Раннее творчество
Лермонтова
Уже ранние стихи М. Ю. Лермонтова,
полные размышлений, напоминают о жизни и смерти, о добре и зле, о смысле бытия,
о любви и верности, о прошлом и будущем.
Редеют бледные туманы
Над бездной смерти роковой,
И вновь стоят передо мной
Веков протекших великаны
В юности он мечтал о жизни светлой и
прекрасной. Рисовал в своем воображении свободных и гордых героев, людей
пылкого сердца, могучей воли. Они верны клятве и способны погибнуть за родину,
за идею, за верность самим себе. В окружающей жизни их не было, и Лермонтов
наделял их собственными чертами, своими мыслями, характером, своей волей. Таков
Мцыри – «любимый идеал поэта», таков и лирический герой стихотворения «Парус».
....А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бури есть покой.
То общество, с которым Лермонтов был
связан по рождению и воспитанию, стало для него олицетворением лжи, жестокости,
лицемерия, бездуховности.
...Мелькают образы бездушных людей,
Приличьем стянутые маски,
- Пишет он в стихотворении «1е
января». Именно поэтому на последующем творчестве поэта лежит печать
разочарования и одиночества, а в некоторых произведениях звучат даже мотивы
обреченности.
Лирическое “я” раннего Лермонтова
предстает в противоречии между героической натурой, жаждущей свободы, активной
деятельности, и реальным положением героя в обществе, которое не нуждается в
его подвигах. Мечты юного Лермонтова о гражданском деянии, о славе, желание
испытать судьбу роднят его с поэтами-декабристами, с Байроном, с их мятежными и
гордыми лирическими героями. Эти романтические мотивы звучат в стихах “Из
Андрея Шенье”: “За дело общее, быть может, я паду...”, “Я грудью шел вперед, я
жертвовал собой...” , “Я рожден, чтоб целый мир был зритель Торжества иль
гибели моей...” Однако мечты эти оказываются неисполненными: никто не требует
от поэта и его лирического героя отваги. Поэт чувствует, что жизнь его
протекает “без цели”, что он “чужд всему”. Отрицание “толпы людей”, “света”
носит в ранней лирике Лермонтова всеохватывающий характер:
Коварной жизнью недовольный,
Обманут низкой клеветой...
Эта фраза помогает понять суть
претензий героя к обществу. Постепенно все явственнее проступают и контуры
“толпы”, “здешнего света”, где подлинные ценности оказываются поверженными:
Поверь: великое земное
Различно с мыслями людей.
Сверши с успехом дело злое —
Велик; не удалось — злодей.
В свете, где царят “притворное
внимание”, “клевета”, “зависть”, “обман” и “зло”, герой выглядит “странным”,
чувствует себя одиноким и обреченным на непонимание и ненависть:
Настанет день — и миром осужденный,
Чужой в родном краю...
Юношеское лирическое “я” у Лермонтова
еще во многом условно. Своеобразие его в том, что через автобиографические
события, детали, впечатления автор представляет своего героя как бы в разных
ипостасях: то мятежником, то демоном.
В юношеской лирике герой Лермонтова
по масштабу своих грандиозных переживаний предстает равновеликим мирозданию.
Духовная мощь личности не уступает творческой силе Бога. В стихотворении “Нет,
я не Байрон, я другой... ” он говорит:
…Кто?
Толпе мои расскажет думы?
Я — или Бог — или никто!
Его лирическое “я” может ощущать
гармонию со Вселенной, устремляться в небеса на свою духовную родину. В
стихотворении “Ангел” он говорит о душе:
И звуков небес заменить не могли
Ей скучные песни земли.
Но чаще лирическое “я” противостоит
мирозданию, отвергая его несовершенство и бунтуя. Двойственность сознания героя
характерна для ранней лирики Лермонтова. Тяготение к высшему идеальному миру, к
совершенной, осязаемой красоте и музыкальности, тоска по земному счастью,
человеческому участию и разочарование в морали “света”, в любви, дружбе,
отрицание ценностей земного бытия, стремление обрести гармонию с мировым целым
и сознание безнадежности своей мечты — все эти противоречия лирического героя
заставляют его вглядеться в себя. В центре лирики оказывается непрерывный
процесс внутреннего размышления, в котором тесно спаяны гражданские,
философские, интимные переживания.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.