"Священная корова" системы образования

                                                           Губин Геннадий Александрович 

                                                  МБОУ «Ромашкинская средняя школа»

                                                  учитель истории и обществознания;

                                                 с. Ромашкино Сакского р-она Республики Крым

.      «СВЯЩЕННАЯ КОРОВА» СИСТЕМЫ  ОБРАЗОВАНИЯ

    Этимологический словарь выдаёт нам следующую справку: экзамен - «проверочное испытание по какому-либо учебному предмету». В этом значении это слово употребляется во многих языках. В русский язык это слово проникло в XVIII в. Первоисточник - лат. examen, что по этимологии буквально значит «изгнание, отделение», «стрела весов», «взвешивание».

    В практике древних пастухов взвешивание значило то же, что «изгнание из стада тех животных, которые по весу выбракованы на продукты питания». Отсюда экзамен - «отбор», «испытание».

     Само слово «экзамен» вызывает священный трепет почти у всех, кого коснулась просвещающая длань педагога. Лишь единицы, живущие в цивилизованном обществе, избегли знакомства с сиим явлением. Когда вообще возникла практика экзаменов, не представляется возможным установить. В отечественной практике первое развёрнутое размышление об этом предмете мы встречаем у М.В. Ломоносова, который в «Проекте  регламента Академической гимназии» посвятил этому действу главу V. Для  любопытных приведём содержание  нескольких параграфов.                                                                                                                                                                                                                                                             

    «§ 55. Каждый год должны производиться дважды переводы из низших классов в высшие и из высших в студенческий класс. Первый должен происходить в начале нового года, второй — в начале июля.

    § 57. В низших и средних классах экзамен должен производиться в присутствии инспектора и ректора Гимназии, а также и учителей. Высшие классы экзаменуются в присутствии одного из членов Канцелярии, специально для этого назначенных профессоров Университета, а также инспектора и ректора Гимназии.

    § 58. Перед экзаменом для каждого класса должна быть составлена общая табель за полугодие, чтобы экзаменаторы могли разом обозреть способности, прилежание и поведение каждого школьника…

    § 59. Затем каждому гимназисту задаются вопросы, в особенности из книг, из которых он что-либо заучил наизусть или которые толковал учитель. В заключение задаются краткие переводы или сочинения, в зависимости от особенностей каждого класса. О том, как кто выдержал испытание, записывается в особую экзаменаторскую табель».

    Не станем злорадно показывать пальцем на величественную фигуру гения. Гениальность – категория конкретно-историческая: то, что было гениально в одно время, в более позднее  время  выглядит заурядным.

     Педагогическая мысль XIX века шагнула далеко вперёд, и в общество пришло понимание истинной сути экзаменов. Так А.А. Мусин-Пушкин – известный русский историк и археограф, писал: «Нежелательным и в высшей степени безнравственным явлением представляется нам современное недоверчивое отношение начальства и вообще учебного персонала школы к ученикам, основывающееся на лжи и обмане, проявляемых, к сожалению, весьма часто учениками на экзаменах, выпускных и переводных, при исполнении ими предложенных письменных работ. Эта ложь и обман, в которых ухищряются ученики, чтобы провести своих учителей, и, естественно, возникающие вследствие этого со стороны последних недоверие к ним, конечно, имеют самое пагубное влияние на общий строй школы в педагогическом отношении и действуют на обучающееся юношество прямо деморализующее».

    А  ведь верно подмечено. Кто из нас в школьные и студенческие годы смог избежать искуса обмануть бдительность педагога? Таковых, видимо, практически не существует, хотя теоретически - не исключено. «Демократизация», мы бы рискнули сказать вульгаризация, школы и смена морально-нравственных установок современного общества привели к появлению массы решебников, печатных шпаргалок и прочей «вспомогательной» литературы.  Как говорил римский император Веспасиан: «Деньги не пахнут». Но за наживу на пороке одних, расплачиваться придётся всему обществу. Кстати расплата общества началась: только преднамеренно слепой не может не видеть катастрофы общеобразовательной школы и, как следствие, кризиса средней специальной и высшей школы.

    Д.И. Менделеев в своих суждениях об экзаменах более категоричен. «Устные массовые экзамены  (т.е. переходные и выпускные) при обучении следует уничтожить, а на вступительные (состязательные) следует смотреть только как на неизбежную необходимость… Не станем говорить о муках физических и нравственных, испытываемых во время экзаменов как отвечающими, так и спрашивающими… В действительности экзамены, особенно устные, всегда более или менее лотерея, как часто и говорят; пора с этим покончить. И от этого дело обучения только улучшится, а лишние муки пропадут… Знаю я и слыхал только две отговорки: надо – дескать - проверять учителей и полезно лишний раз дать возможность слабым детям подтянуться или попытать счастья. По мне, эти отговорки стоят мало, формальны и путают всё дело до крайности»

    Вот он истинный «родитель» экзаменов: недоверие к педагогу, сомнение в его порядочности и профессионализме. Но жизнь есть жизнь: она всё ставит на свои места. А потому противоестественное «изобретение» бюрократов жизнь, как бы насмехаясь над ними, превратила экзамены в бессмысленную и пустую формальность, по крайней мере, в общеобразовательной школе. Как может стать экзамен проверкой качества работы учителей, если экзамен по своему предмету проводит сам учитель со своими же коллегами? Ну, кто же, скажите на милость, станет откровенно конфликтовать со своими коллегами по школе, портя нервы себе и другим за так называемую и весьма спорную достоверность оценки знаний? Да и ответ ученика не всегда адекватен его знаниям, так как в момент экзамена на него влияет множество факторов.

    Всем уже давно понятно, что экзаменами работу педагогов не проверишь. Главную-то проверку дадут сами ученики - когда вырастут, осмотрятся и вспомнят, что и как внушал им тот или другой педагог. И к тому же, если ученик не усвоил материал в течение года, то как он сможет усвоить его самостоятельно при подготовке к экзамену? 

    А что делать с «провалившимися» на этом испытании? Оставлять «на осень»? Слава Богу, молодые учителя не знакомы с этим «милым» обычаем нашей общеобразовательной школы, но рецидивы прошлого, иной раз, дают о себе знать. Экзамены всюду преследуют нас и являются тем игольным ушком, через которое неизбежно надлежит «пролезть» каждому гражданину, чтобы получить права поступления куда-либо. «Там, где введены экзамены (под экзаменом я разумею всякое требование отвечания на вопрос), - писал в  своём «Дневнике» Л.Н. Толстой,- является только новый бесполезный предмет, требующий особенного труда, особенных способностей, и предмет этот называется приготовление к экзаменам или урокам».

    В первые годы Советской власти в школах всех ступеней экзамены не проводились - они были отменены в 1918 г. «Положением о единой трудовой школе РСФСР». Вопрос о восстановлении экзаменов в школе был выдвинут вновь в начале 30-х гг. в связи с отменой комплексных программ и переходом к систематическому обучению на основе определенных учебных планов и программ. Постановлением ЦК ВКП(б) от 25 августа 1932 г.

   Циркуляром «Об учебных программах и режиме в начальной и средней школах» была утверждена система ежегодных проверочных испытаний в школе. В дальнейшем в целях разгрузки учащихся с 1956/57 учебного года в РСФСР и ряде других союзных республик были установлены только выпускные экзамены за неполную среднюю и среднюю школы. Во всех остальных классах учащиеся аттестовались на основе годовых отметок. В целом система экзаменов, претерпевая временами некоторую трансформацию, благополучно дожила до настоящего времени.

    Возвращение экзаменов в отечественную школу в начале 30-х годов ХХ века  С.Т. Шацкий объяснил следующим образом: «Стремясь ко всё большим и большим упрощениям в оценке результатов за счёт процесса работы, ввели в нашу систему такую меру, как зачёты и экзамены. Смысл экзаменов заключается в том, чтобы в краткий промежуток времени на основании работы или ответов ученика судить об очень длительном периоде его занятий и о том, насколько полно и основательно он усвоил то, что ему нужно было проработать. «Проработать» - это слово новое в нашей педагогической практике, но, в сущности,  оно легко заменяется старым словом «выучить». Вот эти моменты экзаменов и зачётов, характерной чертой которых является то, что ученик мобилизует все свои знания, а учитель, по случайно выбранным клочкам, судит о целом, эти экзамены и зачёты являются тем средневековьем, от которого нам во что бы то ни стало нужно уйти».

     У сторонников экзаменов на подобные откровения существует козырной вопрос: «А как отбирать студентов в высшие учебные заведения?» Если раньше на этот вопрос не существовало достаточно убедительного ответа, то ныне положение изменилось. Качественному набору студентов в ВУЗы будет содействовать система «плавающих» классов.  Представители ВУЗов станут самостоятельно отбирать для себя студентов без всяких экзаменов в зависимости от успехов учеников по тем или иным предметам, профилирующим в данном учебном заведении, так как способные в тех или иных науках учащиеся уже в школе будут привлекаться к научно-исследовательской работе по соответствующему профилю и обладать более глубокими знаниями по конкретным учебным дисциплинам. Остальным же выпускникам школ, по рекомендации педсоветов, может быть предоставлено право обучаться в избранных ими ВУЗах на коммерческой основе. Эта система перекроет доступ к высшему образованию случайных людей,не допустит дальнейшей девальвации высшего образования.

    Итак, поговорим о нынешних экзаменах. О переводных экзаменах мы говорить не станем по нескольким причинам: во-первых, они то появляются в школе, то бесследно исчезают в зависимости от прихоти высшего педагогического чиновничества. Рядовых учителей при этом никто не спрашивает: куда им сирым и убогим судить о таких вещах… Во-вторых, экзамены проводят сами учителя и потому результат известен заранее, т.е. проводить подобные экзамены не только не логично, но и абсурдно. Но абсурд мы уважаем: чем его больше, тем важнее лица педагогических чиновников, тем сильнее их власть над педагогом и учеником. Так что разговор пойдёт о выпускных школьных экзаменах.

    На этих экзаменах выпускник школы должен доказывать своим педагогам, а иногда и проверяющим в торжественной обстановке, какие познания он приобрёл в школе, и соответствуют ли эти познания стандартам, обозначенным государством и чиновничеством.

    Вполне понятно, что эти экзамены становятся важной вехой в жизни молодого человека и его семейства, так как «открывают» дорогу в будущую жизнь. Между тем всё отчётливее наблюдается тенденция снижения значимости результатов экзаменов на дальнейшую судьбу молодёжи. При умопомрачительном обилии некондиционных высших учебных заведений проблем с поступлением в престижные ВУЗы у имеющих определённые финансовые ресурсы не возникает. Отсюда и резкое снижение авторитета выпускных экзаменов. Внешнее независимое тестирование нанесло выпускным экзаменам последний смертельный удар.

    Для общества и государства вопрос экзаменов приобрёл большую значимость в связи с тем, что они нуждаются в хорошо обученных и даровитых людях. Если таких молодых людей образовательная система не готовит и не выделяет среди прочих, то в сферу экономики, политики и управления в массовом порядке пробивается посредственность, бездарность, наглость, которые весьма успешно приспособляются к самым абсурдным чиновно-педагогическим требованиям. С такими силами недалеко уйдет общественная и государственная жизнь.

    Мы не думаем, что нужно приводить много доказательств в подтверждение справедливости нашей мысли. Связь наших экзаменов с общею жизнью не может не заметить каждый, даже нисколько не интересующийся педагогическими вопросами. Вполне естественно каждому задуматься, достигают ли наши экзамены той важной цели, какая им поставлена, достоверно ли они могут оценить силы и познания выпускников наших общеобразовательных школ?

    С давних пор секретом полишинеля является тот факт, что экзамен - лотерея. Это суждение, которое уже давно укоренилось в нашем обществе на протяжении не одного десятка лет и которое выказывает полное недоверие ко всей системе существующих экзаменов. Стоит ли нам  опровергать это суждение?  Думаем, что  сторонники этого суждения выставили бы против нас столько неопровержимых фактов, что нам пришлось бы замолчать и удалиться со своей неудачной попыткой. Здесь мы не станем затрагивать вопрос о злоупотреблениях власти, о намеренных несправедливостях, о продаже дипломов и прочем, что, говорят, нередко случалось в старые времена, а ныне расцвело пышным цветом и даже не очень-то и скрывается.

    Наверняка у каждого из читателей впечатления от экзаменов врезались в сознание на всю жизнь.  А что же, интересно, говорят сами экзаменующиеся после каждого экзамена? Один с восторгом рассказывает, что из множества билетов он знал хорошо только десять и два из них попались ему; он бойко ответил и получил высший балл. Другой, напротив, объявляет чуть не со слезами, что он не успел просмотреть только пять билетов и, как нарочно, один из них попался ему, он сбился и получил не ту отметку, на которую рассчитывал. Третий восхищается тем счастьем, что ему пришлось отвечать в числе последних, когда экзаменаторы крайне утомились, спрашивали слегка, кое-что, иначе он непременно провалился бы. Четвертый проклинает свою робость, которую приняли за незнание и с плохой отметкой удалили его с экзамена. Пятый уверяет, что он хорошо знал весь предмет, но не спал ночь, сидя за приготовлением, в голове его все смешалось, он спутался в своих ответах, и это роковым образом повлияло на его участь. Шестой объясняет причину своего несчастия придирчивостью экзаменатора, указывая на других, которые знают меньше и хуже его и получили удовлетворительную отметку в двух шагах от него на экзамене у другого, не столь придирчивого экзаменатора.

    Мы могли бы привести ещё много подобных рассказов, из которых логически выводится всё тот же  вывод: экзамен - лотерея. На нем ловкость, смелость, робость, простая случайность часто являются сильнее и важнее познаний. На нем иногда талантливый и знающий выпускник оказывается несостоятельным, а поверхностный, малознающий или бойкий выходит после экзамена с  успехом.

    Сильнейшим фактором, влияющим на результат экзамена, является страх - эмоциональное состояние, вызываемое ситуацией экзамена, зачета или ожиданием тяжелых последствий от неуспеваемости. Страх у экзаменующегося  может проявляться в форме тревоги, боязни и, наконец, в форме панического страха. Страх в панической форме может парализовать мысли, сознательные действия. Из опыта известно, что страх сильнее всего овладевает учащимся тогда, когда он, например, психологически не готов к экзаменам, при незнании или плохом знании сложившейся обстановки, недооценке своих сил.

    Состояние, как минимум, лёгкой паники испытывают практически всё экзаменующиеся. Чаще, пришедшими на экзамен, владеет чувство ярко выраженного страха. Это тяжелое чувство овладевает не только теми, кто сознает, что не все части программы подготовлены им одинаково основательно; но даже и те, которые убеждены в своих познаниях, и они поддаются невольному страху. Страх заразителен сам по себе. А сколько между пришедшими на экзамен найдется по своей  природе робких или тихих, ненаходчивых или с небыстрым соображением, которые и в обыкновенном разговоре с чужими людьми конфузятся, теряются, мешаются, так что иногда очень неглупые молодые люди могут легко показаться очень недалекими. Понятно, какое впечатление на них должна производить уже одна мысль об экзамене, где внимание нескольких лиц сосредоточено на одном - на  их ответах.

    Усилению страха служит еще и недоверчивость некоторых юношей и девушек к самим себе, низкая самооценка, качество, которое никак нельзя поставить в порок выпускнику, неуверенность в своих силах или некоторое самолюбие, которое в мыслях преувеличивает стыд, если случится неудача в ответах на экзамене. Наконец, бессонные ночи, которые проводят перед экзаменами обыкновенно лучшие ученики из желания ещё раз все повторить и привести память в порядок, при этом наблюдается расслабление нервов, крайнее утомление сил - вот с какими невыгодными условиями является большинство молодых людей на экзамены.

    Не благоприятствует качественному проведению экзамена и психологическая обстановка непосредственно перед экзаменом. Она всем хорошо знакома. Мы можем охарактеризовать эту атмосферу так: все возбуждены, все неспокойны; экзаменующиеся взволнованно ходят взад и вперед, задают друг другу отдельные вопросы, прислушиваются к ответам своих товарищей, пытаются вникнуть в процедуру проведения экзамена со стороны педагогов, нервно перелистывают книгу, хватаются за голову. Все это, вместе взятое, указывает на то, что атмосфера здесь далеко не деловая, далеко не спокойная, не нормальная. Поэтому можно рассчитывать лишь на два результата: или эта атмосфера выбивает выпускника из колеи, если он в известной степени  готов для ответа, или эта атмосфера как-то обостряет все его способности, и под влиянием охватившего выпускника возбуждения он может лучше ответить, чем если бы это было при нормальных условиях.  

    Всё то, о чём мы написали выше, отлично известно педагогам, собирающимся экзаменовать своих подопечных. Логически рассуждая, мы вправе ожидать от  экзаменаторов понимание психического состояния выпускников, пришедших на экзамен; желание успокоить их и ободрить; создать такую обстановку на экзамене, которая позволила бы экзаменующимся проявить свои знания в полном объёме.  Много ли у нас таких экзаменаторов-педагогов? Может быть, и есть, но зато есть и другие, которые превращают экзамен в примитивное сведение счётов с выпускниками за все их предшествующие  явные и неявные грехи.

      На выпускном экзамене требуется присутствие нескольких педагогов, которые и должны сообща оценить познания и определять степень зрелости экзаменующегося. Педагогические коллективы состоят из специалистов по всем учебным предметам. Понятно любому здравомыслящему, что каждый педагог может более или менее точно и справедливо оценивать только познания по своему предмету и не может быть экзаменатором по тому предмету, который он педагогически досконально не прорабатывал. Нет спору, что эти педагоги когда-то сами обучались всем этим предметам, даже слушали некоторые из них в ВУЗах, но, вне всякого сомнения, половина из всего этого ими уже забыта, все новое, открытое или исследованное наукою после их обучения, известно им, скорее всего по слухам. Между тем, чтобы быть  полноправным экзаменатором, чтобы решать судьбу выпускника, нужно самому вполне владеть предметом, а не являться в качестве судьи с обрывками полузабытых познаний. Следует уметь предлагать вопросы, чтобы вызывать такие ответы, по которым можно бы было убеждаться не в одной только силе памяти отвечающего, но в большей степени в его умственном развитии и в широте его понятий. Нужно знать, что спрашивать, а не закидывать случайными вопросами, какие придут на ум из воспоминаний своих ученических лет или просмотренного накануне учебника.

    Понятно, что в  таком случае не каждый может быть экзаменатором, даже если бы он  и знаком с предметом; при этом необходимо и педагогически владеть им. 

    Нередко бывает и так, что в целом наборе  экзаменаторов только одно лицо имеет право называться специалистом по данному предмету. Не так уж и редко, в некоторых общеобразовательных школах, особенно в большинстве сельских, только по одному преподавателю истории, географии, или физики. Конечно, эти педагоги и помогают проводить своим коллегам экзамены, спрашивая то, что подвернётся на вынутом билете, или то, что им особенно нравится, выезжая, по педагогическому выражению, на своих коньках, придавая особое значение подробностям, которые на экзамене не должны бы иметь никакого значения, требуя знания таких мелочей, которые берутся лишь памятью и потом быстро забываются, и не касаясь существенного, что может свидетельствовать о прочных познаниях экзаменующегося.

    Иному же экзаменатору бывает крайне лестно прослыть суровым. Он находит себе особенное удовольствие предлагать трудные вопросы, требовать скорых ответов, приводить в недоумение разными неожиданностями, смущать, сбивать и оканчивать «допрос» неудовлетворительной отметкой. Иные идут еще далее: над смущенным выпускником они упражняют свое остроумие, глумятся над его ошибками, нагло подсмеиваются над его незнанием, может быть, даже мнимым, и этим самым окончательно сбивают его и ставят в тупик. При другом способе опроса, вероятнее всего,  робкий молодой человек мог бы ответить на все вопросы и доказать свои основательные познания, но не в данной ситуации. Тут силы явно не равные.

    Чтобы сделать верную оценку познаниям и развитию выпускника, явившегося на экзамен, педагогу, не работавшему с данным молодым человеком, далеко недостаточно двух-трех вопросов или даже бойких на них ответов: в этом случае скороговорка или известная быстрота никак не могут служить доказательством основательного знакомства с предметом или умственного развития. Часто случается, что экзаменующийся отвечает вяло и запинаясь, но в действительности знает предмет гораздо основательнее того, который бойко тараторит ответы. Вообще торопливость экзаменаторов приносит самый существенный вред делу, и, если с одной стороны, некоторым незаслуженно помогает в хорошей аттестации, зато других, более достойных, лишает возможности достаточно убедить в своих познаниях. А время на экзамене постоянно заставляет поддерживать довольно  напряжённый темп.

    Экзаменаторы более всего должны заботиться о том, чтобы экзаменующийся не смотрел на себя, как на их жертву, чтобы он отошел от них с полным убеждением, что с ним не сделано ничего несправедливого и незаконного. Необходимо не забывать, что этот момент, может быть, самый важный в жизни молодого человека, что при этом всякая неловкость со стороны экзаменатора, всякая его отметка, которая может показаться несправедливою, сильно подействует на возбужденный дух выпускника и легко может повести к озлоблению, от которого мы должны беречь молодых людей. Здесь большая часть из них делает первый шаг в настоящую, действительную жизнь.

    Чтобы закончить экзамен в срок, нередко экзаменационная комиссия разделяется и в одно и то же время в разных углах классной комнаты экзаменаторы занимаются приёмом экзамена. В этом случае судьба молодых людей отдается в руки одного экзаменатора, и не всегда специалиста. Он, может быть, и очень добросовестный человек, может быть, даже и хороший педагог, но все же он может ошибаться.

    Посмотрим теперь на психическое состояние экзаменующегося, явившегося на экзамен. Молодой человек, еще не привыкший говорить в обществе, тем более играть в нем какую-либо роль, вдруг должен явиться посреди людей, которые ему мало знакомы, либо вовсе не знакомы, и быть предметом внимания этих людей, отвечать на все их вопросы и знать, что каждый ответ будет строго оцениваться. Все это не может ободряюще действовать даже на человека зрелого, особенно когда при этом стараются еще придать всему делу некоторую излишнюю торжественность. 

    Иной раз, отвечающий на экзамене, кое-как справится со своим волнением, со своим дрожащим, едва слышным голосом, начинает понимать вопросы, ободряться первыми удачными ответами, как вдруг… позади него скрипнула дверь и входит некий субъект, поднимаются со своих мест сидящие, а то появляется какое-нибудь важное или начальствующее лицо. Всё работает против отвечающего.

    После завершения экзамена начинается совещание между экзаменаторами. В головах их смешиваются разные физиономии, мелькают разные ответы, и дельные, и нелепые. О неумеренной строгости, с какой некоторые экзаменаторы оценивают ответы экзаменующихся, не считаясь с их исключительным положением, почти никому не приходится говорить, так как у всех на виду начальственное предписание – экзаменовать  как можно строже. На строгость, конечно, имеют влияние и грядущие вступительные экзамены в ВУЗы.

    Установление вступительных экзаменов в ВУЗы показывает решительное недоверие к школьным выпускным экзаменам. В педагогическом отношении это зло неисправимое. Хотя с незапамятных времён известно, что педагогическое дело может быть основано только на доверии к педагогам, если же его нет, то нет и  педагогической системы, и разумного воспитания; а вместо педагогов есть только равнодушные чиновники, над которыми нужен постоянный контроль, чтобы всё формально обстояло благополучно.

    Теперь пару слов о письменных экзаменах. Понятно, что они требуют особенного внимания со стороны экзаменующихся. Но не всякий молодой человек может погрузиться в свои мысли и, в то же время, следить за тем, что вокруг делается. А на письменном экзамене слишком много возникает отвлекающих ситуаций. Вне всякого сомнения, письменные экзамены важнее, нежели устные, а потому непременно должны им предшествовать. Так ли это бывает в настоящее время? Если экзаменующемуся на экзамене задается серьезный умственный труд, то нужно позаботиться и об обстановке, которая бы тому благоприятствовала. Нужно от него удалить все то, что может его развлекать или отвлекать от труда требованием внимания к посторонним лицам. Между тем этих посторонних лиц на экзаменах и возле них  бывает предостаточно.

    Атмосфера нервозности на письменном экзамене создаётся задолго до экзамена. В  первую очередь сверх меры возбуждены сами экзаменаторы. Они суетятся, нервничают, находятся в постоянном ожидании: приедут или не приедут инспектирующие лица? явятся ли все молодые люди на экзамен? какие темы или задачи будут предложены для письменного экзамена? и т.п.

    Возбуждение педагогов обязательно передаётся их подопечным. Все на взводе. Экзаменаторы стараются выдержать точный хронометраж экзамена, будто выпускникам предстоит не творческая работа, в ходе которой они должны будут показать уровень своих познаний, логики мышления и способность применить эти знания на практике, а какое-то спортивное состязание, где экзаменующимся необходимо предоставить, «выдать на гора» определённое число мыслей в единицу времени. Абсурд, но абсурд, освящённый не только временем, но и циркуляром педагогического чиновника, а потому неоспоримый и непоколебимый.

    Психологическая обстановка на экзамене делает из педагогов, порою даже очень умных и понимающих, некое подобие «церберов»: они строго взирают на своих воспитанников, не позволяя им не переглядываться, а тем более не перешёптываться. После экзамена у ребят отнимают все исписанные и недописанные листочки. При этом педагоги даже не подозревают, что своей собственной особой мешают труду ребят, и мешают тем больше, чем сильнее у них страсть разыгрывать  роль беспристрастного судьи.

    «Письменный экзамен в массе возбуждает со стороны экзаменаторов опасение, чтобы экзаменующиеся не пользовались взаимною помощью или не прибегали бы к помощи книг и тетрадей: отсюда является неприятный надзор или оскорбительное заглядывание в ящики столов, развлекающее хождение наблюдателя между столами, неделикатное сование своего носа в труд пишущего и пр. Все это иную молодую натуру до того развлекает, смущает и волнует, что он не в силах сосредоточить мыслей и подает свой труд, сам крайне им недовольный». [10. c.98-99]

    Мы солидарны с теми педагогами, которые считают, что на письменных экзаменах выпускнику должно быть предоставлено право использования необходимой справочной литературы, учебников, собственных записей в тетрадях. Ведь на экзамене проверяется не память  молодого человека, а умение мыслить, находить необходимые сведения, доказывать правоту своих мыслей… А чтобы  экзаменующиеся не имели повода для примитивного списывания, составителям экзаменационных работ необходимо приложить, в свою очередь, соответствующие умственные усилия при формулировании тем и заданий.

      Мы уже упоминали о жутком страхе, который охватывает большинство приходящих на экзамен. По данным нашего социологического исследования постоянный страх в школе испытывают 9,9% старшеклассников; 52,5% - испытывают страх иногда; 37,7% в школе никого и ничего не  боятся. Хотелось бы верить последним, но…

    Основными причинами школьных страхов подростки назвали: администрацию школы – 5,8%, учителей – 13,5%, плохие отметки – 15,2%, одноклассников – 2,2%, экзамены и контрольные работы – 25,1%. (Приложение, таблица 2).

    Из приведённых данных видно, что главным травмирующим психику учащегося фактором являются экзамены и контрольные работы (перманентные письменные экзамены в течение учебного года). А разве не существует возможности уменьшить страх, равно как и всю казенную торжественность при экзаменах? Разве не предпочел бы каждый молодой человек такой устный экзамен, который бы походил более на беседу, чем на пристрастный допрос или даже на пытку? А разве не пожелал бы он экзамен письменный заменить спокойной работой в собственной комнате, где можно углубиться в свои мысли, не имея перед собою никакого зрелища, где можно спокойно встать со своего места, пройтись по комнате без строгого и подозрительного наблюдателя? 

    Мы знаем, что чиновники от педагогики, да и значительная часть замше-локондового учительства будут защищать необходимость освящённой временем процедуры экзаменов, это стояние навытяжку перед экзаменационным столом, эти чиновно-начальнические отношения к экзаменующимся выпускникам. Они будут настойчиво доказывать необходимость поддерживать таким способом свое педагогическое значение; им покажется странною даже мысль допустить беседу с каким-нибудь подростком, и притом без присмотра со стороны начальства. Но этим самым они только доказывают, что они не понимают действительно гуманной педагогики. Им непонятно, что истинный педагог поддерживает к себе уважение, почтение и доверие другими способами, которых у них, вероятнее всего, нет и в помине.

    Видя все эти недостатки экзаменов, педагоги и общественные деятели прошлого искали пути преодоления этих недостатков, или хотя бы смягчения их. Ещё в XIX веке В.Я. Стоюнин предлагал  вполне реальную систему независимой проверки знаний выпускников. Вне всякого сомнения, мысли В.Я. Стоюнина в то время были преждевременными, а потому  и не могли быть поняты и реализованы современниками. Это общая беда всех новаторов, которые опережают своё время, ибо «нет пророка в своём отечестве».  Но время течёт. Нам видится в нынешнем независимом  внешнем тестировании отголосок именно этих идей В.Я.Стоюнина?  Но как всегда государство силою накинуло на это дело свою узду, совершенно не полагаясь на компетентность и здравый смысл местной педагогической общественности.

     Перестройка методов проверки знаний выпускников школ должна устранить и бессонные ночи, которые обычно предшествуют экзамену и часто имеют на исход его самое неблагоприятное влияние. Страх его не будет терзать его дух.  Далее В.Я. Стоюнин, прозревая время, пишет о наших делах: «Само собою, разумеется, что экзаменаторы комиссий должны получать за свои труды особое вознаграждение, и, прибавлю, вознаграждение не копеечное. К этой работе нужно привлекать лучших педагогов, которые бы с нею не только ничего не теряли, но еще бы выигрывали и которые, следственно, охотно бы брались за нее и дорожили бы ею. Тогда, конечно, можно рассчитывать, что дело пойдет хорошо. Но если смотреть на преподавателей, как на существа, которые обязаны нести на плечах все, что начальству вздумается на них навьючить, и нести без всякого вознаграждения, хотя бы это и не входило в круг их обязанностей, определенных уставом, то, разумеется, нечего и говорить о каких-либо улучшениях. Чтобы делать дело, нужно дать и необходимые для того средства. Странно требовать от одних и тех же лиц постоянных пожертвований и трудом, и временем под тем предлогом, что будто бы платить нечем».

    Размышляя об экзаменах, С.Т. Шацкий писал, что «экзаменационная система, бесспорно, вредна для студентов, но она не в меньшей степени вредна и для самих профессоров; она вредна потому, что приучает профессоров слишком презрительно, слишком внешне смотреть на молодого человека, который занимается в высшем учебном заведении, она вредна для него потому, что отстраняет от него гораздо более глубокие задачи, чем те, которые обычно он себе ставит для своего преподавания. Задачи эти таковы: воспитывать интерес к знанию, обучать умению работать, помогать выработке призвания, ориентировке в той или другой намеченной студентом деятельности».

    Вышесказанное полностью относится и к средней общеобразовательной школе. То, что было очевидно для выдающихся педагогов прошлого, никак не может «дойти» до чересчур «крепких» голов нынешних представителей власти, педагогического чиновничества и официальной педагогической науки. 

1.     Стоюнин В.Я. Избранные педагогические сочинения./Сост. Г.Г. Савенок.- М.; Педагогика, 1991г.

2.     Шацкий С.Т. Избранные педагогические сочинения: В 2-х т.

        /Под ред. Н.П. Кузина и др.- М.; Педагогика,1980г.

  3.   Ломоносов М.В. О воспитании и образовании./Сост. Т.С. Буторина,- М.;

        Педагогика, 1991г.

  4.   Г.А. Губин, Е.Г. Губина Живая и мёртвая школа: покушение на миражи.

        Трилогия. - Симферополь: «Доля», 2011. - 388 с.