Дополнительный материал по истории России "Религиозная политика в Центральной Азии (Туркестанский край)"

Религиозная политика в Центральной Азии (Туркестанский край)

В середине XIX в. завершилось присоединение территорий Южного Казахстана и Средней Азии к России. Данный процесс вызвал необходимость разработки и реализации новой стратегии национальной политики, главным содержанием которой стала интеграция этнорегионов в общеимперское пространство, в том числе посредством политики «русификации». В результате этой политики во второй половине XIX века прослеживалась единая линия, рисующая законченный образ постоянно растущей, систематической административной унификации, культурноязыковой русификации с целью полного административного, социального и культурного объединения – слияния в одно целое всей Российской империи и её превращения в этнически однородное и цельное национальное государство.

Огромное значение в процессе интеграции национальных окраин в общеимперское пространство отводилось религиозной составляющей. На фоне охранительной политики государства в отношении православия и наступления на ислам, создания системы ограничений и противовесов его распространению в общеимперских масштабах религиозная политика во вновь присоединенном Туркестане имела несколько иную направленность и характеризовалась большею осторожностью и взвешенностью.

Региональная власть признавала значительную роль ислама в общественно-политической и культурной жизни населения данного региона. Поэтому в 70–90-х гг. XIX в. нормой российского администрирования в крае являлся безусловный отказ от любых действий, которые могли бы расцениваться как выражение внимания к сугубо мусульманским институтам. В Российском Туркестане были сохранены три столпа исламской социальнорелигиозной системы: «…сеть мусульманских начальных и высших учебных заведений, которые обеспечивали воспроизводство религиозного знания; сеть мечетей и святых мест, обеспечивающих свободное отправление культа; сеть шариатских судов, обеспечивающих поддержание мусульманских норм жизни».

В некоторых вопросах имперские власти не просто демонстрировали веротерпимость, но и покровительствовали мусульманам данного региона. В инструкциях, направляемых в край, за призывом верности отечеству и престолу следовало требование проявлять справедливость к нуждам и интересам мусульман. В период завоевания Туркестанского края его жителям гарантировалась свобода вероисповедания. Нередко российское правительство выделяло крупные средства на религиозные нужды мусульманского края, восстановление старинных мечетей и медресе. Благодаря проводимому курсу на рубеже XIX–ХХ вв. здесь росло количество культовых учреждений.

В то же время неотвратимо и верно Россия наступала на ислам в данном регионе. Так, по Положению 1886 г. рассмотрение гражданских дел между народами Туркестанского края было изъято из ведения туркестанских мулл и предоставлено народному суду. Одновременно был упразднен институт шейх-ул-ислама (исламского пастыря) – высшего авторитета в религиозных вопросах. Кроме того, были приняты меры по ограничению сферы мусульманского образования и как альтернатива ему – открытие в регионе сети русскотуземных государственных учебных заведений. А также санкционированы ограничения на создание и деятельность мусульманских просветительских обществ, на совершение паломничества в Мекку.

Существенное влияние на процесс децентрализации мусульман Туркестанского края оказали предпринятые государством в 80–90-е гг. XIX в. меры по организации крестьянской миграции. С 1894 г., после объединения России и Бухарского эмирата в таможенном союзе и размещения российских пограничных гарнизонов на южных рубежах эмирата, последовала изоляция Средней Азии от остальной исламской цивилизации. Положение 1886 г. об управлении Туркестанским краем, так же как и Положение 1867 г., оставило без внимания вопрос о создании автономного института, курировавшего духовные дела мусульманского населения.

В результате все перечисленные меры способствовали, по мнению российских чиновников, умалению роли ислама в жизни мусульман Средней Азии. Ведущий специалист МВД по религиозным вопросам начала ХХ в. С.Г. Рыбаков отмечал, что «Туркестанская администрация, устраняясь от явного участия в религиозных делах населения, достигла того, что влияние мусульманского духовенства значительно ослабело не только среди оседлого населения: сартов, таджиков, но и среди кочевников, в связи с тем, что представители духовной среды – муллы и ишаны – лишены были всяких привилегий и официального статуса и низведены были до общего уровня обывателей: масса кочевников под влиянием своих обычаев, взявших верх над постановлениями шариата, стала возвращаться к обычному образу жизни и безразличию в области религиозной».

В рамках религиозной политики России в Туркестанском крае в правительственных кругах иместной администрации в 70-е гг. XIX в. стал активно обсуждаться вопрос об организации в регионе антиисламской пропаганды. Центральная власть была убеждена, что для дальнейшего сокращения сферы влияния ислама на жизнь туркестанского мусульманского общества необходимо создание «противомусульманской православной миссии». Региональная власть, напротив, признавала данную идею бесперспективной и опасной.

 Процесс освоения русскими Туркестанского края только начинался, крестьянская миграция всячески поощрялась местными властями, но при этом имела объективные препятствия. В результате в регионе оставалась фактически неразвитой церковно-приходская система, мало было православных храмов и церковнослужителей, что также могло выступить препятствием на пути успешного продвижения православной миссии среди местного населения.

Важным моментом принятия подданства должен был стать переход эмигрантов в православие. Данная практика широко использовалась Российской империей в XVII–XVIII вв. в отношении ко вновь присоединенным азиатским народам. Хорошо известно, например, о массовом крещении калмыков, которые переселились на территорию Российской империи в 1771 г. из Джунгарии, и столь же массовом зачислении их в казаки Оренбургского казачьего войска. Переход в православие и приписка к казачьему сословию, безусловно, рассматривались как гарантия преданности короне и являлись попыткой исключить возможность участия присоединенных народов в антиправительственных выступлениях.

Несмотря на все предпринятые меры по ограничению распространения ислама в Туркестанском крае, его роль и значение в общественнополитической жизни общества неизменно росли. Под влиянием татар на базе мусульманского сознания народов Средней Азии выросла идея панисламизма и пантюркизма и сформировалось собственное мусульманское духовенство, которое объединилось в движении джадидов. Его идеология предполагала сближение русской культуры с культурой народов Востока на основе определенной свободы ислама, а также объединение мусульманского мира и тюркских народов. Джадиды пропагандировали ценности западноевропейской цивилизации, открывали в регионе «новометодные школы», в которых программой предусматривалось преподавание светских дисциплин, методика основывалась на европейских стандартах.

Консолидация мусульман Центральной Азии и рост их политической активности привели к появлению в регионе политических организаций и движений, от национально-демократических до религиозно-националистических: «Шуро-и-Исламия» (Исламский Совет), «Шур-и-Улама (Совет духовенства), «Иттихед ва-Тараки (Единение и прогресс), «Уяма», «Алаш-Орда», «Туран» и др. Все они стояли на позициях панисламизма и пантюркизма, а в годы революционных потрясений в империи в 1917 г. выступили за создание независимых национальных государств.

Активизация общероссийского исламского движения в начале ХХ в. способствовала возобновлению дискуссии о необходимости организации православного миссионерства в Туркестанском крае. При этом речь шла о его антиисламской направленности и деятельности среди местного мусульманского населения. Первый Туркестанский епархиальный съезд 19 июля 1909 г. постановил «учредить в Туркестанском крае должность епархиального противомусульманского миссионера-проповедника». Это ходатайство в 1910 г. было представлено епископом Туркестанским и Ташкентским Дмитрием на миссионерском съезде, состоявшемся в Казани. На съезде работала специальная «Туркестанская секция», на которой активно обсуждались вопросы организации антиисламского православного миссионерства в Туркестанском генерал-губернаторстве, необходимости устройства русско-туземных школ в крае и установления правительственного надзора за мусульманскими школами.

Результатом работы секции стало утверждение постановления о мерах борьбы в Туркестанском крае с исламом, к числу которых были отнесены «усиление миссионерских сил в крае и учреждение должности специального противомусульманского миссионера, с содержанием от казны». Указом Синода от 12 апреля 1912 г. решение Казанского миссионерского съезда приняло силу закона.

Деятельность миссионера Туркестанской миссии была сопряжена с определенными трудностями, поскольку работа проводилась среди многочисленного мусульманского населения региона. Поэтому главная цель миссии виделась «не в присоединении к православию, а в благовествовании», основным методом работы становилась «скрытая, завуалированная» пропаганда. Все жители Туркестанского края прекрасно знали, что утвержденное Положение об управлении Туркестанским краем содержало параграф о неприкосновенности религии и свободе вероисповедания для жителей края. Во всеподданнейшем докладе генерал-губернатора Туркестанского края от 4 мая 1871 г. религиозное состояние населения Туркестанского края было охарактеризовано как «самое фанатичное в свете». Поэтому миссионеру-проповеднику приходилось в ходе работы избегать «публичных бесед», …Больше велись беседы частные в квартире миссионера или у туземцев в их домах или садах».

Кроме пропаганды православия, деятельность миссионера сводилась к знакомству с муллами, учениками медресе, мектебов, к подготовке готовящихся к крещению, религиозно-нравственному просвещению русских крестьян-переселенцев, распространению книг религиозного содержания, изданных Миссионерским обществом, написанию в «Туркестанские епархиальные ведомости» статей с целью привлечения к православному миссионерству местного православного населения.

Таким образом, в процессе интеграции Туркестанского края в общеимперское политикоправовое пространство религиозной политике, проводимой Россией в этом регионе, отводилась значительная роль. В условиях сильного влияния исламского фактора на общественно-политическую жизнь населения края, главным содержанием этой политики стал отказ от активного вмешательства в их духовную жизнь, лояльность и веротерпимость, некоторая финансовая поддержка при завуалированном поэтапном демонтаже исламских институтов и структур. На фоне общего развития в империи миссионерства Русской православной церкви среди инородческих народов его роль и место в религиозной политике России в Туркестанском крае приняли специфические формы и методы работы. Во второй половине XIX в. местные власти считали небезопасным открытие православной миссии в регионе, сдерживали этот процесс.

Форсирование событий по созданию антиисламской миссии местные власти начали после событий первой русской революции, что было связано с интеграционными процессами среди мусульман империи и ростом влияния ислама на их общественно-политическое развитие. Однако образованная в 1912 г. Туркестанская миссия вынуждена была вести скрытую пропаганду идей христианства и не оказала заметного влияния на религиозную жизнь края.