Удмуртский обряд в честь рождения ребенка «Нуны сюан» (« свадьба новорожденного»).

МУНИЦИПАЛЬНОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ «СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА № 10»

426023 Удмуртская Республика, г.Ижевск, ул.Степная,81 тел.: [phone]; E-mail: [e-mail]

Республиканский конкурс «Традиции, обычаи и обряды моего народа» среди обучающихся туристско-краеведческих объединений образовательных организаций Удмуртской Республики

Удмуртский обряд в честь рождения ребенка «Нуны сюан»

(« свадьба новорожденного»).

Место бытования обряда: Алнашский район д. Варзибаш

(на юге Удмуртии).

Исследователи: Ветрова Алина

Почеревина Анастасия

Руководители: Халтурина Эльвира Анатольевна

Учитель истории, обществознания , краеведения

Чупина Майя Ильинична учитель

русского языка и литературы

Ижевск, 2016

Паспорт обряда.

История возникновения обряда.

Историко-этнографическая характеристика: Удмурты относились к детям, как к величайшей ценности, и одну из целей функционирования семьи видели в рождении и воспитании детей. Стремление иметь здоровых и трудолюбивых детей проходит через всю сознательную жизнь удмуртов и отображается в обрядовой жизни и народном фольклоре. Отношение к детям особенно широко отражено в поговорках, пословицах и песнях.

Зарниен но азвесен Мар-о бен карод? Со интые мед луоз Вордэм нылпиед.

Золотом-серебром Что будешь делать? Вместо этого пусть будут Выращенные тобой дети. (Ялыке = Приходите, гости дорогие! 1984, с. 64).

Поговорки и пословицы говорят о том, что только с появлением ребенка дом по-настоящему становится веселым и добрым: «Нылпитэк кышно- картьёс сиротаос»; Дом детьми весел. В своих молитвах к божествам удмурты выражают насущные потребности, наряду с желанием иметь много хлеба и скота, четко прослеживается и необходимость вырастить детей: «Азбарад сётэм нылыдлы-пиедлы зоро поськыед сямен зибыль-забыль карыса улыны-вылыны зеч шуддэ-бурдэ сёт! Тупала сизьым сётэмзэ ныло-пиё кар, тапала укмыс басьтэизэ кено-менё кар! Вазь адскем кузэн-палэн ачид уть . вазьвордскем нылын-пиен ачил уть!» (Чтоб мой двор был полон проворными детьми, чтобы они сновали-летали как ласточки перед дождем. Чтоб по ту сторону реки я отдал семерых дочерей, а на эту сторону реки ко мне пришли девять снох! Чтоб жить мне всю жизнь с той женой, которую первую увидел, чтоб жить до конца с детьми перворожденными… ниспосланными мне дочерями-сыновьями, словно птенцам ласточки, щебеча, словно муравьям, хлопоча, жить-поживать да удастся!) (Петров А.Н., 2002, с.80). Обряды, связанные с рождением ребенка, у удмуртов формировались и развивались под влиянием условий жизни и их религиозных представлений. По мнению К. Герда удмурты видят причину беременности и рождения ребенки и во вмешательстве сверхестественных сил, иногда добрых, а иногда и злых. Ребенок считается даром божьим, он осмысливается в единстве со всем миром, в связи с этим удмурты говорят: «Кылдэм ке, пиялод, оволке, уд пия» (Если суждено, то родишь, если не суждено, не родишь) (Герд К., 1997, с. 191-192). Семья не мыслилась без детей. Любовное, трепетное отношение удмуртов к детям отмечали и дореволюционные исследователи. Г. Е. Верещагин писал, что удмурты «счастье полагают только в детях, особенно в сыновьях, поэтому у кого есть дети, тот считает вправе назвать себя счастливым, довольным судьбой». В силу того, что в прошлом земельный надел в общинах выделялся только на мужские души, любая семья радовалась рождению мальчиков, но никогда у удмуртов, как у некоторых этносов, не было ярко выраженного предпочтения рождению мальчика перед рождением девочки, всегда просили богов, чтобы в семье были и те и другие. Время и место совершения обряда. После выздоровления роженицы устраивают «родины», на которые приглашают гостей. В доме роженицы. Характеристика мест бытования обряда. Алнашский район деревня Варзибаш. Варзибаш — деревня в Алнашском районе Удмуртии, входит в Кузебаевское сельское поселение. Находится в 11 км к юго-востоку от села Алнаши и в 87 км к юго-западу от Ижевска. Расположена на реке Варзи. В 1751 году открыт приход Свято-Троицкой церкви села Алнаши, в его состав вошло несколько селений, в том числе деревня Верхняя Варзи-Омга. После открытия в 1841 году прихода Свято-Троицкой церкви в селе Варзи-Ятчи, жители деревни Варзибаш стали прихожанами нового храма. По итогам десятой ревизии 1859 года в 28 дворах казённой деревни Варзиомга Верхняя (Варзибаш) Елабужского уезда Вятской губернии проживало 75 жителей мужского пола и 94 женского, работала мельница. В 1882 году открыт приход села Голюшурма, жители деревни стали прихожанами Вознесенской церкви, а с 1909 года после открытия прихода в селе Ключёвка прихожанами его церкви. К 1897 году в деревне проживало 607 человек. В 1921 году, в связи с образование Вотской автономной области, деревня передана в состав Можгинского уезда. В 1924 году при укрупнении сельсоветов она вошла в состав Чемошур-Куюковского сельсовета Алнашской волости. В 1929 году упраздняется уездно-волостное административное деление и деревня причислена к Алнашскому району. В 1929 году в СССР начинается сплошная коллективизация, в процессе которой в деревне образована сельхозартель (колхоз) «Молот». В 1950 году проводится укрупнение сельхозартелей, колхозы нескольких соседних деревень объединены в один колхоз «имени Азина». В 1954 году Чемошур-Куюковский сельсовет упразднён и деревня перечислена в Варзи-Ятчинский сельсовет. Указом Президиума Верховного Совета УАССР от 16 декабря 1972 года деревня передана в Муважинский сельсовет, тем же указом он переименован в Кузебаевский сельсовет. 16 ноября 2004 года Кузебаевский сельсовет был преобразован в муниципальное образование «Кузебаевское» и наделён статусом сельского поселения. Участники обряда: количество, роли. В доме роженицы собираются близкие родственники. Они приносят подарки младенцу, а также различные гостинцы (шаньги, блины, пирожки и т. п.), которые ставят на стол. Прежде чем пригласить гостей за стол, старшая из женщин семьи или бабка-повитуха совершает с кашей в руках куриськон, в котором испрашивает у Инмара новорожденному здоровья, долголетия, удачи. На родинах обязательным было угощение маслом (гости клали на блюдо с ним деньги). Непременно варили кашу на мясном бульоне. Веселье сопровождалось пением и пляской. Исполнитель: младшая группа экскурсоводов музея Трудовой славы строительства железной дороги Ижевск-Балезино. Метод действия: Сбор фольклорно-этнографических материалов, реконструкция праздника, ритуальных действий, музыкально-песенного наполнения, костюмов и реквизита обряда. Особенности одежды участников обряда, реквизита. Удмуртские национальные костюмы. Реквизиты: печная заслонка, кочерга, щипцы, сажа, посуда, бытовые предметы. Последовательность обрядовых действий, смысловая нагрузка обрядовых действий. Вариации обрядовых действий. Обряд проводится для того, чтобы обеспечить безопасность роженицы и ребенка, защитить от вредоносных воздействий «злых сил», обеспечить «судьбу» новорожденного, совершить акт приобщения его к семейному и отчасти к более широкому коллективу, наконец, выразить чувства радости и надежды в связи с появлением нового члена семьи. Техника исполнения. Игра на печной заслонке. Краткое описание: Ритм отбивался ножом-косарем, щипцами или ложкой. Игрой на печной заслонке сопровождался приуроченный плясовой напев. Магическая сила железа должна была, согласно поверьям, предохранить новорожденного от действия «злых», «темных» сил. Исполнение обрядовой пляски. Обряд сопровождался пением и пляской. По обычаю, первыми на родинах должны были плясать обе родные бабки новорожденного. Аккомпанемент был своеобразный: кто-либо из участников ножницами или косарем ударял в печную заслонку. Атрибутика. Сажа - Роль предмета: Магическая сила огня должна была, согласно поверьям, предохранить новорожденного от действия «злых», «темных» сил. Поэтому ребенку до года, перед тем как показать чужим, темечко замазывали сажей.

Музыкальный инструмент: Печная заслонка - музыкальное сопровождение обрядовой пляски. Магическая сила железа должна была, согласно поверьям, предохранить новорожденного от действия «злых», «темных» сил .Игрой на печной заслонке сопровождался приуроченный плясовой напев. Ритм отбивался ножом-косарем, щипцами или ложкой.

Список источников информации: литература, информанты, наблюдения.

1. Верещагин Г.Е. Вотяки Сарапульского края // Собр. Соч.: В 6 т. Т. 1. Ижевск: УИИЯЛ УрО КАН, 1995. 260с.

2. Владыкин В.Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов. – Ижевск: Удмуртия, 1994.

3. Владыкин В.Е. Христолюбова Л.С. Этнография удмуртов. – Ижевск, 1997.

4. Гришкина М.В. Удмурты. Этюды из истории IX-XIX вв. – Ижевск: Удмуртия, 1994.

5. Петров А.Н. Удмуртский этнос: проблемы ментальности. – Ижевск: Удмуртия, 2002.

6. Пименов В.В. Христолюбова Л, С. Удмурты. – Ижевск, 1976.

7. Фольклор и этнография удмуртов: обряды, обычаи, поверья. – Ижевск, 1989.

8. Христолюбова Л.С. Семейные обряды удмуртов. – Ижевск, 1984.

9. Ялыке! = Приходите, гости дорогие! / Сост. Т.Г. Перевозчикова. Ижевск: Удмуртия, 1984.

Респонденты:

1. Березкина Анна Прокопьевна, 1925 г., жительница Д. Варзибаш Алнашский район.

2. Чупина Майя Ильинична, учитель русского языка и литературы, г. Ижевск.

Забота о будущем ребенке начиналась задолго до его рождения. Беременной женщине и ее мужу нельзя было калечить или убивать животных. Считалось, что ребенок будет калекой или родится с отметиной. На месте, где женщина родила, вбивали иголку без ушка. Полагали, что таким образом уничтожали три болезни как самой роженицы, так и ребенка. Пуповину мальчика прятали в конюшне, чтобы был хорошим хозяином и у него водились кони, пуповину девочки – в навершии прялки, чтобы она была хорошей пряхой. Сразу после рождения ребенка отец освящал кашу и масло во дворе, благодаря богов и испрашивая для ребенка благословения. «Историческое развитие удмуртов сказалось как на сохранении и изменении обрядов, так и на том, кто и насколько хорошо теперь их помнит. Действительно, знание удмуртских родильных обрядов распространено в настоящее время неравномерно. Отметим, что лиц, хорошо знающих эти обряды, сравнительно не много; напротив, лица, не знающие их, составляют весьма значительную прослойку. Так же тенденция еще более четко обнаруживается и в отношении к этим обрядам, т.е. в тех случаях, когда встает вопрос о том, следует или не следует их соблюдать. Вообще говоря, уровень знания обрядов выше уровня готовности и желания их соблюдать. Однако уровень полного (хорошего) знания ниже желания соблюдать данный обрядовый цикл. Это дает повод усомниться в справедливости гипотезы о полной зависимости исполнения обрядов от уровня информированности обследуемых». Пименов В. В. Удмурты: опыт компонентного анализа этноса. Ленинград: «Наука», 1977. С. 117—118.

Приложения.

Приложение 1.

Сценарий обряда (обычая, традиции).

Удмуртский обряд в честь рождения ребенка «Нуны сюан»

(« свадьба новорожденного»).

Ведущая: Наша семья дружная, работящая. Утром за завтраком старый отец распределял дела сыновьям и снохам. Одна из снох оставалась со свекровью помогать по хозяйству: прибираться в избах, стирать, стряпать. Хозяйкой в доме считалась старая мать, хотя и молодые женщины справлялись с домашними обязанностями. Одна из снох в семье скоро родит ребенка, она долго старалась сохранить в тайне беременность. Остерегалась, заблаговременно готовится к рождению ребенка. Сейчас в семье ее оберегали. Ей нельзя было убивать животных, проливать кровь, запрещалось смотреть на людей с физическими недостатками. Будущая мама носила обереги: крестик, ладанку и железные ключи. Нельзя ей завидовать и спорить с ней. Будущая мать должна была сохранять добрые отношения со всеми, быть ласковой и обходительной.

Сцена первая:

(Плач ребенка) Бабка - повитуха вслух произносит имена: Сашка, Олёш, Васьлей, Генко, Омеллян, Гонда, Микаля (Плач прекратился). Микаля! Миколя! (заворачивает малыша в старую мужскую рубаху) приговаривает: чтобы следующий ребенок был мальчиком.

Сцена вторая:

Мама качает малыша и поет колыбельную. Узнав о рождении ребенка, женщины деревни считали своим долгом сходить к роженице поздравить ее, справиться о здоровье, дать нужные советы и угостить чем-нибудь вкусным (обычай тетер нуон). Роженица не ест, дает попробовать кому нибуть. Ребенка не показывает.

Сцена третья:

Со дня рождения ребенка прошло три дня. За услуги роженица делает подарок повитухе (дарит фартук, платок, мыло или др.).

Сцена четвертая:

Глава семьи, надев шапку, Обратившись к переднему углу, читал куриськон (языческую молитву) «Остэ Инмаре, Кылдысине, Куазе…»

Сцена пятая:

После обряда вой сиён, то есть моления с маслом, на сороковой день отец новорожденного приглашал родственников на нуны сюан – родины «свадьба ребенка».

Отец: - Мы нашли пахаря, приходите к нам в гости.

Сцена шестая:

По прибытию родственников ребенка клали на порог избы. Отец брал его на руки и передавал жене, после чего он уже мог считать ребенка своим законным.

Сцена седьмая:

Шып кариллям, ляп кариллям,

Ми сопонна юиськом.

Шудо-буро нуны мед лоз.

Кузь мугоро мед луоз.

Поет родня по материнской и отцовской линии

Болякъёсын юмшаны,

Сиёно-юоно мед луоз.

Ми кадь пересь муртъёслэсь,

Макмыр веськатись мед лоз.

Жок выл тыр сиен-юон,

Пуктыны мед быгатоз.

Болякъёсын, ас-выжыен,

Быгатса валче мед лоз.

Поет мама ребенка

Чуко-туго бадзым созуло,

Укыр чебер дэреме.

Таче тузы дэремлы,

Дэра куись мед луоз.

Поет отец ребенка

Кизён –аран, гуртын ужан.

Орзи валэз мед луоз.

Атай-анайлы юртиськись

Юрт кутись но мед луоз

Исполняется гостями

Ой-ля-ля, 2 раза

Кырыж куко Миткаля

Ой-ля-ля, 2 раза

Бадзым кого Микаля

Шудо-буро нуны мед лоз

Кузь нугоро мед буоз

Анаезлы атаезлы

Капчи улон мед ваез.

Изь, изь, нуные

Улмону сяськае

Зарни муш чечы ваёз

Йыр улад сяська валёз

Сцена восьмая.

На празднике, посвященного рождению ребенка присутствовали бездетные супруги. Их уложили рядом на пол лицом вниз и со смехом и шутками стегают метлой, приговаривают:

- Муртлен пиян дортиз гинэ эн ветлэ, асьтэос но сюлмо кариське, милемыз юыны оте. (Не ходите только по чужим праздникам родин, и сами будьте старательными, чтобы потом пригласить нас на пир).

Гости прощаются и уходят.

Приложение 2

Исследовательский материал.

Семейные обряды составляют неотъемлемую часть быта удмуртского народа. В них участвует практически весь круг родственников. Важное место занимают представления о жизненном цикле, включающем три свадьбы, имеющие кроме всего прочего и глубокое символическое значение. Рождение – свадьба младенца, появление которого воспринимается как обручение с миром, в который он пришел; подлинная свадьба, когда человек обручается с тем, с кем предстоит продлевать свою жизнь в своих детях; и «свадьба умершего» - когда человек навсегда обручается с землей. Так же к семейным обрядам относятся; обряды, связанные с именем, с жилищем, вступление в совершеннолетие, проводы в рекруты и многие другие. Мы же опишем два наиболее интересных на наш взгляд обряда: родины и наречения имени, которые мы изучили во время этнографической экспедиции. О родильных обрядах нам рассказала Анна Прокопьевна Березкина, жительница деревни Варзибаш. Продолжение рода – одно из предназначений семьи. Поэтому еще на свадьбе совершали различные обряды, которые, по религиозным поверьям, должны были обеспечить деторождение невестки (например, на колени ей сажали ребёнка). Гости ей желали иметь побольше детей, говорили «одuг пи – питэмлэсь пи», то есть один сын от бездетности сын. Удмурты верили, что если будущая мать посмотрит с неприязнью или брезгливостью на человека-инвалида, то ребенок родится именно с этими недостатками. Беременной женщине и ее мужу запрещалось причинять боль кому бы то ни было, калечить, убивать животных, так как считалось, что это отразится на будущем ребенке: он может родиться с какой–нибудь отметиной. Бедующей матери запрещалось перешагивать через коромысло, веревку, оглобли, чтобы ребенок не запутался в пуповине. Не рекомендовалось ходить на похороны, особенно к удавленникам. Будущих отцов отстраняли от копания могилы. Особенно строгими были все эти запреты до первого движения ребенка в утробе матери. Беременная женщина становилась особенно наблюдательной и суеверной и все заметные явления окружающей природы и события в коллективе связывала с будущим своего ребенка. Увидев, скажем, человека, который ей понравился своей внешностью, она старалась запомнить этот момент и «передать » его красоту своему ребенку: для этого считалось достаточно лизнуть свою руку.

Роды происходили в избе или бане, при этом активную помощь оказывала бабка-повитуха. Иногда она прибегала к различным средствам, которые должны были облегчить муки роженицы. Она пугала роженицу, заставляла ее мужа перешагивать через нее и признаваться при этом в своих грехах (измене жене) и т.д. При трудных родах несколько женщин били в печную заслонку, чтоб напугать, отогнать злых духов, которые мучают роженицу. Новорожденного повитуха заворачивала в старую мужскую рубаху – рубаху отца, если родители хотели, чтобы следующий ребёнок был мальчиком. Начиная со дня рождения ребенка, три дня подряд топили баню, и до конца третьей бани повитуха жила в доме роженицы, ухаживая за нею и новорожденным. За услуги роженица делала повитухе какой-нибудь подарок: фартук, платок, мыло и т.д. Когда оставшийся конец пуповины отсыхал, его не выбрасывали, а прятали в укромном месте: пуповину мальчика – в щель конюшни, чтобы у него водились кони и чтобы он вырос хорошим хозяином, а девочки – в щель хлева, чтобы у нее водились овцы, или забивали в прялку, чтобы была хорошей пряхой. Иные, прятали ее, завернув в бумагу, чтобы новорожденный вырос умным, грамотным человеком. Считалось, что если пуповину выбросить, то человек вырастет неспокойным. Детское место зарывали в недоступном для посторонних глаз месте – в подполье. До конца третьей бани, оберегая от «дурного глаза», новорожденного посторонним не показывали. После рождения ребенка заходили в избу, и глава семьи, надев шапку, обратившись к переднему углу, читал куриськон (языческую молитву) Инмару, Кылдысину, Куазю и воршудам матери и ее свекрови. После обряда вой сиён (вой восян), то есть моление с маслом, отец новорожденного приглашал родственников на нуны сюан – родины (букв. «свадьба ребенка»). Причем говорить: «родилась дочь/сын», считалось неприличным, говорили: «мы нашли пряху/пахаря». По прибытию родственников ребенка клали на порог избы. Отец брал его на руки и передавал жене, после чего он уже мог считать ребенка своим законным. В этот день по обычаю без залога никому ничего из дома не давали, чтобы не унесли счастье новорожденного. Узнав о рождении ребенка в той или иной семье, женщины деревни считали своим долгом сходить к роженице поздравить ее, справиться о здоровье, дать нужные советы и угостить чем-нибудь вкусным (обычай тетер нуон). Роженица не ела принесенные ее угощения, пока их не отведывал кто-либо из членов семьи. Прежде чем выйти из дома (в первый раз за день), она непременно съедала кусок хлеба. При первом выносе новорожденного из дома старались как бы запутать следы, чтобы нечистая сила не нашла дороги к ребенку: выйдя со двора, не нашли сразу по назначенному адресу, а заходили сначала к соседям, живущим в другой стороне. Отправляясь в гости, роженица должна была иметь при себе луковицу или головку чеснока в качестве оберега. Среди удмуртов было распространено поверье о возможности подмены ребенка шайтаном или домовым. Для предотвращения этого к детской шапочке пришивали какой-нибудь амулет, а при укладывании младенца в люльку под подушку клали нож или ножницы. Отправляясь с новорожденным в гости, его темя посыпали солью или мазали сажей, взятой из печной трубы. Для предохранения ребенка от различных болезней, дурного глаза, на шею подвешивали зашитый в холст клок козлиной шерсти. С целью предохранения от злых духов в колыбель клали рябиновые или можжевеловые ветки. Во избежание сглаза на голову, на руку, на грудь к одежде или к волосам привешивали очень яркие, блестящие предметы. Удмурты считали, что взгляд человека обратится в первую очередь на яркие предметы, а не на младенца. По выздоровлении роженицы устраивался праздник родин, называемый кабак, зыбок, каша или нуны сюан, с приглашением гостей. Приглашенные, по обычаю, приходили без подарков. Подарки несли только родители роженицы. Обязательными кушаньями на празднике были масло, на блюдо с которым гости клали деньги, и каша, сваренная на мясном бульоне. В качестве своеобразного музыкального инструмента на этом празднике использовалась печная заслонка, по которой стучали ножницами или косарем. Отцу новорожденного женщины подавали тарелку сильно пересоленной каши, которую он должен был съесть всю, иначе тарелку опрокидывали ему на голову – чтобы знал, как солоно приходится роженице. Из литературы мы узнали, что существуют обряды и поверья удмуртов, связанные с именами. Работая в экспедиции, мы собрали некоторые обряды наречения имени. Эти обряды мы записали в деревнях Алнашского и Малопургинского районов. Вот перечень обрядов, о которых нам рассказала Чупина Майя Ильинична:

1. Имя давалось бабкой-повитухой (удм. Гогыясь, гогы вандuсь), обычно в бане. Бабка брала ребенка на руки и подносила к порогу банной двери, где, положив полено, обрубала топором пуповину, при этом вслух произносила благопожелания, которые заключала словами: «будь такой-то» - называла новорожденного языческим именем. При рождении девочки вместо полена употребляли прялку, а вместо топора – небольшой нож.

2. Имя нарекалось жрецом. Он брал новорожденного на руки в тот момент, когда ребенок плакал, и начинал его качать, перебирая при этом разные имена. При каком имени младенец переставал плакать, его и давали новорожденному. Второй вариант этого обряда: жрец брал кремень, огниво и начинал высекать огонь, перебирая различные имена. При каком имени трут загорался, то имя и получал новорожденный.

3. Ребенка называли по имени первого вошедшего в избу человека. Нередко прибегали к такой хитрости: приглашали первым наиболее желаемого, хорошего человека, чтобы присвоить его имя своему дитя. Если же в дом шел первым неуважаемый, плохой человек, заметив его, мать с ребенком прятались.

4. Перед наречением имени мать с ребенком с закрытыми глазами выводили на крыльцо. Название того предмета, который первым бросался в глаза при их открытии, присваивали новорожденному.

5. Имя присваивали родители: при этом брали имя всеми уважаемого трудолюбивого, доброго, крепкого, красивого на внешность человека. Согласно поверью, вместе с именем положительные качества и внешняя привлекательность того человека переходила к новорожденному.

6. Самого младшего члена семьи просили назвать какое-нибудь имя, которое присваивали младенцу.

7. Удмурты верили, что, если ребенок родится живым и не закричит, значит, он родился без души. Тогда его клали в печь, а отец кричал в печную трубу имена. На какое имя ребенок откликался, так и называли.

Интересные обряды, совершаемые над ребенком, который часто болел, нам рассказала учитель истории Малопургинской школы Римма Александровна Владимирова:

1. Ним воштон (перемена имени). Под вечер муж с женой выходили на улицу, неся закутанного ребенка, и на углу своего дома дожидались первого встречного. Встретив кого-нибудь, просили его стать кумом/кумою. Получив согласие, ребенка отдавали в руки кумов, а сами заходили в избу. После в дом шли кум/кума и говорили, что нашли ребенка, и желали ему здоровья и счастья. После этого родители и кумовья договаривались о перемене имени больного ребенка. Чаще всего «первым встречным» оказывались заранее договорившиеся о совершении обряда родственники.

2. В некоторых местах совершали обряд нуны басьтон (букв. «покупка/взятие ребенка»). Приэтом новорожденного отдавали через окно тому, у кого много детей, притом физически крепких и здоровых. Тот, в свою очередь, зайдя в избу, предлагал купить «найденного» им ребенка. Этого человека за участие в обряде одаривали.

3. Жаг вылэ или шакта вылэ куштон (букв. «бросание на мусор»). Договорившись с кем-нибудь из родственников о совершении обряда, родители новорожденного выметали из избы и сеней мусор и в условленное время клали на него ребенка. Сами же заходили в избу. Приглашенный родственник брал ребенка и заносил в избу, называл новое имя и с добрыми пожеланиями передавал его в руки родителей. Считали, что вместе с мусором из избы выметается болезнь ребенка. Старые пеленки, одежду вместе с мусором сжигали, а ребенка одевали в новую одежду. Получалось как бы второе рождение младенца: новая одежда, новое имя…

4. С верой в магическую силу имени связан обычай ним лушкан («кража имени»). Чтобы обмануть дух болезни, детям давали имена соседних народов, чаще всего татар. В этом случае им казалось, что дух болезни не найдет младенца и уйдет к тому человеку, у кого было заимствовано имя.

По представлениям удмуртов, свое личное имя нужно было скрывать от посторонних, не называть его без надобности кому-нибудь. Нельзя было произносить или окликать кого-нибудь в лесу по имени - леший услышит, у реки – водяной. Также в полдень и в полночь, считавшиеся у удмуртов наиболее страшными периодами в сутках, когда ходят Вожо – злые духи. Также, по поверьям, нельзя было давать одинаковые имена с родственниками. Во время свадьбы, при переодевании невесты в наряд замужней женщины или перед обрядом пылатон («обливание водой») родственницы мужа спрашивали ее, какого она воршуда. Невеста сообщала свое воршудно-родовое имя. После свадьбы муж и все члены семьи, а также односельчане называли ее лишь по имени воршуда, а ее личное имя могло вообще забыться.