Одно
из известнейших произведений В.М. Гаршина – аллегорический рассказ
«Красный цветок». Он был написан в 1883 году. Психический недуг Гаршина,
которому он был подвержен еще в подростковом возрасте, послужил основой для
создания рассказа. «Характерной особенностью болезни Гаршина была та, что в
периоды рецессии он помнил все, что происходило с ним во время ее обострения.
Когда кто-то из его друзей спросил, кто является прототипом героя «Красного
цветка», он прямо ответил: “Я”» [цит. по: 26]. Как указывает В. Федотов,
«рассказ написан на основе собственного житейского опыта — нахождения в
психиатрической больнице Харькова, так называемой Сабуровой даче» [там же].
Фабула рассказа проста: герой рассказа ‑ сумасшедший,
одержимый идеей уничтожения мирового зла, сосредоточенного в маке из
больничного сада. Эту миссию осуществить вовсе не сложно: нужно лишь сорвать
все три цветка и спрятать на груди, впитав в себя их яд. Погибель одного обернется
спасением всего мира, обретением полной гармонии. «Тончайшая психологическая
ткань рассказа развертывается перед читателем в двух ипостасях: мировосприятие
психически больного и все происходящее глазами санитара, фельдшера, сторожа и
врача» [цит. по: 26].
Главный герой «Красного цветка» считает себя великим
мыслителем, познавшим все законы вселенной и установившим связь с космосом: «Что прежде достигалось длинным путем умозаключений и
догадок, теперь я познаю интуитивно. Я достиг реально того, что выработано
философией. Я переживаю самим собою великие идеи о том, что пространство и
время ‑ суть фикции. Я живу во всех веках. Я живу без пространства, везде или
нигде, как хотите. И поэтому мне все равно, держите ли вы меня здесь или
отпустите на волю, свободен я или связан» [7, 260].
Красный цвет, вынесенный автором в название рассказа,
еще неоднократно возникает в произведении как символ тревоги, боли, зла. Так,
стены ванной в психиатрической больнице, куда отводят главного героя, и где он
терпит первые физические муки, выкрашены темно-красной краской. Кажется пыткой
больному операция, когда ему «ставят мушку» на затылок ‑ главный герой бунтует,
кричит, молит о пощаде и производившему операцию солдату приходится убрать
причину беспокойства: «Солдат взял за два конца
грубое полотенце и, сильно нажимая, быстро провел им по затылку, сорвав с него
и мушку, и верхний слой кожи и оставив обнаженную красную ссадину». Здесь снова
возникает красный цвет как символ непереносимой боли. Красный цвет включает в себя
так же больничная одежда: главного героя одевают в халат «бумажной материи с
широкими красными полосами» [7, 257].
И, наконец, внимание больного сосредотачивается на
цветке из больничного сада: «При первом взгляде
сквозь стеклянную дверь алые лепестки привлекли его внимание, и ему показалось,
что он с этой минуты вполне постиг, что именно должен он совершить на земле. В
этот яркий красный цветок собралось все зло мира. Он знал, что из мака делается
опиум; может быть, эта мысль, разрастаясь и принимая чудовищные формы,
заставила его создать страшный фантастический призрак. Цветок в его глазах
осуществлял собою все зло; он впитал в себя всю невинно пролитую кровь (оттого
он и был так красен), все слезы, всю желчь человечества. Это было таинственное,
страшное существо, противоположность Богу, Ариман, принявший скромный и
невинный вид. Нужно было сорвать его и убить» [7, 251]. Ариман как
мифологический дух бедствий выступает здесь аллегорией сосредоточения зла.
Больные, работая в саду, носят плетеные бумажные колпаки с красным
крестом, бывшие на войне и затем купленные на аукционе. В представлении героя
рассказа красный крест, которому он придавал «особое,
таинственное значение», на колпаке противопоставлен красному цветку:
цвет последнего ярче, что является признаком победы. Красный крест здесь
представляет собой символ героического самопожертвования.
«Герой «Красного цветка» видит «равновесие всего
мира», в котором, нейтрализуются противоположные начала. При этом ему не чужд и
своеобразный практицизм, и трезвый реалистический взгляд на мир.
В отличие от пальмы из «Аttalea princeps»он не одинок» [1, 136].
Товарищи по несчастью,
заключенные, как и главный герой, в больнице, представляются ему верными
союзниками: «Больница была населена людьми всех
времен и всех стран. Тут были и живые и мертвые. Тут были знаменитые и сильные
мира и солдаты, убитые в последнюю войну и воскресшие. Он видел себя в каком-то
волшебном, заколдованном круге, собравшем в себя всю силу земли, и в горделивом
исступлении считал себя за центр этого круга. Все они, его товарищи по
больнице, собрались сюда затем, чтобы исполнить дело, смутно представлявшееся
ему гигантским предприятием, направленным к уничтожению зла на земле» [7, 263].
Как и в «Аttalea princeps», герой «Красного цветка» готов пойти на смерть
ради достижения своей цели. Но если пальма эгоистически жаждет личной свободы и
готова сломать оранжерею, не заботясь об окружающих ее нежных растениях, то несчастный
душевнобольной стремится защитить весь мир, ценой собственной жизни дать ему
гармонию, веря, что вскоре «весь мир содрогнется, сбросит с себя ветхую
оболочку и явится в новой, чудной красоте»[7, 258].
Таким образом, аллегория представляет собой жанр, в
котором отвлеченная идея изображается с помощью
конкретных образов, и поэтому она предполагает их однозначное прочтение. Гаршин
в сказке «Аttalea princeps» и рассказе-аллегории «Красный цветок» изменяет
традиции жанра, нарушая и обновляя их. Его образы не поддаются однозначной
трактовке, и таким образом приобретают характер символов.
1.
Аверин Б.В. Всеволод
Гаршин // История русской литературы: В 4 т. / АН СССР. Ин-т рус. лит.
(Пушкин. Дом). — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1980—1983. Т. 4. Литература конца
XIX — начала XX века (1881—1917). / Ред. тома: К. Д. Муратова. — 1983.
2.
Андреевский С. А. Книга о
смерти / Серия «Литературные памятники» М., "Наука", 2005.
3.
Большая Советская
энциклопедия (в 30 томах). Гл. ред.: А.М. Прохоров. Изд. 3-е. Т. 1 – М.: Сов.
Энцикл., 1970.
4.
Большой Энциклопедический
Словарь. – М.: Сов. Энцикл., 1991.
5.
Бялый Г.А. В.М. Гаршин.
Л., 1969.
6.
Власевская И.А. Роль
символа в анализе и интерпретации художественного текста. Вестник ЯГУ, т. 6, №
2, 2009.
7.
Гаршин, В. М. Полное собрание
сочинений / В. М. Гаршин. ‑ С.-Петербург : Издание Т-ва А. Ф. Маркс, 1910.
8.
Гецевичюте М.П.
Прозаическая сказка в творчестве символистов (1895-1917) : Дис. канд. филол.
наук: Пермь, 2004.
9.
Гречнев В.А. Рассказ в
системе жанров литература на рубеже XIX-XX вв. // Русская литература. 1987. №
1.
10.
Даль В.И. Толковый словарь
живого великорусского языка. В 4 томах. М.: Русский язык, 1999.
11.
Жанр//Теория
литературы:учеб. пособие для студ. филол. ф-ов вузов в 2-х т. под ред.
Н.Д.Тамарченко. М., 2012.
12.
Зюмтор П. Опыт построения
средневековой поэтики. Спб., 2003.
13.
Короленко В.Г. Всеволод
Михайлович Гаршин // Короленко В.Г. Собр. соч.: В 10 т. М., 1956. Т. 8.
14.
Латынина А. Гаршин.
Творчество и судьба. М., 1986.
15.
Литературная энциклопедия
в 11 томах. – М.: Сов. Энцикл., 1929-1939.
16.
Малый энциклопедический
словарь Брокгауза и Ефрона. – Петербург: Издательское общество «Ф.А. Брокгауз –
И.А. Ефрон, 1907-1909.
17.
Медведев П.Н (М.М.Бахтин).
Формальный метод в литературоведении. Критическое введение в социологическую
поэтику. Л., 1928.
18.
Овчинникова Л.В. «Русская
литературная сказка XX века :История, классификация, поэтика» М., 2001.
19.
Папазова Ксения Александровна.
Персонаж, время, пространство в художественном мире прозы В.М. Гаршина :
диссертация ... кандидата филологических наук ‑ Ростов-на-дону, 2010.
20.
Порудоминский В. Гаршин.
М., 1962.
21.
Протопопова И. Философская
аллегория, поэтическая метафора, мантика: сходства и различия. [Электронный
ресурс] Режим доступа: http://kogni.narod.ru/mant.htm
22.
Радченко А.Н.
Образы-символы в сказке В. Гаршина «Attalea Princeps» [Электронный ресурс]
Режим доступа: http://philfak.ru/2727
23.
Сквозников В.Д. Реализм и
романтика в произведениях В.М. Гаршина // Известия АН СССР. Отд. лит. и яз. 1957.
Т. 16. Вып. 3.
24.
Соколова М. Романтические
тенденции критического реализма 80-х-90-х годов (Гаршин, Короленко) // Развитие
реализма в русской литературе: В 3-х т. М., 1974. Т. 3.
25.
Толковый словарь иностранных слов Л. П. Крысина
‑ М: Русский язык, 1998.
26.
Федотов В. Быль и сказки
Гаршина. [Электронный ресурс] Режим доступа: «Нева»
2012, №7
27.
Философский
Энциклопедический Словарь. – М.: Сов. Энцикл., 1989.
28.
Шестаков В.П. Аллегория //
Философская энциклопедия. – М.: Сов. Энцикл., 1960.
29.
Шубин Э.А. Жанр рассказа в
литературном процессе // Русская литература. 1965. № 3.
30.
Шустов М. П. Сказочная
традиция в русской литературе XIX века Нижний Новгород, 2003.
31.
Энциклопедический словарь
Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона / под. ред. И.Е. Андреевского. Т. 1. –
С.-Петербург, 1890.
32.
Энциклопедический словарь
Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона / под. ред. К.К. Арсеньева и Ф.Ф. Петрушевского.
Т. 19. – С.-Петербург, 1896.
33.
Электронный
латинско-русский словарь. [Электронный ресурс] Режим доступа:
http://www.classes.ru/all-latin/dictionary-latin-russian1-term-18101.htm
34.
Электронный
энциклопедический словарь [Электронный ресурс] Режим доступа: http://gramma.ru/LIT/?id=3.0&page=1&wrd=%C0%CB%CB%C5%C3%CE%D0%C8%DF&bukv=%C0
35.
Электронный
литературоведческий словарь [Электронный ресурс] Режим доступа:
http://www.textologia.ru/slovari/literaturovedcheskie-terminy/rasskaz/?q=458&n=188
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.