. Дуб имел  хорошую высоту, в ширину он тоже был неплох. Гаврила Афанасьевич отсчитал пять шагов в сторону востока и принялся копать. Час копал, два. За эти два часа Гаврила Афанасьевич  накопал огромную кучу земли; он устал, хотел есть, пить. Рассветало. На его лице легла тень усталости. Хотел он уйти, а вдруг кто придёт, копнет, а тут мешок с деньгами лежит.  Прошло долгих пять часов с момента ухода слуги из дома. Он копал, копал и …вдруг занемог. Тело перестало слушаться его, и он упал. Слуга умирал, проклиная Веру Ивановну, он возненавидел её всем своим сердцем.

Как понял читатель, Вера Ивановна выдумала рассказ о деньгах, чтобы наказать слугу за жадность.

Вот что делают с человеком деньги.

Одинокий.

В один жаркий летний день, когда солнце пекло так, что Землю можно было сравнить с Меркурием, на дороге лежал гусь. Ноги и крылья были раскинуты в разные стороны. Гусь лежал и не двигался, лишь тихое сопение говорило о том, что гусь жив. Он был белый, большой, с длинной шеей. Характером он был  ленив, к тому же молчун. Также он был стар, прошло шесть с половиной лет с тех пор, как он вылупился. Он не боялся шумных машин, проезжающих мимо, ни сородичей, ни собак. Но и машины, и гуси, и собаки знали, что к нему лучше не подходить. Он был сам себе хозяином, ел, что попадалось, пить ходил к реке. Жены-гусыни у него не было, следовательно, детей тоже. Он никогда ни с кем не заводил речь, и много е считали его ненужным. Проще говоря, нулем. 

И вот сегодня гусь лежал, как обычно. Лежал он, глядя на крышу дома напротив. Она блестела в лучах солнца, и гусь, глядя на неё, быстро-быстро моргал. И так проходило время,  но этот день запомнился гусю. Гусь неподвижно лежал, как вдруг мимо него прошли две утки. Они говорили о жизни,  радовались тому, что нашли друг друга. Птицы пошли дальше. Гусь прикидывался спящим, он слышал разговор.

Из его глаз потекли слезы, он впал в раздумья, вспоминал прошлое, сравнивал его с настоящим. Гусь спрашивал себя: «Зачем мне жить? Чего я добился?

Гусь в этой жизни ничего не добился; он это понимал,  опустив голову,  снова лег на горячий песок и уснул, на этот раз навсегда.

Срыв.

По N-ской улице  шли двое знакомых. С краю дороги шёл молодой мужчина, в полном рассвете сил.  Он имел прекрасный внешний вид, был тих и скромен, но имел одну ужасную черту характера. Она была отвратительна, многие боялись этого молодого человека. Он мог взбеситься  из-за пустяка и наговорить столько всяких глупостей, что становилось крайне неудобно. Это случалось редко, крайне редко, но если уж случалось… То всё!. Звали этого молодого человека Олегом.

Собеседником Олега был мужчина лет на восемь старше его. Звали его Иван Семенович. Он почти ничем не отличался от Олега, разве что умом. Он действительно был умён, получил прекрасное  образование и прослыл очень хорошим врачом. Он как будто видел людей насквозь, и всё обо всех своих знакомых, родственниках записывал в специальную толстенькую книжицу.

Они шли и разговаривали о странной черте характера Олега, или, как он её называл Иван Семёнович, «вспыльчивости». Олегу эта тема была неприятна, и он всеми силами старался сменить тему разговора, но Иван Семёнович и не думал об этом.

- Ну, так нельзя, Олег! Что это такое? _ кричал Иван Семёнович. - Как это можно выносить?! Ты останешься без своих друзей?!

-Ну, я… срываюсь, - промямлил в ответ Олег.

-А ты не срывайся!

-Ну, не могу я так.     

-Можешь, ещё как можешь!

Тут Иван Семёнович показал кулак. Олег  покраснел.

-Ну, я не знаю, когда приходит время, дыши глубже что ли! Не знаю! Найди способ! А то надоел всем. Слово скажешь… - тут Иван Семёнович помолчал, -и сразу срыв! Надоел! Ей богу!

-Ну, так получается.

-А не должно! Не должно!

-Извините.

-Что ты тут извиняешься?! Зачем?!

Олег стал красным, как помидор, а Иван Семёнович продолжал:

- Нельзя!  Нельзя! Нельзя, ну, сдерживайся в конце концов!

-Эммм… ну… ммм…

- Не бубни, если хочешь сказать что-нибудь, говори, а то бубнит он тут.

Олег  стал пунцовым, его страшные глаза были устремлены на друга. Он тяжело дышал, а губы и руки дрожали. И он не выдержал:

-Знаешь что,  Семёныч! Ты… Ты… ты надоел уже всем! Думаешь, умный: Нет! Нет! Неет!. Ты думаешь, что можешь обо всех судить! Ты на себя посмотри. Нашёлся тут. Самый начитанный! Ничего ты не знаешь. Ничего! Понял, а ?Кто интересно кому надоел, то есть кто сильнее! Ухх! Видеть тебя не могу, Семёныч. Ты даже не представляешь  как!

Иван Семёнович стоял бледный и ловил открытым ртом воздух, а Олег понял, что не удержался в очередной раз, и, опомнившись, убежал.

Сорвался, что тут скажешь…