Сценарий представления
на историческом вечере
«Прогулка по
Петербургу».
Действующие лица: Провинциалка, майор Ковалёв, Евгений, Тришка, Алёна
Ивановна.
Костюмы
исполнителей: Провинциалка в аляповатом нарядном платье, в
руках куча сумок, пакетов, свёртков, на ногах – туфли на высоких каблуках.
Костюм майора Ковалёва в беспорядке – рубашка вылезла из брюк, жилет
расстёгнут, галстук развязан, будто он одевался в большой спешке. Тришка в
каком-то куцем кафтанчике, на голове – смешная шапка. Евгений в белой рубашке,
тёмных брюках, расстёгнутом жилете, на шее – галстук со слабо завязанным узлом,
вид довольно растрёпанный. Алёна Ивановна в старой рваной юбке, такой же кофте,
на голове – непонятно что, какой-то странный чепец под рваным платком, на носу
– маленькие очки.
Сцена
декорирована под перспективу невского проспекта с виднеющемся вдали шпилем
Адмиралтейства. По бокам сцены виды петербургских трущоб. У края стоит садовая
скамейка.
Для
музыкального оформления подбираются парадные и торжественные марши и вальсы в
исполнении духовых оркестров (мазурки Шопена, вальсы Штрауса – для отображения
парадной стороны петербургской жизни). Можно использовать музыку Сергея
Курёхина, когда речь идёт о некоторых странностях петербургской жизни, песни
Александра Розенбаума.
Звучит песня о Петербурге. На сцену, отдуваясь и
переводя дух, выходи Провинциалка.
Провинциалка. Ой, не могу больше! Вот, говорят, красивый
город. Может, и красивый, только ничего я и не увидела, а уезжать пора... Что я
детям расскажу? Про магазины, что ли? Очень им интересно...Даже в летний сад не
попала. Говорят, красиво там... Но, видно, не судьба.
Из-за сцены доносятся крики: Спасите! Помогите!
Караул! На сцену выскакивает майор Ковалёв, лицо его замотано платком. Он
бросается к Провинциалке.)
Майор. Прошу прощения, сударыня. Вы тут не видели...
как бы это выразиться... Не пробегал ли... тьфу, даже не знаю, как бы это
сказать...
Провинциалка. Ой, мамочки, напугали вы меня... Вид у вас
какой-то дикий, да и одежда какая-то немодная... Ой, а с лицом-то что?
Поранились или подрались с кем? Знаете что, давайте я вас в больницу провожу!
Майор. Нет!!! Только не в больницу!
Провинциалка. Да что же вы так испугались, у нас врачи
хорошие...
Майор. Почему испугался? А вот, не хотите ли
поглядеть? (показывает лицо) Ну, как, что мне в больнице скажут?
Провинциалка. Караул! Помогите! На помощь!
Майор. Да тихо вы, сударыня... Криками тут не
поможешь.
Провинциалка. А где ваш нос, а?
Майор. Если бы я знал! Встал утром, стал бриться.
Глянул в зеркало, а его нету... Вот, бегаю, ищу, но пока – без толку...
Провинциалка. Бедненький вы мой... А давайте, я вам помогу
искать, вдвоём-то оно веселее будет!
Майор. Ах, сударыня, как я вам признателен!
Позвольте узнать, откуда вы приехали? Судя по вашей отзывчивости, вы -
провинциалка?
Провинциалка. Ну да, издалека я... А вы-то что одеты так
чудно?
Майор. Почему чудно? В 19 веке многие так одевались.
Провинциалка. В 19 –м? А сейчас-то уже 21-й!
Майор. Какой кошмар! Нужно скорее найти мой нос – и
домой, в свой родной 19-й!
Провинциалка. Только у меня к вам просьба... Я вам помогаю,
так не поможете ли мне и вы по дороге?
Майор. С удовольствием! А как?
Провинциалка. Понимаете, я совсем не увидела
Санкт-Петербурга - некогда было, даже детям рассказать нечего. Расскажите мен
о нём по дороге. Ладно? Я ведь только и знаю, что Пётр Первый его основал, но
это мы по истории проходили...
Майор. О чём речь! Ну, вперёд, сударыня!
Звучит быстрая музыка Шопена. Герои выскакивают за
кулисы и делают несколько кругов по сцене.
Майор. Давайте заскочим по одному адресу, там живут
знающие люди, может, помогут! Мы с вами теперь на Васильевском острове... А вот
и мой знакомый идёт! Тришенька, здравствуй!
Тришка. Приветствую вас сударь и сударыня! Ох,
господин Ковалёв, а куда же делся ваш носик, позвольте спросить? Какой кошмар,
право!
Майор. Сам знаю, что кошмар... Скажи, а ты тут носа
никакого не видел, а?
Тришка. Да вроде нет... А вы что, ищете его? А
давайте, и я с вами, времени у меня – хоть отбавляй!
Майор. Спасибо, Тришенька, я знал, что ты настоящий
друг!
Провинциалка. А что-то кафтан у вас какой-то странный,
куцый слегка?
Тришка. Позвольте представиться, сударыня, - Трифон.
Или проще – Тришка. Так оно понятнее будет.
Провинциалка. Что – понятнее?
Тришка. Как? Разве вам моё имя ни о чём не говорит? Ведь
я персонаж басни И.А.Крылова «Тришкин кафтан».
Провинциалка. Спасибо за информацию. А что там за музыка
слышна?
Майор. Это возле Летнего сада оркестр играет.
Провинциалка. Ой, расскажите мне немножко о Летнем саде, в
него я так и не попала!
Тришка. Ну, если только коротенько!
Майор. Да-да, я же не могу долго ходить без носа,
господа!
Тришка. Этому саду уже без малого 300 лет! Его начали
создавать через год после закладки Петропавловской крепости в 1704 году. Первые
замыслы и планы принадлежали Петру великому, по его указу со всей России
свозили различные породы цветов и деревьев, итальянским мастерам заказывали
статуи для нового сада, сооружали первые фонтаны.
Майор. В 1710 – 1712 годах по проекту архитектора
Трезини, автора Петропавловского собора, был построен в саду Летний дворец.
Его фасад украшают барельефы на мифологические сюжеты, а всего их 29.
Тришка. А дивные статуи Летнего сада! Большинство их
было заказано для украшения сада известным итальянским и венецианским мастерам.
К 1771 году количество скульптур в саду доходило до 140, однако в 1777 году
страшное наводнение уничтожило фонтаны Летнего сада и повредило статуи. Сейчас
Летний сад украшают 43 статуи и 38 бюстов.
Майор. Господа, кстати, о наводнении... Знаю я
одного человека, который может о нём рассказать... Скорее, за мной!
(Звучит
торжественная музыка. На сцену выходит Евгений и застывает в виде памятника с
поднятой рукой).
Евгений. Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю
твой строгий, стройный вид,
Невы
державное теченье,
Береговой её гранит,
Твоих
оград узор чугунный,
Твоих
задумчивых ночей
Прозрачный сумрак, блеск безлунный,
Когда
я в комнате моей
Пишу,
читаю без лампады,
И ясны
спящие громады
Пустынных улиц и светла
Адмиралтейская игла,
И, не
пуская тьму ночную
На
золотые небеса,
Одна
заря сменить другую
Спешит,
дав ночи полчаса…
Люблю,
военная столица,
Твоей
твердыни дым и гром,
Когда
полнощная царица
Дарует
сына в царский дом,
Или
победу над врагом
Россия
снова торжествует,
Или сломав
свой синий лёд,
Нева к
морям его несёт
И, чуя
вешни дни, ликует.
(Музыка стихает)
Майор евгений, дорогой, как я рад, что ты спасся от
ужасного наводнения!
Провинциалка
(шёпотом Тришке) А зачем он
стихи читает?
Тришка (тоже тихонько) Он пережил ужасное наводнение, мы уже о нём
говорили, и с тех пор всё время читает Пушкина, никак не остановится.
Провинциалка Послушайте, насколько я помню «Медного
всадника», Евгений погиб?
Евгений ну, это только так считается. Благодаря
Пушкину я стал вечен. А теперь – вперёд! Я покажу вам Петербург. Сейчас я
расскажу вам о Казанском соборе.
14 октября 1800 года
замечательному русскому зодчему Воронихину, бывшему крепостному, который в 26
лет получил отпускную и лишь в 40 – звание архитектора, было поручено
проектирование собора Казанской Божьей матери. Прерванное Отечественной войной
1812 года и смертью Воронихина в 1814 году, строительство продолжалось до 1818
года, хотя освещение собора состоялось уже в 1811.
Тришка. После победы над Наполеоном
Казанский собор стал своеобразным памятником-пантеоном Отечественной войны
1812 года. Сюда собрали знамена наполеоновских армий, ключи от крепостей и
городов, занятых русскими войсками, и
прочие трофеи. В 1813 году здесь был похоронен М.И. Кутузов, а в 1837
году перед зданием установлены памятники Кутузову и Барклаю де Толли.
Майор. Знаменит собор и своей
скульптурой. Северный его портик, обращенный к Невскому проспекту, оформлен
четырьмя бронзовыми статуями, установленными в нишах: князя Владимира, Андрея
Первозванного, Иоанна Крестителя и Александра Невского.
Провинциалка. Вот интересно, все люди-то
святые... А вот я знаю, что в Казанском соборе был устроен музей атеизма и
религии. Это как понимать?
Евгений. Ну, сударыня, вы же понимаете, что в те времена веры в Бога в
нашем государстве как бы не было. Везде — была, а у нас — нет. К счастью,
теперь иные времена и музей атеизма убрали в какое-то другое место.
Провинциалка.
Да-а, на Невском проспекте-то красиво, а вот в сторону отойти — и трущобы тут
какие-то...
(Звучит
музыка Курехина.)
Майор. Да, к сожалению, Санкт-Петербург,
особенно во времена незабвенного Николая Васильевича, был, как теперь говорят,
городом контрастов. Кстати, о контрастах! Друзья мои, давайте-ка заглянем к
одной моей знакомой старушке, она известная сплетница. Может, что и слышала о
моем бедном носике! Только предупреждаю, места нас ждут не самые веселые...
(Музыка звучит громче, на сцену из-за кулис летят обрывки бумаги,
тряпки, всякий мусор. Можно организовать массовку, из которой
звучат голоса: «Куда лезешь? Ослеп, что ли ?», «А ну,
дорогу!», «Ах ты, невежа, куда прешь!» и др.)
Провинциалка. Фу, как грубо! У нас так давно не разговаривают!
Три
шка. Ну,
сударыня, тут уж район такой, босота всякая живет, вы уж потерпите.
Провинциалка. Да
ладно, чего там...
М а й о р. А вот и моя знакомая старушка идет!
Алена Ивановна! Алена Ивановна! Подите сюда, голубушка, я вам пятачок дам!
Провинциалка. Как
вам не стыдно, что же вы даму пятачком приманиваете!
Майор. Даму? Вот вы сейчас увидите, какая это
дама!
(Выбегает Алена Ивановна.)
Алена
Ивановна. Кто тут пятачок обещал? Ну-ка, давайте
его сюда!
Майор. Вот, держите. Позвольте
представить вас всем присутствующим. Алена Ивановна, знаменитая
старушка-процентщица из романа Федора Михайловича Достоевского «Преступление и
наказание»!
Провинциалка. Как? Та самая процентщица?
Алена Ивановна. Именно, голубушка, именно... А не хотите ли взять пятачок под
проценты? Я много-то не возьму: на пятак — три копейки.
Тришка. Ух, кровопийца! Не зря тебя
Раскольников...
Алена Ивановна. Но-но-но! Это еще когда будет, а
пока я жива и здорова.
Майор. Алена Ивановна, ты носа моего не видела
нигде?
Алена Ивановна. Дай гривенник — скажу.
Евгений. Фу, господа, давайте лучше уйдем
отсюда!
Провинциалка. А
вдруг она что-нибудь да знает? Вот, возьмите рубль, голубушка!
Алена
Ивановна. Премного вам благодарны. Ой, да рубль-то какой странный... Ну,
ничего, авось кому и всучу.
Тр и ш к а. Да говори, видела нос или нет?
Алена Ивановна. Да что пристали, никакого носа не видела, я и свой-то давно не
видела, зеркало разбилось.
М а и о р. А что же ты нам голову
морочишь?
Провинциалка. Подождите, может, она что-нибудь
расскажет о Достоевском, все-таки он ее создал.
Алена
Ивановна. А как
же, я много чего знаю... (Снимает тряпки
и дальше рассказывает о Достоевском строго и с чувством.)
Достоевский
часто менял квартиры и почему-то выбирал всегда угловые дома. Трудно объяснить
такую прихоть. Но писатель остался верен ей до конца жизни.
Провинциалка. А я вот читала повесть «Белые
ночи», так там совсем необычное описание города:
«Есть в Петербурге довольно странные уголки... В эти места как будто не заглядывает то
же солнце, которое светит для всех петербургских людей, а заглядывает какое-то
другое, новое, как будто нарочно заказанное для этих углов, и светит на все
иным, особенным светом. В этих углах… выживается как будто совсем другая жизнь…
Вот
эта-та жизнь и есть смесь чего-то чисто фантастического, горячо-идеального и
вместе с тем... тускло-прозаичного и обыкновенного, чтоб не сказать — до невероятности пошлого... В этих углах проживают
странные люди — мечтатели...»
Алена. Ивановна. Всех мест и не перечислишь, времени не хватит, но о
некоторых сказать надо. Жил он и на Вознесенском проспекте, и на Гребецкой
улице, потом названной Ямской... Теперь она называется улицей Достоевского —
здесь была последняя квартира писателя.
Жил
он и на Казанской площади, и на Большом проспекте Васильевского острова, и еще
много где (но везде в угловых домах!).
22 декабря 1849 года в 7 часов утра осужденных петрашевцев (21 человек) повезли на
Семеновский плац. На площади был воздвигнут эшафот, каждому прочли приговор —
смертная казнь «расстрелянием». Священник прочел проповедь и обошел осужденных
с крестом. Раздалась команда заряжать и
целиться. После мучительной паузы
ружья опустились. Это была, так сказать, пауза для осознания всего ужаса
совершенного преступления, расстрела не последовало по высочайшей милости.
Евгений. Достоевский был приговорен к
четырем годам каторги в Сибири. А
позже, в романе «Идиот», он изобразил душевные муки приговоренного к
смерти.
Майор. Да, всех петербургских адресов
Федора Михайловича и не перечислить — так много их было. А вот как ощущал
писатель этот город: «Удивительна мне эта архитектура
нашего времени. Да и вообще архитектура всего Петербурга чрезвычайно
оригинальна и всегда поражала меня — именно тем, что выражает всю его бесхарактерность
и безличность...»
Провинциалка. Как это? Да ведь Питер считается
одним из красивейших городов мира! Его называют Северной Венецией! И я вполне
с этим согласна!
Алена
Ивановна. А у
Достоевского был свой взгляд на город: «Вот дома, или почти дворцы наших иных
дворянских фамилий... Это уж на манер итальянских палаццо или не совсем
чистый французский стиль... Тут какая-то
безалаберщина — тут и Растрелли, и непременно пять этажей, тут и
позднейшее рококо, дожевские балконы и окна, и все это в одном и том же
фасаде...»
Впрочем,
писатель подолгу жил за границей, например в Баден-Бадене.
Евгений. Знаете, отрицание всего
нерусского, в том числе и в архитектуре, — это типичная мысль славянофилов, а
писатель себя относил к ним.
Майор. Вообще, отношение Достоевского к
Петербургу было очень противоречиво.
(Звучит музыка Курехина и далее сопровождает рассказ о Петербурге Достоевского.)
Провинциалка. Конечно, это потрясает. Но,
господа, нельзя ли еще что-нибудь вспомнить о прекрасном Петербурге? Мне же
детям надо и о красивом рассказать!
Майор. Стойте! Смотрите туда! Вон там
мелькнул мой нос! Скорее, господа, мы должны его поймать! А по дороге, сударыня, мы расскажем вам о знаменитом
Иса-акиевском соборе...
(Звучит торжественная музыка.)
Евгений. «Господи, силою твоей
возвеселится царь!» — в этой фразе, помещенной над северным портиком
Исаакиевского собора, заключена идея сооружения, строительство которого
продолжалось сорок лет. Три одноименных
собора, последовательно сменявшие друг друга, предшествовали созданию
ныне существующего здания, построенного по проекту архитектора Монфер-рана.
Тришка. Со
всех концов России на строительство этого памятника Православию и
Самодержавию сгоняли мастеров-умельцев, крестьян, рабочих людей. До одиннад-
цати тысяч человек ежедневно, в любое время года и в любую погоду, работали на
стройке. Отдавая должное крепостным мастерам, Монферран писал: «Смелые по
природе, они особенно любят опасную работу. Искусные вообще, они часто
оказываются виртуозами».
Майор. Даже Николай Васильевич Гоголь
отмечал это в бессмертной пьесе... Кстати, назовите эту пьесу. («Женитьба».)
Евгений. Так я продолжу про Исаакий. Около
трехсот скульптур украшают собор снаружи и внутри. Есть сви-' детельства
современников, что многие фигуры делались с натуры. Крупнейшие скульпторы
принимали участие в работах — Витали, Лемер, Логановский. А по богатству
отделки храму почти нет равных в мире — яшма, лазурит, мрамор, позолота.
Тришка. А я знаю, что именно там
находится знаменитый маятник Фуко!
М а й о р (с криком
бросается за сцену). Стой! Держи!
Тришка (бросается за кулисы). Я иду на
помощь!
Провинциалка. А пока они ловят нос майора
Ковалева, может, вы, Евгений, расскажете еще о знаменитостях Петербурга?
Евгений.
А мы лучше у ребят спросим. Наверняка: многие были в этом удивительном городе,
вот они и напомнят о его чудесах. Какие вы, ребята, помните знаменитые
петербургские музеи?
(Голоса: Эрмитаж, Русский музей, Кунсткамера, Этнографический,
Зоологический, Петропавловская крепость, некрополь Александро-Невской лавры...)
Алена
Ивановна. А какие памятные места могут назвать
ребятf
(Голоса: Аничков
мост, Дворцовая площадь, Биржа, Пискаревское кладбище...
Звучит
медленная музыка Чайковского.)
Евгений. Конечно, нельзя не вспомнить и
набережную Мойки, 12... — последнее жилище
Пушкина... Но о Пушкине — нельзя мимоходом, это целая эпоха... Как можно
забыть и о Царском Селе, Петергофе с его ансамблями... Как жаль, что у нас так
мало времени! Давайте вспомним великих людей, чьи имена навсегда связаны с
Санкт-Петербургом.
(Голоса: Жуковский. Декабристы. Росси, Растрелли. Клодт. Врубель.
Анна Павлова. Дягилев. Грибоедов. Салтыков-Щедрин. Блок. Горький. Маяковский.
Ахматова.- Гумилев. Мандельштам. Бродский...)
Евгений. Действительно, в воздухе этого
города что-то есть необычное — не может в обычной атмосфере рождаться и
творить столько талантов мирового уровня.
Майор (вбегает с радостным криком). Поймал!
Вот он! (Показывает что-то, завернутое в носовой платок.)
Провинциалка. Давайте, я его на место приставлю... Вот так-то лучше!
Майор (поворачивается и
ощупывает нос). Ну, совсем другое
дело! Как бы я сейчас хотел поговорить о творчестве моего любимого Николая
Васильевича, да вот беда — пора бежать в свой 19-й век! Напомню только слова Белинского
о Гоголе и его петербургской жизни: «Многие из
замечательных произведений Гоголя показывают, что этот писатель провел в
Петербурге одну из самых свежих и
впечатлительных эпох своей жизни. Печать Петербурга видна на большей
части его произведений. Не в том, конечно, смысле, чтоб он Петербургу обязан
был своею манерой писать, но в том смысле, что он Петербургу обязан многими
типами созданных им характеров». А на прощание несколько вопросов о Гоголе:
Как звали главных героев повестей Гоголя «Шинель», «Нос», «Портрет»? (Акакий
Акакиевич Башмачкин, майор Ковалев, художник Чартков.)
Кому из героев Гоголя принадлежат эти слова: «Чему
смеетесь? Над собой смеетесь!» (городничий, «Ревизор»); «Бывали и в других землях
товарищи, но таких, как в Русской земле, не
было таких товарищей!1» (Тарас Буль-ба); «Как
взбежишь по лестнице к себе на четвертый этаж, скажешь только кухарке:
"На, Маврушка, шинель!" (Хлестаков, «Ревизор»); «Вот жила,
жила, а теперь приходится выходить замуж.
Одних забот сколько» (Агафья Тихоновна, «Женитьба»).
Майор. Молодцы! Все знаете! Ну, до
свидания, друзья, да будьте поосторожнее со своими носами, а не то...
Провинциалка. Всем
спасибо за экскурсию. Правда, я не все запомнила. Надо еще раз приехать
— вместе с деточками, да и одного дня не хватит, месяца бы два — в самый раз!
Пока, ребята!
Евгений.
А нашу прогулку по Петербургу закончим стихами
Пушкина:
Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо, как Россия,
Да умирится же с тобой
И побежденная
стихия!
Вражду и плен
старинный свой
Пусть волны финские
забудут
И тщетной злобою не будут
Тревожить вечный сон
Петра!
(Звучит
песня Александра Дольского «Удивительный вальс» или песня Александра
Розенбаума «Налетела грусть...»)
Использованная
литература
Козак О.Н. Литературные
викторины. СПб., 1998.
Кучина Т.Г., Болдырева Е.М. Интеллектуальные игры
для школьников.
Ярославль, 1998.
Лисаевич И.,
Бехтер-Остренко И. Скульптура Ленинграда. Л., 1963.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.