Статья «Революция во Франции и Екатерина II. Информационные материалы и методические указания к уроку».

Статья «Революция во Франции и Екатерина II. Информационные материалы и методические указания к уроку».

Планы интервенции Планы интервенции Екатерина II строила с расчетом использования сил эмиграции, Она считала, что именно дворяне-эмигранты во главе с французскими принцами с помощью интервентов «сумеют укротить Францию». Екатерина, первая из европейских монархов, официально признала эмигрантское правительство принцев в Кобленце, изредка посылала им деньги и отправила к ним своего полномочного посла графа Н. П. Румянцева. В Петербурге ею был принят постоянный представитель эмигрантских принцев, ловкий интриган граф Эстергази, которого она допустила в интимный круг своих приближенных.

Хотя в Петербурге вынашивалась идея «крестового похода» против революционной Франции, однако русское правительство в то время не намеревалось открывать военные действия. Императрица однажды сказала своему секретарю: «Я ломаю себе голову, чтоб подвинуть венский и берлинский дворы в дела французские... я хочу впутать их в дела, чтобы иметь свободные руки. У меня много предприятий неоконченных, и надобно, чтоб они были заняты и мне не мешали» *. В революции она видела действия враждебных классовых сил и мечтала о скорейшем их подавлении, но хотела добиться этого чужими руками.

Длительные переговоры между Россией и Швецией в октябре 1791 г. закончились подписанием секретной конвенции «по поводу восстановления равновесия в Европе и французской монархии». Конвенция предусматривала вооруженное вмешательство во внутренние дела Франции. План интервенции был подробно разработан Екатериной И, Густавом III и Леопольдом II. К организуемой коалиции примкнули короли Пруссии, Испании, Сардинии и Неаполя. Англия гарантировала свой нейтралитет. Царское правительство дало указание Симолину покинуть Францию. Вооруженное столкновение между революционной Францией и феодально-абсолютистскими монархами Европы казалось неизбежным, но неожиданно 1 марта 1792 г. умер один из вдохновителей антифранцузской коалиции, Леопольд II (по слухам, его отравили). Две недели спустя в Стокгольме от руки участника дворцового заговора пал другой инициатор планов вторжения во Францию — Густав III. Реакционные правящие круги Европы считали виновниками обеих смертей якобинцев.

В Петербурге известия об этом произвели большое впечатление. Во дворце и в салонах открыто говорили о существовании тайного заговора якобинцев, ставившего целью уничтожение всех коронованных особ; считали, что после Леопольда II и Густава III очередь за Екатериной; передавали слухи, будто в Париже мэр Петион держал пари, что к 1 июня ее уже не будет в живых.

Императрица с полной серьезностью отнеслась ко всем этим слухам, тем более что страх перед проникновением революционного духа в Россию никогда не покидал ее.

Появление замечательной книги А. Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» в мае 1790 г. было воспринято русским двором как «набат, призывающий к революционному взрыву». В ней был усмотрен «тон Мирабо и других бешеных Франции». Делясь своими опасениями с принцем де Линем, Екатерина выражала беспокойство, как бы «эта французская мода не превратилась в эпидемию».

Положение французского представителя в Петербурге Женэ становилось невыносимым. Наконец, в ответ на парижские события 20 июня

1792 г., когда вооруженный народ, ворвавшись в Тюильри, заставил короля пить за здоровье нации, царское правительство предложило Женэ покинуть Россию. 10 августа во Франции была свергнута монархия. На следующий день Национальное собрание отменило имущественный ценз и ввело всеобщее избирательное право, а еще через день Людовик XVI и Мария-Антуанетта с детьми были заключены в замок Тампль. 15 августа члены королевской семьи и родственники эмигрантов были объявлены заложниками. 17 августа интервенты вторглись на территорию Франции. 28 августа пал Верден и дорога на Париж оказалась открытой.

20 сентября сражение под Вальми показало всей Европе непобедимость сил революции. Разгром прусско-австрийских войск глубоко потряс современников. Шведский посол при русском дворе доносил, что «императрица в отчаянии от неблагоприятного поворота, который приняли французские дела».

Известие о казни Людовика XVI в январе 1793 г. усилило растерянность в Петербурге: Екатерина «слегла в постель и больна, и печальна», двор оделся в траур. Был издан указ о разрыве дипломатических и торговых сношений с Францией, о высылке из России всех французов, не отрекшихся письменно от нового порядка на родине, о запрещении ввозить книги, изданные во Франции, и т. п. Бюсты французских просветителей были вынесены из дворцов, а их сочинения изъяты из библиотек.

После казни короля правительство Екатерины II усилило свое участие в коалиции европейских монархов против Франции. В марте 1793 г. состоялось подписание англо-русской конвенции «относительно общих действий России и Англии против Франции», согласно которой они обязались не начинать мирных переговоров без обоюдного согласия. Конвенция предусматривала также экономическую блокаду французских берегов объединенными морскими силами. На этот раз в операциях против Франции должен был участвовать вместе с вооруженными силами Англии и отрядами французских эмигрантов также и русский корпус. Верховное командование намечалось передать младшему брату Людовика XVI графу д’Артуа.

События во Франции сулили удачу интервентам: в Вандее вспыхнул монархический мятеж, в Конвенте шла ожесточенная борьба между якобинцами и представителями крупной буржуазии. В связи с предстоящими операциями весной 1793 г. в Петербург приехал для переговоров граф д’Артуа.

Неожиданная измена республиканского генерала Дюмурье, в переговорах с которым некоторую роль сыграл Симолин, казалось, расчищала путь к осуществлению задуманных планов. Перед отъездом графа д’Артуа в Лондон Екатерина лично передала ему миллион рублей, а также вручила символический подарок: шпагу со вправленным в рукоятку бриллиантом и надписью на лезвии: «С богом за короля». Предварительно шпага была освящена в Александро-Невской лавре митрополитом Гавриилом, призвавшим бога сокрушить рождавшийся новый порядок. «Я бы вам ее не дала,— сказала императрица, передавая гостю шпагу,— если бы не была уверена в том, что вы предпочтете погибнуть, нежели отказаться ею пользоваться».

Вслед за графом д’Артуа в Англию поплыли и русские военные корабли для усиления блокады французских берегов. Однако, когда начались крупные военные действия против Франции, Екатерина направила свои войска в Польшу. Она не доверяла ни сплоченности и единству коалиции, ни нейтралитету своего северного соседа — Швеции. Начатые военные операции во Франции показали, что силой штыков победить революцию было нельзя. Молодые республиканские генералы теснили армию прославленных стратегов монархической Европы за пределы Франции. В июне 1794 г. при Флерюсе были разбиты главные силы реакции. В последующие недели французская армия заняла Бельгию и вышла к границам Голландии.

В связи с падением якобинской диктатуры и приходом к власти термидорианской буржуазной реакции Екатерина II все более убеждалась в том, что в борьбе с революцией лучше положиться на самих французов: «Они вернее сделают эту работу, чем все союзники вместе взятые; они уже идут к этому большими шагами». Но события во Франции развивались иначе, чем мечтала императрица. Непримиримость буржуазно-республиканской Франции к монархической Европе становилась все более очевидной. В свою очередь возрастала активность и со стороны монархических держав. Об этом ярко свидетельствовали дух и направленность Тройственного союза, заключенного в конце 1795 г. между Россией, Англией и Австрией. В России готовился 60-тысячный экспедиционный корпус для действий против Франции. Смерть русской императрицы Екатерины II 7 ноября 1796 г. помешала осуществить эти планы. Непосредственное участие в военных действиях русские войска приняли лишь во второй коалиции против французской республики, сколоченной Англией в конце 1798 г.

Использованная литература: