Статья: Особенности развития ребенка с ранним детским аутизмом на разных возрастных этапах

Особенности развития ребенка с ранним детским аутизмом на разных возрастных этапах

Большинство исследователей (Каннер, Т.Симсон, Б. Фиш, В.М. Башина, О.С. Никольская и др.) полагают, что психическое развитие значительного количества аутичных детей патологично уже с самого рождения.

Уже в младенческом возрасте отмечается патология вегетативных функций и ряда других витальных адаптивных механизмов: нарушения мышечного тонуса; расстройства сна, аппетита; отсутствие реакций на физический дискомфорт. Типична слабость аффективной реакции на человека, в том числе мать: отсутствие позы готовности при взятии на руки (ригидность или пассивность), отсутствие зрительного контакта; в других случаях, наоборот, типичен аффективный симбиоз с матерью. Невозможность привлечь внимание ребенка диссоциирует с его повышенной реактивностью к раздражителям, не обращенным к нему, большой пугливостью и тормозимостью. Отмечается ранний дизонтогенез двигательной сферы: неуверенность ходьбы, ее легкий регресс при первой неудаче, слабая дифференцированность тонкой моторики, плохое овладение навыками самообслуживания.

В раннем возрасте обращают на себя внимание особенности речи: слабость артикуляции, склонность к вербальным стереотипиям, эгоцентричность, отсутствие связи с окружающим, нередко мутизм. Игра характеризуется однообразием манипуляций с объектами.

В большинстве клинических описаний подчеркиваются признаки снижения энергетического потенциала (Л. Конрад): вялость, безынициативность, отсутствие любознательности, стремления к обследованию окружающего наряду со склонностью к импульсивным аффективным и двигательным разрядам. Отмечается легкость возникновения различных страхов, особенно при перемене привычной обстановки.

Дошкольный возраст – это период наиболее выраженных, «классических» проявлений детского аутизма, время сложившейся картины проявлений синдрома. Ребенок уже сформировал способы аутистической защиты от вмешательства в его жизнь. К трем годам окончательно складываются и основные черты разных групп синдрома. Этот возраст является, возможно, самым тяжелым периодом жизни для близких таких детей. Попытки активного вмешательства взрослых в жизнь ребенка, нарушения сложившегося стереотипа жизни обычно заканчиваются фиксированием негативизма ребенка, нарастанием страхов, увеличением частоты и интенсивности агрессивных и самоагрессивных реакций, усилением и совершенствованием стереотипных способов аутостимуляции, закрывающей ребенка от окружающего мира.

В дошкольном возрасте происходит обращение таких детей к специальной психолого-педагогической помощи (индивидуальные занятия с психологом, дефектологом или логопедом). Во многих случаях это способствует развитию речи ребенка, организации его представлений об окружающем, подготовке к школе. При проблемах со специалистом может возникнуть устойчивый негативизм к занятиям, даже страх, который становится серьезным препятствием к дальнейшему обучению.

Школьный возраст. Самые тяжелые проблемы поведения таких детей обычно отчасти сглаживаются к 7-9 годам. Дети становятся несколько более выносливыми в контактах с миром, способными к более приемлемым для других формам взаимодействия.

Общие для всех аутичных детей трудности обнаруживаются, прежде всего, в организации их учебной деятельности. Такие дети, хорошо организованные на индивидуальных занятиях, в школьном классе в начале производят впечатление совершенно разлаженных: с трудом сидят за партой, могут вставать, ходить по классу во время урока. Они медлительны, отвечают не сразу и невпопад, выполняют задание не тогда, когда нужно. Их внимание неустойчиво, поведение плохо контролируется, часто они как бы не видят и не слышат учителя. Возможны неадекватные реакции – оживление и смех, испуг и плач, стереотипное двигательное и речевое возбуждение. Характерны проявления негативизма, резкий отказ от выполнения заданий.

Именно в первый период обучения часто обусловливают переход на индивидуальное обучение.  Овладев «учебным поведением», ребенок начинает пользоваться полученными ранее на индивидуальных занятиях учебными навыками. Приверженность освоенным формам поведения является сильной стороной такого ребенка.

Успехи в отработке адекватных форм учебного поведения часто сопровождаются трудностями в овладении учебным материалом. Отмечаются затруднения в понимании подтекста. Характерны также общая некоординированность, неловкость в движениях, усугубляемая рассеянностью и возбудимостью. Речевые нарушения проявляются как в понимании, так и в экспрессивной речи таких детей. При хорошей фразовой речи и возможности развернутого монолога дети затрудняются в организации диалога: стремятся говорить сами и не слушают, что им говорят.

Сильной стороной такого ребенка является его старательность, направленность на учебу, хорошая память, возможные избирательные интеллектуальные способности и интересы. Он способен усваивать большие объемы информации, освоенные учебные навыки как правило, прочны.

Подростки и взрослые с последствиями детского аутизма. Вступление в подростковый и взрослый возраст не означает для людей с последствиями детского аутизма остановки социально-эмоционального и интеллектуального развития. Происходит развитие собственной картины мира, дружеских связей и форм социального контакта, у многих аутичных подростков формируется достаточно устойчивая учебная мотивация, серьезные познавательные интересы. Такие люди становятся более открытыми к контакту, приспособленными в повседневной жизни – лучше ориентируются в ней, постепенно приобретают бытовые и профессиональные навыки.

Вступление в подростковый и взрослый возраст часто становится рубежным моментом для определения места парциальной одаренности аутичного ребенка в ходе его дальнейшей социализации. Музыкальные, художественные, лингвистические, математические способности такого ребенка могут быть реализованы только при наличии достаточно устойчивой мотивации к обучению и владения навыками взаимодействия с педагогами.

В этом возрасте отмечается снижение характерных для раннего развития возбуждения, импульсивности, которые во многих случаях сменяются инертностью, пассивностью, хроническим недостатком движения. Агрессия и самоагрессия могут проявляться реже, но выражаться более бурно и представлять большую опасность для самого подростка и взрослого, а так же окружающих. Менее актуальными становятся страхи. Хотя в целом тревожность, ранимость подростка сохраняются, в привычной обстановке он чувствует себя в безопасности. Стереотипность поведения также становится к подростковому возрасту менее жесткой. С одной стороны, это связано с уменьшением ранимости и снижением уровня тревоги, а с другой – с успехами в овладении навыками социально-бытовой адаптации, организации индивидуальной картины мира. Подросток чувствует себя более уверенно и легче соглашается попробовать что-то новое.

В речевом развитии у большинства подростков и взрослых наряду с проблемами экспрессивной речи остаются выраженными трудности понимания. Речь аутичного взрослого направлена на коммуникацию и эмоционально не адресована партнеру. Наряду с трудностями речевой коммуникации у всех аутичных подростков и взрослых в той или иной степени отмечается задержка в развитии других форм общения.

Несмотря на сохраняющиеся трудности развития социальных связей в подростковом и взрослом  возрасте появляется более выраженный интерес к другим людям. При этом, однако, остаются проблемы непонимания их чувств, намерений, сохраняется наивная детскость в отношениях.

22.Экзистенциальная психотерапия: теоретические положения, приемы, техники

Основные  представители: Ролло Мэй, Ирвин Ялом, Виктор Франкл, Джеймс Бьюженталь. 

Экзистенциальная  психотерапия – это терапия, направленная на анализ базовых тревог,  которые определяют особенности человеческого существования, и осмысление которых, позволяет достичь аутентичности (подлинности) в проживании собственной жизни. Теоретики экзистенциальной терапии – Ролло Мэй и Ирвин Ялом – считают, что экзистенциальная терапия возникла из стремления помочь людям в решении глубинных проблем современной жизни.

    Экзистенциальная  психотерапия не представляет собой определенного технического подхода, предлагающего новый набор правил терапии. В ней поднимаются вопросы о природе человека, природе тревоги, печали, беспокойства, отчаяния, одиночества и изоляции. В центре ее внимания также проблемы творчества и любви.

    Основные  теоретические положения

Переживание Я–Есть (I-AM experience)

    Принятие  позиции "Я живу сейчас и могу принять свою жизнь", может благотворно  повлиять на пациента. Человек может  оставаться жертвой других людей  или обстоятельств до тех пор, пока у него не возникнет понимание, что живет именно он, и что он сам выбирает свое собственное существование.  Переживание "Я-есть" не является само по себе решением проблем человека. Это скорее предварительное условие для их разрешения.

Нормальная  и невротическая  тревога   

    Согласно  экзистенциальному подходу тревога возникает из личной потребности выжить, сохранить собственное существование, и утвердить его. Тревога это более фундаментальное переживание, чем страх. Целью терапии является оказание помощи пациенту в противостоянии тревоге настолько полно, насколько это возможно, и таким образом свести ее к страхам.

    Нормальная  экзистенциальная тревога обладает тремя характеристиками:  она  пропорциональна ситуации, с которой  столкнулся человек;  нормальная тревога  не требует вытеснения: можно прийти к ее принятию, как, например, факт собственной смертности требует принятия;  такая тревога может использоваться творчески.

    Невротическая тревога неадекватна ситуации. Во-вторых, она всегда в какой-то степени подвергается подавлению. И в-третьих, невротическая тревога деструктивна, а не конструктивна. Невротическая тревога скорее парализует человека, чем стимулирует его творчество.

    Функция терапии заключается не в том, чтобы полностью избавиться от тревоги, а преодолеть невротическую тревогу. 

Вина и чувство вины

    Чувство вины особенно значимо для экзистенциальной терапии. Вина также может принимать  нормальные и невротические формы. Невротическое чувство вины чаще всего возникает как следствие воображаемых проступков. Нормальное чувство вины позволяет нам замечать этические аспекты нашего поведения. Еще одна форма вины – это вина перед самим собой за отказ от осуществления собственных возможностей.

Три формы мира

    Еще одна базисная концепция экзистенциальной психотерапии – конценпция бытия-в-мире. Она состоит в том, что мы должны понять мир, в котором на данный момент существует и участвует пациент. Человеческий мир - это структура значимых отношений, в которых существует личность, и в создании которых она участвует, как правило, не отдавая себе в этом отчета.  Экзистенциальная  психотерапия полагает, что существуют три модуса мира:  "мир вокруг", биологический мир, который обычно называют окружением; мир со-товарищей, это наше сообщество;  "свой-мир" – это  форма отношения к  самому себе.    

    Теория  психотерапии 

    Экзистенциальная  психотерапия является формой динамической психотерапии, что означает представление  о личности как структуре, включающей в себя  конфликтующие, сознательные и бессознательные силы, мотивы и  страхи. Согласно  экзистенциальной модели основной конфликт личности заключается в конфликте между личностью и "данностями" существования.  И. Ялом выделяет четыре таких данности или предельных тревоги, которые имеют непосредственное отношение к психотерапии: смерть, свобода, изоляция, и отсутствие смысла. Противостояние каждой из них определяет содержание внутренних конфликтов человека.   

    Смерть

    Смерть  это наиболее очевидная предельная тревога, с которой легче всего  вступить в контакт. Для каждого  ясно, что в один день наше существование  закончится. Каждый человек знает, что придет смерть, и что это неизбежно. С экзистенциальной точки зрения основной внутренний конфликт пролегает между осознанием неизбежности смерти и одновременным желанием продолжать жить. Смерть  играет главную роль во внутренних переживаниях личности. Чтобы справиться с тревогой смерти, человек воздвигает защиты против осознания смерти. Эти защиты основаны на отрицании; они формируют структуру характера и, если неправильно адаптированы в структуру личности, приводят к клиническим синдромам.

    Свобода

    В рамках экзистенциального подхода  свобода означает, что человеческое существо отвечает за свой собственный  мир (то есть является его автором), за формирование своей собственной  жизни, за выбор и поступки. Важный внутренний динамический конфликт основан на противостоянии свободе: конфликт лежит между осознанием свободы и беспочвенности и нашей глубокой потребностью в фундаменте и структуре. Факт  свободы ставит перед нами проблему  ответственности.   Стоит человеку действительно испытать желание, как он встает лицом к лицу с  необходимостью решения. Многие люди очень  ясно знают, чего они хотят, но все  же не способны решить или выбрать. Часто они испытывают особую панику при принятии решения; они могут постараться передать решение кому-либо еще, или действуют таким образом, что решение принимается за них обстоятельствами, которые они бессознательно вызвали.

    Изоляция

    Третья  предельная тревога – это изоляция. Важно отличать экзистенциальную изоляцию от других типов изоляции. Интерперсональная изоляция – это разрыв, который существует между нами и другими людьми – разрыв, который возникает от недостатка социальных навыков. Экзистенциальная изоляция – это полная изоляция, как от других людей, так и от мира. Она относится к более глубоким слоям, нежели другие формы изоляции. Неважно, насколько близки мы с другим человеком, всегда остается последний, непроходимый разрыв. Нет более сильного напоминания об экзистенциальной изоляции, чем противостояние смерти. Человек, который встречается со смертью, неизбежно начинает актуально сознавать изоляцию. Третий динамический конфликт –  это конфликт между осознанием фундаментальной изоляции и желанием быть защищенным, стремлением к слиянию, к тому, чтобы стать частью большего целого.

    Бессмысленность

    Четвертой предельной тревогой является бессмысленность. Если каждый человек должен умереть, и каждый создает свой собственный  мир, и каждый одинок в безразличной вселенной, тогда какой смысл  может иметь жизнь? Почему мы живем? Человеческое существо требует смысла. Ощущение смысла жизни необходимо еще по одной причине: из смысловой схемы мы выводим иерархию ценностей. Ценности снабжают нас планом поведения в жизни; ценности говорят нам не только почему мы живем, но также и как жить. Четвертый внутренний конфликт вырастает из этой дилеммы: Как существо, которое требует смысла, находит смысл в мире, который не имеет смысла?

    Согласно  основателю логотерапии Виктору  Франклу, потеря смысла существования  определяет новый тип невроза — «ноогенный невроз». В работе «Врач и душа» он пишет о том, что к психотерапевту зачастую обращаются с теми проблемами, которые в действительности должны ставиться перед священником. Франкл замечает, что «поиск человеческого смысла не является патологическим, напротив, это вернейший признак подлинности человеческого бытия. Даже если этот поиск привел к фрустрации, его нельзя рассматривать в качестве симптома болезни. Это духовный дистресс, а не психическое заболевание».

    Франкл  различал две стадии бессмысленности — экзистенциальный вакуум и экзистенциальный невроз. Экзистенциальный вакуум, или экзистенциальная фрустрация, — феномен, характеризующийся субъективными переживаниями скуки, апатии, пустоты, цинизма. Экзистенциальный, или ноогенный невроз, развивается при присоединении к экзистенциальной фрустрации невротической симптоматики. Он может принимать любую клиническую форму, но его главная характеристика — блокированная воля к смыслу. Дилемма современного человека, утверждал Франкл, состоит в том, что инстинкты не говорят ему, что он должен делать, а традиция больше не подсказывает, что ему следует делать. Наиболее типичными вариантами реагирования на возникающий экзистенциальный вакуум, по Франклу, являются конформизм и подчинение тоталитарности.

    В заключение отметим, что проработка базовых тревог, преодоление невротических  фиксаций и восстановление нормального  функционирования всех сторон личности  составляет основное содержание экзистенциальной терапии. 

Краткое описание документа:

Большинство исследователей (Каннер, Т.Симсон, Б. Фиш, В.М. Башина, О.С. Никольская и др.) полагают, что психическое развитие значительного количества аутичных детей патологично уже с самого рождения.

Уже в младенческом возрасте отмечается патология вегетативных функций и ряда других витальных адаптивных механизмов: нарушения мышечного тонуса; расстройства сна, аппетита; отсутствие реакций на физический дискомфорт. Типична слабость аффективной реакции на человека, в том числе мать: отсутствие позы готовности при взятии на руки (ригидность или пассивность), отсутствие зрительного контакта; в других случаях, наоборот, типичен аффективный симбиоз с матерью. Невозможность привлечь внимание ребенка диссоциирует с его повышенной реактивностью к раздражителям, не обращенным к нему, большой пугливостью и тормозимостью. Отмечается ранний дизонтогенез двигательной сферы: неуверенность ходьбы, ее легкий регресс при первой неудаче, слабая дифференцированность тонкой моторики, плохое овладение навыками самообслуживания.

В раннем возрасте обращают на себя внимание особенности речи: слабость артикуляции, склонность к вербальным стереотипиям, эгоцентричность, отсутствие связи с окружающим, нередко мутизм. Игра характеризуется однообразием манипуляций с объектами.