Красный
Рог в лирике А. К. Толстого
Вновь растворилась дверь на
влажное крыльцо,
В полуденных лучах следы недавней
стужи
Дымятся. Теплый ветр повеял нам в
лицо
И морщит на полях синеющие лужи.
Еще трещит камин, отливами огня
Минувший тесный мир зимы напоминая.
Но жаворонок там, над озимью
звеня,
Сегодня возвестил, что жизнь
пришла иная.
И в воздухе звучат слова, не знаю
чьи
Про счастье, и любовь, и юность,
и доверье,
И громко вторят им бегущие ручьи,
Колебля тростника желтеющие перья.
Пускай же, как они по глине и
песку
Растаявших снегов, журча, уносят
воды,
Бесследно унесет души твоей тоску
Врачующая
власть воскреснувшей природы!
Это стихотворение
написано А. К. Толстым, нашим земляком, замечательным поэтом, писателем,
драматургом. Слияние с природой, могущественное воздействие природы на душу
человека, любовь в родным местам, родине – все это отражено в небольшом, но
таком прекрасном стихотворении любимого поэта.
Важнейшей темой лирики Толстого является тема Родины. Поэт писал о
Родине всегда с
глубокой любовью, взволнованно, часто с грустью. Его патриотизм
можно сравнить с
патриотизмом М. Ю. Лермонтова.
Судя
меня довольно строго,
В моих стихах находишь ты,
Что в них торжественности много
И слишком мало простоты.
Так. В беспредельное влекома,
Душа незримый чует мир,
И я не раз под голос грома,
Быть может, строил мой псалтырь.[1]
Но я не чужд и здешней жизни;
Служа таинственной отчизне,
Я и в пылу душевных сил
О том, что близко, не забыл.
Поверь, и мне мила природа,
И быт родного нам народа —
Его стремленья я делю,
И всё земное я люблю,
Все ежедневные картины:
Поля, и сёла, и равнины,
И шум колеблемых лесов,
И звон косы в лугу росистом,
И пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков;[2]
В степи чумацкие ночлеги,
И рек безбережный разлив,
И скрып кочующей телеги,
И вид волнующихся нив;
Люблю я тройку удалую,
И свист саней на всём бегу,
На славу кованную сбрую,
И золочёную дугу;
Люблю тот край, где зимы долги,
Но где весна так молода,
Где вниз по матушке по Волге
Идут бурлацкие суда;
И все мне дороги явленья,
Тобой описанные, друг,
Твои гражданские стремленья
И честной речи трезвый звук.
Но всё, что чисто и достойно,
Что на земле сложилось стройно,
Для человека то ужель,
В тревоге вечной мирозданья,
Есть грань высокого призванья
И окончательная цель?
Нет, в каждом шорохе растенья
И в каждом трепете листа
Иное слышится значенье,
Видна иная красота!
Я в них иному гласу внемлю
И, жизнью смертною дыша,
Гляжу с любовию на землю,
Но выше просится душа;
И что её, всегда чаруя,
Зовёт и манит вдалеке —
О том поведать не могу я
На ежедневном языке.
<Январь 1859>
На развитие будущего поэта исключительно
большое воздействие оказала обстановка его краснорогской жизни: и атмосфера
ничем не омрачаемой любви и глубокого уважения друг к другу в семье, и постоянный
интерес к литературе, искусству, вообще ко всему прекрасному, и восхищение
перед красотой природы, и приобщение к устно-поэтической стороне народной
жизни. Все это имело для А.К. Толстого большое значение для формирования его
творческой натуры, его раннего обращения к поэтическому творчеству уже в
детстве. «С шестилетнего
возраста, – вспоминал он в последствии, – я начал марать бумагу и писать стихи
– настолько поразили мое воображение некоторые произведения наших лучших
поэтов, найденные мною в каком-то толстом, плохо отпечатанном и плохо
сброшюрованном сборнике в обложке грязновато-красного цвета… Мои первые опыты
были, без сомнения, нелепы, но в метрическом отношении они отличались
безупречностью». С этого
времени Алеша не прекращал заниматься стихами. Дядя внимательно следил за
его занятиями. Таким
образом, можно сказать, что Красный Рог явился колыбелью поэзии Толстого.
Вот уж снег
последний в поле тает,
Тёплый пар восходит от земли,
И кувшинчик синий расцветает,
И зовут друг друга журавли.
Юный лес, в зелёный дым одетый,
Тёплых гроз нетерпеливо ждёт;
Всё весны дыханием согрето,
Всё кругом и любит и поёт;
Утром небо ясно и прозрачно,
Ночью звёзды светят так светло;
Отчего ж в душе твоей так мрачно
И зачем на сердце тяжело?
Грустно жить тебе, о друг, я знаю,
И понятна мне твоя печаль:
Отлетела б ты к родному краю
И земной весны тебе не жаль…
<1856>
«…Одаренный весьма пылким воображением, я
очень рано привык к мечтательности, которая вскоре превратилась в решительную
склонность к поэзии. Местная природа, где я жил, много тому содействовала:
воздух и зрелище наших больших лесов, страстно любимых мною, оставляли во мне
глубокое впечатление, имевшее влияние на мой характер и жизнь…»
Край ты мой,
родимый край,
Kонский бег на воле,
В небе крик орлиных стай,
Волчий голос в поле!
Гой ты, родина моя!
Гой ты, бор дремучий!
Свист полночный соловья,
Ветер, степь да тучи!
<1856>
Усадьба расположена недалеко от с. Красный
Рог на правом низком берегу р. Рожок (приток р. Судость). Основана в сер. 18 в
графом К.Г. Разумовским (1728-1803) С 1822 г. принадлежала А.А. Перовскому
(1787-1836) - внебрачному сыну А.К. Разумовского, участнику Отечественной войны
1812 г. и заграничных походов, члену Российской Академии, писателю,
выступавшему под псевдонимом Антоний Погорельский. В 1836 г. А.А. Перовский
скончался, оставив все владения племяннику, Алексею Константиновичу Толстому,
известному русскому писателю. Он провел в этом поместье свое счастливое
детство, жил в последний, самый плодотворный период своей писательской
деятельности. Поэт очень трепетно относился к нему, называл своей настоящей
родиной и воспевал его и весь родной край в своей лирике.
А. Толстой создал здесь исторический роман
"Князь Серебряный", драматическую трилогию "Смерть Иоанна Грозного",
"Царь Федор Иоаннович", "Царь Борис", опубликовал сборник
стихов.
Глубокая любовь поэта к родине, тонкое
ощущение ее красоты, умение
поэта схватить и передать в словах краски, звуки и запахи природы
Во дни минувшие бывало,
Когда являлася весна,
Когда природа воскресала
От продолжительного сна,
Когда ручьи текли обильно
И распускалися цветы,
Младое сердце билось сильно,
Кипели весело мечты;
С какою радостию чистой
Я вновь встречал в бору сыром
Кувшинчик синий и пушистый
С его мохнатым стебельком;
Какими чувствами родными
Меня манил, как старый друг,
Звездами полный золотыми
Ещё никем не смятый луг!
Потом пришла пора иная
И с каждой новою весной,
Былое счастье вспоминая,
Грустней я делался; порой,
Когда темнели неба своды,
Едва шептались тростники,
Звучней ручья катились воды,
Жужжали поздние жуки,
Казалось мне, что мне недаром
Грустить весною суждено,
Что неожиданным ударом
Блаженство кончиться должно.
С
высоты бельведера охотничьего замка во все стороны открывались редкой красоты
виды. На северо-востоке синел до горизонта Брянский лес, на юг уходили его
отроги, кое-где расступаясь и давая место деревням и хуторам; на западе, за
селом, пестрела мозаика крестьянских полей, перемежаясь рощицами и перелесками.
С бельведера также видна была обсаженная украинскими пирамидальными тополями
дорога, ровная, как стрела, уходившая от усадьбы в Почеп, к гетманскому дворцу.
Виден был также отсюда и большой двухэтажный каменный дом, белевший на пригорке
за рекой, в котором обычно жили зимой.
Прозрачных облаков спокойное движенье,
Как дымкой солнечный перенимая свет,
То бледным золотом, то мягкой синей тенью
Окрашивает даль. Нам тихий свой привет
Шлёт осень мирная. Ни резких очертаний,
Ни ярких красок нет. Землёй пережита
Пора роскошных сил и мощных трепетаний;
Стремленья улеглись; иная красота
Сменила прежнюю; ликующего лета
Лучами сильными уж боле не согрета,
Природа вся полна последней теплоты;
Ещё вдоль влажных меж красуются цветы,
А на пустых полях засохшие былины
Опутывает сеть дрожащей паутины;
Кружася медленно в безветрии лесном,
На землю жёлтый лист спадает за листом;
Невольно я слежу за ними взором думным,
И слышится мне в их падении бесшумном:
Прекрасен
был и парк в краснорогской усадьбе, который по красоте и искусству
садово-парковой архитектуры в XIX веке относился к числу лучших парков того
времени.
Впоследствии
А.К. Толстой отмечал, что он любил этот парк. Он в сумерки бродил в его аллеях
и слушал пение соловьев. В воскресные вечера заслушивался песнями,
доносившимися от села. Они долго лились в вечернем воздухе, протяжные и
грустные. На душе от них становилось томительно-сладко, грустно и безотчетные
слезы подступали к горлу. Мальчик рос с чутким, отзывчивым сердцем.
Ты
знаешь край, где все обильем дышит,
Где реки льются чище серебра,
Где ветерок степной ковыль колышет,
В вишневых рощах тонут хутора,
Среди садов деревья гнутся долу
И до земли висит их плод тяжелый?
Шумя, тростник над озером трепещет,
И чист, и тих, и ясен свод небес,
Косарь поет, коса звенит и блещет,
Вдоль берега стоит кудрявый лес,
И к облакам, клубяся над водою,
Бежит дымок синеющей струею?
Туда, туда всем сердцем я стремлюся,
Туда, где сердцу было так легко,
Где из цветов венок плетет Маруся,
О старине поет слепой Грицко,
И парубки, кружась на пожне гладкой,
Взрывают пыль веселою присядкой!
Ты знаешь край, где нивы золотые
Испещрены лазурью васильков,
Среди степей курган времен Батыя,
Вдали стада пасущихся волов,
Обозов скрып, ковры цветущей гречи
И вы, чубы — остатки славной Сечи?[2]
Ты знаешь край, где утром в воскресенье,
Когда росой подсолнечник блестит,
Так звонко льется жаворонка пенье,
Стада блеят, а колокол гудит,
И в божий храм, увенчаны цветами,
Идут казачки пестрыми толпами?
Ты помнишь ночь над спящею Украйной,
Когда седой вставал с болота пар,
Одет был мир и сумраком и тайной,
Блистал над степью искрами стожар,[3]
И мнилось нам: через туман прозрачный
Несутся вновь Палей[4] и
Сагайдачный?[5]
Ты знаешь край, где с Русью бились ляхи,
Где столько тел лежало средь полей?
Ты знаешь край, где некогда у плахи
Мазепу клял упрямый Кочубей
И много где пролито крови славной
В честь древних прав и веры православной?
Ты знаешь край, где Сейм печально воды
Меж берегов осиротелых льет,
Над ним дворца разрушенные своды,[6]
Густой травой давно заросший вход,
Над дверью щит с гетманской булавою?..
Туда, туда стремлюся я душою!
<1840-е
годы>
Роскошная
красота Красного Рога и его окрестностей навсегда запечатлелась в душе поэта с
самых ранних лет, пробудила у него чувства сыновней любви к родному краю и
впоследствии отразилась в его яркой пейзажной лирике, в описаниях картин
природы в его эпических произведениях.
Ты помнишь ли, Мария,
Один старинный дом
И липы вековые
Над дремлющим прудом?
Безмолвные аллеи,
Заглохший, старый сад,
В высокой галерее
Портретов длинный ряд?
Ты помнишь ли, Мария,
Вечерний небосклон,
Равнины полевые,
Села далекий звон?
За садом берег чистый,
Спокойный бег реки,
На ниве золотистой
Степные васильки?
И рощу, где впервые
Бродили мы одни?
Ты помнишь ли, Мария,
Утраченные дни?
В
Красном Роге у А.К. Толстого были заложены основы развития его личности, определены
интересы, вкусы и наклонности.
Среди
дубравы
Блестит крестами
Храм пятиглавый
С колоколами.
Их звон призывный
Через могилы
Гудит так дивно
И так уныло!
К себе он тянет
Неодолимо,
Зовёт и манит
Он в край родимый,
В край благодатный,
Забытый мною,—
И, непонятной
Томим тоскою,
Молюсь и каюсь я,
И плачу снова,
И отрекаюсь я
От дела злого;
Далёко странствуя
Мечтой чудесною,
Через пространства я
Лечу небесные,
И сердце радостно
Дрожит и тает,
Пока звон благостный
Не замирает…
<1840-e годы>
Усадьба
с богатой библиотекой и художественной галереей стала любимой обителью
писателя. Природа здешних мест была для Толстого не только предметом любования,
восхищения, но и восторженного описания. Его пейзажные зарисовки всегда
одухотворены присутствием человека, преисполнены благородными чувствами и
побуждениями.
А. К. Толстой — поэт своеобразный. Его стихи нельзя не
выделить из массы
других. Они музыкальны, пластичны,
написаны богатым, образным языком;
изображение в них всегда строго подчинено
внутренней логике, и каждая деталь
в этом изображении оправдана и
необходима. Точность и живописность
языка в сочетании с мастерской отделкой
стиха сделали поэзию Толстого
образцовой. Время не властно над большими
поэтами.
Умер Алексей Константинович 28 сентября в
Красном Роге, в «охотничьем замке», в своем рабочем кабинете. Хоронили его
возле сельской церкви при огромном стечении простого народа. Было много
горячих искренних слез людей, знавших и любивших его. Под стать лавровому венку
было письмо И.С. Тургенева редактору журнала «Вестник Европы»: «…третьего дня
получил вашу телеграмму: горестной скорбью наполнила она мое сердце. Я знал и
прежде, что Толстому не суждено было долго жить на земле; но трудно сразу
примириться даже с ожиданной потерей, особенно с потерей такого человека, каков
был Толстой»
ПУСТОЙ ДОМ
Стоит опустелый над сонным прудом,
Где ивы поникли главой,
На славу Растреллием строенный дом,
И герб на щите вековой.
Окрестность молчит среди мертвого сна,
На окнах разбитых играет луна.
Сокрытый кустами, в забытом саду
Тот дом одиноко стоит;
Печально глядится в зацветшем пруду
С короною дедовский щит...
Никто поклониться ему не придет,-
Забыли потомки свой доблестный род!
В блестящей столице иные из них
С ничтожной смешались толпой;
Поветрие моды умчало других
Из родины в мир им чужой.
Там русский от русского края отвык,
Забыл свою веру, забыл свой язык!
Крестьян его бедных наемник гнетет,
Он властвует ими один;
Его не пугают роптанья сирот...
Услышит ли их господин?
А если услышит - рукою махнет...
Забыли потомки свой доблестный род!
Лишь старый служитель, тоской удручен,
Младого владетеля ждет,
И ловит вдали колокольчика звон,
И ночью с одра привстает...
Напрасно! все тихо средь мертвого сна,
Сквозь окна разбитые смотрит луна,
Сквозь окна разбитые мирно глядит
На древние стены палат;
Там в рамах узорчатых чинно висит
Напудренных прадедов ряд.
Их пыль покрывает, и червь их грызет...
Забыли потомки свой доблестный род!
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.