«ЗВЕЗДА РАЗРОЗНЕННОЙ ПЛЕЯДЫ» К 225-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ П.А.ВЯЗЕМСКОГО (1792—1878)

«ЗВЕЗДА РАЗРОЗНЕННОЙ ПЛЕЯДЫ»

К 225-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ П.А.ВЯЗЕМСКОГО (1792—1878)

Аннотация. Литературный портрет П.А.Вяземского. Творчество поэта рас- сматривается в связи с художественными поисками пушкинской эпохи; го- ворится о его жизни и поэзии во второй половине XIX века.

Ключевые слова: романтизм, народность, национальное и европейское, тема родины.

Abstract. Literary portrait of P.A.Vyazemsky. The poet’s work is considered in connection with the artistic search during the Pushkin’s era. Pushkin’s life and poetry in the second half of the XIX century is discussed.

Keywords: romanticism, nationality, national and European, theme of the Motherland.

Я себя называю народным русским поэ- том, потому что копаюсь всё на своей земле. Более или менее ругаю, хвалю, описываю рус- ское: русскую зиму, чухонский Петербург, пе- тербургское Рождество и пр. и пр.

Пётр Вяземский (Из письма к А.И.Тургеневу, 1819)

Пётр Андреевич Вяземский — одна из са- мых заметных звёзд пушкинской плеяды. Та- лантливый поэт и прозаик, литературный кри- тик и один из первых историков литературы, он всегда отличался способностью мыслить глубоко и оригинально, порой афористично, например: «У нас самодержавие значит, что в России всё само собою держится». В своём критическом отношении к окружающей дей- ствительности Вяземский иногда доходил до отрицания, до сарказма; не случайно Маркс, Россию не любивший, так полюбил резко кри- тическое стихотворение Вяземского «Русский Бог». Проникновенная характеристика Вязем- ского принадлежит Гоголю, говорившему о наличии внутреннего разлада в его поэзии, что является отражением его натуры. Немало интересных оценок даёт Вяземскому Пушкин:

«Язвительный поэт, остряк замысловатый…»

«Критические статьи кн. Вяземского носят на себе отпечаток ума тонкого, наблюдатель- ного, оригинального. Часто не соглашаешься с его мыслями, но они заставляют мыслить… Он невольно увлекает необыкновенною силою рассуждения»1.

Вяземский первым на Руси сказал весо- мое слово о романтизме, ввёл в употребление такое основополагающее литературное по- нятие, как народность, поставил вопрос о со- отношении национальных и европейских на- чал в русской литературе2.

«Проза князя Вяземского чрезвычайно жива. Он обладает редкой способностью оригинально выражать мысли — к счастью, он мыслит, что довольно редко между нами» (7, 66).

И конечно же, главный интерес представ- ляет для современного читателя поэзия Вя- земского, принадлежащего как бы двум поэ- тическим эпохам — пушкинской и тютчевской. Князь Вяземский прожил огромную жизнь — 86 лет. Родился он 12 июля (23 июля н. ст.) 1792 года в Москве. Отец его — Рюрико- вич по происхождению, екатерининский вель-

2 Литература в школе. 2017. № 6.

можа, сенатор; мать — ирландка Дженни Кин, урождённая О’Рейлли. Андрей Иванович страстно влюбился в неё во время своего пу- тешествия по Европе, увёз в Россию и обвен- чался3. В 1792 году отец купил подмосковное имение Остафьево, с которым впоследствии

будет связано немало славных имён отече- ственной литературы (после большевистского переворота 1917 года имение, ставшее музе- ем, займут нарком просвещения Луначарский с наркомшей Розенель, изгнав оттуда музей- ных работников).

В доме отца постоянно бывали ведущие русские литераторы того времени — Карам- зин, Дмитриев, Нелединский-Мелецкий, В.Л.Пушкин… Сводная сестра поэта Екате- рина Андреевна становится женой Н.М.Ка- рамзина. С детства Вяземский стал своим в кругу русских писателей; он много читал, обо всём имел свои суждения. Особенно любил он французских классиков — Корнеля, Раси- на, Мольера, Лафонтена, Вольтера… Желч- ный ум последнего оказал немалое воздей- ствие на юного Вяземского. Большой любо- вью пользовались и римские поэты — Вергилий, Гораций, Тибулл, Проперций, Мар- циал, классик эпиграммы, немало способ- ствовавший развитию искусства эпиграммы у Вяземского. Конечно же, читал и любил русских писателей XVIII века, об одном из ко- торых — Фонвизине — напишет позже пер- вую монографию.

С 13 лет Вяземский был отдан в престиж-

ный иезуитский пансион, куда впоследствии собирались отдать Пушкина. Через год пере- ведён в пансион при Петербургском педаго- гическом институте, славном своими препо- давателями (именно его упоминает княгиня Тугоуховская, героиня комедии  Грибоедова

«Горе от ума», как рассадник вольномыслия). Однако вольный нрав и шумные похождения юных отроков приведут к тому, что отец ре- шит учить Вяземского дома. Будущий поэт берёт уроки у лучших преподавателей, живёт в кругу русских писателей и литературных интересов. Ближайшими друзьями его с от- рочества стали Жуковский и Батюшков.

В 1811 году 19-летний Вяземский женится на Вере Гагариной; супруги проживут вместе, деля все радости и горести, 67 лет… А через год началась Отечественная война, и Вязем- ский вступает в народное ополчение. Он вспо- минал потом: «Я никогда не готовился к воен- ной службе. Ни здоровье моё, ни воспитание, ни наклонности мои не располагали меня к этому званию. Я был посредственным ездо- ком на лошади, никогда не брал в руки огне- стрельного оружия… Одним словом, не было во мне ничего воинственного… Но всё это было отложено в сторону пред общим движе- нием и важностью обстоятельств… Милора- дович предложил мне принять к себе в долж- ность адъютанта. Разумеется, с охотою и при- знательностью принял я это предложение». Такова же была решимость Жуковского, Ба- тюшкова и, как напишет Лев Толстой, каждого русского человека — грудью встать на защиту Отечества… Обратим внимание на самоха- рактеристику Вяземского: она сильно напо- минает нам известного литературного героя, и не случайно: считается, что Лев Толстой в своей эпопее «Война и мир» в образе графа Пьера Безухова отразил некоторые черты князя Петра Вяземского, а также использовал факты его биографии, в частности участие в Бородинском сражении, где под Вяземским была ранена в ногу одна лошадь, а другая ра- зорвана ядром, когда он в качестве адъютанта Милорадовича скакал в самое пекло. Подобно Пьеру, Вяземский был высокого роста и из-за сильной близорукости носил очки. После

оставления русской армией Москвы Вязем- ский писал: «О Москве и говорить нечего. Сердце кровью обливается… Каждое утро мне кажется, что я впервой узнаю об горест- ной её участи». За участие в Бородинской битве был награждён орденом Станислава 4-й степени; по болезни уволен из армии.

После такого блестящего и героического вступления начинается большая литератур- ная и общественная жизнь князя Вяземского. В советское время, когда вся сложность ис- торической и литературной жизни XIX века подгонялась под примитивную ленинскую схему так называемого «освободительного движения», Вяземского назовут «декабри- стом без декабря» и даже «резервом декаб- ризма». Всё это по меньшей мере нелепо. Будучи мыслящим человеком, Вяземский сначала приветствовал реформаторские по- рывы Александра I. В 1818 году, находясь на государственной службе в Варшаве, он в числе других занимается составлением про- екта конституции для России, а также записки об освобождении крестьян. Но «дней Алек- сандровых прекрасное начало» скоро кончи- лось, и в 1821 году Вяземский, обвинённый в

«польских симпатиях» и в «несогласии с ви- дами правительства», уходит в отставку и це- ликом предаётся занятиям литературой.

Одно из самых известных и характерных стихотворений того времени — «Негодова- ние» (1820), широко распространявшееся в списках. А.И.Тургенев писал Вяземскому 19 января 1821 года: «“Негодование” — луч- шее твоё произведение. Сколько силы и души!.. Я заставил одного поэта, служащего в духовном департаменте, переписать твоё “Негодование”. В трепете приходит он ко мне и просит избавить его от этого: “Дрожь берёт при одном чтении…”»

Я правде посвятил свой пламенный восторг; Не раз из непреклонной лиры

Он голос мужества исторг. Мой Аполлон — негодованье!

При пламени его с свободных уст моих Падёт бесчестное молчанье

И загорится смелый стих…

Вяземский сказал в этом стихотворении о главных бедах Отечества: о рабстве, о не- справедливости, об отсутствии правого суда, о беспредельном воровстве тех, кого он на- зывает «хранители казны народной»…

Здесь у подножья алтаря,

Там у престола в вышнем сане Я вижу подданных царя,

Но где ж отечества граждане?..

Стихотворение произвело огромное впе- чатление на современников. А.И.Тургенев Вяземскому: «Ко мне ездят слушать “Него- дование”, и я его вытвердил наизусть. Даже Карамзин сказал о “Негодовании”, что “в нём много прекрасного”…»

Казалось бы, такая гражданская позиция поэта должна была сблизить его с декабри- стами (многие советские литературоведы

связывали творчество Вяземского с декаб- ристами). Однако всё не так просто.

К деятельности декабристов Вяземский относится с недоверием; ему предлагали вступить в тайное общество, но он считал эту деятельность «бесплодным и пустым ремес- лом во всех отношениях». «Она не в цене у народа», — подчёркивает Вяземский, и в этом он оказался прозорливее декабристов. С другой стороны, это прямо сближает Вя- земского с Пушкиным, который после недол- гого увлечения некоторыми идеями тайных обществ приходит к иному пониманию дви- жущих сил истории, реально выраженному им в «Борисе Годунове». Тем не менее И.И.Пущин вечером 14 декабря, после про- вала восстания, передал Вяземскому ряд до- кументов, которые тот сохранил и вернул Пу- щину через тридцать лет, после воцарения Александра II и амнистии оставшимся в жи- вых декабристам.

Вяземский видел Пушкина ещё ребён- ком. А 25 марта 1816 года вместе с Карамзи- ным, Жуковским, А.И.Тургеневым, С.Л. и В.Л.Пушкиными он посещает юного Пушкина в лицее. С этого момента начинается дружба на всю жизнь. Стоит только вспомнить неко- торые высказывания из писем Вяземского:

«Стихи чертёнка-племянника (имеется в виду: племянника Василия Львовича Пушкина. — Н.З.) чудесно-хороши…» «Читал Пушкина… С ума сошёл от его стихов…»

«Читал сегодня послание князя Вязем- ского к Жуковскому. Смелость, сила, ум…» — пишет Пушкин в дневнике 1821 года (8, 17).

Но Вяземский всегда остаётся при своём, как, впрочем, и Пушкин по отношению к стихам Вяземского: любя друг друга, они не боялись высказать своего несогласия, своей критической оценки. Так, Вяземский совер- шенно не принял концовки пушкинского «Кав- казского пленника»: «Мне жаль, что Пушкин окровавил последние стихи своей повести, — писал он А.И.Тургеневу 27 сентября 1822 года. — Что за герой Котляревский, Ер- молов? Что тут хорошего, что он,

как чёрная зараза,

Губил, ничтожил племена?

От такой славы кровь стынет в жилах и во- лосы дыбом становятся. Если мы просвещали бы племена, то было бы что воспеть. Поэзия не союзница палачей; политике они могут быть нужны, и тогда суду истории решить, можно ли её оправдывать или нет; но гимны поэта не должны быть никогда славословием резни»4.

Гораздо более серьёзное расхождение произошло в 1831 году в оценке польского восстания. Поляки стремились не просто выйти из состава Российской империи, но и захватить обширные русские территории, то есть всю западную Россию, включая Киев. (Уже в наше время мы наблюдаем те же «ап- петиты» у некоторых польских деятелей.)

Пушкин писал Вяземскому 1 июня 1831 года: «Их надобно задушить, и наша медленность мучительна. Для нас мятеж Польши есть дело семейственное, старинная,

3

наследственная распря». Пушкин пишет три стихотворения, связанные с этими события- ми: «Перед гробницею святой…», «Клеветни- кам России», «Бородинская годовщина». В том же году они выходят вместе со стихо- творением Жуковского отдельной книгой «На взятие Варшавы» (СПб., 1831).

Реакция Вяземского была отрицатель- ной; в письме к Е.М.Хитрово он пишет: «Как огорчили меня эти стихи! Власть, государст- венный порядок часто должны исполнять пе- чальные, кровавые обязанности, но у поэта, слава богу, нет обязанности их воспевать…» Весьма уничижительный отзыв об этих стихах Пушкина содержится и в «Записной книжке» Вяземского за 1831 год5.

Другие приняли стихи Пушкина с востор- гом и были правы. П.Чаадаев пишет Пушкину 18 сентября 1831 года: «Вот вы, наконец, на- циональный поэт…»

Дружеские отношения Пушкина и Вязем- ского, конечно же, сохранились. Но Пушкин пишет стихи, дошедшие до нас только по не- совершенной и неполной копии (3, 391):

Ты просвещением свой разум осветил, Ты правды чистый свет увидел,

И нежно чуждые народы возлюбил, И мудро свой возненавидел…

Вполне возможно (такие предположения высказывались), что это была реакция на по- лонофильские взгляды Вяземского тех лет. Спустя два десятилетия, во время Крымской войны, Вяземский будет высказываться в духе Пушкина. И уже другой русский Бог по- является в стихах Вяземского:

Портрет князя П.А.Вяземского. Венеция. Фото Фогель. 1853

О русский Бог! Как встарь,

ты нам заступник буди!

И погибающей России внемля крик,

Яви ты миру вновь: и как ничтожны люди, И как Единый Ты велик!

(1855)

Статьи Вяземского о «Кавказском плен- нике» и «Бахчисарайском фонтане» стали своего рода манифестами романтизма в русской литературе. «Всё, что ты говоришь о романтической поэзии, прелестно, ты хо- рошо сделал, что первый возвысил за неё голос…» (Пушкин — Вяземскому, 6 февраля 1823 года).

«“Разговор” прелесть — как мысли, так и блистательный образ их выражения. Сужде- ния неоспоримы. Слог твой чудесно шагнул вперёд», — пишет Пушкин Вяземскому в апреле 1824 года по поводу предисловия Вя- земского к «Бахчисарайскому фонтану».

Вяземский ввёл в русский язык два по- нятия: народность и квасной патриотизм (то есть не подлинный). Народность — осново- полагающее качество произведения. Впер- вые это слово Вяземский употребил в письме к А.И.Тургеневу (22 ноября 1818 года), под- чёркивая «русскую краску» своей элегии

«Первый снег».

«Создание самобытной национальной литературы, раскрывающей насущные жиз-

4 Литература в школе. 2017. № 6.

ненные вопросы, — вот великая культурная задача, поставленная передовыми людьми 1820-х годов, — пишет Лидия Гинзбург. — Поэтому из круга романтических идей в каче- стве основной выделяется идея народности, на Западе созревавшая ещё в недрах народ- ного просвещения, проникшая в романтиче- скую идеологию как наследие умственного движения, возбуждённого Лессингом, Гер- дером, Гёте»6.

Споры о романтизме в русской литерату- ре разворачиваются с начала 1820-х годов, и прежде всего в связи с творчеством Пушкина (особенно его южных поэм) и поэтов его кру- га. И Вяземский — самый активный участник. Одно из самых знаменитых стихотворе- ний Вяземского — «Ещё тройка» (1834), став-

шее народной песней:

Тройка мчится, тройка скачет, Вьётся пыль из-под копыт, Колокольчик звонко плачет,

И хохочет, и визжит.

По дороге голосисто Раздаётся яркий звон,

То вдали отбрякнет чисто, То застонет глухо он.

Словно леший ведьме вторит И аукается с ней,

Иль русалка тараторит

В роще звучных камышей.

Русской степи, ночи тёмной Поэтическая весть!

Много в ней и думы томной, И раздолья много есть…

Кто-то может увидеть здесь перекличку с «Бесами» Пушкина, но зато какая гениаль- ная перекличка! Своеобразие этого стихо- творения не только в образах, в картинах русской природы, но и в психологическом состоянии героя, выраженном весьма ори- гинальным способом — через вопросы- предположения:

Кто сей путник? И отколе И далёк ли путь ему?

По неволе иль по воле Мчится он в ночную тьму?

На веселье иль кручину,

К ближним ли под кров родной Или в грустную чужбину

Он спешит, голубчик мой?

Сердце в нём ретиво рвётся В путь обратный или вдаль?

Встречи ль ждёт он не дождётся Иль покинутого жаль?..

Стремление к народности было неотде- лимо от попыток творческого использования устного народного поэтического творчества. Для поэзии это прежде всего русские песни. Пушкин ещё с лицея пытается создать что- то в духе народной песни («Казак» и «Ро- манс» 1814 г.). На протяжении всего его творчества продолжаются поиски в этом на- правлении — вплоть до полного проникно- вения в дух народной песни: «Девицы-кра- савицы…» — из «Евгения Онегина»; «Песни о Стеньке Разине» и те песни, которые он передал Петру Киреевскому со словами:

«Когда-нибудь от нечего делать разберите-

ка, которые поёт народ и которые смастерил я сам» (3, 536).

Народность и «русскость» — основные качества лучших стихов Вяземского:

…Чья кисть, соперница природы, О Волга, рек краса, тебя изобразит?

Кто в облачной дали конец тебе прозрит? С лазурной высотой твои сровнялись воды, И поражённый взор, оцепенев, стоит

Над влажною равниной;

Иль, увлекаемый окрестною картиной, Он бродит по твоим красивым берегам:

Здесь тёмный ряд лесов под ризою туманов, Вдали громада сёл, лежащих по горам, Луга, платящие дань злачную стадам,

Поля, одетые волнующимся златом, — И взор теряется с прибережных вершин

В разнообразии богатом Очаровательных картин…

(Вечер на Волге. 1816)

Уже эти стихи говорят о принадлежности Вяземского к «школе гармонической точно- сти» Жуковского — Батюшкова, которая бе- рёт своё начало в элегической поэзии М.Н.Муравьёва, их первого учителя в поэзии. Поиски в этом направлении вели почти все поэты пушкинской эпохи: Жуковский, Батюш- ков, Дельвиг, Боратынский и другие.7

Разумеется, влияние народной поэзии чувствуется не только в стихах, ставших пес- нями, но и во многих других. Народная песня помогла русской поэзии обрести свою на- циональную форму — русский мелодический стих с его романсово-песенной основой.

Именно поэтому русские композиторы так охотно писали музыку на стихи русских поэтов. Что касается Вяземского, к его поэ- зии обращались очень многие, в том числе такие композиторы, как А.Алябьев, А.Дарго- мыжский, М.Виельгорский и другие.

Но вернёмся к творческим взаимоотно- шениям Вяземского и Пушкина.

Строки из стихотворения «Городок» (1, 104) традиционно, начиная с комментария Л.Н.Майкова, относили к Д.П.Горчакову8. Од- нако современное пушкиноведение пришло к убедительному выводу, что строки эти об- ращены к Вяземскому9.

О князь, наперсник муз, Люблю твои забавы; Люблю твой колкий стих В посланиях твоих,

В сатире — знанье света И слога чистоту

И в резвости куплета Игриву остроту.

«Поэзия твой родной язык», — пишет Пушкин Вяземскому. В романе «Евгений Оне- гин» имя и стихи Вяземского упомянуты не- сколько раз; в седьмой главе Пушкин даже знакомит с ним свою любимую героиню — Татьяну, а в пятой главе есть такие проникно- венные строки о Вяземском:

Согретый вдохновенья богом, Другой поэт роскошным слогом Живописал нам первый снег

И все оттенки зимних нег:

Он вас пленит, я в том уверен…

Пушкин особенно ценил элегию Вязем- ского «Первый снег». Влиянию этого стихо- творения на творчество Пушкина посвящена обширная статья К.И.Соколовой10.

Поэт Всеволод Рождественский в своей книге «В созвездии Пушкина», адресованной широкому читателю (мои ученики читали её в 8 классе), пишет: «У Пушкина в дальнейшем встречаются такие черты и образы зимнего пейзажа, которые много раньше уже были от- мечены Вяземским». И далее сравнивает стро- ки «Первого снега» со стихами из «Евгения Онегина». «Но насколько слог Пушкина более сжат и точен», — делает вывод Вс.Рожде- ственский11.

«Стихи твои прелесть», — так не раз пи- сал и говорил Вяземскому Пушкин.

Как уже было сказано, Вяземский-поэт, как и Пушкин, вышел из школы «гармониче- ской точности» Жуковского — Батюшкова, к которой Пушкин причислял и себя (7, 119). Дружба Вяземского и Пушкина, да и всех поэтов пушкинского круга — удивительно светлая страница в истории русской культу- ры. Известно 74 письма Пушкина к Вязем- скому; сохранилось 44 письма Вяземского к Пушкину (остальные Пушкин уничтожил, опа- саясь ареста, чтобы не повредить другу).

Тяжело переживал Вяземский гибель Пушкина. Поначалу он не понимал, какие «ад- ские сети, адские козни» опутали семейство Пушкина, как писал он позже, справедливо считая, что Пушкин пал жертвою международ- ного заговора, во главе которого стояли су- пруги Нессельроде, о чём впоследствии ска- жет его сын Павел Вяземский. Русский архео- граф П.И.Бартенев пишет: «Современные свидетели передавали нам, что… когда тело

<Пушкина> выносили из церкви, то шествие на минуту запнулось; на пути лежал кто-то большого роста, в рыданиях… Это был князь П.А.Вяземский». Сестра Вяземского Екатери- на Андреевна Карамзина пишет своим детям потрясающие душу письма с подробностями гибели Пушкина и прощания с ним…

Судьба не поскупилась на тяжкие испы- тания для супругов Вяземских: кроме гибели Пушкина, они пережили смерть малолетних детей и трёх взрослых дочерей. Тяжело пере- житы смерти друзей — Жуковского, Гоголя…

С 1840-х годов Вяземский сближается с Тютчевым, испытывает благотворное влия- ние его поэзии. В 1850 году, после паломни- чества по святым местам, Вяземский пишет стихотворение «Палестина», в котором осо- бенно ярко отразились итоги его духовно- религиозных поисков: о явлении миру Христа и его учения Вяземский говорит: «Воссиял здесь рассветом / Человечества день». Поэт испытывает радостное чувство просветле- ния, обретения великой истины, мира, оду- хотворённого высшей красотой:

Внешний мир, мир подспудный, Всё, что было, что есть, —

Всё поэзии чудной Благодатная весть…

Вяземский — один из известнейших поэ- тов пушкинской эпохи. Тем не менее его пер- вая и единственная прижизненная книга сти- хов «В дороге и дома» (289 стихотворений) вышла в 1862 году, когда поэту было 70 лет.

О сложной судьбе его творений пишет Вячеслав Бондаренко в книге «Вяземский», отмечая, что лишь с 1980-х годов «начинается новая эпоха в восприятии Вяземского-по- эта… Мало-помалу Вяземский признаётся крупным и самодостаточным явлением… рас- тёт число поэтов, которым Вяземский близок и дорог (среди них Иосиф Бродский, который признавал Вяземского одним из своих глав- ных учителей)…» (с. 93—94).

Неверно, конечно, говорилось в совет- ском литературоведении, что во второй по- ловине жизни творчество поэта угасает: про- сто никак нельзя было «привязать» жизнь и творчество этого периода к каким-нибудь новым «декабристам», «освободителям». Вя- земский — глубоко верующий человек, автор прекрасных лирических и философских сти- хов, товарищ министра просвещения, сена- тор, член Государственного совета, спод- вижник царя-реформатора Александра II, впоследствии злодейски убитого террори- стами. Вяземский резко осуждает ново- явленных «защитников народа», «бесов», по выражению Достоевского. Вместе с тем он довольно критически относится ко многим крайностям самых различных групп, сохра- няя всегдашнюю независимость суждений. Гражданская деятельность Вяземского до- стойна всяческого уважения, но главной, со- кровенной стороной его жизни по-прежнему остаётся литература. Он работает над об- ширными воспоминаниями, где говорит не только о себе, но и о своих друзьях-литера- торах; на протяжении почти всей своей жиз- ни ведёт записные книжки, без которых нель- зя представить теперь русского XIX века. И конечно же, до самой смерти (умер он 10 ноября 1878 года в Баден-Бадене, похо- ронен в Санкт-Петербурге на Волковом клад- бище, вблизи своих друзей-литераторов) он пишет стихи. В них — прекрасные пейзажи и размышления о жизни, воспоминания о друзьях и порой острое слово о глупцах, о том, чего не принимает поэт в окружающей действительности. Нередко звучат философ-

5

ские и религиозно-нравственные мотивы… И главная, всеохватывающая тема — тема родины, грустной и прекрасной, как, напри- мер, в стихотворении «Степью» (1849):

Бесконечная Россия

Словно вечность на земле!

Какой глубокий, обобщающий образ, охватывающий наше прошлое, настоящее и будущее! Это подтверждается строчками:

…Как разбитые палатки На распутии племён — Вот курганы, вот загадки Неразгаданных времён.

Образ России — это прежде всего образ простора:

…Тонут время и пространство В необъятности твоей.

Степь широко на просторе Поперёк и вдоль лежит, Словно огненное море Зноем пышет и палит.

«Простор — вот что, пожалуй, более всего и характеризует образ мира, созданный рус- ской поэзией, — пишет Юрий Селезнёв. — У истинного поэта образ всегда открыт миру, внутренне сопричастен ему, духовно сопря- жён с ним»12.

…Грустно! Но ты грусти этой Не порочь и не злословь:

От неё в душе согретой Свято теплится любовь.

Степи голые, немые,

Всё же вам и песнь, и честь! Всё вы — матушка Россия, Какова она ни есть.

Заметим, что образ бескрайней степи как образ России не раз повторяется в рус- ской литературе.

«Звезда разрозненной плеяды!» — так назвал Вяземского Боратынский в стихотво- рении, открывающем главную книгу Бора- тынского «Сумерки».

Уходили из земной жизни все дорогие люди, изменилась литературная среда. Как поэт и как человек Вяземский всё больше ощу- щает своё одиночество. Всё мрачнее его взгляд на жизнь. Припадки нервного заболевания, хандра, бессонница — всё переливается в сти- хи: «Давно плыву житейским морем», «Жизнь наша в старости — изношенный халат…».

«И в 1850 — 1870-е годы, — пишет В.В.Ку- нин, — взгляды Вяземского были вовсе не однозначно реакционными. Что же касается его лирических стихов, написанных в старо- сти, — в них преобладает один мотив: грусть по ушедшим светлым дням и потерянным спутникам жизни. Горькая личная доля суж- дена была князю и княгине Вяземским: они пережили семерых своих детей»13.

6 Литература в школе. 2017. № 6.

В стихотворении «Поминки» (1864?) он вспоминает самых близких ему людей:

Дельвиг, Пушкин, Боратынский Русской музы близнецы…

…Ваши дружеские тени Часто вьются надо мной, Ваших звучных песнопений Слышен мне напев родной;

Наши споры и беседы, Словно шли они вчера, И весёлые обеды Вплоть до самого утра —

Всё мне памятно и живо. Прикоснётесь вы меня, Словно вызовет огниво Искр потоки из кремня…

…Сходит всё благим наитьем В поздний сумрак на меня,

И событьем за событьем Льётся памяти струя.

В их живой поток невольно Окунусь я глубоко —

Сладко мне, свежо и больно, Сердцу тяжко и легко.

Вот характерное для Вяземского того времени стихотворение:

Все сверстники мои давно уж на покое, И младшие давно сошли уж на покой; Зачем же я один несу ярмо земное, Забытый каторжник на каторге земной?

Не я ли искупил ценой страданий многих Всё, чем пред промыслом я быть

виновным мог? Иль только для меня своих законов строгих Не властен отменить злопамятливый Бог?

12 июня 1872 года Царское Село

Ещё более «страшные», беспросветные стихи того времени «Жизнь так противна мне…»: «Покоя твоего, ничтожество! Я жаж- ду: / От смерти только смерти жду».

Некоторые литературоведы, основыва- ясь на подобных стихотворениях, пытались представить Вяземского богоборцем. Так, в частности, его назовёт Лидия Гинзбург в своём глубоко содержательном предисловии к книге стихов П.Вяземского в серии «Биб- лиотека поэта» (Л., 1986): «Вяземский то утверждает своё неверие, то вступает с идеей Бога в своеобразные, очень личные и враж- дебные отношения».

Правда, Л.Гинзбург тут же оговаривается:

«В богоборчестве Вяземского сочетались не преодолённая до конца инерция религиозных представлений (был период, в 1840—1850-х годах, когда Вяземский пытался найти облег- чение в религии), навыки вольтерьянца начала XIX века и вольнодумца 1820-х годов, наконец, атмосфера атеизма второй половины века»14.

Душевное состояние старого человека, одинокого в изменившемся мире, пережив- шего всех друзей своей молодости, пере- жившего своих детей, заставляет его искать хоть какого-то смысла жизни. Эти поиски приводят к неутешительным выводам:

Эпитафия себе заживо

Лампадою ночной погасла жизнь моя, Себя, как мёртвого, оплакиваю я.

На мне болезни и печали врезан тяжкий след; Того, которого вы знали, Того уж Вяземского нет.

6 января 1871 года, Висбаден

Те же мысли повторяются и в стихотво- рении «Из Царского Села в Ливадию» (1871):

…И ум, и сердце исхудали; Побит морозом жизни цвет. Того, которого вы знали, Того уж Вяземского нет.

Есть разве тёмное преданье О светлой некогда судьбе,

На хладном гробе начертанье, Поминки по самом себе.

Там, где сияньем, вечно новым, Ласкается к вам южный день, Вы помяните добрым словом Мою тоскующую тень.

В 1876 году Вяземский пишет «Автобио- графическое введение» к готовящемуся Пол- ному собранию его сочинений (СПб., 1878— 1896). Оно чрезвычайно интересно и доступ- но современному читателю15. Процитируем здесь только одну фразу, ставящую точку в спорах о «богоборчестве»: «Я верую в утро и воскресение мёртвых, следовательно, и в своё» (163).

Вяземскому-поэту суждена была долгая творческая жизнь. Весьма знаменательно, что такой глубокий исследователь и тонкий знаток русской поэзии, как Вадим Кожинов, относил Вяземского к тютчевской «школе» русской поэзии:

«Наконец, после “разрознения” пушкин- ской плеяды ряд её представителей явно тя- готеет к новой школе. Д.Д.Благой в обстоя- тельной работе “Тютчев и Вяземский” дока- зал, что в поздний период творчества Пётр Вяземский, молодость которого так нераз- дельно связана в нашем сознании с Пушки- ным, всё более сближается с тютчевской поэ- зией. И это сближение ни в коей мере не было случайным; Вяземский уже к концу 1820-х го- дов вполне сознательно отходит от творческих принципов пушкинской плеяды.

Но то же самое можно сказать и о Бора-

тынском и Языкове»16.

Ф.И.Тютчев, с которым с 1843 года близ- ко сошёлся П.Вяземский, писал в стихотво- рении «На юбилей князя Петра Андреевича Вяземского» (1861):

…И никогда таким вином, как ныне, Ваш славный кубок венчан не бывал.

Давайте ж, князь, подымем в честь богине Ваш полный, пенистый фиал!

Богине в честь, хранящей благородно Залог всего, что свято для души, Родную речь… расти она свободно

И подвиг свой великий доверши!

Потом мы все, в молитвенном молчанье, Священные поминки сотворим,

Мы сотворим тройное возлиянье Трём незабвенно-дорогим.

Нет отклика на голос, их зовущий,

Но в светлый праздник ваших именин Кому ж они не близки, не присущи — Жуковский, Пушкин, Карамзин!..

Так верим мы, незримыми гостями Теперь они, покинув горний мир, Сочувственно витают между нами И освящают этот пир.

За ними, князь, во имя Музы вашей, Подносим вам заздравное вино,

И долго-долго в этой светлой чаше Пускай кипит и искрится оно!..

И пока жива русская речь, все мы с вели- кой радостью будем пить из светлой чаши его поэзии.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 ПУШКИН А.С. Полн. собр. соч.: В 10 т. — М.: Наука, 1962—1965. — Т. 7. — С. 127. Далее ссылки на это издание в тексте (том, страница).

2 См.: ВЯЗЕМСКИЙ П.А. Эстетика и лите- ратурная критика. — М., 1984. (Серия

«История эстетики в памятниках и доку- ментах»).

3 Интересные сведения о предках и потом- ках князя Вяземского, а также о его мате- ри см. в кн.: БОНДАРЕНКО Вячеслав. Вяземский. — М., 2014. («Жизнь замеча- тельных людей).

4 Остафьевский архив князей Вяземских. СПб., 1899. — Том II. — С. 274—275.

5 См.: А.С.Пушкин в воспоминаниях совре- менников: В 2 т. — М., 1985. — Т. 1. —

С. 149—151. (Серия литературных мемуа- ров).

6 Лидия ГИНЗБУРГ. П.А.Вяземский // Вяземский П.А. Стихотворения. —

Л., 1986. — С. 16. (Библиотека поэта. Большая серия).

7 См. об этом подробнее в кн.: Песни рус- ских поэтов: В 2 т. — Л., 1989. — Т. 1. — (Библиотека поэта. Большая серия).

8 ПУШКИН А.С. Сочинения / Приготовил и примечаниями снабдил Л.Н.Майков. — СПб.: Изд. Имп. акад. наук, 1899. — Т. 1. — С. 80—81.

9 См.: ПУШКИН А.С. Стихотворения ли- цейских лет. 1813—1817. — СПб.: Наука, 1994.— С. 561: «Само положение фрагмента о “князе, наперснике Муз” в тексте “Город- ка” рядом со строками о Батюшкове и В.Л.Пушкине и ориентированность его на фрагмент в “Моих пенатах” с обращением к Вяземскому и Жуковскому… указывают как на адресата на князя Вяземского. Литера- турные характеристики “наперсника Муз” будут впоследствии повторены Пушкиным именно в обращениях к Вяземскому…»

10 СОКОЛОВА К.И. Элегия П.А.Вяземского

«Первый снег» и творчество Пушкина // Проблемы пушкиноведения. — Л., 1975. — С. 67—86.

11 РОЖДЕСТВЕНСКИЙ Всеволод. В созвез- дии Пушкина. — М., 1972. — С. 116—117.

12 СЕЛЕЗНЁВ Юрий. Мысль чувствующая и живая. — М., 1982. — С. 61.

13 КУНИН В.В. Пётр Андреевич Вязем- ский // Поэты пушкинского круга. — М., 1983. — С. 213.

14 См. в кн.: ВЯЗЕМСКИЙ П.А. Стихотво- рения. — Л., 1986. — С. 48—49. (Библио- тека поэта. Большая серия).

15 См. в кн.: ВЯЗЕМСКИЙ П.А. Стихотво- рения. Воспоминания. Записные книж- ки. — М.: Правда, 1988. — С. 161—210.

16 КОЖИНОВ Вадим. О тютчевской плея- де поэтов // Поэты тютчевской плея- ды. — М., 1982. — С. 9.