Проблема истинного и мнимого героизма в романе Л. Н. Толстого "Война и мир"( на примере анализа эпизода "Шенграбенское сражение").

Проблема истинного и мнимого героизма в романе Л.Н. Толстого
«Война и мир» (на примере анализа эпизода «Шенграбенское сражение»)

В сцене Шенграбенского сражения в полной мере выразилось представление Л. Н. Толстого (который, кстати, тоже был артиллерийским офицером и участвовал в обороне Севастополя) об истинном, не показном, а самоотверженном героизме русского солдата. Эта тема была затронута великим писателем еще в «Севастопольских рассказах». А получила свое полное и законченное выражение в романе «Война и мир» на примере и главных, и сопутствующих им персонажах этого произведения.

Итак, как мы знаем, Шенграбенское сражение предшествовало решающему и главному- Аустерлицкому. Общее настроение простых русских людей (солдат) в этот период, -  некоторое недоумение, непонимание: во имя каких интересов, ради чего и кого им приходится воевать здесь, за границами России? Во имя каких целей, за какую идею отдавать свои жизни? Это понимание придет к ним позже, -уже тогда, когда в грозную пору войны 1812-го года всем им вместе придется биться с беспощадным врагом и отстаивать независимость своей родины. Это, кстати сказать, не коснется ни сейчас, ни потом высшего офицерского звена, особо привилегированных и приближенных в той или иной мере ко двору армейских чинов, таких как полковой командир Богданыч, адъютант Жерков, полковник Берг, адъютант начальника штаба(Бенигсена), Борис Друбецкой и другие. Для них всегда цель ясна, главное-любой ценой, из любой ситуации извлечь только личную выгоду, пусть даже «на чужой крови» сделать карьеру, получить очередную награду- крестик, звание, должность или чин. Так, Богданыч посылает в никому не нужную атаку (в которой участвует и Николай Ростов) целый гусарский эскадрон на хорошо простреливаемый и охраняемый мост.  «Двух человек послать, а нам-то кто же Владимира с бантом даст? А так-то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает,»- говорит о своем командире Жерков. Таков он и сам, - по большому счету, бездарность, трус и карьерист. Вместо того чтобы поехать с важным донесением Багратиона на батарею капитана Тушина и передать тому пакет с приказом о срочной дислокации артиллерийских орудий, -едет специально в противоположную от того места сторону, где не слышатся выстрелы и где, следовательно, нет никакой опасности для его жизни. На военном совещании он бессовестно лжет, искажает и перевирает действительные факты, перекладывая свою вину и трусость на Тушина, которому сам же не передал приказ об отводе батареи. И если бы не вмешательство Андрея Болконского, еще неизвестно, как бы сложилась дальнейшая судьба капитана Тушина. Он мог быть серьезно наказан: обвинен в трусости, нераспорядительности.

Толстой показывает читателю, что в любой ситуации, при любом развитии военных действий и общественно-политических событий для простого русского солдата остается одно неизменное правило - достойно и честно, до конца исполнить свой воинский долг, быть верным присяге. Именно во имя, во исполнение воинской чести, а не ради получения какой-либо награды. Батарея Тушина в разгар сражения осталась одна в центре боевых действий без прикрытия, без поддержки пехотных полков. Фактически одна - против главных сил французов. Ее положение представляется безнадежным, катастрофическим. И кажется, что надо как можно скорее отступать немедленно, оставив орудия, бросив боеприпасы, спасая свои жизни. Но не об этом думает капитан Тушин. Этот внешне невзрачный человек в момент наивысшей опасности проявляет свой истинный талант - быть настоящим командиром для своих подчиненных, умело руководить ими, своим личным примером воодушевлять и вдохновлять их на подвиг. Не случайно Толстой пишет, что в эти минуты он сам казался себе не маленьким тщедушным человеком, а великаном. «Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.» И действительно, такая духовная мощь и сила проявляются в нем в этот самый трагический и драматичный момент сражения. Руководимая Тушиным артиллерийская батарея одна, без прикрытия и поддержки не только не покидает своих позиций, но и наносит наступающим французам серьезный урон и поджигает деревню Шенграбен, тем самым не дав врагу сосредоточить там свои основные силы.

Князь Андрей говорит Багратиону: «И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой» Примечательно и то, что сам Тушин не считает свои действия и действия его солдат героическими. Он не ждет для себя никаких наград. Ему кажется, что он исполнил всего лишь свой необходимый воинский долг и больше всего боится подвести вышестоящих командиров. Так, на бессовестную клевету Жеркова он не отвечает и лишь молчит, а Багратиону ничего не может объяснить в свое оправдание. Хотя он герой, истинный, настоящий герой. После всего происшедшего он лишь робко благодарит князя Андрея: «Вот спасибо, выручил, голубчик…» Не оттого ли так горько князю Андрею, не здесь ли начинается развенчание его представления о воинской славе, о ратном подвиге? Ведь настоящие герои, как правило, всегда остаются в тени, потому что они не выпячивают и не раздувают свои заслуги, молчат о своих подвигах. А законченные карьеристы, люди без стыда и чести, такие как Жерков, наоборот, выпячивают их и на каждом шагу, говорят всем о своих мнимых заслугах. «Как же, мы вместе немного не съехались, -сказал дежурный штаб-офицер, приятно улыбаясь Болконскому…» «Я не имел удовольствия вас видеть», - холодно и отрывисто сказал князь Андрей.     

   Или другой характерный пример. Маленький тщедушный солдат Тимохин один «с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одной шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали.» Сравните Тимохина с тем же Долоховым, который в разгар боя подходит к генералу и начинает перечислять тому все свои мнимые и действительные заслуги: «Ваше превосходительство, вот два трофея… Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!» Но даже после этого Долохов не отходит от генерала: «Хорошо, хорошо, -сказал полковой командир… Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь… Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.» Разве можно себе представить, что точно так же, как и Долохов, к полковому командиру обратились во время сражения с перечислением всех своих подвигов и заслуг Тушин или Тимохин?

Толстой показывает читателю, что именно настоящий патриотизм, истинный, а не показной героизм, верность своему воинскому долгу, присяге для простого русского солдата явились той решающей нравственной и духовной силой, которая помогла выстоять в годину суровых испытаний и в конечном итоге победить, обрести независимость для своей родины в грозных и трагических событиях Отечественной войны 1812 года.