Презентацмя "География и метеорология"

Вторая половина июня 74-го. Мне почти пятнадцать, я все еще

юн, но... Так опечален.                                                                          .                                                                                                                    

   Я еду в новом, только что сошедшем с конвейера “икарусе”, и

солнце бьет сквозь полуоткрытый люк крыши знойными лучами пер-

вого месяца лета.                                                                                   .   

    Я задумал осуществить дерзкий план: во что бы то ни стало по-

пасть в “Сосновые Горки”, не имея возможности находиться там ле-

гально. И сейчас - как раз начало первой смены.                               .                                                                                         

    Я не мог знать наверняка, там ли ОНА сейчас, но... Так хотел ви-

деть ЕЕ...                                                                                                .

    Тогда я не был силен в местной географии и слабо представлял

себе точные координаты лагеря, зная лишь общее направление -

Арамиль, Патруши,... Седельниково... Вместо того, чтобы поехать

на автовокзал и выяснить возможные маршруты, я сел около ЦУМа

на автобус идущий до Кольцово. Я вспомнил, как однажды наш от -

ряд послали на прополку турнепса. Поле располагалось на некото -

ром возвышении, недалеко от лагеря, и впереди, сквозь колыхаю -

щееся марево разогретой земли, я мог видеть аэропорт. Навскидку

до него было километров пять - шесть, так казалось мне тогда. Я от-

четливо видел крошечные серебристые тельца самолетов божьими

коровками ползущие по взлетной полосе... С такого расстояния бы-

ло забавно наблюдать, как они неуклюже, по-игрушечному взлетали.                                                                                                                        

     День обещал быть жарким, я легко оделся и ничего не взял с со -

бой из еды. Я решил, что выйдя из Кольцово, доберусь до лагеря

часа за два - три, наивно полагая, что легко сориентируюсь на мест -

ности.                                                                                                      .  

    В то время я часто пользовался услугами небесного транспорта

и, оказавшись в аэропорту, с полчаса стоял, прислушиваясь к знако -

мому утробному гулу летучих машин... На мгновение мне неудержи-

мо захотелось взять да и улететь в никуда, прочь от своих бесконеч -

ных мучительных раздумий.                                                                 .                                                

    Примерно определив направление, я уверенно двинулся в сто -

рону желанной земли. Мне предстояло обойти территорию аэропор-

та слева и выйти в зону видимости заветных холмов.                         .                                                                                           

   Солнце печет нещадно, превращая полотно асфальта в мягкую

податливую субстанцию. Я долго и утомительно плутаю в лабирин-

те заборов из колючей проволоки и бессчетные таблички “запретная

зона” сбивают меня с пути... Страшно хочется пить...                         .                                                                                                          

     Так проходит часа два, и я понимаю - грош цена моим расчетам,...

но я не теряю упорства в достижении цели.                                         .                                                                     

     Наконец, спустя еще час или полтора, преодолев очередной за-

бор, как-то по-особому плотно обмотанный колючкой, вижу нечто

отдаленно напоминающее человеческое  жилье... Колонка!!! Броса-

юсь к ней и жадно пью благодатную, ледяную воду... и все не могу

напиться...                                                                                               .                                                                    

    Где же холмы??? Унылый и безрадостный пейзаж открывается

передо мной: нескончаемые покосившиеся, обветшалые строения

неизвестного назначения, горы ржавых бочек и почерневшие осто-

вы бывшей сельхозтехники, утонувшие в зарослях репья и крапивы...                                                                                      

   Я иду среди этого запустения неопределенно долго, и нет ему

конца...                                                                                                    .        

   Несколько раз мне попадаются отдельно бредущие личности,

почему-то непременно что-то волокущие или толкающие перед со-

бой на скрипучих тележках... Я вежливо обращаюсь к ним, осведом-

ляясь о правильности выбранного пути. Они нехотя останавливают

ся, непонимающе и тупо уставившись на меня, и вяло поднимают

руку, каждый раз в разных направлениях.                                            .  

     Гнетущее ощущение растерянности постепенно овладевает

мною... Я осознаю, что иду неизвестно куда, и никто не может мне

помочь...                                                                                                 .                                         

     Одинокая капля тяжело ударяет в спекшийся песок придорожья

прямо передо мной... Только дождя мне и не хватает... Поднимаю

глаза - надо мной девственно чистый ультрамарин июньского вече-

ра... Странно... Оглядываюсь вокруг... О!!! У самой кромки Леса...

свежевзбитые сливки кучевых облаков, но столь необычных по

очертаниям и необъяснимой обособленности, что я невольно оста-

навливаюсь в изумлении...                                                                    .                                                                                                   

     При полном безветрии все это великолепие прямо у меня на гла-

зах разбухает, вспучивается, тяжелеет, наливается свинцом и, при-

нимая диковинные фантасмогорические формы, угрожающе надви-

гается, жадно пожирая солнечный свет...                                             .

     Ветер ударяет внезапно и жестко, словно вырвавшись из клетки

Леса на долгожданную свободу. Клочки травы, сухие обломки вет-

вей, песок и мелкий гравий с обочины несутся в похолодевшем воз-

духе в сумаcшедшей круговерти...                                                        .      

     Все происходит так быстро, что я не успеваю найти убежище, да

и бесполезно: литые, безжалостные стрелы дождя с шипением вон-

заются в иссохшую, потрескавшуюся кожу земли со все нарастаю-

щей частотой.                                                                                         .                                           

     Резко потемнело и ливень хлынул сплошной серой стеной. В от-

чаянии, я прибавляю шаг, погружаясь по щиколотку в жирную, заса-

сывающую грязь мгновенно раскисшей дороги, теряя надежду до-

браться до ночи...                                                                                   .                                      

      Из-за ближайшего поворота возникает смутная фигура... Здоро-

вый грузный мужик, видимо, местный житель. Он угрюмо идет, меся

грязь стоптанными кирзачами, припадая на одну ногу и согнувшись

под тяжестью непомерно огромного мешка. Он абсолютно не заме-

чает бушующего ливня, упорно двигаясь к одной ему известной це-

ли. Я не могу толком разглядеть его лицо сквозь секущие струи, ког-

да он, не заметив меня, проходит мимо, по противоположной сторо-

не, но я понимаю, что это последний шанс узнать дорогу... Вряд ли

я встречу сегодня кого-то еще... И, набравшись смелости, я что есть

сил кричу ему в спину:                                                                           .                      

      - Далеко ли до Седельниково??!!                                                    .                                                                           

    Но он не слышит меня и уже почти исчезает, покидая пределы

видимости, но вдруг, неожиданно развернувшись, все так же мед-

ленно, но неотвратимо направляется ко мне... Вода заливает глаза,

и я тщетно пытаюсь вытереть лицо краем насквозь промокшей ру-

башки...                                                                                                   .    

   Небо рвется пополам в оглушительном треске молнии... и ее

холодный мертвенный свет на миг выхватывает фигуру мужика из

водяного хаоса, когда приблизившись, он нависает надо мной всей

необъятностью тучного тела.                                                                .                 

    И неподдельный ужас охватывает меня,... я,... я будто узнаю в

нем... того... чертового Бабника*, он словно материлизовался из

прошлого одним ударом небесного огня. Он вперился на меня крас-

ными, навыкате глазами и вода ручьем бежит по его изрытому ос-

пой, воспаленному рылу.                                                                       .                                              

      - Седельниково, говоришь? - он нагибается к самому моему лицу

и, дыхнув гнилью, злобно хохочет, вторя глухим раскатам грома...

Затем, по-воровски оглядевшись по сторонам, жутко скалится беззу-

бым, поганым ртом и, перекрывая шум воды, сипит мне в ухо:          .                                                                                         

    - А нету,... нету никакого Седельниково!!! Не-е-е-т-у-у-у-т-и-и-и!!!                     

    Не помня себя бросаюсь вперед, не разбирая дороги, рискуя

сгинуть навек в этой бескрайней грязи...                                              .

      Не знаю куда и сколько времени я бегу, но в конце концов, обес-

силев, падаю навзничь в липкую, бурлящую жижу...                           .                                                                      

      Гроза и не думала прекращаться, она лишь набирала силу, чер-

пая неиссякаемую мощь в бешеных порывах ветра, в необъятных

потоках воды... Где я?! Беснующиеся огни молний ни на секунду не

дают сомкнуться тьме, и я беспомощно озираюсь вокруг...                .                                                                                     

    Что это???!!! Я попал в преисподнюю???!!! В апокалиптической

иллюминации грозы - кошмарное кладбище изувеченных механиз-

мов и их ржавые кости вздымаются ввысь в жесте невыразимой

скорби,... и ветер отпевает их бренные останки...                                .                                                                                                                      

   Небо в изнеможении рушится на землю под невыносимой тя-

жестью вод и, не в силах подняться, бьется в смертных конвульсиях.

И мятущиеся мечи молний пронзают его плоть тысячевольтным жа-

лом, в зверином вое обезумевшего ветра, рвущего на части падшее

тело небес. Кажется, я нахожусь в самом центре этого шабаша

стихии...                                                                                                   .                                                                                                        

    Больно ударившись головой о невидимый предмет, из последних

сил заползаю в изуродованное чрево неведомого агрегата, ища хоть

какого-то укрытия... Нащупываю нечто похожее на истлевшиий, про-

питанный мазутом мешок... Запеленываюсь в него, подобно мумии...

Меня всего колотит, и я ощущаю себя замерзающим студнем...        .                                                                                                           

    Как молитву шепчу я ЕЕ имя... Лишь ОНА не дает мне свихнуть-

ся в этом аду...                                                                                        .

   Неясное, беглое движение у моих ног... Последующий сильней-

ший разряд на мгновение раскалывает шершавую пустоту мрака...

Крыса!                                                                                                     .                             

    Но я не чувствую никакого отвращения. Напротив, я радуюсь ей,

как еще одному живому существу в вакханалии первородного элек-

тричества.                                                                                               .                                         

   Крыса находится на расстоянии вытянутой руки, слева от меня,

под карнизом смятого железа, между свисающей, изьязвленной кор-

розией арматурой и длинным, узким осколком стекла, торчащим

в ржавом хламе, как катана в руках самурая.                                      .

  Пожалуй, это единственное относительно сухое место. Ливень

продолжал свое безудержное шествие. Вода была всюду. Она будто

происходила из самого воздуха, заливая все вокруг с ожесточенной

одержимостью. Многочисленными водоворотами ревела в хаотич-

ных нагромождениях износившейся, преданной забвенью техники

когда-то с таким усердием бороздившей окрестные, скупые на пло-

дородие поля. Сочилась сквозь тонкие кружева ржавчины и, скопля-

ясь в пустотах отжившего металла, тяжело изливалась вниз. Нес-

лась где-то подо мной, клокоча и пенясь в невидимых руслах. Стре-

милась смыть с лица земли все сущее...                                             .

   В частых вспышках грозового света, разделенных кратковремен-

ными паузами тьмы, я вижу Крысу как в раскадровке - последова-

тельный ряд статичных изображений в сине-голубой гамме с под-

робными деталями.                                                                               .                                    

     Крупная, сильная тварь, вероятно, зрелый самец - гибкое, поджа-

рое тело на крепких цепких лапах, с хорошо развитой мускулатурой

под блестящей лоснящейся шкурой. Мощные тиски челюстей. На

правом предплечье резко выделяющийся клок светлой, лишенной

пигмента шерсти,... должно быть, последствие давнего ранения...

Я представил, как компактное жилистое сердце Крысы неутомимо

гонит густую, древнюю кровь в хитросплетении упругих вен, питая

филигранно сбалансированный организм. Я даже залюбовался це-

лесообразной лаконичностью форм, отточенной тысячелетиями

изнуряющей битвы за выживание. Ничего лишнего. Идеальная био-

машина, готовая к немедленному действию, адаптированная почти

к любой среде.                                                                                       .                                                                                                                                                                                            

     Я с трудом выдерживаю пристальный, немигающий взгляд Крысы.

В угольно-черных с маслянистым блеском бусинах глаз ее светится

коварный, безжалостный ум, сознание животной правоты и спокой-

ная уверенность превосходства в данных обстоятельствах - это ее

вотчина, и я непрошеный гость.                                                            .               

   Крыса не проявляет агрессии - сейчас, перед лицом стихии, мы

скорее союзники, чем враги. 

                После очередного, рвущего барабанные перепонки раската гро-

ма воцаряется глубокая, ватная тишина,... тайм-аут в разгуле элек-

трооргии. Шум воды тоже неожиданно прекратился, словно где-то

наверху одним махом воздвигли плотину... И в этом томительном

беззвучии возникает легкое монотонное гудение... Приподнимаюсь

на локтях, пытаясь в кромешной тьме определить источник... Звук

идет из ниоткуда - он везде и нигде конкретно,... как сотни пчел на

цветущем июльском лугу...                                                                    .                                                                                                                             

     Внезапно конструкцию металлолома, в которой я нахожусь, про-

бивают яркие лучи света, как если бы снаружи включили прожектор.

Сильный запах миндаля и пережженного масла ударяет в ноздри...

Серебристые, плотные в насыщенном влагой воздухе щупальца

лучей двигаются, колыхаются, обшаривают тесное пространство

моего логова...                                                                                        .                                                                                         

     И скользкие ящерицы сковывающего, парализующего ужаса пол-

зут по спине - я вижу, как в двух метрах за моими ногами, сквозь рва-

ную дыру в железе вплывает... сгусток света, сияющий Шар, чуть

больше крупного апельсина...                                                               .                              

      Шаровая Молния!!! Чем же еще может это быть?!                         .

      В ореоле водяного пара, сияя завораживающим, фосфоресциру-

ющим светом, Шар зависает под тем, что можно было бы назвать

потолком - искореженными листами железа. Он точно раздумывает

над дальнейшими действиями... Я вижу, как над ним растет, ширит-

ся светлое пятно высыхающей ржавчины...                                        .                 

     Все это похоже на галлюцинацию, на бредовый сон,... если бы не

пронизывающая, ледяная дрожь во всем теле.                                   .                                                                       

     Но странное, гипнотическое тепло струится от Молнии,... и на ме-

ня нисходит апатия, полнейшее равнодушие к тому, что случится со

мной дальше... Я смотрю на происходящее сторонним взглядом на-

блюдателя, безучастно фиксируя события холодным рассудком...                                                                                    

    В сюрреалистическом свете Шаровой Молнии я вижу, что нахо-

      жусь в разбитой кабине трактора, завалившейся на левый бок, на

пологой песчаной насыпи... Вывороченные внутренности мотора,

гнилое тряпье, битое стекло и переплетенные лианы обгорелых

проводов составляют интерьер моих апартаментов...                       .               

     Я лежу на раздавленной двери кабины, и сковозь ее проржавев-

шие трещины пробиваются чахлые побеги лебеды... Подобрав ко-

лени к подбородку, и прижавшись к мокрому растрескавшемуся дер-

матину развалившегося сидения, я как мог закутался в ветхий бала-

хон мешковины, оставив открытыми одни сосредоточенные глаза...                                                                                                                

   Крыса не изменила позы, оставаясь на своем месте. Похоже,

Молния не произвела на нее особого впечатления. У нее только при-

поднялась верхняя губа, обнажив бритвенную остроту зубов.          .                                                                                  

     Гудящий звук меняет тональность, становится высоким и преры-

вистым, словно Шар настраивается на воспроизведение торжест-

венной мелодии,... гимна своей неизвестной природе... Но вот, слег-

ка качнувшись, он направляется прямо ко мне...                                .

    Но мне уже все равно - ни сил, ни воли к сопротивлению... Ин-

стинкт самосохранения почти угас во мне...                                        .                                                                                        

    В сознании всплывают обрывочные сведения, прочитанные в ка-

ком-то журнале, о поведении Шаровых Молний, что якобы их при-

влекают источники тепла... В данном случае я самый крупный источ-

ник...                                                                                                        .                                                                

   Я даже возжелал умереть вот такой диковинной, экзотической 

смертью - стать горсткой пепла от соприкосновения с неизученным

наукой объектом,... обратиться в прах на заброшенном механичес-

ком погосте...                                                                                          .                                                    

      Дрожь в теле незаметно утихает и, расслабившись, я с покорнос-

тью жду неизбежного... Я еще раз взглянул на Крысу - невольного

свидетеля моей скорой погибели, она тоже скосила на меня мелкие

маслины внимательных глаз...                                                              .               

    Молния медленно, постепенно снижаясь, приближается ко мне,

не удостоив вниманием  затаившегося грызуна...                               . 

     Но вдруг Крыса высоко подпрыгивает и, пронзительно пискнув,

встает на дыбы, оперевшись на кожистую пружину хвоста и широко

раскинув черный когтистый веер передних лап. Она чуть скользит

на битом стекле, но мгновенно восстанавливает равновесие и за-

мирает в напряженной неподвижности...                                             .                       

    Шар опускается еще ниже, остановившись сантиметрах в трид-

цати над крысиной мордой... Что-то происходит внутри Шара - я

только сейчас замечаю, что он состоит из двух полупрозрачных

сфер, вложенных одна в другую и медленно вращающихся по про-

тивоположным осям...                                                                            .                                                      

    Густая, эластичная  шерсть на лапах, голове и частично на за-

гривке Крысы поднимается с сухим потрескивающим звуком, вы-

прямляется,... тянется к Шару...                                                            .

      Крыса словно впадает в транс, медитирует,... обмениваясь с Ша-

ром тайной информацией... Влажные, темные клапаны ноздрей на

узкой, клиновидной морде зверя судорожно и часто трепещут...       .                                                                       

    Шар слегка уменьшается в диаметре, и свет его из серебристо-

пепельного переливается сначала в тускло-матовую синеву, и тут

же вспыхивает багряно-пунцовым пульсирующим мерцанием. Я яс-

но вижу, как на внутренней, остановившейся сфере Шара проступа-

ет сложный геометрический узор,... пиктограмма из множества изо-

гнутых разбегающихся линий...                                                             .                                                                 

     Глаза Крысы заволакивает мутно-белесоватым туманом, и меж-

ду когтями средних пальцев разведенных лап пробегает тонкий го-

лубой волос электрического разряда. Крыса не шелохнулась, лишь

едва заметно дрогнул самый кончик хвоста...                                      .

   Шар совершенно осмысленно двинулся вдоль хребта Крысы,

оставляя за собой темный, искрящийся след на взъерошенной шку-

ре... Пахнуло паленой шерстью и еще чем-то... синтетическим, при-

торно-острым... и я ощущаю тошнотворный привкус купороса на гу-

бах. Защипало глаза, но я не могу отвести взгляда от происходяще-

го, понимая, что присутствую при экстраординарном явлении...       .

     Шар ненадолго задерживается, ярко осветив метнувшуюся в

щель Крысу теплым оранжевым сиянием, затем колеблется подоб-

но мыльному пузырю и по косой траектории уходит в скважину раз-

битого окна кабины...                                                                             .                                                

    Протискиваюсь на четвереньках к окну, в полной темноте опро-

метчиво схватившись за стекло, и сейчас же отдергиваю руку - оп-

лавленный край стекла нестерпимо горяч... Высовываю голову на-

ружу - Шара нигде не видно... Он исчез, растворился в непроницае-

мой стене мрака...                                                                                  .                                                              

   Через мгновение чернильное полотно ночи вспарывает слепя-

щий скальпель - гроза очнулась от недолгой передышки. Но на этот

раз буйство ливня сменила ледяная шрапнель града... Второй акт

небесной драмы, еще более яростный и беспощадный.                    .                                                                                                      

   Возвращение грозы подействовало на меня отрезвляюще - я

словно сбросил снотворные, лишающие воли чары Шаровой Мол-

нии. Страстно захотелось жить. Я осознал, что действительно чуть

не погиб...                                                                                               .                                                 

      Однажды я уже был близок к Смерти... Тогда, летом 63-го, по ма-

лости лет я, конечно, не понимал этого. Простейшая операция по

удалению апендикса обернулась для меня тяжелейшим перитони-

том брюшной полости.                                                                           .                       

    Адепты Гиппократа сделали все, что могли, три с лишним часа

корпя над моими субтильными чреслами...                                         .                                                                                      

    Врезался в память сон, явившийся мне, когда маска с наркозом

опустилась на лицо: узкая, как шахта комната с пугающе высоким

потолком. И там, наверху, в полном безмолвии, на тонкой перекла-

дине с неутомимым упорством вертится... клоун, в пышном жабо,

и в длинном колпаке на всклокоченном парике... Все было абсолют-

но обесцвеченным, стерильно-белым, гипсовым. Почти без теней.

   Более двух месяцев провел я на серых, казенных простынях,

     пришпиленный к колченогой койке острыми иглами катетеров. Жизнь

тлела во мне, как окурок в сырой, опавшей листве, и меня уже ждали

на Той Стороне. Таможня дала “добро”.                                               .

     Но все же я выжил...                                                                          .                                                                                            

   Долгая обездвиженность привела к частичной атрофии мышц,

и когда все уже было позади, мне пришлось заново осваивать искус-

ство ходьбы. Поддерживаемый натруженными руками сердоболь-

ных медсестер, я еле передвигался по уходящему в бесконечность

коридору больничного корпуса на тоненьких, спичечных ножках, дро-

жащих и подгибающихся при каждом шаге.                                         .                                          

    Люди в белом так основательно переворошили мои внутреннос-

ти, что я несколько лет страдал отсутствием аппетита, был худ как

Кащей на диете и бледен как привидение на пенсии.                         .                                                                                  

    Да,... тогда мне удалось вернуться, выскользнуть из узкой щели

закрывающейся Двери в Неведомое. Я не мог уйти, не имел права,

ведь через девять лет я должен был... увидеть ЕЕ... Быть может,

предначертанность Судьбы спасла меня...                                          .

   Похоже, что сейчас мне дали... вторую отсрочку... Предстояло

жить дальше...                                                                                        .

    Казалось, эта невиданная, беспредельная гроза никогда не за -

кончится, но вдруг, ужаснувшись самой себе, она в одночасье за -

глохла, опрокинувшись в алчный зев мрака. Но остался ветер, еще

полный ненависти и жажды мести. И всю ночь я слушал дьявольс -

кую мессу, этот чудовищный реквием, исторгаемый адским органом

мертвого металла...                                                                              .

     Ни до ни после я не был свидетелем подобной грозы. Как и когда

я добрался до дому - почти не помню... Перепугав родителей, и за-

работав пневмоплеврит, я месяц провалялся в больнице.                .                                                                             

     Так бесславно закончилась моя первая попытка проникнуть в ла-

герь.                                                                                                       .             

      И еще один год без Надежды отдалил меня... от НЕЕ...                .                                                    .