Классный час на тему "Знаменитые истории любви"

Резанов и Кончита- история любви в памяти поколений

«Я тебя никогда не увижу,

Я тебя никогда не забуду.»

 «Юнона и Авось»,  А. Вознесенский

Она - Мария дела Консепсьон Марселла Аргуэльо , или просто Кончита  – юная испанка, дочь коменданта крепости Сан-Франциско Хосе Дарио Аргуэльо . Ей недавно исполнилось 15 лет. Она слывёт первой красавицей Калифорнии: умна, грациозна, очаровательна, с большими тёмными глазами, природными локонами, лучезарной улыбкой. О ком мечтает она? Какой образ приходит в её девичьи сны?

Он -  Николай Петрович Резанов - камергер Двора Его Императорского Величества, государственный деятель, писатель, учредитель Российско-Американской компании. Император Александр I назначил его посланником в Японию и уполномоченным по делам русских земель в Северной Америке. Он – один из руководителей первого русского кругосветного плавания и вдохновитель этого проекта. Блестящий красавец, великолепно образованный, ещё в отрочестве освоивший пять европейских языков. Ему 42 года. Четыре года назад он похоронил жену.

Экспедиция русской миссии, стартовавшая в Санкт-Петербурге летом 1803 года, продлилась несколько лет. В марте 1806 года на корабле «Юнона» Николай Резанов прибыл к берегам залива Сан-Франциско, чтобы пополнить запасы продовольствия для русской колонии на Аляске. Здесь, на земле, в то время носившей имя Erba Buena, произошла встреча, которой суждено было остаться в в веках

Познакомившись с семьёй коменданта испанской крепости Сан-Франциско, граф Резанов произвёл большое впечатление на его дочь – юную Кончиту. Это знакомство, сопровождаемое частыми беседами, ибо её обходительный русский кавалер хорошо владел испанским языком, привели к тому, что в сердце девушки родилась страстная любовью к прекрасному принцу её снов. Это внезапное чувство, её юная непосредственность, пленительная красота и живость ума не могли не найти отклика в душе графа, который в скором времени сделал ей предложение стать его супругой. По её просьбе он много рассказывал ей о России, и она уверенно выражала желание отправиться туда вместе с ним.

«Белый шиповник, дикий шиповник

Краше садовых роз…»,

 «Юнона и Авось»,  А. Вознесенский

Родители Кончиты, поражённые предложением графа и её решимостью следовать за мужем в далёкие края, вначале были против этого брака, который казался им невозможным из-за различия религий (католической и православной) и предстоящего расставания с любимой дочерью. Они пытались сами, как могли, убедить девушку отказаться от принятого ею решения, уповали на представителей местной церкви, но она проявила удивительную стойкость в своей любви. В конце концов, родители приняли неизбежность этого супружества. Поскольку совершить церковный обряд между невестой-католичкой и православным женихом было невозможно без специального разрешения папы Римского, то, по настоянию Резанова, состоялась тайная помолвка.

«Белый шиповник, страсти виновник

Он ей, смеясь, отдал.

Листья упали на подоконник,

На пол упала шаль...»

Было решено отложить венчание до той поры, пока граф не вернётся в Санкт-Петербург и не заручится ходатайством своего Императора перед Римским папой для получения официального разрешение католической церкви на «смешанный» брак. Резанов полагал, что на это могло уйти около двух лет. Но не только эта причина торопила Резанова покинуть Сан-Франциско и свою невесту – жители русских поселений на Американском Севере остро нуждались в продуктах питания. Резанов рассчитывал сначала зайти с грузом продовольствия на Аляску, а затем через Сибирь добраться до Санкт-Петербурга. В начале лета 1806 года на судне «Юнона» он отправился в обратный путь.

Для Кончиты начались долгие месяцы, а затем и годы, ожидания. Ежедневно она выходила на берег океана, на самый мыс, усаживалась там на камень и неотрывно смотрела вдаль, ожидая появления корабля своего жениха. (В наши дни в этом месте стоят опоры известного моста «Золотые ворота».) Но прошли уже все сроки, а её любимый так и не появился. Родители Кончиты утешали её и старались убедить не отчаиваться. Потом до неё дошли известия о том, что граф Резанов, будучи на Аляске, сильно простудился, однако продолжал свой путь. Хотя перенесённая болезнь подорвала его здоровье, он очень спешил, но, к несчастью, уже в России, он упал с лошади и ударился головой. После этого он уже не оправился и умер в сибирском городе Красноярске 1 марта 1807 года. Кончита долгое время отказывалась верить плохим вестям и продолжала ждать возлюбленного. В течение 35 лет. Даже когда ей рассказали о его смерти, она осталась верна ему - так и не вышли замуж, хотя ей предлагали руку и сердце достойнейшие женихи Калифорнии, занималась благотворительностью, обучала индейцев. Её называли La Beata. В начале 1840-х годов донна Консепсьон вступила в третий Орден Белого Духовенства, а по основании в 1851 году в городе Бенишия монастыря Св. Доминика стала его первой монахиней под именем Мария Доминга. Она умерла в возрасте 67 лет 23 декабря 1857 года.

«Для любви нe названа цена -

Лишь только жизнь одна,

Жизнь одна, жизнь одна.»

 В России поэт Андрей Вознесенский посвятил истории графа Резанова и Кончиты поэму “Авось!”, которая была написана в 1970 году. Семь лет спустя Вознесенский создал либретто рок-оперы «Юнона и Авось» (это названия двух парусных судов, участвовавших в плавании Резанова) на музыку Алексея Рыбникова, которую поставил на сцене театра «Ленком» режиссёр Марк Захаров. Премьера оперы «Юнона и Авось»

«Их схоронили в разных могилах,

там, где старинный вал…»

Мария Доминга (Кончита) была похоронена на кладбище при монастыре, где в 1857 году она окончила свой земной путь, а в 1897 году все захоронения монахинь, в том числе и её могила, были перенесены на специальное кладбище Ордена Святого Доменика, где она покоится по сей. Рядом с её простым надгробием в Бениции установлен белый памятник, где всегда лежат цветы. Каждый год общество местного исторического музея устраивает праздник в честь этой истории любви, проводит поэтический конкурс. В небольшом музее Президио есть макет крепости и местности Erba Buena с фигурками Резанова и Кончиты, стоящими на мысу залива.

Николай Петрович Резанов был похоронен в 1807 году на кладбище около Воскресенского собора города Красноярска, где он скончался. В 2000 году на Троицком кладбище был установлен новый надгробный памятник Резанову в виде большого креста из белого мрамора, на котором можно прочесть надпись «Я тебя никогда не увижу. Я тебя никогда не забуду». В том же году был совершён символический акт воссоединения влюбленных: шериф города Монтерей (Калифорния, США) Гарри Браун. привёз в Красноярск розу и горсть земли с могилы Консепсьон Аргуэльо и развеял её над могилой Николая Резанова. В свою очередь, он увёз из России горсть земли с могилы Резанова, которую развеяли на могиле Кончиты на кладбище Святого Доминика в Бениции.

«Белый шиповник, вечный шиповник

в память любви цветёт.»

 

P.S. Существует портрет Кончиты, созданный в 1962 году художником Анатолием Соколовым (американцем русского происхождения). Тщательно изучив сохранившиеся исторические сведения, описывающие облик Консепсьон Аргуэльо, Соколов создал два портрета, один из которых - "Ожидание" - в сентябре 2001 года сын художника передал в дар Государственному Историческому музею в Москве. И, как утверждалось в информационных сообщениях того времени, портрет нашёл своё место в постоянной экспозиции музея рядом с портретом Николая Резанова.

Орфей и Эвридика

Орфей и Эвридика. Сюжет мифа

"Орфей полюбил Эвридику.

Какая старая история…"

~ * ~ * ~ * ~

~ * ~ * ~ * ~

 Орфей и Эвридика в музыке

"… Нам говорят, что музыкой Орфей

Деревья, скалы, реки чаровал

Все, что бесчувственно, сурово, бурно, -

Всегда, на миг хоть, музыка смягчает…"

(У. Шекспир, "Венецианский купец", перевод Т. Л. Щепкиной-Куперник )

Бывает так, что музыка вызывает у нас особые впечатления и необычайный эмоциональный настрой, и если такая музыка рождалась чувствами любви и верности, то ей суждено навеки остаться в наших  сердцах .

~ * ~ * ~ * ~

Шли годы, менялись музыкальные стили, и классический период в истории музыки принёс нам прекрасную, живую, наполненную чудесными мелодиями оперу Кристофа Виллибальда Глюка "Орфей и Эвридика" (Christoph Willibald Ritter von Gluck, "Orfeo ed Euridice", 1762). Либретто оперы, написанное Раньери де Кальцабиджи (Ranieri de' Calzabigiи), отличается от известного мифа, но оно так же, как и античная история, наполнено нежностью и безмерной любовью…

Орфей скорбит по умершей жене, её укусила змея. Печаль и горесть звучавшая в его песне тронула бога любви Амура, который даёт совет Орфею – спуститься в подземное царство, отыскать любимую жену и вернуть её. Но главное, нужно быть осторожным и ни в коем случае нельзя оглядываться и смотреть на Эвридику, пока они будут идти по подземному царству. Орфей сразу отправляется в путь, но дорогу ему преграждают злые фурии. Певец берет свою золотую лиру, ударяет по  струнам и начинает петь. Своей песней и чарующим голосом он завораживает фурий, которые в конце концов под чарами его песни пропускают певца дальше. Затем он попадает в прекрасное царство Элизиум (Елисейские поля) – здесь обитают умершие души. Орфей находит Эвридику, и они начинают свой путь обратно. Идет Орфей, ведет свою Эвридику и помнит, что не должен смотреть на свою любимую. Эвридика этого не знает, она не может понять молчания Орфея и думает, что тот разлюбил её, и чем дальше они уходят из подземного царства, тем настойчивее её упреки. Орфей не может вынести таких мук и оглядывается на неё, и в тот же миг Эвридика безжизненно падает на землю. Ужас, охвативший Орфея не имеет границ, он тоже хочет умереть, уйти в царство мёртвых вслед за возлюбленной. В это время появляется Амур и возвращает Эвридику к жизни. Любовь торжествует над смертью…

Головин Александр Яковлевич (1863-1930)

Примечательно, что в России с начала XIX века и до нашего времени Орфей появлялся на сцене в основном именно в опере Глюка. На петербургской сцене Мариинского театра этот спектакль был создан великими художниками театрального искусства В. С. Мейерхольдом, М. М. Фокиным и А. Я. Головиным. Опера имела поистине грандиозный размах, в ней участвовало более двухсот человек, на оформление сцены и изготовление костюмов были истрачены огромные суммы денег, и хотя зрители увидели её только девять раз (с 1910 по 1913 гг.), в истории русского театра эта опера осталась необычайным, поразительным и прекрасным событием. Период постановки её совпал с расцветом Серебряного века в России, который характеризовался творческим подъёмом русской культуры и необычайно тонкой чуткостью его к прошлым эпохам. Именно в этот период и Головин, и Мейерхольд остановили свой выбор на постановке оперы Глюка "Орфей и Эвридика", в которой античный сюжет не был воссоздан полностью, а было выбрано более изящное его толкование с иным финалом мифа - воскрешением Эвридики и её воссоединением с возлюбленным Орфеем. То, что показал в своей постановке Глюк, - неожиданно оказалось востребованным в начале ХХ века. Режиссёрский талант Мейерхольда был неоспорим, "... его работа казалась скрытой, но именно она была остовом, структурой спектакля..."(Хмелева Н., Райское видение // Наше наследие. – 2003.- № 66). Хореографические постановки Фокина имели потрясающую пластику. "Он тонко и талантливо осуществил одну линию замысла Мейерхольда и Головина, а именно античную реальность, где, растворившись в музыке Глюка и под аккомпанемент музыки декораций, создал нежнейшую и поэтичнейшую элегию" (Хмелева Н., Райское видение...).

Гениальный русский певец Л. В. Собинов исполнял партию Орфея и по мнению многих критиков создал один из лучших сценических и вокальных образов во всей истории оперного искусства, хотя и другие не менее талантливые исполнители в разное время пели в этой опере (М. П. Максакова, И. С. Козловский и др.). Собинов в роли Орфея был прекрасен: "классический профиль, тёплая матовая белизна лица; на светло-золотистых волосах, как бы уложенных резцом древнегреческого ваятеля, блестел лавровый венок из листьев тёмного золота... Когда в сцене Аида, на высоких скалах серо-красного цвета появлялся Орфей, он был так сказочно красив, что по всему театру проносилась волна восхищения." (Хмелева Н., Райское видение...)

Но наиболее значимое место в постановке "Орфея" отдано Головину. Его живописные декорации были не только удивительной красоты, каждый эскиз дополнял и раскрывал ту или иную мизансцену, несколько лет работы уходило на изготовление сложно задуманных и требующих тонкой отделки декораций, костюмов и орнаментальных занавесей. "Он с прошлыми эпохами чувствовал себя на равных и мог сочинить любое время, будучи совершенно свободным от его стилистических требований, но непостижимо сохраняя его дух." (Хмелева Н., Райское видение...). Благодаря этим талантливейшим художникам Мариинского театра, опера Глюка "Орфей и Эвридика" превратилась в необычайно яркий спектакль, который "был создан из тонкой материи", стал "прекрасным видением", но при этом структурен, стилистически многослоен, ювелирно отделан." (Хмелева Н., Райское видение...)

~ * ~ * ~ * ~

Следует отметить, что ещё в начале ХХ столетия, в сезоне 1902-1903 годов в московском театре Эрмитаж была тоже поставлена опера Глюка "Орфей и Эвридика". Эскизы декораций для этого спектакля создал молодой художник "новой волны" Николай Сапунов, впоследствии работавший вместе с В. Мейерхольдом.

Опера Глюка  оказала неизгладимое впечатление и на других композиторов. У Людвига Ван Бетховена (Ludwig van Beethoven) есть Четвертый концерт для фортепиано с оркестром. Так вот, сам композитор утверждал, что средняя медленная часть этого сочинения навеяна сценой Орфея с фуриями. Английский художник и скульптор XIX века Фредерик Лейтон изобразил Орфея в мучительной для него позе, он, как и в опере Глюка, из последних сил пытается не смотреть на любимую жену и отворачивается от умоляющей и недоумевающей Эвридики.

Теме Орфея и Эвридики посвятили свои произведения и другие композиторы.

Йозеф Гайдн (Franz Joseph Haydn) написал оперу "Орфей и Эвридика, или Душа философа" (Orfeo Ed Euridice ossia/or L'Anima Del Filosofo) - написанная в конце ХVIII века, опера увидела свет только спустя 150 лет; Ференц Лист сочинил симфоническую поэму "Орфей" (Ferenc Liszt "Orpheus"); Жак Оффенбах написал оперетту "Орфей в аду" (Jacques Offenbach "Orphée aux Enfers"); в 1923 году австро-американский композитор Эрнст Кшенек совместно с либреттистом Оскаром Кокошко написал оперу "Орфей и Эвридика" в стиле экспрессионизма, а в 1948 году  Игорь Стравинский поставил балет "Орфей" в стиле неоклассицизма, сохранив в неприкосновенности весь сюжет античного мифа.

~ * ~ * ~ * ~

В 1975 году композитор Александр Журбин вместе с либреттистом Юрием Димитриным осуществили постановку рок-оперы / зонг-оперы "Орфей и Эвридика", и главные партии в ней исполнили Альберт Асадуллин и Ирина Понаровская. Режиссёром-постановщиком оперы былМарк Розовский. Сюжет её очень сильно отличается от известного мифа, но основная тема любви и нежности, разлуки и потери сохранена.

"Миф об Орфее начинается с того, чем завершаются события нашей оперы - гибелью Эвридики, - пояснял Юрий Димитрин. - Разумеется, и в либретто и в музыке оперы мы старались бережно сохранить высокую героику, гуманизм бессмертной античной легенды. Но, приближая время действия оперы к нашим дням, мы решили предложить зрителям-слушателям иной сюжет. В каком-то смысле наша сюжетная канва является предысторией античного мифа."

Эвридика дарит Орфею песню. Ради славы Орфей отправляется на состязание певцов и благодаря ей становится победителем. И тут же песня - дар любви Эвридики - исполняется сотнями певцов, тиражируется в миллионах экземпляров, и в этих искажённых копиях теряется личность Орфея. Слава, преклонение фанатов меняют певца, сердце его становиться ледяным, и когда он возвращается к Эвридике, та не узнаёт в нём своего любимого. "Орфей, обратный путь потерян", - Харон, перевозчик душ в загробный мир, предупреждает Орфея о грозящей ему опасности потерять голос, талант, если тот потеряет свою любовь. Исчезает Эвридика, теряет её Орфей.

"Потерял я Эвридику,

Погубил любовь мою.

Раб судьбы своей великой,

Я один в ночи стою.

Эвридика, Эвридика,

Лик твой нежный скрыла мгла.

Птица белая поникла,

Каплет кровь из под крыла."

(Юрий Димитрин, зонг-опера "Орфей и Эвридика")

Орфей потрясён, он вспоминает слова старого Харона и заставляют себя очнуться и снова отправиться в путь, искать то, что потерял, найти и вернуть прежде всего самого себя. Решительно бросает он вызов судьбе, и в его сердце вновь начинает звучать песня Эвридики, нежная и прекрасная, ему не страшна слава, он знает, что её огонь никогда больше не обожжёт его сердце, ведь там навеки поселилась ЛЮБОВЬ.

«В чистой капле росы тает радуга,

В чистой капле росы тайна радости.

В этой маленькой капельке росы

Озеро, целое озеро, озеро нашей любви!..»

(Юрий Димитрин, зонг-опера "Орфей и Эвридика")

Орфей и Эвридика в поэзии

История Орфея и Эвридики как нельзя более ярко и возвышенно звучит и в поэтических строках, и не секрет, что сам Орфей для многих поэтов стал символом лирической поэзии.

"Орфей, сын бога, мой учитель,

Меж тигров так когда-то пел…

Я с песней в адову обитель,

Как он, сошел бы, горд и смел."

(В. Брюсов, "Ученик Орфея")

В. Брюсов и М. Цветаева, П. Валери и Р.М. Рильке, В. Гюго, В. Соловьёв и наш современник В. Кудасов – авторы, которые в своих произведениях воспели прекрасную и трагическую историю любви Орфея и Эвридики.

Вот лишь маленькие отрывки из этих стихотворений:

"Под сенью миртовой, наедине с Орфеем,

Слагаю мысленно эклоги... Сноп огней

Затмил амфитеатр, где царственным трофеем

Лежит плешивая гора, но вот над ней

Запел Орфей, и гром катящихся камней

Испугом поразил всевластное светило…"

(П. Валери, "Орфей" - Paul Ambroise Valéry "Orphée" - перевод Р. Дубровкина)

~ * ~ * ~ * ~

"…Так в нас двоих сердца любовью смущены!

Навеки ту люблю, чье имя Эвридика.

Иначе пусть умру один в пустыне дикой,

Пусть гибнут все цветы и жатва всех полей..."

(В. Гюго, "Орфей" - Victor Hugo "Orphée" - перевод В. Брюсова)

~ * ~ * ~ * ~

"…Там, где во тьме маячил светлый выход,

Стоял недвижно кто-то, чьё лицо

Нельзя узнать. Стоял он и смотрел,

Как на полоску бледную дороги

Вступил с печальным взглядом бог-посланец,

Чтобы в молчанье тень сопровождать,

Которая лугами шла обратно,

Хоть и мешал ей слишком длинный саван, -

Шла неуверенно, неторопливо…"

(Р, М. Рильке, "Орфей, Эвридика, Гермес" - Rainer (René) Maria Rilke "Orpheus. Eurydike. Hermes")

~ * ~ * ~ * ~

"…Нерадостно льется Орфеева песнь,

Да так что прислушались скалы.

Нет в мире чудесней певца, тот что здесь,

Играет на струнах кифары.

Всё громче вакханские крики плывут,

Сильнее гремели тимпаны,

Орфей вспоминал Эвридику и тут

Почувствовал камней удары…"

(В. Кудасов, "Смерть Орфея")

~ * ~ * ~ * ~

"…Так плыли: голова и лира,

Вниз, в отступающую даль.

И лира уверяла: мира!

А губы повторяли: жаль!.."

(М. Цветаева)

~ * ~ * ~ * ~

Три подвига

Когда резцу послушный камень

Предстанет в ясной красоте

И вдохновенья мощный пламень

Даст жизнь и плоть своей мечте,

У заповедного предела

Не мни, что подвиг совершён,

И от божественного тела

Не жди любви, Пигмалион!

Нужна ей новая победа:

Скала над бездною висит,

Зовёт в смятенье Андромеда

Тебя, Персей, тебя, Алкид!

Крылатый конь к пучине прянул,

И щит зеркальный вознесен,

И опрокинут - в бездну канул

Себя увидевший дракон.

Но незримый враг восстанет,

В рог победный не зови -

Скоро, скоро тризной станет

Праздник счастья и любви.

Гаснут радостные клики,

Скорбь и мрак и слёзы вновь...

Эвридики, Эвридики

Не спасла твоя любовь.

Но воспрянь! Душой недужно

Не склоняйся пред судьбой,

Беззащитный, безоружный,

Смерть зови на смертный бой!

И на сумрачном пороге,

В сонме плачущих теней

Очарованные боги

Узнают тебя, Орфей!

Волны песни всепобедной

Потрясли Аида свод,

И владыка смерти бледной

Эвридику отдаёт

(Владимир Соловьёв)

(click image to view larger)

Отступив от мифологического сюжета и дав Орфею и Эвридике возможность говорить между собой во время их возвращения из подземного царства, Валерий Брюсов сочинил между ними диалог, пронизанный безграничной нежностью, огромной теплотой и безмерной любовью…

О р ф е й

Слышу, слышу шаг твой нежный,

Шаг твой слышу за собой.

Мы идем тропой мятежной,

К жизни мертвенной тропой

Э в р и д и к а

Ты - ведешь, мне - быть покорной,

Я должна идти, должна...

Но на взорах - облак чёрный,

Чёрной смерти пелена.

О р ф е й

Выше! выше! все ступени -

К звукам, к свету, к солнцу вновь!

Там со взоров стают тени,

Там, где ждет моя любовь!

Э в р и д и к а

Я не смею, я не смею,

Мой супруг, мой друг, мой брат!

Я лишь легкой тенью вею,

Ты лишь тень ведёшь назад.

О р ф е й

Верь мне! верь мне! у порога

Встретишь ты, как я, весну!

Я, заклявший лирой - бога

Песней жизнь в тебя вдохну!

Э в р и д и к а

Ах, что значат все напевы

Знавшим тайну тишины!

Что весна, - кто видел севы

Асфоделевой страны!

О р ф е й

Вспомни, вспомни луг зелёный,

Радость песни, радость пляск!

Вспомни, в ночи - потаённый

Сладко-жгучий ужас ласк!

Э в р и д и к а

Сердце - мёртво, грудь - недвижна.

Что вручу объятью я?

Помню сны, - но непостижна,

Друг мой бедный, речь твоя.

О р ф е й

Ты не помнишь! ты забыла!

Ах, я помню каждый миг!

Нет, не сможет и могила

Затемнить во мне твой лик!

Э в р и д и к а

Помню счастье, друг мой бедный,

И любовь, как тихий сон...

Но во тьме, во тьме бесследной

Бледный лик твой затемнён...

О р ф е й

- Так смотри! - И смотрит дико

Вспять, во мрак пустой, Орфей.

- Эвридика! Эвридика! -

Стонут отзвуки теней.

(В. Брюсов, "Орфей и Эвридика")

Орфей и Эвридика. Художественный образ

Мировое искусство, благодаря античной истории, поведавшей нам о любви Орфея и Эвридики, на протяжении всего своего существования обогащалось полотнами многих знаменитых живописцев:

 Якопо Тинторетто (Jacopo Robusti / Tintoretto), Питера Пауля Рубенса (Pieter Paul Rubens), Тициана Вечеллио (Tiziano Vecellio), Джованни Беллини (Giovanni Bellini), Яна Брейгеля Старшего (Jan The Elder Brueghel), Николя Пуссена (Nicolas Poussin), Джорджа Уотса (George Frederic Watts), Джона Ватерхауса (John William Waterhouse), Фредерика Лейтона (Frederick Leighton ), Александра Иванова (Alexander Ivanov), Генриха Семирадского (Henryk Semiradzki), Мартина Дроллинга (Michel Martin Drolling), Гюстава Доре (Paul Gustave Dore ), Альбрехта Дюрера (Albrecht Dürer), Камиля Коро (Jean Baptiste Camille Corot), Франсуа Перье (Francois Perrier), Никколо дель Аббате (Niccolo dell Abbate), Якопо дель Селлайо (Jacopo dell Cellaio), Амброзиуса Франкена Старшего (Ambrosius Francken The Elder), Христиана Кратценштейна (Christian Kratzenstein),  и др.

Рассматривая изображения, интересно отметить некую преемственность художественных решений у ряда авторов. Так, традиция, прослеживающаяся от Беллини, представляет образ Орфея в синей тунике или драпировках на картинах Брейгеля, Франкена, Перье, Семирадского, Моро. Как и у Беллини, одеяние героя дополнено плащом розовато-сиреневого тона в версиях Брейгеля и Франкена, в которых присутствует очевидное сходство фона происходящей сцены, изображённой как бы с противоположных точек зрения. Можно обратить внимание и на общую для многих перечисленных авторов цветовую гамму в одеждах Аида и Персефоны - красные драпировки у властителя подземного царства, и сине-золотые у его супруги.

Другой немалый ряд художников - Дель Селлайо, Тинторетто, Провенцале, Рубенс, Пуссен, Кратценштейн, Дроллинг, Червелли, Лейтон, Уоттс, Брантон - драпируют фигуру Орфея тканями красных тонов.

Что касается струнного инструмента, на котором Орфей играет свои волшебные мелодии, то в отдельных случаях он изображается похожим на скрипку, а не на лиру (кифару), о которой говорится в легенде.

~ * ~ * ~ * ~

Сюжеты истории об Орфее и Эвридике запечатлены в мозаиках и фресках, отображены на старинных амфорах и вазах, современных декоративных изделиях. По мотивам мифа создавали свои творения скульпторы:

Антонио Канова (Antonio Canova), Огюст Роден (Auguste Rodin), Рауль Верле (Raoul Verlet), Ольга Марьяновская (Olga Mar'yanovskaya) и др.

~ * ~ * ~ * ~

Оригинальную трактовку мифа дали американский драматург Теннесси Уильямс в драме "Орфей спускается в ад" (Tennessee Williams "Orpheus Descending") и норвежский драматург Генрик Ибсен в драме "Орфей" (Henrik Johan Ibsen "Orfeus"). Художественная литература обогатилась произведениями многих авторов, которые взяли за основу своих сочинений сюжет мифологической истории: Гюнтер Грасс «Жестяной барабан» (Günter Grass «Die Blechtrommel»), В. Иванов «Орфей», И. Аненский «Фамира-кифаред». Французский актер Жан Маре (Jean Marais) сыграл в фильмах Жана Кокто «Орфей» и «Завещание Орфея» (Cocteau, Jean «Orphée» «Le Testament d'Orphée»). Прекрасная певица Анна Герман (Anna German) пела песню "Танцующие Эвридики", и под таким же названием вышел её диск, а ещё многие годы в Польше в Сопоте проходил международный фестиваль певцов «Золотой Орфей».

Статуэтка, изображающая Орфея, разрывающего себе грудь, чтобы играть на струнах своего сердца, ежегодно вручается в качестве приза «ТЭФИ» - российской национальной телевизионной премии за высшие достижения в области телевизионных искусств, которая была учреждена в 1994 году фондом «Академия Российского телевидения». Прообразом бронзовой статуэтки-приза является известная скульптура "Орфей" Эрнста Неизвестного, созданная в 1962-64 годах.

Имя Орфея носит также одна из российских радиостанций,основу вещания которой составляет классическая музыка.

~ * ~ * ~ * ~

Образы поэтического мифа об Орфее и Эвридике живы и до сих пор волнуют наши души, воодушевляют нас, наполняют светом, чистотой и великой безграничной любовью. Орфей означает «дарящий свет», и частички этого света живут в сердцах каждого из нас. Через них мы постигаем окружающий мир, они дают нам ощущение чего-то настоящего, значимого, того, что озаряет нашу жизнь любовью и верностью.

«…И она полюбила Орфея.

Два сердца встретились, два сердца!..

Орфей!.. Орфей!.. Орфей!.. И Эвридика»

(Юрий Димитрин, зонг-опера "Орфей и Эвридика")

Татьяна Кузнецова, Ольга Николаева - специально для www.romeo-juliet-club ru

 автор проекта Музей Любви - Ольга Николаева / Olga Nikolaeva - the author of this Love Museum site 

 Использование материалов сайта www.romeo-juliet-club.ru возможно только 

 с разрешения автора , официального представителя Клуба Джульетты в России. 

Пояснения к именам и названиям

Дриады - нимфы, покровительницы деревьев. Прекрасные лесные девы. Они единственные из нимф, которые смертны. Иногда дриады именовались по названиям деревьев. Самые древние из известных нимф дриады, родившиеся из капель крови Урана и обитающие в ясене, мелиады.

Аристей - в греческой мифологии сын бога Аполлона и Кирены, фессалийской нимфы-охотницы, дочери (или внучки) речного бога Пенея, а возможно, он сын Геи и Урана. Гея сделала Аристея бессмертным. Апполон поручил его воспитание мудрому и доброму кентавру Хирону, музы и нимфы обучили его искусствам предсказания и исцеления. Во Фракии Аристей приобщился к обрядам Диониса. Согласно рассказу Вергилия, Аристей преследовал своей любовью прекрасную Эвридику, супругу Орфея. Спасаясь бегством от Аристея, она случайно наступила на змею и погибла от ее укуса. Боги разгневались на Аристея и умертвили пчел, которых он разводил. Не подозревая о причине этой беды, Аристей обратился к матери за советом, та подсказала ему поймать мудрого морского бога Протея и выяснить у него, почему погибли пчелы. Аристей подстерёг, одолел Протея и узнал, за что боги его наказали. Мать посоветовала ему принести жертвы духу Орфея (который к тому времени уже соединился с Эвридикой в аиде) после чего он снова занялся разведением пчел. Прожив некоторое время на горе Гем, Аристей исчез и удостоился божественных почестей.

Эагр - в греч. миф. бог одноименной реки, супруг музы Каллиопы и отец Орфея и Лина.

Каллиопа (прекрасноголосая) - в греч. миф. одна из девяти олимпийских муз. Дочь Зевса, муза эпической поэзии и науки.

Наяды - нимфы источников, ручьев и родников. Они хранительницы вод, обладают благодетельными функциями. Воды источников, где обитали наяды, имели очистительные и прорицательные свойства и даже обладали способностью даровать бессмертие.

Гименей - в греч. миф. божество брака, его имя возглашали на свадьбах, и торжественная песнь в честь возлюбленных называлась гименей.

Аид (Гадес) - в греч. миф. бог, владыка царства мертвых, а также само царство, сын Кроноса и Реи, брат Зевса и Посейдона, царствует вместе с супругой Персефоной, которую он похитил, когда она собирала на лугу цветы. В римской мифологии Аид именуется Плутоном («богатым»), т. к. он владелец несметных человеческих душ и скрытых в земле сокровищ.

Персефона (Кора) - в греч. миф. супруга Аида, царя подземного царства, была им похищена с разрешения Зевса. Считается мудрой правительницей царства мертвых, очень часто помогает героям (людям), куда время от времени они проникают, т.к. сама не может забыть землю, где остались ее родители.

Тантал - в греч. миф. сын Зевса и Плуто, за свои преступления (одно из которых - убийство собственного сына и подача его тела в качестве угощений богам) был наказан в подземном царстве вечными мучениями: стоя по горло в воде, он не может напиться, т. к. вода тотчас отступает от губ; с окружающих его деревьев свисают отягощенные плодами ветви, которые вздымаются вверх, как только Тантал протягивает к ним руку («танталовы муки»).

Сизиф - по одной из версий - отец Одиссея, был великим мошенником, всегда побеждавший в искусстве воровства. Наказание Сизифа состояло в том, что он должен был вкатывать тяжелый камень на холм, но  достигнув вершины, камень скатывался обратно, отсюда выражение «сизифов труд» - «бессмысленное, бесполезное занятие».

Данаиды - в гр. миф. 50 дочерей царя Даная, бежавшие от своих преследователей - двоюродных братьев, которые домогались их любви. В последствии были вынуждены согласиться на брак с ними, но по уговору в брачную ночь все сестры, кроме одной Гипермнестры, закололи своих спящих мужей.  В аиде  Данаиды несут вечное наказание, наполняя водой дырявый сосуд.

Эвминиды (Эринии) -  в греч. миф. богини мести, обитающие в царстве Аида и Персефоны, появлялись на земле, чтобы возбудить месть, безумие, злобу. Вид Эвминид отвратителен: старухи, с развивающимися змеями вместо волос, с зажженными факелами, из их пасти каплет кровь. С Эвминидами отождествляются римские фурии («безумные», «яростные»).

Дионис  (римск. Вакх, Бахус) - в греч. миф. бог плодоносящих сил земли, бог виноделия, с его именем связывают торжественные процессии и шествия, где принимали участие вакханки и сатиры. Охваченные священным безумием, они  сокрушали все на своем пути, при этом славя своего бога.

(Мифология: Большой энциклопедический словарь / гл. ред. Е. М. Мелетинский. - М.; Большая Российская энциклопедия. 1998. - 736 с.)

Фракия (Θράκη, Thracia) - древними греками определялась, как страна, занимавшая часть нынешнего Балканского полуострова от северного побережья Эгейского моря (включая Македонию) и Пропонтиды до Дуная, причем к ней нередко относили и Скифию.

(Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона в 12 томах. (Текст): биографии. - М. : Большая РОссийская энциклопедия. 1992).

Тадж-Махал

Тадж-Маха́л (

 — мавзолей-мечеть, находящийся в Агре, Индия, на берегу реки Джамна . Построен по приказу потомка Тамерлана — императора Великих Моголов Шах-Джахана в память о жене Мумтаз-Махал, умершей при родах (позже здесь был похоронен и сам Шах-Джахан).

Мавзолей Тадж-Махал

Тадж-Махал (также «Тадж») считается лучшим примером архитектуры стиля моголов, который сочетает в себе элементы персидского, индийского и исламского архитектурных стилей^[1][2]. В 1983 году Тадж-Махал был назван объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО: «жемчужиной мусульманского искусства в Индии, одним из общепризнанных шедевров наследия, которым восхищаются во всём мире».

Несмотря на то, что белый мраморный купол мавзолея является наиболее известным компонентом, Тадж-Махал — это структурно интегрированный комплекс. Здание начали строить примерно в 1632 году и завершили в 1653 году, работали 20 тысяч ремесленников и мастеров^[3]. Внутри мавзолея расположены две гробницы — шаха и его жены. На самом деле, место их захоронения находится ниже — строго под гробницами, под землей. Время строительства относится примерно к 1630—1652 годам. Тадж-Махал представляет собой пятикупольное сооружение высотой 74 м на платформе, с 4 минаретами по углам (они слегка наклонены в сторону от усыпальницы для того, чтобы в случае разрушения не повредить её), к которому примыкает сад с фонтанами и бассейном.

Стены выложены из полированного полупрозрачного мрамора (привозившегося на строительство за 300 км) с инкрустацией из самоцветов. Были использованы бирюза,агат, малахит, сердолик и др. Мрамор имеет такую особенность, что при ярком дневном свете он выглядит белым, на заре розовым, а в лунную ночь — серебристым.

Висячие сады Семирамиды - одно из семи чудем света.
	·                ·                                 ·                                 ·                                 ·                                 ·                                 В 90 километрах от Багдада, на восточном берегу реки Ефрат, находятся развалины Древнего Вавилона. Город давно перестал существовать, но и сегодня развалины свидетельствуют о его грандиозности. В VII веке до нашей эры Вавилон был самым большим и богатым городом Древнего Востока. Много удивительных сооружений было в Вавилоне, но больше всего поражали висячие сады царского дворца — сады, ставшие легендой. Создание знаменитых садов легенда связывает с именем ассирийской царицы Семирамиды. Диодор и другие греческие историки рассказывают, что ею были построены «висячие сады» в Вавилоне. Правда, вплоть до начала нашего столетия «висячие сады» считались чистым вымыслом, а их описания — просто излишества разыгравшейся поэтической фантазии. Первой способствовала этому сама Семирамида, вернее, ее биография. Семирамида (Шаммурамат) - историческая личность, но жизнь ее легендарна. У Ктесия сохранилось ее подробное жизнеописание, которое потом почти дословно повторил Диодор. Легендарная Семирамида «В давние времена был в Сирии город Аскалон, а рядом с ним глубокое озеро, где и стоял храм богини Деркето». Внешне этот храм походил на рыбу с человеческой головой. Богиня Афродита за что-то рассердилась на Деркето и заставила ту влюбиться в простого смертного юношу. Потом Деркето родила ему дочь и в гневе, раздраженная этим неравным браком, убила юношу, а сама скрылась в озере. Девочку спасли голуби: они согревали ее крыльями, носили в клювах молоко, а когда девочка подросла, приносили ей сыр. Пастухи заметили в сыре выдолбленные дырки, отправились по следу голубей и нашли прелестное дитя. Они взяли девочку и отнесли ее к смотрителю царских стад Симмасу. «Он сделал девочку своей дочерью, дал ей имя Семирамида, что у жителей Сирии означает «голубка», и примерно ее воспитал. Своей красотой она превосходила всех». Это и стало залогом ее будущей карьеры. Во время поездки в эти края Семирамиду увидел Оннес, первый царский советник, и сразу же влюбился в нее. Он попросил у Симмаса ее руки и, забрав в Ниневию, сделал своей супругой. Она родила ему двоих сыновей. «Поскольку, кроме красоты, она обладала всеми достоинствами, то имела над мужем полную власть: он без нее ничего не предпринимал, и все ему удавалось». Потом началась война с соседней Бактрией, а с нею и головокружительная карьера Семирамиды... Царь Нин отправился на войну с большой армией: «с 1 700 000 пешими, 210 000 всадниками и 10 600 боевыми колесницами». Но и с такими большими силами столицу Бактрии воины Ниневии не могли завоевать. Неприятель героически отражал все атаки ниневийцев, и Оннес, не в силах ничего предпринять, начал уже тяготиться сложившейся ситуацией. Тогда он пригласил на поле боя свою красивую жену. «Отправляясь в путь, — пишет Диодор, — она повелела сшить себе новое платье», что вполне естественно для женщины. Однако платье было не совсем обычным: во-первых, оно было столь элегантно, что определило моду среди светских дам того времени; во вторых, оно было сшито таким образом, что нельзя было установить, кто в нем, — мужчина или женщина. Приехав к мужу, Семирамида изучила боевую обстановку и установила, что царь ведет атаку всегда на самую слабую часть укреплений согласно военной тактике и здравому смыслу. Но Семирамида была женщиной, а значит, не была отягощена военными знаниями. Она призвала добровольцев и атаковала самую сильную часть укреплений, где, по ее предположениям, было меньше всего защитников. С легкостью одержав победу, она использовала момент внезапности и заставила город капитулировать. «Царь, восхищенный ее храбростью, одарил ее и принялся уговаривать Оннеса уступить Семирамиду добровольно, обещая за это отдать ему в жены свою дочь Сосану. Когда Оннес не пожелал согласиться, царь пригрозил выколоть ему глаза, ибо он слеп к приказаниям своего господина. Оннес, страдая от угроз царя и любви к жене, в конце концов сошел с ума и повесился. Таким путем Семирамида приобрела царский титул». Оставив в Бактрии послушного наместника, Нин вернулся в Ниневию, женился на Семирамиде, а она родила ему сына Ниния. После смерти царя властвовать стала Семирамида, хотя у царя был сын-наследник. Семирамида у власти Семирамида больше не вышла замуж, хотя ее руки добивались многие. И, предприимчивая по характеру, она решила превзойти своего умершего царственного супруга. Она основала на Евфрате новый город — Вавилон, с мощными стенами и башнями, великолепным мостом через Евфрат — «все это за один год». Потом осушила вокруг города болота, а в самом городе построила удивительный храм богу Бэлу с башней, «которая была необычайно высокой, и халдеи там наблюдали восход и закат звезд, ибо для этого подобное сооружение было самым подходящим». Она повелела построить и статую Бэла, весом в 1000 вавилонских талантов (равных примерно 800 греческим), возвела еще много других храмов и городов. При ее правлении через семь гряд Загросской цепи была проложена удобная дорога в Лидию, государство на западе Малой Азии. В Лидии же она построила столицу Экбатану с прекрасным царским дворцом, а воду к столице провела через туннель из далеких горных озер. Потом Семирамида начала войну — первую Тридцатилетнюю войну. Она вторглась в Мидийское царство, оттуда отправилась в Персию, затем в Египет, Ливию и, наконец, в Эфиопию. Всюду Семирамида одерживала славные победы и приобретала для своего царства новых рабов. Лишь в Индии ей не повезло: после первых успехов она потеряла три четверти армии. Правда, это не повлияло на ее твердое намерение одержать победу во что бы то ни стало, но однажды она легко была ранена в плечо стрелой. На своем быстром коне Семирамида возвратилась в Вавилон. Там ей явилось небесное знамение, что она не должна продолжать войну, и потому могущественная правительница, усмирив в себе ярость, вызванную дерзкими посланиями индийского царя (он назвал ее любительницей любовных приключений, но употребил более грубое выражение), правила дальше в мире и согласии. Тем временем Нинию наскучила бесславная жизнь. Он решил, что мать слишком долго правит страной, и организовал против нее заговор: «с помощью одного евнуха решил ее убить». Царица добровольно передала сыну власть, «потом вышла на балкон, превратилась в голубку и улетела... прямо в бессмертие». Реалистическая точка зрения о появлении Семирамиды Сохранилась, однако, и более реалистическая версия жизнеописания Семирамиды. По словам греческого писателя Афинея из Навкратиса (II век), Семирамида вначале была «незначительной придворной дамой при дворе одного из ассирийских царей», но была она "столь прекрасна, что своей красотой завоевала царскую любовь". И вскоре уговорила царя, взявшего ее в жены, дать ей власть всего на пять дней... Получив жезл и облачившись в царское платье, она сразу устроила великое пиршество, на котором склонила на свою сторону военачальников и всех сановников; на второй день она уже повелела народу и благородным людям воздавать ей царские почести, а своего мужа бросила в темницу. Так эта решительная женщина захватила трон и сохранила его до старости, совершив многие великие деяния... «Таковы противоречивые сообщения историков о Семирамиде», — скептически заключает Диодор. И все же, Семирамида была реальной исторической личностью, правда, о ней нам мало известно. Кроме известной Шаммурамат, мы знаем еще нескольких «Семирамид». Об одной из них Геродот писал, что «она жила за пять человеческих веков до другой вавилонской царицы, Нитокрис» (т. е. около 750 года до н. э.). Другие историки называют Семирамидой Атоссу, дочь и соправительницу царя Белоха, правившего в конце VIII века до н. э. Причина сооружения Однако, знаменитые «висячие сады» были созданы не Семирамидой и даже не во времена ее царствования, а позже, в честь другой, нелегендарной, женщины. Вавилонский царь Навуходоносор II (605 - 562 г. до н. э.) для борьбы против главного врага - Ассирии, чьи войска дважды разрушали столицу государства Вавилон, заключил военный союз с Кнаксаром, царем Мидии. Одержав победу, они разделили территорию Ассирии между собой. Военный союз был упрочен женитьбой Навуходоносора II на дочери мидийского царя Семирамиде. Пыльный и шумный Вавилон, расположенный на голой песчаной равнине, не радовал царицу, выросшую в гористой и зеленой Мидии. Чтобы утешить ее, Навуходоносор приказал возвести “висячие сады”. Этот царь, уничтожавший город за городом и даже целые государства, много строил в Вавилоне. Навуходоносор превратил столицу в неприступную твердыню и окружил себя роскошью, беспримерной даже в те времена. Свой дворец Навуходоносор построил на искусственно созданной площадке, поднятой на высоту четырехъярусного сооружения. Описание «висячих садов Пока наиболее точные сведения о Садах исходят от греческих историков, например, от Вероссуса и Диодоруса, но описание Садов довольно скудное. Вот как описаны сады в их свидетельствах: «Сад - четырехугольный, и каждая сторона его - четыре плетры длиной. Он состоит из дугообразных хранилищ, которые располагаются в в шахматном порядке наподобие кубическим основаниям. Восхождение к самой верхней террасе возможно по лестнице...» Манускрипты же времени Навуходоносора не имеют ни одной ссылки на «висячие сады», хотя в них обнаруживаются описания дворца города Вавилона. Даже историки, которые дают подробные описания «висячих садов», никогда видeли их. Современные историки доказывают, что когда солдаты Александра Македонского достигли плодородной земли Мессопотамия и увидeли Вавилон, они были поражены. После возврашения на свою родину, они сообщили о удивительных садах и деревьях в Мессопотамии, о дворце Навуходоносора, о Вавилонской башне и зиккуратах. Это и дало дало пищу воображению поэтов и древних историков, которые смешали все эти рассказы в одно целое, чтобы произвести одно из семи Чудес Света. В архитектурном плане Висячие Сады представляли собой пирамиду, состоявшую из четырех ярусов - платформ, их поддерживали колонны высотой до 25 м. Нижний ярус имел форму неправильного четырехугольника, наибольшая сторона которого составляла 42 м, наименьшая - 34 м. Чтобы предотвратить просачивание поливной воды, поверхность каждой платформы сначала покрывали слоем тростника, смешанного с асфальтом, затем двумя слоями кирпича, скрепленного гипсовым раствором, поверх всего укладывались свинцовые плиты. На них толстым ковром лежала плодородная земля, куда были высажены семена различных трав, цветов, кустарников, деревьев. Пирамида напоминала вечно цветущий зеленый холм. Этажи садов поднимались уступами и соединялись широкими пологими лестницами, покрытыми розовым и белым камнем. Высота этажей достигала почти 28 метров и давала достаточно света для растений. «В повозках, запряженных быками, привозили в Вавилон деревья, завернутые во влажную рогожу, семена редких трав цветов и кустов». И расцвели в необыкновенных садах деревья самых удивительных пород и прекрасные цветы. В полости одной из колонн помещались трубы, по ним вода из Евфрата, насосами день и ночь подавалась на верхний ярус садов, откуда она, стекая ручейками и небольшими водопадами, орошала растения нижних ярусов. День и ночь сотни рабов вращали подъемное колесо с кожаными ведрами, подавая в сады воду из Евфрата. Чудом казались журчание воды, тень и прохлада среди деревьев, вывезенных из далекой Мидии. Великолепные сады с редкими деревьями, ароматными цветами и прохладой в знойной Вавилонии были поистине чудом света. Но во время персидского господства дворец Навуходоносора пришел в запустение. В нем было 172 комнаты (общей площадью 52 000 квадратных метров), украшенные и обставленные с поистине восточной роскошью. Теперь же в нем изредка останавливались персидские цари во время «инспекторских» поездок по своей огромной империи. В 331 г. до н. э. войска Александра Македонского захватили Вавилон. Прославленный полководец сделал город столицей своей громадной империи. Именно тут, в тени Висячих Садов он скончался в 339 г. до н. э. Тронный зал дворца и покои нижнего яруса висячих садов были последним местом пребывания на земле великого полководца, проведшего 16 лет в беспрерывных войнах и походах и не проигравшего ни одного сражения. После смерти Александра Вавилон постепенно приходит в упадок. Сады оказались в запущенном состоянии. Мощные наводнения разрушили кирпичный фундамент колонн, платформы обрушились на землю. Так погибло одно из чудес света... «Висячие сады найдены!» Человеком, который раскопал «висячие сады», был немецкий ученый Роберт Кольдевей. Он родился в 1855 году в Германии, учился в Берлине, Мюнхене и Вене, изучал там архитектуру, археологию и историю искусств. До тридцати лет он успел принять участие в раскопках в Ассосе и на острове Лесбос. В 1887 году он занимался раскопками в Вавилонии, позднее в Сирии, Южной Италии, на Сицилии, потом снова в Сирии. Кольдевей был необыкновенным человеком, а по сравнению с коллегами по профессии — и необычным ученым. Любовь к археологии - науке, которая по публикациям некоторых специалистов может показаться скучной, не мешала ему изучать страны, наблюдать людей, все видеть, все подмечать, на все реагировать. Кроме всего прочего, Кольдевей-архитектор имел одно пристрастие: его любимым занятием была история канализации. Архитектор, поэт, археолог и историк, занимающийся вопросами канализации, — такое редкое сочетание! И именно этого человека Берлинский музей послал на раскопки в Вавилон. И именно он нашел знаменитые «висячие сады»! Однажды при раскопках Кольдевей наткнулся на какие-то своды. Они были под пятиметровым слоем глины и щебня на холме Каср, скрывавшем руины южной крепости и царского дворца. Он продолжал раскопки, рассчитывая под сводами найти подвал, хотя ему и казалось странным, что подвал оказался бы под крышами соседних зданий. Но никаких боковых стен он не нашел: лопаты рабочих отрывали только столбы, на которые эти своды опирались. Столбы были каменные, а камень в месопотамской архитектуре был большой редкостью. И наконец Кольдевей обнаружил следы глубокого каменного колодца, но колодца со странной трехступенчатой спиралевидной шахтой. Свод был выложен не только кирпичом, но и камнем. Совокупность всех деталей позволяла увидеть в этом сооружении на редкость удачную для того времени конструкцию (как с точки зрения техники, так и с точки зрения архитектуры). Видимо, сооружение это предназначалось для совсем особых целей. И вдруг Кольдевея осенило! Во всей литературе о Вавилоне, начиная с античных авторов (Иосифа Флавия, Диодора, Ктесия, Страбона и других) и кончая клинописными табличками, — везде, где речь шла о «грешном городе», содержалось лишь два упоминания о применении камня в Вавилоне, причем это особенно подчеркивалось: при постройке северной стены района Каср и при постройке «висячих садов» Семирамиды. Кольдевей еще раз перечитал античные источники. Он взвешивал каждую фразу, каждую строчку, каждое слово, он даже отважился вступить в чуждую ему область сравнительного языкознания. В конце концов он пришел к убеждению, что найденное сооружение не могло быть ничем иным, как сводом подвального этажа вечнозеленых «висячих садов» Семирамиды, внутри которого находилась удивительная для тех времен водопроводная система. Но чуда больше не было: висячие сады были уничтожены наводнениями Евфрата, который во время паводков поднимается на 3-4 метра. И теперь представить их мы можем только по описаниям античных авторов и с помощью собственной фантазии. Еще в прошлом веке немецкая путешественница, член многих почетных научных обществ И. Пфейфер в своих путевых заметках описывала, что видела «на развалинах Эль-Касра одно забытое дерево из семейства шишконосных, совершенно неизвестных в этих краях. Арабы называют его «атале» и почитают священным. Об этом дереве рассказывают самые удивительные истории (будто оно осталось от «висячих садов») и уверяют, что слышали в его ветвях грустные, жалобные звуки, когда дует сильный ветер».