Литературно-музыкальная композиция « Воробьевка – последняя обитель А.А.Фета »

Разработка

литературно-музыкальной композиции

« Воробьевка – последняя обитель  А.А.Фета »

В.1.  А. Фет родился, долгое время жил и похоронен на Орловской земле.         Последний период его жизни ( почти 17 лет ) – Воробьевский – связан с   Курским краем.

                  В 1860 поэт стал владельцем усадьбы в Мценском уезде – Степановке.  За       

17 лет  он превратил хутор среди голой степи, где не было ни леса, ни реки , а только  две сотни десятин черноземной отличной земли, в прекрасно устроенную усадьбу с прудом, садом, отличной дорогой. Но в Степановке Фету не живется. « Я в ней задыхался…» –  напишет он в своих воспоминаниях.

В.2.    Поэт ищет новое место. Он знает, каким оно должно быть. Обращаясь к своему управляющему И.А.Осту с просьбой найти ему  такое, Фет дает  «ориентиры»: имение должно быть в черноземной полосе, с лесом, с рекою, каменной усадьбой и в возможной близости от железной дороги. Через 2 дня он получает телеграмму: « Подходящее  имение близ Московско-Курской чугунки – 850 десятин за 100 тысяч нашел. Отвечайте. Курск.».

В.1. Это была старинная Воробьевка, которую Фет вскоре приобрел. « Побывавши в парке, в лесу и осмотревши усадьбу, я остался доволен покупкой, но никак  не настоящим состоянием имения, к которому приходилось усердно прикладывать руки».

В.2.    О своем первом осмотре дома Фет рассказывал: « Нас с женою встретила старушка-генеральша  в желтой турецкой шали и , указывая на валяющиеся на полу огрызки моркови, яблок, картофельные корки и пустую яичную скорлупу, проговорила: «Уж извините – вот крепостных-то нет и чистоты нет».

 В.1.  На высоких серых стенах парадных комнат когда-то прекрасные обои  висели каскадами; о домашних комнатах и говорить  было нечего. В доме с двойными рамами не было окна, в котором разбитые белые стекла не были залеплены осколками зеленого…» Вместе с Остом новый хозяин поднялся осмотреть чердак одноэтажного дома, чтобы убедиться в благополучии железной крыши.

 В.2. «Когда в полумраке, –  вспоминает Фет, – мы бережно пробирались по мусору, я вдруг невольно воскликнул:

          –  Ай!

          – Что с вами? – испуганно спросил Иван  Алексеевич.

          –  Да помилуйте, тут целая половина антресолей занята чердаком, который, как видите, снабжен сходными ступенями, вероятно, с целью развешивания белья. Если высота этого чердака дозволит, то тут выйдет три больших комнаты, которых в доме так мало.

           Оказалось, что строивший усадьбу за сто лет тому назад помещик Ртищев не любил, чтобы у него ходили над головой, и потому занял верх над парадными комнатами чердаком. Конечно, первой заботой нашей было смерить высоту чердака то пола до верхних балок. – Увы! Она оказалась всего в три аршина, что очевидно было слишком мало; и вот с этой минуты мысль о поднятии потолка над чердаком, не трогая железной крыши, сделалась моею манией.

          Однажды ночью во время бессонницы я нашел искомое разрешение, и

-1-

Только слыша глубокий сон Оста, не решился его будить; но не успел утром открыть глаза, как я ему крикнул: « А ведь я додумался, как поднять потолок!»

Чтец 1.На кресле отвалясь, гляжу на потолок,

            Где, на задор воображенью,

            Над лампой тихою подвешенный кружок

            Вертится призрачною тенью.

                      Зари осенней след в мерцанье этом есть:

                      Над кровлей, кажется, и садом,

                      Не в силах улететь и не решаясь сесть,

                       Грачи кружатся темным стадом.

 В.1. В результате дом становится на ½ аршина выше, вырастая на очень уютный и довольно просторный второй этаж. Именно здесь, в правой стороне дома, в самом его углу, расположился кабинет поэта, с окнами на пруд и на сад.

 Чтец 2.      Сад весь в цвету,

                     Вечер в огне,

              Так освежительно-радостно мне!

                    Вот я стою,

                    Вот я иду,

               Словно таинственной речи я жду.

                     Эта заря,

                     Эта весна.

                Так  непостижна, зато так ясна!

                     Счастья ли полн,

                      Плачу ли я,

                Ты – благодатная тайна моя.

В.2. Все, за что брался Фет, он делал увлеченно, можно сказать, вдохновенно. Относится это и к хозяйственным делам. Вскоре запущенная усадьба превращается в прекрасно устроенное имение. Вот как описывает преображенную обитель один из знакомых великого поэта.

В.1. « Деревня Воробьевка стоит на левом, луговом  берегу реки, а господская усадьба на правом берегу, очень высоком. Каменный дом с востока окружен каменными же службами, а с юга и запада огромным парком на 18-ти десятинах, состоящим большею частью из вековых дубов. Место так высоко, что из парка видны церкви Коренной Пустыни. Множество соловьев, грачи, цапли, гнездящиеся в саду, цветники, разбитые по скату к реке, фонтан, устроенный в самом низу против балкона – все это отразилось в стихах владельца, написанных в этот последний период жизни.

Чтец 3.  В степной глуши, над влагой молчаливой,

               Где круглые раскинулись листы,

-2-

               Любуюсь я  давно, пловец пуглив

               На яркие плавучие цветы.

              Они манят и свежестью пугают,

              Когда к звездам их взорами прильну,

              Кто скажет мне: какую измеряют

              Подводные их корни глубину?

              О, не гляди так мягко и приветно!

              Я так боюсь забыться как-нибудь.

              Твоей души мне глубина заветна:

              В свою судьбу боюсь я заглянуть.

Чтец 4.  Устало все кругом: устал и цвет небес,

              И ветер, и река, и месяц, что родился,

              И ночь, и в зелени потусклой спящий лес,

              И желтый тот листок, что наконец свалился.

              Лепечет лишь фонтан средь дальней темноты,

              О жизни говоря незримой, но знакомой…

              О ночь осенняя, как всемогуща ты

              Отказом от борьбы и смертною истомой!

Чтец 5. Ночь и я, мы оба дышим,

             Цветом липы воздух пьян.

             И безмолвные, мы слышим,

             Что струей своей колышим,

             Напевает нам фонтан.

              – Я, и кровь, и мысль, и тело –

             Мы послушные рабы!

             До известного предела

             Все возносимся мы смело

             Под давлением судьбы.

             Мысль несется, сердце бьется,

             Мгле мерцаньем не помочь;

             К сердцу кровь опять вернется,

            В водоем мой луч прольется,

            И заря потушит ночь.

                                        ( « Фонтан»)

В.2.  Старые фотографии помогают воссоздать в воображении исчезнувший образ старинной усадьбы, а стихи поэта дают возможность ощутить ту ауру, которой наполнил Фет Воробьевку. Он писал об этом периоде: « Муза пробудилась от долголетнего сна и стала посещать меня так же  часто, как на

-3-

заре моей жизни».

В.1. Созданные в эти годы стихотворения вошли в четыре сборника «Вечерних огней» (1873, 1885, 1888, 1891 годов), они стали последним могучим аккордом в творчестве великого поэта.

Чтец 6. Выйдем с тобой  побродить

             В лунном сиянии!

             Долго ли душу томить

                         В темном молчании!

             Труд как блестящая сталь,

                       Травы в рыдании,

             Мельница, речка и даль

                        В лунном сиянии.

            Можно ль тужить и не жить

                         Нам в обаянии?

             Выйдем тихонько бродить

                         В лунном сиянии!

                                      ( « В лунном сиянии»)

Чтец 7. Ты вся в огнях. Твоих зарниц

              И я сверканьями украшен;

              Под сенью ласковых ресниц

              Огонь небесный мне не страшен.

              Но я боюсь таких высот,

              Где устоять я не умею.

              Как сохранить мне образ тот,

              Что придан мне душой твоею?

              Боюсь – на бледный облик мой

              Падет твой взор неблагосклонный,

              И я очнусь перед тобой,

              Угасший вдруг и опаленный.

Чтец 8. Я тебе ничего не скажу,

             И тебя не встревожу ничуть,

             И о том, что я молча твержу,

             Не решусь ни за что намекнуть.

             Целый день спят ночные цветы,

             Но лишь солнце за рощу зайдет,

             Раскрываются тихо листы,

-4-

                          И я слышу, как сердце цветет.

               И в больную, усталую грудь

               Веет влагой ночной… я дрожу,

               Я тебя не встревожу ничуть,

                          Я тебе ничего не скажу.

В.2.  Гостями Фета бывали Л.А.Толстой,  Я.Полонский, П.И.Чайковский. Остановимся подробнее на том, каким они видели дом  поэта.

В.1.  «Первый этаж был поделен узким длинным коридором на две половины. В одной находились столовая, гостиная, обращенные в сторону фонтана и реки, в другой – спальня, нижний кабинет поэта, комната жены, они выходили окнами во двор.

В.2.  Зала: справа и слева гостиная и столовая. Три эти комнаты расположены в одну линию; стены между ними устроены так, что их можно раздвигать, тогда из трех комнат образуется как бы одна большая. Рояль – звучный хороший рояль. Старинная мебель в чехлах, пепельница из раковины, картины по стенам…».

В.1.  По узкой лестнице поднимаемся на второй этаж, который также разделен коридором на две части. В одной из них расположено в ряд несколько комнат для приезжих гостей, в другой – кабинет писателя, бильярд и еще одна комната, вся увешанная картинами.

В.2.  Теперь выйдем из дома и взглянем на него со стороны, пройдем по тропинкам, склонам, по местам, где гулял поэт и которые живут в его стихах.

Чтец 9. Это утро,  радость эта,

             Эта мощь и дня и света,

                         Этот синий свод,

             Этот крик и вереницы,

             Эти стаи, эти птицы,

             Этот говор вод,

                        Эти ивы и березы,

             Эти капли – эти слезы;

                        Этот пух – не лист,

             Эти горы, эти долы,

             Эти мошки, эти пчелы,

             Этот зык и свист,

             Эти зори без затменья,

             Этот вздох ночной селенья,

                       Эта ночь без сна,

             Эта мгла и жар постели,

             Эта дробь и эти трели,

                       Это все – весна.

-5-

Барский дом расположен на горе, которая сходит сначала крутым, а затем покатым склоном к реке, с ровным, красивым в этом месте берегом. Перед домом – цветник. Балкон, терраса с каменным полом и порожками врезаются в цветник правильным четырехугольником. С террасы виден весь склон, усеянный цветами до самого берега. И чуть дальше – фонтан. По сторонам широкой дорожки, ведущей к фонтану,– цветущие   розы, а над ними – две вечнозеленые мощные ели, и дальше – прозрачная стена березовой рощи. Все удивляет, все радует глаз. Запах, роза, ель, береза. Такое необычное и прекрасное сочетание.

Чтец 10. Если радует утро тебя,

               Если в пышную веришь примету, –

               Хоть на время, на миг полюбя,

               Подари эту розу поэту.

                Хоть полюбишь  кого, хоть снесешь

                Не одну ты житейскую грозу,–

                Но в стихе умиленном найдешь

                Эту вечно душистую розу.

В.2. Вновь вернемся к дому и по пологому склону с другой стороны  спустимся туда, где был парк. Здесь было несколько прудов. Один из них сохранился. Вокруг него, вплотную подходя к вод и протянув на дно водоема свои корни, стоят старые деревья. Все они наклонились и словно пытаются увидеть свое отражение в воде. Причудливые корни , ствол когда-то  упавшего, но продолжающего жить лежа на земле дерева, большой камень-валун, молодая изумрудная зелень травы – все здесь живет особой жизнью, имеет особый смысл.

В.1.  В мае в воробьевском парке отцветала сирень и зацветали жимолость, акация и каштаны. Была  аллея вязов, которой уже нет. А дуб. Может быть, он – одно из тех деревьев, которые прячутся, словно от грядущей  опасности, в глухих уголках теперь дикого парка.

В.2.  А сирень. Осенью, летом, она не видна среди бушующей или пышно увядающей зелени, а вот весной… весной кажется, что на многочисленных склонах парка растет только сирень. Словно это не цветущие кусты, а облака опустились на землю. Молочно-синие, сине-розовые, в лучах заходящего солнца, цветы сирени отдают металлическим блеском и источают такой сильный запах, что начинает кружиться голова.

В.1.   И этот цветущий и благоухающий мир дополняется соловьиным пением, словно эти птицы слетелись сюда со всей земли – так их много и , кажется, слышишь голос поэта:

                          Покуда на груди зеленой

                          Хотя с трудом дышать я буду,

                          Весь трепет жизни молодой

                          Мне будет внятен отовсюду.

-6-

.