Сегодня мне
хочется рассказать о школьном музее, который около35 лет функционировал в Верхне
- Хорольской школе Зерноградского района Ростовской области. К сожалению, школу
в 2010 году закрыли, и музей переехал в сельскую библиотеку.
Официальное
свидетельство о регистрации было получено 4 января 1976 года. А появился он ещё
ранее. В старом здании школы, в коридоре, в самодельных застеклённых витринах
были выставлены первые экспонаты: солдатская фляжка, котелок, гильзы, военный
билет, солдатский медальон, с именем и адресом, погибшего солдата. Всё это было
найдено здесь же, на месте боёв, в засыпанном окопе.
Много лет в школе
работал поисковый отряд, под руководством учителя русского языка и литературы
Чекалиной Елены Андреевны. Школьники того времени несли различные предметы,
оставшиеся после Великой Отечественной войны, вели исследовательскую работу,
переписывались с защитниками хутора. В музее были представлены фотографии
наших односельчан, воевавших на фронте, альбомы, в которых описываются боевые
действия, письма солдат, защищавших хутор. Большая часть экспонатов
рассказывает о подпольном госпитале, который был открыт во время оккупации
хутора. Сегодня мне тоже хочется вам рассказать о Хорольском госпитале, о
людях, которые не ради славы совершали достойные дела и поступки.
В июне 1942
года фашисты ворвались в город Ростов-на-Дону. Здесь жила Третьякова Александра
Петровна, жена военного лётчика. На сборы оставались секунды. Схватив на руки
трёхлетнего сына Валерку, она выскочила из дома. В городе бушевал шквал огня.
Вперебежку, ползком выбралась она на окраину города. Их взяли с собой наши
артиллеристы, отходившие к хутору Верхние-Хороли, где жили её бабушка и
дедушка.
Как теперь
быть? Что делать? У Третьяковой созрел план: оставить сына у стариков, а самой –
на фронт. Своими мыслями она поделилась с командиром дивизиона: артиллеристы остановились
на ночлег недалеко от хутора. Тот, узнав, что она жена военного лётчика,
подполковника, а по специальности связист и санинструктор, сказал: «Решение
верное. Сами видите, Шура, обстановка тяжёлая. Наутро бой будем принимать.
Возвращайтесь на хутор, в случае чего позаботьтесь о раненых».
Добежать до
хутора она не успела: начали рваться снаряды, засвистели пули. Бросилась туда,
где шёл бой, а там - убитые, раненые. Сделала перевязку одному, второму,
побежала к третьему… И не заметила, как подошли на помощь две деревенские
девушки. Вслед за ними с кувшином молока спешила пожилая женщина. Склонившись
над истекающим кровью красноармейцем, она по-матерински говорила:
-Утоли жажду
сыночек, легче будет.
Всю ночь и на
следующий день хороляне перевязывали раненых и переносили их в помещение
школы.К Александре Третьяковой все обращались, как к старшей. Она учила женщин
останавливать кровотечение, делать перевязки. Организовала захоронение убитых.
По её приказу деревенские мальчишки обходили места боёв, собирали документы
погибших.
К школе, где
разместились раненые, шли жители деревни - несли бельё, матрасы, одеяла,
продукты питания. Все заботы о советских воинах они взяли на себя. Так в тылу
врага начал действовать госпиталь, которому суждено было просуществовать
несколько месяцев, полных тревог и риска, и во главе его стала Александра
Петровна Третьякова. Ей помогала Таня Бодрягина. Медсестрой была Мария
Киселёва. Санитарами - Таня Зинченко, Анна Казачкова, Галя Сильченко, Паша
Ивашина, Клава Горбанёва, Катя, Клава и Рая Карлашовы, Аня Кумкова и Даша
Киселёва. Работали в две смены, был утверждён график дежурств.
Одиннадцать
пациентов госпиталя (а всего там находилось свыше 50 солдат и офицеров
Советской Армии), подлечившись стали группами пробираться через линию фронта.
Остальные, тяжелораненые, нуждались в медицинской помощи, усиленном питании.
Раненого в обе
ноги политрука Александра Сердюкова «закопал» немецкий танк. Колхознице Матрёне
Марковне Карлашовой и её шестилетнему сынишке с трудом удалось спасти
его.Женщина каждый день прибегала в госпиталь - кормила, как ребёнка, с
ложечки, делала перевязки.
Несколько дней не
приходил в себя раненый в голову лейтенант Борис Кандыба. Требовалась сложная
операция, но где найти хирурга? Кто-то из жителей вспомнил, что на хуторе
Весёлом живёт старенький врач. Александра Третьякова отправилась туда - а путь
немалый, двадцать пять километров, и опасный. Привела врача, сделали операцию.
Случалось,
что и сама брала в руки скальпель. У Григория Хижняка пуля застряла под
лопаткой.
« Надо удалять,- решила
Александра Петровна.- Но как, же без наркоза?»
Хижняк
предложил сам:
- Выбирай,
Петровна, девчат посильнее. Пусть держат мне руки и ноги. А уж зубы я сожму
крепко…
Всё обошлось
хорошо, рана заживала быстро.
Много бессонных
ночей провела Александра Третьякова в думах: где брать лекарство, бинты?
- В Ростов надо
пробираться, там можно достать,- предложила ей Таня Бодрягина. И добавила:- Я
пойду.
Ей сделали
лёгкую тачку, собрали кое-что из продуктов. Через неделю она вернулась: в
вещевом мешке лежали бинты, лекарства, банка с йодом. Через месяц в Ростов
отправилась Третьякова.
Жители хутора,
чем могли, помогали госпиталю. Приходили люди из соседних селений: кто нёс
кусок сала, кто ковригу хлеба, кто банку мёда.
Однажды, когда
Александра Третьякова спешила по делам, дорогу ей преградил староста Платон
Лебедев.
- Чураешься
меня? Не доверяешь? Может, помощь, какая нужна?
Александра молчала, а
тот, понизив голос, сказал:
- Не чужой я. В
старосты пошёл, чтобы колхозное добро сохранить. Присылай наших, как стемнеет,
молока возьмёте на ферме, да и мясца дам.
С тех пор продукты в
госпиталь стали поступать с немецких складов.
Как святыню
берегли хуторяне, и жители близлежащих сёл тайну о Хорольском госпитале.
Александра Третьякова знала, что большинство раненых были коммунистами и комсомольцами
- их партийные билеты и билеты членов ВЛКСМ спрятала она в надёжном месте. Но
всё-таки нашёлся предатель - пьянчужка - полицай. Долгое время ублажали его:
кормили, поили, чтоб молчал. Но, видимо, подлая натура оказалась сильней…
Третьякову
внезапно вызвали к немецкому коменданту. Она никого не успела предупредить.
- Ты местная?
Староста ответил за неё:
- Наша она, хорольская.
- А муж где?
И опять староста
опередил её ответ:
-Помер от туберкулёза.
-Кого лечите в госпитале?
-Местных крестьян,
раненых солдат.
-Офицеры и коммунисты
есть?
-По документам нет.
- Отвечать будешь
головой.
Взволнованная,
Александра Третьякова вернулась в школу: на сей раз обошлось. Но через неделю
снова тревога: в районе свирепствует отряд эсэсовцев.
… И на дороге у
въезда в Хороли появились фанерные щиты с надписями:
« Осторожно, на хуторе
тиф!» Такой же щит стоял во дворе школы. Не рискнули гитлеровцы появиться в
хуторе.
Шло время. Одни за
другим уходили оправившиеся после ран солдаты и офицеры за линию фронта, чтобы
снова встать в строй и защищать Родину. Проводили
офицеров Неделко, Михальченко, Ищенко. Отправился в опасную дорогу на своих ещё
не окрепших ногах политрук Сердюк.
Каждого надо
было снабдить одеждой, документами и продуктами. И здесь снова приходил на
помощь староста Платон Михеевич Лебедев.
А фронт всё
приближался. В январе 1943 года жители Хоролей встретили части Советской Армии.
Оставшиеся раненые были переданы в военные госпитали. Хуторяне приступили к
восстановлению разрушенного врагами колхозного хозяйства. Александра Петровна
Третьякова осталась вместе с ними, она была избрана председателем сельского
совета.
Прошли годы, отгремели
залпы победных салютов. Но в нашей памяти должны быть всегда имена тех, кто
приближал Победу.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.