Реферат по педагогической конфликтологии на тему: "Этика ненасилия"

Реферат

по дисциплине «Педагогическая  конфликтология»

На тему: «Этика ненасилия»

Содержание

Введение

1. Этика ненасилия

2. Этика «всеединства»

3. Этическая концепция христианства

4. Проблема смертной казни: за и против

Заключение

Список использованной литературы

Введение

 Основные ценности, на которые ориентируется любое человеческое сообщество, так или иначе, основываются на духовных и нравственных ценностях. Именно эти ценности поддерживают и санкционируют в самой общей форме определенные общественные устои строя жизни, они отражают глубинные слои социально-исторических условий бытия человека, его сущностные потребности. Именно они воспитывают у людей убеждения и побуждения, получают идейное выражение в общих фиксированных представлениях и отражают целостную систему воззрений на социальную жизнь, содержащую в себе то или иное понимание сущности общества, истории, человека и его бытия.

Человечество всегда уделяло этим проблемам пристальное внимание. Лучшие умы и на Востоке и на Западе все глубже осознавали, каким опасным тормозом на пути всеобщего прогресса становились бездуховность, безнравственность, насилие и другие социально-этические явления, которые представляли собой источники угроз и опасностей человеческому сообществу. Они занимались постоянным поиском решения этих общечеловеческих проблем. Со временем эти усилия вылились в целое научно-философское направление, занявшее важное место в общем спектре научных дисциплин, занимающихся вопросами гуманитарного развития.

Изучение идеи ненасилия в истории культуры также вызвано необходимостью определения характера и тенденций социально-нравственного развития в конкретных исторических условиях, на основе которых возникли и эволюционировали идеи ненасилия. Исследование этического наследия прошлого поможет выявить новые пути к диалогу между совершенно разными культурными традициями. И человечество осознает, что надо учиться вести этот диалог, нужно уметь менять систему отсчета, не считать свои ценности и культуру абсолютными, научиться понимать другого.

Этика, касается нравственности, выражает нравственные убеждения, (ethos — привычка, обыкновение, нрав), это философская наука, объектом изучения которой является мораль, нравственность как форма общественного сознания, как одна из важнейших сторон жизнедеятельности человека, специфическое явление общественно-исторической жизни. Этика выясняет место морали в системе других общественных отношений, анализирует её природу и внутреннюю структуру, изучает происхождение и историческое развитие нравственности, теоретически обосновывает ту или иную её систему.

 

 

 

 

 

 

1. Этика ненасилия концепция всеединство казнь

Словосочетание "этика ненасилия" воспринимается как тавтология и часто порождает недоуменный вопрос: "А разве возможна этика насилия?" В самом деле, этика, рассмотренная в значении морали, нормативного идеала, по определению совпадает с ненасилием. Более того, нет ни одной другой формы культуры, включая мировые религии, специфика которой в такой степени была бы связана с ненасильственной установкой; когда говорится об этике удовольствий, то она может противопоставляться этике созерцательного блаженства, когда речь идет об этике доброй воли, то обычно подразумевается ее отличие от этики результатов — в этих и других подобных случаях определение выделяет какой-то один признак морали, придавая ему существенное значение. Иной логический статус имеет этика ненасилия, поскольку ненасилие, являющееся содержательной определенностью добра, можно считать синонимом самой этики.

Однако помимо такого общего и в познавательном плане избыточного смысла понятие этики ненасилия имеет еще особое содержание, связанное с моральным опытом нашего времени.

Идеал ненасилия, сформулированный в Нагорной проповеди Иисуса Христа в качестве средоточия духовных усилий человека, обозначил резкий поворот в истории европейской культуры. Заповеди непротивления злу насилием, любви к врагам были настолько же ясными, насколько и парадоксальными; они до такой степени противоречили здравому смыслу, природным инстинктам и социальным мотивам человека, что сохраняли с действительностью лишь отрицательную связь. "Если бы общество в его нынешнем состоянии буквально последовало моральным заветам Евангелий, это привело бы к его немедленной гибели", — пишет Уайтхед. Сказанное, конечно, в еще большей мере можно отнести к самим евангельским временам. Нагорная проповедь предназначена для идеального мира и нужно быть святым, не от мира сего, чтобы суметь принять ее перевернутую логику. "Кто ударит тебя в правую щеку, обрати к нему и другую" .По смыслу заповеди она обращена и к тем, кто ударяет по щеке, и не должно было бы быть тех, кто делает это. "Подставь другую щеку!" — безусловная заповедь не задается вопросом, каким же это образом другому приличествует бить" Однако самое удивительное состоит в том, что способ поведения по заповеди ничуть не меняется (разве что становится еще более заповедальным) из-за того, что приходится действовать в чужеродной среде, где принято бить по щекам. Точно так же математик ничуть не смущается и не отступает от чарующей гармонии точек, линий и окружностей из-за того, что не находит их в эмпирическом мире. В случае первых христиан эта приверженность моральным абсолютам при полном равнодушии к неустроенности общественной жизни и нежелании что-то в ней улучшать имела то разумное и вполне практичное объяснение, что они ждали скорого конца света. Непротивление злу, будучи свидетельством нравственного совершенства, индивидуальной победы над грехом, не рассматривалось в качестве пути преодоления самого зла или, если выражаться мягче, эта очищающая роль ненасилия была слабо акцентирована.

Наше время внесло существенные изменения в традиционное понимание ненасилия; они связаны с именами и практической деятельностью Г. Торо, Л.Н. Толстого, в особенности М. Ганди и М.-Л. Кинга, их организованных в различные группы и движения последователей во всем мире. Для современной концепции ненасилия, которая существует не только и не столько как теоретическая конструкция, но прежде всего как сумма практических опытов, характерны, по крайней мере, два важных момента. Во-первых, ненасилие органически увязано с борьбой за справедливость, оно рассматривается как действенное, при том более действенное, чем другие, и адекватное средство в этой борьбе. Ненасильственная борьба есть единственно возможный и реальный путь к справедливости. Она вносит изменения в мир, является завязью нового — справедливого, отвечающего идеалам любви и правды — типа отношений между людьми. Ненасильственная позиция сегодня, как и две тысячи лет назад, требует героизма, но это не героизм ожидания конца ненавистного мира, а героизм ответственного поведения.

Таким образом, ненасилие в том виде, какой оно приобрело в теории и практике XX в., является эффективным средством решения общественных конфликтов, в первую очередь тех из них, которые обычно решаются с применением насилия, вполне конкретным способом ответственного существования в современном мире. Когда мы говорим об этике ненасилия, то имеется в виду ненасилие как особая форма общественной практики человека.

Этика ненасилия находится в принципиально ином отношении к действительности, она обладает достаточным мужеством, чтобы признать ее несовершенство (испорченность, греховность) и одновременно взять на себя ответственность за преобразование такой действительности. Она переводит мораль в практическую проекцию, притом в такие области практики, как, например, политика, которые более всего чужды морали, и делает это без того, чтобы снижать требовательность морали. Этика ненасилия связывает в один неразрывный узел спасение человека и спасение мира, и полагает, что путь такого спасения лежит через ненасилие.

Ненасилие — это и всеобщая, и вполне предметная, даже технологичная парадигма поведения. Обоснование реальности, практической осуществимости ненасильственной альтернативы является основной теоретической задачей этики, а реальные опыты ненасильственной деятельности — основными аргументами. Этика ненасилия представляет собой теоретизирование в терминах жизни, она есть одновременно и теория, и практическое усилие.

2. Этика «всеединства»

В новоевропейской философии роль добродетели как этической категории существенно снижается, она уступает место категориям свободы воли, долга и блага. Ситуация меняется со второй половины XIX в. Один из опытов переосмысления учения о добродетели был предпринят B.C. Соловьевым. Этот опыт тем более интересен, что Соловьев - христианский мыслитель, но он лишает приоритетного этического значения как кардинальные добродетели античности, так и теологические добродетели христианства.

Соловьев положил в фундамент своей системы нравственной философии, изложенной в обширном труде «Оправдание добра» (1897), три качества или способности человека - стыд, жалость и благоговение. Каждое из них определяет разные стороны нравственного опыта человека. В стыде отражается отношение человека к низшему, к своим естественным влечениям, к материальной природе вообще: человек стыдится ее господства и своего подчинения ей. В чувстве жалости отражается отношение человека к другим людям и вообще к живым существам, ему подобным; жалость заключается в том, что человек соответствующим образом переживает чужое страдание и, болезненно отзываясь на него, сострадая, проявляет в большей или меньшей степени свою солидарность с ними. В благоговении отражается отношение человека к высшему. Высшего человек не может стыдиться, ему не может сострадать; но может преклоняться перед ним, проявляя свое благочестие.

Эти три начала могут быть рассмотрены как чувства, способности, но также и как правила действия, и как условие известного блага. Их можно рассматривать и как добродетели.

С этих позицией Соловьев и рассматривает классические добродетели - кардинальные и теологические.

Если понимать мудрость как способность наилучшим образом достигать поставленных целей, то значение добродетели она приобретает только в случае, если достойны сами цели. Библейский «змей» был, несомненно, мудрейшим из животных, но, учитывая, какую цель он преследовал, его мудрость не может быть признана добродетелью, но должна быть проклята как источник зла. Поэтому и житейски благоразумный человек, хорошо понимающий людские слабости и ловко устраивающий свои дела, не может быть назван добродетельным. Способность достижения поставленных целей наилучшим образом становится добродетелью благодаря благоговению, направляющему человека на наиболее достойные цели.

Так же и мужество является добродетелью не само по себе, а в зависимости от того, на какие предметы оно направлено. Нельзя назвать мужеством смелое исполнение бесчинств, так же как трусостью - боязнь греха и благочестивый страх. Мужественен тот, кто способен сохранять самообладание и возвышать свой дух над инстинктом самосохранения.

И умеренность, или воздержанность, признается добродетелью, когда относится к постыдным состояниям и действиям. Не следует быть умеренным в искании истины; а воздержанность в благожелательности свидетельствует об отсутствии великодушия.

И справедливость, как бы мы ее ни понимали: как соблюдение прав других людей, воздержание от обид или оказание помощи, является добродетелью лишь в той мере, в какой она основывается на чувстве жалости. И если понимать справедливость как соблюдение законов, то ее можно считать добродетелью только при условии, что человек свято выполняет свои нравственные обязанности.

Как и кардинальные добродетели, богословские добродетели (про которые Соловьев говорит: «так называемые богословские добродетели») не являются безусловными и обретают свое нравственное значение в зависимости от предмета своего приложения. Так, вера не может считаться добродетелью в случае, если обращена на недостойное. Не является добродетелью вера в магию или суеверие. Даже направленная на Бога, но проявленная недостойно, т.е. не через радость, а через трепетный ужас, вера не будет признаком добродетели. И надежда должна быть благоговейной: недостойно, с точки зрения христианской этики, надеяться только на себя или на Бога, но только в ожидании от него материальных благ. И любовь добродетельна только как милосердие.

Вывод Соловьева заключается в том, что ни одна из признанных добродетелей не является нравственно достойной сама по себе, они получают свое значение добродетелей в соотнесенности с первичными основами нравственности.

Это - вывод именно Соловьева, который ставил признанные добродетели в зависимость от стыда, жалости и благоговения. Не подвергая сомнению внутреннюю теоретическую достоверность и логическую обоснованность его учения, этому его выводу можно было бы придать более обобщенный статус методологического принципа: действительное нравственное значение добродетелей определяется той общей системой нравственных ценностей, в которую они включаются, и, в конечном счете - нравственным идеалом.

В целом философская система Соловьева оказала значительное влияние на русскую религиозную философию и во многом сохраняет актуальность в наше время. Идея всеединства - органического соединения максимально развитого личностного начала со всеобщим, осмысление реальности в единстве бытия и сознания - обретают глубокий смысл в современную эпоху глобальных проблем и разнообразных социальных раздоров, когда нельзя забывать о необходимости сохранения человека, природы, культуры. В.С. Соловьев утверждал созидательное начало в человеке, но предупреждал об опасности торжества сил зла и разрушения, о возможности превращения общественной жизни в ад, если будет попрано право. Взывать к единству, к преодолению распада очень важно в эпоху, когда судьбоносным и столь желанным является гражданский мир и согласие, предотвращение экологической катастрофы и термоядерной войны. Признание добра высшим критерием социальной оценки - один из реальных путей к глобальному гуманизму.

3. Этическая концепция христианства

Христианская этика, или нравственное учение христианства, определяет моральные ориентиры человеческого поведения. Поведение человека основывается на христианском представлении о природе и предназначении человека, его отношении с Богом. Христианскую этику можно назвать теорией христианского действия.

Выражается этика христианства в христианском этносе, определенном стиле жизни, многообразном по своим проявлениям и присущим как индивидуумам, так и большим социальным группам христиан.

При сохранении неизменными базовых ценностей, каждая эпоха и различные христианские конфессии предлагают свое понимание конкретных путей воплощения христианских этических принципов в жизнь. Дальнейшему выявлению, обнаружению смысла нравственного учения христианства могут способствовать изменение социальной действительности, умонастроений и систем ценностей, усвоение философского наследия античности, развитие богословия.

Источник христианской этики — тексты Священного Писания, а также их толкование Отцами Церкви и позднейшими богословами, а также примеры нравственной жизни, явленные в жизни Церкви. Христианская этика проявляет себя не столько в истории моральных идей, сколько в конкретной жизни Церкви.

Хотя Библия дает материалы для построения этики, однако она не предлагает этику, которую можно было бы сразу принять как руководство к действию. Авторы библейских книг жили каждый в свое время, для которого существовала своя определенная (бывало, что и отличная одна от другой) мораль.

- христианская этика — не столько система теоретических принципов, сколько определенный способ жизни, подобающий христианам

- все нравственные требования основываются на спасительных действиях Бога, а потому могут быть поняты лишь в контексте истории спасения (дело спасения, осуществленное Христом, не только предшествует нравственным обязанностям, но и делает возможным само их выполнение);

- все проявления нравственной жизни неотделимы от религии в её культовом и благочестивом аспектах (это средства, с помощью которых нравственная жизнь выражает себя).

Христианская этика подчёркивает необходимость для человека благодати, милости и прощения грехов, источником которых является Бог.

4. Проблема смертной казни: за и против

Обсуждение смертной казни — общественная дискуссия с участием широкого круга учёных, политических, общественных и религиозных деятелей, организаций, общественных движений, обсуждающая вопрос допустимости применения смертной казни как средства уголовного наказания, применяемого государством за совершение тяжких преступлений.

Смертная казнь как высшая мера наказания вызывала и вызывает ожесточенные споры. Аргументацию «за» и «против» смертной казни можно найти в религиозных текстах («око за око», «не убий»). Как за отмену, так и за применение смертной казни высказываются различные политики и общественные деятели. Среди аргументов можно выделить следующие основные:

Аргументы «за»:

- Защита общества;

- Сдерживающее воздействие;

- Экономическая несправедливость пожизненного заключения;

- Месть;

- Смертная казнь как акт гуманизма.

Аргументы «против»:

- Возможность судебной ошибки;

- Отсутствие борьбы с причиной;

- Противоречие международным нормам.

Проблема смертной казни является сложной и многогранной. Она затрагивает политико-правовые, социально-экономические, нравственно-религиозные, культурно-психологические и другие сферы нашей жизнедеятельности. В Конституции РФ 1993 года говорится, что смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни (ч. 2 ст. 20).

Наличие либо отсутствие смертной казни - это своеобразный индикатор уровня культуры и качества жизни, безопасности и общественных умонастроений. Вот почему в благополучных в социально-экономическом отношении (в сытых и во многом умиротворенных) странах к смертной казни относятся гораздо спокойнее, философски, не так обостренно, как в неустроенных, слаборазвитых государствах.

Как известно, в любой стране смертная казнь – это не только инструмент уголовной политики, это – социокультурный феномен. Отношение массового сознания к смертной казни и масштабам ее применения является барометром нравственности общества, его социального и психического здоровья, индикатором господствующих в этом обществе ценностей и умонастроений; оно формируется на основе сложного взаимодействия исторических, политических, культурных традиций. Правовых и многих других факторов социальной жизни.

На сегодняшний день 111 стран отказались от высшей меры наказания: 74 - за все виды преступлений, 15 стран оставили казнь для исключительных случаев (например, преступления в военное время), в 22 странах высшая мера имеет юридическую силу, но длительное время ее не выносят в приговоры и не приводят в исполнение (как в России).

Заключение

- Ненасилие - это и всеобщая, и вполне предметная, даже технологичная парадигма поведения. Обоснование реальности, практической осуществимости ненасильственной альтернативы является основной теоретической задачей этики, а реальные опыты ненасильственной деятельности — основными аргументами.

- Идея всеединства - органического соединения максимально развитого личностного начала со всеобщим, осмысление реальности в единстве бытия и сознания - обретают глубокий смысл в современную эпоху глобальных проблем и разнообразных социальных раздоров, когда нельзя забывать о необходимости сохранения человека, природы, культуры.

- Выражается этика христианства в христианском этосе, определенном стиле жизни, многообразном по своим проявлениям и присущим как индивидуумам, так и большим социальным группам христиан.

- Смертная казнь - одно из самых древних наказаний, известных уголовному праву России. Она существует уже много веков. В течение этого времени многократно менялось отношение к этому наказанию: оно то применялось очень широко, то не назначалось совсем. Долгое время к смертной казни относились как к возмездию преступнику, к устрашению его и других членов общества. Цели смертной казни накладывали отпечаток на всю правовую регламентацию этого наказания, частоту его применения, перечень преступлений, совершение которых могло повлечь смертную казнь. Это оказывало влияние на способ его применения.

Список использованной литературы

1. Антология ненасилия. Москва-Бостон, 2011.

2. Уайтхед А.Н. Избранные работы по философии. М., 2010.

3. Вебер М. Избранные произведения. М., 2010.

4. Госс Ж. Ключевые представления гуманистического и христианского ненасилия. Этика ненасилия. М., 2011

5. Гусейнов, А.А., Апресян, Р.Г. Этика: учебник. - М: Гардарики, 2009.

6. Корзо М.А. Христианская этика // Этика: Энциклопедический словарь. М.: Гардарики, 2011.

7. Овидий. Метаморфозы. М, 2007.

8. Семлен Ж. Выход из насилия. — Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. М., 2010.

Размещено на Allbest.ru

Краткое описание документа:

Введение

Основные ценности, на которые ориентируется любое человеческое сообщество, так или иначе, основываются на духовных и нравственных ценностях. Именно эти ценности поддерживают и санкционируют в самой общей форме определенные общественные устои строя жизни, они отражают глубинные слои социально-исторических условий бытия человека, его сущностные потребности. Именно они воспитывают у людей убеждения и побуждения, получают идейное выражение в общих фиксированных представлениях и отражают целостную систему воззрений на социальную жизнь, содержащую в себе то или иное понимание сущности общества, истории, человека и его бытия.

Человечество всегда уделяло этим проблемам пристальное внимание. Лучшие умы и на Востоке и на Западе все глубже осознавали, каким опасным тормозом на пути всеобщего прогресса становились бездуховность, безнравственность, насилие и другие социально-этические явления, которые представляли собой источники угроз и опасностей человеческому сообществу. Они занимались постоянным поиском решения этих общечеловеческих проблем. Со временем эти усилия вылились в целое научно-философское направление, занявшее важное место в общем спектре научных дисциплин, занимающихся вопросами гуманитарного развития.

Изучение идеи ненасилия в истории культуры также вызвано необходимостью определения характера и тенденций социально-нравственного развития в конкретных исторических условиях, на основе которых возникли и эволюционировали идеи ненасилия. Исследование этического наследия прошлого поможет выявить новые пути к диалогу между совершенно разными культурными традициями. И человечество осознает, что надо учиться вести этот диалог, нужно уметь менять систему отсчета, не считать свои ценности и культуру абсолютными, научиться понимать другого.