1. Слово учителя (об истории создания)
Поэма
посвящена Ю.Брик. Владимир
Маяковский писал в своей комнате на Лубянке.
С Маяковским
ее связывают пятнадцать лет их непростых отношений. Она всегда оставалась для
него женщиной его судьбы. Она всегда вставала между поэтом и любым его
«увлечением» – хотела ли сама этого или нет. А он был словно бумерангом,
который всегда к ней возвращался...
Сергей
Есенин в шутку назвал ее «Беатрисочкой», намекая, что она для Маяковского –
то же, что Беатриче для Данте. Беатриче, без которой нет жизни.
А сам
Владимир Владимирович говорил о своей возлюбленной так: «Ты – не женщина, ты
– исключение», – чем подчеркивал ее уникальность, ее неповторимость, ее
величие.
«Исключение»
– это Лиля Брик.
Детство Лили
тесно связано с Москвой.
Детство
Владимира Владимировича Маяковского – с Грузией, где он родился в семье
лесничего.
Влюбился
поэт в свою Музу в Петрограде. Но основная часть их долгого, бурного и
незабываемого романа проходила в московских квартирах и на московских улицах.
Летом 1915 года младшая сестра Лили –
Эльза на свою голову познакомила её с Владимиром Маяковским. В качестве
ответного шага старшая сестра всё сделала для того, чтобы поэта отбить. Так
возник новый роман, приведший к созданию неожиданно длительного открытого
треугольника: Лиля и Осип Брики и Маяковский. Маяковский и Брик в том же 1918 году оказались
впервые вместе в Москве – они снимались в картине «Заколдованная фильмой» –
(производство фирмы «Гомон»). На экране оживала история художника, который
ищет настоящую любовь. Он влюбляется в балерину из фильма «Сердце экрана» и
так неистово ей аплодирует, что она... сходит к нему в зал! Художника играл
поэт, а балерину – его муза.
К сожалению,
картина не дошла до наших дней – ее копия сгорела, уцелел лишь один эпизод,
чудом склеенный из монтажных срезов...
И уже осенью
1918 года семейство «Брики – Маяковский» полностью перебрались жить в Москву.
Поначалу они
жили в коммуналке, в доме, стоящем в Полуэктовом переулке, между Остоженкой и Пречистенкой (ныне
– переулок Сеченовский, во дворе дома № 5). Из-за
холода снесли все теплые вещи в одну комнату – эту одну легче было протопить.
Маяковский часто уезжал в командировки, и тогда приходили нежные письма «для
Лилички». Он рвался к ней – в Москву!
Для него был
один свет в окошке и один человек, который олицетворял всю Москву, а вернее,
весь мир!
Жизнь в Москве была поначалу нелегкой. Лиля служила в
«Окнах РОСТа», раскрашивая агитплакаты. Работали и Брик, и Маяковский. Но
денег на овощи и фрукты не хватало (в 1918-м году это был жуткий дефицит!)
Лиля Юрьевна заболела авитаминозом. Через несколько лет
семье «Брики – Маяковский» удалось получить две комнаты в общей квартире в Водопьяновом переулке, возле почтамта. В одной комнате,
столовой, за ширмой стояла кровать Лили, а над ней – надпись, которая гласила
«На кровать садиться никому не разрешается». Во второй комнате был кабинет,
там ночевал Осип Максимович. У Маяковского была комната в коммуналке
неподалеку – на Лубянке. Там он работал. В жизни этого
«треугольника» Лиля была главнокомандующим. И Брик, и Маяковский всегда
подчинялись неписаному правилу: «Лиля всегда права!». Мужчины жили в этой
семье на удивление дружно, уважая друг друга. А вот отношения со своевольной
Лилей складывались не всегда прочно... Однажды сквозь тонкие перегородки их квартиры
в Водопьяновом переулке, Осип услышал резкий голос
возмущенной Лили:
– Разве
мы не договаривались, Володечка, что каждый из нас делает, что ему
заблагорассудится и только ночью мы все трое собираемся под одной крышей. По
какому праву ты вмешиваешься в мою дневную жизнь?!
Маяковский
молчал.
В то время у
Лили Юрьевны начался роман с высокопоставленным советским чиновником
Краснощековым. Поэт переживал это тяжело. Осип Брик, как мог, успокаивал его:
«Лиля – это стихия. С этим надо считаться!»
Но если Брик
привык к этому, то Маяковский долго привыкнуть не мог. Он не хотел делить ее
ни с кем!
В 1925 году
она сказала «наши отношения, по-моему, пора прервать».
Но в 1926 он
получил большую комнату в Гендриковом переулке, на Таганке,
и написал заявление председателю Жилтоварищества дома 13/15 по Гендрикову
переулку: «Прошу прописать в моей квартире т.т. Л. Ю. Брик и О. М. Брик. В.
Маяковский».
Лиля и Ося
остались с ним.
Квартиру
отремонтировали, превратив аж в четырехкомнатную, если можно назвать
комнатами три «каюты» для «пассажиров» этой любовной лодки. Своя «каюта» была
у поэта, и Лили, и у Осипа. А еще была общая кают-компания, где все и
собирались по вечерам.
В то же
время Лиля Юрьевна сделалась автолюбительницей и одной из первых женщин
Москвы, освоившей тонкости вождения автомобиля.
Маяковский
привез ей в подарок роскошный серый «Рено» (помогала выбирать машину та самая
Татьяна Яковлева), и шикарная Лиля разъезжала по улицам столицы в авто – сама
за рулем!
...В
1928-1929 годах Лиля Брик вместе с режиссером Виталием Жемчужным написала
сценарий и поставила кинофильм «Стеклянный глаз». В этой картине снялась
молодая красивая актриса художественного театра Вероника (Нора) Полонская,
дочь известного артиста немого кино Витольда Полонского.
Нора стала
последним увлечением Маяковского.
А вернее,
Полонская была последней попыткой поэта избавиться от влияния и диктата Лили,
от непосильной ноши не вполне разделенной любви, которая, в сущности,
иссушала душу поэта, томила и мучила его...
Лиля Юрьевна
как будто даже «покровительствовала» этой связи. Но Полонская – замужем. Ее
муж, актер того же театра Михаил Яншин бросился к Брик за помощью. Она
посоветовала «закрыть глаза» на отношения Норы с Володей. «Там нет ничего
серьезного», – считала она, а потому не боялась Вероники.
Но, похоже,
она ошиблась! Было – серьезное! Серьезное желание Маяковского любить взаимно,
выстроить настоящую собственную семью! У него было много неприятностей в ту
пору. И нервы – на пределе.
1930-й год.
Осип и Лиля уехали в Лондон, навестить мать Лили Юрьевны.
Маяковский
остался один в квартире с табличкой, где его фамилия и фамилия Бриков
значатся вместе.
Одному в
Гендриковом неуютно...
14 апреля,
утром, он встречается с Норой Полонской и везет ее к себе, в комнату на
Лубянку.
Он запирает
дверь, кладет ключ в карман и требует, чтобы она ушла от мужа немедленно!
Она обещает,
но как-то неуверенно и просит ее немедленно отпустить на серьезную репетицию.
Ей нужно ехать!
Маяковский в
этот момент потерял голову от отчаяния и любви. Не столько от любви к
Полонской, сколько, наверное, от желания любви вообще – свершения того, о чем
мечтает каждый человек! Лиля не стала его «половиной», хотя он практически
бросил к ее ногам свою жизнь. Лиля – слишком самодостаточна для того, чтобы
быть «половиной» чьей бы то ни было! И теперь поэт, почти обезумев, требовал
этого от молодой напуганной актрисы...
Она
пролепетала обещание – но Маяковский в него не поверил!
Она шагнула
к двери парадного, когда грянул выстрел.
С ужасом
Вероника Витольдовна вновь вошла в комнату... Дым еще не развеялся.
Маяковский лежал на ковре, раскинув руки, на груди – крохотное красное пятно.
Оставленное
письмо, адресованное Маяковским «Всем» помечено 12 апреля.
«В том, что
я умираю, не вините никого и, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого
ужасно не любил.
Мама, сестры
и товарищи, простите – это не способ (другим не советую), но у меня выходов
нет.
Лиля – люби
меня.
Товарищу
правительство, моя семья – это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна
Полонская.
Если ты
устроишь им сносную жизнь – спасибо.
Начатые
стихи отдайте Брикам, они разберутся.
Как говорят
—
«инцидент
исперчен»
любовная
лодка
разбилась о
быт.
Я с жизнью в
расчете
и не к чему
перечень
взаимных
болей,
бед и обид.
Счастливо
оставаться.
Узнала о
трагедии Лиля в Берлине. Она сказала: «Если бы я или Ося были в Москве,
Володя был бы жив».
|
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.