Фольклорно-сказочные мотивы в повести А. С. Пушкина "Капитанская дочка"

Фольклорно-сказочные мотивы в «Капитанской дочке» А.С. Пушкина

8 класс

«Капитанская дочка» создана в 1836 году. Это последнее произведение поэта. В повести: роль народа и сильной личности в истории, историческая закономерность и этическая оправданность «бунта», проблема гуманизма, «милости падшим» и многое другое. Рассматривается и вопрос фольклорного начала, через него Пушкин пытался донести нам народность и историзм. Это эпиграфы из народных песен, пословицы и поговорки в речи героев, калмыцкая сказка об орле и вороне, разбойная песня «Не шуми, мати зеленая дубровушка» и другие. Есть скрытый фольклоризм. Речь Пугачева, присутствие в ней народно-поэтического слова. Отчетливо слышатся фольклорные интонации. Так выражается народное национальное мышление через характерные особенности синтаксического, ритмико-интонационного и образного строя народной речи. Поэт не характеризует народный язык, но придает народно-разговорному стилю фольклорно-сказочный колорит. Этому способствует народно-поэтическая лексика: «красная девица, сирота». Пословичные фольклоризмы: «семи пядень во лбу, ступай на все четыре стороны». Интонация царского заступничества, мудрого великодушия, свойственная легендарно-героическому пафосу былин и волшебных богатырских сказок. Согласно фольклорной традиции, разбойник – это не злодей, а мститель, карающий неправедных людей, защитник сирот. Сходную смысловую нагрузку получает в народной сказке и волшебный помощник. С легендами о Пугачеве поэт встречался в путешествии по Оренбургской земле. В «Капитанской дочке» все совершается как в сказке, странным необычным образом. «Странное знакомство, странная дружба» - это не весь перечень со словом «странный». Сказка могла подсказать Пушкину не только внешние композиционные формы повествования, но и сам тип героя. Гринев ведет «семейственные записи», отправляясь в дорогу, получает родительский наказ, ищет свою невесту. Именно преломление социального через призму личных, частных интересов героя определяет сферу изображения действительности в народной волшебной сказке. Сказка впервые открыла литературе ценность отдельной человеческой судьбы. Это обычные люди, подверженные гонениям, житейским неурядицам. Маша в представлении Пугачева не дочь капитана правительственных войск, а своего рода сирота. И Пугачев, подобно сказочному помощнику, едет выручать Машу, невесту Гринева. Таким образом, между Пугачевым и Гриневым в повести устанавливается неофициальный, человеческий контакт, на котором и основана их «странная» дружба. Сказочная ситуация дает возможность героям в отдельные моменты отступить от закономерной логики своего общественного поведения, поступать наперекор законам своей социальной среды, обращаясь к нормам общечеловеческой этики. Но сказочная идиллия рушится, как только Пугачев узнает, что Маша – дочь казненного им Миронова. О резкой перемене настроения говорят «огненные глаза» Пугачева, устремленные на Гринева. Суровая логика исторической реальности готова положить конец «странному согласию» между героями, но тут-то проявилось истинное великодушие «народного царя». Он оказался способен стать выше исторических интересов того лагеря, к которому сам принадлежит, именно по-царски, вопреки всякой «государственной» логике, даруя Гриневу и Маше радость спасения и человеческого счастья. Отношения Гринева и Пугачева завязываются не в пылу военных сражений, где общественно-историческая суть каждого человека до предела обнажена, но на случайном перепутье, в случайной встрече (отсюда так велика роль случая в судьбе народно-сказочного героя), где официальная  этика поведения отступает на второй план. На первый – человеческие контактные связи между людьми. «Заячий тулупчик» положил начало «странным» взаимоотношениям. Автор видит неизбежность противостояния господ и народа, закономерно приводящее к бунту, которому дворянин Гринев дает выразительную оценку – «бессмысленный и  беспощадный». Трактовка характера Пугачева как милосердного, великодушного царя Пушкин трактует, не только опираясь на сказочно-легендарную основу народнопоэтического мышления, но и на реальные историко-документальные факты. Поэт тщательно изучал весь «архив» пугачевского восстания. Внимание его привлекли «манифесты» Пугачева. Народно-поэтическое сказочное творчество необходимо было Пушкину для того, чтобы лучше понять склад национального характера народа, образ его исторического мышления. Сказки для Пушкина (на момент формирования повести Пушкин интенсивно создавал собственный сказочный цикл) были той творческой лабораторией, в которой он, постигая законы народно-сказочного мышления, подготавливал будущие формы литературного повествования, стремясь, выучиться говорить по - сказочному, но не в сказке. Этой способности Пушкин достиг в «Капитанской дочке». Языковые совпадения со сказками – доказательство тому, что народно-сказочное эпическое миросозерцание, представленное ситуацией благородного помощника, послужило общей основой как для собственно сказочного творчества поэта, так и для сюжетно-образной ткани исторической повести. Есть общность народно-сказочной трактовки образов. Пушкин подчеркивает общую черту, которую считал важнейшей особенностью народного национального характера. И старик, и Пугачев простодушны, их поступки основаны на естественном сердечном влечении, вступающем в противоречие с логикой здравого смысла, официально принятых норм и правил повести. В 1830-е годы Пушкин стремился к тому простодушию, младенческой простоте восприятия действительности, которая свойственна именно народному взгляду на мир. Эту простоту увидел Пушкин в народной волшебной сказке. В повести «Капитанская дочка» простодушный, неофициальный взгляд на вещи, подкрепляемый реминисценциями сказочного стиля, диалектически соединен Пушкиным с высотой собственного исторического мышления.