Статья «Изменение облика городов. Информационные материалы и методические указания к уроку».

Статья «Изменение облика городов. Информационные материалы и методические указания к уроку».

Европейский вид стремились придать и русским городам, прежде всего Москве. Здесь были кривые, грязные улицы и неказистые, по большей части деревянные дома, стоявшие обычно в глубине дворов. Лишь в центре города на их фоне выделялся Кремль, да местами возвышались каменные палаты бояр, думных дьяков и богатых купцов.

 Еще в 1699 г. в Москве объявили с барабанным боем указ, чтобы по большим улицам и по переулкам «было б везде чисто»; нарушителям данного предписания угрожали, что им «учинено будет наказанье, бить кнутом, да на них же взята будет пеня». Через 10 лет указ повторили в еще более энергичных выражениях. Специальный указ предписывал обязательную постройку в центральных частях Москвы — Кремле и Китай-городе — каменных домов. Лицам, имевшим дома на проезжих больших улицах, велено было устроить мостовые из дикого камня взамен прежних бревенчатых. Эти распоряжения проводились в жизнь медленно и далеко не точно. По словам брауншвейгского резидента Вебера, московские дома «выходят не на улицу, а построены позади, внутри дворов и от пожара и от воров обведены высокими каменными стенами»; «улицы выведены так же беспорядочно, и лишь в очень немногих местах замощены мостовою; в остальных же везде уложены мостками из досок, которые в летнее время делают езду по городу чрезвычайно затруднительною».

С течением времени и в других городах вошло в действие правило: на погорелых местах «строение строить регулярно..., а улицы по учиненному плану». Даже в деревнях дворы должны были устраиваться по специально опубликованным для этого чертежам.

Особое внимание было уделено строившемуся Петербургу. Петр хотел, чтобы его «парадиз» не уступал западноевропейским приморским городам, вроде Амстердама или Венеции. Архитектор Трезини составил чертежи «образцовых строений» для людей различного общественного положения и достатка: двухэтажного дома для «именитых людей», одноэтажного с мезонином для «зажиточных» и простой мазанки для «подлых», т. е. для простых людей.

Дворян и купцов заставляли селиться в Петербурге и строить там дома «по архитектуре и в один горизонт», что должно было придать улицам единообразный вид. Берега Невы укреплялись. Улицы столицы предписывалось мостить и в ночное время освещать фонарями с конопляным маслом. В целях поддержания чистоты запрещалось выпускать на улицу скотину. Принимались также меры против столь частых тогда пожаров — копались пруды и заготовлялись пожарные инструменты.

Город строился непривычными для того времени темпами. Вебер писал, что, не видев Петербурга несколько лет, он не узнал его. «Ныне... город этот... по справедливости может считаться чудом света». Для работ использовались не только русские и украинские крестьяне, но и пленные шведы. Другой иностранец, Берхгольц, также поражался быстроте, с которой росла

новая столица. «Я с удивлением смотрел на выстроенные вдоль канала новые великолепные дома, из которых один был красивее другого» *.

Поддержание тишины и порядка в Петербурге в ночное время возлагалось на караулы, которые вначале выставлялись самими жителями, а затем стали формироваться из военных людей. Шинки закрывались, а азартные игры в кости и карты запрещались.

Правительство следило за соблюдением санитарных условий на рынках. Скотину предписывалось бить на мясо только после врачебного освидетельствования. Продукты, выставлявшиеся для продажи, должны были «покрываться холстом, а рогож бы и иного тому подобного отнюдь не было, но было б все чисто и хорошо». Продавцов в лавках и разносчиков съестных припасов обязывали одеваться в «белые мундиры».

В Москве существовали две большие казенные аптеки, которые, однако, не удовлетворяли потребностей в лекарствах, и рядовое население Москвы, видимо, продолжало лечиться «зельями», продававшимися «в Зелейном ряду». Поэтому указом 22 ноября 1701 г. было предписано завести в Москве восемь новых аптек. Другие города позднее тоже обзавелись аптеками, находившимися в ведении Медицинской коллегии.

В качестве лечебного средства Петр I старательно пропагандировал «марциальные» воды, открытые в 1716 г. в Олонецком уезде рабочим железных заводов Рябоевым. Проявляя большую заботу об оборудовании нового минерального источника, Петр, сам пользовавшийся олонецкими водами, имел в виду, помимо их лечебных свойств, еще борьбу с расточительностью придворных кругов, обнаруживавших большую тягу за границу под разными предлогами, в том числе и для лечения на водах. Судя по словам Вебера, он достиг цели. Олонецкие воды сделались модными: к ним «стекаются больные из всех концов и мест России». Конечно, из рядовых людей водами ввиду дальности и дороговизны проезда к ним могло пользоваться только местное население.

Не следует думать, что указы относительно благоустройства городов неукоснительно выполнялись. Но все же некоторые из них дали положительные результаты. Иностранцев, бывавших тогда в Петербурге, поражали мощеные улицы и превосходно оснащенная пожарная команда. Особенно их удивляла аптека в Москве. Они нашли, что она «если не лучшая из всех в Европе, то могущая стать на ряду с важнейшими из них».

Использованная литература: