Статья на тему: "ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ В СИСТЕМЕ ВЛАСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ"

ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ В СИСТЕМЕ ВЛАСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Одним из важных, ключевых аспектов изучения общественного мнения как многогранного социального феномена является анализ его влияния на функционирование и развитие социальных структур, одной из которых является институт власти.

Заключая в себе политическую жизнь общества, данный социальный институт испытывает влияние многих факторов, среди которых общественное мнение играет одну из ведущих, если не сказать главных ролей [8]. Способность массовых заинтересованных оценочно-ценностных суждений и обусловленных ими волевых проявлений воздействовать на положение дел в государстве во многом определяет способ устройства власти, характер политической системы в целом. Общественное мнение повсеместно является мощным аргументом, которым бравируют многие политические лидеры, партии, организации в процессе реализации собственных программ. Но также часто, при всей внешней видимости, оно искажается или вовсе не учитывается. Возникает проблема объективной оценки характера взаимоотношений власти и общественного мнения; насколько последнее действительно включено в процесс принятия практических решений по общезначимым вопросам.

Ведь именно эта мера и определяет показатель открытости общества, уровень развития и соблюдения прав и свобод граждан, и наконец критерии демократического политического устройства.

Вопрос о характере, условиях, границах взаимоотношений власти (в лице государства) и общественного мнения (в лице гражданского общества) стал предметом научного интереса многих выдающихся умов различных эпох: начиная с ранней античности (Протагор, Сократ, Аристотель) – эпохи изучения природы «публичного обсуждения», его рациональности и вплоть до современности, когда уровень доверия публичным институтам определяет не только эффективность их внутренней и внешней политики, но и социальный облик и перспективу развития конкретного общества.

Анализируя общественное мнение в системе властных отношений, необходимо учитывать двойственность его социально-политического статуса. С одной стороны, изучаемый феномен – элемент социальной среды, в которой существует и реализуется политика (главным образом государственная), которая в свою очередь, находит свое отражение в оценках общественности, репрезентируя наиболее острые и значимые для граждан проблемы, что составляет его экстернальный (внешний, средовой) аспект. С другой стороны, общественное мнение, выраженное в объективированных формах (петиции, законопроекты общенациональные суждения, результаты референдумов и т. д.) может выступать в качестве составного элемента политической (управленческой) системы и определять основные направления её развития, что в своей целостности составляет интернальную (внутреннюю) характеристику.

Для того, чтобы оценить ареал действия, степень включенности общественного мнения в систему властных отношений, необходимо определить их режимы взаимодействия, т. е. те реальные возможности, которые предоставляет или не предоставляет государство (и др. властные институты) для полноценного функционирования оценок и суждений общественности. В основе этого взаимодействия лежит система базовых критериев, условий, которые позволяют оценить роль, которую отводят институты власти мнению общественности, а также характер их взаимного существования в рамках определенного типа общества [1].

1.     Демократичность системы выборов и избирательных законов на различных уровнях.

Сущность данного критерия вытекает из общего принципа демократичности системы государственного управления, что гарантирует право граждан участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей. В случае наличия оснований, ограничивающих отдельные группы населения по каким-либо признакам (пол, раса, материальное положение, национальность и т. д.) неизбежно их исключение из числа активных субъектов общественного мнения. Таким образом, мнение «допущенных» общностей выдают за общественное, которое таковым явно не является. Так, многие мыслители античности (Парменид, Пифагор, Платон, Сократ) полагали, что необходимо руководствоваться мнениями «наиболее знающих», которые и представляют наибольшую ценность для решения государственных вопросов. В частности, школа Сократа противопоставляла народному самоуправлению аристократическое правление «мудрых». В диалоге «Критон» Сократ (V–IV вв. до н. э.) доказывает, что нельзя следовать мнению всех, или мнению большинства. Надо руководствоваться мнениями тех немногих, кто сопричастен к истине [2]. Из чего следует явная дискриминация большинства групп населения древнегреческого и древнеримского общества в принятии политических решений по признакам образованности, происхождения, материального достатка.

Принцип демократичности избирательной системы получил активное развитие и рассмотрение на закате феодального строя (позднее средневековье), в частности, в гуманистической мысли Италии XV в. Представители гражданского гуманизма (Л. Бруни, М. Пальмиери, А. Ринуччини и др.) выступали за последовательное осуществление демократических начал в политической жизни Флорентийской республики, равенство всех граждан перед законом и одинаковые возможности их участия в государственном управлении.

2.     Следующий критерий определяет характер нормативной закрепленности роли и прерогатив общественного мнения, т. е. законодательное отображение перечня вопросов, решение которых основано первоочередно на мнении общественности (закон о референдуме, выборах и т. д.), что, с одной стороны, существенно ограничивает произвол исполнительной власти, и в то же время формирует статусно-ролевые позиции общественного мнения, определяет его независимость, как социально-политического института. На протяжении истории можно выделить множество документальных источников регламентирующие эти отношения; один из первых крупномасштабных нормативных актов – Декларация независимости (1789) США.

3.     Внешнюю сторону, характеризующую меру внимания органов власти к реакциям общественности отражает частота, предметный ареал их обращения к массовым оценочно-ценностным суждениям. Соответственно, чем выше частота обращений, шире их предметный ареал, тем больше потенциальная возможность общественного мнения реализовать свои функции.

4.     Немаловажен критерий свободного выражения общественного мнения (через соответствующие каналы). Государство в той или иной степени определяет степень этой свободы, и в зависимости от того, насколько беспрепятственно происходит выражение общественного мнения (или наоборот, подавление), реализуется тот или иной режим взаимодействия. Диапазон каналов выражения мнения общественности также различен – от прямых – митинги, демонстрации, забастовки до опосредованных – заявления СМИ, письма и т. д.

5.     Наравне с вышеизложенными факторами необходимо учитывать, собственно, характер протекания дискуссий общественности и власти по поводу тех или иных актуальных проблем. Если предыдущие положения обосновывают условия, при которых возможно само существование общественного мнения как полноправного субъекта в политическом управленческом процессе, то рассматриваемые критерий описывает сам процесс взаимодействия двух сторон-участников (государство и общественное мнение): каков характер дискуссии (явный, скрытый); степень учета государством оппозиционного мнения и т. д.

6.     Заключительный критерий – характер, предметный и социальный ареал включения реакций и оценок общественного мнения во властные решения – позволяет оценить реальный результат реакции со стороны структур власти и управления на общественные оценки. И чем больше общественное мнение относительно актуальных проблем включено в практическую политику властных структур, тем более партнерским будет тип режима их взаимодействия. Возвращаясь в эпоху античности, можно заключить, что уже тогда ставился вопрос о правомерности включения оценок общественности в процесс принятия решений государства. В частности, Аристотеля занимал вопрос о том, как верховная власть должна взаимодействовать с массой свободных граждан, не обладающих богатством и выдающимися чертами. С одной стороны, «допускать таких к занятию высших должностей небезопасно … они могут поступать то несправедливо, то ошибочно». С другой стороны, «опасно и устранять их от участия во власти: когда в государстве много людей лишено политических прав, оно неизбежно бывает переполнено враждебно настроенными людьми. Остается предоставить им право участвовать в совещательной и судебной власти». В связи с данной дилеммой возникает идея, согласно которой общественное мнение стоит рассматривать не как мнение большинства, так как высока вероятность некомпетентных, поверхностных оценок, а как результат политического компромисса, позволяющий разграничить сферы влияния обоих участников отношений.

На основе комплексного рассмотрения системы вышеизложенных критериев в рамках конкретного общества можно выделить два основных режима взаимодействия власти и общественного мнения: консервативно-олигархический и либеральный. Общим положением выделяемых типов служит признание объективности влияния мнения общественности на политическую сферу. Но если содержательной чертой первого режима (консервативно-олигархического) является стремление свести воздействие общественного мнения на жизнь государства к минимуму (если вообще не исключить), то сущностная характеристика второго из них (либерального) – наоборот, развитие оптимального механизма включения массовых оценок в политическую жизнь.

Рассматривая динамику развития данных режимов в исторической ретроспективе, необходимо обратить внимание на тесную связь этих полярных концепций в плане существования в рамках конкретного типа общества. Доминирование одной из них совсем не исключало полное отсутствие предпосылок для развития другой. Так, в древнеримском обществе при видимом господстве демократических начал, воплощенных в народных собраниях, явно прослеживаются признаки консервативно-олигархического режима. Наблюдалось явное господство аристократической власти в решении государственных вопросов. К тому же «сама форма собраний, когда постановления принимались не всеми гражданами, а только теми, кто сумел на это собрание прийти (т. е. главным образом, городским населением Рима), не соответствовала не только интересам народных масс всего государства, но даже и римских граждан (граждане, жившие в провинциях Рима, не могли принять участие). А вот состоятельные лица, заинтересованные в исходе голосования, по свидетельству Цицерона, за свой счет снаряжали целые делегации преданного им плебса [3, c. 53]. Немаловажное значение имел и высокий материальный достаток влиятельных граждан, от которых экономически зависели другие, подвластные им участники собрания, по сути ограниченные в свободе своего выбора. Таким образом, мнение демократического большинства не столько уравновешивалось аристократической властью «более сведущего» меньшинства, сколько фактически находилось под его контролем при решении наиболее значимых вопросов государственного и общественного характера.

В период Средневековья (классического феодализма) взаимоотношения между властью и общественным мнением олицетворяло в себе сословно-классовую структуру, выделяющую господствующий и угнетенный класс. В состав последнего входила огромная часть зависимого крестьянства, которое по мере нарастания классовых противоречий все больше приобретало «бунтарский дух», распространяя в массовом сознании идеи равенства, свободомыслия и справедливости. Но, как и в эпоху рабовладения, господствующий класс (олицетворяя в себе правящие круги) активно стремился поработить силу бунтарства, поднимающегося в общественном мнении крестьянства, как с помощью силы оружия (подавляя восстания), так и косвенными методами, вселяя в людей постоянное чувство страха. Государство, взаимодействуя с церковью, имело значительные возможности манипулировать формированием и проявлением общественного мнения эксплуатируемого класса и обращать неразвитость сознания крестьянства и его психологию в свою пользу. Таким образом, при нарастающем развитии общественного мнения в качестве полноправного субъекта, реализуется все тот же олигархический режим, исключающий всякого рода диалог между сторонами.

Более радикальным проявлением консервативного типа выступает пример советской России 1920-х – 1930-х гг., в частности, сталинская политика (30–50 гг.) в духовно-идеологической жизни общества. Данный период ознаменован жестким прессингом со стороны институтов власти по отношению к проявлениям общественного мнения, особенно относительно социально-политических оценок. На место убеждения как главного и основного метода идеологической работы с массами встали и укоренились методы внушения и духовного принуждения [3, c. 143]. Насаждались стандартизация, единообразие мыслей, суждений и оценок. Всякое инакомыслие оказывалось противоестественным, а нередко и строго наказуемым, вплоть до лишения свободы. Жесткая деятельность цензурных органов («Главлит», «Главрепертком» и т. д.) – лишь часть той многоплановой политики, проведенной государством с целью поддержания единого, унифицированного стандарта в мнениях общественности.

Активное развитие предпосылок либерального режима связано, прежде всего с эпохой капитализма – периода бурного развития материальной и духовной культуры, расцвета наук, просвещения, печати, а также буржуазных революционных движений, которые, в свою очередь породили новые формы эмоционально-волевого подъема широких слоев населения. Политические позиции многих представителей молодой буржуазии были пронизаны верой в разум и мудрость народа. В этом смысле особенно выделялись вожди якобинского движения во Франции конца XVIII в., являвшиеся наиболее решительной частью тогдашней буржуазии. Во второй половине XVIII столетия (в Европе) общественное мнение успешно выступало в качестве главного поборника существовавших тогда законов о пытках, казнях и иных форм наказаний, которые в дальнейшем были изменены. Таким образом, открытое выражение мнений по государственным вопросам приобрело характер правомерности, чему во многом способствовал процесс активного объединения прессы.

Ярким примером развития либерального режима взаимодействия общественного мнения и власти несомненно является развитие демократических принципов в рамках возникновения США, получивших отражение в документах, которые положили начало американской государственности: Декларация независимости (1789), Статьи Конфедерации и Конституции и пр.

Период конца XIX охарактеризовался активными спорами по поводу включения общественного мнения как полноправного субъекта в систему принятия политических решений. В частности, разворачивалась знаменитая дискуссия между отцами-основателями американской демократии – Т. Джефферсоном, А. Гамильтоном, Д. Мэдисоном, которые исходили из необходимости народного правительства, системы конституционных гарантий и свобод личности, разделения властей. В то время как А. Гамильтон подчеркивал нестабильность и противоречивость общественного мнения как социального института, отмечая его потенциальную угрозу общенациональным интересам, Т. Джефферсон, напротив, признавал стабильность и компетентность массовых оценочных суждений, из чего следовало включать их в политический процесс. Таким образом ярко выраженные чертами либерального режима взаимодействия не исключают наличие консервативных ориентаций.

Некоторые исследователи отмечают тот факт, что рост влияния общественного мнения на поведение властей в США по времени очень сильно совпадает со значительным увеличением числа социологических исследований и опросов населения, касающихся различных аспектов политики [7]. Уже в XIX в., начиная с 1824 г. проводились так называемые «соломенные опросы» (Straw Polls), которые широко вошли в практику общественно-политической жизни. Они представляли собой «неофициальный подсчет голосов избирателей с целью определения расхождения во взглядах общественности в отношении кандидатов, претендующих на государственные должности (главным образом на пост Президента). Несмотря на низкую степень доверия и низкую достоверность данных, они знаменовали собой начало активного диалога между государством и гражданским обществом, выявляя доминирующие в нем оценки и настроения. Широкая практика применения опросных технологий касалась не только задачи предсказания результатов выборов, но и выявление состояния общественного мнения США по каким-либо другим актуальным проблемам. Так, например, это касалось введенного в 1917 г. «сухого закона», что позволило достаточно точно выявить тенденции в настроениях общественности того времени [4]. В конечном итоге, все это свидетельствует о достаточно активном интересе властных институтов к общественному мнению, разработке методологической базы его изучения, и, в особенности учете массовых оценочных суждений в системе политических решений.

В рамках современного контекста в России сохраняет свою актуальность проблема снижения доверия общества к органам государственной власти, а также укоренение безразличного отношения населения к внутриполитическим вопросам и процессам. Вследствие чего, одним из приоритетных направлений является повсеместное внедрение «новых механизмов участия» общественного мнения в принятии решений на различных уровнях (государственный, региональный, локальный и т. д.), что подтверждает преобладание черт либерального режима. Одним из таких стратегических проектов является функционирование Открытого правительства, которое представляет собой систему механизмов и принципов, обеспечивающих открытость и подотчетность органов власти; экспертизу, вовлечение граждан, общественных организаций и бизнес-объединений в принятие и реализацию властных решений [6]. Целью этого вовлечения является повышение качества принимаемых решений и достижение баланса интересов. Если анализировать реакцию российского общества на функционирование данного проекта, то говорить о многом не приходится, т. к. лишь шестая часть населения осведомлена о существовании Открытого правительства, остальные же (79 %), как сообщает ФОМ, слышат о нем впервые [5]. Из чего следует, что при активном участии институтов власти в разработке различных механизмов включения общественного мнения в процесс принятия управленческих решений, эффект обратной связи остается недостаточно реализованным, что ограничивает полноценное обсуждение тех или иных вопросов.

Таким образом, включенность общественного мнения в систему властных отношений и его дальнейшее функционировании зависит от многих условий: как от формальных (законодательная гарантированность, наличие каналов выражения мнения, демократичность избирательной системы), так и от более содержательных (характер протекания дискуссии, учет оппозиционных точек зрения), которые предопределяют определенный режим взаимодействия. На протяжении многих исторических этапов ставился вопрос о компетентности и рациональности массовых оценочных суждений, об их надежности и стабильности, что подчеркивает неоднозначность и многоаспектность взаимоотношений общества и власти. Это сложный комплекс рациональных и иррациональных установок, убеждений и мотиваций, включая восприятие происходящих событий и процессов, доверие публичным институтам, отношение к различным общественно-политическим силам. По мере исторического развития общественное мнение становится не просто средой, в которой реализуется политика институтов власти, но и полноправным субъектом, участвующим в процессе принятии решений.

Список литературы:

1.     Гавра Д.П. Общественное мнение и власть. Режимы и механизмы взаимодействия // Журнал социологии и социальной антропологии. – 1998. – № 4. – С. 54–77.

2.     Гаспаришвили А.Т. Власть общественного мнения в афинской демократии: трибунал или рациональность // Социологический журнал. – 2014. – № 2. – С. 134–144.

3.     Горшков М.В. Общественное мнение: История и современность. – М.: Политиздат,1988. – 383 с.

4.     Кузнецов Д.В. Из истории опросов общественного мнения в США // Чтения памяти Евгения Петровича Сычевского. – 2015. – № 15. – С. 90–113.

5.     Неизвестное «Открытое правительство» – [Электронный ресурс]. – Режим доступа. – URL: http://fom.ru/Politika/10500 (Дата обращения: 27.12.15).

6.     Открытое правительство – [Электронный ресурс]. – Режим доступа. – URL: http://open.gov.ru/opengov/ (Дата обращения: 26.12.2015).

7.     Салмина А.А. Общественное мнение и формирование государственной социальной политики: опыт соединенных штатов // Журнал исследований социальной политики. – 2010. – № 4. – С. 481–491.

8.     Тощенко Ж.Т. Политическая социология: учебник / Ж.Т. Тощенко [и др.] – М.: Юнити-Дана, 2015. – 496 c.